Текст книги "Никита Хрущев"

Хрущев не вернулся на Украину. В 1931 году он был избран первым секретарем Бауманского райкома партии в Москве, но через несколько месяцев он стал первым секретарем Краснопресненского райкома, заменив здесь М. Н. Рютина. «Мне было приятно и лестно, но больше было страха перед такой ответственностью. Помню, до этого времени я еще возил и хранил свой личный инструмент. Как у всякого слесаря, там были кронциркуль, микрометр, метр, керн, чертилка, угольнички разные. Я тогда не порывал еще мысленно связи со своей профессией. Считал, что партийная работа – выборная, и в любое время я могу быть неизбранным и вернусь к своей основной специальности слесаря, рабочего. Но я превращался уже в профессионального общественного партийного работника»[63]63
  Воспоминания Хрущева. Т. 2. Бостон; Торонто, 1974. С. 549. Khrushchev Remembers. Boston; Toronto. Li Tee, Brows and company. P. 549.


[Закрыть].

Надо отметить, что Московская область была в ту пору большей по территории, чем сегодня. В нее входили основные территории нынешних Калининской, Тульской, Рязанской и Калужской областей.

Работа в столице имела ряд особенностей. Она давала Хрущеву возможность познакомиться со всеми руководителями страны. Но, с другой стороны, секретарь столичного обкома был не так самостоятелен в своих действиях, как секретари других обкомов. Вопросы, которые секретарь Свердловского или Ростовского обкомов партии обычно решали самостоятельно, секретарь столичного обкома должен был согласовывать с разными общесоюзными инстанциями, а часто и лично со Сталиным. Даже вопросы жилищного строительства и благоустройства лишь частично решались в обкоме или Моссовете. Так, например, после одной из первомайских демонстраций и беседы ее зарубежных участников со Сталиным последний вызвал Хрущева и распорядился в кратчайший срок построить в Москве 40 общественных уборных, отсутствие которых создавало немало неудобств для демонстрантов.

Как первый секретарь обкома, Хрущев приобрел много важных для него связей. Живой, доброжелательный, общительный, энергичный, простой Никита Сергеевич, казалось, не имел тогда врагов. Он был любознателен, решителен и смел, но также хитер и осторожен. Он не был всесторонне образованным человеком. Но чрезмерным образованием не обременяли себя тогда ни Сталин, ни Каганович, ни Орджоникидзе, ни Ворошилов. Этим они существенно отличались от первого поколения руководителей партии. Однако природа не обделила Хрущева самобытным умом и интуицией. К тому же он очень много работал, обладал поистине выдающимся деловым темпераментом. Он бывал на предприятиях столицы и области, проводил совещания председателей колхозов и радиопереклички районов. Его можно было видеть на совещаниях учителей, ученых или свекловодов области. Услышав о каком-либо новом методе работы, например о подземной газификации угля, Хрущев немедленно загорался новой идеей и начинал проведение опытов в Подмосковном угольном бассейне[64]64
  Кольман Арншот (Эрнест). Мы не должны были так жить. Нью-Йорк: Изд. Чалидзе, 1982.
  С. 194.


[Закрыть].

Москва тогда представляла собой большую строительную площадку. Один из немецких писателей, побывавших в Москве летом 1934 года, писал: «В целом Москва производила впечатление чего-то незаконченного, шумного. Разрытые улицы, длинные грязные канализационные канавы, через которые были проложены грязные дощатые настилы, везде высокие кучи земли. Все городские кварталы были завалены, и тяжелонагруженные автомобили везли прочь накопившийся мусор. Везде были длинные заборы вокруг строящихся станций метро, всюду леса для строительства огромных деловых зданий и жилых домов. Грохот, стучание, толчки, визг одноковшовых экскаваторов, машин для размешивания раствора, бетономешалок, – все это заставляло содрогаться почву во всей округе. Везде работали тысячи рабочих. Они работали с фанатичным старанием днем и ночью. По улицам проезжали переполненные трамваи, автомобили всех марок и возрастов были редки, повсюду были видны повозки, запряженные для одной лошади, с неприветливыми извозчиками на козлах. Большие, очень современные троллейбусы проезжали в центре города»[65]65
  Граф Оскар Мария. Путешествие в СССР. 1934. Дармштадт, 1974. С. 341.


[Закрыть].

Главное внимание Хрущев уделял все же строительству первой и второй очереди метро. Это был по тем временам грандиозный проект, не только строительный, но и политический, так как метро должно было стать «лучшим в мире». Опытные участки появились в Москве еще в конце 1931 года. После изучения полученных данных решено было прокладывать линии метро на большой глубине. В составлении проекта участвовали крупные советские и зарубежные специалисты. Советские инженеры выезжали для изучения западного опыта в Англию, Францию, Бельгию и Германию. Затем началось строительство, которое шло невиданными для того времени темпами. К концу 1934 года по проекту первой очереди метростроевцы выполнили в сложных условиях 85 % основных работ. Н. С. Хрущев почти ежедневно, часто вместе с Кагановичем, спускался в ту или иную шахту метро, облачась в рабочую одежду, чтобы не только непосредственно наблюдать за строительством, но и помогать решению многочисленных проблем.

По случаю торжественно отмеченного пуска первой очереди метро многие строители были награждены орденами, из них 37 – орденом Ленина. Первым в этом списке стоял Н. С. Хрущев, он получил свой первый орден. Был награжден и председатель Моссовета Н. А. Булганин, дружба с которым сослужила позднее хорошую службу Хрущеву. Сталин в это время явно покровительствовал Хрущеву и часто приглашал его и Булганина на свои домашние обеды. Сталин умел быть и обходительным хозяином. Позднее Хрущев вспоминал: «Весь этот период моей работы в Московском городском партийном комитете я, довольно часто имея возможность общаться со Сталиным, слушать его и даже получать непосредственные указания по тем или иным вопросам, я был буквально… очарован Сталиным, его предупредительностью, его заботой… Все, что я видел и слышал у Сталина, на меня это производило чарующее впечатление, я был всецело поглощен обаятельностью Сталина…»[66]66
  Хрущев Н. Воспоминания: Книга вторая. Нью-Йорк, 1981. С. 7–8.


[Закрыть]

Не исключено, что в симпатии Сталина к Хрущеву играла роль не только энергия и лояльность, но и рост Хрущева. Сталин не любил высоких людей. Крепкий и очень сильный физически Хрущев был, однако, еще ниже невысокого Сталина.

В годы второй пятилетки Москва с ее промышленной зоной стала самой крупной в стране базой индустрии, центром науки и высшего образования. Как раз в эти годы был утвержден Генеральный план реконструкции столицы, предусматривавший значительное по масштабам 30-х годов новое строительство. Забот у Хрущева и Булганина прибавилось. Немало внимания требовал и канал «Москва – Волга». Строительство этого канала, как раньше Беломорско-Балтийского, было возложено на строительные организации НКВД. Никто не скрывал тогда, что оно велось с использованием массового труда заключенных. Москва обеспечивала стройку техникой.

Хрущев активно способствовал проведению в жизнь так называемого Генерального плана реконструкции Москвы, который, в частности, предполагал снос множества зданий в центре города, представлявших большую историческую и культурную ценность. Выступая на городской партийной конференции, Хрущев заявил по этому поводу следующее: «Некоторые большевики, правда, слезу пускали на пленуме ЦК – “что вы рушите”. Я бы сказал, что эти, хотя и старые большевики, пуская слезу, уподобляются героям из “Вишневого сада”… Нельзя интересы всего города приносить в угоду лицам, живущим на этом клочке»[67]67
  Пономарев А. Н. Н. С. Хрущев – первый секретарь МК // Политическое образование. 1989. № 13.


[Закрыть].

Постепенно росла не только уверенность, но и популярность Хрущева. Уже много позднее он не без осуждения отмечал, что в 30-е годы среди членов Политбюро и других руководителей было модно «приобретать» для себя заводы, колхозы, районы, области и прочее – целое соревнование. Но и сам он не остался в стороне. В январе 1936 года постановлением ЦИК СССР заводу точной электромеханики в Москве было присвоено его имя.

Постепенно Хрущев продвигал на ответственные посты в Москве и области людей, с которыми его связывали прежняя работа и дружба. Так, например, С. З. Корытный был избран секретарем МГК ВКП(б). Но в это же время по всей стране начала набирать силу волна жестоких репрессий. Уже в 1935 году органы НКВД провели «очистку» Москвы и Ленинграда от «нежелательных элементов». В провинцию высылались десятки тысяч бывших дворянских и купеческих семей, остатки семей фабрикантов. Хрущев принял это жестокое решение как должное. Как должное принял он и репрессии среди бывших оппозиционеров, в «выявлении» которых партийные организации Москвы приняли деятельное участие. Но с весны 1937 года под удар попали и основные кадры партии и государства.

Как относился Хрущев к этому террору? Он не понимал его причин или понимал превратно. Он верил Сталину и НКВД. И одновременно испытывал страх, в котором не стыдился позднее многократно признаваться. Некоторые из показаний арестованных Сталин велел рассылать членам ЦК. Получал их и Хрущев. Он читал, например, показания И. Н. Дубового, с которым дружил, когда тот был заместителем командующего Киевским военным округом. Дубовой «признавался», что лично убил героя Гражданской войны Н. Щорса, чтобы занять его пост. Хрущев верил этим показаниям и поражался – как мог Дубовой так долго обманывать партию. Хрущев еще не знал, как фабриковались такие показания.

Как секретарь обкома Хрущев делал все, что делали другие. После каждого «открытого» процесса на предприятиях Москвы проходили митинги, одобрявшие приговор. После одного из процессов 30 января 1937 года обком организовал, несмотря на сильный мороз, грандиозный митинг на Красной площади с участием 200 тысяч человек. Выступая на пленумах обкома, Хрущев неизменно призывал к повышению «бдительности».

«Сидит иногда человек, – говорил Хрущев, – копошатся вокруг него враги, чуть ли не на ноги лезут, а он не замечает и пыжится, у меня, мол, в аппарате вредителей нет, чужаков нет. Это от глухоты, слепоты политической, от идиотской болезни – беспечности, а вовсе не от отсутствия врагов»[68]68
  Рабочая Москва. 1937. 17 марта.


[Закрыть].

Но скоро репрессии затронули аппараты Московского горкома и обкома, Калужского, Тульского, Рязанского горкомов и почти всех райкомов партии. Был арестован друг Хрущева С. Корытный и множество других ответственных партийных и советских работников, хорошо знакомые Хрущеву директора московских предприятий и руководители Метростроя. Выступая на V областной партконференции, Хрущев говорил: «Сидели эти подлые изменники и в партийном аппарате, некоторые были членами и кандидатами Московского комитета»[69]69
  Там же. 8 июня.


[Закрыть]. Выступая 14 августа 1937 года на пленуме МГК ВКП(б), Хрущев прямо призвал к расправе с врагами народа. «Нужно уничтожать этих негодяев, – говорил он. – Уничтожая одного, двух, десяток, мы делаем дело миллионов. Поэтому нужно, чтобы не дрогнула рука, нужно переступить через трупы врага на благо народа»[70]70
  Пономарев А. По страницам партийной хроники 30-х – 50-х годов // Советская Россия. 1989. 2 июля.


[Закрыть].

В январе 1937 года Хрущев дал самую лучшую характеристику сменившему его на посту первого секретаря МК и МГК ВКП(б) А. И. Угарову. А всего через несколько месяцев, в ноябре того же года, Хрущев был специально вызван из Киева Сталиным для участия в расправе над впавшим в немилость Угаровым[71]71
  Пономарев А. По страницам партийной хроники 30-х – 50-х годов.


[Закрыть].

В мемуарах Н. С. Хрущева мера искренности редко превышала потребности самооправдания. Многое списывалось на время, а собственное нежелание критически оценивать обстоятельства считалось естественным. Хрущев вспоминал: «Такая тогда сложилась обстановка. Людей буквально хватали и тащили резать. Люди тонули бесследно, как в океане. Когда начались аресты руководителей партии, профсоюзов, военных товарищей, директоров заводов и фабрик, у меня лично были арестованы два моих помощника. Один из них, Рабинович, занимался общими вопросами, а другой, Финкель, – строительными делами. Оба – исключительно честные и порядочные люди. Я никак не мог допустить даже мысли, что эти двое, Рабинович и Финкель, которых я отлично знал, могут быть действительно “врагами народа”. Но на всех, кого арестовывали, давались “фактические материалы”, и я не имел возможности их опровергнуть, а только сам себя ругал за то, что дал себя одурачить: близкие мне люди оказались врагами народа!

…Тогда я, конечно, негодовал и клеймил всех этих изменников. Сейчас самое выгодное было бы сказать: “В глубине души я им сочувствовал”. Нет, наоборот, я и душой им не сочувствовал, а был в глубине души раздражен и негодовал на них, потому что Сталин (тогда мы были убеждены в этом) не может ошибаться! Не помню сейчас точно, как продолжились дальнейшие аресты. Они сопровождались казнями. Это нигде не объяснялось и не объявлялось, и поэтому мы многого даже не знали. Нас информировали, что такие-то люди сосланы или осуждены на такие-то сроки заключения.

Однако московская партийная организация, областная и городская, продолжала свою деятельность, усиленно работала над сплочением людей для выполнения решений по строительству в Москве и Московской области. Когда аресты велись уже в широком плане, нас информировали иной раз об аресте каких-то крупных людей, что вот такой-то оказался врагом народа. А мы информировали районные партийные организации, первичные парторганизации, комсомол и общественные организации. Все эти данные мы принимали с искренним возмущением, осуждали арестованных. Ведь если те были арестованы, значит, они были разоблачены в своей провокаторской и подрывной деятельности? Были пущены в ход все эпитеты, осуждающие и клеймящие позором таких лиц.

…Вообще же в то время я был слабо информирован о положении дел по стране в целом. Подробности до меня не доходили, хотя я был уже кандидатом в члены Политбюро»[72]72
  Хрущев Н. С. Воспоминания // Вопросы истории. 1990. № 8. С. 65–69.


[Закрыть].

Нам не приходилось встречать свидетелей того, что Хрущев принимал такое же активное участие в проведении террора, как, скажем, Каганович, Маленков, Молотов, Андреев или Ворошилов. Он явно не был одной из движущих фигур террора в Москве. Но у нас нет свидетельств и того, что Хрущев когда-либо при жизни Сталина выступал против террора или пытался защитить работников московских учреждений. Если ему надо было визировать материалы для ареста, полученные из НКВД, Хрущев неизменно давал свое согласие, подавляя сомнения. «Когда заканчивали следственное дело, – вспоминал Хрущев, – и Сталин считал необходимым, чтобы и другие его подписывали, то он тут же на заседании подписывался и сейчас же вкруговую давал другим, и те, не глядя, уже как известное дело, по информации, которую давал Сталин, характеризовал, так сказать, это преступление… те подписывали. И тем самым, так сказать, вроде коллективный приговор был…»[73]73
  Хрущев Н. С. Воспоминания. Избранные отрывки. Нью-Йорк, 1979. С. 193.


[Закрыть].

Хрущев говорит об этом с явной неохотой, но все же говорит, правда, избегая моральных оценок. Он рассказывает, что секретари обкома должны были работать в контакте с органами НКВД и даже посещать тюрьмы, где велось «следствие». В этой связи он вспоминает о Трейвасе. «Трейвас, – писал Хрущев, – очень хороший товарищ. Фамилия Трейвас в 20-е годы была широко известна как комсомольского деятеля… Это был очень хороший, дельный человек… Сейчас, когда прошло столько лет, я должен оказать, что Трейвас очень хорошо работал, преданно, активно. Это был умный человек, и я был им очень доволен… Трейвас трагично кончил свою жизнь. Он был избран секретарем Калужского горкома партии и хорошо работал там. Гремел, если можно так сказать, Калужский горком. Но когда началась эта мясорубка 1937 года, то он не избежал ее. Я встретился с Трейвасом, когда он сидел в тюрьме. Тогда Сталин выдвинул идею, что секретари обкомов должны ходить в тюрьму и проверять правильность действий чекистских органов. Поэтому я тоже ходил»[74]74
  Воспоминания Хрущева. Т. 2. Бостон; Торонто, 1974. С. 193.


[Закрыть].

Чем окончилась эта встреча? О чем говорили Хрущев и Трейвас? Об этом Хрущев не пишет. Конечно, он посещал московские тюрьмы не один. С ним всегда был начальник Управления НКВД Москвы С. Реденс, свояк Сталина. Ясно, что рядом был и начальник тюрьмы, а где-то близко и следователь. Мог ли в такой обстановке Трейвас довериться Хрущеву? Инициатива должна была исходить только от Хрущева. Но он не вмешался в дело Трейваса, и тот погиб. Строго официально Хрущев должен был держаться и с Н. К. Крупской и М. И. Ульяновой. В своих воспоминаниях он говорил: «В дни Октября я был молодым коммунистом. В Ленине я всегда видел нашего великого вождя – и питал большое уважение к Надежде Константиновне Крупской, неразлучной спутнице Ильича. Ее я помню уже как старую, надломленную женщину, появлявшуюся на партконференциях Бауманского района Москвы. Все мы там выступали против Надежды Константиновны. Люди сторонились ее, будто она чумная. По приказу Сталина за ней была установлена слежка, потому что считалось, что она сбилась с партийной линии. Когда я теперь вспоминаю то время, то думаю, что Надежда Константиновна была права, занимала правильную позицию, – да что из того, что я так теперь думаю, задним умом крепок… Потом, когда я уже работал в Московском горкоме партии, Надежда Константиновна заведовала бюро жалоб при Московском городском Совете. В работе Моссовета было много недостатков, и многие рабочие наталкивались на глухую стену бюрократии. В таком случае граждане могли обратиться с жалобой. Но чем могла помочь Надежда Константиновна? У нее не было достаточно влияния даже для того, чтобы саму себя оградить от несправедливости. Нередко она пересылала жалобы мне в горком партии… Я всегда сообщал ей, что можно было делать по той или иной жалобе, а что – нельзя. Иногда мы с ней встречались, Она знала, что я – в шеренге, шагающей по “генеральной линии”, что я продукт сталинского времени, и, зная это, держала себя соответственно по отношению ко мне»{6}6
  Хрущев вспоминает / Ред. Эд. Крэнкшоу. Бостон; Торонто, 1970. Khrushchev Remembers. Ed. Crankschaw. Boston; Toronto, 1970. С. 44–46. Память и здесь подводит Хрущева. На конференциях в Бауманском районе присутствовала действительно Н. К. Крупская, и ее «прорабатывали». Но в бюро жалоб при Комиссии советского контроля работала не Крупская, а сестра Ленина Мария Ильинична Ульянова. Она-то и была вынуждена пересылать многие жалобы в горком к Хрущеву.


[Закрыть].

Мы видим, что Хрущев признает, что он «продукт сталинского времени». И все же впечатления страшного 1937 года глубоко запали ему в память и душу. Можно не сомневаться, что не вполне спокойная совесть была одной из причин его выступления на XX съезде. В 30-е годы Хрущев видел, как падают головы людей более известных и могущественных, чем он. Он не хотел и боялся вмешаться. Но он не стал молчать, когда обрел власть и силу.

Во второй половине 1937 года газета «Рабочая Москва» больше всего внимания уделяла двум темам: разоблачению «врагов народа» и подготовке к выборам в Верховный Совет. Показательные судебные процессы проходили в это время почти во всех районах области: Красногорском, Рузском, Малинском, Подольском и других, и почти везде во главе «вражеских» групп стояло партийно-советское руководство этих районов. И для всех приговор был один – расстрел. Эта террористическая кампания пошла на убыль только к концу года, когда началось выдвижение кандидатов в депутаты Верховного Совета. Хрущев выдвигался на многих предприятиях, но дал согласие баллотироваться в Краснопресненском избирательном округе. Разумеется, как и все кандидаты, Он был избран депутатом Верховного Совета СССР. Первая сессия этого Совета происходила с 12 по 16 января 1938 года. Хрущев был избран членом Президиума Верховного Совета СССР. В дни сессии состоялся пленум ЦК ВКП(б), на котором П. Постышев был освобожден от поста кандидата в члены Политбюро. Новым кандидатом в члены Политбюро был избран Н. С. Хрущев. Таким образом, он вошел в число десяти наиболее влиятельных деятелей ВКП(б) и СССР.

Еще в 1937 году по всей Украине прокатилась волна страшного террора. Один за другим в камерах украинских и московских тюрем исчезали секретари обкомов и райкомов, народные комиссары, председатели горсоветов и райсоветов, директора крупных предприятий, ученые и писатели. Погибли почти все члены Политбюро ЦК КП(б)У – С. А. Кудрявцев, П. П. Любченко, В. П. Затонский, М. М. Хатаевич, Н. Н. Попов. Из украинских руководителей не были еще арестованы С. Косиор, на короткое время назначенный заместителем Председателя СНК СССР, П. Постышев, также на короткое время назначенный первым секретарем Куйбышевского обкома, и Г. Петровский, получивший в Москве пост заместителя директора Музея революции. Только членов партии на Украине в 1937 году было арестовано около 150 тысяч человек. Из прежних же руководящих работников республики, заседавших недавно на XIII съезде КП(б)У, почти никого не осталось на свободе. Сталин решил сформировать на Украине совершенно новое руководство. Его выбор пал на Н. С. Хрущева. 29 января 1938 года. Хрущев был назначен исполняющим обязанности Первого секретаря ЦК КП(б)У. Исполняющим обязанности второго секретаря ЦК КП(б)У был назначен М. А. Бурмистренко, малоизвестный партработник из аппарата ЦК ВКП(б). Председателем СНК Украины стал Д. С. Коротченко, который еще недавно находился на партийной работе в Московском горкоме. Председателем Президиума Верховного Совета УССР стал Л. Р. Корниец, который в 30-е годы занимал не слишком высокие посты в партийном аппарате республики, а затем несколько месяцев был вторым секретарем обкома в Днепропетровске{7}7
  М. А. Бурмистренко погиб во время войны. Д. С. Коротченко перешел вскоре на партийную работу, участвовал в партизанском движении, занимал после войны высшие государственные посты на Украине. Умер в 1969 г. Л. Р. Корниец работал с Хрущевым на Украине, а с 1953 до 1969 г. занимал различные посты в Совете Министров СССР. Умер в 1969 г.


[Закрыть].

Все члены Политбюро ЦК КП(б)У имели перед своими титулами буквы «И. О.», то есть «исполняющий обязанности». Во главе всех обкомов и наркоматов Украины стояли также «исполняющие обязанности». После краткой поездки по Украине, во время которой Никита Сергеевич впервые за 10 лет посетил родной Донбасс, в республике стали проводиться районные, городские и областные партийные конференции, так как нужно было убрать у новых руководителей эпитет «исполняющий обязанности». В июне 1938 года с этой же целью в Киеве состоялся новый, XIV съезд КП(б)У. В июле здесь же прошла первая сессия недавно избранного Верховного Совета УССР, которая утвердила новый состав Совета министров УССР.

В западных публикациях нередко писали о Хрущеве как об одном из виднейших организаторов террора как в Москве, так и на Украине. Мы далеки от того, чтобы утверждать, что Хрущев не имел никакого отношения к репрессиям. Он не был организатором и инициатором террора в Москве, хотя и принимал в нем участие. Когда Хрущев прибыл на Украину, уже закончилась страшная «мясорубка» 1937 года. Несомненно, что часть репрессий проводилась и в 1938 году, хотя бы в связи с арестами за пределами республики П. Постышева и С. Косиора, а также в связи с «устранением» Н. Ежова. Во многих случаях санкции на эти аресты давал уже сам Хрущев.

Советские исследователи И. Кожукало, Ю. Шаповал в своей статье отмечали, что после приезда Хрущева на Украину изменилась практика судейских органов: теперь почти всех арестованных по политическим обвинениям приговаривали к расстрелу. Только из числа руководящих работников НКВД Украины было расстреляно в 1938 году 1 199 человек[75]75
  Кожукало И. П., Шаповал Ю. И. Н. С. Хрущев на Украине // Вопросы истории КПСС. 1989. № 9. С. 91.


[Закрыть].

В январе-феврале 1939 г. в связи с предстоящим XVIII съездом ВКП(б) на Украине вновь прошли партийные конференции. Выбирали делегатов на съезд и укрепляли руководство обкомов партии. 9 февраля 1939 года в газете «Советская Украина» появилась небольшая заметка о пленуме Днепропетровского обкома партии. В ней сообщалось, что пленум утвердил секретарем обкома по пропаганде «т. Брежнева». Л. И. Брежнев в это время работал заведующим отделом обкома. Своим новым назначением он был обязан не Хрущеву, который определял лишь кадры первых секретарей обкомов, а своим друзьям – К. С. Грушевому и П. Н. Алферову, которые уже входили в руководство обкома, а также первому секретарю Днепропетровского обкома С. Б. Задионченко.

В речи на XVIII съезде партии Хрущев уделил главное внимание успехам Украины и лишь мимоходом коснулся событий 1937 года. Он сказал: «Украинский народ с ненавистью относится к буржуазным националистам, ко всем этим подлым шпионам – любченкам, хвылям, затонским и прочей нечисти. Эти изверги, отбросы человечества прокляты трудящимися Советской Украины. С помощью этих врагов украинского народа фашисты хотели закабалить Советскую Украину. Не вышло и не выйдет навеки. Успешным и победоносным разгромом фашистских агентов – всех этих презренных троцкистов, бухаринцев и буржуазных националистов, мы, прежде всего, обязаны лично нашему вождю, нашему великому Сталину»[76]76
  Советская Украина. 1939. 16 марта.


[Закрыть].

Будучи старательным проводником сталинской политики, Хрущев, однако, не стремился расширить круг людей, обреченных на расправу. Показательна в этом отношении судьба известного украинского поэта Максима Рыльского. Приведем свидетельства сына Н. С. Хрущева Сергея: «Отец вспоминал, что, когда в 1938 году он стал Первым секретарем ЦК КП(б) Украины, то к нему поступило дело на известного поэта Максима Рыльского, которого обвиняли в национализме. Он много и безуспешно спорил с наркомом внутренних дел республики Успенским, требовавшим немедленного ареста поэта. Хрущев нашел выход, вероятно, единственный в сложившейся ситуации. Он сам позвонил Сталину, рассказал об этом деле, о том, что лично он не считает Рыльского националистом, и в нужный момент использовал главный аргумент: “Товарищ Сталин, как можно арестовывать поэта, написавшего “Песню о Сталине”, которую поет вся Украина?” Сталин задумался и через некоторое время произнес: “Передайте этому дураку Успенскому, чтобы он не влезал не в свое дело”. Максим Рыльский был спасен»[77]77
  Книжное обозрение. 1989. № 15.


[Закрыть].

После съезда Хрущев стал полноправным членом Политбюро ЦК ВКП(б).

Главное внимание в первой половине 1939 года. Хрущев уделял развитию экономики. Он побывал почти во всех крупных городах Украины. После террора 1937–1938 годов в нашей стране прошла своеобразная кампания массовых награждений, были введены новые ордена и медали. Свой второй орден – Трудового Красного Знамени – получил и Хрущев.

Вторую половину августа он провел в Москве, знакомился с павильоном Украины на Всесоюзной сельхозвыставке. Хрущев не участвовал в переговорах с Риббентропом, но знал о секретных пунктах заключенного договора. Сразу после его ратификации Хрущев вернулся в Киев и как член Военного Совета Киевского особого военного округа принял участие в обширных приготовлениях. Десятки дивизий были придвинуты к польской границе, и 17 сентября они перешли границу, чтобы занять территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Военных действий почти не было. Разбитые немцами и отступающие на восток части польской армии сдавались в плен без сопротивления. Хрущев находился все эти дни на Западной Украине.

Сентябрьские события 1939 года положили начало Второй мировой войне, но в СССР это не чувствовалось. В октябре образованное на Западной Украине Народное собрание приняло декларацию о вхождении Западной Украины в состав Украинской ССР. В ложе для почетных гостей этого Собрания находились Н. С. Хрущев и командующий Украинским фронтом С. Тимошенко.

1940 год прошел для Украины сравнительно спокойно. В магазинах были продукты, на колхозных рынках можно было недорого купить мясо, молоко, муку. Увеличились промышленное производство, добыча угля в Донбассе. Иным было положение на Западной Украине, а также в Западной Буковине и Бессарабии. Украинское население преобладало в сельской местности, а во многих городах преобладало польско-еврейское население. Здесь были также беженцы из западных районов Польши, многие из которых решили вернуться на оккупированные немцами территории. Польская интеллигенция находилась в состоянии шока, коммунистов было мало; компартии Польши, Западной Украины и Западной Белоруссии распустил Коминтерн на основании ложных обвинений. Приходилось срочно создавать новые партийные организации, а также поспешно проводить различные социальные реформы – национализацию промышленности и банков, ликвидацию помещичьих хозяйств, создание колхозов. Местная буржуазия была деморализована и сознавала безнадежность сопротивления. Тем не менее немало «социально чуждых» граждан из числа главным образом поляков, но также евреев, украинцев (а в Западной Белоруссии – белорусов) было депортировано в восточные и северные районы СССР. Существуют разные данные об общем числе депортированных. Однако при всех подсчетах цифры колеблются в пределах от одного до полутора миллионов человек. Некоторые из депортированных оказывались вскоре в «исправительно-трудовых лагерях». Не исключено, что многие люди из западных районов Украины и Белоруссии похоронены в тех десятках братских могил, которые обнаружены совсем недавно в лесных массивах близ Минска и Киева. Однако большая часть депортированных оказалась в так называемых «спецпоселениях», и они должны были работать на самых разных предприятиях. Только на строительстве железной дороги в Архангельской области работало в 1940 году около 100 тысяч поляков. Среди депортированных в то время поляков был и молодой гимназист Войцех Ярузельский, который через два или три года стал офицером сформированной в Советском Союзе польской военной части, из которой позднее образовалась и новая польская армия. Конечно, Н. С. Хрущев не мог не знать и не содействовать каким-то образом этому «очищению» Западной Украины.

С самого начала своей работы на Украине Хрущев много ездил по республике, выступая с различными речами и докладами. Украина считалась житницей СССР, и ему приходилось много внимания уделять сельскому хозяйству. В этот период Хрущев познакомился с Т. Д. Лысенко, которому покровительствовал Сталин. В мае 1940 года в Киеве состоялся XV съезд компартии воссоединенной Украины. Состав руководства республики почти не изменился. Можно отметить лишь, что в Политбюро Украины вошел И. А. Серов, новый нарком внутренних дел республики. Между ним и Хрущевым установились тесные отношения. Хрущев близко познакомился и с Г. К. Жуковым, который стал командующим Киевским военным округом.

В 1940 году Румыния была вынуждена «мирно» передать Советскому Союзу Северную Буковину, населенную по преимуществу украинцами, а также Бессарабию. Сразу после вступления Красной Армии в Бессарабию Хрущев выехал в Кишинев, где выступил на большом митинге жителей этого города.

Не предвещало скорой войны и начало 1941 года. Пропаганда настраивала советских людей на мысль, что война проходит мимо них. Виды на урожай были хорошие… В одном из своих многочисленных выступлений Хрущев указал на кукурузу как на прекрасную кормовую культуру, у которой большое будущее. Он требовал значительно увеличить на Украине посевы кукурузы. Имя Хрущева обретало популярность в республике, где было уже немало колхозов «имени Хрущева». Имя Хрущева было присвоено и Донецкому индустриальному институту.

При всем доверии к Сталину Хрущев сомневался в его заверениях о том, что Германия еще два года не будет начинать войны на Востоке. Хрущева беспокоили тревожные сообщения с советско-германской границы. Вместе с новым командующим Киевским военным округом генералом М. П. Кирпоносом Хрущев не раз выезжал в приграничные районы, следил за строительством оборонительных сооружений. В распоряжение округа перебрасывались крупные военные соединения из других районов. Но вся эта работа шла медленно, войска комплектовались по штатам мирного времени, имели мало боеприпасов. Хрущев с возмущением узнал однажды, что из-за недостатка боеприпасов танковые части на границе не могут проводить учебные стрельбы. Некоторые из подобных недостатков удалось, однако, устранить, используя возможности самой Украины. В апреле 1941 года Хрущев и Кирпонос обратились к Сталину с просьбой ускорить строительство оборонительных сооружений и комплектование оружием и боеприпасами частей в приграничных районах. Но эти просьбы остались без внимания[78]78
  Очерки по истории КПУ. Киев, 1964. С. 499.


[Закрыть].