Текст книги "Поздний гость: Стихотворения и поэмы"

Смерть Дон Жуана

Посвящаю Ю. Офросимову́

Я гибну – кончено – о, Донна Анна!

А. Пушкин

Сцена 1
(Двор Донны Анны. Ночь)

1-й слуга

Приятель, эй! Откройтесь, наконец,

Вы человек иль статуя немая?

Клянусь Мадонной, я на помощь крикну, —

Вы выйдете?

2-й слуга (входит с улицы)

Диего, это ты?

Но что за шум?

1-й слуга

Послушай, мне сдается,

Мне показалось, будто кто-то ходит

Там, за колоннами. Зайди, пожалуй,

Да обыщи, не спрятался ль и впрямь

За ними кто, а я покараулю

Среди двора.

2-й слуга

Прошу, слуга покорный, —

Я не охотник подставлять бока,

Когда меня не трогают.

1-й слуга

Боишься?

2-й слуга

Каков храбрец. Попридержи язык,

Ты сам, как лист, дрожишь.

1-й слуга

Да, задрожишь, —

Я мог бы присягнуть, что слышал крик

И в темноте знакомые шаги – —

Шаги – – но нет, подумать даже страшно.

2-й слуга

Да чьи шаги? Ври толком!

1-й слуга

Командора – —

2-й слуга

Ты что ж? Вконец рассудок потерял

Иль заложил за воротник не в меру?

Покойный командор (Господь помилуй!)

Небось уже успел в раю обжиться, —

Сочти по пальцам, сколько дней прошло,

Как он погиб от шпаги дон Жуана

И вдовий траур сшила донна Анна?

1-й слуга

Оно и так, а все же будто жутко —

Так ясно мне привиделось, что он

Прошел, звеня, тяжелый и огромный,

И словно врос в колонну тенью серой.

2-й слуга

И правда, жутко стало. Все ли слуги

Вернулись?

1-й слуга

Нет, я первый. По дороге

Одиннадцать пробило, а сегодня

Всех донна Анна отпустила к часу.

2-й слуга

И двор так пуст – – Уйдем, пожалуй.

1-й слуга

Да,

Пройдемся, брат, я, право, весь дрожу.

Поверишь ли, на лбу холодный пот,

И волосы под шляпой шевелятся.

(Убегают. Входит Лепорелло)

Лепорелло

Давно пора, а дон Жуан не вышел.

Что ж, подожду. Проклятое житье.

Ни дня покоя. Шпаги да кинжалы,

Да мертвый хрип на темных перекрестках,

И здесь, и там, – Лаура, донна Анна,

И кто еще? А ты броди до утра,

И для чего? Зачем, подобно вору,

Я вынужден дрожать за каждый шаг,

Скрывать лицо под маской, извиваться,

Не спать ночей, худеть, носить записки

И твердо знать, что рано или поздно

Испанский гранд или злодей наемный

Нечаянно проткнет тебя кинжалом?

Ну-ну, судьба. Проклятое житье!

(Задумывается)

И то сказать, красавицы, как дуры,

Бегут к нему. А что в нем? Только то,

Что худ да зол. Нахален и неглуп – —

А донна Анна? Грустная вдова,

Печальная красавица, что мужа,

Едва похоронив, забыть успела

В объятиях убийцы? Грешный ангел – —

Да будь я познатней да побогаче —

Все быть могло бы несколько иначе.

(Из дому слышен крик донны Анны)

Ого, кричат? Создатель, с нами сила

Господняя. Там душат или режут!

(Выбегает донна Анна)

Донна Анна

О, Боже мой, о Боже, умираю…

(Падает на руки Лепорелло)

Лепорелло

Ай, ай, да что случилось, донна Анна?

Донна Анна

Вы? Кто вы? О!

Лепорелло

Не бойтесь, это я.

Здесь Лепорелло, друг, оруженосец,

Поверенный, посыльный дон Жуана.

Донна Анна

Его слуга?

Лепорелло

Гм, скажем – брат молочный, —

Не в этом суть. Вам лучше? Да присядьте, —

(Усаживает ее)

Где дон Жуан? Очнитесь, наконец,

Вы мертвеца бледнее.

Донна Анна

Ах!

Лепорелло

Вам дурно?

Где дон Жуан?

Донна Анна

О, Боже мой, я гибну…

Лепорелло (про себя)

Ну женщина, вот пытка: все свое, —

(К ней)

Где дон Жуан?

Донна Анна

Не знаю, он погиб.

Он был, ушел, и снова воротился,

И вдруг вскричал, и в двери командора

Я статую увидела. Мадонна!

Зачем еще живу я? Для чего

Не умерла в то страшное мгновенье?

Лепорелло

Но где же он?

Донна Анна

Не знаю, в этот миг

Казалось – смерть мои глаза закрыла,

Лишь кровь в ушах звенела и стучала,

Да этот звон его шагов тяжелых,

И этот крик, – о, как его забуду!

Лепорелло (облегченно)

И это все? Но можно ль так шутить?

Ух, вы меня до смерти напугали.

Донна Анна

Но дон Жуан?..

Лепорелло

Да, да, конечно, верю,

Был – и ушел. Обычная манера.

Вам было дурно? Невидаль какая!

Да есть ли женщина в Мадриде целом,

Которая без обморока может

Расстаться с дон Жуаном? Удивили!

Донна Анна

Нет, нет, я не шучу, – мне стало дурно,

Но…

Лепорелло

Вам привиделось. Одно волненье.

Ужасный сон, тяжелая мечта

Вас потрясли внезапно на прощанье.

Поверьте, так бывает. Очень часто

Пустой предмет – за шкафом полотенце,

Что сразу не приметишь в полутьме,

Иль тронутая ветром занавеска,

Иль старый шлем, иль что-нибудь еще —

Рождает ночью страшное виденье.

Но подойдешь, ощупаешь, утрешь

Холодный пот, переведешь дыханье —

И все поймешь, и видишь – все пустое,

Лишь ночи тень, одно воображенье.

Что говорить? Поверите ль? И мне,

Не дальше чем сегодня, показалось

В монастыре, где вы молились, будто,

На мой поклон учтивый, ваш супруг,

Хотел сказать я – памятник почтенный —

Мне головой кивнул. И что ж? Конечно, —

Всему есть объясненье. Это было

Движенье тени, легкая игра

Ветвей и солнца на челе гранитном.

Донна Анна

Все может быть, – но сердце бьется, бьется – —

Лепорелло

А дон Жуан небось уже храпит

И видит сны блаженные, счастливец – —

Да, кстати, вспомнил я, – из подворотни,

Когда я шел, шмыгнула тень и скрылась.

Кому б здесь прятаться? На то в Мадриде

Лишь дон Жуан причины изобрел.

(Из-за крыши выходит луна)

Ну вот, теперь вам лучше, вероятно, —

Взошла луна, и стало все понятно.

Пора домой. На башне бьет двенадцать.

(Часы бьют)

Донна Анна

О, нет, останьтесь: – этот призрак страшный

Лишь притаился, может быть, и слуги

Вернуться не спешат.

Ай, что там?

Лепорелло

Где?

За той колонной? Будто ничего.

А впрочем – есть. Посмотрим…

(Идет)

Иисусе!

Здесь труп. Как угораздило? Молчите,

Молчите же, я мигом все устрою

И сволоку его на перекресток,

Подалее – —

(Вглядывается в труп)

Проклятье, донна Анна!

Ведь это он, здесь дон Жуан! Он мертв!

(Донна Анна падает с криком)

Сцена 2
(Статуя Командора. Стена часовни с расписным окном)

Голос Дон Жуана

Ни день, ни ночь. Туман и липкий воздух,

И мертвый шум, и непонятный ветер.

Ни жизнь – ни смерть. Хочу себя пощупать —

Но ни руки, ни уха, – ничего.

Но все кругом – и солнце, и деревья,

Антоньев монастырь и командор,

Ревнивый муж, мне вывихнувший руку, —

Все как всегда, на месте и в порядке.

Но так нельзя. Без тела непривычно,

Душа зудит и жаждет воплощенья.

Гей, командор! Любезный дон Альвар,

Прошу тебя, смени вражду на милость,

Я новичок еще в делах загробных, —

Скажи, могу ли я, печальный дух

Беспечного когда-то дон Жуана,

Примерить плоть по мерке и по росту?

Хоть чью-нибудь, хоть не из очень важных —

Один костюм, железный иль бумажный,

Из дерева, гранита иль стекла?

Облечь мечту вещественной сорочкой,

Чтоб хоть на миг оформиться могла

Душа моя предметной оболочкой?

(Статуя указывает на окно)

Что, как? Окно? Вскочить на подоконник?

Какой намек! Я был всегда поклонник

Чужих балконов, окон и супруг,

Но можно ли обрамить скорбный дух?

Что делать там бесплотности и мгле?

Перебродить, очиститься в замазке,

Войти в стекло, расплавиться в стекле,

Приклеиться к заплесневелой краске?

(Статуя кивает утвердительно)

В стекло? Ах, так, уже соображаю, —

Поблекший образ снова оживить,

Стать росписью, святым и, может быть,

Сопутствовать красавицам из рая – —

Невинных дев вести стезей эфира?

Ну что ж, и то, была бы лишь квартира!

(Краски оконной росписи оживляются и принимают очертания дон Жуана)

Дон Жуан

Уф! Вот и я. Устроился. Отлично.

Какой пейзаж! Кладбище, лес, Мадрид,

А за спиной – иль перед носом? Впрочем, —

Где нос и где спина? Я сплошь прозрачен!

Ну, в общем, – там Мадрид, а здесь часовня.

Ба, похороны, тут уже хоронят!

Кого бы это! Господи помилуй…

Послушай, командор, какая шутка, —

Возможно ль? Похороны дон Жуана.

Ну и дела! Пойми, меня хоронят,

А сам я здесь, стою, гляжу и плакать

Готов от умиления. Ей-ей,

В носу щекочет. Право, я от скорби

Готов чихнуть пометом голубиным,

Что на усах невежливо засох.

Но тсс… Идут… А ладан не из важных,

Я думаю, по случаю купили.

(Входят Он и Она)

Он

Один лишь поцелуй, не будь жестокой, —

Ужель тебе несчастного не жаль?

Лишь поцелуй, я буду очень скромен,

И больше – ни гу-гу…

Она

Так и поверю!

Рассказывай! Сначала поцелуй,

Потом другой, потом еще пристанешь,

Ну, а потом – кто знает вас, коварных?

Быть может, ты подумаешь, что я

Могла бы стать такою, как другие?

Он

Ага, любить меня ты перестала,

Теперь все ясно. Если так – прощай.

Сегодня же я в семь, нет, ровно в шесть

Пришлю тебе записку с извещеньем,

Что эта грудь уже нашла могилу.

Она

Ах, нет, не смей! Я вовсе не хочу

Брать на душу греха самоубийства.

В уме ли ты?

Он

Спасение мое

В твоих руках.

Она

Скажи – в губах, негодный!

(Целует его)

Нет, нет, ступай, ни столечко, ни больше.

И где твой стыд? Грешить у самой церкви?

Я говорю – не тронь. Приди попозже

Да постучи тихонько, я услышу.

(Замечает дон Жуана)

Ах, Боже мой! Смотри, с каким укором

Глядит святой! И так всегда, во всем,

Один лишь грех ты водишь за собою.

(Преклоняет колено перед дон Жуаном)

Ну, вот и легче.

(Из часовни доносится пение)

Что там? Отпевают?

Как хорошо. Кто умер? Говорят,

Какой-то гранд, и даже знаменитый,

На площади приятелем убитый – —

И будто бы тот самый дон Жуан…

Он

Ну, как не знать? Он самый, дон Жуан.

Все девушки помешаны на нем,

С ним и во сне грешат.

Она

Молчи, бесстыдник!

Он

Ну, не сердись, я только пошутил, —

Ты всех невинней.

Она

Тише, там идут, —

Твой смех всегда не к месту и некстати.

(Уходят)

Дон Жуан (Командору)

А? Каково? Что скажешь, дон Альвар?

(Входит донна Анна, ее поддерживает Лепорелло)

Донна Анна

Уже прошло. Теперь – меня оставьте.

Лепорелло

Вам лучше? Эти слезы, донна Анна,

Быть может, облегчат слегка страданье.

Храни вас Бог! Идите. А за вас

Здесь я поплачу. Бедный дон Жуан…

Как он любил вас! Всей его любви

Вместить и вынесть сердце не могло,

И вот оно от счастья разорвалось.

Донна Анна

Благодарю, мой добрый Лепорелло,

Вы так умеете утешить горе…

Лепорелло

О, донна Анна, верьте, видит небо,

Я б отдал все за вас и дон Жуана – —

Я был почтен им дружбой и любовью,

Почтите же и вы меня доверьем.

Донна Анна

О, вы его без просьбы заслужили;

Прощайте же, прощайте, Лепорелло.

Лепорелло

Счастливый путь. Я плачу… До свиданья.

(Донна Анна уходит. Входит монах)

Монах

Мужайтесь, сын. Не плачьте через меру,

Предел скорбей – Создателю упрек.

На все, на все Его святая воля;

Лукавый бодрствует и часто в слезы

Закидывает пагубные сети.

Лепорелло

Да, мой отец, но как же не поплакать?

Покойник был приятелем моим,

Мы с ним росли и с детства вместе жили,

Как братья. Даже лучшие друзья

Нас иногда не различали. Помню,

Он говорил: мой друг, мой милый брат,

Мой Лепорелло! Если воля неба

Когда-нибудь разделит нас, клянись,

Что нашей дружбы годы не нарушат

И даже смерть сама не одолеет.

Монах

Редчайший друг!

Лепорелло

Какое! Нежный брат…

Монах

Так, так. Я вас отлично понимаю,

Но, может быть, все к лучшему.

Лепорелло

Не спорю,

Все к лучшему, но, право, очень жалко.

Конечно, может быть, он умер кстати;

Король давно сердит на дон Жуана.

Монах

Как? Дон Жуан? Тот самый соблазнитель,

Бессовестный, безбожный дон Жуан?

Лепорелло

Увы, Жуан. Несчастный мой приятель.

Но будем ли к усопшему суровы?

Тем более что стоило лишь выждать —

И он бы стал безгрешнее монахинь.

Да, мой отец, пыл молодости бурной

В нем отцветал и блекнул с каждым днем.

Ведь страсть и грех проходят с волосами, —

А он лысел. Крепился – но лысел.

Лишь год еще иль много два, не больше,

И, верьте мне, искуснейший цирюльник

Не справился б с прической дон Жуана.

Мир мертвым!

Монах

Amen!

Дон Жуан

Более молчать —

Не в силах я. Каков наглец?

Лепорелло

Вопрос

Изволили вы, кажется, задать мне?

Монах

Я? Нет. Но ваши мысли мне приятны,

В них сочетается с рассудком мудрость.

Какой урок полезный получить

У вас могла бы ветреная юность!

Лепорелло (скромно)

Я изучал науки в Саламанке

И философии не вовсе чужд.

(Уходят, дружелюбно беседуя)

Сцена 3
(В часовне. Гробница дон Жуана. На стекле – дон Жуан в виде росписи)

Дон Жуан

Мне кажется, я таю от лучей.

В сороковой, в последний этот день

Зов двух миров сливается в единый

Неведомый поток. Заходит солнце,

Закат поит меня багряной кровью…

В последний раз на выцветшем стекле

Прозрачной плотью вспыхну и погасну.

Усну и все оставлю, что любил,

И все уснет и станет неживым.

Быть может – сонная – еще придет

Пролить слезу заутра донна Анна,

Но дремы не стряхну и вновь не встану.

Последние земные ощущенья

Стираются и блекнут. Сохранилась

Лишь память, да руки окаменелой

Глухая боль в потемках серых бродит.

Как сжал он руку мне, ревнивый камень,

Мертвец надменный, мстительный и злобный,

Когда пришел послушно на мой зов

Оберегать любовное свиданье!

Как бросил навзничь яростно меня

И заскрипел гранитными зубами – —

Вот он стоит, суровый и безмолвный,

И, верно, ждет цветов от донны Анны.

Что ж, смерть вражду, как шпагу, притупила,

Миримся мы, и каждому из нас —

Ему и мне – по равному букету

В часы молитв приносит донна Анна.

(Стучат засовы. Входят Монах и Лепорелло)

Монах

Пожалуйте, пожалуйте, мой сын,

Достойно всех похвал усердье ваше.

Я рад служить, молитесь на здоровье, —

Что может быть полезнее молитвы?

Когда бы все так часто посещали

Наш монастырь, живущий подаяньем,

Нам не пришлось бы думать о ремонте

Ветшающей обители Христовой.

Лепорелло

Нет, мой отец, моей заслуги мало

В том, что вношу я лепту в этот храм.

Когда б не друг мой, бедный дон Жуан,

Я был бы сам бедней церковной крысы.

Уж как-нибудь, когда позволит время,

Вы за него особо помолитесь.

Монах

О, я ценю и это побужденье!

Лепорелло

Могу ль забыть того, с кем так был близок?

Монах

И много ли, осмелюсь я спросить,

Оставил вам ваш друг по завещанью?

Лепорелло

Порядочно. Он был чудак немного,

Но голова и сердце – золотые.

К тому же был он одинок совсем

И не в ладах с суровою роднею,

Ну, то да се, и, словом, сделал так,

Что ваш слуга наследником остался.

Признаться – я и сам не ожидал,

Что дар его посмертный так обширен.

Сказать ли вам? Я стал почти богат,

И не почти – но именно богат.

При случае я мог бы потягаться

И кое с кем из грандов родовитых.

Монах

Благой Господь все делает со смыслом.

Лепорелло

И то сказать, я заслужил добро.

Я беден был, но дух имел высокий,

Да и родством обижен не совсем.

Мой древний род всегда был благороден,

Я дворянин по праву и по чести;

А в верности, а в скромности – едва ль

Превозойти меня кому удастся.

Но будучи судьбою вознесен —

Я не могу унять сердечный стон…

Монах

Что слышу я? Какая же причина?

Ужель вам так далась его кончина?

Лепорелло

Я одинок. А в случае таком

И сам король живет холостяком.

Подумайте, – легко ли, в самом деле,

Всю ночь вздыхать, ворочаться в постели,

А тут еще бесовская орда

Такой пейзаж распишет иногда – —

И вот – учтя и те и эти знаки,

Святой отец, – я думаю о браке.

Монах

Так с вами Бог! За чем же остановка?

Всем праздник есть, была бы лишь обновка.

Лепорелло

И да, и нет. И хочется – и страшно.

У сердца свой, двусмысленный, закон,

Порой ему рассудок не указ,

И не всегда оно послушно воле.

Но я терплю. Кую узду желаньям,

Но между тем – и шпоры полирую.

Монах

Такая мысль – червонец полновесный;

Истратишь ли, иль дашь взаймы, иль спрячешь —

А все добро и выгода прямая.

Мне кажется, что с мудростью такой

Вы путь прямой наверное найдете…

А женщина – что мягкая перчатка:

Умей надеть, и вмиг обтянет гладко

И примет форму нужную руки, —

Так говорят в Севилье старики.

Да, да, мой сын, я в вас вполне уверен;

Почаще лишь молитесь да поститесь,

Да Божий дом усердно посещайте.

Но мне пора в трапезную. Прощайте.

(Уходит)

Лепорелло (подходит к гробнице и кланяется весьма почтительно)

Мой господин, преславный дон Жуан.

Не обессудьте верного слугу;

Я кое в чем, быть может, и виновен,

Но каждый день за вашу честь молюсь

И – видит Бог – на свечи не скуплюсь.

Покойтесь же без ропота в гробнице,

Не омрачайте гневом сна живых,

И пусть земля вам будет легким пухом.

(Входит донна Анна с цветами)

Донна Анна

Вы снова здесь? Я вам не помешаю

Своею скорбью?

Лепорелло

Вы ли, донна Анна,

Сомненьями терзаете мне сердце?

Вы, что его последнее дыханье

Так бережно и свято сохранили

И чьей любви я был свидетель скромный…

Донна Анна

Ах, Лепорелло, не напоминайте

Мне о счастливых, о минувших днях.

С тех пор, как он навеки завернулся

В свой черный плащ и руки сжал крестом —

Одна печаль душе моей близка.

И в сновиденьях радости бегу я.

Что делать мне с веселыми мечтами?

Немой тоске навек обречена,

Вдова вдвойне – один лишь жребий знаю:

Не жалуюсь, молчу и умираю.

(Возлагает на гробницу цветы)

Лепорелло

О, как печаль такая мне понятна!

Недаром вам он сердце завещал

И после смерти верен оставался.

Поверите ль? Тогда, в тот страшный час,

Когда его, своим плащом укутав,

Я, плача, нес на темный перекресток,

Чтоб вашу честь спасти от подозрений, —

Мне кажется, шептал он ваше имя.

Быть может, то был бред воображенья,

Но мне почудился знакомый голос.

Он говорил: «запомни, Лепорелло,

Я на тебя оставил донну Анну,

Клянись ее до гроба защищать»…

Сударыня, и я ему поклялся…

Донна Анна

Мой добрый друг, хранитель вдовьей скорби,

Я вашу верность в сердце оценила

И не стыжусь пред вами даже плакать…

(Плачет)

Лепорелло (растроганно)

О, ангельские слезы, донна Анна!

Когда б я смел служить вам до могилы!

Донна Анна

Молчите, друг… Не здесь, не в этом храме…

(Уходят)

Дон Жуан

Последний луч на башне городской

Как погребальный факел пламенеет

И вот – погас. Спешит за горы солнце,

В садах, где шелестит нагретый воздух,

На слабый шум ленивого фонтана

Приходит ночь под вдовьим покрывалом

Вздохнуть прохладой. В синей тишине

Звучит гитары лепет приглушенный.

В пустынной улочке влюбленный вор

Иль каверзный студент в дырявой шляпе

Нырнул в окно, распахнутое настежь,

Как око вечности – – Прощай, мой друг!

И ты прощай, пустой сосуд, что мною

Наполнен был и пересох до дна.

Все кончено. Рассыпься, донна Анна!

(Стекло раскалывается и падает со звоном)

Ночь
(Ночь. В кресле Пушкин. Входит Посетитель)

Посетитель

Прошу прощенья. В неурочный час

Я прихожу но важная причина

Меня принудила к тому.

Пушкин

Пустое, —

Все знают, ночь придумал часовщик,

Но подмастерье переставил стрелки.

Не спится мне. Присядьте. Снег и блеск

В мой кабинет бессонницу загнали.

Вы в экипаже?

Посетитель

Нет, пешком.

Пушкин

Вот славно, —

Я думаю, Нева до дна промерзла.

Посетитель

Над Петербургом белый пар и мгла,

Чугунные решетки расцвели

Сверкающими розами. Мосты

Звенят под каблуком, как струны. Скрип,

Безлюдье, тишь. И только у Сената,

На площади пустынной так же скачет

Ваш бронзовый гигант с лицом суровым.

Пушкин

Вы любите наш благородный город?

Посетитель

О, да. Когда-то, помню, он возник

Как каменный цветок среди болот,

Потом расширился и вырос. Лес

Колонн гранитных, исполинских шпилей,

Ширь набережных, стройный бег проспектов, —

Он повзрослел, наш городок болотный.

Пушкин

Вы помните его другим?

Посетитель

Я стар,

Как этот плащ.

Пушкин

Забавное сравненье, —

Оно мне нравится. И я люблю,

К тому же, мод старинных отпечаток.

Вот, например, хотя бы эта шляпа,

Она к лицу вам. Рыжие поля

Еще хранят неуловимый запах

Романтики немецкой. Горный воздух

На щеки лег загаром полнокровным

И каплями росы. Шальной студент

Кочует по дорогам Гейдельбергским

И проповедует пивной поход.

Пронизанный цветочной пылью ветер

Не торопясь вращает флюгера

Над готикой правительственных зданий,

Где спит в подвалах рейнское вино.

Счастливый мир устойчивых событий,

Стремительный полет воздушных стрел,

Гармония надежных перекрытий,

Высоких истин и полезных дел.

А мы глядим влюбленными глазами

В большое небо северных пустынь,

Как будто ищем в нем воспоминаний

Иль в тайные пророчества глядим.

Мне грустно думать, что наступит день,

Когда я этих улиц не увижу

Не растянусь под темными дубами

Лужаек царскосельских – – Летний вечер

Над озером, бывало, шелестел

Прозрачной веткой – – Дельвиг благосклонный

Читал мои стихи – – А ныне в гости

Ко мне все чаще забредает старость,

Болтливая предвестница молчанья – —

Ну вот, извольте, – я договорился,

И неспроста. Мне в третий раз приснился

Сегодня Ленский, мой поэт убитый,

Давным-давно читателем забытый.

Небось, вам скучно стало за двоих – —

Итак, давайте править корректуру, —

Там Бенкендорф нашел какой-то стих,

Царапнувший высокую цензуру.

Приказ: убрать. Не мудрствовать. Закон

Повыше разных штатских поучений.

У нас и смерть приходит на поклон

К чиновникам особых поручений – —

Так повелось, и музыка все та же, —

Священных рощ певучие стволы,

Кастальский ключ, Зевесовы орлы, —

Все под опеку полицейской стражи!

Такой концерт – —

(Ударяет по клавишам фортепиано и извлекает фальшивый аккорд)

Посетитель

Ужасный диссонанс!

Так резать ухо может только гений.

Но, впрочем, в это столкновенье звуков

Вошла одна пронзительная нота,

До странности знакомая. Позвольте,

Я повторю ее. Один лишь звук, —

Прислушайтесь. Не правда ль? Вот он дрогнул,

Пропел, вибрируя, затих и умер.

Но слушайте. Сожмите крепче веки

И слушайте. Ага, он возвратился,

За ним другой. Виолончель и флейта,

Теперь орган. Пылающие звезды

Вздымаются в эфире возмущенном,

Здесь голос бурь и эхо без конца,

Глубокий трепет скрипки совершенной,

И, может быть, планеты – лишь сердца,

Запевшие симфонию вселенной.

Молчанья нет. Есть пауза смычка,

Ритмическое замедленье звука,

Немой порыв божественного Глюка

Иль Моцарта уставшая рука.

Пушкин

Я слушаю и смутно вспоминаю, —

Такой же плащ и хриповатый голос – —

Мы, кажется, уже встречались где-то,

Тому назад лет десять. Но тогда

Вы были старше иль верней – моложе – —

Был поздний вечер. Вы вошли без стука,

Как близкий друг, уставший от разлуки,

С каким-то свертком типографским. Я

Не мог, однако, вспомнить ваше имя

В необычайном возбужденьи. Ночь

Текла, текла, и мы разговорились.

Я слушал вас внимательно. И вы

Мне подсказали замысел Пророка!

Посетитель

Я только шум Поющего Потока,

Я мерзлый пар, идущий от Невы.

(Исчезает. Входит Данзас)

Данзас

Ты все не спишь? А я почти случайно

На огонек позарился, и кстати, —

Вот уложу тебя в постель. На завтра

Довольно дел. Твой дикий поединок

Всех вымотал.

Пушкин

Послушай, что за сон

Я видел наяву. Есть у меня —

Ты помнишь? Моцарт. Странный господин

Пришел к нему однажды, заказал

Учтиво Реквием – и скрылся. Он

Сейчас был здесь, мой черный незнакомец.

Вошел чуть сгорбленный, в плаще потертом,

И растворился в зеркале.

Данзас

Вот бредни!

Тебя давно усталость караулит.

Пушкин

Не знаю, но мне грустно и легко,

Как будто я помолодел внезапно

Или готов закончить труд, который

Задумал тайно с юношеских лет.

Данзас

Еще бы! Все рождает вдохновенье

В душе поэта, даже проза. К слову, —

Противник будет ждать у Черной Речки.

Пушкин

Язык примет, – Зловещее названье.

Данзас

Ничуть, – какое-то воспоминанье,

Не помню точно, – мало ль их у нас?

Теперь ложись. Мой кучер на морозе

Небось заснул. Придется дать на водку.

Но что за ночь! Хоть волком вой. Все кости

Насквозь промерзли. Стужа, лед, сугробы,

Такая ночь – – Прощай!

Пушкин

У Черной Речки.