Текст книги "Исорропиус: Добро пожаловать домой"

Глава восьмая. На практике

Радостный трепет согревал затылок Элис, когда она выходила из кабинета Люси. Мурашки играли в салочки на коже после создания первой шаровой молнии. Угрю, как маленькому ребёнку, хотелось прыгать, хлопать в ладоши и напевать песенку. Насвистывая мелодию, она завернула в туалет, чтобы остаться наедине с собой, своей победой и завизжать от счастья. Вдруг донесся рваный вздох. Пройдя мимо кабинок, Милс заглянула на подоконник. Хэллен пыталась скрыть своё лицо, обернувшись к окну. Улыбка медленно сползла с лица Элис. Она запрыгнула на подоконник, села на колени и взглянула на иллюзионистку.

– Я не прячусь, – слёз не было видно, но на взмокшем ворсе кофточки выступало пятно. – Жду, когда мой попечитель вернётся от директора.

Иллюзионистка расправила плечи, заплыла руками за голову и поправила капюшон, после оперлась спиной к стенке. Милс молча закивала, обернувшись к окну. Хэллен привыкла к тому, что люди вокруг неё задают вопросы об утрате лишь из любопытства, которое скрывают за искусственной скорбью. Она ненавидела таких людей, потому что считала их соболезнования оскорблением для памяти о маме и тёте. Эти удивительные женщины были достойны самого лучшего при жизни, и потому после смерти должны получить то единственное богатство, которым обладает Хэллен – искренность. Поначалу она благодарила за слова поддержки, далее угрюмо хмыкала, после и вовсе игнорировала. Людям, которые искренно соболезновали ей, было тяжело видеть медленно угасающую жизнь подростка, её бледно-мёртвые черты, отсутствие прежнего жизнерадостного блеска в глазах, потому они оставили её одну. По отношению к ним в сердце Хэллен таилась не ненависть, а обида.

– Я не нуждаюсь в жалости.

– Жалость – это не плохо. Я бы всё отдала, чтобы в нужный момент меня просто пожалели, а не посмеялись надо мной, – голос Элис прозвучал необычно тихим. Она рассматривала опавшую, почти сгнившую листву под слоем изморози. Хэллен обернулась к ней и заметила маленькую слезинку, которая скопилась на ресничке в уголке глаза.

Трагедия произошла пару недель назад. Мария Пэрр и Кларисса О’Нелли погибли, спасая людей в научно-экспериментальном центре соседнего государства, Эфимерской республики. Произошел взрыв, унесший сотни жизней работников и десятки спасателей.

На Марию, портальщицу, маму Хэллен, обрушился потолок. Кларисса не видела гибели младшей сестры. Вскоре она тоже покинула мир под завалом с другим спасателем и двумя парализованными пострадавшими после повторного обвала.

Никто не мог пошевелиться под грудами камней, боялись спровоцировать новый обвал. Как назло, не было ни портальщика, ни моновца рядом – лишь две рифийки, эвфрем и оборотень. Клариссе, как стало известно после, приказали спуститься через окно по тросу вместе со своим товарищем, но они услышали крики, двинулись на помощь и погибли через час нахождения под завалами от кислородного голодания. Ещё раньше погибли раненные от кровопотери.

– Хэллен, послушай меня. Я думаю, что твоя мама и тётя не хотели бы, чтобы ты провела всю оставшуюся жизнь, скорбя о них.

– Это не твоё дело.

– Не моё, – Элис так и не повернулась в сторону Хэллен. Ей и без взгляда на иллюзионистку было понятно – она в бешенстве. В бешенстве от того, что незнакомка узнала её трагедию, от того, что раздаёт советы. – Но если ты своим делом не занимаешься, кому-то же нужно. Я здесь недолго и, поверь, мне тоже бывало несладко, но мне кажется, что ты здесь уживёшься. Я рифийка и приглашаю тебя в гости в наш домик. Ученикам положено стучаться, разрешаю войти без стука.

Наконец Милс повернулась к сверстнице. На её лице смешались непонимание, страх, неловкость, беспокойство и злость. Со смерти близких с ней так прямолинейно никто не разговаривал. Все ходили вокруг да около, подступаясь к словам соболезнования. Элис слабо улыбнулась и, мысленно удостоверившись, что сказала необходимое, кивнула и спрыгнула с подоконника. Угорь отправилась к выходу, но её остановил словно прорезавшийся, бодрый голос.

– Вы, рифы, шумные. Не хочу к вам, – Хэллен выдержала паузу и продолжила, как показалось Элис, более дружелюбно. – Если захочешь, сама приходи в наш домик. Не думаю, что мои соседи будут против.

– Обязательно воспользуюсь приглашением. Савеж сдать не забудь, а то так и не заселишься.

Главная медсестра Мариэльской школы, Хлоя Фрауз, целительница, проводила консультацию и обследование перед выдачей лекарственных препаратов. Если же учащемуся необходимо было обезболивающее, она старалась обходиться другими травами. Не савежем, так как он вызывает привыкание. Когда-то он рос на территории школы, пока учащиеся не раскрыли наркотический эффект этого растения. На следующий день савежа уже не было. В прошлом учебном году ребята устроили вечеринку у обрыва и нашли савеж за территорией школы. Если растение смешать с другими травами, то получится интересный эффект.

Аарон, Уилл и Ральф брали на веселье лишь юношей старше четырнадцати лет. В прошлом году третий пропустил веселье, так как не хотел потерять доверие одной очаровательной рифийки. Настоящий мальчишник, который они устроили в запрещённом месте. За нарушение дисциплины больше всего ученикам досталось от Люси. Она объяснила им достаточно отчетливо и во всех подробностях, что при ещё такой оплошности преподаватели будут вынуждены собрать воспитательный состав поставить вопрос об исключении.

Дэккер в тот год занимал должность только заместителя старосты дома рифов, будучи в десятом классе, потому показал себя не с лучшей стороны. Моррисон решила отстранить его от этой должности до конца четверти. Уиллу также досталось и от Лиззи, которой пришлось исполнять его обязанности, так как больше никто не хотел.

Теодор Рок, куратор эвфремов, наказал Аарона Кёрби. Ему пришлось таскать мешки с постельным бельём из нескольких домов на протяжении всей четверти в дни генеральной уборки.

Никто из них не жалел о содеянном. Они прыгали с обрыва в реку. Рана любого не была опасна, так как неподалеку раскинулась целая поляна савежа и в рядах веселящихся был целитель. Обезболивающее, которое обладает седативным эффектом – лучшее, что могли найти проворные и бойкие юноши.

Проводились ли ещё вечеринки на обрыве и других опасных местах? Да, просто с каждым разом ребята были всё более осмотрительными, осторожными и больше не попадались.

Элис и Лиззи, как всегда, проводили вечер вдвоём: Шац за уроками, а угорь за чтением статей про Квентина Кэндалла. Все источники твердили как под копирку, что он напал на школьника, это и стало предпосылкой ко дню Грозового сражения, в котором погибли несколько работников КЦ. В отличие от тысячи статей фотографий преступника было немного – от силы три или четыре. Взволнованно дёргая ногой, угорь читала о судьбах духовных собратьев. Шац постоянно отвлекалась на скрип половиц под ногами подруги. Скрывая лёгкое раздражение, она спросила:

– Что читаешь?

– Я? Да о Верэбриуме, прародителях, всё то же самое, что и раньше.

– Как тебе меръер Накано?

– Да-да…

Угорь прикусила язык. Предложение оборвалось. Девушка чуть не сказала соседке, что Сэмюэль Накано – друг отца. Она устала врать. Она устала врать Лиззи. Шац была слишком замечательной для того, чтобы ей лгали, и Элис корила себя за каждое неправдивое слово.

Неловкую паузу, которая нависла над соседками, прервал стук костяшек в дверь. После разрешения войти в проёме показался Уилл, который взглянул на Элис и незаметным кивком головы позвал её выйти.

– У вас тренировка? Почему так поздно?..

– Да, времени не было, – риф держал большую тёмно-серую спортивную сумку, покачивающуюся из стороны в сторону. Уилл замолчал. Он скептически настроен ко всему плану Люси, не мог для себя решить, стоит ли обратиться в Комиссионный центр, или подождать, поглядеть, какова Милс на самом деле. Он хочет дать ей шанс. В равной степени ему хочется задушить угря, когда она мирно спит в соседней комнате.

Переодевшись, Элис тепло попрощалась с Лиззи и вышла из домика вместе с рифом. Она была рада тому, что он выдернул её из тупиковой беседы с соседкой. На улице их ждали Люси и Рита.

На первом классном часу в восьмом классе, показавшимся воодушевлённой портальщице безмерно скучным, она принялась рассматривать кабинет: доску, часы над выходом, парту, одежду их классного руководителя – Люси. Когда всё это было оценено внимательной ученицей, она без стеснения начала разглядывать одноклассников, среди которых были Уильям, Лиззи, Оливер, которые сначала вовсе не привлекли её внимания.

На последней парте третьего ряда, ближайшего к окну и самого дальнего от учительского стола, сидел юноша с высеченным, как у искуснейших скульптур, подбородком, который он подпирал крупным кулаком. Взъерошенные рыжие волосы могли бы оказаться частью костюма, где эвфрем играл бы костёр. Его сосредоточенный взгляд направлен на Люси.

Юноша оправил тёмно-зелёную в футболку и качнулся на стуле, скрестив руки на груди. Он мельком взглянул на новенькую, которая внимательно наблюдала за ним. Его удивленный взгляд не смутил уверенную в себе портальщицу. Она ни на миллиметр не отвела от него глаза, после чего незаметно, краешком губ, с огоньком усмехнулась. Аарон повторил это действо. После того классного часа двое разговорились и больше не могли оставить друг друга, разве что во время ссор, которые случались относительно часто и быстро забывались.

Люси и её подопечная о чём-то оживленно беседовали, но, как только дверь в домик рифом открылась, замолчали. Дэккер прошёл первым через открытый Ритой портал, таща увесистую сумку. За ним в портале исчезла Элис. Рита от волнения и возмущения немного раскраснелась, но продолжила спор с Люси.

– Если вдруг что-то пойдёт не так…

– Почему ты желаешь всё и всех контролировать, Рита?

– Думаю, лидерские качества у меня от папы. Люси, я не смогу долго скрывать от него существование ещё одного угря.

– Понимаю.

– Почему ты тянешь время? Из-за меръера Милса?

Люси подходила к порталу, и потому девушка не смогла разглядеть незаметную улыбку. Да, Люси не желала разъединять судьбы Джона и его дочери. Моррисон необходимо было удостовериться, что угорь не несёт опасности для общества. Ей нужно быть уверенной в Элис, чтобы защитить её. Люси необходимо быть уверенной в себе и в той позиции, которую она занимает, чтобы не оплошать перед КЦ.

– Я напишу, когда нам снова понадобится портал.

– Через сколько примерно?

– Через полтора-два часа.

Закрыв за ушедшей портал, Рита побрела по вымощенной серыми булыжниками тропинке к соседнему домику – дому эвфремов.

В лицо Элис ударил свежий, даже холодный ветер. Слева, в паре шагов, раскинулся пологий берег. Быстрый, широкий ручей, чья глубина не доходила до щиколотки, толкает с песка камни, играется ими, весело журча. За спинами магов раскинулся бескрайний лес с простыми и вечными деревьями. Путь до Эрикола и древнейших вечных деревьев от ручья занимает пять-шесть часов ходьбы через лес.

Красота природы захватила душу Элис в свои нежные, заботливые объятия. Посвистывающий ветер сбрасывал маленькие снежинки с огромных ветвей деревьев. Под ногами хрустела трава, покрытая колючей изморозью. Со стороны леса доносилось звонкое пение птиц. Идиллию и безмятежность поляны у ручья прервал суровый голос Дэккера. Он прекрасно знал эти места и не разделял мнение об их красоте и умиротворении.

– На этом берегу произошло Грозовое сражение. Где-то в полуторе километрах отсюда предыдущий угорь убил работников КЦ, а после был повержен.

Милс заметила, что Уилл скрывает отвращение и неприязнь в голосе. Это получилось бы, если б его напряженные плечи не дрогнули в момент, когда он сказал про убийство работников КЦ.

– Уилл, школа ведь где-то там, да? – педагог решила прервать напряжение, нависшее тяжеловесной тучей над рифом.

– Что? – выдернутый из размышлений, выпускник обернулся к Люси. Дэккер махнул в сторону леса. – Пара километров туда, верно.

Дэккер уронил сумку на бледно-жёлтый песок, который шуршащим одеялом покрывал берег ручья. Песчинки разлетелись в стороны. Риф сел на корточки и раскрыл сумку, затем вытащил защитный костюм. Тёмный, уплотненный. Мягкие, воздухопроницаемые пупырышки на руках, плотная, но довольно гибкая защита на корпусе напоминает корсет. На спине защита менее прочна, потому что это костюм предназначен для простых тренировок, где бить в спину запрещалось. Наколенники в два раза тоньше корпуса, вокруг них и накладках на локтях – зелёная полоска, обозначающий минимальную защиту.

Риф не стал ждать просьб о помощи. Он взял Элис за руку, чтобы та не свалилась, когда поверх штанов натягивала цельный костюм. Юноша застегнул ей молнию на спине. Осмотрев целостность формы, Дэккер надел на себя более защищенный вариант, отличающийся плотным слоем корпуса из пластмассы. Швы обведены голубым цветом – защита на уровень выше.

Элис не сводила с него взгляд. Он слишком сосредоточен, слишком задумчив. Уильям сам себе на уме, и она не знает, чего ожидать от тренировки. Она защищается от лёгкого, подкрадывающегося страха нападением.

– Почему именно ты здесь, Уильям Дэккер?

– Может быть, я самый красивый?

Он обернулся и подмигнул, но черты его лица остались столь же холодными. Уильям умел улыбаться и смеяться. Иногда он делал это громче всех, возможно, ради того, чтобы все знали, что он и его друзья веселятся. Может быть, он делал это потому, что сам хочет удостовериться в том, что ему смешно, в том, что у него есть друзья. Ни этот берег, ни знакомство с Элис не располагали его к шутовству, однако он всё равно пытался понизить напряжение, которое бессознательно производил на угря.

– Красивый – да, но что-то в тебе мне не нравится.

– Элис! – возразила Люси, чтобы избежать конфликта, но её слово впервые за всю педагогическую карьеру не имело веса.

– Я и не тысяча акритов⁸, чтобы каждому нравиться.

– Что смущает твоё сердце, Дэккер? Общение со мной?

– А ну прекратите! Соберитесь и не смейте спорить! Для тебя, Элис, главное – научиться контролю. Увы, наша с тобой практика прошла не очень удачно, поэтому здесь Уилл. Как бы это глупо не звучало, но он более компетентен в вопросах о способностях угря, чем я. А ты, друг мой, будь добр и не зазнавайся. То, что ты помогаешь Элис, скажется хорошо на твоём будущем.

Дэккер приглушенно вздохнул, потому что знал, если сделает это громко и вызывающе, Люси не упустит шанса прокомментировать и это. Он спрятал волосы под уплотнённый тканью капюшон формы и обернулся к Люси.

– Если бы я не знал этого, ни за что бы не согласился помогать угрю.

Рвано крутанув кистью, юноша создал огненный шар и прицелился в левый бок девушки. Воздух вокруг нагревался, словно становился плотнее. Шар за секунду преодолел расстояние между рифом и угрём. Элис успела броситься в сторону и уцелеть. Она свалилась на песок, волнами разлившийся в разные стороны. Пламень потух в песке.

– Ты! Ты идиот?!

– Мы пришли сюда тренироваться. Давайте тренироваться.

Элис взбешенно закатила глаза и ударила кулаками по песку. Она поднялась на колени, затем, оперевшись ладонью о чашечку защиты, выпрямилась и встретилась с мрачным лицом Дэккера, который двигался ей на встречу.

– У вас с Аароном крыша одна на двоих? Поехавшая?.. Звоните Рите! Я не буду с тобой тренироваться! Люси, сделайте с ним что-нибудь!

– А что? Дело огнём запахло? – бросил он, краснея от злости каждую секунду.

Люси разочарованно вздохнула и, сделав шаг вперед, встала между подростками, упираясь ладонями в их нагрудники. Она пронзала Уилла разочарованным, гневным и угрожающим взглядом, но на него это не действовала. Подколы Элис сорвали чеку, которая удерживала взрыв негодования и ненависти.

– Ты чувствуешь, что от меня исходит угроза, верно, Элис? – словно скапливая яд, плевался слюной Уилл. Лицо его исказилось болью, ненавистью. Однако ни Элис, ни Люси не понимали, к кому испытывал ненависть Дэккер. – Ты понятия не имеешь, что чувствовали мы, когда учились в пятом классе! Мы были до смерти напуганы из-за такого, как ты. Из-за угря. Меня не устраивает, что ты находишься в Мариэльской школе, но что ж поделать, ты не моя дочь и я не директор. Ты несёшь потенциальную угрозу, и я хочу удостовериться, что прав в этом. Если мне понадобится, я сделаю то, чего когда-то не смог меръер Милс. Избавлю школу, избавлю мир от угрозы!

У Уильяма закончился воздух в лёгких. Отдышавшись, он словно переродился. Жгучей красноты на лице и след простыл. Он непонимающе осматривал Люси и Элис. Тишину в те секунду перекрыло журчание ручья. Трое молча прожигали друг друга взглядом. У Милс изрядно чесались руки, но она приняла всё, что сказал риф, натянула на губы улыбку и подалась подбородком чуть выше. Моррисон встала напротив к ученику, перекрыв собой ухмыляющуюся Элис.

– Всё сказал?

Женщина подняла руку и сжала ухо подростка, отчего тот склонился пополам и болезненно замычал.

– Всё сказал, я спрашиваю? Что ещё скажешь? Скажешь, что все угри жестокие, как Адда, а все рифы верные, как Файсал? Скажешь, что Квентин был монстром всю свою жизнь? – куратор понизила голос и в тембре и в громкости, чтобы Милс слышала не всё, но то, что она сумела разобрать, вызвало улыбку. – Я привела тебя сюда не для того, чтобы ты включал заезженную пластинку.

Дэккер не смел отпихнуть от себя Люси или отдёрнуть её руку от уха. Он просто не знал, что делать. Впервые Люси воспользовалась физическим воздействием на ученика, потому что иного выхода не нашла. Женщина отпустила его и машинально поправила рукава формы. Затем взглядом приказала подойти к Элис. Уилл раздраженно размял пальцы.

– Уилл, Элис не Квентин. Она другой человек. Нам нужно обучить её контролю магии, иначе она принесет ещё больше вреда, чем принес Квентин, вне зависимости от её характера и желаний. Отсутствие контроля гораздо хуже, чем жестокость. Помни об этом всегда.

Помолчав, словно вертя эти слова снова и снова, он начал обучать Милс всем приёмам, о которых было известно во время обучения Квентина Кэндалла. Поначалу он делал это сухо, нехотя, но после словно и забыл о взрыве гнева.

– Соедини указательные, средние и большие пальцы в треугольники на обеих руках между собой. Потом опусти средние и указательные пальцы к большим. Плавно, округляя. Представляй, как в твоих руках зарождается искра. Распространи её, растяни. Отстрани эти щепотки от друг друга. Молодец, правильно. Представь, как грозовые нити сплетают твои пальцы между собой. Поднимай и опускай средние и указательные пальцы вверх и вниз до тех пор, пока не получится.

Элис в точности выполняла его поручения. Снова и снова. Каждую минуту откуда-то сверху раздавался вздох Дэккера, разочарованного учителя. Уже второй раз за день раздражение накатывало из-за того, что у неё ничего не получается. Милс помнила, что с шаровой молнией в кабинете Люси ей помог эмоциональный всплеск и инстинкт самосохранения.

– Просто создай длинный грозовой кнут, плавный, гибкий, как волна.

– Это не просто, – с рассерженной усмешкой, смешенной с горечью и обидой, раздосадованностью и злостью, с нетерпением Милс мельком подняла взгляд на одиннадцатиклассника и вернулась к своим рукам, рвано повторявшим одни и те же движения.

– Чувствуй ток, а не думай о нём.

Прошло три четверти часа. Угорь вновь чувствовала, как её руки горели от перенапряжения, а пальцы затекали. Ей хотелось пощелкать суставами, но под зорким взглядом рифа она педантично исполняла всё то, что он требовал. Уильям изредка бросал взгляд на Люси, стоявшую невдалеке и пристально наблюдавшую не столько за Элис, сколько за Уиллом. Когда угорь всё-таки пощёлкала пальцами, под недовольное бухчание Уильяма продолжила работать над навыком.

– Разминай кисти, растягивай пальцы. Они у тебя деревянные, – в ответ Элис молчала. Уильям не был обходительным, потому что не придавал этому значения в обществе угря. Когда она проигнорировала наставление, он обратился к классной руководительнице. – Мирьера Люси, так дело не пойдёт. У неё кисти никакие! Для угря важна их плавность, потому что без плавности резкость будет рванная и бесконтрольная.

– А с чего ты решил, что у меня получится овладеть способностями за день?

– Думал, ты этого хочешь. Но, если не выполняешь мои поручения, значит, тебе это не надо. Если тебе этого не надо – мне и подавно.

– Так, – Люси тяжело вздохнула и поставила руки на талию. – Элис, поразминай кисти, пожалуйста. А ты, Уилл, вспомни ещё что-нибудь.

– Если она не хочет работать, я не собираюсь тут тратить своё время.

– Ой, а ты у нас такой вечно занятой! Староста рифов, заместитель старосты одиннадцатиклассников! Так усердно ничего не делаешь, оставляя почти всю работу Лиззи.

– Она тебя науськала?

– Нет, просто я постоянно наблюдаю за твоей надменной мордой. Больше никого в этой школе не нашлось, кто изучал бы угрей?

– Изучал?

– Уилл, – Люси вновь успокаивала учеников, но уставшая Элис, расстроенная своими неудачами, принялась высказывать всё, что скопилось за проведенный срок в школе.

– А что? Ты и Аарон, вы же оба такие святые, благодетельные! Всех угрей в котёл, пусть побурлят и сварятся в огне! И передохнут все, верно? Каждый раз, видя, как Кёрби отвлекает Оливера, чтобы тот даже не посмотрел в мою сторону, каждый раз, когда ты выпендриваешься, я думаю, а не себе ли могилу я рою, находясь здесь? На вас двоих с половиной, включая, наверно, Риту, которые меня не очень жалуют, у меня есть полтора друга – Оливер, который пытается оправдать и защитить меня в ваших глазах, и Лиззи, которая даже не знает о моём даре. Дар!.. Это проклятие, а не дар! И предыдущий угорь, Квентин Кэндалл, отбывает свой срок, потому что вы сгноили его! Вы все! Кто просто хочет сбросить ответственность за собственную неспособность влиять на жизнь и мир вокруг на козла отпущения, на угря! Была б моя воля…

– Ты бы подохла в камере Квентина. Я думал, что Квентин сдох, потому что в одно время не существовало двух угрей. В Писаниях сказано, что угри самые приспосабливающиеся, а, значит, и сильные, и потому вас так мало. Всё это брехня! Вы, – он стремительно зашагал к подростку, чуть ли не тыкая ей в лицо. – Гнусные твари! Ты и он – не козлы отпущения, а убийцы, не способные отвечать за слова и действия! Думаете, что такие одинокие и несчастные, а вы, – Люси настойчиво отталкивала его от Элис, перебивая его слова замечаниями и возгласами, но её слова вновь не давали плодов. Она впервые видит Дэккера таким бесконтрольным, до отсутствия рассудка озлобленным. Удар кулаком Люси пришёлся Уильяму между рёбер. Он согнулся пополам и замолчал, сквозь зубы со свистом набирая воздух.

– Всё! Хватит! Прекратите истерики! Оба! Вы оба думаете только о своих проблемах! Вы уже не дети! Возьмите себя в руки! Уилл, – она опустила взгляд на юношу. – Элис – случай, выходящий из рамок статистики. Она и Квентин – редчайшие объекты наблюдения Комиссионного центра. Навредишь ей – навредишь КЦ. Ты понимаешь дальнейшую ответственность за это преступление?

Она шагнула в сторону подопечного. Дождавшись рванного кивка, рифийка протянула руку и помогла парню разогнуться. Оба взглядом зашелестели по берегу ручейка. Элис подошла слишком близко к водоёму, мысленно прокручивая слова Люси.

«Случай, статистика, наблюдений, Комиссионный центр, ответственность… Кроме того, что Уиллу известно, что мой папа – директор, так ещё и она рассказала обо мне КЦ!..» – даже после утреннего разговора с Моррисон в глубине души теплилась надежда, что куратор рифов последует плану отца. Элис чужими руками нарушила обещание, данное папе. Совесть изрядно кололо и тяготило сердце, ноги машинально брели дальше от рифов. Страх и стыд захлестывали, уши закладывало. Что сделает с ней КЦ? Что будет с папой? Его казнят из-за того, что он скрывал угря?..

Элис взглянула на ладони. Она, как и Квентин, лишь интересные случаи, неизвестные переменные. КЦ выбрал иной путь – наблюдение вместо заключения под стражу. В теле возрастала неприятная дрожь. Милс не даст себя в обиду Уильяму, который её не жалует. Она не даст себя в обиду Люси, и, если ей придётся защищаться, она прибегнет ко всем возможным способам, чтобы обезопасить себя и близких. Она в тысячный раз повторила уже отточенное движение. Подушечки пальцев закололи щекочущие нити тока. Уильям пригляделся. За долгие годы он вновь увидел то же свечение. Ни Люси, ни Дэккер не предполагали, что Элис поддалась панике. Парень с облегчением, даже восторженно окликнул угря и выставил руки вперед в качестве образца.

– Крутани кисть и положи запястья друг на друга. Да, вот так! Теперь растягивай кнут.

Она повторяла это действие снова и снова. С каждым разом кнут становился длиннее и толще.

Позднеосеннее вечернее небо заслонили угольные тучи. Иссиня-чёрный кнут сочетал в себе синие и белые электрические линии, вены, опоясывавшие оружие вкруговую. С каждым поскрежеванием тока они менялись местами, перепрыгивая, как в салках, пытаясь догнать друг друга. Кнут мягко освещал пространство вокруг. Пока Элис спокойно держала кнут в руках, от него не исходило шума, но при каждой попытке сделать его больше, резкий скрежет разносился эхом от ручья до самого леса. Грозовой кнут – самое громкое оружие угрей.

– Со временем приспособишься и сможешь придумать собственный способ создания кнута.

Радость расплылась на лице Люси. Она двинулась в сторону девушки. Заметив это, Элис машинально шагнула назад, попав ботинком в воду; боязливо выставила руки с кнутом перед собой.

– Вы обещали не рассказывать КЦ обо мне!

– Я не говорила, что оповестила КЦ. Ты меня не так поняла, Элис!

– Вы сказали, что я и Квентин – редчайшие объекты наблюдения, лабораторные крысы КЦ.

Люси прикусила язык. Если она скажет, что КЦ не знает о существовании Элис, потеряет доверие Уилла. Если скажет, что уже оповестила КЦ – ухудшатся отношения с Джоном и Элис. Выбор Люси был очевиден. Она надеялась, что Дэккеру не будет никакого дела до того, что им пытались манипулировать.

Он отвлёкся на небо и почувствовал, как волосинки на его затылке медленно встали дыбом. Волосы на макушке зашелестели в потоке ветра. Небо почернело. Дэккер опустил взгляд на растерянную Элис, которая вытягивала правду из Моррисон.

– Выходи из воды! Элис! Выходи из воды! – закричал он, рванув в её сторону.

Грохнули раскаты грома, утопившие слух угря в глухом шуме. За её спиной, вдалеке мелькнула молния, раздробив беспроглядное небо и воткнувшись прямо в землю. Она мгновенно взметнула обратно. Жёлтая гроза. И вновь она ударила, но на сей раз гораздо ближе. Застигнутый врасплох Уильям подавился воздухом, опешил, споткнулся, бросился к сумке, чтобы достать телефон. Подняв и будто в лихорадке случайно уронив его в песок, он вновь поднял его и набрал Риту. Пальцы дрожали. Она не взяла трубку. Раздались медленные гудки. Сердцебиение рифа слилось с ними.

Элис отошла одновременно и от ручья, и от настигавшей её молнии. Волны мелкой приятной дрожи заиграли на затылке, пояснице, икрах. Шаги угря становились тяжелее и тяжелее, пока девушку вовсе не одолела отдышка.

Люси расстёгивала длинную куртку, чтобы вытащить из кармана брюк телефон. Она забыла его в школе. Уильям трясся, сбрасывая и набирая номер портальщицы снова и снова. Он нервно сглатывал почти каждую секунду, подавляя ком нараставшей паники.

Молния явилась в паре километрах от другого берега.

– Идём пешком! – раздался приказ Люси, заглохнувший в раскате грома.

Аромат свежести добрался до носа девушки, после чего та вдохнула полной грудью, машинально раскинув от удовольствия руки в стороны. Она витает в нём, не ощущая земли под ногами. На другом берегу ручья жёлтая молния разломила камень натрое. Горькая гарь ударила в нос рифам.

– Идём! – выкрикнул Уильям почти над ухом Элис, дёрнув её за руку, прочь от берега и от опаснейшей молнии, покрытой желтыми, почти незаметными пятнами и обрамленной синими потоками сверхъестественной силы.

– Что? Почему? Через лес?! Это же опасно! – угорь еле поспевала за тем, кто схватил её руку и больно тянул в сторону леса. Проходя мимо бревна, Милс немного оступилась и шагнула в сторону, чтобы забрать с собой оставленную куртку. На это у неё ушло капля времени. Уильям в ответ ещё сильнее дёрнул на себя кисть девушки, которая от резкости приглушенно хрустнула. – Подожди! – крикнула десятиклассница в попытках выдернуть руку и посмотреть, в порядке ли она, но Уилл не отпускал, предполагая, что кисть всего лишь щелкнула после длительной тренировки и напряжения.

Молния вонзилась в песок, оставив чёрную кляксу под ногами у бежавших магов. Уилл ошарашенно свалился. Молния была на волосок от того, чтобы раскроить череп рифа как тот камень. Дэккер словно в помешанном безумии полз по песку дальше от места, где его ослепило. Элис отошла от леса, заметив, как бешено вздымается грудь бедного рифа. Она двинулась к нему с протянутой рукой помощи. Над головой раздался грохот, бросивший угря в сильный озноб. Милс обняла себя, пытаясь унять холод, который охватил дрожащее тело. Она бессознательно прикрыла глаза от удовольствия, которое приходило вместе с болью.

Риф вскочил на ноги. Он пригляделся к лицу Элис и заметил тот самый взгляд, бездонный, плавающий в эйфории, который уже видел. Уильям Дэккер поспешно зашагал в сторону, подальше от угря.

Ветер путал её волосы, вороша их в разные стороны. Уши поглотил плотный шум. Она не слышала крики Люси. Мирьера Милс затерялась в пространстве. Через секунду всё вокруг погрузилось в ослепляющем, белоснежном свете. Молния, раздавшаяся с небывалым громом в небе, вонзилась в пальцы угря. Элис бросило в противоположную сторону, но она устояла. Она с легкостью продержалась лишь секунду. Ноги больше не держали её. Руку, в которую входила молния, она не чувствовала. Не осталось сил. Молния была слишком мощной, чтобы удержать её. Угрю казалось, что молния вдавливает её в песок, что она тонет, но Элис не хотела сопротивляться. Ноги немели и подкашивались. Ток проник в каждую клеточку, в каждую молекулу и атом её тела, начиная с полыхающих пальцев, заканчивая мизинцами на ногах. Её дрожь становилась тряской. Огромные, острые мурашки, зародившиеся в области шеи, расплылись по рукам, лопаткам, спине и животу. Напряженно мотнув головой, Элис заворожённо улыбнулась и зажмурила глаза.

Вблизи ручья мелькнули тень и свет открывшегося портала.

Уилл рванул подальше от угря, которая напоминала статую, упал на колени, вскочил, машинально схватил сумку с земли и побежал к пришедшим. Люси сорвала голос в попытках докричаться до угря. Прикосновение к Элис убило бы её. Из портала вышел Джон Милс.