Текст книги "Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)"

Небольшие колебания

Циклы Миланковича регулируют среднюю температуру Земли последние 3 млн. лет и ответственны за нынешний межледниковый период в целом. Но что мы можем сказать о небольших колебаниях температуры, например, о похолодании, вызвавшем гибель Римский империи, или о Малом Ледниковом Периоде, пик которого пришелся на период с 1645 по 1715 год?

О периоде с I по VI в. – ничего, потому что тогда еще не было телескопов, а вот временной промежуток с 1645 по 1715 год имеет еще одно название, хорошо известное астрономам. Это название – минимум Маундера. Минимум Маундера – это время, когда астрономы Земли почти не наблюдали пятен на солнце. Минимум Маундера – это не самоназвание. Так его назвал астроном Джон Эдди в блестящей работе, опубликованной в Science в 1976 году. Там же Джон Эдди описал минимум Сперера (1420-1570) и минимум Дальтона – период с 1790 по 1830 год. Все эти три периода совпадают с максимальными холодами Малого Ледникового периода.

400 лет наблюдений за солнечными пятнами. Обратите внимание на похолодание в 1640-х. Это время шести европейских революций и восстания, положившего конец китайской династии Мин. Обратите внимание на то, что новое похолодание предшествует Великой Французской Революции 1789 г.

emp1

emp1

График температуры в XX веке неплохо коррелирует с графиком солнечной активности. Расхождения начались с созданием IPCC

Джон Эдди описал статистическую закономерность, однако в 1991 году Science опубликовал статью двух датчан: д-ра Эйгила Фрис-Кристенсена, директора Датского космического центра, и его коллеги Хенрика Свенсмарка.

Д-р Фрис-Кристенсен попытался понять, почему снижение солнечной активности приводит к похолоданию, а повышение – к потеплению. Дело в том, что активное солнце не выделяет сколько-нибудь больше тепла. Единственное, что растет – это магнитная активность и «солнечный ветер» – достигающие Земли выбросы заряженных частиц.

Д-р Фрис-Кристенсен построил модель взаимодействия между атмосферой Земли, солнечным ветром и космическими лучами – излучении, постоянно идущим от далеких звезд. Когда солнце спокойно, космические лучи проникает глубоко в атмосферу. Ионизируя капельки воды, они способствуют образованию облаков в нижних слоях атмосферы: облака отражают солнечный свет, и Земля становится чуть холодней. При активном солнце заряженные потоки частиц отклоняют космические лучи; облаков становится меньше, тепла – больше.

Солнечная активность

Как я уже сказала, если мы хотим вычислить, как человек влияет на климат, то мы должны перечислить все причины изменений климата и вычесть их из данных наблюдений.

Мы выяснили, что Солнце сейчас светит на 25 % мощнее, чем в начале жизни Земли, что в меловом периоде было тепло, потому что на полюсах не было суши, а нынешнему межледниковью мы обязаны счастливым положением земной оси. Все эти факторы за столетие климат не меняют; метеориты в XX веке, слава богу, не падали, и ледниковые щиты размером в пол-Антарктики в океан не сходили.

Но вот солнечная активность явно оказывает влияние на краткосрочные 30-летние колебания климата. Очевидно, что для того, чтобы оценить влияние на климат именно антропогенных выбросов CO₂, солнечную активность надо вычесть или прибавить.

IPCC утверждает, что за последние 100 лет средняя температура по Земле поднялась на 0,7 градусов. Так это ж без учета солнечной активности! А вдруг она на самом деле несколько меньше? Или, наоборот, больше, и мы бы все уже тут сварились, как на Венере, если бы не спокойное солнце?

И тут нас ждет первый сюрприз: в докладах IPCC о солнечной активности практически ничего не говорится. Во втором и третьем отчете IPCC даже нет упоминания о циклах Миланковича! У читателя создается впечатление, что перемены климата зависят от одного – от CO₂.

Причина этого умолчания, как я покажу ниже, очень проста: если вычесть солнечную активность из потепления, то потепления-то и не останется.

«С 1750-го года»

«Деятельность человечества способствует глобальному потеплению с 1750 г», – утверждается в 4-м докладе IPCC.

Посмотрим, так ли это. С 1750 года кривая выбросов CO₂ ползет только вверх. А температура? Она колеблется. Потепление 1750-х сменяется в 1790-м «минимумом Дальтона». С 1830-х температура растет до 1860-х. Потом она снова пошла вниз. Температура растет с 1910-х и до 1940-го, падает до 1970-х, потом снова теплеет, и с 1998 года Земля практически не теплеет.

Иначе говоря, график колебаний температуры Земли совершенно не совпадает с графиком роста выбросов CO₂. Зато он полностью коррелирует с графиком солнечной активности – вплоть до начала 90-х.

Солнечная активность и температура вместе падают с 1870-х до 1910-х, а потом опять вместе растут до 1940 х. Солнечная активность и температура растут с начала 1970-х. Но вдруг, начиная с 90-го года, солнечная активность начинает падать, а температура – расти.

«Так вот же оно – глобальное потепление», – воскликнете вы.

emp1

emp1

Подумайте внимательно, и вы поймете, что график не может быть верным. Почему?

Да потому, что из графика следует две вещи:

а) человечество стало влиять на климат, едва изобретя аэроплан, но с 1940-го по 1970-й, то есть во время войны, когда воюющие страны подняли в воздух тысячи самолетов, и после войны, когда индустриализация стала глобальной, оно влиять перестало.

б) Солнечная активность перестала влиять на климат с момента образования IPCC – Международной комиссии по изучению климатических изменений при ООН.

Но постойте, так не бывает! Обычно вы сначала изучаете природу, потом констатируете некий природный феномен, а потом уже создаете комиссию для борьбы с ним или изучения его. Здесь же наоборот: сначала Комиссия по Климату пришла к выводу, что изменения климата связаны с человеческой деятельностью, – и только после этого наблюдаемые данные стали подтверждать тезисы Комиссии по Климату.

Еще раз: посмотрите внимательно на график, на котором ясно читается стремительный рост температуры после 1998-го. График составлен на основе базы данных CRU UEA (Climate Research Unit University of East Anglia) – главного центра всех подобных расчетов. А теперь – цитата из взломанной электронной почты Фила Джонса, главы CRU UEA, от 5 июля 2005 го. «Ученое сообщество беспременно обрушится на меня, если я скажу, что с 1998 года мир холодает. Ну да, это так, но речь идет лишь о 7 годах наблюдений, и статистически это – ничтожность».

Интересно. Фил Джонс знает, что потепление приостановилось. Но на графике это его знание никак не отражено.

И, разумеется, сравнительных графиков солнечной активности и изменений температуры с 1750 г. в работах климатических алармистов вы не найдете. Только утверждение: «человек влияет на климат с 1750 г.».

CO₂

Вопрос: почему сторонники Глобального Потепления никогда забывают сделать совершенно очевидную вещь: перечислить все факторы, которые влияют на климат, и вычесть (или прибавить) те, которые действуют в настоящую минуту, из общей наблюдаемой картины изменений?

Отвечая на этот вопрос, внезапно сталкиваешься с рядом проблем, причем все эти проблемы лежат вне научной плоскости.

Первая из этих проблем очень проста. Трудно представить себе демонстрации с лозунгами: «Нет циклам Миланковича!» или «Долой минимум Маундера!» Если кто-то не согласен с Милутином Миланковичем или Джоном Эдди, он пишет статью. Он не выходит на площадь. Но правота сторонников теории глобального потепления доказывается так же, как правота коммунистов – и причем зачастую теми же лицами, которые после падения Берлинской стены протестуют уже не против Проклятых Капиталистов, а против Проклятых Загрязнителей.

Вторая проблема заключается в том, что теория глобального потепления означает власть, влияние и деньги. Климатолог, изучающий циклы Миланковича, – это просто кабинетный ученый. Климатолог, берущийся регулировать CO₂, берется командовать экономикой всего мира. Он получает то, о чем мечтали Чингисхан, Сталин и Гитлер. Согласитесь, это не очень чистый научный эксперимент, когда от ответа на научный вопрос зависит, кто ты – никто или хозяин мира.

Тем более, что вопрос задают не конкретному ученому. Его задают всем. Те, кто ответит «да», будут вершить судьбы мира. Те, кто ответит «нет», окажутся «климатологическими преступниками».

IPCC

Кто открыл глобальное потепление? Циклы Миланковича открыл Миланкович; минимум Маундера открыл Джон Эдди; теорию относительности придумал Эйнштейн. А кто тот ученый, который открыл Теорию Глобального Потепления – теорию, из-за которой издают законы и делят миллиарды?

Ответ заключается в том, что теорию эту открыл ученый под названием Intergovermental Panel for Climate Change при ООН, а основополагающие труды так и называются: Первый, Второй, Третий и Четвертый отчет IPCC. Для удобства тех, кому лень читать весь отчет, есть маленькое резюме, которое так и называется: Summary for Policymakers (Резюме для Политиков).

На эти отчеты, как на основополагающие источники, ссылаются все, – в том числе и сами Комиссия по Климату. Открыв, к примеру, Третий Отчет IPCC (AR3 IPCC), мы узнаем из первых строк, что данный отчет: «анализирует огромный массив данных», «углубляет наше понимание», «производит детальное исследование» и «короче говоря, станет опять главным научным маяком для всех тех, кто озабочен проблемами перемены климата».

Это, если подумать, удивительно. Трудно себе представить, что в качестве главного текста по теории струн фигурировал бы доклад Комиссии при ООН. Есть подозрение, что ООН вряд ли бы созвала Комиссию по теории струн, а если бы созвала, вряд ли туда бы приехали лучшие физики. Глобальное потепление – это первая в мире теория, открытая глобальной бюрократией.

Второе самое удивительное в Учении Глобального Потепления – не то, сколько нам лгут, а то, как нагло это делают. Нам говорят, «моря поднимутся на 6 метров». Успокойтесь, даже если это произойдет – то через 6 тыс. лет. Нам говорят, «к 2035 году растают Гималайские ледники». Неправда, не растают. Нам говорят, что «Арктика таяла последние 30 лет». Это правда, но Антарктика при этом замерзала. Нам говорят, что «люди будут умирать от жары» – это неправда, статистически наибольшая смертность приходится на холода. Нам говорят, что из-за глобального потепления Землю накрывают ураганы и тайфуны. Это неправда – статистика не регистрирует увеличения ураганов и тайфунов. Нам говорят, что CO₂ – это загрязнитель, неправда, это не загрязнитель.

Как же произошло, что такое количество безграмотных и откровенно лживых утверждений ложится в основу международных законов и международных демонстраций?

Ответ заключается в том, что вся эта ложь прямо вытекает из докладов IPCC. Эти доклады, как я постараюсь показать, представляют собой уникальный семиотический эксперимент по построению тоталитарного дискурса внутри свободного общества. Доклады IPCC не только не являются «научным маяком» или научными исследованиями – их главной задачей является генерация лжи.

Бюрократы из ООН могли получить право регулировать воздух только в одном случае. Если будет доказано, что а) глобальное потепление есть, б) что оно вредоносно, в) что его можно регулировать.

При несоблюдении хотя бы одного из этих условий регулировать было нечего. Как ни удивительно, бюрократы доказали, что а) глобальное потепление есть, б) что оно вредоносно, в) что его можно регулировать.

Каким же образом они это сделали?

Гималайские ледники растают к 2035 году

Возьмем, к примеру, утверждение о том, что Гималайские ледники растают к 2035 году, ставшее, благодаря The Sunday Times, предметом скандала. Это утверждение опиралось на интервью, данное д-ром Саидом Хаснайном индийскому журналу Down to Earth; интервью увидел журналист New Scientist Фред Пирс и поговорил с д-ром Хаснайном по телефону: это-то телефонное интервью и легло в основу доклада IPCC.

IPCC утверждает, что она цитирует только работы, прошедшие строгую процедуру научного рецензирования. В данном случае, как мы видим, реальность оказывается обратной. Именно факт цитирования в AR4 IPCC превратил абсурдное утверждение профессора Хаснайна в «научный факт». При этом глава IPCC Раджендра Пачаури получил около 4 млн. дол. в грантах на исследование проблемы таяния ледников и немедленно назначил руководителем одного из проектов д-ра Саида Хаснайна.

40 % лесов Амазонки исчезнет

С дождевыми лесами Амазонки вышла история еще хуже. AR4 IPCC утверждает, что «до 40 % амазонских лесов могут резко среагировать даже на малое изменение количества осадков» и в результате в течение короткого времени могут быть заменены «экосистемами, которые более устойчивы к множественным нагрузкам, вызванным ростом температуры, засухами и пожарами, например – саванной».

В качестве источника этого «научного» утверждения фигурирует не прошедший процедуру научного рецензирования отчет WWF (Фонда дикой природы), составленный двумя авторами, один из которых является специалистом в области GR, а другой – журналистом и зеленым активистом. Но самое поразительно, что даже в этом докладе нет ни слова о возможном исчезновении «40 % амазонских лесов», а другие доклады WWF – «зеленой» и весьма пристрастной организации подчеркивают, что «одной из экологических загадок лесов Амазонки является их способность переносить сильные сезонные засухи без видимых последствий».

Вопреки утверждениям IPCC, что она цитирует только «научные» работы, реальность оказывается иной. То, что она цитирует, и становится «наукой». Все остальное провозглашается «псевдонаучными изысканиями, оплаченными нефтяными компаниями».

Арктика тает

В третьем докладе IPCC изрядная часть Summary for Policymakers посвящена утверждению о том, что последние 30 лет «Арктика тает». Это формально правда. Однако авторы резюме, забыли упомянуть, что, пока Арктика таяла, Антарктика замерзала, в течение 30 лет до 2007 года площадь льдов в Антарктике увеличивалась в среднем на 25 тыс. кв. км ежегодно.

Очевидно, что читатель доклада IPCC подсознательно ожидает научного подхода к изложению вопроса. Научный подход, который демонстрирует, к примеру, Андрей Илларионов, глава ИЭА, в своих неоднократных докладах, посвященных глобальному потеплению, заключается в том, чтобы привести все имеющиеся данные по Артике и Антарктике. Из этих данных на сегодняшний день мы можем заключить две вещи: а) Артика и Антарктика колеблются с 30 летним периодом в противофазе, когда одна тает, другая замерзает. б) Человечество плавает в северных водах чуть больше 400 лет, и все это время датские и норвежские моряки вели подробные судовые журналы, так что мы имеем почти непрерывный за 420 лет период наблюдений за льдами Арктики. Из этих наблюдений следует, что были периоды (например, минимум Маундера или минимум Дальтона), когда граница августовского ледового края опускалась до 76 градуса с.ш. (то есть на три градуса ниже границы 2000 года), а бывали периоды, (напр, 1760 й), когда она поднималась до 82 градуса с.ш.

Граница распространения льдов в ХХ веке мало чем отличается от ситуации в XVIII веке. Расположение августовского ледового края между Шпицбергеном и Землей Франца Иосифа, 1580-1998 гг.[14]14
  Источник: ACIA International Symposium on Climate Change in the Arctic, Reykjavik, Iceland, 9-12 November 2004.


[Закрыть]

emp1

emp1

Когда мы читаем в «Резюме для политиков», что «Арктика тает», это не научное утверждение – это грубое вранье. Оно не отвечает даваемой в суде клятве «говорить всю правду, только правду и ничего, кроме правды».

Люди мрут от жары

Четвертый доклад IPCC утверждает, что рост тепла приведет к росту «связанной с жарой смертности в Европе». Точно так. Рост жары приведет к росту смертности от жары, точно так же как рост потребления персиков приведет к росту смертей от обжорства персиками. Вопрос в том, являются ли персики опасными? Вопрос в том, что является более опасным для человека – холод или жара. На этот вопрос статистика дает однозначный ответ: в любой стране смертность возрастает в холодное время года.

Сезонные отклонения смертности и температуры в США

emp1

emp1

Это не наука – это пропаганда. IPCC намеренно играет на том, что термин «связанная с жарой смертность» имеет разные значения для ученых и простых обывателей. Для ученых эта фраза является банальностью: рост жары, понятное дело, приводит к росту смертей, связанных с жарой, а рост холода приводит к росту смертей, связанных с холодом. А вот обыватель воспринимает ее так, будто тепло для человека опасней холода.

Уровень моря возрастет на 6 метров

А вот другое заявление Четвертого доклада IPCC. «Частичное таяние льда на полюсах может на метры повысить уровень моря. Подобные перемены могут занять тысячелетия, но не исключен и более быстрый подъем уровня моря в течении столетия». Совершенно понятно, подо что это написано: под цитату. Авторы IPCC знали, что журналисты будут цитировать про море, уровень которого повысится «на метры», забывая прибавить, что даже по собственным расчетам IPCC это произойдет за 6 тысяч лет.

Но и это еще не все. Утверждение «моря поднимаются» так же бессмысленно, как утверждение «люди мрут от жары». Очевидно, что для того, чтобы оценить связь роста CO₂ с ростом уровня океана, надо объяснить, что происходило с океаном в прошлом. Так вот: со времени пика последнего оледенения, пришедшегося на 18 тыс. лет назад, моря поднялись на 120 метров, и эта кривая постоянно и неуклонно идет только вверх. Судя по всему, неуклонный подъем уровня океана связан с таянием ледников на западе Антарктиды, в связи с вулканической активностью: он не зависит от климатических изменений и составляет около 18 см за столетие вне зависимости от того, холодает или теплеет.

Как говорил Шурик: «И церковь тоже я?»

Тайфуны и ураганы

На протяжении последнего десятилетия климатические алармисты пытаются доказать, что в мире увеличивается количество засух, тайфунов и наводнений.

У этого есть два препятствия. Во-первых, эта идея не имеет никаких научных обоснований. Уж если мы что и знаем о тайфунах и ураганах, так это то, что они возникают из-за разницы температур в высоких и низких широтах, а потепление эту разницу уменьшит.

Во-вторых, она не имеет никаких статистических подтверждений.

emp1

emp1

Это признает и IPCC. Основной текст Четвертого доклада IPCC сообщает, что исследования по паводкам не выявили «никаких явных трендов», а «общее количество тропических циклонов мало изменилось за последние четыре года».

Однако, кроме основного текста, есть еще и «резюме для политиков». И вот там IPCC говорит о «весьма вероятном росте» природных катастроф в будущем. И это очень хороший пример того, почему доклад IPCC разделен на «резюме» и основную часть. Это не только не «научный» способ построения текста, это намеренный прием лжи. Расчет строится на том, что читатель резюме не обратит внимание, что фраза звучит в будущем времени, и не полезет в сам доклад, который признает, что в настоящем «вариации малы» и «трендов не прослеживается».

Да и как ему обратить на это внимание, если сам глава IPCC Раджендра Пачаури выражается на эту тему так: «Это происходит сейчас – наводнения, засухи, растущая нехватка воды в разных частях мира… Как человек, как личность, я просто не могу молчать перед лицом неоспоримых доказательств».

Страховые возмещения

Однако, кроме самих природных катастроф, есть еще и рост страховых возмещений при катастрофах. Он растет по мере роста движимого и недвижимого имущества в мире. Понятное дело, климатическим алармистам важно доказать, что рост страховых выплат обгоняет рост страхуемого имущества: разницу ведь можно отнести на счет катастроф, вызванных глобальным потеплением.

Изо всего огромного многообразия текстов на эту тему IPCC обнаружила один-единственный – это работа Роберта Мюир-Вуда, представленная в 2006-м на семинаре Колорадского университета по проблемам страхования и не прошедшая в это время процедуру научного рецензирования. С работой Мюир-Вуда, впрочем, случился тот же грех, что и с докладом про амазонские леса: Роберт Мюир-Вуд утверждал в своей работе, что с 1950-го по 2005-й, зависимости потерь от роста температуры не наблюдается.

Однако в работе Мюир-Вуда содержался абзац, с которым сам автор и все участники семинара были не согласны: Мюир-Вуд заметил, что если ограничиться периодом с 1970-го по 2005-й, то 2 %-ный нескомпенсированный рост можно натянуть. Именно на этот абзац и сослалась бестрепетно IPCC, заявив, что «одно исследование выявило» возрастающий тренд.

Утверждение о «росте числа природных катастроф» стало одним из основных положений теории Глобального Потепления. Нам объясняют Глобальным Потеплением то, что в средневековье попы объясняли Концом Света.

И вот оказывается, что эта страшилка, благодаря которой Судан требует с развитого мира 67 млрд. дол., а г-н Пачаури «не может молчать» и предлагает нам регулировать холодную воду в ресторанах и потребление мяса, – опирается на один абзац работы, зачитанной на семинаре и не прошедшей процедуру научного рецензирования, причем автор работы и участники семинара с этим абзацем не согласны.

Доклады IPCC не только не являются «главным научным маяком», наоборот – они работают как «черный ящик», возводящий более чем сомнительные положения в статус «неоспоримых доказательств» и «научного консенсуса».