Текст книги "Реинкарнация. Авантюрно-медицинские повести"

Убить Нострадамуса

Я думаю, ученые наврали,

Прокол у них в теории, порез:

Развитие идет не по спирали,

А вкривь и вкось, вразнос, наперерез

В. Высоцкий, 1976

Глава 1.

Одесса обладает многими достоинствами: Привоз, каштаны, море, Дерибасовская, оперный, лестница, евреи…

Море располагает к волнующему флирту, Привоз стабильно выдаёт на гора нескончаемые приколы, Дерибасовская, как всегда, вдохновляет поэтов и композиторов, с Потёмкинской лестницы не сходят рекламщики, эталонный одесский юмор таки неистребим…

Коренной же одессит Семён Маламуд с Мясоедовской многолетними стараниями подарил городу аж пять красавиц-дочерей. Резонно рассудив, что попыток родить сына сделано достаточно, Семён свою миссию на Земле считал бы выполненной, если бы не его Сима.

Сима обладала быстрым умом, бездонными чёрно-карими глазами, колючим языком и кипучей энергией.

Фигурой Сима теперь уже никакой такой не обладала, что, впрочем, совершенно не смущало Семёновы гормоны. Семён безропотно сносил бесконечные подтрунивания благоверной, потому что с тех пор, как он был допущен к роскошному некогда телу Симы и по сей день в душе его было место только обожанию и любви.

Беззаботным весенним утром, как всегда, просто и буднично растворилось мутное от старости окно на втором этаже, явив взору легендарный, обшарпанный одесский дворик…

Большеголовый, лысеющий, с тонкими усиками человек в растянутой белой майке без рукавов сощурился на весеннем солнце. Это и был наш Семён.

Из окна напротив его поприветствовал худой, курящий сосед:

– А вот и Семён проснулся! Как жизнь, дорогой?!

Семён для беседы ещё не разогрелся:

– И что ты называешь «жизнь»?!

– Вот те нате! Гляди-кось, какое солнце! А воздух, чуешь?! Акация зацвела! И вообще… всё… И твой вот букет ожил!

Худой сосед кивнул на детвору. Колченогие девчонки десяти-тринадцати лет, трое из которых были в одинаковых цветастых платьицах, скакали по клеткам, нарисованным мелом на единственном ровном куске двора.

Поодаль на древней щербатой скамейке под развесистым кустом увлеклась книжкой, видимо, старшая с надкусанной молодой морковкой в руке. Юбка в горошек довольно смело являла солнцу бледные пока коленки…

Ещё одна, лет пятнадцати, с двумя мальчишками шумно осваивала взрослый велосипед.

Девчонки были румяны, черноволосы, глазасты.

Семён опять сощурился, уже от гордости…

Неожиданно он заёрзал, издал некий звук, как от щекотки, присел и скрылся внутрь. Вместо него, спустя несколько секунд, в окне показалась, заканчивая интимную улыбку, Сима:

– Бэлочка, детка, я чувствую, ты хочешь развесить бельё сушиться…

Добротная, но старая мебель в столовой-гостиной выглядела как-то грустно, если не сказать уныло, некогда модная и вожделенная хрустальная люстра подрастеряла свой блеск и не кричала уже так громко о роскоши или зажиточности.

Вся семья обедала за большим, круглым столом. За стульями с младшими девочками деловито прохаживалась пёстрая кошка, нагло и терпеливо ожидая подачки.

Семён любил семейные разговоры за обедом, как ещё всех соберёшь…

– Ну, пусть Бронштейны едут, ну, что теперь… Или это конец света… У них там тётка…

Было похоже, Сима этот аргумент просчитала:

– Причём тут тётка?! Они тут уже всё потеряли, и нет уже у людей терпения! Тётка!

Побачь, Мойский… Он такой еврей, як ты нэгр, так и тот туда же сунется!

– Симочка! Все же знают, Мойский уносит свои кривые ноги от цугундера… Ну, справил себе бумаги, так что…

Испытанные трагические нотки Симе удавались лучше других:

– А ты дожидаисся, пока из цугундэра за твоими волосатыми ногами воронок пришлют?! И что я тода одна с этой оравой делать стану?!

Семёну стало страшно от такой перспективы, он даже обнял жену за плечи:

– Что ты, что ты, козочка моя! Не тре’пли свои нервы понапрасну! Я с тобой хоть куда согласен!

– Пап, а правда, что в Израиле девочки в армии служат? Клёво, да?!

Девчонки оживлённо загалдели…

Глава 2.

Семь лет спустя…

В окно на всю стену салона виднелись неподвижные пальмы, ярко-голубое небо…

За огромным столом вся семья. Повзрослевшие девушки очаровательны… Одна в военной форме. Старшая, Бэла, держала на руках курчавого младенца, с них не сводил влюблённых глаз смуглый молодой мужчина, муж Бэлы.

Между Симой и Семёном сидел худенький, глазастый мальчик; Лёва – чудо-подарок им от Святой земли… Перед ним торт с шестью свечами.

Семён светился от счастья – долгожданный сын, все живы, здоровы…

– Ну, что, Геля, сбылась мечта идиотки – служить в армии?! Как ты перед отъездом говорила – круто, да?

– Клёво, папуля, ну, и круто, конечно, тоже. Жаль, ты меня в боевые войска не пустил…

Мама Сима воинскую повинность для девушек не одобряла совсем:

– Молчи уже, боец в бретельках! Хватит с тебя, что таскаешь с собой эту кочергу тяжеленную…

Лёва в свои года уже имел своё мнение на этот счёт:

– Это М-16, мам, а никакая тебе не кочерга!

– О, побачь, щще один вояка сопливый выискался!

Все загалдели, стали поздравлять Лёву с днём рождения.

Муж Бэлы принёс из другой комнаты свой подарок – корзину с ушастым светлым щенком. Громкие возгласы изумления у именинника, деланного возмущения у Симы, умиления у всех остальных…

В разгар чокания бокалами и закусывания вдруг раздался громкий Симин голос:

– Не, ты посатри, шо делается! Лёва! Шо ты творишь?!

Все обернулись на Лёву. Тот щурился от удовольствия, а щенок у него на руках длинным розовым языком облизывал всё его лицо…

Вечером, когда Сима хозяйничала на кухне, Семён услышал по телевизору сообщение об очередном теракте…

С привычной грустью прокомментировал:

– Жуть, что творится… Куда податься бедному еврею?!

Кухни в израильских квартирах не изолированы, поэтому Сима отозвалась незамедлительно:

– Ещё чего, куда податься! Сначала сюда подались со всех концов, что ж теперь, назад возвращаться?!

Поцы паршивые, с кучкой босяков справиться не могут!

Семён всегда начинал спор с женой, уже зная, что при определённом накале поднимет руки вверх.

– Да давно бы справились, мамуля! Так ведь Европа ж завоет…

– Что-то твоя Эвропа не очень-то выла, когда евреев резали и гнали… Как же, стануть яны выть, коли у них глотки арабской нефтью залиты! Завоють яны… Вот от этих зелёных засранцев-то и завоют очень скоро!

– Не бери в голову, мамуля…

Давай я тебе лучше анекдот расскажу…

Ты помнишь, когда-то евреи были рабы у фараона… Так вот у фараона как-то случился запор. Нужно ставить клизму…

Но как ставить клизму фараону?!

Тогда при фараоне поставили клизму бедному еврею. Фараон от такой процедуры расхохотался, и стул стал нормальным…

С тех пор, когда у фараона запор или ещё что-нибудь, клизму ставят еврею…

Семён потянулся было обнять сзади своё сокровище, но Сима сделала натренированное движение бёдрами и он, ойкнув, отлип…

Ухоженный тротуар, аккуратная, не истерзанная автобусная остановка… Немноголюдно… Много цветущих кустов, «и небо здесь, как синее стекло…»

Мимо остановки гордо, как пограничник, проходил Лёва со щенком на поводке. Щенок был из породы жизнерадостных, потому как всем прохожим вилял хвостом и даже с многочисленными уличными кошками норовил завести знакомство.

Вдруг Лёву насторожил мощный рёв двигателя автомашины, он оглянулся…

Пустой городской автобус почему-то набирал скорость, приближаясь к остановке… За рулём мелькнуло свирепое, чёрное лицо водителя с неестественно вылупленными глазами и кричащим ртом…

Никто из стоявших на остановке людей не успел ничего сообразить, как автобус на полном ходу протаранил их…

Отброшенная ударом пожилая женщина сбила Лёву с ног… Лёва перевернулся, чтобы встать, и чётко увидел, как черное колесо тяжёлой машины буквально размазало по асфальту его светлого, лопоухого щенка…

Лёжа, Лёва инстинктивно протянул щенку руку, что-то закричал вместе со всеми, потом потерял сознание и уткнулся лицом в тёплый камень тротуара… Из носа стала видна маленькая струйка крови…

Один из прохожих хладнокровно, как в тире, выхватил из-за пояса сзади свой пистолет и сквозь стекло автобуса всадил в террориста сначала одну, потом ещё три пули… Этого Лёва уже не видел…

В палатах израильских больниц всегда многолюдно; ограничений доступа практически нет ни по времени, ни по количеству…

Отрешённое, в пятнах зелёнки, лицо Лёвы… Мама Сима и сёстры-близнецы, Ляля и Лора, одевали его, собирали вещи на выписку…

В кабинете молодой русскоговорящий врач передал Семёну какие-то документы, тихо прокомментировал:

– Телесных повреждений нет. Сотрясение мозга лёгкое…

Гораздо важнее преодолеть последствия шока…

Детский психолог разработает программу реабилитации. Будем уповать на время и растущий организм… Ни в коем случае никаких животных пока!

Вечером сёстры Ляля и Лора показывали мальчику большую книгу с картинками, что-то рассказывали… У Лёвы взгляд был рассеянный, безразличное лицо, всё время молчал…

Ляля не выдержала, закрыла рот ладонью, вышла из комнаты и дала волю слезам.

Небритый, какой-то сразу постаревший Семён отрешённо бродил по салону, не зная, что делать…

Потемневшая лицом Сима присутствия духа, однако, не теряла:

– Позвони Аркадию, пускай завтра придёт с утра, посидит с мальчиком, пока девочки с учёбы не возвернуца… Не бросать же нам свой маколет… (небольшой магазин). Ему на пенсии всё равно нечего делать…

По дорожке среди цветов не спеша прогуливался седой, интеллигентного вида мужчина, держа за руку Лёву. Мальчик безучастно смотрел то под ноги, то по сторонам, то на мужчину, что-то ему рассказывающего, всё время молчал…

Седой мужчина (Аркадий) сидел за столиком в сквере напротив Лёвы, не спеша ели мороженое. Неожиданно хулиган-воробей спикировал на их стол, схватил орешек с тарелки и исчез… Несколько секунд замешательства, после чего Лёва начал тихо плакать…

Детские аттракционы в парке… Лёва с отрешённым видом качался на какой-то ракете со звонками… Неожиданно начал накрапывать дождь, и они поспешили укрыться в квартире Аркадия неподалёку.

Дома Аркадий вытирал голову малыша полотенцем, тот по-прежнему был ко всему безучастен…

Вдруг разлохмаченный Лёва заметил в комнате небольшой аквариум, неожиданно проявил к нему явный интерес…

Аркадий заметил изменение во взгляде мальчика, подставил ему стул…

Тот долго и пристально всматривался в детали аквариума, Аркадий же не менее внимательно наблюдал за ним.

Неожиданно Лёва начал бормотать что-то невнятное:

– Дым… Огонь… Самолёты… Стреляют…

Пока Сима одевала сына на прогулку, на кухне Аркадий беседовал с Семёном:

– Я ничего не могу поделать, Сёма. Как только мы выходим из дома, он тянет меня за руку и твердит своё: «К рыбкам…». Его не оторвать от аквариума…

– Доктор сказал, что это большой прогресс, что он начал говорить.

Аркадий, я тебя очень прошу, пусть так побудет несколько дней…

– Та о чём речь! Конечно… Мы же не чужие…

Лёва сидел у аквариума, вглядывался в его чарующую голубизну, в пузырьки воздуха, в завораживающе колеблющиеся водоросли, в разноцветных рыбок. Медленно что-то бормотал:

– Ритка… Рука забинтована… Ляля, Лорка… в зелёной форме… Как Геля…

Аркадий слышал среди бессвязного набора слов имена сестёр мальчика, но значения его словам не придал.

Вечером он привёл мальчика домой. Все домочадцы старались сказать малышу что-нибудь приятное…

Неожиданно мама Сима бодрым голосом объявила:

– А наша Ритка, веретено, руку на тренировке сломала… Шило у ей в одном месте! Та, до свадьбы заживёт…

Аркадий подозрительно посмотрел на мальчика.

Все вместе уселись ужинать. Пошли неспешные семейные разговоры…

Вдруг Ляля бодрым голосом заявила:

– Дядя Аркадий! А мы с Лоркой идём в армию!

У Аркадия еда застряла в горле… Запив, он осторожно спросил:

– Форма будет зелёная, как у Гели?

Девушки удивились:

– Да-а, а вы откуда узнали?

Аркадий как-то вяло отшутился, угадал, мол…

По дороге домой его терзали смутные догадки:

«Вот тебе раз… Неужели?! А что, такое бывает… Ванга та же… И другие бывали…

Надо его разговорить и уточнить… Завтра… Это же надо!»

Глава 3.

Наутро Лёва деловито уселся на уже привычное место у аквариума. Неожиданно, не отрывая глаз от аквариума, заговорил:

– У тебя новый пелефон…

Аркадий на секунду замер, потом поспешно хлопнул по карманам куртки, где всегда лежал его мобильник, – нет его! Не задумываясь, быстро спросил:

– А где ж мой старый?!

Лёва несколько секунд помолчал, поразглядывал подводные камни, медленно плывшую чёрную рыбку с длинным, лохматым хвостом, потом, как бы для себя, произнёс:

– У лохматого, чёрного парня… В горах…

Аркадий округлил глаза. Вряд ли от осознания, что ловкий арабский хлопец спёр у него мобильник. Скорее от обнаружения фантастических возможностей Лёвы. Не сразу вспомнил, как это называется… Ясновидение…

Аркадия прошиб холодный пот.

«Всё точно: мальчик стал ясновидящим в результате травмы головы и шока… Точно, как баба Ванга из Болгарии.

И что я теперь должен делать?! Сообщить? А ведь он только здесь, у аквариума, всё так видит… Засмеют… Помолчу пока, там посмотрим…»

На следующий день у аквариума, как обычно, задумчивый Лёва медленно называл цифры: девятнадцать, семь, двадцать четыре…

Аркадий записывал…

Аркадий решил воспользоваться способностью мальчика видеть будущие и прошлые события. Один только раз для себя, и то лишь для того, чтобы как-то обустроить этот необычный процесс ясновидения.

Его выигрыш в «Лотто» составил двести триста тысяч шекелей (около пятидесяти тысяч долларов.)

Отпраздновав это событие с родственниками и друзьями, Аркадий немедленно приобрёл громадный, навороченный аквариум, ноутбук и маленький, но крутой диктофон.

В жизни этого некогда активного человека вновь появился азарт, а, значит, и смысл…

Лёву все эти новшества тоже заметно оживили, он стал охотнее идти на контакт. По просьбе Аркадия уточнял время и место будущих событий, вглядываясь то в экран ноутбука, то в завораживающую глубину аквариума…

Десятого августа 2005 года в квартире Аркадия была, как повелось, рабочая обстановка: у аквариума в кресле на колёсиках сидел Лёва, оранжевая бейсболка козырьком назад, спереди на футболке – мультяшный львёнок ловит кончик своего хвоста. Рядом, в кресле с ноутбуком на коленях Аркадий, голый торс, смешные зелёные шорты ниже колен…

Лёва бубнил себе под нос:

– Завтра Гелька со своим женихом придёт… Лысый какой-то и дохлый… Улетят все… А-а-а… Всё равно вернутся… Чего туда-сюда шлындать…

Потом перевёл взгляд на других рыбок:

– Ветер… Ураган… На берегу всё рушится… Люди тонут…

– Где, Лёва, когда?!

Большой город… Много негров…

Аркадий быстро вывел на экран карту. Африка… Лёва закачал головой… Бразилия… То же… США… Лёва уверенно ткнул пальцем в побережье Мексиканского залива в районе Нового Орлеана.

Несколько минут помолчал и продолжил:

– Поезда столкнулись… В Индии… Двадцать шестого октября 2005 года.

Аркадий не переставал изумляться:

– А как ты дату-то узнал?! Сейчас только десятое августа 2005…

Лёва, не отрывая взгляда от аквариума, через паузу, как об очевидном:

– Все газеты на следующий день пишут… много фотографий…

– Лёва, а как ты всё сразу видишь? И Индию, и Америку, и своих девочек?

Лёва отвечал как во сне:

– Не сразу… О чём думаю, то и вижу…

Дальнейшие события со слов Лёвы были зафиксированы завороженным Аркадием и обработаны хорошо его знавшим, заинтригованным автором.

Маленький Нострадамус изо дня в день в течение семи лет отвечал на простые житейские вопросы Аркадия:

– что будет с домашними, со мной, с тобой?

– что будет у нас здесь с Израилем, с Палестиной?

– что будет на Украине, в России?

– кто будет премьер-министром Израиля, президентом России, США?

– будут ли войны, землетрясения, ураганы?

– что, вокруг нефти весь мир так и будет плясать?

– полетит ли человек на другие планеты?

– как и когда справятся с неизлечимыми болезнями?

Видение будущего в этой повести представлено в основном через призму событий в большой семье мальчика.

Огромный материал по грядущим событиям, не связанным напрямую с хроникой этой семьи, ждёт свои сюжеты…

Все ответы Лёвы по записям Аркадия непонятным пока образом обрываются 14 августа 2012 года.

При наступлении этой даты в рассказах Лёвы он начинал плакать, причитать при всхлипывании, что рыбки, мол, погибнут…

С немалым трудом Аркадию удастся, наконец, узнать смысл этой роковой даты.

Как знать, может быть Всевышний устами маленького Нострадамуса как раз и предупреждал нас, на каком витке спирали можно упасть, чтобы мы могли вовремя подстелить соломки…