Текст книги "Холодная зона"

По идее, оставлять одежду не стоило, но разница уже невелика. Пижамы были брошены под куст. Теперь беглецы выглядели приличнее – белые рубахи с длинными рукавами, синие комбезы, только тапки остались прежними, но сейчас тепло, а тапки с задниками, бегать в них удобно.

– Пошли быстро! – скомандовала Ли и подумала, что район наверняка уже оцеплен.

Странно, кстати, что они не охраняют этот выход – скорее всего, полиции он неизвестен, а из ХАББы не успели сообщить. У концерна свои секреты. Но это хорошо – иначе пришлось бы сразу прорываться с боем. Ли прорвалась бы, возможно. Но так, конечно, удобнее. Хоть немного прийти в себя.

До окончания смены оставалось четыре часа, и Бинх честно их отработал в родном цеху. С Виктором из транспортного так и договорились – только на одну поездку.

Хорошо, что Вик не стал задавать лишних вопросов.

Бинх поднялся по железным ступеням вслед за остальными, протопал по узкому коридору. Здесь его нагнал Бен.

– Слышь, Дэнни, это… курить пойдешь?

– Конечно, – кивнул он, – только переодеться бы сначала, я мокрый, как хрен знает что.

В раздевалке стоял гвалт – переодевалась вечерняя смена. Рядом ребята обсуждали подробности вчерашней игры. Душевых было всего две на сотню человек, да в них никто и не ходил, Бинх попросту обтерся полотенцем и надел цивильное, турнирку и флейки, ядовито-оранжевый комбез повесил в шкафчик. Затем он вышел и свернул к террасе, где народ обычно собирался покурить в перерыве и после смены.

Бинх специально научился курить – не часто, но так, чтобы при необходимости затягиваться и не кашлять. Правда, курил никотин, на эйфорины и травку так и не перешел, в отличие от всех остальных. Курение имело важную социальную составляющую, без пребывания в курилке и в коллектив-то толком не войдешь.

А для чего он здесь – ведь не для того же, чтобы приносить прибыль концерну Гольденберг!

Имя – Дэнни Ким – он выбрал типичное для корейца, живущего в Европе в третьем или уже пятом поколении. Никто и не интересовался его происхождением: Дэнни и Дэнни, а что глаза узкие, так мало ли иностранных диаспор проживает в Германии.

Народу в курилке было немного, но не так чтобы и мало. Бинх заметил темнокожего Бена у перил и протолкался к нему. Что-то же Бен хотел ему сказать…

Бен был одним из вероятных лидеров. Бинх постоянно держал в голове схему, которую изучали на социальной психологии: лидеры формальные и неформальные, аутсайдеры, круги влияния. Бен в его схеме занимал очень важное место – неформальный лидер с немалым авторитетом, по крайней мере среди арабских и африканских по происхождению рабочих; одновременно обладающий стихийным классовым сознанием. К Бену следовало отнестись со всем возможным вниманием.

Сейчас он оживленно беседовал, затягиваясь сигаретой из ярко-желтой пачки («мэри-джейн» в разрешенной концентрации), с двумя парнями из транспортного цеха – Фрицем и Халедом. Бинх знал их – оба ходили к нему на так называемый «кружок тхэквондо», который он вел добровольно и бесплатно в местном спортцентре. После занятий собственно тхэквондо – что для Бинха труда не составляло – они занимались изучением теории марксизма. Бинх подошел, поздоровался со всеми по очереди за руку, разжег сигарету и затянулся.

– Ты слышал? – Халед, красивый высокий арабский парень, повернулся к Бинху. – Говорят, на базе какой-то взрыв!

– Ты ведь сегодня был на базе! – вдруг вспомнил Бен. – А чего ты, кстати, туда ездил-то?

– Да Вик опять попросил подменить. Черт его знает, почему. А что за взрыв? – поинтересовался Бинх. Сердце сделало перебой.

– Не знаю! Я слышал от мужика одного, он там в охране, хотел на смену заступать, а там такое! Говорят, эвакуируют всех.

– Да, ничего себе, – Бинх стряхнул пепел за перила. Красиво кружась, искорки полетели вниз, к темным деревьям. Солнце уже село, и на темно-синем небосводе четко выделялся лунный серп, прямо под ним – яркая незнакомая звездочка, и поодаль – сияющая точка Венеры.

«Значит, она выбралась. Не могла не выбраться».

– Когда я там был, все было спокойно, – произнес Бинх, – никаких проблем. Видимо, потом началось.

– Темное дело эта база, – заявил маленький белобрысый Фриц, – непонятно вообще, что там делают.

– Как что? Нашу продукцию испытывают, – удивился Бен.

– А вот ты знаешь точно, что мы вообще производим-то? Не-а. И я – нет. В смысле, вот эти опытные партии, без этикеток…

– Вот и вопрос для совета предприятия, – заметил Бинх, – в следующий раз, как начнем бодаться с администрацией, надо этот вопрос в список включить. Откуда мы знаем, что мы вообще производим! Что за тайны? А может, это какая-нибудь гадость, и нам этические принципы не позволяют ее делать!

Из присутствующих в совете был только Бен. После войны профсоюзы, как и советы предприятия, в Европе начисто прекратили свое существование, никто о них и не вспоминал. Но за прошедшее время Бинху удалось собрать подпольный совет, даже провести среди сознательных рабочих тайное голосование – кого выбрать. Никто из администрации не знал – кто, собственно, в совете, кто организует все эти делегации, кратковременные забастовки, пишет требования. Каждый раз во всем этом участвовало слишком много людей, чтобы можно было кого-то уволить, и даже лидер толком не определялся – на первый план выходил то один, то другой работник.

Услышав о совете, ребята сразу сменили тему.

– Вот точно! – воскликнул Халед. – Кстати, а когда мы будем останавливать химический цех?

Бинх мельком глянул на Бена.

– А почему бы не завтра? – спросил он. Сердце заколотилось. Это помогло бы Ли! В случае забастовки на завод стянут полицию. – В принципе, чего ждать? Вроде бы совет уже написал в администрацию, что мы не согласны на сверхурочные, а они все валят и валят… Надо нанять еще людей, а они нас гоняют. Я бы и завтра начал.

Бен пожал широкими плечами.

– Да я тоже не против. Если люди соберутся…

– Вы поддержали бы, если бы завтра? – спросил Бинх Халеда и Фрица. Те энергично закивали.

– Достали они уже! – пожаловался Фриц. – Реально достали! Ни выходных, ни вечеров свободных… Я бы уже на базис обратно пошел, надоело так впахивать! Так ведь если сам уволишься – хрен тебе дадут базис!

Они поговорили еще – о том, что и платят-то совсем немного сверх базиса, и стоит ли вообще гробить здоровье, сошлись на том, что все-таки на базисе хуже. Народ расходился с террасы. Бинх пристроился рядом с Беном и тихонько спросил.

– Поговоришь с остальными?

– Думаю, Маркус согласится, – кивнул Бен, – а с Кэти я тоже поговорю.

– Нико болеет, так что мы четверо… я думаю, сможем, да? Попробовать надо. Видишь – народ уже в отчаянии, вплоть до того, что хоть на базис обратно иди.

– Так и меня уже достала такая работа! Ну ладно, тогда завтра встречаемся у утренней смены. Пойду хоть посплю маленько.

Они пожали друг другу руки и разошлись. Бинх спустился в гараж – он теперь получал целых двести долларов сверх базиса и недавно смог прикупить себе древнюю, невесть как прошедшую техосмотр «Фольксваген Маргариту».

Завтрашняя забастовка обещала быть сложной, прежде всего из-за внезапности. Впрочем, они всегда действовали так – выходили к утренней смене и объявляли, желающих бастовать всегда оказывалось большинство.

Пока Бинх добился такой слаженности действий, прошел не один год кропотливого и порой казалось почти безнадежного труда. Он выявил лидеров и поработал с ними, он поднял и научил быть активными тех, кто был к этому способен, он создал тайный и незаметный, однако обладающий некоторой властью на заводе, совет предприятия. Он обучил многих, прошедших через его секцию тхэквондо, основам марксизма. Сейчас дело обстояло уже так, что если он завтра уйдет, созданная на заводе структура будет действовать и без него еще долго, а может быть, и постоянно.

При этом никто не подозревал, что вся эта смута затеяна именно им, скромным молчаливым корейцем из химцеха.

Но сейчас Бинх думал не о забастовке.

Он вывел машину на дорогу и поехал не к себе на север, а к югу. Туда, где район «базы» сейчас был оцеплен полицией. Где Ли будет бежать, как помочь ей, где найти – неясно. Да и нельзя рисковать собственным заданием. Но спокойно спать дома Бинх все равно не смог бы.

Он миновал высотную часть города – там, где начинались надстроенные этажи, поехал дальше по первому уровню.

– Карта! – велел он. Машина послушно вывела схему на участок лобового стекла.

– Актуальные изменения!

Так и есть – от улицы Остпройсен все оцеплено. На месте Базы пылает значок – огонь. Полицейские кордоны отмечены синим; однако не проводится никакой эвакуации. Значит, взрыв был не существенный. Да и трудно представить, чтобы Ли ради бегства стала подвергать опасности жизнь множества людей.

– Увеличить квадрат 2а! Еще увеличить!

Огненный значок красовался точно на месте входа в Базу. Бежала Ли через основной вход, или же есть какие-то другие?

– Вызвать Виктора Перейру! – распорядился Бинх, щелчком вызывая из интернета музыку. Разговору она не почти не помешает, но зато ничего не даст услышать тем, кто – как знать – может сейчас подсесть на его канал. Через несколько секунд под лобовым стеклом возникла физиономия недовольного транспортника.

– Тебе что, тоже не спится?

– Да ладно, еще детское время, – ответил Бинх, – извини!

– Что случилось-то?

– Слушай, вот вы возите постоянно товары на базу и с базы. Там вход вообще – один, или еще есть какие-то входы-выходы.

– Ну это… – Виктор задумался, – есть главный, а есть еще один, грузовой типа. Там грузоподъемник, мы оттуда ящики забираем.

– Странно, на схеме смотрю – его нет.

– Так кто ж тебе схему базы в гугль выложит… Это ж производственные секреты, – буркнул Виктор. Судя по всему, он уже лег спать, хотя вряд ли звонок разбудил его. Вот от секса отвлечь мог, Бинх испытал мимолетное угрызение совести.

– Ладно, спасибо, Вик, только скажи, где примерно этот грузовой выход?

– Да тебе зачем?

– Надо! Пожалуйста, будь другом! С меня пузырь завтра!

– Грузовой – если ты по схеме смотришь, это на восток от главного, в сторону автобана, в небольшом таком леске. Там еще древние электровышки какие-то. И дорожка небольшая туда идет, по ней мы подъезжаем. Но она на схеме не показана, она где-то в начале леса отходит от Зеленой улицы.

– Спасибо! – Бинх отключился и развернул машину в сторону леса. Кордоны, как ожидалось, стояли и на Зеленой улице, поэтому Бинх объехал район по параллельной маленькой улочке, у которой даже название на схеме было не различить. Он пытался представить себя на месте Ли. Конечно, она давно уже вышла из этого района – не станет же она сидеть и дожидаться полиции. Вероятно, вышла еще до оцепления, либо миновала его – что в общем-то нетрудно, даже учитывая электронные устройства слежения. И куда в таком случае она двинется?

Да конечно же, на юг. Во-первых, ей на юг в любом случае – это основное направление эвакуации. Во-вторых, в многоуровневом мегаполисе, набитом электроникой, скрыться все еще труднее, чем на природе. В-третьих, судя по схеме, здесь можно двигаться, минуя перекрытые улицы, по мелким туннелям и тропкам. Правда, и полиция будет искать ее там, но все же это какой-то шанс.

Бинх остановил машину и долго рассматривал схему, представляя местность и стараясь вообразить себя на месте Ли. Наконец он тронулся и, далеко объезжая оцепление, выехал из района базы.

На одной из улиц он остановился, здесь, как в древние времена, по обочинам стояло множество машин, уткнувшихся одна в другую, он с трудом нашел место парковки. Ждать, конечно, смысла нет. Бинх подумал и вытащил из собственной куртки белый шнур, затягивающий воротник. Черную веревочку он срезал с аварийного комплекта в багажнике. Вот с красной получилась проблема. В конце концов Бинх стащил с себя турнирку и аккуратно срезал универсальным ножом красную полосу ткани с подола. Затем он стер идентификацию компьютера – машина стала девственно чистой, словно еще не проданной.

У многих машин горели яркие, почти не потребляющие энергии, лампочки над задней дверцей или над крышей. Бинх тоже оставил машинный фонарик зажженным. После этого он аккуратно отклеил с машины обе гибких номерных пластинки.

Постоял немного возле машины и двинулся пешком в обратном направлении. До электрички ему предстояло топать ногами почти пять километров.

Рей выскочил на узкую улочку первым – и замер, как парализованный. Плиты тротуара под ним засияли белым огнем, забор запел сиреной.

– Назад! – прошипела Ли, Рей мгновенно прыгнул обратно в кусты.

Черт возьми! Интерактивная реальность – сейчас полиция активировала все тротуары, заборы, фонарные столбы, наверное, личные автомашины – все будет реагировать на их присутствие!

– Идем за мной! – приказала Ли. – Не высовываться!

Они пробрались по кустам до следующей улицы.

Ли осторожно высунула ногу. Здесь тротуарная плитка была древней, наверное, еще каменной. Не отреагировала на прикосновение.

– Пошли! – беглецы бросились вдоль улицы.

Проверять приходилось каждый шаг, каждый поворот. К счастью, интерактивные механизмы реагировали не только на них – взревывали то сзади, то спереди: там выпустили кошку, здесь кто-то решил подойти к собственной машине. Ли вела беглецов по узким улочкам, они перемахивали через ограды, ныряли в лески, путая следы, заходили в ручьи и брели по течению. Даже некоторые деревья были снабжены следящими системами и вспыхивали при виде беглецов.

– Но они не найдут нас разве по чипам? – негромко спросил однажды Рей. Ли обернулась.

– Они не сразу поймут, кто именно пропал. Суматоха, трупы, все под наркотиком. А если они не знают, кого именно нет, то как искать, нас там сотни как минимум, на каждый чип местность сканировать не получится. Вернее, можно, но не так быстро. Может быть, сейчас они уже всех пересчитали и поняли, кто мы. Нам надо уйти как можно дальше.

– Зря ты того отпустила, лаборанта, – заметила вдруг Мо.

– Это не изменит ситуацию серьезно. В суматохе даже если у него и возникли подозрения, что мы бежали – ведь считается, что через эту шахту подняться нельзя, пока он сумеет донести эти подозрения до начальства… Так, идем сюда!

Они нырнули в узенький туннель под мостом, проложенный специально для ручья.

– В воду! – скомандовала Ли. Рей поморщился, но послушно залез в воду, ноги все равно уже были безнадежно мокрыми. Мокрые ветви то и дело лезли в лицо, хотя Ли, идущая впереди, отводила их. Пахло озоном и гнилью. В середине туннеля накрыла кромешная тьма, и даже просвета впереди, казалось, совсем не видно. Рей запаниковал. Потом вспомнил флаг-турнир – правда, ночью они не играют, но… Смог бы он быть игроком? По физической форме – нет, конечно, но ведь сейчас требуется только мужество. Пока Рей размышлял о таких материях, впереди забрезжил тусклый кружок – конец туннеля.

Дойдя до конца, Ли остановилась. Осторожно выглянула наружу.

– Слева кусты, – сказала она шепотом, – очень быстро, пригнувшись, перебегаем туда.

И рванула через открытое место. Несколько секунд – и беглецы нырнули в густые заросли, пахнущие ежевикой. Сам ежевичник стелился под более высоким кустарником, названия которого Рей не знал. Он протянул руку и сорвал ягоду ежевики – она оказалась кислой.

«В Польше, – подумала Ли, – они использовали собак. Но здесь рассчитывают на технику и вряд ли держат псов». Она аккуратно пробиралась сквозь кустарник, пролагая дорогу для друзей. За кустами начиналась довольно широкая улица. Как преодолевать ее – не очень ясно. Надо перейти улицу, решила Ли. Нырнуть в какой-нибудь проулок и смотреть дальше.

– Ой, смотри! – Рей шумно повернулся и дернул ее за рукав. Ли резко обернулась.

Неподалеку от кустов, с другой стороны, стояли трое полицейских. И сейчас их внимание было привлечено возгласом Рея. «Черт!» – Ли вскинула «Пфайль». Последний магазин был с умными пулями – их применение не всегда целесообразно, но в такой ситуации – как раз.

– Кто там? – крикнул один из полицейских, поднимая руку с чем-то темным. Ли дала очередь, не целясь, но темные фигуры стали валиться, будто в виртуальном тире.

– За мной! – Ли бросилась вперед, через улицу. Все-таки противник туп – не привыкли они бороться с настоящим врагом, все больше базис-граждан, доведенных до истерики, успокаивают дубинками. Кто же так стоит на виду и орет, зная, что враг вооружен? Додумывая эту мысль, она высмотрела удобный проулок и нырнула в него. Прижалась к каменному забору, оглянулась на спутников. Лицо Мо в темноте было неразличимо, девочку заметно трясло. Рей стоял чуть не на середине улицы, лицо покрыто не то потом, не то слезами.

– В сторону! – прошипела Ли. Идиот, не лучше давешних мертвецов. Так, надо подумать. Как не помешала бы сейчас хоть какая компьютерная система, хоть простой комм – но нет же ничего, все у них отобрали. Надо было снять с кого-нибудь. Хотя с другой стороны, по комму их легко могут найти.

– Идем до конца проулка, – решила она, – дальше по обстоятельствам.

Вероятно, полицейские даже не успели вызвать подмогу, пока их обнаружат, пройдет не менее пяти минут. А может, и более. Вот и конец улочки. Ничего утешительного он не принес – мелкая улица прямо впадала в более крупную, уставленную по сторонам подиумами автостоянок. Однако эта улица не была перекрыта, а за машинами можно в случае чего неплохо прятаться.

– Идем вдоль улицы, – тихо сказала Ли, – если я скажу – сразу падаем под ближайшую машину.

Они двинулись по темной стороне – проезжую часть освещали «вечные» фонарики на бамперах, а вот если пробираться с другой стороны – пусть там и достаточно узко, они оставались в темноте, и по крайней мере возможные камеры не могли их засечь. Ну или на это можно надеяться. Было тихо, и через некоторое время Ли заметила, что спутники осмелели, Рей чуть не как на прогулке шагал, размахивая руками.

– Поосторожнее, – предупредила она. Рей вздрогнул и шарахнулся в сторону.

– Слушай, Леа, – Мо тихо подобралась к ней, – а куда мы идем? Нам далеко?

– Далеко, – кивнула Ли, – на самом деле нам необходим транспорт. Пешком мы не доберемся – через пару часов они нас поймают гарантированно. В идеале вертолет. Но хотя бы и машина.

– А нельзя угнать? – Мо осторожно кивнула в сторону припаркованных авто.

– Нельзя, – ответила Ли, – здесь все на электронике, не получится даже запустить мотор. Разве что… – она остановилась.

– Разве что вот у такой машины, – она бросилась к неприметной серенькой «Маргарите». На капоте ее была приклеена скотчем связка шнурков. Белый, черный и красный. А номера не было вообще.

Ли не смогла удержать радостную улыбку. Распахнула дверь.

– Карета подана, быстро внутрь!

Мо прыгнула на переднее сиденье, Рей – на заднее. Ли прикоснулась к панели управления. Компьютер включился. Так и есть – идентификация стерта. Ехать может в принципе кто угодно.

– Задний ход! – вслух приказала Ли. Машина заворчала и стала осторожно съезжать с подиума назад.

– Направление – Хольцкирхен! – сказала девушка. – Без автобанов. Без шоссе. Ищи.

– В это время суток рекомендуется поиск по автобанам, – неожиданно возразил гнусавый компьютерный голос.

– Без автобанов, – повторила Ли. Машина уже ехала вдоль парковок, набирая скорость. Свернули на более крупную улицу, перегороженную в конце красно-белыми заборчиками, у которых маячили полицейские.

– Улица перекрыта! – сообщил компьютер.

– Иди на фиг! – Ли включила ручное управление. Взялась за руль обеими руками.

– Пригнитесь, – велела она спутникам и нажала газ. «Маргарита» полетела вперед, набирая скорость, как гоночный болид. Что-то дробно застучало в стекло. Думать было некогда – впереди виднелись заборчики на плотных бетонных опорах. И полиция будет стрелять, тут и думать нечего, причем по шинам, а менять их некогда. Ли стиснула зубы и направила машину прямо на полицейский пост.

На это и был расчет – что они растеряются. Не успеют пальнуть по шинам. Полицейские разлетелись в стороны, как брызги в луже, а Ли резко развернула машину – и вот она уже за линией оградки, летит дальше по улице, переходящей… нет, на магнитку нам не нужно, ее могут просто отключить. Ли промчалась узким проулком и дальше – в поле, колеса едва умещались в пыльные узкие дорожные колеи, но Ли не снижала скорости. Машину немилосердно трясло и подбрасывало, у Мо при этом стучали зубы.

– Держитесь! – посоветовала Ли. Что тут еще скажешь? И все же комп придется включать – иначе она заблудится.

– Хольцкирхен! – повторила она. – Без автобанов!

На этот раз программа смирилась и выдала ей маршрут, кажется, вполне удобный. Но Ли нужен был не сам маршрут – ясно, что полиция скопирует его. Она вгляделась в карту, взглядом наметила нужные ниточки дорог. Свернула налево – теперь узкий полевой путь сменился вполне приличной грунтовкой.

– Тут недалеко! – сказала она для ободрения спутников. – Держитесь! Скоро будем на месте.

Их накрыло уже возле Хольцкирхена. Два раза Ли останавливалась и отстреливалась от преследующих машин – успешно. Стекла в «Маргарите» вылетели, дверцы были продырявлены пулями, наконец все-таки пришлось менять колесо. Но они проехали довольно далеко. Пока яркий луч прожектора сверху не накрыл их.

«Они нашли наши чипы, идентифировали и теперь ищут со спутника», – эта мысль пронеслась в голове Ли за мгновение. В следующую долю секунды она уже с криком «Пошли!» – вывалилась из машины. А еще через пять секунд – они уже отскочили на несколько метров и лежали на земле – в крышу «Маргариты» вонзился ослепительный луч, и вот уже на месте машины – гигантский огненный шар. Мо всхлипывала где-то рядом. Ли протянула руку и потрепала девочку по кудрям.

– Спокойно! Мы уже недалеко. Идем за мной.

Она подошла к догорающим останкам машины и выбрала три довольно больших обломка жести.

Через несколько минут искажения, вызванные взрывом, исчезнут, их чипы снова поймают со спутника. Ли оглянулась на спутников, протянула им жестяные щиты. Лицо Рея – как видимо, и ее собственное – было покрыто копотью, страшно сверкали светлые глаза, ссадина на скуле все еще кровоточила. У Мо ничего не различить в темноте. Все же еще километра два бежать. Но иного выхода нет. Ли бежала ровным, уверенным шагом, спутники пыхтели за ее спиной. Ничего, потерпят, не так уж быстро она бежит – тоже ведь много лет не тренировалась.

Взревели моторы. Фары из тьмы – два мотоцикла. Сухой треск выстрелов – уже даже не пытаются взять их живыми. Но на самом деле и умную пулю можно обмануть – Ли подняла жестяной щит, крикнув «делай, как я!» Одновременно выхватила «Пфайль», не целясь, дала очередь. Еще одну. Копы залегли за машины, так что на сей раз все не так просто.

Мотоциклы! Это было бы решение проблемы – у них, как правило, управление ручное.

Ли отбросила щит в сторону. Загремели выстрелы. За это время она успела пересечь несколько метров, акробатическим прыжком перескочить мотоциклы и выхватить нож.

Нет, это были не спецназовцы. Обычная полиция. Ли промедлила ровно десятую долю секунды – первого из копов она ударила в горло. Второго, одновременно – ногой в живот и потом сверху – прикладом. Крикнула друзьям.

– Вылезайте! Рей, ты мотоцикл водишь?

К счастью, он это умел. Чтобы запустить мотор, пришлось подтащить бесчувственного полицейского к машине и коснуться его рукой панели управления. То же было проделано со вторым копом. Затем Ли быстро сняла с поверженных шлемы, надела себе, бросила Мо.

Девочка прыгнула на сиденье позади Ли.

– Вперед! За мной! – мотоцикл рванулся с места. Рей ехал за ней вплотную.

Луч прожектора. Быстро налево, направо, и вот лазер вонзается точно в то место, где только что был мотоцикл Ли. Уходим, уходим… Новый бросок, и жалящий луч с неба втыкается в чье-то авто. Вспыхивает пожар, но это нам очень на руку. Несколько минут они не смогут считывать местоположение чипов. Ли спрыгнула с мотоцикла и пустила его вперед, прямо в пылающий огненный шар.

– Ты что? – крикнул Рей.

– Делай, как я! Мы уже на месте!

Оба мотоцикла вонзились в зарево. Так, теперь бежать – налево, на узкую улочку, ведущую к высокой железной ограде. За оградой высится белое здание – не жилое, что-то вроде храма.

Ли рванула веревочку звонка. Переговорник отозвался немедленно.

– Кто там?

Она закрыла глаза и произнесла по-русски.

– Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

И железная калитка распахнулась перед ними.

Прямо за ней скрывалась высокая рамка, вроде тех, что применяют для поиска металла на теле. И рамка была включена – пискнула три раза, когда беглецы прошли в нее.

Навстречу им спешил человек с бородкой, но в цивильной одежде. Ли раньше не встречала его.

– Мир вам! – заявил он, сразу выдавая в себе священника. – Проходите скорее в дом.

Ли приблизилась и неслышно заговорила с хозяином.

– А как же чипы? Они же сейчас нас найдут, – спросил Рей, торопясь вслед за Ли по дорожке. Девушка обернулась.

– Видел рамку? Здесь все чипы сразу нейтрализуются. Мы в безопасности.

– Ого! А власти знают?

– Конечно, – слегка улыбнулся священник, глянув на него, – видите ли, наши прихожане верят, что чипы – это печать Антихриста. Это содержание нашей религии и, как таковое, не может быть запрещено.

– Очень удобно, – добавила Ли.

У священника было сложное имя, не то греческое, не то русское – отец Димитри. Леа произносила это как «Дмитрий». Впрочем, он не больше напоминал привычных Рею из прошлого священнослужителей, чем патеры в Мексике. Они вошли в здание церквушки и здесь, в притворе, отец Димитри нагнулся и провел рукой по полу. Пол, оказывается, был не цельным – перед ними стал раскрываться неширокий квадратный люк.

– Быстро туда. Вы останьтесь, – велел он Лее. Мо первой юркнула в люк, на тонкую подвесную лестницу. Рей следом. Люк задвинулся над ними, и наступила полная тьма. Рей сидел, чувствуя, как дрожит все тело, болит ушибленная по дороге нога, разбитая скула, как мучительно пересохло горло. Он никогда в жизни не испытывал ничего подобного! Черт возьми, сколько придется здесь сидеть? И где Леа? Рей еще не успел расцветить воображением предполагаемые ужасы голодной смерти в запертом темном подвале, как люк снова раскрылся и Леа скользнула вниз.

– Вы где? – в кромешной мгле она нащупала руку Рея. – Держи! Это еда и питье.

– А свет какой-нибудь нельзя включить? – как и Леа, Рей говорил вполголоса.

– Нет. Демаскировка. Ничего, поедите так. Да, где-то у стены должен быть люк для естественных надобностей. Придется его нащупывать.

Рей ожидал, что глаза привыкнут к темноте, но этого не происходило – здесь не было никаких источников света, даже щелей. Мо жадно почавкивала в темноте – в пакетах, принесенных Леей, оказались бутылки минеральной воды, бананы, бутерброды. Некоторое время все молча утоляли голод и жажду.

– А что дальше будет? – наконец спросил Рей. Лея шевельнулась рядом с ним. Ее голос прозвучал холодно и спокойно.

– Думаю, теперь надо расставить точки над и. Я из Холодной Ззоны. Разведчица. Сейчас моя задача – эвакуироваться. Вас я могу взять с собой, похоже, у вас и нет другого выхода.

– А что там, в Холодной зоне? – спросил Рей. – Ведь ты же знаешь, что я…

– Это у вас здесь называется Холодная зона, – буркнула во тьме Леа, – а у нас – Союз Трудовых Коммун. СТК.

– Коммунисты, что ли? – Рею припоминалось что-то негативное из прошлой жизни. – А нас там не расстреляют?

– Не вижу никаких оснований, – ответила девушка, – но вы должны понимать, что придется пройти проверку. Может быть, даже несколько месяцев – как получится.

– Ну что ж, здесь-то нам в любом случае уже нечего терять, – глубокомысленно заметил Рей.

– Но нас там примут? Дадут гражданство? – жадно спросила Мо.

– Если пройдем проверку, а мы ее, конечно, пройдем, почему нет. Совершенно без вопросов. Будете учиться, работать где хотите. Жилье дадут со временем. В общем, не волнуйтесь, все будет нормально. Нам только до границы теперь добраться. Священник – наш агент обеспечения, так что все будет нормально.

– А они нас не найдут здесь? – поинтересовалась Мо.

– Не думаю, – Ли нашарила во тьме плечо девочки и сжала его, – помнишь, я взорвала мотоциклы? Это плазменный взрыв, там ничего не остается. Скорее всего, они решили, что чипы погибли в огне. Как и мы сами. Но на тот случай, если они все же решат нас искать дальше и станут обыскивать окружающие здания – мы посидим здесь. Это место у нас специально оборудовано для таких случаев, заэкранировано – его невозможно обнаружить никакой техникой. Хорошая собака вот могла бы учуять, но они же тут на технику надеются.

– А отсюда как мы выберемся? – настойчиво спросил Рей. Леа молчала некоторое время.

– Через день идет транспорт на границу, – сказала она, – если нам до того времени подготовят чипы, а это вполне вероятно, у них всегда есть запас, то нас вывезут под чужими именами. А там перейдем пешком. Ближайшая граница – Греция либо Украина. Сейчас нам надо как следует поспать. И говорить поменьше – демаскировка.

Рей не мог заснуть. Ему казалось, усталость так ломает тело, что стоит лишь принять горизонтальное положение – и глаза закроются. Не тут-то было. Он действительно забылся коротким сном, но во сне надо было куда-то бежать, спасаться от полиции, и Рей побежал и споткнулся. Содрогнувшись всем телом, открыл глаза. Сердце колотилось, как у кролика в зажиме для экспериментов, холодный пот выступил на лбу. О сне не было и речи. Рей лежал с полчаса, временами честно закрывая глаза и тут же забывая о том, что их нужно держать закрытыми. В голове металось разное: он думал о Лее и не понимал, как к ней теперь относиться. Хорошенькая, глупенькая горничная из Польши. Неожиданно умная подружка. Хладнокровная убийца. Коммунистическая шпионка. К ней и подступиться-то страшно. Он думал о будущем, страха не было, Рею представлялось, что все самое худшее с ним уже случилось, так что и бояться больше нечего. Не было и любопытства – один лишь холодный серый ком усталости и безразличия. Он вспоминал все, что слышал раньше о коммунистах. Наверное, ничего хорошего его там не ждет, но здесь-то ему не жить в любом случае. Посмотрим, так ли ужасен коммунистический ад, как это описывают. И сегодняшние приключения проворачивались в памяти как бугристый, болезненный гигантский вал, в котором нельзя уже было различить подробностей. Рядом кто-то шевельнулся.

– Эй, вы спите? – шепотом спросил Рей.

– Я не сплю, – так же тихо ответила африканка. Рей вдруг понял, что с начала знакомства – в подземелье ХАББА они не общались – они с Мо не сказали друг другу ни слова. Да и вообще разговаривал ли он когда-либо с какой-нибудь молоденькой девушкой из Африки иначе, как с целью снять ее на ночь или получить какую-нибудь услугу?