Текст книги "Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование"

6.2. Особенности комплектования Красной армии в 1930-х – начале 1940-х гг. и переход к массовому призыву представителей народов СССР

В 1930-х гг. в советском военном строительстве произошли кардинальные перемены, вызванные изменениями международной обстановки, внешней и внутренней политики СССР. В условиях нарастания угрозы новой европейской войны правительство Советского Союза взяло курс на ускоренную модернизацию РККА и наращивание численности войск.

Толчком к переменам послужили частичная денонсация Германией Версальского договора и ее форсированная милитаризация. «Воззвание германского правительства к немецкому народу о введении обязательной военной службы» от 16 марта 1935 г. объявило принятый в тот же день закон о создании вооруженных сил Германии из 12 корпусов и 36 дивизий и всеобщей воинской повинности[945]945
  Gesetz für den Aufbau der Wehrmacht. Vom 16. März 1935 // DocumentArchiv. de. URL: http://www.documentarchiv.de/ns/1935/wehrmacht_ges.html (Дата обращения: 6.05.2016).


[Закрыть].

Советское руководство ясно осознавало неизбежность большой войны в ближайшем будущем[946]946
  Кен О.В. Мобилизационное планирование и политические решения (Конец 1920-х – середина 1930-х гг.). М., 2008. С. 370–372.


[Закрыть]. В марте 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло ряд решений, которые явились «отправным пунктом стремительного пересмотра планов строительства РККА и ее мобилизационного развертывания»[947]947
  Кен О.В. Мобилизационное планирование и политические решения (Конец 1920-х – середина 1930-х гг.). М., 2008. С. 377.


[Закрыть]. С 1935 до 1938 г. численность Красной армии была увеличена с 930 тыс. до 1,5 млн человек, в начале 1939 г. доведена до 1,9 млн человек[948]948
  Советские Вооруженные Силы. История строительства. М., 1978. С. 195.


[Закрыть], а накануне Великой Отечественной войны выросла еще почти в 3 раза – до 5,7 млн человек[949]949
  Военная энциклопедия. Т. 2. М., 1994. С. 35.


[Закрыть] (см. диаграмму 2). Непрерывно рос поток новобранцев: в 1929 г. на пополнение в войска было направлено 331,7 тыс. человек, в 1934-м – 470,3 тыс., в 1938-м – уже 832,5 тыс., а в 1939 г. – 1831,1 тыс. человек[950]950
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 13. Л. 75.


[Закрыть]. Росла регламентируемая мобилизационными планами штатная численность Красной армии военного времени – с 3237,3 тыс. в 1930 г. до 6530,3 тыс. человек в 1939 г.[951]951
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 225.


[Закрыть]

Диаграмма 2. Рост списочной численности РККА с 1922 по 1941 г.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 17. Л. 7-117; Д. 109. Л. 2, 21-120; Д. 135. Л. 1, 5-93; Д. 167. Л. 2, 5; Д. 114. Л. 2; Д. 87. Л. 1-39; Д. 3. Л. 3; Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; РГВА. Ф. 40442. Оп. 3. Д. 3. Л. 3.

Важнейшим элементом преобразований в военной области во второй половине 1930-х гг. стало совершенствование призывного законодательства, направленное на увеличение обученного резерва на случай мобилизации. Принятая 5 декабря 1936 г. Конституция СССР статьями 132 и 133 установила, что всеобщая воинская обязанность является законом, служба в РККА – почетной обязанностью и священным долгом граждан СССР[952]952
  Конституция Союза Советских Социалистических Республик. М., 1940. С. 20.


[Закрыть]. Кроме того, статьей 123 не допускалось «прямое или косвенное ограничение прав или, наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их расовой и национальной принадлежности». В 1936 г. призывной возраст был снижен с 21 до 19 лет.

Во второй половине 1930-х гг. была проведена коренная реорганизация местных органов военного управления. В 1938 г. вместо прежних корпусных и дивизионных мобилизационных округов, которые руководили районными военкоматами, были созданы совпадавшие с административно-территориальным делением военкоматы в автономных республиках, краях и областях, сеть подчиненных им районных военкоматов расширена в 3,5 раза. Эта мера значительно улучшила систему учета и призыва мобилизации. Первичный персональный учет военнообязанных и призывников, уровня их образования, технических и других специальных знаний, моральных и физических качеств был сосредоточен в военно-учетных столах при отделениях милиции, в сельских и поселковых советах. На районные военные комиссариаты возлагался числовой учет по сельским советам, а также учет командного состава запаса. Облвоенкоматы, 4-е отделы штабов округов и 4-й отдел Генерального штаба РККА вели числовой учет по ведомостям, поступавшим из нижестоящих военно-учетных инстанций[953]953
  Военные комиссариаты: История создания и развития (1918–2018 гг.). М., 2018. С. 143–144.


[Закрыть].

На основе новой Конституции 1936 г. был разработан и 1 сентября 1939 г. принят Верховным Советом СССР закон СССР «О всеобщей воинской обязанности»[954]954
  Закон о всеобщей воинской обязанности. М., 1939.


[Закрыть]. Закон отменил классовое ограничение на прием в армию[955]955
  Закон о всеобщей воинской обязанности. М., 1939. С. 1.


[Закрыть]. 30 июня 1940 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР были определены более строгие меры к нарушителям правил воинского учета.

Определение роли и места национальных контингентов в системе комплектования Красной армии в предвоенный период требует специального анализа состояния ресурсов военнообязанных граждан в 1930-х гг. и на рубеже 1930–1940-х гг. Прежде всего следует отметить, что ежегодный прирост численности Красной армии пришелся на период «демографической ямы», когда в активную социальную жизнь вступали малочисленные поколения, рожденные в эпоху Первой мировой и Гражданской войн. На комплектовании армии негативно сказывался и текущий демографический кризис, связанный с крупномасштабными социально-экономическими преобразованиями в СССР на рубеже 1920–1930-х гг. В частности, в результате голодомора на Украине Всесоюзная перепись 1937 г. зафиксировала существенную убыль украинского населения по сравнению с данными переписи 1926 г. – минус 4,77 млн человек[956]956
  Всесоюзная перепись населения 1937 года: Общие итоги. Сб. док-тов и мат-лов. М., 2007. С. 110.


[Закрыть]. По этой же причине как минимум на 1 млн человек сократилась численность казахов (минус 27,9 % к переписи 1926 г.)[957]957
  Всесоюзная перепись населения 1937 года: Общие итоги. Сб. док-тов и мат-лов. М., 2007. С. 110.


[Закрыть].

Первые признаки напряжения в деле комплектования войск призывным контингентом были отмечены еще в начале 1930-х гг. 26-30 июня 1931 г. в ГУ РККА состоялось совещание с представителями штабов округов, корпусов и центральных управлений Наркомвоенмора по итогам призыва 1930 г. и в преддверии призывной кампании осени 1931 г. Совещание открылось докладом начальника Управления по укомплектованию и службе войск М.Е. Симонова[958]958
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 443.


[Закрыть]. Было отмечено, что впервые после окончания Гражданской войны наряд на пополнение вооруженных сил был выполнен с напряжением. Призыв 1930 г. впервые показал сокращение численности призывников, а призывной контингент 1931 г. был меньше, чем в 1930 г., сразу на 11 %[959]959
  РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 129. Л. 487.


[Закрыть].

В последующие годы отчеты Главного управления РККА о прошедших призывах носили все более тревожный характер. В 1932 г., по итогам призыва молодежи 1910 г. рождения, отмечалось, что «общий наряд на призывников… был дан крайне тяжелый… За вычетом отсеянных по политико-моральному состоянию, а также излишка призывников нацменьшинств, не могущих быть зачисленными в кадры, весь годный контингент нужно было полностью обратить на укомплектование РККА»[960]960
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 7. Л. 211.


[Закрыть]. В следующем, 1933 г. ГУ РККА констатировало: «Призыв проходил в чрезвычайно напряженной обстановке… Общий наряд превышал ресурсы годных призывников: ожидалось годных 850 тыс. человек, а требовалось призвать в кадры и пер[еменный] состав 861 502 человека». В 1931 г. ГУ РККА, давая прогноз о перспективах призыва в ближайшие годы, высказывались в алармистском ключе: по мере приближения призывных возрастов «к критическим годам империалистической войны 1914–1917 гг.»[961]961
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 7. Л. 211.


[Закрыть] во второй половине 1930-х гг. численность призывного контингента будет неуклонно сокращаться и достигнет своего минимума в 1939 г., уменьшившись по отношению к 1936 г. сразу на 56 % (до 1120 тыс. человек)[962]962
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 17. Л. 7–117.


[Закрыть]. Следует отметить, что столь неблагоприятный прогноз давался еще до начала перестройки и развертывания Красной армии, при списочной численности последней в 607,6 тыс. человек[963]963
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 17. Л. 7–117.


[Закрыть]. В дальнейшем же, по мере наращивания численности Красной армии, положение с ее укомплектованием людьми лишь осложнялось.

Верность этого прогноза иллюстрирует статистика призывов первой половины 1930-х гг. (таблица 19).

Таблица 19. Численные показатели военных призывов 1931–1935 гг.

Составлено по: РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 7. Л. 155–174, 196–198, 251–262, 276–291, 292–304.

Как видно из таблицы, по мере приближения к кризисному в истории страны периоду, отрицательно сказавшемуся на демографической ситуации, годовой ресурс призывного контингента неизменно сокращался. Частично проблема решалась за счет перераспределения ресурсов из категорий вневойсковиков и переменного состава территориальных частей в пользу кадрового состава.

Однако в дальнейшем прогнозировалось продолжение снижения численности призывников 1914–1920 гг. рождения в связи с негативным действием фактора Первой мировой и Гражданской войн. По расчетным данным советского демографа А.Я. Боярского, резкое замедление прироста населения (соотношение рожденных к умершим на 1 тыс. жителей) пришлось на 1915–1916 гг. А в четырехлетие – с 1917 по 1920 г. – прирост и вовсе был отрицательным, причем своего минимума он достиг в 1919 г. (минус 15,0, то есть 31,7 рождения и 46,7 смерти на 1 тыс. жителей)[964]964
  Боярский А.Я. Население и методы его изучения: Сб. науч. трудов. М., 1975. С. 226.


[Закрыть]. Демографические потери населения страны, не связанные с непосредственным военным уроном (преждевременные смерти и дефицит рождений), за период с 1915 по 1923 г., когда довоенный темп демографического прироста восстановился, оцениваются в 20 млн человек[965]965
  Боярский А.Я. Население и методы его изучения: Сб. науч. трудов. М., 1975. С. 226.


[Закрыть]. К этому следует добавить негативные социальные явления, прямо влиявшие на комплектование армии: ужесточение классового отбора среди призывников в условиях развертывания коллективизации (отсев «социально чуждых» нередко достигал 10–15 %, что серьезно сказывалось на возможности выполнения военкоматами наряда на призыв), раскулачивание и массовые волнения на селе[966]966
  Классовый признак подчеркивался как основополагающий фактор при комплектовании войск и предшествовал всякой другой учетно-мобилизационной работе с призывным контингентом. В «Руководстве по очередным призывам в РККА» (1934 г.) подчеркивалось: «Тщательное изучение и классовый отбор каждого призывника является основной задачей всей работы по подготовке и проведению призыва» (с. 7). «Классово чуждый элемент, какого бы он ни был физического состояния, ни при каких обстоятельствах не может быть допущен в ряды РККА, в то время как пролетарские контингенты, даже при наличии у них некоторых отклонений в состоянии здоровья, фактически допускающих возможность службы в РККА, могут и должны быть приняты в армию», – говорилось в докладе председателя Центральной военно-врачебной комиссии при ВСУ РККА Н.А. Молодцова на совещании по итогам призыва 1930 г. в ГУ РККА (РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 129. Л. 428). Отсюда задача военно-врачебных комиссий формулировалась следующим образом: «Отбор пополнений для РККА достаточно устойчивых в психофизическом отношении контингентов из числа ценных для РККА во всех других отношениях» (РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 129. Л. 428). Не случайно в Руководстве по очередным призывам в РККА, подготовленном ГУ РККА, первым же разделом стоял «Социально-классовый отбор», целью которого была гарантия «абсолютной невозможности проникновения этих элементов (классово чуждых лиц. – Авт.) в ряды РККА» (Руководство по очередным призывам в РККА… С. 5–6). За первую половину 1930-х гг. отсеянных по социально-классовым признакам насчитывалось 655,7 тыс. человек. Из них не было принято в армию «по причинам политической и моральной неполноценности» (дети лишенцев и кулаков, служителей культа, бывших купцов, дворян, белогвардейцев, осужденные на срок свыше одного года, лодыри и «летуны», морально разложившиеся лица, пьяницы и хулиганы) – 509,5 тыс. человек; отсеяно и зачислено в тыловое ополчение (в основном лишенцев) – 146,2 тыс. человек. Пик отсева пришелся на 1931–1933 гг., когда ежегодно в армию не принималось по указанным причинам от 120 до 130 тыс. призывников (РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 176. Л. 32).


[Закрыть]. На этом фоне нарком обороны ставил военкоматам задачу до минимума сократить отсев призывников по физическим и политико-моральным причинам и обеспечить зачисление в кадр не менее 85–87 % призывного контингента[967]967
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 246.


[Закрыть].

В связи со складывавшейся неблагоприятной обстановкой с комплектованием Красной армии в числе мер по увеличению контингента призывников специалистами ГУ РККА отмечалась необходимость «расширения приема РККА национальностей, не втянутых еще в военную службу»[968]968
  РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 129. Л. 487.


[Закрыть].

Положение с призывом нерусской молодежи было непростым. Как показало исследование документальной базы, с конца 1920-х гг. молодежь призывного возраста из союзных и автономных республик СССР и РСФСР в обязательном порядке проходила процедуры приписки к призывным участкам и военного призыва. Однако армейская инфраструктура не была готова принять всю массу призывников-«националов». Значительная часть призывного контингента союзных и автономных республик оказывалась невостребованной и сразу после призыва зачислялась во вневойсковики. Например, в 1932 г. по Казахской АССР явились на призыв 24,6 тыс. представителей европейских национальностей и 24,3 тыс. казахов. Между тем в итоге в кадр было зачислено 8446 европейцев и только 1502 казаха[969]969
  РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 90. Л. 81, 92.


[Закрыть]. Аналогичным образом в СКВО в ходе приписки, проходившей в январе – феврале 1932 г., к призывным участкам было приписано 112 131 человек, в том числе 16 672 горца (14,9 % от общего числа приписанных допризывников). Призвано было около половины от числа первоначально приписанных граждан – 57 709 человек, в том числе лишь 1654 горца (2,9 % от числа всех призванных)[970]970
  Подсчитано по: РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 90. Л. 17.


[Закрыть]. Как отмечалось в отчете штаба СКВО о призыве 1930 г., «округ должен с каждым годом все больше и больше считаться с нетерпимостью того факта, что призыв горцев фактически проходит вхолостую вследствие малого процента приема их в кадровые части (выделено мной. – Авт.)»[971]971
  Подсчитано по: РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 129. Л. 76.


[Закрыть].

Таблица 20, отражающая план призыва националов осенью 1930 г., подтверждает этот тезис: осуществляя очередные призывы, окружные управления строго придерживались предлагаемой разверстки. За редкими исключениями, к которым следует отнести прежде всего украинцев, призывавшихся массово, новобранцы назначались в существующие национальные формирования.

Таблица 20. Расчет распределения новобранцев-националов, подлежавших призыву в Красную армию осенью 1930 г.

Источник: РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 610. Л. 270.

Будучи неспособными ни в мирное, ни в военное время пропустить через свои ряды всю массу призываемых военнообязанных, национальные формирования на этом этапе развития Красной армии стали своего рода «бутылочным горлом», ограничивавшим допуск к военной службе многим нерусским гражданам. Единственным положительным следствием наличия «значительных ресурсов коренного населения и крайней незначительности контингентов, подлежащих направлению в кадровые нацчасти»[972]972
  РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 90. Л. 252–253.


[Закрыть], была возможность отбирать в армию только лучших во всех отношениях призывников-националов. Например, военкоматам Среднеазиатского военного округа на призыв 1933 г. была поставлена высокая планка по качественному отбору призывников местных национальностей: в пехоту и конницу должно было быть отобрано не менее 20 % членов партии, не менее 40 % комсомольцев, 40 % рабочих и 50 % колхозников. Все призывники должны были быть грамотными, причем проверка грамотности проводилась специальной комиссией, исключавшей формализм в определении этого критерия[973]973
  РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 90. Л. 252–253.


[Закрыть]. В тех условиях это были очень высокие требования. Для сравнения, в том же году в войсках Украинского военного округа среди принятых новобранцев было 6,3 % коммунистов, 26,6 % комсомольцев, 4,1 % неграмотных. Лишь по рабочей прослойке УВО несколько превосходил САВО[974]974
  РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 90. Л. 59.


[Закрыть]. Неудивительно, что национальные части по боевым качествам в 1930-х гг. не уступали номерным.

Однако возможность в мирное время отбирать для действительной военной службы лучший контингент призывников нерусской национальности сыграла с органами комплектования военного ведомства злую шутку, поскольку, как выяснилось уже в конце 1930-х гг., оно не имело представления о качестве всей массы военнообязанных, которых надлежало поднимать по мобилизации; к тому же оно не получало никакой военной подготовки или же получало ее формально. В первой половине 1930-х гг. еще казалось, что без этого контингента снова можно будет обойтись, как это было многократно в отечественной истории. Так, в мае 1933 г. в аналитической записке начальника Организационного отдела ПУ РККА Ф.Л. Блументаля отмечалось, что при мобилизации «Краснознаменная Кавказская армия, САВО и Казахская АССР, имеющие в остатке ресурсов в общей сложности до 650 000 человек и политбойцов 45 000 человек, в силу местных особенностей (незнания русского языка, необученности и распыленности) могут быть использованы в очень ограниченном количестве»[975]975
  РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 77. Л. 4.


[Закрыть].

Материалы таблицы 21 достаточно недвусмысленно отражают тупиковое положение в комплектовании РККА представителями нерусских национальностей в первой половине 1930-х гг. – в условиях, когда Красная армия начинает быстро расти в численном отношении и все более нуждается в людских ресурсах. Для истории национальных частей Красной армии это было время зенита и быстрого заката.

Из материалов таблицы 21 следует, что прирост списочной численности Красной армии за пять лет составил 69,5 % (из них за первые три года – 36,7 %). Только прирост русских, украинцев и ев реев в целом соответствовал этому общему темпу. У остальных национальностей показатели сильно колебались, что отражало различия в подходах к комплектованию армии по национальному признаку. Наиболее высокие темпы прироста показывали финно-угорские и тюркские народы РСФСР (удмурты, чуваши, марийцы, коми, татары, башкиры и др.), как наиболее обрусевшие и обращаемые на комплектование обычных воинских частей. Этносы, участвовавшие в большой программе строительства национальных частей (она формально завершилась в 1933 г.), выделены в таблице полужирным шрифтом. Здесь темпы прироста заметно ниже, поскольку он сдерживался рамками штатной емкости национальных частей. Особенно слабо использовался богатый людской потенциал Закавказья – здесь дислоцировались национальные соединения ККА, весьма развитые в отношении боевой подготовки, но с годами, из-за труднопреодолимого языкового барьера превратившиеся в резервации для национальных контингентов, который особенно чувствовал командный состав, упиравшийся в карьерный потолок в своих частях. Низкие темпы прироста показывали и так называемые «западные» народы – немцы, поляки, народы Балтии. Здесь проявлялись политические ограничения, в последующие годы все более усиливавшиеся на фоне шпиономании. Высокие темпы прироста отмечены лишь у казахов и таджиков, но и их мобилизационный потенциал использовался лишь в незначительной мере.

Таблица 21. Национальный состав Красной армии с 1.01.1931 по 1.01.1936 г.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 17. Л. 7-117; Д. 41. Л. 1 об.; Д. 87. Л. 1-39.

Положение с привлечением в войска молодого пополнения нерусской национальности резко изменилось лишь в 1938–1940 гг. Важной особенностью последних предвоенных призывов начиная с 1938 г. было то, что пополнение распределялось по войскам строго экстерриториально, то есть вне пределов национально-административных регионов (а чаще всего – и военных округов), в которых они призывались (таблица 22). Из национальных республик молодое пополнение направлялось в западные приграничные и центральные военные округа. В ноябре 1938 г. в своем докладе наркому обороны К.Е. Ворошилову исполняющий должность начальника Административно-мобилизационного управления бригадный комиссар Ф.С. Юдин подчеркивал: «За последние 15 лет призывники коренного населения национальных республик и областей Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа, владеющие и не владеющие русским языком, впервые были обращены на укомплектование частей РККА военных округов европейской части СССР»[976]976
  РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 11. Л. 146.


[Закрыть].

Таблица 22. Распределение уроженцев республик Закавказья, Северного Кавказа и Средней Азии, призванных в РККА в 1938 г.

Примечание. По Закавказскому военному округу и Дальневосточному Краснознаменному фронту данные отсутствуют.

Составлено по: РГВА. Ф. 9. Оп. 33. Д. 441. Л. 208–210.

Призыв, проведенный с 15 сентября по 15 октября 1939 г., стал самым массовым за всю историю Красной армии. Если в 1938 г. в РККА, РККФ и войска Наркомата внутренних дел (НКВД) влились 832 542 новобранца, то в 1939-м – сразу 1 831 099 человек[977]977
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 11. Л. 156, 214.


[Закрыть]. Войска и силы флота пополнила не только молодежь, рожденная в 1919 г. и во второй половине 1918 г., не призванная в предыдущем году (до снижения возраста призыва по новому закону), но и лица старшего возраста, по разным причинам не попавшие в армейские ряды ранее (их оказалось около 40 % от всех новобранцев). Количество пополнивших Красную армию призывников в 1936, 1937, 1939 и 1940 гг. (полные данные за 1938 г. не обнаружены) по национальному составу сведено в таблице 23.

Таблица 23. Национальный состав граждан, призванных в РККА в 1936, 1937, 1939 и 1940 гг.

Составлено по: РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 11. Л. 3–15, 71–74, 91–95.

Представленные в таблице 23 данные отражают основные тенденции призывной практики предвоенного пятилетия. Число призываемых с 1936 по 1940 г. выросло почти на три четверти (73,3 %), причем наиболее значительно – среди неславянских народов: закавказских – от 2,4 до 6,6 раза; среднеазиатских – еще больше: казахов – почти в 11,6 раза, таджиков – в 22,8 раза, узбеков – в 45,5 раза. В то же время число новобранцев-славян выросло лишь в 1,6 раза, в том числе русских – примерно в полтора раза (на 49,5 %), украинцев – на 76 %, белорусов – в 2,2 раза. Их удельный вес в общем числе призванных сократился с 93,4 до 85,7 %, в том числе русских – с 67,0 до 57,8 %.

Если выразить графически прирост неславянского контингента в РККА за межвоенное двадцатилетие, то будет хорошо видно, что он превысил двадцатикратное значение, причем скачкообразным этот прирост был именно в предвоенный период (диаграмма 3).

Однако в абсолютных величинах восточнославянские народы по-прежнему многократно преобладали в армии. В 1936 г. славян призвали в 14 раз больше (в том числе русских – в 10 раз больше), чем граждан всех неславянских национальностей, а в 1940 г. – почти в 6 раз больше (русских – в 4 раза больше).

Диаграмма 3. Динамика прироста неславян в рядах РККА с 1923 по 1941 г.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 17. Л. 7-117; Д. 109. Л. 2, 21-120; Д. 135. Л. 1, 5-93; Д. 167. Л. 2, 5; Д. 114. Л. 2; Д. 87. Л. 1-39; Д. 3. Л. 3; Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; РГВА. Ф. 40442. Оп. 3. Д. 3. Л. 3; Вестник Архива Президента Российской Федерации. Красная армия в 1920-е годы: Документы и материалы. М., 2007. С. 48.

Таблица 24. Удельное представительство титульных народов союзных республик СССР в рядах РККА в 1931-1941 гг.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 3. Л. 3; Д. 87. Л. 1-39; Д. 114. Л. 2; Д. 167. Л. 2, 5.

До февраля 1940 г. в военные округа для прохождения срочной службы было направлено 1252,4 тыс. человек, призванных осенью 1939 г., из которых 243,9 тыс. человек[978]978
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 16, 17.


[Закрыть] (19,4 %) являлись представителями коренных национальностей, призванных в САВО, ЗакВО и СКВО. И вновь, как и в минувшем году, «целые подразделения и части приобрели национальную окраску»[979]979
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 12. Л. 93.


[Закрыть].

Особенности военного призыва второй половины 1930-х – начала 1940-х гг. отразились на этническом балансе всего личного состава Красной армии. Выявленный нами статистический материал, отражающий динамику численности славян и других народов в рядах Красной армии, сведен в таблицу 24. Согласно ее данным, максимальный удельный вес восточных славян в РККА был достигнут в период с 1936 по 1939 г. и колебался в этот период в диапазоне 86–89 %. Это был период быстрого наращивания численности личного состава Красной армии, которое осуществлялось в основном за счет новобранцев – славянских и особенно русских. Между тем удельный вес народов союзных республик Закавказья и Средней Азии за три года (с 1938 по 1941 г.) вырос более чем в 3 раза.

Выше было показано, что в абсолютных величинах рост по отдельным этносам выражался в двукратных величинах. По результатам призывов осени 1939 и 1940 гг. их численность к началу 1941 г. достигла максимума за весь изучаемый период и составила 8,96 % от всего списочного состава Красной армии. На этом фоне несколько сократился призыв русских новобранцев, мобилизационные ресурсы которых к 1941 г. оказались перенапряжены. Удельный вес русских в этот момент в первый и последний раз за весь исследуемый в книге период опустился ниже удельной численности русских в общей массе населения СССР по Всесоюзной переписи 1939 г., сократившись до 56 % (таблица 25).

Таблица 25. Изменение численности и удельного веса русских военнослужащих РККА в 1930 – начале 1940-х гг.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 3. Л. 3; Д. 87. Л. 1–39; Д. 114. Л. 2; Д. 167. Л. 2; Оп. 26. Д. 11. Л. 229; Д. 123. Л. 2, 21; Жиромская В.Б., Киселев И.Н., Поляков Ю.А. Полвека под грифом «секретно»: Всесоюзная перепись населения 1937 г. М., 1996. С. 86; Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. М., 1992. С. 57; Предварительные итоги переписи населения 28 августа 1920 г. Труды ЦСУ. Т. 1. Вып. 3. М., 1921. С. 1–19.

Остальные народы, имевшие давнюю традицию военной службы и издавна призывавшиеся в армию без ограничений, в предвоенные годы в абсолютном выражении троекратно увеличили свое представительство в армейских рядах, однако их относительные показатели остались практически без изменений на фоне роста численности восточнославянского контингента. Среди наиболее многочисленных народов РСФСР – татары (в 1938 г. – 25,2 тыс. человек или 2,08 %; в 1941 г. – 71,7 тыс. человек или 1,99 %); евреи (в 1938 г. – 22,5 тыс. человек или 1,85 %; в 1941 г. – 66,3 тыс. человек или 1,84 %); мордвины (в 1938 г. – 8,9 тыс. человек или 0,73 %; в 1941 г. – 25,3 тыс. человек или 0,70 %); чуваши (в 1938 г. – 8,8 тыс. человек или 0,72 %; в 1941 г. – 28,9 тыс. человек или 0,80 %)[980]980
  Подсчитано по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 114. Л. 2; Там же. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21.


[Закрыть]. Таким образом, рост представительства перечисленных этносов шел в полном соответствии с ростом численности всей Красной армии.

Следствием резкого прироста численности националов в войсках стал большой наплыв красноармейцев, не владевших или плохо владевших русским языком, к чему военное ведомство оказалось неготовым, поскольку языковая проблема при первом массовом призыве 1938 г. в национальных регионах совершенно не принималась во внимание. Всего в 1938 г. из 31 785 таких призывников 18 520 (58,3 %) направили в западные военные округа – Киевский особый, Белорусский особый и Ленинградский (см. таблицу 22). В эти же округа направили основную массу (8393 человека из 11 тыс. человек) красноармейцев и младших командиров срочной службы национальностей коренных народов Закавказья, Северного Кавказа и Средней Азии, высвободившихся после упразднения и переформирования национальных частей[981]981
  Подсчитано по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 29. Д. 441. Л. 210.


[Закрыть]. Например, в КОВО удельный вес пополнения с Кавказа и из Средней Азии составил 22,4 %, а стрелковые части округа были укомплектованы ими на 41 %. В БОВО эти показатели составили соответственно 17,7 % и 31,4 %[982]982
  ЦАМО. Ф. 9. Оп. 29. Д. 11. Л. 229.


[Закрыть]. Ряд частей приграничных округов оказались насыщенными новобранцами, не владевшими русским языком.

Уже в конце 1938 г. в военном ведомстве признали, что была «допущена большая ошибка в распределении по некоторым частям Киевского и Белорусского военных округов призывников – уроженцев Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа, не владеющих русским языком»[983]983
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 11. Л. 229.


[Закрыть]. Однако в 1939 г., когда призыв нерусских новобранцев многократно вырос, ситуация лишь усугубилась.

Широкую известность в органах военного управления получило обращение командира 497-го стрелкового полка 135-й стрелковой дивизии М.Н. Мищенко на имя командира 8-го стрелкового корпуса Киевского особого военного округа генерал-майора М.Г. Снегова[984]984
  Копии рапорта Мищенко были разосланы в несколько главных управлений НКО, отложившись в соответствующих фондах (РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 441. Л. 230; Ф. 54. Оп. 14. Д. 16. Л. 254).


[Закрыть]. В феврале 1940 г. полк получил 2947 новобранцев, из которых 2233 были неславянских национальностей. Вдобавок в конце ноября 1940 г. по распоряжению вышестоящего начальника Мищенко откомандировал 650 русских красноармейцев из имевшихся у него 714 человек. В итоге 99 % его бойцов не владели русским языком. «Вы представляете себе, что получается, – эмоционально писал командир полка. – Комсостав – исключительно русские. Красноармейцы нас не понимают, мы не понимаем их, объясняемся на пальцах и различными знаками… В общем, получилось что-то наподобие „вавилонского столпотворения“»[985]985
  РГВА. Ф. 54. Оп. 14. Д. 16. Л. 254.


[Закрыть].

Ситуация, подобная той, что сложилась в 497-м стрелковом полку, может быть только в несколько более мягкой форме, наблюдалась по всему КОВО. Об этом свидетельствуют материалы таблицы 26.

Исходя из сложившейся ситуации, на призывную кампанию осени 1940 г. нарком обороны поставил задачу «учесть ошибки укомплектования»[986]986
  РГВА. Ф. 54. Оп. 14. Д. 16. Л. 254.


[Закрыть]. В этом году, по оценке заместителя наркома обороны, начальника Генерального штаба Красной армии Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова, планировалось призвать из Средней Азии 154,5 тыс. человек, из Закавказья и с Северного Кавказа – около 110 тыс., то есть всего свыше 250 тыс. человек[987]987
  РГВА. Ф. 54. Оп. 14. Д. 16. Л. 254.


[Закрыть].

В августе 1940 г., намечая мероприятия по очередному призыву, Б.М. Шапошников обратился к народному комиссару обороны Маршалу Советского Союза С.К. Тимошенко с предложением ограничить призыв неславянской молодежи из этих регионов 20 % от общего количества годных к воинской службе, то есть сократить призыв в пять раз[988]988
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 12. Л. 55–56; Главный военный совет РККА: 13 марта 1938 г. – 20 июня 1941 г.: Док-ты и мат-лы. М., 2004. С. 456.


[Закрыть]. Пренебречь ими позволял имевшийся излишек призывных ресурсов (приблизительно четверть общей потребности в пополнении армии мирного времени[989]989
  Главный военный совет РККА… С. 456.


[Закрыть]). Излишки призывников отсеивали и ранее. Например, в 1938 г. в Закавказском военном округе подлежали явке на призывные участки 69 147 призывников, состоявших на учете. А наряд на пополнение частей РККА, РККФ и НКВД составил лишь 26 261 человек.

Таблица 26. Сведения о нерусских военнослужащих в частях Киевского особого военного округа по состоянию на 1 апреля 1940 г.

Источник: РГВА. Ф. 54. Оп. 14. Д. 16. Л. 251.

В конечном итоге было принято половинчатое решение. Приказом заместителя народного комиссара обороны Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова от 3 сентября 1940 г. № 182738сс был объявлен общесоюзный призыв молодых людей, родившихся в 1920 г., а также родившихся с 1 января по 31 августа 1921 г. и лиц 1921–1922 гг. рождения, имевших оконченное среднее образование[990]990
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 245–248.


[Закрыть]. Этим же приказом из Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа призывались только молодые люди, рожденные в 1920 г. и 1921–1922 гг. с полным средним образованием, а уроженцам этих регионов, родившимся в 1921 г., была предоставлена отсрочка, чтобы они могли пройти оздоровительные и общеобразовательные мероприятия[991]991
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 246.


[Закрыть]. Таковых оказалось 90,2 тыс. человек. Их призыв намечался на осень 1941 г. одновременно со славянской молодежью 1922 г. рождения. Всем военным округам предписывалось обеспечить равномерное распределение по войсковым частям пополнения из национальных регионов, чтобы «красноармейцы нерусских национальностей и не владеющие русским языком» не направлялись «компактными массами в одну часть»[992]992
  РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 21. Л. 93, 94.


[Закрыть]. В итоге удалось добиться относительно равномерного распределения новобранцев коренных национальностей Средней Азии, Северного Кавказа и Закавказья по военным округам – от 3,3 до 13,0 % от общего количества призывников. Средняя насыщенность воинских частей новобранцами неславянских национальностей не превысила 6,0 %, а в западных округах (Западный особый, Киевский особый, Одесский, Ленинградский, Прибалтийский особый) достигла 8,6 %[993]993
  Подсчитано по: РГВА. Ф. 39415. Оп. 1. Д. 13. Л. 64.


[Закрыть] (таблица 27).

Однако с учетом уже находившихся в войсках военнослужащих-националов их численность и удельный вес оказались значительно выше. На 1 января 1941 г. при общей численности личного состава войск пяти западных военных округов 1868,7 тыс. человек количество уроженцев Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа в них достигало 236,8 тыс. человек или 12,17 %[994]994
  Подсчитано по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 22–30.


[Закрыть]. При этом, как показано в таблице 28, сама по себе перенасыщенность воинских частей нерусскими военнослужащими усугублялась глубоким дисбалансом между составами военнослужащих в этих же военных округах.

Таблица 27. Сведения о количестве неславянского пополнения, направленного в Красную армию по итогам призыва 1940 г. (по состоянию на 5 февраля 1941 г.), чел.

Источник: ЦАМО. Φ. 32. Оп. 11313. Д. 22. Л. 58.

По итогам призывной кампании 1940 г. была издана директива заместителя начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта Н.Ф. Ватутина от 3 января 1941 г. № У/1/571630сс, в которой отмечалось, что, вследствие недостаточно качественно проведенной приписки в округах с большим количеством национальных контингентов призывников (СКВО, ЗакВО, САВО, ПриВО и СибВО), «не все призывники были выявлены, а неграмотные, малограмотные и не знающие русского языка полностью не охвачены обучением»[995]995
  ЦАМО. Ф. 158. Оп. 12829. Д. 42. Л. 137.


[Закрыть]. Отметим, что в общем по стране призыв 1940 г. дал достаточно качественное пополнение: лишь 85,2 тыс. (5,75 %) новобранцев оказались малограмотными и 1,9 тыс. человек (0,13 %) – неграмотными. Основная масса призванных имела образование от 4 до 6 классов (56,72 %)[996]996
  ЦАМО. Ф. 56. Оп. 12216. Д. 1б. Л. 216.


[Закрыть].

В 1941 г. при проведении в марте кампании допризыва[997]997
  Основание – директива заместителя наркома обороны № Орг/1/521094 от 20 февраля 1941 г.


[Закрыть] молодежь местных национальностей 1921 г. рождения не призывалась[998]998
  ЦАМО. Ф. 158. Оп. 12829. Д. 42. Л. 170.


[Закрыть]. Однако в связи с объявлением 4 мая 1941 г. досрочного призыва граждан, родившихся в первом квартале 1922 г., постановлением СНК СССР за № 1210-499сс и директивой Генерального штаба КА № У/1/313 было предписано призвать также и граждан нерусской национальности 1921 г. рождения, но только из числа владевших русским языком[999]999
  ЦАМО. Ф. 158. Оп. 12829. Д. 42. Л. 184.


[Закрыть]. Такие лица без ограничений направлялись на укомплектование воинских частей, дислоцировавшихся в западных военных округах. 3 апреля 1941 г. местным органам военного управления было дано циркулярное указание по реализации действующего мобилизационного плана МП-41, аналогичное предписанию о распределении молодого пополнения после осеннего призыва 1940 г. В частности, требовалось при проведении приписки к частям граждан нерусской национальности не допускать комплектования частей и подразделений военнообязанными одной национальности, одновременно добиваясь удельного веса русских не менее 50 %[1000]1000
  ЦАМО. Ф. 144. Оп. 13189. Д. 50. Л. 33.


[Закрыть].