Текст книги "Россия и современный мир №4 / 2014"

Первая группа связана со случайными во многом обстоятельствами, обусловленными существующим политическим раскладом, имеющимися конфликтами и противоречиями, амбициями различных игроков, их умением вести аппаратные интриги и т.д. Одной из важнейших черт командной системы управления, вполне сложившейся уже к 30-м годам и обретшей законченные черты к началу 50-х, «было ее умение вырабатывать идеологические обоснования для каждого своего действия. Политические решения и события, вызванные разнообразными обстоятельствами, неизменно объявлялись логически неизбежными следствиями высоких принципов» [10, с. 54]140140
  Кожевников А.Б. Игры сталинской демократии и идеологические дискуссии в советской науке: 1947–1952 гг. // Вопросы истории естествознания и техники. – 1997. – № 4. – С. 54.


[Закрыть]. Это умение создавало видимость тотальности идеологии. Но первична была не идеология, а сложившаяся система управления, в которой стремление к тотальному контролю, концентрация фактически всех нитей управления в руках одного человека оборачивались на деле полной непредсказуемостью и произвольностью. «…Система реагировала на случайные раздражители, но с избыточным приложением сил: не очень значительные “сигналы с мест” могли лавинным образом спровоцировать несоразмерно масштабные политические последствия» [10, с. 54]. Они же, в свою очередь, подлежали рационализации посредством идеологического обоснования.

Вторая группа факторов связана с более устойчивыми параметрами, связанными с осознаваемыми потребностями экономического и социального развития, долговременными целями (прежде всего, необходимостью индустриализации), наличными ресурсами и степенью их ограниченности, особенностями плановой экономики, связанными с нею механизмами финансирования и управления. Фундаментально важным для последующего функционирования советской высшей школы стало окончательное закрепление во второй половине 1940-х годов штатно-окладной системы, формирование четкой иерархической структуры на основании системы должностей, званий и степеней, усиление роли кафедр. Помимо партийных структур и «внешнего» репрессивного воздействия, такие формы самоорганизации научного сообщества, как ученые и диссертационные советы, кафедры и т.д., будучи формализованы, превратились в эффективные механизмы управления и контроля «на местах».

Литература

1. Андреев Д.А. «Красный студент» и политика пролетаризации высшей школы // Новое литературное обозрение. – 2008. – № 90. http://magazines.russ.ru/nlo/2008/90/an5.html

2. Бережной А.Ф. В первые послевоенные годы: 1946–1954. К истории Ленинградского–Санкт-Петербургского государственного университета. – СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2005.

3. Бляхман Л.С. Основные вехи в истории кафедры экономики предприятия и предпринимательства // Вестник СПбГУ. – Сер 5. – 2010. – Вып. 3. – С. 22–27.

4. Вознесенский Л.А. Истины ради… – М.: Республика, 2004.

5. Ганелин Р.Ш. Советские историки: О чем они говорили между собой. – СПб.: Нестор, 2004.

6. Гловели Г.Д. Политэкономия в широком смысле: Элементы институционализма и утопизма // Вопросы экономики. – 2010. – № 10. – С. 113–134.

7. Дзарасов С.С., Меньшиков С.М., Попов Г.Х. Судьба политической экономии и ее советского классика. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2004.

8. Жирнов Е. После расстрела Берии Маленков все время улыбался // Коммерсант-Власть. – № 33 от 22.08.2011. http://www.kommersant.ru/doc/1752481

9. История преподавания и развития статистики в Петербургском–Ленинградском университете (1819–1971). – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1972.

10. Кожевников А.Б. Игры сталинской демократии и идеологические дискуссии в советской науке: 1947–1952 гг. // Вопросы истории естествознания и техники. – 1997. – № 4. http://ihst.ru/projects/sohist/papers/viet/1997/4/26-58.pdf

11. Ленинградский университет за советские годы (1917–1947). Очерки. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1948.

12. Ленинградский финансово-экономический институт. Краткие сведения. – Л.: ЛФЭИ, 1940.

13. Ленинградский финансово-экономический институт. Краткие сведения. – Л.: ЛФЭИ, 1941.

14. Ленинградское дело. Сост.: В.И. Демидов, В.А. Кутузов. – Л.: Лениздат, 1990.

15. Панеях В.М. Упразднение Ленинградского отделения Института истории АН СССР в 1953 г. // Вопросы истории. – 1993. – № 10. http://www.ihst.ru/projects/sohist/papers/vhist/1993/10/19-27.pdf

16. Пешехонов В.А. Alma mater: Страницы истории // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 1998. – Серия 5. – Вып. 3. – С. 89–95.

17. Хлевнюк О.В., Горлицкий Й. Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011.

Факты, события, люди

И.К. Окулич – патриот Сибири

В.А. Росов

Росов Владимир Андреевич – доктор исторических наук, заведующий отделом «Наследие Рерихов» в Государственном музее Востока.

О жизни и трудах енисейского казака, государственного деятеля Российской империи, видного инженера и агронома Иосифа Константиновича Окулича (1871–1949) сегодня практически ничего не известно. До начала революционных событий Февраля 1917-го статского советника Окулича хорошо знали и в Сибири, и в Петрограде. Своеобразным завещанием ученого служит его проект – «Академия сельскохозяйственной промышленности в Сибири» (1940) и посмертная статья «Вера в Россию» (1949), где изложены научные соображения о «сибирских границах».

Агроном и государственный деятель. Иосиф Константинович Окулич родился 13 ноября 1871 г. на Енисее, в казацкой станице Красноярская. Он получил блестящее образование в Петербургском технологическом институте, а затем в Политехническом институте Цюриха, где на агрономическом факультете изучал технологию производства питательных веществ. По окончании института получил диплом инженера-агронома.

После обучения Окулич специализировался в молочной отрасли, работая в элитных хозяйствах Германии и России. В 1895 г. поступил на государственную службу. Новый этап его жизни (1897–1903) начался с назначения правительственным агрономом в Томскую губернию, где он успешно внедрял современные технологии в сельском хозяйстве. Новаторские методы позволили основать в Томске сельскохозяйственный комплекс, включавший школу и образцовую ферму. В этот период Окулич сотрудничает с газетой «Восточное обозрение», публикует ряд научных работ на немецком языке, продолжает расширять свой профессиональный диапазон, совершая поездки в Великобританию, Германию и Швецию для изучения рынка масла и производства сельхозмашин. Серьезным итогом его деятельности стало руководство «Молочное дело», выпущенное в Санкт-Петербурге издательством Девриена.

В 1903 г. И.К. Окулича перевели на службу в Санкт-Петербург, в Департамент земледелия, где он возглавил отделение специальных культур и технических производств. Параллельно ему приходилось принимать и другие назначения. Он служил управляющим госимуществом и казенным пароходством Енисейской губернии, заместителем руководителя корпуса лесничих при иркутском генерал-губернаторе. Можно сказать, что Окулич стоял у истоков создания на одном из притоков Енисея современного Саяно-Шушенского биосферного заповедника. В 1911 г. Иосиф Константинович был переведен на должность чиновника особых поручений в Министерство торговли и промышленности. В этом качестве он неоднократно посещал Балканские страны для решения вопросов, связанных с лесным делом. А с 1914 г. он получил высокий министерский пост заместителя директора Департамента земледелия.

Во время Первой мировой войны ему пришлось исполнять нелегкие обязанности помощника Главного уполномоченного по заготовкам продовольствия и фуража для действующих армий. Накопился огромный опыт управления лесным и сельским хозяйством, а также промышленностью.

Февральский переворот застал И.К. Окулича в Петрограде в должности члена Совета при министре торговли и промышленности. Революция стала для Окулича вполне ожидаемым событием. Поскольку он занимался вопросами продовольствия и снабжения, ему приходилось близко соприкасаться с тяжелыми сторонами жизни, бывать в гуще народа и знать его настроения. Одновременно с Окуличем в министерстве служил писатель М.М. Пришвин, который в первую же неделю после установления власти Временного правительства Керенского предупредил коллегу: «Ничего доброго не ждите и лучше отправьте семью из Петрограда» [2, л. 2]. Его соображения только подтвердили худшие опасения Иосифа Константиновича, существовавшие у него задолго до смены власти. Через несколько дней Окулич отправил жену и детей на родину в Красноярск, продал дачу в Финляндии и ликвидировал все столичные дела – он решил разорвать все связи с Петроградом.

Общественно-политическая обстановка в Красноярске так же, как и во всей Центральной Сибири, сложилась довольно пестрая. Наиболее деятельными были эсеры и большевики, в городах некоторую активность проявляли кадеты, организовывались и сибиряки. С декабря 1917 г. набирало силу областническое движение под руководством знаменитого ученого и путешественника Г.Н. Потанина. Состоялся Чрезвычайный областной сибирский съезд, куда Окулич направился в числе делегатов от судовладельцев Енисейского бассейна. Улавливая политические веяния, Иосиф Константинович связал свои надежды с этой по-новому заявившей себя народной силой. Он вспоминал о том времени: «Не принимая ранее никогда участия в деятельности политических партий, я теперь вошел в партию сибиряков-областников. В ее программе не было социалистических доктрин, она стояла на реальной почве сибирских нужд, понимая государство, Россию как федерацию областей» [2, л. 3].

В середине января 1918 г. в Красноярске собрался съезд представителей промышленности и торговли Енисейского края. Окулич был выдвинут председателем оргкомитета. Ему предоставилась возможность подготовить к съезду три доклада: «Современные политико-экономические вопросы Сибири», «Запросы внешней торговли Сибири» и «Об организации Сибирского государственного банка». В докладах он развивал мысль о том, что Сибирь в ближайшем будущем освободится от большевиков, и тогда местной власти придется самостоятельно до возрождения всей России создавать государственность на федеративной основе.

Всю зиму 1918 г. власть в Сибири переходила из рук в руки. Окулич принял участие в казачьих выступлениях и вынужден был бежать в Курган. Однако в Кургане вскоре стало известно, что в Омск пришла телеграмма с приказом об аресте Окулича, оставаться в Сибири было опасно. Правление Союза сибирских маслодельных артелей (ССМА) решило отправить Иосифа Константиновича в Лондон с целью организации сбыта масла и приобретения на вырученные средства товаров, необходимых для крестьян Западной Сибири.

Начало эмиграции. И.К. Окулич покинул Россию в апреле 1918 г. По прибытии в британский Ньюкасл он установил контакты с Министерством внутренних дел Британии. Представляя интересы сибирского крестьянства и енисейского казачества, он, естественно, сосредоточил все свое внимание на мерах, направленных на свержение большевистской власти в Сибири. Из воспоминаний Окулича: «Будущую Великую Россию я себе представляю как Союз автономных областей, среди которых Сибирь будет составлять самоуправляющуюся область, примерно как доминион Канада в составе Британской империи… Будь Императорская Россия не таким централизованным государством, как она была, падение Власти в центре не могло бы так быстро и гибельно отразиться на ее (России) составных частях, так как государственная власть в различных областях продолжала бы функционировать… Но когда весь аппарат власти зависит от одного центра, естественно он разрушается с крушением последнего» [2, л. 11].

В Лондоне Окулича представили бывшему члену парламента, председателю Лиги моряков коммерческого флота Дж.Г. Вильсону. Под его председательством при участии И.К. Окулича и других русских эмигрантов был организован специальный Русский комитет. На его митинге 30 июня 1918 г. прозвучало обращение «От британского народа к патриотам России». Представительная группа Русского комитета была принята во внешнеполитическом ведомстве Британии. На встрече обсуждались два вопроса: возможность продвижения английских войск, находящихся в Архангельске, и организация сибирских областных финансов. Окулич предложил создать Сибирский государственный банк при содействии Англии, Франции и Соединенных Штатов Америки [10].

5 августа 1918 г. Окулич выехал в Париж, куда его пригласил министр иностранных дел Франции Стефан Пишон, чтобы обсудить проект Сибирского эмиссионного банка. Он детально обсудил в военном министерстве возможность организации этого банка, а затем ознакомил С. Пишона с положением сибирского антибольшевистского фронта и поднял вопрос об автономии Сибири. Для рассмотрения финансового проекта в МИДе Франции была образована специальная комиссия и намечена французская миссия во Владивосток.

8 ноября 1918 г. Окулич отплыл в Нью-Йорк. За прошедшее лето в Сибири произошли значительные перемены. Не стало Сибирского правительства, была упразднена Директория учредительного собрания, образовано Всероссийское правительство во главе с верховным правителем – А.В. Колчаком. К этому времени в Европе закончилась война. В новых обстоятельствах Иосиф Константинович более не считал себя вправе активно выступать по сибирским делам. Приехав в Америку, он намеревался заняться организацией снабжения Союза сибирских маслодельных артелей необходимыми товарами. Ему удалось закупить земледельческие машины, кожу, пергамент и другие товары, которые были отправлены морем во Владивосток. Часть из них успела попасть в Западную Сибирь до падения Всероссийского правительства. В ноябре 1918 г. стало известно об аресте членов Директории учредительного собрания, о вступлении адмирала Колчака на пост Верховного Правителя. Вскоре Окулич выехал из Сан-Франциско и через Японию направился в Сибирь. Так закончился первый этап его работы в эмиграции.

Прибыв в Приморье, он сразу понял, что Правительство существует лишь номинально. «Во Владивостоке распоряжались японцы и чехи, на улицах безобразничали американские солдаты» [2, л. 32]. Ситуация в Приморье не отличалась от положения во всей Сибири.

Первым же экспрессом Окулич отправился в Красноярск, чтобы увидеть семью, о которой весь прошедший год он практически ничего не знал. Однако дома ему пришлось пробыть всего несколько дней и 27 января 1919 г. он уже выехал в Омск с поручением Енисейского казачьего войска. В Омске Окулич сделал подробный доклад председателю Совета министров Всероссийского правительства П.В. Вологодскому о своих поездках в Лондон, Париж и Вашингтон. В результате этой встречи он пришел к однозначному выводу – у Правительства не было никакой «государственной программы», оно «не ориентировалось в международной обстановке» и, значит, не имело ясной перспективы. Впоследствии это нашло отражение в его статье «Работа без плана и сметы», опубликованной в шанхайской газете «Русское эхо». Окулич также выступил перед омским блоком политических партий с докладом об отношении к «сибирскому вопросу» за границей. Позже он неоднократно встречался с партийными деятелями как представитель Енисейского казачества и выступал от имени Союза казачьих войск Азиатской России.

Будучи еще в Омске, Окулич получил телеграмму от Енисейского войскового атамана о передаче ему полномочий в Общеказачьем совете, в обязанность члена которого входило участие в заседаниях, проходивших под председательством товарища военного министра по казачьим делам – генерала Б.И. Хорошкина. Задачи по борьбе с большевиками в пределах самой Сибири почти всецело лежали на казачьих войсках. Работа в Совете убедила его в отсутствии единства в казачьей среде. Впечатления, вынесенные из поездки на Запад, знакомство с реальной обстановкой на сибирском фронте не давали основания надеяться на будущее прочное мироустройство. Весной 1919 г. появилась поистине провиденциальная статья Окулича «Грядущая война» (Отечество, № 2/3), в которой он с нарастающей тревогой отмечал, что мир находится в «состоянии скрытой опасной борьбы, разрушающей культуру, понижающей уровень благосостояния, морали» [2, л. 37].

15 марта 1919 г. Окулича принял А.В. Колчак. На встрече речь шла о недавних поездках в Европу и Америку. В конце месяца с подачи Верховного правителя вышел приказ о назначении Окулича на должность особо-уполномоченного Всероссийского правительства по финансовым делам в Соединенных Штатах Америки, Англии и Франции. Предстояла новая командировка, навсегда определившая его эмигрантскую судьбу.

Следующие три года Окулич провел в Соединенных Штатах. По его словам, это была «замаскированная высылка» из Сибири, поскольку он стал неугоден бездарным провинциальным чиновникам. Им мешали его громадный управленческий опыт и отличное владение хозяйственными проблемами.

В ранге Особого уполномоченного по финансовым делам за границей И.К. Окулич находился всего около полугода. В августе 1919-го он подал прошение об отставке. Вскоре адмирал Колчак погиб, и власть перешла к атаману Семёнову. По моральным соображениям Иосиф Константинович решил вообще устраниться от политической деятельности, он категорически не признавал «неподготовленного к государственной деятельности» нового лидера. Однако спустя ровно два года, в августе 1921-го, принял на себя обязанности полномочного представителя Временного Приамурского правительства (ВПП) братьев Меркуловых (1921–1922), считая, что если Российский флаг развевается хотя бы над малой частью Империи, то Россия еще жива. Окулич получил право вести переговоры от имени ВПП в Государственном департаменте США, представляя интересы народа Приморских областей Сибири.

Положение на Дальнем Востоке было крайне напряженным. Русские интересы в Приморье, рыбная конвенция с Японией, назревающий конфликт вокруг КВЖД, японская оккупация Сахалина – таков далеко не полный перечень острых проблем. Для их обсуждения Госдепартамент США намеревался провести в 1921 г. конференцию в Вашингтоне (1921). Предварительно велись переговоры об участии в ее работе представителей Временного Приамурского правительства, в числе которых был и И.К. Окулич. Однако, по решению Госдепа, они на конференцию допущены не были, в то время как делегаты от парижской эмиграции и от Торгово-промышленной палаты Владивостока участие в ее работе приняли. Невзирая на это, Окулич направил свой доклад секретарю Госдепартамента, председателю Вашингтонской конференции Ч.Э. Хьюзу с просьбой представить на ее заседаниях позицию ВПП по двум пунктам: о выводе японских войск с российской территории и возврате русского оружия, фондов и материальных ценностей, незаконно захваченных японцами в Сибири. Япония выразила официальный протест, и тогда С.Д. Меркулов, председатель ВПП, поспешил публично отмежеваться от И.К. Окулича, заявив, что он не был и в настоящий момент не является его «политическим представителем» (!).

Сложить обязанности уполномоченного Приамурского правительства в данных обстоятельствах стало вопросом чести для Иосифа Константиновича. Он становится представителем казачьих войск Азиатской России в Америке. Теперь его внимание сосредоточивается на вопросах переселения в США и Канаду казаков, оказавшихся в Китае, он также публикует в прессе свои соображения общеполитического характера по проблемам казачьих войск. Так, весь 1921-й год шанхайская газета «Русское эхо» размещает на своих страницах серию его статей, посвященных проблемам сибирской автономии.

В 1923 г. И.К. Окулич переехал из Америки в Югославию, чтобы дать детям образование в известной русско-сербской гимназии в Белграде, славившейся высоким уровнем преподавания. К тому же эта страна считалась оплотом российского казачества, находившегося под покровительством короля Александра I Карагеоргиевича.

В Югославии Окулич прожил более трех лет. Его деятельность там охватывала огромный спектр проблем жизни казачества. Он объединил казаков разных войск Урала и Сибири в Казачью Азиатскую станицу и был избран ее первым атаманом (1923–1926). Новая Азиатская станица вошла в состав Общеказачьего союза в Париже. Живя в Белграде, Иосиф Константинович, помимо общественной работы, занимается также наукой, выступает с докладами на Съезде русских деятелей сельского хозяйства в Праге (1924). Союз русских лесоводов в Чехословакии избирает его своим почетным членом. Лесоводство – та область деятельности, где Окулич издавна считался крупным специалистом. Результаты его исследований были изложены еще в 1914 г. в брошюре «Лесное хозяйство и торговля лесом в Болгарии и Сербии».

В Югославии Окулич занялся экспортом лесных материалов в Италию и Англию, однако вскоре потерпел неудачу. По его словам, он не учел, что «революция и беженство сильно изменили русских людей». В результате был вынужден эмигрировать с семьей в Канаду, где были хорошие перспективы для организации личного фермерского хозяйства. С осени 1926 г. Канада стала его второй родиной.

Сибирский доминион. И.К. Окулич обосновался в Британской Колумбии, недалеко от небольшого канадского городка Абботсфорд, и, помимо фермерского хозяйства, продолжил заниматься журналистикой и научной работой. В 1930 г. вышла его статья «Высшее сельскохозяйственное образование в Канаде» (Сельскохозяйственный бюллетень, Кишинев). Тогда же был издан расширенный вариант руководства «Молочное дело» (в книге 170 рисунков). Однако на передний план выдвинулось его общественное служение.

Позже Окулич получил предложение видного общественного деятеля в эмиграции, сибиряка-областника Ивана Александровича Якушева (1884–1935), принять участие в объединении сибирских сил. Политическая работа И.А. Якушева развернулась вокруг учрежденного им Общества сибиряков в Чехословацкой Республике. Общество, построенное по принципу землячества, имело представительства по всему миру: в Харбине, Шанхае, Париже, Нью-Йорке и в других местах. Канаду представил агроном-инженер И.К. Окулич. Идеологическая платформа сибиряков – это освобождение Сибири и всей России от коммунистов. Для осуществления намеченных целей и объединения «разнородного сибирского элемента» Якушев основал в Праге три собственных печатных органа: альманах «Вольная Сибирь» (1927–1930), документальный сборник «Сибирский архив» (1929–1935) и «Вестник Общества сибиряков» (1931). Первый из них, основной, стал рупором сибиряков-областников, к которым причислял себя и Окулич.

Свои представления об автономии федеративной Сибири Иосиф Константинович начал активно развивать после Октябрьской революции. Он поднимает вопрос о «важности точного выявления структуры автономной Сибири, ее положения в составе будущей России» [5], об устроении «Новой Сибири», которое должно базироваться на принципе «автономной территории от Урала до Тихого океана». Единая Сибирь входит как равноправная часть во Всероссийскую Федерацию, названную Окуличем «Российскими Соединенными Штатами» [3]. Он даже предложил проект сибирской конституции, исходя из презумпции, что «Сибирь есть Автономная область единой России» [6].

С выдвижением в эмигрантской среде фигуры И.А. Якушева для сибиряков открылись новые возможности. Весной 1929 г. Окулич получил приглашение стать сотрудником альманаха «Вольная Сибирь». Он писал в ответном письме главному редактору Якушеву: «Вы, социалист, и я, демократ, оба областники, находимся в эмиграции, оба искренно желаем быть полезными родине. Поэтому я допускаю единство фронта всех не коммунистически (большевистски) настроенных элементов Сибири в деле ее освобождения…» [9].

Позиции давних соратников, знакомых еще по работе II Сибирского съезда в Томске (1917), были определены, и началось плодотворное сотрудничество. Спустя полгода Иосиф Константинович предлагает редакции «Вольной Сибири» обсудить проект государственного устройства Автономной Сибири. С начала 1920-х годов, на протяжении многих лет, Окулич оставался поборником губернских и волостных земств: «Я стою на чисто земской точке устроения Сибири» [10]. Он предложил создать Единый государственный совет, другими словами, Сибирский парламент. Выборы в него должны были бы производиться губернскими съездами представителей волостных земских собраний, специально для этого выбранных. В свою очередь парламентом избирается президент Сибири. Эти соображения изложены им в статье «Об устроении Сибири», опубликованной в последнем из вышедших томов «Вольной Сибири» (1930, выпуск IX).

В конце 1937 г. группа ученых-эмигрантов, обосновавшихся в США, организовала «Русское сельскохозяйственное общество в Америке». Инициатива исходила из Калифорнии от агронома П.Ф. Константинова (впоследствии одного из создателей известного Музея русской культуры в Сан-Франциско). Окуличу предложили пост председателя бюро Общества, однако он отказался от руководящей должности из-за удаленности своего места жительства в канадской глуши и остался рядовым «полезным членом». Общество было задумано как широкое научное объединение, включающее в свои ряды всех деятелей в области сельского хозяйства и промышленности – не только агрономов, но и лесоводов, ветеринаров, фабрикантов и прочих специалистов. Конечно же, оно предназначалось в первую очередь для усиления контактов и взаимопомощи ученых в эмиграции. Однако основатели думали не только о способе выживания и сиюминутной выгоде, но и смотрели в будущее, искали пути, каким образом такое профессиональное сообщество будет полезным «в случае смены режима в России». Рассуждая на эту тему, Окулич писал своему коллеге Константинову: «Заграничная жизнь и учение в здешних высших школах многое нам дали, многому научили. Молодежь могла бы оказаться очень полезной у себя на Родине, а бюро бы оказало большую услугу и членам объединения, и тому центральному органу в России, который будет очень и очень нуждаться в различного рода специалистах, не зараженных коммунистической пропагандой» [8].

Как видно из письма, Иосиф Константинович не терял надежду на возвращение в Россию. Он понимал необходимость в профессионалах и предвидел предстоящий масштаб будущего строительства в Сибири. Частные хозяйства там были разрушены коллективизацией, а многие опытные работники отправлены в ссылки и сталинские лагеря.

До преклонных лет И.К. Окулич оставался страстным поборником федеративной автономии Сибири и демократического обустройства всей России. Его оценки будущего России выглядят пророческими из нашего постсоциалистического века: «Надо допустить, что Россия в целом создаст широко развитый федеративный строй, в противном случае она понесет большие территориальные потери. Тираническая советская олигархия погибнет, но российский человеческий океан долго не войдет в свои берега» [7].

Умер инженер-агроном И.К. Окулич 21 января 1949 г. в Канаде. По мнению известных в эмиграции научных деятелей науки И.В. Емельянова и П.Ф. Константинова, Иосиф Константинович был не только «крупнейшим агрономом Сибири», человеком «государственного масштаба», но и «верным и искренним защитником русской национальной идеи» [1]. Будущие судьбы России он связывал с ее восточными землями. Ученый остался верным себе до конца. Слова, которыми завершается его последняя статья «Вера в Россию», звучат с оптимизмом: «С Востока Свет!» [4].

Литература

1. Константинов П.Ф. Светлой памяти И.К. Окулича // Русская жизнь. – Сан-Франциско, 1949. – 8 февраля.

2. Окулич И.К. Мои воспоминания. 1917–1931 гг. // ГАРФ. Ф.Р. – 5881. Оп. 1. Д. 410.

3. Окулич И.К. Автономная Сибирь // Русское эхо. – Шанхай, 1921. – 15 мая. – № 258.

4. Окулич И.К. Вера в Россию // Русская жизнь. – Сан-Франциско, 1949. – 29 января.

5. Окулич И.К. К вопросу об организации автономной Сибири // Русское эхо. – Шанхай, 1921. – 10 апреля. – № 231.

6. Окулич И. Необходим план // Русское эхо. – Шанхай, 1921. – 12 июля. – № 305.

7. Окулич И. Грядущее будущее // Общеказачий журнал. – Сан-Франциско, 1947. – № 1. – С. 14–15.

8. Окулич И.К. Письмо П.Ф. Константинову. 8 декабря 1937 г. // Архив Музея русской культуры в Сан-Франциско (АМРК). Фонд И.К. Окулича. Кор. 4. Пап. 2. (Okulich Collection, Box 4, Folder 2).

9. Окулич И.К. Письмо И.А. Якушеву. 28 марта 1929 // ГАРФ. Ф.Р. – 5869. Оп. 1. Д. 95. Л. 1.

10. Окулич И.К. Письмо И.А. Якушеву. 21 декабря 1929 // ГАРФ. Ф.Р. – 5869. Оп. 1. Д. 95. Л. 10.

11. Статья Иосифа Окулича о Сибирском банке опубликована в британской газете «The Financier» (May 23, 1918).