Текст книги "Семья волшебников. Том 1"

Глава 11

Лахджа медленно шла по проходу, разглядывая разноцветные ноутбуки. Как определить, какой из них самый лучший? Можно, конечно, просто-напросто взять самый дорогой…

Жаль, у нее нет смартфона. Тогда бы она залезла в Интернет и посмотрела отзывы… интересно, люди все еще так делают? На Земле все так быстро меняется…

А, нет. Вот прошла молодая пара, и они смотрят в смартфоны, отмахиваясь от консультанта. Значит, в 2024 году так все еще делают.

Лахджа подошла к скучающему прыщавому пареньку, заглянула ему в глаза и проникновенно спросила:

– Какой из ноутбуков самый лучший? Ради какого вы готовы продать душу и почку?

Вопрос был подкреплен демонической силой. Легчайшим внушением, но для слабовольного смертного хватило – он лишился возможности соврать.

– Если честно – никакой, – чуть заплетающимся языком ответил он. – За такие деньги я бы лучше ПК собрал.

Лахджа задумалась. Персональный компьютер – неплохо, но сначала нужно как-то решить вопрос с электричеством. А у ноутбука хотя бы есть аккумулятор, и можно будет поначалу просто носить его через Кромку и подзаряжать в кафе.

После встречи с Совнаром Лахджа успокоилась насчет перемещений через Кромку. До этого она опасалась покидать Парифат и вообще Мистерию, а поначалу даже из Валестры-то боялась нос высунуть. Но судя по словам Совнара, бывший муж о ней забыл и не подстерегает за углом. В Паргорон все равно лучше не соваться, но в какие-то другие миры, ненадолго… почему бы и нет?

Так что Лахджа снова посетила Хельсинки. Навестила смертных родителей, извинилась, что давно не заглядывала, но пообещала в следующий раз прихватить мужа и дочь. Родители, конечно, очень обрадовались.

– Слушай, так вы что… прилетите?.. – растерянно спросила мама. – А он человеческую еду-то ест?

Лахджа кивнула, про себя вспоминая, что за эти года успела им наврать. В свое время она сгоряча выдумала, что вышла замуж за инопланетянина. В общем-то, это было почти правдой, Паргорон – и правда другой мир, хоть и расположен не далеко в космосе, а в параллельной реальности. Ну и про некоторые другие нюансы умолчала.

А кроме того, она все это время говорила, что присутствует на Земле не во плоти, что это такая голограмма. Очень хорошая, аж потрогать можно, но все равно проекция. Иначе пришлось бы объяснять, почему она всегда «звонит» одна, без мужа.

Про это она наврала, что межзвездная связь очень дорогая, сложная и хлопотная, поэтому она делает это только раз в год, одна и недолго.

– Ну и ну, – хмыкнул в свое время папа. – Умыкнуть мою дочь было недорого, а позвонить хоть разок – это у нас денег нет. Могла бы и на родной планете кого побогаче найти.

– Элиас! – всплеснула руками мама.

– Да не по-человечески как-то…

– Ну конечно не по-человечески. Он же… м-м-м!.. – указала пальцем вверх мама.

Лахдже было ужасно стыдно. Она бы покраснела, если бы не Метаморфизм. Возможно, зря она вообще начала это в свое время, ведь как человек она технически давно… умерла. Даже Асмодей это подтвердил. В адской канцелярии она числится мертвой.

Но теперь все изменилось. Ее муж теперь – человек, который согласен… согласится навестить ее родителей. И взять на себя объяснения, как же это так получилось, что… что все это. Майно придумает что-нибудь, брехать он умеет не хуже ее.

А вот как им показать внучку и объяснить, почему той уже четыре года, и она с крылышками… она в свое время ведь заверяла родителей, что ее инопланетный муж от землянина почти и не отличается.

– Я вот, между прочим, недавно с соседом языком зацепился, – сказал папа, словно услышав ее мысли. – Он мне все – эволюция, эволюция!.. а я ему – молчи, дурак, какая эволюция, мы все от инопланетян произошли! Они такие же, как мы, только пупков два!

Лахджа стыдливо вспомнила и это бессмысленное вранье. Надо же было добавить немного деталей для убедительности, ну она и сказала в некотором смысле чистую правду.

– Пап, ну ты лучше об этом направо и налево не рассказывай, – попросила она отца. – А то придут за тобой…

Она имела в виду психиатрию, в которой сама когда-то работала. Но папа подумал что-то другое и переменился в лице.

– Перкеле!.. – пробормотал он, опрокидывая рюмку. – Я подозревал, что наши с ними работают… Я буду молчать, мои уста на замке.

Он провел пальцем по губам, а Лахджа с тоской подумала, что с каждым новым ее визитом папа все сильнее едет крышей. У него уже явный бзик на инопланетянах и загадках древних цивилизаций.

– Пап, ты главное, слишком об этом не думай, – попросила она, пытаясь спасти рассудок отца. – Жизнь – она и есть жизнь, идет своим чередом. Ну просто у нас вот такая ситуация нетипичная в семье.

Да, не стоило ей возвращаться, с самого начала не стоило. Родители бы, конечно, горевали, она ведь была единственным ребенком в семье. У мамы роды прошли неудачно, и больше у нее детей быть не могло.

Ну и Лахджа просто не смогла… как бы это выразиться… жить, зная, что их сердце разбито. Вот она и ходила по краю, заявляясь в закрытый мир и общаясь со смертными.

– …Вот этот, – сказала она, отрываясь от воспоминаний. – Я беру вот этот. И покажите мне генераторы, мне для кемпинга.

– Возьмите этот, солнечный, – предложил консультант. – Недешевый, но уж надежно так надежно. Самый мощный, даже для дачи подойдет.

– А ноутбук от него запитать можно?

– Конечно. Для этого и берут.

Лахджа осмотрела прибор. В ее времена таких не было… кажется. Приятно видеть, что техника не стоит на месте. За двенадцать лет вообще довольно много изменилось…

Ноутбук она тоже купила. Потом соберет и ПК. Наверное. Это сложно, и Майно ей тут не поможет вообще ничем. А из других ее знакомых… хотя Сидзука должна разбираться, она же на программиста училась, в Токийском университете.

Хотя когда это было? Ее похитили-то лет двадцать назад, первокурсницей. Она небось забыла все давно. А не забыла, так безнадежно отстала – с начала нулевых компьютеры ушли далеко вперед.

Есть еще, конечно, Гриша, и его даже можно призвать, но Лахдже не хотелось видеть его у себя дома. Впрочем… правильно собранный ПК, возможно, того стоит…

Подумать об этом.

На Земле Лахджа выглядела человеком. Убирала Метаморфизмом крылья и хвост, корректировала цвет кожи и самую чуточку подправляла телесные пропорции. Туловище она из-за беременности менять временно не могла, но со всем остальным ее Ме справлялось.

В северном полушарии Земли сейчас лето, середина июня. В Финляндии в это время очень хорошо. Облаченная в сарафан и босоножки, Лахджа со своими покупками зашла еще и в кофейню. На Парифате-то ей никто не сделает вишневый мокко… хотя справедливости ради, здесь ей зато никто не сделает ямстокский кофе.

Перед тем, как ходить по магазинам, она заглянула в ломбард, обратила в наличные немного золотишка. Сдавать мистерийские орбы было бы слишком подозрительно, так что она рассталась с парой мелких украшений.

А что? Золото настоящее. Не иллюзорное, не сотворенное. А что из другого мира, так это финским ювелирам безразлично.

Это на Парифате каждый порядочный меняла первым делом тянется к златопровернику – простенькому артефакту в виде обычной лупы. Под ней все материализованное, трансформированное, навеянное, призванное или иззакромочное предательски мерцает. Такое берут только особые ребята, которые умеют «отмывать» волшебное золотишко, гонять его из рук в руки по своим каналам, пока аура не становится совсем парифатской. Но и эти абы что и абы у кого не купят, да и заплатят ничтожную часть настоящей цены.

А в Хельсинки Лахджа без труда обменяла драгметаллы на хрустящие евро… которые, в свою очередь, абсолютно бесполезны на Парифате.

Теперь надо разобраться с ноутбуком, подключить его к вай-фаю и накачать побольше фильмов. В магазине техники Лахджа радостно обнаружила, что за последние годы внешние жесткие диски стали невероятно вместительными и скоростными. А так как облачные хранилища ей были совершенно бесполезны, она накупила их целую кучу и принялась разбираться, насколько изменился Интернет с 2012 года.

Интернет изменился в худшую сторону… все оказалось закрыто, все платно. Что бесплатно – бесполезно и замусорено. Но тем не менее, что-то все-таки осталось, и Лахджа накачала всего, что сумела найти. Литературы, музыки, фильмов, мультиков, аниме, видеоигр, передач о животных… она гребла все, что могло понравиться Майно, Астрид или фамиллиарам.

Сидеть пришлось долго, но Лахджа никуда не торопилась. Здесь, за Кромкой, Майно ее не слышал, фамиллиарная связь ослабла, и она впервые за три года почувствовала настоящее уединение… а еще никто не орет «ма-ам!» каждые пять минут.

– Кайф, – ухмыльнулась она и отпила кофе.

Она заказала уже третью смену блюд, потянулась на диванчике, оторвала взгляд от ноутбука и уставилась на какого-то хмыря. Тот бесцеремонно уселся напротив, и Лахджа повертела головой. Свободных столиков полно.

– Здесь полно других столиков, – заметила она. – И я бы предпочла побыть одна, если вы не против.

Клеиться, поди, начнет. Или впаривать что-то. Зачем еще подсаживаться к незнакомой женщине?

– Вы не хотите поговорить о Боге? – прозвучал мягкий голос.

– Хочу, – сказала Лахджа. – Что у него нового? Как семья, как дети? Когда ждать второе пришествие?

– Мне, пожалуйста, карамельный латте, – сказал хмырь подошедшей официантке.

– А ее почему не спросили? – полюбопытствовала Лахджа, когда та отошла. – Может, она тоже о Боге хочет поговорить.

– Она не является скорбной душой, явившейся из глубин Паргорона, – неожиданно ответил хмырь.

Лахджу будто окатило ледяной водой. Теперь она присмотрелась… ее собеседник знал толк в камуфляже, но ей удалось увидеть сквозь личину.

– Привет-привет, ветхозаветный ужас, – сказала она. – Смотри, какой у меня ноутбук. Я его честно купила. Это не душа человеческая, а ноутбук.

Она немного приглушила экран, чтобы ангел не увидел торренты.

– Что вы тут делаете? – спросил ангел, даже не взглянув на ноутбук.

– Совершаю покупки. Нельзя?

– Можно. Но это закрытый мир с уже достаточно развитой системой видеонаблюдения. Тут есть технологии распознавания лиц и электронная информационная сеть.

– Знаю, я в ней и сижу.

– Тогда вы должны знать, что даже там вы не должны применять демоническую силу и раскрывать свое инкогнито. Вас никто не призывал, вы находитесь здесь нелигитимно. Это допускается, но только до тех пор, пока вы держитесь в рамках.

Лахджа вздохнула. Ну что за хмыри? Когда ее похищали – хоть бы кто пальцем о палец ударил. А теперь, конечно, демон вероломно чилит в кофейне, надо срочно пресечь.

– Ну сейчас, докачаю «Покорение дворца Яньси», и пойду, – сказала она.

– Хороший сериал, – согласился ангел.

– И еще всякого. Немножко.

– Да ладно, не торопитесь. Вы живете где-то, где нет доступа к ноосферным вихрям? Я думал, у вас в Паргороне есть что-то подобное… хотя я не слишком много знаю о вашем мире.

– Есть, но я не в Паргороне живу. Удивлена, что вы хоть что-то о нас знаете.

– У нас тут двенадцать лет назад инцидент случился, – помрачнел ангел. – Конфликт с вашими был, несколько бессмертных душ утрачены навсегда. Именно здесь, в Хельсинки. С тех пор бдительность усилена.

– Я догадываюсь, что вы имеете в виду.

Лахдже стало немного смешно. Иронично получилось. Но ангел, судя по всему, теперь не уйдет, пока не уйдет она. Что ж, придется ему посидеть подольше, потому что Лахджа обнаружила, что за последние годы скопилось немало интересного контента, и она хотела поглотить его весь. А для Майно и Астрид она собиралась собрать как можно больше старых сокровищ.

Конечно, будут сложности с языком. Книги и фильмы при пересечении Кромки переводу не подвергаются. Но с этим Лахджа как-нибудь справится.

Ангел продолжал сверлить ее взглядом. Ему принесли карамельный латте, он заказал еще что-то, а потом вдруг сказал:

– Лицо у вас знакомое. Почему именно Хельсинки? Обычно туристы из других миров являются в Нью-Йорк, Лондон или Токио. Вас что-то связывает с этим местом? Земные духи не препятствуют вам.

Лахджа задумалась, признаваться ли или постараться скрыть. Конечно, ничего плохого не будет, если она признается. Может, даже какие-то привилегии удастся получить.

Но он же точно присядет ей на уши. Лахджа вспомнила свое недолгое пребывание в сальванском департаменте реабилитации темных существ и решила, что дело того не стоит.

– А, так вот вы кто, – что-то рассмотрел наконец ангел. – Лахджа Канерва.

– Технологии распознавания лиц? – хмыкнула Лахджа.

– Вам не стоит ходить в своем старом облике. Вы числитесь среди мертвых и утраченных, руова.

– Ну, как видите, не такая уж я и утраченная, херра.

– Это как посмотреть. Высший демон… никаких предпосылок не было. Значит, это насильственное?

– Нет, я сама захотела, – не стала создавать повод для репрессий Лахджа.

– Это ваше право, безусловно, – немного скис ангел.

– Да все хорошо, не переживайте. Я вот стала демоном – и сразу перестала обо всем переживать. Но там у меня… землячка осталась. Из Японии.

– Фурукава Сидзука, – с небольшим промедлением кивнул ангел. – Перешла под юрисдикцию Паргорона, добровольно выйдя замуж.

– Это от недостатка информации. Она думала, что он прекрасный демонический принц. Как в манге.

– Это были неверные сведения? – заинтересовался ангел.

– Верные, но… это оказалась лишь одна грань его великолепного великолепия. А так много великолепия ни одна смертная женщина вынести не может. Да и бессмертная, поэтому я тут.

– Понятно, – чуть улыбнулся ангел.

Они еще немного побеседовали. Лахджа заверила, что сейчас у нее все хорошо, она счастлива и в помощи не нуждается. Да и чему тут теперь помочь? Она демон, да еще и плотский. Добровольно ставший демоном так легко не просветлеет. А плотские демоны еще и меньше подвержены изменениям, чем духи.

– Кстати, вы не представились, – откинулась на спинку стула она. – Меня вы знаете, а я вас нет.

– Паавали Партюлинтютар, – пожал плечами ангел.

– Вы… вы финн?.. – удивилась Лахджа.

– Был при жизни.

Лахджа хмыкнула. Нет, она знала, что ангелы, да и большинство других небожителей – это просто волонтеры из числа светлых духов, всякие праведники и просто ответственные люди, которые задарма пашут на благо общественности. Но в голове почему-то не умещалось, что этот белокрылый херувим, или кто он там в небесной иерархии, когда-то был простым крестьянином Паавали.

Хотя казалось бы – чем это отличается от нее самой, кроме некоторых деталей?

– Ну так что там насчет Сидзуки? – спросила она. – Мы нашли одну лазейку, но ее вряд ли кто сделает фамиллиаром. Да и она сама не захочет.

– Есть несколько универсальных рецептов, – ответил ангел. – В смертной жизни есть ряд обрядов, которые прочно связывают со смертным миром и, соответственно, могут разорвать связь с нечистой силой. Сейчас твоя Сидзука – не вполне живой человек, поэтому она не стареет и поэтому ее нельзя просто взять и вернуть домой. Волей своего господина она пребывает между живыми и мертвыми.

– Но она даже родила дочь.

– И это еще сильнее привязало ее к тому миру. Она ест их пищу, пьет их воду. Ложится с нечистью, которую называет мужем, и даже родила от нее дитя. И это длится уже двадцать лет. Теперь, если она хочет разорвать такую связь, ей придется переродиться.

– Взять новое имя! – догадалась Лахджа.

– Да. Провести ритуал, вкусить земной пищи и получить новое имя. Я очень рекомендую крещение.

– И этого хватит?

– Нет. Хватило бы с кем-то помельче, но ее супруг, как я понимаю, Князь Тьмы.

– Демолорд.

– Название не имеет значения. Отвязаться от такой сущности особенно сложно. Он мстителен, твой бывший муж?

– Не-е-ет… – с сомнением протянула Лахджа. – Главное, чтоб он не связал ее исчезновение со мной. Тогда, возможно, мстительность в нем не проснется.

– Тогда этот ритуал должен провести кто-то другой. Впрочем, ты и не подходишь, ты сама демон… пока что.

– Я не просветлюсь, – быстро сказала Лахджа. – Я все обдумала.

– Это ваше право, безусловно, – повторил ангел. – Каждый делает выбор сам. Передайте своей подруге, что она тоже должна сделать свой выбор. Ей нужно будет взять новое имя… обрядов много, подойдет крещение или… вы на Парифате?.. на Парифате есть аналог, его называют наречением. Не так эффективно, но… главное, не выбирайте колдовство.

– Почему? Мой муж – колдун. Он может…

– Ей нужна защита высших сил, а не земного волшебства. Даже не высших сил… нужен ритуал, в который верят и который разделяют миллионы. Но одного только имени будет недостаточно – она должна выйти замуж.

– Замуж?..

– Да, и не формально. Должны быть ритуалы, должно быть торжество. Должны быть свидетели и священник. Любые, кроме демонопоклонников.

– А потом можно развестись? – спросила Лахджа. – Главное, чтобы брак состоялся?

– Не все так просто. Брак должен обрести святость. Все эти сказки о чудесных поцелуях вам же знакомы?.. Брак должен быть скреплен… известным образом, только тогда печати ее нынешнего господина спадут полностью, и он лишится над ней власти. Это не сработало бы с демоном вроде вас, но со смертной должно получиться. Что же касается ребенка… с ним могут быть сложности…

– Дети моему бывшему безразличны, – заверила Лахджа. – Вряд ли он про нее даже вспомнит.

– Характерно для демонов, – согласился ангел.

– Но это точно сработает?.. брак, в смысле. Скрепленный известным образом.

– У вашего похитителя сработало, к сожалению, – вздохнул ангел.

– А… оу… Значит, найти священника… и жениха, – загнула два пальца Лахджа. – С первым-то проблем не будет, думаю, а вот со вторым… эм…

Она вспомнила про особенность Сидзуки и закручинилась. Нет, судя по тому, что она видела в Интернете, на Земле сейчас полно любителей такого… она даже полезла в браузер и невольно воскликнула:

– Да… как все изменилось за двенадцать лет…

– Асмодей вплотную занялся разрушением института брака, – понял ее ангел. – Люди на этом периоде развития особенно уязвимы и сбиты с толку. Но в жизни этого всего не так много, как в инфопространстве.

– Не думала, что этот жирдяй такой прогрессивный, – удивилась Лахджа. – Ладно, тогда я поищу дома. Наверняка и там есть любители… экзотики.

– Желаю удачи, – искренне сказал ангел.

Домой Лахджа вернулась с кучей покупок. В одной руке она несла генератор, в другой – сумку с ноутбуком, планшетом, наушниками, внешними дисками, микрокалькулятором и, на всякий случай, роутером. Она надеялась когда-нибудь все-таки найти способ создать аномалию… хотя бы через тот же кэ-узелок. Он пока что разлагаться не собирается.

Из Лимбо Лахджа вышла на дороге, к западу от усадьбы. Чуть-чуть промахнулась мимо поместья. Радостная после удачного шопинга и доброго совета светлого духа, она почти вприпрыжку шагала к дому… пока не запнулась на ровном месте.

– Что за… – пробормотала она.

Ноги будто прилипли к земле. Силясь преодолеть невидимый заслон, Лахджа заскрипела зубами.

– Да какого хера?.. – задергалась в разные стороны Лахджа.

Из-за изгороди поднялась седая голова.

– Ой, мир вам, соседка, – раздался сладкий-сладкий голос. – А что это с вами? Вы что, застряли? Ой, и правда. У меня же тут руны защитные, против барабашек поставил. Чтобы не озоровали, а то повадились малину мою воровать. А вы что, тоже застряли? Ай-яй-яй. Что ж делать.

– Так сними их, дед, – терпеливо посоветовала Лахджа. – Я как домой ходить буду?

– Ой-ей, что ж делать… да уж, видимо, никак.

Лахдже показалось, что она ослышалась.

– Дед, скажи, ты понимаешь, что я – жена твоего соседа? Я законный демон. У меня паспорт есть. Будешь меня удерживать – Кустодиан придет к ТЕБЕ.

– А это мы еще посмотрим. Ко мне тут демон, между прочим, лазил через забор, малину мою рвал, а я что? Я старый одинокий беззащитный волшебник, у меня только руны есть, я боюсь!.. Меня все ненавидят, все хотят моей смерти!.. Что вот ты тут делаешь?! Мимо идешь? Так уж мимо! Сейчас бы взяла, да полезла кур душить!

– Я же не хорек, – процедила Лахджа, пытаясь преодолеть рунный капкан.

Но дед, похоже, не за склочность премию Бриара получил. Он аж сиял от счастья, глядя на свою жертву. Лахджа попробовала взлететь, но руны держали, словно мощнейшим магнитом. А Инкадатти хитро сверкал глазками и, кажется, что-то записывал в тетрадочку.

Угрожать ему всерьез нельзя. Паспорт паспортом, а с демонами в Мистерии разговор короткий. Если Лахджа нападет даже на такого вредного старика, неприятности будут и у нее, и у Майно.

Вот сука старая.

К счастью, тут уже Парифат, и Майно уже в курсе, что благоверная попала в капкан для «барабашек». Сразу почувствовал всплеск ее эмоций. А до их усадьбы отсюда всего километр.

– Какие жирные у вас барабашки бегают, – цедила Лахджа. – Капкан пришлось ставить такой, что аж на высшего демона хватило.

– А откуда мне знать, что тут за барабашки? Я только вот про вас знаю! Сейчас как окачу водой, будете мне тут ошиваться!

– Нет!!! – ужаснулась Лахджа, прикрывая сумку с ноутбуком.

Инкадатти засиял еще сильнее. Он наслаждался своим могуществом, своей властью над демоном.

Тут, к счастью, как раз подоспели Майно с Тифоном. Пес сходу облаял склочного соседа, а Майно стал бешено орать на Инкадатти. Он выговаривал, что жена у него беременна, и если по вине рун уважаемого соседа с ней что-нибудь случится, он наплюет на Кустодиан, и Инкадатти просто исчезнет, и никто его потом не найдет.

– Магиоз! – крикнул им вслед Инкадатти. – Приехал тут, натащил мерзостей, еще соседям указывает, как жить! Я одинокий дедушка, я не хочу жить рядом с демонами! Куда мне уехать?! У меня больше ничего нет!..

Растворяясь вдали, его голос продолжал ввинчиваться в уши. Дребезжащий и звонкий, он разносился на сотни метров.

Лахджа впервые подумала, что их сосед, возможно, энергетический вампир. Очень уж разбитой она себя почувствовала.

А ведь она демон.

– Сколько, говоришь, ему лет?

– Четыреста, если не ошибаюсь… – утер испарину побледневший Майно. – Теперь я понимаю, почему отец все время с ним так собачился… Он в конце концов даже шершней своих дежурить отрядил, чтобы Инкадатти даже границу пересечь не мог.

– А он имеет право ставить капканы на общей дороге?

– От нечисти – формально, имеет… или не имеет?.. надо с волостным потолковать.

Волостной агент явился как раз к обеду. Он словно специально каждый раз подгадывал. Степенно попивая чай и угостившись шоколадкой Marabou, почтенный Аганель со вздохом сказал, что на семью Дегатти поступила очередная жалоба. Мэтр Инкадатти, судя по всему, держался принципа «кто первый наябедничал, тот и молодец», поэтому послал депешу сразу после расставания. Возможно, строчил ее как раз пока Лахджа торчала в капкане.

– Угрожал смертью… муками паргоронскими… гнусно отзывался о Кустодиане… грозил надругаться над матушкой-покойницей… – монотонно зачитывал Аганель.

– Говнюк, какой же говнюк, – диву давалась Лахджа.

– Были угрозы или нет? – устало спросил агент, кладя папку на стол.

– Были, мы этого не отрицаем, – выставил ладонь Майно. – Но не всерьез же. Мэтр Аганель, если вы пойдете по дороге и вдруг угодите в капкан – какими словами вы начнете выражаться?

– Возможно, не очень вежливыми, – согласился агент. – Какой замечательный у вас шоколад. А еще есть?

– Нет, – соврала Лахджа. – Но в следующий раз я и вам захвачу.

Шоколад она, вообще-то, купила дочери, и Аганелю предложила только из учтивости, полагая, что тот возьмет всего кусочек. Но будучи сельским полицейским, мэтр Аганель давно был развращен желудочно. Хлебосольные волшебники-помещики каждый раз зазывали его на чай, позавтракать, пообедать, пополдничать, снова попить чай и поужинать.

Скорее всего, за свой счет он давно уже не питался.

– Бедный ленсман, – сказала Лахджа, когда волостной агент удалился. – Как думаешь, если мы прикончим Инкадатти, он будет проводить расследование, или скажет: «Да-а, какое зверское самоубийство…»?

– Ты не передумала приглашать Инкадатти на новоселье?

– Ни в коем случае. Может, мы там и помиримся. Я не очень хочу вечно враждовать с соседом. В конце концов, я бессмертная, он, возможно, тоже…

– Не дай Кто-То-Там…

Приглашения Лахджа разослала на завтра, так что сегодня устроили генеральную уборку. Первый и второй этажи великодушно взял на себя енот, а на чердак и в подвал гостей пускать не собирались. Тем более, что в подвале вчера закончили оборудовать прозекторскую, и Лахджа уже предвкушала, как вернется к любимому хобби.

– Ну началось… – закатил глаза Майно, услышав, о чем она думает.

– Я торжественно клянусь, что буду вскрывать только животных и только во сне, – подняла руку Лахджа.

– Тебе это не нужно. Ты живешь в Радужной бухте, у тебя свое поместье…

– И своя прозекторская, – ухмыльнулась демоница. – Я не вивисектор, Майно. Я просто хочу знать, как устроены организмы.

– Это девиз вивисекторов. Он висит над входом в Монстрамин.

– Как еще мне улучшать свое Ме? Я, например, не могу превращаться в неорганику. Но есть животные, в которых так много металла, и он так структурирован, что это то же самое, что превратиться в сталь. И так, потихоньку, я расширю свои возможности так, что…

– Делай, что хочешь, – вздохнул Дегатти, подходя с Лахджой к мостику через пруд.

Тот все еще оставался сухим. Но смотрелось это не очень, дожди все не начинались, так что было решено ускорить дело. Благо у Лахджи имелся Призыв Дождя.

– Мастер Серстебруд, мы вам не помешаем, если дождь устроим? – окликнула Лахджа.

Коренастый чернобородый цверг только что-то промычал, держа в зубах несколько гвоздей. Он уже третий день возводил рядом с будущим прудом сауну. А будучи одним из друзей Вератора – делал это условно-бесплатно. Очень удобная система, вообще-то.

Если расплачиваешься потом не ты.

Майно не очень хотел сауну. Парифатский дикарь не понимал, зачем это нужно. В той же Валестре есть отличные бани, в том числе известные на весь мир Аргентивные, с волшебным массажем и парными, но они больше похожи на смесь римских терм и турецкого хаммама. Мистерийцы привыкли к таким саунам – общественным, с влажным и нежарким паром, просторными залами и обилием воды. Дома они подобного не заводят.

Но Лахджа убедила мужа, что сухой жар финской сауны ничем не хуже, а собственная парилка им точно не повредит. В Валестру каждую неделю не наездишься, а в бане сгорают гнев и ненависть, она несет здоровье и долголетие.

В конце концов, Лахджа просто любила баню.

Объяснять мастеру Серстебруду, что это будет такое, пришлось долго. Как всякий цверг, был он консервативен, упрям и слегка твердолоб. Но, к счастью, у их народа тоже есть традиции домашних бань, только цвергская сауна-харок немного отличается от финской.

– Так, ну мы возьмем небольшую пещеру, отгородим часть каменной кладкой, выложим печь… – начал он.

– У нас нет пещеры, – возразила Лахджа.

– Возьмем пещеру… нет пещеры. Выроем котлован, сделаем пещеру.

– Нам не нужна пещера. Я хочу на открытом воздухе. Вот здесь, рядом с прудом.

– Вы что, сумасшедшие?

Но в конце концов его убедили выстроить то, что хочет заказчик, а не то, что привык делать он. В деревянном зодчестве Серстебруд толк тоже знал, хотя и считал, что добрый камень это баловство не заменит.

Кстати, строго говоря, он был не он, а она. Лахджа видела по ауре, что это женщина. Но со стороны это было не очень очевидно, и сама Серстебруд называла себя в мужском роде, так что демоница не стала заострять внимание. У цвергов так принято, это их культура.

Когда сгустились тучи и с неба полилась вода, мастер даже не ушел под крышу. Продолжал стучать молотком, пока Лахджа и Майно стояли на берегу.

– А не стоило все это заранее сделать, а не в последний день перед гостями? – спросил муж.

– Стоило. Но ты ж не сделал.

– Я?.. Я монографию пишу!

– Прямо сейчас – не пишешь.

– Я пойду писать монографию – хорошо. Хорошо! Знаешь, какую часть я сейчас пишу?

– Какую?

– «Усмирение непокорного фамиллиара: особенности и сложности, с которыми вы столкнетесь, если фамиллиар – высший демон».

– А среди сложностей есть невозможность его усмирить?

Майно наклонился к Лахдже и шепотом произнес:

– Нет.

Затем он с достоинством удалился, а Лахджа задумчиво произнесла:

– Вот так вот, значит, да? Ну ладно, понятно.

Когда пруд наполнился на четверть, она сходила за аквариумом. Рыбка сразу подплыла к краю, высунулась из воды и критически осмотрела свое будущее жилище.

Пока мелко. Мутно. Водорослей нет.

Из всех фамиллиаров она единственная не умела говорить вслух. Только обмениваться мыслями. Но она все слышала и понимала, так что Лахджа ответила:

– Понятно, у тебя есть стандарты. Что еще нужно добавить?

Водоросли. Воду. Кувшинки. Самок.

– Ишь ты!

Дно галькой выложить. Воду проточной сделать.

– Это как?

Не знаю, придумай что-нибудь.

Лахджа задумалась. От реки пруд далековато, да между ними еще и усадьба. Рыть обходной километровый канал было бы безумием.

Нет, конечно, у Лахджи есть Ме Землевладельца. Она может постепенно притянуть грунтовые воды, заставить забить ключи и превратить пруд в естественное озеро, а от него отвести небольшой ручеек, который постепенно соединится с рекой… но это работа не на день, а на месяцы.

Хотя… все развлечение. Гхьетшедарии постоянно занимаются чем-то таким. В Паргороне воды не слишком много, и вся она под землей, вот они и проводят искусственные каналы, трубы…

– Давай просто сделаем тебе фонтан, – предложила Лахджа. – Или несколько.

Нет, я хочу ручей.

Лахджа кивнула, но сама уже задумалась о фонтанах. Пруд-то огромный, хоть и мелкий. Больше ста метров в ширину, почти двести в длину. Тут этих фонтанов столько поместится!..

– Мастер Серстебруд, а вы фонтанами занимаетесь?! – окликнула она цверга.

– Сделаем, – коротко ответил тот.

Рыбка с нетерпением ждала, когда пруд достаточно заполнится. Лахджа до предела усилила свой ливень, но дело все равно двигалось медленно. На шум воды пришли Тифон и Сервелат, с легкой завистью глядя на рыбку. Они тоже получили отдельные жилища, но не собственные экосистемы.

Где справедливость? Я старейший из фамиллиаров. Никто не делал мне собственный пруд.

Снежок наблюдал с балкона. Он не хотел мочить лапки.

У вас есть дом, сад и весь мир. А у рыбки никогда не было ничего, кроме аквариума. А у моря мы не живем и река тоже далеко.

Но если Снежок так хочет, он может жить вместе с рыбкой в пруду.

Пришла потаращиться и Астрид. Она доложила маме, что наконец-то сумела досчитать до двадцати десяти, и с интересом уставилась в пруд.

– А здесь купаться можно будет?

– Да, когда наполнится. Сейчас тут… полметра. Можно тебя уже выпустить?!

Мутно еще.

– Я тоже хочу помогать, – сказала Астрид, переведя взгляд на стучащего молотком цверга. – Можно мне помочь?

– Даже не знаю, заслужила ли ты…