Текст книги "Исорропиус: Добро пожаловать домой"

– Ни я, ни Уилл ни в кого никогда не влюблялись. В него влюбилась однажды девчонка, сразу после нашего расставания, Эрика Дозэр, портальщица. Её исключили за драку за его чувства спустя пару недель его игнорирования. Идиотизм. Зачем она так унижалась мне до сих пор не ясно.

– Любовь зла – полюбишь и Уильяма.

– Вот так вот. Я доверила тебе секрет. Никому не говори.

Внушительно осмотрев лохматую подругу, Лиззи приподняла брови в ожидании обещания. Элис, закрыв рот на замочек, поднялась с кровати и положила невидимый ключ в ящик рифийки. Милс приблизилась к висевшим рубашке, брюкам, юбке соседки.

– Нарядная форма только по праздникам?

– Твой отец против повседневной строгости. Школа – второй дом.

– Пойду на урок меръера Накано в тапочках с плюшевыми ушками.

– А у тебя есть такие?

– Нет, но я могу попросить общемагийца, чтоб он их сделал.

– За деньги. Если моновцы создают вещи, то за деньги.

– Ах наглые предприниматели!..

Элис переоделась в ту же форму, что была у Лиззи. Угорь буквально ощущала себя не в своей шкуре. Она с незаметным отвращением поправила эмблему рифов и вышла из комнаты. Люси ожидала своих огоньков в гостиной на первом этаже. Услышав топот ног с лестницы, она поднялась с кровати и расправила элегантную форму педагога-куратора, поправила пиджак с эмблемой в виде буквы «М», опоясанной огнём.

Рифы отправились в столовую, но сегодня пришли почти что самыми последними, когда в обеденных залах уже гудели учащиеся в ожидании ежегодной речи директора. Меръер Милс проверил микрофон, произнеся несколько слов и пожелав доброго утра. Он поднялся из-за стола на возвышенной сцене, где сидели кураторы.

– Сегодня важный день!

Уильям, проходивший мимо, сел рядом с Элис, чтобы не привлекать внимание вещавшего директора. Джон почти всегда помогал каждому нуждающемуся ребёнку. Благодаря этому многие дети, желавшие поехать в летние лагеря Верэбриума и восточного континента, добивались этого, потому что портальщик отстаивал кандидатуры своих учеников на всеобщем собрании руководителей высших школ.

Никто видел, чтобы директор Милс ругался с кем-то из детей. Многие ученики вдохновлялись Джоном, потому и поступали в Мариэльский университет на педагогику.

– Как вам известно, сегодня – двадцать шестое изриэля. Важный день для нас, для нашей школы, для истории. Шесть лет назад мы одержали победу над опасным преступником, ужасным и кровожадным угрем, чьё поражение является безмерным счастьем и достоянием! Хочу поздравить особенно тех, кто работал и учился в нашей школе в то время и участвовал в сражении, эвакуации учащихся и работников. Списки мероприятий на сегодня вскоре будут вывешены на двери домов. Приятного аппетита!

На удивление ребят, в этом году речь оказалась очень короткой. Угорь украдкой заметила, как Лиззи поджала губы и закатила глаза. Ей было неприятно слышать такие слова, потому что она поставила себя на место подруги. Лиззи, как и мирьера Люси, Аарон, Рита, не совсем верит в мифы страны. Хотя КЦ и поддерживает идею реальности бытия перводуховных, чтобы большинство в обществе поддерживало эту организацию, её управляющие – люди прогрессивных взглядов. Аккуратно, но своевременно они внушали обществу, что прародителей не существовало. За последнюю сотню лет люди, признавшие множество несостыковок в жизни первых магов, не считались врагами народа. Раньше же их никогда не принимало большинство, но в настоящее время человек может свободно высказывать свои мысли без страха ареста и казни.

Мельком пробежавшись во восторженным лицам учеников, Элис язвительно усмехнулась. Знали бы они, что Джон Милс и в предыдущие года нелестно высказывался об угрях лишь потому, что так требовало общественное мнение. Сейчас появился ещё один фактор, который влиял на сердце и разум портальщика – его дочь.

Позавтракав в атмосфере всеобщего праздника, девушка вилкой перебирала завтрак, поддерживая щеку кулаком и изредка отвлекаясь на вопросы соседки, отвечая только «да» или «нет». Лиззи, которая следовала обещанию быть рядом, объясняла слова о весомой неприязни общества к дому десятиклассницы. Уильям молча кивал, дополняя некоторыми фактами. Таким, например, являлось недавнее голосование, в котором участвовали граждане Верэбриума. Пятьдесят два процента ответили, что угри опасны для человечества, потому что их сложно контролировать, но убивать их и быть такими же жестокими – лицемерно и бессмысленно. Десять процентов решило, что их нужно истреблять без суда и следствия. Одиннадцать процентов за то, что их необходимо использовать в благо науки и магии, но держать в заключении. И двадцать семь процентов настаивало на том, что угри – люди, подверженные стереотипному мышлению, что они – жертвы общества.

Результаты, с одной стороны, были неутешительными, так как много людей не готовы проводить честный суд угрям, но и довольно обнадёживающими, потому что много людей осознавало то, что угри тоже маги люди, тоже маги.

У подростков, к которым снизошёл дар, всегда проблемы с самоконтролем вне зависимости от домика: у рифов проблемы с управлением огнём, у телепатов – со сложностью самого простого – чтения мыслей, у эвфремов – с исчезновением и так у каждого домика. Возможно, что благодаря литературе, средствам массовой информации люди стали более терпимы к тем, кто, на первый взгляд, кардинально отличается. Никогда человек не ошибается так сильно, когда полагается только на первое впечатление. Людей, сознающих это, было не так много, как желало того смущённое сердце Элис.

– Сегодня ты можешь услышать много чрезмерно безрассудного, оскорбительного о Квентине. Ни в коем случае не воспринимай это на свой счёт. Говорить такие вещи – долг и бремя.

– Да уж, папа. Я, угорь, страшная до жути, ууууу, – прошептала она, приближаясь пальцами к отцу, как щупальцами. Не увидев на лице отца ни малейшего намёка на улыбку, та приняла более серьёзный вид, подбоченилась и слегка нахмурилась. Спустя долгое пребывание в Мариэльской школе Элис начинало надоедать то, что она не способна открыто использовать дар. Угорь попросту не имеет на это права.

– Элис, – он набрал воздух в грудь и тише продолжил. – Ты не страшная. Всё будет плохо, если в неподходящий момент, а это, например, сегодня, узнают о том, что ты угорь. Приедут люди из Комиссионного центра, начнут разбирательство. Тебя не было, когда они следили за прошлым угрём. Тебя заберут и, возможно, никогда не отпустят.

– Возможно.

– Возможно, – повторил он, не осознав пародирование дочки. – Лучше тебе вечером посидеть в комнате.

– Но там же наши устраивают вечеринку! Я никогда не была на вечеринке! – Элис качнулась в сторону, пытаясь поймать взглядом знакомых и придумать ещё какой-нибудь весомый аргумент.

– Возможно, ты сможешь прийти, но только под конец, на танцы. К нам нагрянут гости, в том числе и бывшие сотрудники КЦ. Вероятно, они будут шерстить территорию. Твои негативные эмоции влияют на вызов жёлтой молнии. Не хватало, чтобы в вечер победы над Квентином захватили и тебя, солнце моё. Я этого не допущу.

Элис отвела невидящий взгляд в сторону и приуныла.

– Обещай, что не покинешь комнату, пока я не удостоверюсь, что ты будешь в безопасности.

– Ладно, – потаённое раздражение выступило нахмуренными полосками на лбу и дёрнувшейся руке. – Ты мне обещал подкупить одежду, помнишь? А то моих сувениров с Нэр-Мара можно на пальцах пересчитать.

– Конечно, помню.

Элис очень любила подарки. У неё их немного – мамин пенал и папино колечко. Само слово «подарок», обращённое в её сторону от лица папы, мгновенно поднимало настроение. Милс, как ребёнок, хлопнула в ладоши и широко улыбнулась. Не сдержавшись от сохранения тайны об их родственной связи, она крепко обняла его и ринулась по каменной дорожке к соседнему строению – спортзалу для простой физической культуры.

Мариэльская школа находилась будто в лукошке, ручка от которого – голубое небо и отблески бледно-желтоватого утреннего солнца над головой Элис, а плетенные стенки вокруг дна – почти бескрайний лес. На улице холодно, под ногами хрустит тонкий слой изморози.

Лиззи ждала Элис рядом со входом в спортзал. Когда обе заняли места на последнем ряду, сняли верхнюю одежду.

– Ты чего холодная такая? – Лиззи положила свою ладонь на пальцы соседки и выпустила на свои подушечки почти незаметное тепло, от которого красная сухая кожа угря постепенно становилась мягче.

В спортивный зал вошёл пожилой профессор. Складывалось ощущение, что он забрёл по ошибке, глубоко погруженный в свои мысли о бренности человеческого бытия и о размерах Вселенной. Заметив претивших учащихся, он даже не улыбнулся. Размеренно шагая к микрофону, он прокашливался. Проверив работу устройства, пожилой мужчина спровоцировал недовольный ропот ребят, оглушенных противным свистом от помех.

– Кто это? Я его где-то видела.

– Это учитель естествознания и куратор природников. Он тот, кто лишил тебя вчерашнего ужина, когда ты уснула за просмотром фильма. Я хотела забрать с собой хотя бы десерт, но он не дал – был дежурным.

– Фильм, кстати, скучный. Скольких ребят я должна благодарить за то, что в процессе переноса в комнату они не разбудили меня?

– Двоих: Уилла и Ральфа. Хорошо, что ты не проснулась от парочки неудачных попыток взять тебя за ноги. И ещё хорошо, что не осталось синяков, – Лиззи, помнившая, как кисть угря случайно застряла между перилами, забавно улыбнулась.

– Они уронили меня? – улыбка угря перешла в звонкий смешок.

– Я вам не мешаю? – голос профессора накрыл девушек с головой. Мужчина вздёрнул подбородок и поправил очки, чтобы разглядеть сидевших вдалеке учениц.

– Нет! У нас выходной, вообще-то. Мы, может, не хотим сидеть здесь!

– Старшеклассникам нужно готовить дискотеку! – девочки, сидевшие перед Элис и Лиззи, подумали, что обращение шло к ним, потому что они тоже громко беседовали.

– У нас тоже выходной. В этом году праздник выпал на субботу. На этом точка, вопрос закрыт, – профессора легко вывести на эмоции, тем более чужому домику. – Продолжим…

– Какой душный травник, – со вздохом заявила Элис, оперевшись на стену позади и скрестив руки на груди. Спереди раздался несдержанный смех, растекшийся почти по всем рифам.

– Я же сказал соблюдать тишину! Кто это сказал? Будьте добры выйти вперед! – Милс вопросительно указала на себя пальцем. – Да, да, вы!

Вздохнув и встретившись с тревожным взглядом подруги, она вышла к ступеням и спустилась вниз. Близко сидевшие рифы замолкли.

– Я вас уже видел. Кажется, вы проигнорировали моё замечание по дисциплине в столовой. Да-да, вы почти сбили меня с ног! Давайте-ка послушаем, как незнающий человек, новичок, сможет одолеть угря, – он вёл себя воспитанно, скрывая неприязнь к девушке, которая, как он мельком прочёл по губам, оскорбительно нарекла его травником. Профессор – жутчайший педант. В ответ на молчание мужчина вздохнул. – Представьте, что угорь хочет напасть на вас, в его руках молнии, он замахивается на вас. Ваши действия?! Что вы сделаете? Спрячетесь за спиной кураторши? – он попытался произнести это дипломатично, однако слова были брошены высокомерно. Казалось, что он выплёвывал их вместе с ядом.

Элис смотрела только на Лиззи, надев на губы легкую, ненавязчивую, полную уверенности, но довольно искусственную улыбочку. Её всегда очень раздражало, особенно раньше, в очередных ссорах с мамой, когда к оскорблениям приписывался близкий человек. Папа всегда был для неё важным человеком. Даже лучшие математики не смогли бы сосчитать, сколько у них с мамой было ссор по этому поводу. Люси, о которую профессор так же неблагоразумно упомянул, стала для неё важным наставником. Конечно, Люси совершала ошибки по отношению к Элис, но она делала всё, чтобы исправиться. Одним из значимых плюсов рифийки было то, что она угощала угря сладостями. Такие добрые люди – неприкосновенный запас света в бесконечной тьме.

– Чего ты замолчала?

– Да вот думаю, сколько грубых и тупых людей я встречу в этой стране. Вы второй.

– Что ты?.. – Элис на мгновение показалось, что профессор был готов свалить стойку с микрофоном прямо ей на ноги, но мужчина лишь ошарашенно отошёл назад, раскрыв рот в попытках подобрать слова. – Да как?! Ты меня тупым назвала, соплячка? – он позабыл о привычном спокойном тоне и границах в ответ на невоспитанность учащейся.

– Джеймс Робертсон и вы – одного поля яблоки.

Дверь в зал с грохотом растворилась.

– Профессор Робертсон! – выкрикнула Люси, ритмично постукивая белоснежными каблуками.

Элис насмешливо прыснула и закатила глаза, повернувшись к профессору спиной. Мужчина, услышав песнопение дерзости, отправился в сторону Люси, махая кулаком и злобно заявляя:

– Эта особа забыла, в каком учреждении находится! Она такая же агрессивная и обнаглевшая, как… как и все рифы!

Разгневанный педагог позабыл о контроле над собой. Из зала понеслись свистки, возгласы и вскрики. Люси, оглядев своих учеников, легким мановением ладони заставила их замолчать. Женщина не спеша приблизилась к коллеге, дрогнув улыбкой в ответ на оскорбление своего дома.

– Меръер Робертсон, – его очень раздражало, когда в стенах школы его называли не профессором. Люси прекрасно знала это. Насмешки над старым учителем всегда были одной из актуальных тем на собраниях гончих. Тогда Лиззи и Оливер молчали, глубоко погруженные в свои мысли, потому что никогда не грубили педагогам, – Вы невнимательно посмотрели изменения в списке? Или же забыли, что вы – взрослый человек, педагог, который должен контролировать себя и подавать пример, даже учащимся из других домов? Особенно учащимся из других домов. Вы должны проводить инструктаж у природных магов, только вот они находятся в кабинете практической магии вашего дома. Эти ребята – мои, и провожу инструктаж у них я, насколько вы можете догадаться. Потому я понятия не имею о причине вашего присутствия здесь. Прошу вас следить за своим языком, иначе вы очень глупо выглядите, а после будете чувствовать ещё и стыд. Если у вас есть совесть, конечно же.

Мужчина просто не сдержал язык за зубами, но после слов женщины выглядел ещё более уязвленным, разгневанным и покрасневшим.

– Вы, молодая особа!.. – гневно обратился он к рифийке, но, как только та выжидающе и заинтересованно подняла брови, затих, нахмурив морщинистый лоб и раздраженно стукнув оправой очков по переносице, когда пытался поправить их.

Широкая улыбка озарилась на лице угря. Испепеляя взглядом надоевшего многим преподавателя, она прятала ухмылку, изредка бросая взгляд в зал. Она видела на лицах знакомых веселье, восхищение мирьерой Люси и любопытство. Милс было приятно чувствовать себя в компании людей, которые понимают её, потому она незаметно расправила плечи и с наслаждением вздохнула полной грудью.

Профессор оправил костюм и обошёл рифийку, выдержав от столкновения расстояние в паре миллиметров. Он не сводил с неё глаз, бурча что-то невразумительное явно оскорбительного содержания.

Вдруг штанина брюк профессора подожглась – проделка породила хохот учеников. Робертсон панически затряс штаниной, надеясь её потушить.

Люси обернулась. Лёгкая улыбка осветила и без того прекрасное лицо. Мановением пальцев она потушила огонь. Гул от хохота становился всё громче. Женщина нахмурилась и окинула взглядом своих детей. Смешки затихли. Двери в зал шумно захлопнулись так, что, казалось, задребезжали окна. Вот сколько сил прибавляет старому человеку злоба.

– Я думаю, что директор узнает про это и без меня. Элис, я не скажу, что ты провинилась, но больше такого не должно повториться. Возвращайся на место.

Она кивком поблагодарила и зашагала на крайний ряд, прислушиваясь к довольным и воодушевленным перешептываньям соседей.

– Шесть лет назад преподаватели и ученики нашей школы одержали победу над угрем. Кто сможет рассказать, кто такие угри? – руку поднял Уильям. – Начинай.

Парень поднялся со скамьи, прокашлялся и начал рассказ бодро, громко и чётко, иногда пробегая взглядом по лицам учеников, желая удостовериться, что его слушают.

– Угорь, он же волшебник грозы, грозовой волшебник или маг – самый редкий и самый опасный дом. Их способности не до конца раскрыты до сих пор, но известно, что угри со стажем могут без труда открывать порталы. Настоящий угорь способен лишать способностей абсолютно всех волшебников лишь одним прикосновением, – он ненароком взглянул на Элис. Безобидная усмешка заиграла на губах, затем взгляд перешёл на мирьеру Люси и других ребят. – Неизвестно, может ли угорь забрать магию у другого угря.

– Почему? – спросила Люси. Поднялось несколько рук. – Может быть, кто-нибудь помладше знает? – руку поднял пятиклассник.

– В одно время не существует двух угрей.

– Молодец, Джек, – после поощрения Люси Уильям продолжил.

– Также известно, что поистине сильный угорь может контролировать природную молнию. Контролировать молнию – значит обуздать её, сохранить её внутри и спокойно выпустить в нужное русло: цель, портал и тому подобное.

– Придурок,.. – без обиды хмыкнула девушка, опустив глаза. Вскоре на её лице появилась идентичная Уиллу усмешка. Элис приблизилась к уху подруги и прошептала. – Гляди, он меня вывести пытается. Зачем, ты думаешь, он говорит «настоящий угорь», «угорь со стажем», «сильный угорь»? Хочет позлить меня… Почему можно отбирать только способности? Я бы забрала его язык, совсем ненадолго, конечно же. Украла бы и выкинула его детское чувство юмора.

– Эээй, тише ты, – шепнула Лиззи, пока друг продолжал монолог. – Во-первых, я и Уильям вместе пошли в пятый класс этой школы и знаю, что у него медленнее всех рифов развивались способности. Он лишь спустя месяц учёбы в пятом классе сумел создать маленький огненный шарик на расстоянии, а ты уже соединилась с природной молнией. Ты выстояла и не умерла! Тут даже и сравнивать нечего, Элис. Уилл иногда раздражает, соглашусь, но он очень хороший парень. Обижаться на их с Аароном шутки – по ложке пить из Эрикола. Бессмысленно, то есть.

Риф завершил доклад. Раздались поддерживающие хлопки, к ним присоединились две соседки, не сводящие глаз со старосты.

– Спасибо, Уилл, – Люси благосклонно кивнула головой, немного поправив стойку микрофона. – Чтобы не терять наше время я буду говорить кратко. Грустно признавать, что мы слабее, но наш дом за многие сотни лет всё же выработал тактику. Главной слабостью угрей являются ноги, потому что особый акцент они делают только на руках, оставив нижнюю часть тела без внимания. Если на вас когда-нибудь нападет угорь, запомните, бейте по ногам. Это лучший приём борьбы с угрями. Однако, некоторым домам легче сражаться с угрями. Аквилеги могут покрыть их водой. Угорь сам себя ударит током, а продолжение вам известно из курса физики седьмого-восьмого класса.

– А кому неизвестно?.. – спросил шестиклассник. Новая волна смеха заиграла на лицах рифов. Люси радушно улыбнулась.

– Значит, скоро узнаете. Телепаты могут свободно читать мысли, уходя от ударов. Эвфремам хуже всего, потому что угри видят их. Вот и всё, я думаю. Зачем вам выслушивать по часу одно и тоже каждый год? Не шумите, занимайтесь делами, дети мои, и хорошего дня!

Люси добродушно улыбнулась, держа руки за спиной, слегка поклонилась в знак завершения доклада. Все ученики, благодаря за столь «долгий» инструктаж, вскоре покинули спортзал. Куратор лёгким движением руки подозвала двух выпускников и угря.

– Как тебе мой доклад? – самодовольно улыбнулся Уилл.

– Неплохой рассказик.

Элис щёлкнула по носу парня указательным пальцем с малым и контролируемым разрядом тока. Юноша схватился за него, потёр и почесал, произнося болезненное и возмущенное «ауч».

– Без рукоприкладства. Лиззи, как у вас подготовка к вечеринке?

– Да, всё нормально. Сейчас соберёмся, потом в кладовые и школьный подвал.

Уильям сосредоточился на магии. В его ладони загорелся клуб огня, Элис не забрала его способности. Он взглянул на девушку и усмехнулся, сомкнув пальцы и потушив огонь. Кроме создания контролируемого грозового кнута и шаровой молнии она ничему, к её огромному сожалению, пока не обучилась. В списке её целей – овладеть всем, что знает Уилл, а он знает всё.

– В спортзале больше не будет уроков, да? Директор Милс обещал.

– Да, уроков в спортзале не будет. Ключ на прежнем месте, – Люси довольно оглядела своих огоньков, затем поставила руки на талию, огорченно вздохнув и подняв серые глаза на детей. – Гостьей сегодня будет Элиза Адамс.

– Да ладно?! Опять она?! – перебил учительницу Уилл. Лиззи переметнула взгляд на подругу. – Я терпеть не могу её долгую монотонную речь! Точнее, я её терпеть не могу! Я устал делать вид, что её присутствие мне приятно.

– В прошлом году её не было и всем очень понравился вечер, – добавила Лиз.

– Я опоздала на инструктаж, потому что отвечала на её согласие посетить нас. Уилл, ты должен больше всех понимать, зачем она приходит. Она каждый год придумывает что-то новое и старается для вас! Честно, я от неё тоже не в восторге, но нам всем следует проявить уважение… Я же проявляю.

Двое рифов, со временем смирившись с правдивостью слов куратора, молча кивнули. Она объяснилась для угря:

– Элиза – телепат со стажем. Именно из-за таких, как она, тебе и придётся ютиться большую часть праздника в домике.

– У меня есть телевизор со скучными фильмами. К тому же я знаю, где лежит еда.

На девушке остановились две пары встревоженных глаз, заставивших Элис замолкнуть. Рифы синхронно посмотрели на Люси, шутливо улыбнувшись. Она, как и другие преподаватели, запрещала хранить еду в домиках, но прекрасно знала, что детям на подобные правила всё равно. Милс, вспомнив про это, виновато закачалась, по-детски стыдливо опустив голову:

– Всё, поняла. Там нет никакой еды. Она мне приснилась.

Моррисон привыкла к подобным мелким нарушениям, шалостям. Она признавалась самой себе, что за безобидные проделки ещё больше любит детей.

– Мы сначала в кабинете начальной магии соберёмся, с парнями вытащим парты, потом поднимем нужные вам коробки.

– «Вам» коробки? Ну-ну, не разорвись, Уилли. Не нужно так нос вздёргивать перед Элис. Знаешь, что парни устроили в прошлом году? Они сбежали, и всё таскали мы.

– А вы спрашивали нас, нужен ли нам был этот бал? – возмущённый низкий голос эхом раздался по пустому спортзалу.

– Это традиция юбилейного года! Вот где сейчас Руфус? М? Натравил нас против друг друга в прошлом году, и вы пошли развлекаться! Только Оливер, Ральф и дети не ушли.

– Просто невинные! – усмехаясь и передразнивая Лиззи, воспел Уилл, сложив руки в молитвенной позе и подняв взгляд к небу. Он прекрасно знал о симпатии друга к соседке. Ральф Блэйн потому и пропустил тусовку в прошлом году, потому что не хотел расстроить Лиззи.

– Да, невинные!

– Зато нам было круто! Мы с Аароном нормально так погуляли!

– Ага! – рифийка ударила юношу по животу. В зале прокатился звонкий шлепок. Люси закивала головой, с теплотой и оторопью вспоминая приключения детей. – Зато Аарону потом ой как досталось от Риты и Люси! Сначала вы прогуляли подготовку к балу, потом пошли на обрыв, напомнить, что было после этого?..

– Плакаты с прошлого года не порваны? Все декорации целы? – прервала их дружескую перепалку Люси. – Если нет, напишите – после светского вечера в КЦ директор Милс привезёт. До встречи, ребята, – зная, что если два огонька продолжат, то либо раздерутся, либо доведут куратора до весёлых слёз и колик в животе, потому она незамедлительно отправилась подготавливаться к вечеру.

Поболтав ещё немного, Уилл, Элис и Лиззи зашагали в другую сторону. Натянув верхнюю одежду, они раскрыли высокие двери. Утренний свет и лесная, морозная свежесть окатили их лица покалывающим ветерком и белоснежной яркостью.

Они прошли с десяток шагов. Элис только и успела что ошарашенно взвизгнуть. Ледяная вода сбила шапку с её головы, захлестнула волосы, лицо и одежду. Затем то же самое случилось и с рифами. Еле как удержавшись на ногах, оторопев, угорь вытерла воду и огляделась. У Уильяма и Лиззи на ладонях уже наготове горели пламенные шары.

– Страх потерял? – Уилл расправил плечи и закрыл собой Элис, оградив её от ехидной морды Джима Робертсона. Он гнусно засмеялся и потёр ладони в сладком предвкушении мести.

– А пусть отродье знает своё место! За дедушку я любого порву!

Пальцы Дэккера подобрали воздух. На руках всполыхнул огненный щит, который состоял из двух мощных жарких шара. Он не атаковал. Элис, оглядев пространство вокруг себя, заметила пару декораций на газоне под деревьями перед входом в зал. Она выхватила железный прут, из которого торчали верёвки. Сжав до побеления в костяшках леденящую кожу поверхность, угорь поравнялась с товарищами.

– Уух… Трое на одного. Ребятки, так не честно, – Джим, довольствуясь собой, расставил руки в стороны и выкрикнул. – Парни!

Шуршание кустов и появление ещё двоих учеников заставили Элис отступить на шаг за спину соседа. Увидев, что Уилл не обомлел, вернулась на то же место. Трое стояли плечом к плечу.

– А что же ваша подруженция без зажигалки? Силёнок мало?.. Или вы её как домашнего питомца забрали? Как штаны пожилому человеку поджигать – это вы первые!

По лицу Милс пробежалась пелена злости. Её губы искривилась в жажде развязать драку. Дэккер услышал, как угорь глухо рыкнула. Незаметно повернув голову, он сухо произнес:

– Не лезь.

Их одежда промокла насквозь. Элис каждой волосинкой на руках ощущала холод, словно он покрывал кожу тонким слоем льда. Её руки постепенно обмякали – держать балку становилось тяжелее. Надплечья онемели, но угорь старалась стоять неподвижно. Девушка следила за каждым движением старших товарищей, готовая повторять и выполнять всё, что они потребует для благополучного выхода из конфликта. Благополучного только для рифов и угря, конечно же.

Угрю ударила в спину мощная волна холодной, но не ледяной воды. Металлическая балка звонко ударилась о камни на дорожке, подскочив и звонко упав снова. Элис удержалась на ногах. Джеймс торжественно и надменно почесал вздёрнутый щетинистый подбородок. Робертсон гораздо умнее, чем может показаться. Он прекрасно знал места, которые не видны на камерах охранного поста.

С губ Элис сорвался злобный стон, перебиваемый паузами постукиваемых от холода зубов. Тому, кто зашёл со спины и проделал гнусный поступок, досталось несладко. Уильям обернулся, оставив предводителя без внимания, и швырнул всполохом огня. Лиззи не сводила взгляд с Джеймса. Тот, кто напал со спины, теперь валялся в кустовом дереве, с жалким хрустом сломав тому ветви.

Угорь сжала зубы настолько сильно, что десны заболели от давления. Челюсть окаменела. Элис заметила, как Джим дёрнулся в сторону Лиззи. Мгновенно угорь распластала руки и в разминке пробежалась пальцами по воздуху. Лиз одёрнула её. Приведя подругу в чувство с помощью боли и неожиданности, она приказал ей бежать.

– Элис, уходи. Мы справимся.

– Но, я ведь… – пытаясь подобрать слова, Милс не сопротивлялась тому, что Лиззи отталкивала её в сторону тропинок.

Элис никогда не сбегала от драки, но сейчас она не знала, что делать. Она не могла заступиться за себя – это было непривычно настолько, что болезненно щемило сердце. Угорь отрицательно замотала головой. Когда Уилл оттолкнул её сильнее, чуть не сбив с ног, она ошарашенно оглядела рифов и мгновенно юркнула за здание. Милс побежала. Деревянные ноги подкашивались от каждой ямки в газоне, угрожая хозяйке позорным падением, проигрышем. Они её почти не слушались. Голова была забита мыслями о том, что она оставила рифов драться, а сама убежала, поджав хвост.

За ней бежал Джим или Гарт, его собрат по дому, или кто-нибудь – она не оборачивалась. Использовать силы для неё значило серьёзно пострадать самой, навредить другим и навсегда осквернить дом угрей. Она могла повторить судьбу Квентина.

Оббежав чей-то домик, с перепугу, в ярости и досаде, она с грохотом растворила дверь и захлопнула её, провернув позолоченную ручку и закрывшись на замок.

Уронив лоб на дверь, угорь заполнила лёгкие тёплым воздухом. Тяжёлые плечи опустились и через секунду в дверь застучали, попытались повернуть ручку – закрыто. Отшарахнувшись от двери, Милс пробежалась по убранству взглядом. Домик этот небольшой. Если бы угорь не заметила Хэллен, сидевшую за ноутбуком в гостиной, то не сразу бы поняла, что попала в гости к иллюзионистам и телепатам. Увидев знакомое лицо и почувствовав себя в безопасности, несмотря на угрожающие выкрики и громоподобный стук в дверь, она согнулась пополам, дрожа от холода. Вдох-выдох, вдох – угорь криво улыбнулась подошедшей иллюзионистке.

– Я попала.

– Аквилеги? – вода равномерно капала на пол с куртки Элис. – Почему не ударила в ответ? – взволнованности в голосе иллюзионистки не слышно. Лишь любопытство и некоторое отчитывание – именно такой стальной голос звучал над оседавшей Милс.

– Плохо с магией.

– Бесперспективняк… Я, конечно, приглашала тебя, но думала встреча окажется более запланированной, – выглянув в окно и заметив по дорожке незнакомого, но злобного парня, иллюзионистка помогла совсем севшей на пол девушке подняться. – У меня есть идея. Я создам иллюзию, что ты бежишь куда-то. Могу отправить его в противоположную сторону от дома рифов, чтобы ты оказалась там, в безопасном месте. Поняла? – заметив утомленный кивок, Пэрр взяла её побег в свои руки. – Следи за окном, но не показывайся!

В ответ раздалось непонятное «угу» или «ага» на выдохе запыхавшейся бегуньи. Хэллен Пэрр крикнула, чтобы аквилеги проваливали. Ропот и гул за дверью притихли. Она приказала гостье ожидать её сигнала. Пэрр направилась по лестнице на второй этаж. Навстречу ей спускался единственный телепат среди учеников высшей Мариэльской школы – Томас Хук. Одиннадцатиклассник непонимающе оглядел спешащую соседку, затем взглянул на промокшую нэрмарку.

– Элис, верно? Рад знакомству, – оторопев и раскрыв зажмуренные глаза, девушка оглядела телепата. В уши било бешено колотящее сердце. Плавный голос юноши звучал словно минорная симфония. – Меня зовут Томас.

Мирьера Пэрр вышла к большому окну, через которое будет удобнее создавать иллюзию.

– Это сделал Робертсон? Аарон говорил о ваших стычках, – он безынтересно пожал плечами, проходя мимо. Его тёмные глаза и большие ресницы, смольный пиджак, брюки и белоснежная полупрозрачная рубашка оказывали крайне мистическое влияние на угря. Вдруг он застыл на месте, задумавшись. Телепат слегка повернул высеченный подбородок к Элис, чьи мысли сталкивались друг с другом и оттого казалось, что в голове царил пустырь. – Не думал, что молодые рифы не дают отпор.

Он замолчал и сосредоточился. В его глазах мелькнул огонёк. Уголок губы устремился ввысь, и телепата одолел смешок.