Текст книги "Семья волшебников. Том 1"

И разумеется, Вератор умеет распределять сознание. Его дружбосеть работает круглосуточно. Действует даже когда Вератор спит. И некоторая часть его разума постоянно за этим следит, осуществляя призывы в фоновом режиме.

Ему не за красивые глаза дали Бриара второй степени, дар у него редкий и мощный.

Но когда он обращается к Сидзуке… то фокусируется полностью. Его глаза немного подергивает поволока, и он смотрит внимательно и проникновенно.

– Ты хорошо подумал? – спросил Дегатти, когда они с Вератором вышли покурить. – Ты уверен, что у нее нет от тебя… никаких секретов?

– Она идеальна, – ухмыльнулся Вератор. – Я всю жизнь искал кого-то подобного.

– Правда?..

– Правда, правда. Знаешь, Майно, вот так живешь всю жизнь, сам не знаешь, чего хочешь, думаешь, что никто тебе и не нужен, что тебе комфортно и так… а потом встречаешь индивида, узнаешь его поближе и понимаешь – вот оно. Твоя судьба.

– Ну-у… я рад за тебя, дружище.

Астрид тыкала Веронику пальцем. Она проведала своих астридианцев, съела кусок шоколадного кекса и решила проверить, сделает ли Вероника… свою штуку.

– Смотри, я забираю погремушку, – сказала Астрид, вырывая ее у сестры. – Забираю ее навсегда. Уношу прочь. Ты ее больше не увидишь.

Она вынесла погремушку в коридор, а сзади раздалось грустное хныканье. Вероника не повышала голос даже когда ревела.

Астрид с недовольством подумала, что так дело не пойдет. Какая-то она слишком идеальная. Эдак ее больше любить будут. Надо почаще забирать у нее погремушку, пусть станет капризной и плаксивой.

Тогда Астрид останется ребенком номер один.

К тому же ей хотелось экспериментировать. Хотелось снова увидеть… штуку. Она сомневалась, что все правильно поняла в прошлые разы, а проверять при маме получалось плохо – та почему-то сердилась, когда Астрид забирала у сестры погремушку.

Этой погремушке Астрид тоже завидовала. Она давно выросла из таких глупостей, как погремушки, но эта очень красивая. Вся расписная, сделанная в виде жезла принцессы-волшебницы. Будь у Астрид поменьше кулачки, она бы… так, а где погремушка?..

Погремушка исчезла, как только Астрид от нее отвлеклась. А хныканье в комнате прекратилось, сменившись тихим звяканьем.

Да. Штука.

Астрид вернулась и с удовлетворением увидела погремушку в руках Вероники. Фиалковые глаза вперились в нее с удивительной для такого маленького ребенка серьезностью.

– Вот видишь, тебе нужна просто моти… мотиа… мотиц… цель, – заявила Астрид, наклоняясь над колыбелью. – Мы станем отличной командой, когда ты научишься делать штуку с шоколадками.

Вероника сосредоточенно тряхнула погремушкой.

Какая-то она чудная. Только о погремушке и думает… но это потому, что тупая еще. Не развилась, как Астрид.

Кстати о шоколадках.

Астрид спустилась вниз и принялась инспектировать полки. Шоколад от нее прятали, поэтому на кухню она зашла на цыпочках, убеждаясь, что там нет фамиллиаров. Снежок ее, конечно, не выдаст, он добрый, ему только взятку надо дать. А вот Матти – ябеда, он сдает всех.

Он самый противный, хотя делает вид, что он просто такой… такой справочник с клювом.

Геленда скользнула в окно. Фархерримка озарила коридор сквозным зрением, убеждаясь, что впереди нет фамиллиаров или маленького хальта. Эти гадкие твари почти как фархерримы, но только снаружи. Душой они как… гхьетшедарии.

Одна подруга Геленды родила хальта, девочку, и апостолы потом долго совещались, позволять ли ей жить среди чистых. В конце концов они решили, что это все-таки в основном фархеррим, и позволили хальту существовать, но Геленда считала это ошибкой.

Впрочем, долго она и не прожила. Однажды просто взяла и умерла. Геленда не знала, почему.

Кому какое дело?

Под ногой скрипнула половица. Геленда замерла. Она не могла взлететь в коридоре, и надеялась, что Оргон надежно их прикрывает. У многих фамиллиаров острый слух и обоняние, им необязательно видеть.

Конечно, Геленда и сама позаботилась о себе. Она умела скрываться в тенях. Но здесь дом волшебника, тут сами стены будто… давят. Ограничивают демоническую силу.

И еще домашний призрак, его тоже лучше избегать. Геленда легко его заарканит, но он может успеть поднять шум.

В этой комнате никого. И в этой. Мошки Эммехтима не смогли объяснить, где именно колыбель, так что Геленда просто заглядывала за все двери по очереди. Мягко-мягко касалась ручек, заставляя дерево онеметь.

Она чувствовала пространство прямо сквозь стены. Это же просто твердая материя. Но у нее не было полной уверенности, что полудемоненок не прикрыт какими-то чарами, так что она убеждалась и обычным зрением.

Прямо сейчас это единственный настоящий наследник могучего волшебника. Конечно, он должен быть как-то защищен.

Это Эммехтиму досталась легкая цель – кому интересны чужие бастарды? Этот Дегатти наверняка еще и обрадуется, что избавили от «вдовьей котомки».

Геленда открыла очередную дверь… вот он, младенец! На постели, правда, спит огромный пес, но он ничего не услышит. Фархерримка сделала себя совершенно неощутимой, чуть-чуть приподнялась над полом и подплыла к колыбельке…

Астрид играла с палочкой-копировалочкой. Папа ее все-таки осторожно обтесал, и теперь ее можно использовать как конструктор. Замок поднимался все выше, и Астрид уже стояла на табуреточке, укладывая в сруб новые бревна. Высунув язык от напряжения, она следила, чтобы башня не рухнула раньше времени.

Но Астрид начала строить еще утром, а копии палочки существуют всего несколько часов. Сейчас как раз начали пропадать самые первые… и прекрасный замок зашатался!

– О не-е-е-ет!.. – воскликнула Астрид, трагически прикрывая лицо.

И тут ее рот перехватила еще чья-то ладонь! Астрид замычала и задергалась, но это оказался кто-то очень сильный! Он перехватил Астрид как кулек и сунул под мышку!..

…И тут он взвыл!.. подпрыгнул!.. принялся скакать как ненормальный… и Астрид вырвалась!..

– Пырялка!.. – ахнула она.

Любимая кукла стояла посреди гостиной, вскинув сабельку, и незнакомый дядька только что с размаху на нее наступил! Из ноги у него плескалась кровь, а сам он… Астрид выпучила глаза, поняв, что это демон, похожий на них с мамой!

– А… а мамы нету!.. – крикнула она растерянно.

– Отлично! – огрызнулся демон, раздавливая Пырялку всмятку.

У Астрид брызнули слезы. Пырялка, ее Пырялочка!..

– Умри!.. – выкрикнула она, пуская солнечный зайчик.

Оргон немного нервничал. Чего эти двое так копаются? Неужели сложно просто схватить двух демонят? Фамиллиары ничего не слышат и не чуют, он-то уж свое дело делает надежно.

Может, у них что-то случилось? Тогда надо сваливать. Но если у них ничего не случилось, а Оргон свалит, то будет ужасно глупо. С ним тогда точно не поделятся, а еще они могут начать мстить.

В этой троице Оргон был самым старшим и крупным, а потому считал себя вожаком. Конечно, самый главный фархеррим – Пресвитер, а он не очень-то крупный, а даже наоборот, щуплый и мелкий. Но у него такое Ме, что его все равно можно считать самым крупным. Просто по совокупной массе.

Ну конечно, он апостол. Он и главным-то стал не потому, что самый сильный – Ревнитель наверняка сильнее.

Оргон поглядел на солнце. Опасно, конечно, вот так, среди бела дня заявляться в дом волшебника. Но ждать, когда хозяева отлучатся ночью, можно еще очень долго. Апостол, живя со смертными, настолько расклеился, что даже спит в то же время, как будто у него в этом есть необходимость.

Так что Оргон просто затаился у изгороди, скрывшись в тенях среди деревьев. Почти слился с березовым стволом, стал невидим для глаз случайных смертных.

Вот как раз бредет случайный смертный. Безобидный старикашка с корзинкой грибов. Оргон скользнул по нему ленивым взглядом – даже не волшебник, аура тусклая и слабая.

Он подходил все ближе, срезая один гриб за другим. Но Оргон не волновался на его счет – простым смертным он отводил глаза играючи. А если глупый старик подойдет слишком близко… что ж, на счету Оргона прибавится условка. Аркан наготове всегда.

А потом старикашка вдруг остановился и посмотрел прямо на демона.

– Дожили, уже среди бела дня шастают… – проворчал он, качая головой. – Ну они у меня попляшут… эй!.. ты что тут забыл, паразит?!

Оргон опешил, но тут же швырнул аркан. Астральная нить выстрелила в смертного… и разбилась о сверкнувший заслон.

– А вот это уже самооборона! – искренне обрадовался старикашка.

Корзина с грибами полетела в одну сторону, сорванная накидка – в другую. Аура безобидного дедка, самого похожего на трухлявый сморчок, сменилась бушующим заревом, характерным для могучих магов… а на его одежде засветились руны!

Они были у старика повсюду! Даже на собственной коже!

Суть Древнейшего, как не повезло!.. или повезло?.. сколько может стоить такой чародей?..

Оргон хищно улыбнулся. Глупый смертный, не знает, с кем связался. Оргон играючи ушел в тень, исчез среди березовых стволов и зеленых крон.

Старичок растерянно заозирался и выставил нож. Глупец, какая-то полоска металла против высшего демона!..

Оргон метнулся порывом ветра. Быстрее летящей стрелы. Когтистые пальцы полоснули кожу, добрались до горла, уже почувствовали биение сонной артерии… а потом под ним вспыхнула печать!..

Когда он… как он успел… Оргон забился, как в капкане!.. Он горел заживо, пытался снова уйти, но старикашка гнусно хихикал, пока фархеррим ревел погибающим драконом!

Потом в живот вошел исписанный рунами нож… и все померкло.

…Геленда уже коснулась колыбели, как вдруг… пес резко поднял голову. Он осоловело уставился на Геленду, явно принимая ее сквозь сон за хозяйку… а потом молча бросился.

Ублюдок Оргон!.. где его отвод глаз?!

Это оказались не шутки! Собачьи зубы сомкнулись на руке Геленды, и та дернулась, опрокидывая колыбель. Ребенок выпал и заплакал, но демонице было не до того, она боролась с фамиллиаром.

Тот рвал ее тремя пастями, тремя парами челюстей!.. Геленда с шипением хлестнула хвостом и сама тоже раскрыла пасть. Оттуда вырвался жгучий луч – одно из ее мелких Ме. Псу снесло полголовы, он содрогнулся, но две другие башки продолжали яростно сжимать зубы.

Хозяин фамиллиара уже знает, счет идет на секунды! Ублюдок Оргон!.. Геленда рванулась, оставляя в пастях клочья кожи и обливаясь кровью, рванулась к выпавшему из колыбели младенцу… и встретилась взглядом с зеленой змеей.

Холодные глаза не выражали ничего. Чешуйчатая тварь метнулась сжатой пружиной, клыки погрузились в плоть Геленды… и все померкло.

…Все померкло на какое-то мгновение!.. Маленькая тварь, что у нее за Ме?! Эммехтим упал, держась за обожженный бок, махая горящим крылом!..

…а тут еще и спал отвод глаз.

Ублюдок Оргон!.. Эммехтим услышал наверху невнятный шум, услышал дикий вопль Геленды… хозяева вернутся в любую секунду!..

…А маленький хальт уже снова выставляет ладошку!..

Эммехтим перенесся вперед и наотмашь ударил девчонку. Схватил, выворачивая и ломая руки. Демоненок истошно завизжал, из холла раздалось мягкое бумканье… телепорт!.. топот!..

Эммехтим схватил девчонку в охапку и выпрыгнул в окно. Он сразу взметнулся в воздух. Не обращая внимания на боль в крыле, не думая о Геленде с Оргоном, он мгновенно спикировал вниз и рухнул в пруд.

Девчонка вцепилась зубами в руку, но Эммехтим уже шел сквозь Кромку. Вода – отличный способ замести следы, остаточная червоточина почти не читается.

…Когда Майно и Лахджа ворвались в спальню, то увидели залитого кровью Тифона, сидящего над дымящимся трупом демоницы. Вокруг плачущей Вероники обвился Токсин.

– Снежок, иди сюда, лечи собаку! – рявкнул Дегатти, пока Лахджа осматривала дочь.

С Вероникой ничего не случилось, только легкое сотрясение. А вот Астрид…

– Астрид!.. – крикнула Лахджа.

Никто не ответил.

Глава 21

Астрид злобно пыхтела и смотрела волчонком. Ей было ужасно больно. Ручки не слушались, болтались веревками. Пускать солнечные зайчики не получалось. Пырялку убили… за Пырялку он ей отдельно ответит!

Незнакомый демон волок ее по какому-то лесу. Очень странному мрачному лесу. Мама говорила, что нельзя никогда никуда ходить с чужими. Астрид раньше думала, что хотя бы с котами можно, но оказалось, что и с ними нельзя, если они говорящие.

Это она узнала уже после знакомства с котей Соней.

Но сейчас она не виновата. Он сам пришел, и он сильнее. Астрид его хорошо подпалила, но мало. Надо было еще, но она не успела.

А теперь и руки не слушаются… очень больно…

– Пусти, гад! – всплакнула она.

Демон промолчал и только дернул ее.

Эммехтим злился и паниковал. Все пошло не по плану, теперь он еще и один. Оргон и Геленда… он ждал их на точке перехода несколько минут, но потом ждать стало опасно. Если за это время они не справились и не сбежали… с ними все. Либо мертвы, либо в плену.

С Гелендой понятно – сдохла, наверное. Обнаружили фамиллиары, потом… неважно, какая теперь разница.

А вот что случилось с Оргоном? Полог спал очень внезапно, так что он либо сам его сорвал, либо… что-то произошло. Срывать его Оргону не было смысла, разве что он почему-то хотел убить Геленду и Эммехтима. Но Эммехтим не видел, почему бы ему этого хотеть. Они трое всегда держались вместе и помогали друг другу, так что… о Древнейший, теперь Эммехтим один…

Ему стало очень жалко себя, и он с ненавистью тряхнул девчонку. Все из-за нее, из-за мелкой твари.

Хальт противно завыл.

– Заткнись! – прикрикнул Эммехтим. – Или я оставлю тебя здесь и тебя сожрут костяные коты!

Но не оставил, конечно. Это его единственное приобретение! Если он потеряет и ее, то все было зря! А Эммехтим и так уже чувствовал, что все было как-то глупо и недальновидно.

Примерно так же он чувствовал себя, когда их с Погом тащили в пасть Матери Демонов… и еще раньше, когда на него повесили всю вину и пришлось бежать из города…

Но в те разы он был просто глупым смертным. А теперь, видимо, стал глупым демоном. Мазекресс одарила их много чем, но ума никому не прибавила.

Хальт снова заревел. Эммехтим встряхнул ее еще сильнее и заорал, срывая злость:

– Заткнись! Заткнись, не то придушу!

Астрид шумно шмыгнула носом и попыталась не плакать. Сдерживаться было трудно, и она начала немножко задыхаться.

…Гостиная была разворочена. На стене и полу – запекшаяся демоническая кровь и зола. Лахджа отрастила себе морду ищейки и принялась втягивать воздух.

Но она и без собачьего чутья поняла, что в гости явились ее сородичи. Фархерримы.

Муж тоже это понял и едва сдерживался, чтоб не закричать.

– Я виновата, но давай потом, – дрогнувшим голосом сказала Лахджа.

Она не выпускала из рук Веронику. Вцепилась так, словно угрожали отнять.

Они все еще сидели в ресторане, когда их обдало яростью Тифона. Лахдже как раз принесли десерт, и она невольно сломала ложечку, а Майно вскочил и закричал, чтобы Вератор отзывал их обратно.

А тот среагировал быстро, но все же не мгновенно. Слишком расслабился, успел принять на грудь, ворковал с Сидзукой… были упущены драгоценные секунды, и они чуть-чуть опоздали.

К счастью, с одним из вторженцев Тифон и Токсин справились сами. Пса, правда, здорово потрепали, но ничего, жить будет.

А вот Астрид уволокли… возможно, убили.

– Если б хотели убить – убили бы здесь, – проворчал Майно, успокаивая жену. – Ее забрали живой. Она им зачем-то нужна.

– Да зачем?! – всплеснула руками Лахджа. – Шантажировать?! Зачем?! У меня ничего нет!

– А твой муж… бывший… он не мог… ну… это все-таки его дочь… – осторожно подбирал слова Дегатти.

– Не-е-е-е… – подумав, отвергла эту мысль Лахджа. – Не его стиль. Он бы либо все-таки приперся сам, положив кир на санкции, либо прислал бы очередную дуреху из своих жен. Но он не может заводить новых жен, так что среди них не может быть фархерримок…

– Хорошо, не он так не он… вот почему ты просто не дала дочери право призыва?.. вот почему?..

– Да она маленькая еще! – закатила глаза Лахджа. – Как ты не можешь понять, что демоны не дают право призыва кому попало?!

– Это твоя дочь – кто попало?!

– Вот именно, что это моя дочь?! Я и так ее целый день слышу! Ма-ам, где шоколад?! Ма-ам, смотри, какой червяк!.. Ма-ам, я покакала!..

– Ладно, я понял.

– Пойдет хотя бы в школу – дам право… наверное… если пойдет… – аж всхлипнула Лахджа, снова поглядев на разгром в гостиной.

В дверь сердито застучали. И не в парадную, а с черного хода. Лахджа вздрогнула, бросилась открывать, отчаянно надеясь, что это Астрид… увы, на пороге стоял Инкадатти.

– Не до вас сейчас! – рявкнула демоница, порываясь захлопнуть дверь… но тут разглядела старика как следует.

Тот был перемазан кровью. На шее остались следы когтей. Он зажимал рану платком, исписанным письменами, и от того распространялось целительное благоухание, но одновременно разило и скверной.

– Это что ж у вас за гости такие?! – упер вторую руку в бок Инкадатти. – Если это ваш братец был или еще кто, так я не виноват, он сам на меня кинулся! На нож мой напрыгнул четыре раза, самоубийца, я так в суде и скажу!

Лахджа изумленно заморгала. А когда наконец уяснила, что произошло, то неожиданно для себя и Инкадатти расцеловала его в обе щеки. Старик аж зафыркал от возмущения.

– Спасибо! – от души произнесла она.

Майно вытер пот со лба, поняв, что только благодаря вздорному соседу они не лишились и второй дочери.

– У тебя опасные родственники, – сказал он. – Давай думать, что делать.

– Что тут думать – я к матери!

– Стой! – схватил жену за руку Дегатти. – Во-первых, тебе нельзя в Паргорон! И мне нельзя! Во-вторых… а если это она их и послала?! Если тебя как раз хотят выманить?! Заманить к ним в логово!

Лахджа осеклась. А ведь возможно. У нее начались вьетнамские флэшбеки, она вспомнила, как Кошленнахтум точно так же действовал через Ассантею… а не мог ли Омерзительный Господин вступить в союз с кем-то из фархерримов?..

– Нет, это точно нет, – сходу отверг эту мысль Дегатти.

– Почему ты так уверен?

– Я… я не могу сказать. Просто поверь на слово, это не он. А вот твоя мамочка… она может.

– Да, но зачем?!

– Не будем пороть горячку, – постарался успокоить жену Майно. – Если Астрид не убили сразу – она им нужна живой. Соберем кровь, выясним все, что можем. Позеркаль этому своему… Загаку. Я с Вератором свяжусь.

Инкадатти внимательно слушал, прихлебывая чай из чашечки. Енот принес ему шоколадного кекса. Закончивший лечить Тифона Снежок уселся рядом и замурчал.

Престарелый рунолог пил с протяжным хлюпаньем. Давно он так не выкладывался. Возраст все-таки дает о себе знать, сейчас демонов истреблять не так легко, как двести лет назад. Хорошо, что это все-таки не был родственник или гость хозяйки, а то неудобно бы получилось.

– Можно сделать рунный круг на демонической крови, – неожиданно для себя предложил старик. – Тогда узнаем все, что знала кровь.

…Загак потер руки, присаживаясь к кэ-оку. Он только что вылез из просторного гамака, где дремали две прелестные самоталер. Эти демонические гурии, о которых Загак мечтал, когда тосковал в своей одинокой келье, будучи смертным.

Теперь их у него сколько угодно. Каждый день новые. Фархерримы – из высших господ и хороши собой, так что самоталер даже не всегда требуют плату. Иные проводят с Загаком время просто ради удовольствия.

Да, Загак женат – ну и что же? Демоны выше условностей, что накладывают на себя смертные. Все равно истинные чувства возможны только между фархерримом и фархерримкой, а мужчины и женщины других видов – это так… ни к чему не обязывает.

Кэ-око подало сигнал. Его вызывают… о, кто же это?.. Загак испытал раздражение, что отвлекают, но тут же просиял. Еще одна красавица!.. Тринадцатый апостол, наконец-то снова сама ему зеркалит!..

– Приве-е-ет… – утробно протянул Загак, и тут же осекся.

Один из его глаз увидел… ох, ярыть. Загак мгновенно сбросил вызов. Истому с него как рукой сняло, и он сосредоточился на том глазу, который смотрел на… эм-м… как зовут этого глиномеса?.. ах да, Эммехтим. Из деревенщин, только чудом не оказавшихся в числе бракованных, дегенератов.

– Хотя нет, он все-таки дегенерат, – пробормотал Загак, посылая другие глаза кружить неподалеку.

Так. Так. Надо сделать так. Пока Эммехтим не дошел до селения, нужно его встретить, оторвать башку и вернуть ребенка матери. Тогда никто ничего не узнает, а Загак станет героем.

Да, но… что если Эммехтима не удастся убить быстро? Или вообще не удастся? Эммехтим уже близко… нет, все равно надо попробовать… а, ярыть, Дзимвел!..

– …Что это? – мягко спустился по дереву Пресвитер.

Он не карабкался по стволу, как обезьяна или белка. Просто шел вразвалочку по вертикальной поверхности, словно гравитация не имела над ним власти. Крылья разворачивать не трудился – Дзимвел вообще редко летал.

Он внимательно посмотрел на зареванного и побитого фархерримчика… нет, это полукровка. Хальт… да, они официально называются так.

– А… я… Пресвитер, я нашел эту полукровку в лесу, – зачем-то соврал Эммехтим.

Сзади к нему подошел Дзимвел и аккуратно забрал девочку. Оба Дзимвела осмотрели ее, и один сказал:

– Зачем ты мне врешь, Эммехтим?

– Что ты наделал? – спросил другой.

– Нам было приказано не беспокоить Отшельницу, – мягко сказал третий.

– Есть объяснение! – быстро сказал Эммехтим. – Это Оргон подбил нас!..

– И где он?

– Мертв, наверное…

Дзимвел терпеливо выслушал рассказ Эммехтима. А затем сказал:

– Не так плохи полукровки, как дегенераты. Ты… следуй за мной. Мы подумаем, как разрешить ситуацию.

Дзимвел внимательно посмотрел на девочку-хальта. Та сжалась в комочек и со страхом смотрела на незнакомых одинаковых демонов.

Возможно, все к лучшему. Сам Дзимвел ни за что бы не нарушил волю Матери. Но если другие, менее сообразительные особи нарушили заветы – что ж, такова судьба.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– А… Астрид. Я домой хочу. Можно мне домой?

– Ты уже дома, Астрид, – благожелательно сказал Дзимвел. – Пойдем, я отведу тебя к другим детям.

– Так… – медленно сказал Дегатти, глядя на кровавые узоры. – Несколько бестолочей придумали ярыть какой тупой план. Хотели тебя шантажировать или… не знаю, убедить жить с ними?.. Безумие какое-то.

– Очень закрытая группа немного фанатичных демонов, – произнесла Лахджа. – К тому же не все из них такие умные, как Загак. Я видела… некоторых перерождение ментально подкосило. Одного особенно тупого я даже убила.

Дегатти открыл рот, собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал. Лахджа этого не заметила, она пыталась активировать кэ-узелок. Тот был уже на грани, он уже давно работал с огромным трудом, почти расползаясь в пальцах. Но возможно, на еще один вызов его все-таки хватит…

И да, хватило! Перед внутренним взором появился Загак, Лахджа услышала его противный, якобы чувственный голос… а потом паразит вдруг сбросил вызов! Лахджа закричала, позвала Ле’Тоона… тот не отозвался. Сквозь пальцы протекла вонючая жижица, кэ-узелок окончательно исчерпал ресурс.

Что ж, возможно, Зиммизхи выдаст ей другой, когда доработает свое изобретение. Надо, кстати, отметить время в отчете… но это потом, сейчас есть заботы поважнее.

Вератор тоже растерялся, когда узнал о случившемся. Дегатти и сам понимал, что у его друга просто сеть специалистов разного профиля, а не армия для штурма Паргорона. Даже если он соберет всех своих боевиков во главе с Хаштубалом… это ж война. Война с Темным миром.

Дегатти представил, в какую кабалу его загонит такая услуга, и ему аж поплохело. Он не расплатится и за тысячу лет.

Сальван тоже не пойдет на Паргорон штурмом из-за внутренних демонических разборок. Лахдже Светоносные покровительствуют, но ее же не буквально прикрывает длань Солары. Она все равно демон, ее дочь – тоже демон, а муж хоть и парифатец, но даже не севигист. Можно попросить Кийталану пробить что-нибудь по своим каналам, но тут явно не та ситуация, которую можно решить дипломатией.

Майно с Лахджой попробовали призвать Астрид. За малолетством у нее пока нет слова вызова, но они ее родители, у них есть способы проще. Кровное родство с Лахджой, связь матери и дочери… Дегатти и Инкадатти быстро составили заклинание. Вздорный старикашка помогал соседям с каким-то нездоровым интересом, но Лахджа не обращала внимания на хищный блеск его глаз.

Конечно, ничего не вышло. Если бы похищенных можно было просто призывать – демоны бы и не тратили на это время. Блокировать кого-то от призыва – самое простое дело. А для призыва императивного нужно быть незаурядным спецом именно в этой сфере, да еще и обладать какой-то особой властью над объектом.

Дегатти помрачнел еще сильнее. Он, так уж вышло, знал о фархерримах больше, чем его жена, но был вынужден помалкивать.

– Ну хотя бы отклик есть, – сказала Лахджа. – Она жива.

Вероника тихо заплакала, и мама принялась ее кормить, отвернувшись от Инкадатти.

– Кстати, я на вас жалобу в Кустодиан написал, – добродушно сказал тот.

Астрид исподлобья смотрела на четверых крылатых демонов, а они смотрели на нее. С особенным интересом – огромный, золотой и желтоглазый, с буйными рыжими кудрями. Он долго изучал ожог, который Астрид оставила злобному дядьке, а затем велел:

– Повтори.

– Нет, – отказала Астрид.

Ее все еще не слушались руки. И даже если б слушались – не будет она ничего делать для этих магиозов-вонючек. Как только мама с папой придут, им всем конец.

Демоница с блестящей белой кожей подошла ближе, уселась на корточки и взяла Астрид за руку. Та взвизгнула… но боль тут же ушла. Лицо демоницы на миг исказилось, а у деревца неподалеку вдруг сломались две ветки.

– Повтори, – снова приказал золотой демон.

– Нет, – снова отказала Астрид.

Теперь уже – только из вредности.

– Ишь ты, – с некоторым одобрением произнес золотой демон. – Почему?

– Вы злые, я вам ничо не буду делать. Я вас убью и выпотъёшу.

Все, кроме серебряного с черными волосами, громко засмеялись. Астрид это не понравилось.

– Я устрою гиацинт, – пригрозила она, шмыгая носом.

Золотой широко улыбнулся и потрепал ей волосы. В его глазах светилось одобрение.

Серебряный и белая тоже смотрели на Астрид беззлобно. Почему-то ее ужасная угроза их, наоборот, повеселила.

Дураки, она им еще покажет.

А вот черный демон какое-то время таращился на Астрид так, будто читал книжку, а потом отвернулся. Он перевел взгляд на того злого, что Астрид сюда притащил, и спросил:

– Ну и зачем? Зачем вы это сделали?

– Тот же вопрос, – кивнул золотой. – Эммехтим, для чего?

– Они хотели… вынудить Отшельницу… присоединиться к нам, – медленно произнес серебряный. – Привести детей, выслужиться перед нами и Матерью…

– Какой ты глупый, Эммехтим, – поморщилась белая. – Мне тебя даже лечить не хочется.

Но она все-таки его вылечила. Просто посмотрела, вздрогнула, и у Эммехтима все зажило, а на другом дереве обуглилась кора.

– Ты так все деревья изведешь, – произнес золотой. – Эммехтим, что тобой двигало?

Астрид молча стояла и слушала. Она не очень много понимала, но смекнула одно: злого дя… Эммехтима остальные демоны тоже считают вонючкой.

– Я домой хочу! – подала голос она. – Он мне руки сломал!

Но большие демоны ее не слушали. Они ругали Эммехтима и обсуждали, что им делать.

– Мы этого не планировали, – сказал серебряный, сложив руки перед лицом. – Но в самом деле – это дочь демолорда и Отшельницы. Нам это может быть полезно.

– Хальты – почти фархерримы, – согласился золотой. – Ее можно воспитать.

Это Астрид не понравилось. Кажется, возвращать ее не хотят. И собираются воспитывать.

– Я пойду в туалет, – заявила она как можно более правдивым голосом. – А ты за мной не ходи.

Снова почему-то рассмеялись все, кроме серебряного. У того немножко вытянулось лицо.

– Ты не хочешь в туалет, – сказал черный. – Побудь пока с нами.

– Тогда я хочу кушать.

– Ты ела совсем недавно… но да, ты хочешь кушать. Хальты…

– Сбежать у тебя не получится, – сказала белая. – И не следует. Вокруг только дикий лес и чудовища.

– Я отведу ее в ясли, – сказал серебряный, и их стало два. Один взял Астрид за руку, второй остался с другими демонами.

По дороге Астрид ныла, что хочет домой, но это не помогало. Серебряный просто сел на корточки и сказал:

– Вот что. Если твои родители придут за тобой, я тебя им отдам. А если нет – жди, пока не научишься сама ходить сквозь Кромку.

– А ты можешь? Отведи меня.

– Не хочу. Твои родители обиделись на нас, они мне не обрадуются.

Его слова казались разумными, но все-таки не вполне. Но Астрид было неполных пять лет, и она не сумела понять, что не так. К тому же у серебряного демона единственного были рога, а значит, он на самом деле самый злой. Или главный.

Нет, злой. У главных на голове короны, а не рога. Рога – у злых. Так мама говорит.

– Ладно, – смирилась Астрид.

– …Мы и так должны Совнару по гроб жизни, – сказала Лахджа, когда Инкадатти допил чай и распрощался.

– Да, я знаю, он каждый раз это говорит, – кивнул муж. – Но это самый простой способ. Что мы теряем, если попросим?

– Его доброе расположение, – промямлила Лахджа.

Майно вздохнул. Он и сам не хотел обращаться к… тля, бушуку. Еще на ПОСС начальных курсов их предостерегали от обращения к демонам без реально веской причины.

– А похищение дочери – это не веская причина? – уперла руки в бока Лахджа.

– Ты же сама не хочешь обращаться к Совнару!

– Не хочу, но… это лучший вариант.

И Лахджа потянулась за кэ-узелком… ах ты черт. Она растерянно поглядела на кучку гнили. Другого средства межмировой связи у нее нет, слишком уж заковыристая это штука.

– Проблема, – согласился муж. – А его слово вызова ты знаешь?

– Нет, – поджала губы Лахджа. – Во дворце он просто появлялся, если окликнуть, а если не появляется – то и не появится, хоть ты плачь.

– Ладно, он наверняка есть в Книге Тайных Имен… – вздохнул Майно. – Ярыть, не люблю я это делать…

Астрид играла с детьми. Неожиданно оказалось, что у похищения есть свои плюсы. Ее отвели в ясли – такой как бы большой дом из причудливо сросшихся деревьев и с куполом из цветущих лиан. Цветочки красиво светились, ягодки повсюду свисали. На улице было темно, как поздним вечером, но никто не спал, а внутри было светло и сухо.

Астрид накормили чем-то необычным, но очень вкусным, а потом она встретилась с целой кучей других демонят. Они были очень похожи на нее, только без анклавов и солнечных зайчиков.

Ничтожества.

Убедившись в своем превосходстве, Астрид с удовольствием стала с ними играть. Они научили ее игре в «Масты-айчапы», когда одни догоняют, а другие убегают. Совсем как огробег, в который Астрид играла со смертными детьми, но тут была важная разница – крылья у всех, не только у нее.

И другие дети летали лучше.

Это Астрид расстроило. Она оказалась худшей в новой игре. Даже те, кто был младше, даже глупые трехлетки… даже они летали лучше!

Мама говорила, что у Астрид слабый какой-то там… что-то у нее слабое внутри. Поэтому ей надо почаще тренироваться. Но Астрид ленилась тренироваться, а теперь поняла, что мама права.