Текст книги "Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести"

Глава 4.

В отличие от прежних лет сорокалетие накатило с тревогой и обидой, добавив Константину Львовичу на этот раз тоски и раздражения. Итоги на рубеже представлялись ему никудышными, а потому всякие идеи по поводу отмечания рубились на корню.

Обида и злость на всё и вся, настоенные на фамильном самоедстве, таки требовали выхода, и ноги сами привели юбиляра в гараж.

Гаражный социум, затюканный, облапошенный, растерянный, кинутый, как щенок в глубокий омут переделки и растащилки, всегда был готов выслушать, посочувствовать и подбодрить. Именно там, среди своих, и происходит сверка степени твоего падения или подъёма. Проще говоря, как все ты или не как все. Если подфартило, и ты на полморды впереди, ты уже крутишь головой, отыскивая новых своих – и это правильно. Если же ты слегка не дотягиваешь до уровня «как все», начинаешь потерянно метаться – и вот это ужасно. Пусть будет хреново, но всем, так гораздо спокойнее…

Животный инстинкт заставляет млекопитающих сбиваться в стадо, чтобы закрыть зад и бока. Отбившихся от стада пожирают сопровождающие хищники…

Интерьер и сервировка гаражных застолий создавали эффект революционного подполья, откровенность речей предполагала равенство, а к концу мероприятия частенько и братство. Отчаянный вопль Высоцкого «Всё не так, ребята!» сам собой становился лейтмотивом большинства гаражных прений. Надежду «вертануться» и пробиться при этом, однако, никто не терял. Правда, круг идей был как-то узковат: всё больше базарные мотивы… Бесшабашные идеи вбрасывались для обсуждения, сокровенные, с потенциалом, держали при себе…

Константин Львович по всем данным принадлежал пока к тогдашнему среднему классу, который на восьмом году перестройки уже мог отличить рыночные отношения от базара. Стало очевидно, что родному государству в лице особей, пробившихся к кормушке и, стало быть, ставших друг другу нужными, было не до народа… Государство было занято чем-то непонятным, наверное, глобальным…

Сосед по гаражу, директор школы, невзначай припомнил, что на днях к нему в школу наведывались деловые ребята из новых хозяев жизни. Им нужно было посекретничать о чём-то с химиком. Химик Мессерман, по-местному, разумеется, Мессершмит, потом долго держал брови шалашиком, но так и не понял, зачем деловым какой-то малоизвестный препарат. Да и не представлял он себе, как эту хренотень можно получить. А деньги у деловых, судя по всему, водились. Так что, если Львовичу это интересно, он может с ними связаться, чем чёрт не шутит…

Проснувшись поутру с тяжёлой головой, но по привычке ровно в семь, Константин Львович спросонья засуетился было на работу. Опомнившись, не без удовольствия откинулся опять на подушку и стал вспоминать – это сколько ж они вчера «надискутировали»?! Вялый процесс перебирания былого накануне вдруг резко оборвала мысль о любителях химии. Внутренний голос нашёптывал волнующий интерес и намекал на интригу…

Придя в назначенное время на встречу в кафетерий у театра, Константин Львович обнаружил двух крепко сбитых мужичков с упакованностью выше губернского уровня.

– Не пацаны, уже неплохо… – отметил он про себя.

Пиво, предложенное мужичками, оказалось весьма кстати. Неспешный разговор про «что» да «как» плавно выявил, что мужичкам для какого-то производства нужно иметь пуда три в день некоего сорбента, известного Константину Львовичу по его давним экологическим изыскам. Знал он и то, что сорбент этот давно уже не выпускают и что местные умельцы нашли ему подходящую замену из подручных материалов.

Поэтому три пуда в день – это как два пальца обоссать…

Услышав вечером о жаловании, которое мужички положили Константину Львовичу с завтрашнего дня, супруга впервые за многие месяцы как-то устало заулыбалась, глаза её повлажнели…

– Сказали, пойдёт сорбент – будет ещё столько же! – не верил своему счастью Константин Львович.

В тот вечер постоянная тревога отпустила их, дав место былой привязанности друг к другу. Подзабытые ласки в постели язык не поворачивается назвать супружескими обязанностями…

Выделенное Константину Львовичу помещение в заброшенном пельменном цеху на территории городского хладокомбината мужички называли участком. К концу дня участок был начинён мебелью и нехитрым оборудованием по его заказу.

К обеду назавтра угрюмые парни привезли исходные материалы, а к концу дня гуделки-тестомешалки выдали на гора первую партию сорбента. Такой же неразговорчивый мужик играючи закинул пластиковые бочки на тележку и ненатужно уволок всё на другой, более строгий участок в торце цеха.

Кипучая атмосфера становления нового производства целиком захватила Константина Львовича и только к концу недели он рискнул спросить у Неразговорчивого:

– А на хрена это всё нужно?!

– Таблетки лепят, – буркнул Неразговорчивый таким тоном, что Константин Львович кожей почувствовал: за ещё один подобный вопрос он может запросто схлопотать в ухо.

– Таблетки так таблетки, – пожал плечами Константин Львович. – Теперь всё товар.

Глава 5.

«Участок» Константина Львовича исправно выдавал продукт, хозяева-мужички от щедрот баловали персонал приличными бонусами, и Константин Львович начал подыскивать достойную замену своей уставшей «четвёрке». Рая бросила дополнительные ночные дежурства, дети-хорошисты стали завсегдатаями модных дискотек…

Кстати, Рая была не в восторге от этих поздних танцулек детей. И музыка там, на её взгляд, слишком громкая и дебиловатая, и чересчур уж они там возбуждаются, поэтому плохо спят.

А сын, Серёжка, так просто стал каким-то дёрганым…

Настороженные перегляды сына и дочери Рая относила к переходному возрасту и, соответственно, к гормональной перестройке или же к симптомам первой любви…

Летом они позволили себе долгожданную со времён «нерушимого Союза» двухнедельную поездку на море, после которой сын неожиданно стал жаловаться на сильную боль в правом подреберье…

Перемена климата и пищи, как причины, были исключены, когда анализы вдруг показали массовое омертвление клеток печени из-за чрезмерной интоксикации химическими шлаками.

Странным образом болезнь сына совпала с довольно массовым обращениям к врачам молодых людей с аналогичными симптомами. Тревогу медики забили, когда дело дошло в нескольких случаях до реанимации.

– Пьют всякую дрянь! – был вердикт мудрого горздрава.

– Да чё ты, ма, я, кроме пива, вообще ничего не пью! – оправдывался Серёжка на материнское расследование.

Анализ пития желтокожих пациентов, десятками заполнивших больничные койко-места с поражением гепатобилиарной системы, вопроса, однако, не прояснял: пили действительно всё подряд…

И долго бы ещё эскулапы были в неведении, если бы дочь Вера однажды не проговорилась матери из лучших побуждений: на дискотеках ребята стали глотать какие-то таблетки…

Суетливые торгаши горячо утверждали, что это знаменитые экстази и что это круто, потому что добавляет энергии и кайфа. А раньше, мол, такого не было.

Не сразу, но на работе Рая поделилась этой информацией с главврачом, дело взяли на контроль в горотделе милиции…

Ложный стыд и интуитивный страх не позволял Серёжке признаться, что и он иногда глотает на дискотеках таблетку-другую, запивая их пивом. Так, ради интереса. Веселей становится, и девушки симпатичней и добрее кажутся, смелость появляется и раскованность, и скакать можно без устали…

Потом, назавтра, правда, чувствуешь себя хреново: во рту как сто котов нагадили, голова гудит, мухи в глазах, под правым ребром тупая боль… Ну, так это пиво, бессонная ночь и скачки – что же ещё… За кайф завсегда надо чем-то расплачиваться…

Константин Львович опасения и догадки супруги не разделял. Ну, пиво, ну, девочки, ну, тусовки по ночам – как без этого?! Парню шестнадцать лет…

Покупка пятилетнего «GOLF» а и связанные с этим приятные эмоции на время отодвинули Раины тревоги. Константин Львович не переставал хвалить немцев, часто хаять своих за «Жигули» не позволяла природная интеллигентность. К старикам в райцентр прикатили с горой подарков и чувством победителей. У тех, кажется, впервые отлегло от сердца: дал Бог, и наши приспособились к смутному времени…

Константин Львович старался встретить супругу с работы, когда надо и не надо вызывался свозить её туда-сюда. Им с Серёжкой особенно нравилось начищать игрушку всякими мудрёными мастиками и шампунями до немыслимого блеска. Как серьёзное дело обсуждали они всякие навороты на любимца, благо в магазинах и на рынке этих цацек появилось видимо-невидимо. Серёжка безаппеляционно заявил, что управлять этой машиной – одно удовольствие, и что на будущий год он на права сдаст запросто…

Парень был горд, что его отец может семье позволить эти маленькие удовольствия.

В Раиных же кругах, кажется, попривыкли к похиревшему ливеру у народа, власти тоже хранили гробовое молчание по поводу экстази на дискотеках…

По давней народной традиции – стерпится-слюбится – и эта тревога размылась бы временем.

Если бы однажды в полночь под воскресенье не позвонил вдруг приятель сына.

– Тёть Рай… Это… Серёжку вашего… короче, «скорая» увезла… Галлюциген… Новый химический синтез… Передозировка…

Сквозь гул в голове, откуда-то издалека Рая слышит эти странные слова и видит перед собой только красное и потное лицо пожилого, небритого врача, его виноватые глаза и глаза испуганно сочувствующих медсестёр…

Она всё ещё надеется услышать что-то другое, что это ошибка, что сейчас вот появится её сынуля, и они все поедут домой… И что дома она ему всыпет как следует…

Коллеги молча расступаются… Знакомый измождённый реаниматолог растерянно разводит руками и отходит в сторону от стола… На столе закрытое еще по пояс застиранной, проштампованной простынёй угловатое тело подростка…

Бледное, осунувшееся лицо, провалившиеся глазницы… Рая всё еще надеется, что это не её ребенок…

Глава 6.

Добротный кабинет… Портрет Путина… За столом чем-то на него похожий холёный блондин в расцвете лет.

– Раиса Васильевна! Как отец, я понимаю ваше горе… Поймите и вы: мы делаем всё, что нужно в подобных случаях.

– А что же так долго вы его делаете-то, господин прокурор?! Тут и делов-то: прийти на дискотеку и схватить за руку распространителей этой гадости! Или вы ждёте ещё трупы наших детей?!

– Успокойтесь Раиса Васильевна! Идёт следствие, по его окончании вас ознакомят с его результатами… А слово «господин», кстати, теперь не является ругательным…

«Видно, в этом всё и дело… – Из здания прокуратуры Рая в печальном раздумье выходит на набережную. – И чего, правда, канителятся уже три месяца?! Уже и так всё понятно… Тайны следствия! Отстёгивают дельцы, небось, вот и вся тайна!»

К личному горю странным образом постоянно примешивается и профессиональное раздражение…

– Говорят, что в соседних областях тоже есть похожие летальные исходы… Ну, почему мой Серёжка?! Господи!!! За что Ты меня так?!

Слёзы незаметно проложили две мокрые дорожки на щеках.

Так бывает и в начале лёгкого дождя… А он, кстати, уже и подумывает объявиться, хотя как-то нехотя и воровато… Получается, как бы из солидарности и сочувствия…

Всстрек! Хлопок зонта, как выстрел, порождает в мозгу испугавшую догадку:

«А ведь вся эта гадость с отравлениями по времени совпадает с началом работы мужа… Таблетки лепят! Уж не эти ли таблетки?! Господи! Этого ещё не хватало!»

От неожиданной и тревожной мысли Рая опешила и остановилась… Потом вдруг резко огляделась и быстро пошла прочь от реки, вверх по узкой улочке, как будто специально задекорированной под патриархальную губернию.

Дома, дожидаясь мужа с работы, пытается что-то делать, но всё из рук валится, потому что в голове застряла только эта ошарашившая догадка…

– Костя! Почему у вас такая секретность с продукцией?!

– Да, я особо голову себе не забиваю… Моя работёнка нехитрая, платят, сама видишь, более чем… А на основном участке… Сама понимаешь, биотехнология… Повышенная стерильность, липкий коврик на входе, персонал в пластиковых скафандрах, охрана и всё такое… А продукция… Может, они её за границу прут, может, по оборонке чего… Я знаю?.. Может, из-за налогов… У нас любопытство не поощряется…

– А ты не допускаешь мысли, что это твои деловые алхимики новый химический наркотик делают и наших детей травят?! Может, это от них наш Серёжка…

Константин Львович уже хорошо изучил симптомы закипающей ярости у жены. Он ничего не мог с этим поделать…

– Выходит, и ты руку приложил, чтобы собственного сына угробить, а?!

Обречённость Константина Львовича от заведомой бесполезности оправданий создавала у Раи иллюзию о правильности своих догадок и подливала масла в огонь.

Всегда приветливое, миловидное лицо жены теперь от слёз и сморканий делалось жалким и беспомощным. Интуитивно и безропотно соглашался он на роль врага и молниеотвода, лишь бы поскорее прошёл очередной взрыв горя…

Ему очень хотелось прижать к себе жену, погладить по голове и плечам, но всегда только истерические взвизги в ответ на попытки…

«Волосы перестала красить… Совсем седая… Надо терпеть…»

После нескольких минут громких, с завываниями, рыданий Рая, высморкавшись, выносит решение:

– Короче! Принесёшь и покажешь мне, что делает твоя стерильная контора. И чем скорее, тем лучше…

С очередным вердиктом приступ обычно, заканчивался, делая их ещё более чужими…

После выходных, дождавшись, пока дочь после ужина уйдёт в свою комнату, Рая достала что-то из сумки, подсела к мужу и положила руку на стол.

– Вот что убило нашего Серёжку!

На ладони лежали две нераспечатанные таблетки в бумажной упаковке.

– Глюконат кальция! – с сарказмом прочитала она название, и стало понятно, что она подозревает подделку.

– А может, и в самом деле глюконат, откуда ты знаешь? Где ты это взяла?

– На дискотеке купила! – как-то с гордостью и вызовом горячилась Рая не без намёка на то, что Константин Львович, конечно, продукт своей фирмы так и не добыл.

– Ну, не сама, конечно, через Серёжкиных приятелей… Короче…

Константин Львович обречённо приготовился выслушать очередной приговор.

– Завтра я иду в милицию… Буду требовать, чтобы проверили твою контору…

Константина Львовича такая самодеятельность задела; эдак и кормушку потерять можно… Сдержался… Сказал лишь:

– Делай, как хочешь… Я только не понимаю, зачем это тебе теперь…

Глава 7.

Лето кончилось… Городской парк листвой своих старых лип подладился под золото куполов и медь черепицы. Прозрачный воздух, прошитый серебряными нитями странствующих паучков, завлёк живописцев на волнующую натуру.

Старый русский город, участник всех отечественных войн, потрёпанный оккупантами и перестройщиками, казалось, отдыхал после пляжно-садовой суеты. Словно былинный богатырь, мужественно сносил он от неразумных детей своих боль и обиду, по-отечески любя всех и закрывая от невзгод своими шершавыми руками-заборами.

Как-то само получалось, что с работы домой Рая возвращалась теперь дорогой мимо школы, где учился Серёжка. Отвлечение, которое днём давала работа, здесь проходило, опять уступая место горю, обиде и отчаянию…

Из УВД города пришёл ответ на её заявление: «Уважаемая гражданка… По Вашему заявлению проведена комплексная проверка… Продукция предприятия ООО… прошла необходимую сертификацию… Финансовых нарушений не выявлено… Указано на незначительные нарушения правил противопожарной эксплуатации складских помещений…»

Состояние тупого отчаяния и бессилия это письмо развеять не смогло, оно лишь добавило злости: Рая интуитивно чувствовала отписку, а также присутствие где-то рядом подавляющих мертвящих сил…

Несколько раз ноги сами приводили её к свинцового цвета забору хладокомбината. Она внушила себе, что где-то там, за тюремными воротами и мордастыми охранниками, пряталась смерть её Серёжки…

Дома она нередко пугала мужа ледяным потусторонним взглядом насквозь. А то вдруг прижмёт к себе дочь и тихо плачет…

– Знаешь что, – обратилась она однажды к мужу, – поживи-ка ты у родителей… Раздражаешь ты меня. Хочу побыть одна. А ты лепи свои таблетки… Без меня…

И всё… И опять в свою скорлупу… Не доказала, но и не простила…

Долгие вечера Рая одна… Загруженная Вера прибежит домой, покушает, пару слов – и к себе в комнату…

Как медик, Рая вполне понимала, что так разум может помутиться, но выход из ситуации искала как-то вяло и безнадёжно…

Одна бесшабашная мысль однажды преследовала её несколько дней, пока она не свыклась с ней и решила попробовать.

Решила попробовать те самые две таблетки в безобидной упаковке, купленные по её просьбе приятелями сына у торговцев на дискотеке. Одну или две сразу, она не знала, постоянная апатия и отрешённость натолкнула на две.

«Зачем?! А чего ради их ребятня глотает? Чего хотел от них мой мальчик?! А сдохну, ну, и пусть!»

Здоровый, взрослый мозг позволял Рае профессионально фиксировать происходящее в нём спустя четверть часа после приёма таблеток.

«Похоже на опьянение, только… радости больше, эйфории, что ли. Сквозь гул в голове проносятся видения… Одетая как кинозвезда, она идёт по проходу под овации с двух сторон. Летящая походка, волшебная музыка, будоражащие ароматы… Слепящее солнце, синее море, шум волн… Хочется нырнуть и раствориться в манящей глубине… Уверенное и гордое чувство всезнания и всесилия на приёме больных… Медленный, приятно волнующий танец на шикарном балу… Неясный, но крепкий партнёр с тёплыми ладонями на спине… Заныло внизу живота от смелых полузабытых объятий… И всё время хочется побежать куда-то рядом к чему-то очень радостному и желанному…»

Поутру холодный пот, тупая боль в затылке, разбитость во всём теле и чувство страха…

Видения эти она помнит, но не знает, во сне это было или до сна. Хочется пить… Опять ложится, пытается анализировать…

«Зона радости в мозгу оказалась таблетками подстёгнутой, это ясно… Чувства эйфории и возбуждения на время действия препарата заглушают все остальные эмоции… Вседозволенность, всемогущество, эйфория… Это они называют кайф?! А ведь так и есть… Вот тебе и глюконат кальция… Но какой ценой! Да разве ребятня думает о последствиях?! А если это регулярно?! А если с алкоголем?! И ведь так везде… Кому кайф, кому деньги… А кому могила… Что там находят и уничтожают – капля в море… Да и как бороться, если народу хочется забыться… Ощущения сильные, что говорить… Может, оно бы и ничего, если бы без последствий… Страшное сочетание: радость и смерть… Придумают когда-нибудь… чтобы только радость…»

Пусто в душе, пусто всё вокруг… Злость от бессилия…

«Какая, к чёрту, терапия?! Здесь сила покрепче нужна! Забыться, но не отравиться… Забыться и не отравиться…»

Глава 8.

– Мам, ну хватит уже! – это Вера опять застала мать молча сидящей за письменным столом в Серёжкиной комнате; глаза опять заплаканные… – Ты же врач! Ты что, не понимаешь, что ничем уже не поможешь?!

– Вера! Если я узнаю, что ты только дотронешься до этих таблеток, задушу собственными руками! – Не сходи с ума, мазрик! И меня не своди! Давай я тебя лучше научу Интернетом пользоваться… Всё равно Серёжкин компьютер без дела стоит. Там про всё на свете… Тебе будет интересно. И отвлечёшься…

Не море – океан информации поверг в шок…

«… Согласно данным ВОЗ около 200 миллионов людей по всему миру принимают наркотики хотя бы раз в год, что сказывается на уровне здоровья и смертности во многих странах…»

«Почему же именно мой Серёжа?! Это наказание Всевышнего за отца?! Или я что-то сделала не так по жизни?! И как с этим жить дальше, если это так?! Батюшка сказал, что это наш крест и испытание, а вовсе не наказание… Испытание перед чем?! Или для чего… Получается, что мне теперь и предназначено помогать таким, как Серёжка, пока ещё живым… Какой ужас – миллионы и миллионы…»

«…В ходе исторической встречи… главы государств признали, что война с наркотиками потерпела неудачу и что пора искать альтернативу запрету…»

«Пасуют целые государства… Пора искать альтернативу запрету… Это значит что-то добровольное… И чего же до сих пор не нашли?! Целые государства с тысячами учёных, с миллионными бюджетами?! А может быть, дело в миллиардах грязных доходов?! Что-то тут не так… Или не могут между собой договориться… Или не дозрели… Я дозрела… И договариваться мне не с кем… Разве что с Любой…»

«…Употребление классических наркотиков снижается, тогда как синтетические препараты получают всё большее распространение, о чём свидетельствует новый доклад ООН, посвящённый проблеме наркотиков в мире…»

«Господи! Да, что же тут непонятного?! Там что-то выращивать надо – мак, коноплю, я знаю, потом перерабатывать, потом везти – сколько мороки! А химическую-то дурь на любой кухне сотворить можно, в любом гараже – поди найди! Причём из вполне примитивных и доступных составляющих! Да разве за каждым придурком уследишь?! Они вон и клей простой додумались нюхать! Альтернативу запрету искать! Миллионы мрут уже сто лет, а они только теперь додумались!»

«Новый легальный нюхательный порошок Cristalius – европейская новинка, ещё сильнее, ещё лучше! На сегодня это лучший легальный аналог известного порошка Charge+, очень похож на знаменитый порошок Paradise высокого качества. Это уникальный и исключительный легальный порошок! Не содержит мефедрон, метилон, эфедрин, метамфетамин и другие запрещённые компоненты и лекарственные средства!

Закажите наложенным платежом прямо сейчас на нашем сайте www…

Для жителей Москвы – специальная новогодняя цена 2000 руб.!»

«Волшебный нюхательный легальный порошок… в основу которого входят только настоящие гомеопатические вещества, унесёт вас в мир фантазий… подарят вам незабываемые ощущения.

…Всего 0.2 грамма чистейшего снега… и вас больше не будут раздражать неурядицы повседневной жизни… Никакие барьеры, которые постоянно возникают у вас на жизненном пути, вам больше не страшны!»

«Вот вам, пожалуйста! Всё элементарно! Закажите наложенным платежём! Покайфуйте и сдохните! Ясно, что бесполезно искать у людей святое за душой – только чистоган… И это – погоня за тенью…»

«…В действительности курительные травяные смеси относятся к легальным наркотикам, то есть разрешённым в нашей стране к свободной продаже. Вот почему заказать курительный микс можно свободно через специализированный интернет-магазин и не опасаться никаких санкций…»

«Да, шаманы всякие всю жизнь пользовали травяные смеси для введения в транс… Ведь всегда и везде так было и есть: и в Азии, и в Африке, и в Америке… Это что-то доказывает?! А почему алкоголь везде пьют?! Какой тут может быть запрет?! “Пьют и едят все люди, а напиваются и обжираются только свиньи”, – уже сколько веков назад Омар Хайям сказал… Не-ет… Только добровольно…»

«При вдыхании веселящего газа (закись азота, оксид азота) на короткое время (от 20 сек. до 2 мин.) появляется состояние лёгкого опьянения и расслабленности. Помимо релакс-эффекта, веселящий газ улучшает настроение и даёт чувство радости».

«В Управлении Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков… разъяснили, что «веселящий газ» не относится к списку запрещённых и наркотических веществ, поэтому продажа закиси азота – вполне законная деятельность».

«Вдыхать веселящий газ так же безопасно, как и дышать обычным воздухом! Газ+баллон= 2600 рублей!»

«Идиоты! Закись азота – это же наркоз! О какой безопасности можно говорить?! После него надо десять минут дышать чистым кислородом – любой анестезиолог скажет. “… Не относится к списку запрещённых…” Отнесут когда-нибудь, когда крови напьются и потравят миллионы… А толку-то что – эти скоты ещё что-нибудь придумают… Вон в спорте… с допингом… Это уже тоже новый вид спорта – придумать такое, чего в списках нет… Мартышкин труд… Каким-то заговором попахивает… Или как сеть, а мы в ней – караси…»

«Время от времени каждый человек испытывает острую необходимость расслабиться, отвлечься от забот, хотя бы ненадолго уйти от реальности. У каждого есть для этого свои методы…»

«И вовсе не факт, что каждый станет заниматься спортом, вышиванием или художественной самодеятельностью. Как-то подозрительно вяло власти ищут способы рекреации… А без этого теперь никак… Двойная тяга получается: бешеные доходы и потребность забыться…

Страшилками запугивать?! И много курильщиков бросили, когда их Минздрав пожурил?! У наркологов хватает совести не говорить о выздоровевших наркоманах – не бывает таких, предпочитают термин “неактивный наркоман”…

Причины… У ребятни всё с любопытства и начинается. Всегда найдётся в компании барбос, который прогундосит: “Слабо?!” И каждый новичок уверен, что уж у него-то всё под контролем…»

Рая пыталась найти ответы «из первых рук» – она подолгу беседовала со всеми знакомыми сына и дочери, с детьми своих сотрудников. И попутно пришла к неожиданным выводам: с чьей-то дьявольской подачи в народ запущен целый каскад тонко продуманных мифов о наркомании… Якобы…

– Наркоманами становятся только слабые и безвольные люди…

– Если контролировать себя, зависимости не будет, всегда можно «завязать»…

– В жизни всё надо попробовать…

– Наркотик – обязательный атрибут красивой жизни, вся богема пользует…

– Наркотики – это кокаин, героин и тому подобное. А всякие нюхательные или курительные смеси – так, баловство…

– «Словить крутой кайф» по-другому невозможно…

– Миллионы людей по всему миру веками употребляют, и ничего, человечество не вымерло… И так далее…

Через неделю премудрая Вера любопытства ради решила глянуть, что мать ищет в поисковиках.

Галлюцогены… Подростковая наркозависимость… Синтетические наркотики… Легальные курительные смеси… Легальные нюхательные порошки… Изменённое сознание…

Большинство сайтов прилично перелопачено… Ещё через неделю: эйфория… Сон наяву… Осознанный сон… Lucid dreams…

По последней теме прочитан не один десяток страниц. Вера стала замечать ворох распечаток. Появились какие-то новые книги по медицине:

Роберт Орнштейн, Давид Собель – «Здоровые удовольствия»

В. И. Громов – «Осознанные сновидения»

В. Зеланд – «Сновидения наяву»

Флоринда Донер – «Жизнь в сновидении»

П. Вайнтрауб – «Ясные сны»

Карлос Кастанеда – «Искусство сновидения»…

В глазах матери появилось некое присутствие взгляда… Веру, конечно, разбирало любопытство, но она пока не лезла с расспросами, довольствовалась хоть каким-то маминым интересом.

«Осознанный сон… Lucid dreams… Вот ведь средство забыться и не отравиться…

«Стремление к удовольствиям – это врождённое чувство… Оно делает нашу жизнь счастливее, продлевает её… Самые здоровые люди, как правило, те, кто любит и умеет радоваться жизни…» Это же чистая медицина, а, значит, моё… Ведь гипнотическим сном лечат конкретные болезни – заикание, энурез, фобии всякие… Двойная польза…

Дураки, что ли, тибетские йоги или они враги себе, когда спят с полным контролем над своими сновидениями… Заказывают себе сны… Какая силища! Какие возможности! Посильнее наркотиков! И с пользой! Вот бы научиться… Но то йоги…

Да нет же, вот же в трудах американского института осознанных сновидений (The Lucidity Institute): «…осознанный сон в состоянии видеть каждый человек…»

«Искусство сновидения – это способность владеть своим обычным сном, переводя его в контролируемое состояние сознания при помощи особой формы внимания, которое называется вниманием сновидения или ВТОРЫМ ВНИМАНИЕМ».

(Карлос Кастанеда, «Колесо времени»)

«В состоянии осознанного сна (Lucid Dreams) вы можете совершать любые действия.

Ведь всё происходящее ограничено только вашим воображением и изобретательностью, а не физическими законами и моральными ограничениями…»

(Стивен Лаберж, Институт люцидных сновидений, Стэнфордский университет)

«Институты этим занимаются… Бизнес вон ухватился, приборы уже для осознанных сновидений продаются – Nova Dreamer, Super Nova… Может, и халтура, как всегда, на модной волне…»

Несколько дней Рая пугала коллег и дочь небывало сосредоточенным взглядом и мучительным выражением раздумья на лице…