Текст книги "Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование"

В качественном отношении квалификация командного состава прибалтийских дивизий оценивалась удовлетворительно или высоко, и по этому показателю они коренным образом отличались от всех прочих национальных соединений периода Великой Отечественной войны, в которых национальный командный состав, особенно средний и младший, был самым слабым звеном. Вот, например, заключение инспекционной комиссии о командно-начальствующем составе 7-й эстонской стрелковой дивизии перед отправкой ее в действующую армию: «Командиры и военкомы дивизии и полков должностям соответствуют. Командиры батальонов и рот подготовлены удовлетворительно и приобрели практику командования своими подразделениями. Командиры взводов подготовлены удовлетворительно и со своими обязанностями справляются неплохо. Младшие командиры в основной своей массе подготовлены неплохо»[1407]1407
  ЦАМО. Ф. 56. Оп. 12234. Д. 71а. Л. 335.


[Закрыть]. Аналогичная проверка 16-й литовской стрелковой дивизии показала: «Командный состав в основной своей массе подготовлен удовлетворительно… Командиры рот и взводов со своими обязанностями справляются. Младшие командиры подготовлены хорошо…»[1408]1408
  ЦАМО. Ф. 56. Оп. 12234. Д. 71а. Л. 336.


[Закрыть]

В количественном отношении прибалтийские национальные соединения не испытывали острого дефицита в командно-начальствующем составе, как кавказские или среднеазиатские. По состоянию на 1 июля 1942 г. в Красной армии числилось комначсостава: 2425 эстонцев, 1633 латыша и 781 литовец[1409]1409
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 181. Л. 35.


[Закрыть]. Усилия центральных органов управления НКО по сосредоточению командиров в местах формирования дивизий и значительный запас командиров-эстонцев позволили уже в феврале 1942 г. приступить к формированию второй эстонской дивизии (249-й) и образованию корпусного управления. Также постепенно был накоплен значительный запас командиров-латышей. К июлю 1943 г. в 1-м отдельном латышском запасном стрелковом полку накопилось без малого 495 офицеров, большинство которых были латышами или выходцами из Латвии[1410]1410
  ЦАМО. Ф. 1-го отдельного латвийского запасного стрелкового полка. Оп. 597942. Д. 3. Л. 188.


[Закрыть]. Запас офицерского состава латышской национальности был учтен при принятии решения о формировании второй латышской дивизии в июле 1944 г. (308-й) и образовании корпусного управления.

С лета 1942 г. текущая подготовка среднего командного состава осуществлялась на базе Подольского пехотного училища (дислокация – г. Иваново), в котором был развернут национальный батальон. Батальон был сформирован распоряжением заместителя наркома обороны Е.А. Щаденко 14 июня 1942 г. и состоял из трех рот курсантов – эстонской, латышской и литовской по 125 человек в каждой[1411]1411
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 93. Л. 78.


[Закрыть]. В отличие от закавказских и среднеазиатских национальных соединений, специальная подготовка комначсостава для которых была свернута уже к середине 1942 г., программа подготовки национальных кадров для прибалтийских частей в это время только разворачивалась. В течение 1943 г. и в январе 1944 г. Подольское пехотное училище выпустило на должности командиров взводов: 111 латышей, 122 литовца, 177 эстонцев[1412]1412
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 700. Л. 7.


[Закрыть]. В апреле 1943 г. по ходатайству секретаря ЦК КП Эстонии Н.Г. Каротамма штат эстонской роты был доведен до 200 курсантов[1413]1413
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 374. Л. 91, 104.


[Закрыть]. Кроме того, в июле 1943 г. в Подольском училище была сформирована еще одна эстонская рота для переподготовки замполитов рот и батарей к службе на командных должностях после упразднения должностей замполитов в войсках[1414]1414
  Ларин П.А. Указ. соч. С. 181.


[Закрыть].

Кроме Подольского училища, средний командный состав готовился на курсах, открывавшихся при национальных запасных частях. Так, с 4 марта 1942 г. по 29 сентября 1943 г. курсы младших лейтенантов действовали при 1-м отдельном латвийском запасном стрелковом полку, подготовив за этот период 528 офицеров[1415]1415
  ЦАМО. Ф. 1-го отдельного латвийского запасного стрелкового полка. Оп. 614498. Д. 1. Л. 2.


[Закрыть]. Кроме того, определенная часть наиболее подготовленных младших командиров получала воинские звания без обучения, пройдя несколько испытаний в запасных частях.

Проведенный анализ показал, что комплектование кавказских, среднеазиатских, прибалтийских национальных соединений командно-начальствующим (офицерским) составом было той сферой, в которой его этноязыковые качества не только принимались во внимание, но и являлись определяющей характеристикой при назначении на должность. Национальная принадлежность командира (офицера) имела определяющее значение также и в случае наложения ограничений на службу на командных должностях представителей тех или иных народов. Во всех остальных случаях командно-начальствующий (офицерский) состав Красной армии всех национальностей проходил службу на равных условиях.

Перечень этносов, подлежавших ограничениям на занятие должностей командно-начальствующего состава, и сами эти ограничения в целом совпадали с мерами, применяемыми в отношении рядового состава и массы военнообязанных, подробно рассмотренными в предыдущем параграфе. Так, после выселения с исторической родины ряда этносов (калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, крымских татар и др.) в войсках, в том числе в действующей армии, оставалось немалое количество офицеров этих национальностей[1416]1416
  Так, на 1 января 1944 г. по РККА числилось: 384 офицера чеченцев и ингушей, 545 калмыков, 388 крымских татар и т. д.


[Закрыть]. 24 мая 1944 г. телеграммой ГУК НКО № 1159-1175/ш фронтам и округам было дано указание об их немедленном откомандировании в тыловые округа (СибВО, САВО, УрВО и ЮжУрВО) для использования на штатных должностях в частях и учреждениях округов[1417]1417
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 808. Л. 1.


[Закрыть]. Однако вскоре выяснилось, что среди откомандируемых оказалось много опытных, заслуженных боевых офицеров. Поэтому 5 июня 1944 г. последовало новое указание ГУК № 1192/ш, в котором военным советам указанных округов было предложено пересмотреть всех прибывших офицеров и выявить из них «лучших, хорошо аттестованных, проверенных, участников Великой Отечественной войны», имея в виду вернуть их в действующую армию. Вскоре было выявлено 155 офицеров, относившихся к репрессированным национальностям, из которых 76 человек было предложено вернуть в действующую армию, 60 человек – использовать на должностях, прежде всего на преподавательской работе, как опытных фронтовиков и лишь 15 подлежали увольнению в запас. В дальнейшем откомандирования с фронтов продолжались, и в сентябре 1944 г. начальник Организационно-мобилизационного управления Главного управления кадров Красной армии генерал-майор В.Н. Загладилин предложил решать вопрос о возможности оставления таких офицеров на должностях на усмотрение военных советов фронтов[1418]1418
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 808. Л. 54.


[Закрыть].

Общая картина, отражающая в относительных величинах динамику развития командно-начальствующего состава по национальностям за весь период Великой Отечественной войны, сведена в таблице 61.

Сравнение столбцов 1 и 2 показывает, что резкие изменения в национальной структуре командно-начальствующего состава произошли лишь единожды – в первый год войны. Вследствие неблагоприятного развития фронтовой обстановки и высоких боевых потерь на 7,69 % вырос удельный вес русских, евреев, татар, представителей закавказских и среднеазиатских национальностей. Одновременно произошло почти равноценное (на 7,49 %) сокращение удельного веса командного состава пяти национальностей, чьи республики были полностью оккупированы в начале войны и освобождены только во второй половине 1943 – начале 1945 г.: украинцев, белорусов, эстонцев, латышей, литовцев.

Таблица 61. Командно-начальствующий (офицерский) состав Красной армии по национальностям за 1941–1945 гг., в процентах

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35; Д. 220. Л. 29–48; Д. 234. Л. 27–46; Д. 366. Л. 1–17.

Наиболее ощутимое перераспределение удельных показателей за годы войны произошло между тремя славянскими этносами – русскими, украинцами и белорусами. Это хорошо видно также на материалах самой многочисленной категории командного состава – комсостава пехоты (они понесли за годы войны 58,6 % потерь всего офицерского состава). Удельный вес русских среди командиров пехоты за период войны вырос на 7,1 %, а у украинцев и белорусов, напротив, сократился в совокупности на 9,4 % (см. таблицу 62).

Данные таблиц 61 и 62 позволяют сделать вывод о том, что в последний период войны удельного роста численности среди офицеров Красной армии по национальности украинцев, белорусов, молдаван, а также народов Балтии, подобно тому как это отмечалось с красноармейским составом, не произошло. Это означает, что советское военное ведомство не ставило перед собой специальной задачи увеличить численность офицерского состава этих национальностей и целенаправленно не наращивало набор в военно-учебные заведения представителей данных этносов. Изучение документального материала позволяет дать этому явлению комплексное объяснение. Рядовым составом армия достаточно быстро пополнялась в ходе войсковых мобилизаций, в то время как для подготовки комсостава в училищах и на курсах младших лейтенантов требовалось достаточно продолжительное время.

В последний период войны безусловное преимущество при наборе в военные училища отдавалось кандидатам из числа красноармейцев и сержантов из войск, а из них – прежде всего фронтовикам. В конце войны курсанты, вышедшие из гражданской молодежи, составляли лишь 6,1 % против 71 % в январе 1943 г.[1419]1419
  Военные кадры Советского государства… С. 227–228.


[Закрыть] Поэтому среди новобранцев, мобилизуемых в освобождаемых областях Украины и Белоруссии, кандидатов в военные училища отбирали мало. Кроме того, есть данные о том, что существовал прямой запрет набирать в училища лиц, побывавших под оккупацией[1420]1420
  ЦАМО. Ф. 1-го отдельного латвийского запасного стрелкового полка. Оп. 597941. Д. 1. Л. 74.


[Закрыть], правда, едва ли он мог соблюдаться неукоснительно и полно. К этому следует добавить, что с 1943 г. сроки обучения во всех училищах Сухопутных войск были увеличены до 1–2 лет, а к 1945 г. в основном были восстановлены довоенные сроки обучения[1421]1421
  Военные кадры Советского государства… С. 229–230.


[Закрыть]. Таким образом, курсанты с освобождаемых территорий Украины, Белоруссии, Молдавии, принятые в военные училища в 1944 г., фактически не имели шансов оказаться на фронте до окончания войны. Поэтому еще по итогам 1944 г. среди выпускников пехотных училищ безраздельно господствовали русские – 73,4 %. Увеличения числа украинцев, белорусов, уроженцев Прибалтики в этой категории военнослужащих не произошло даже в конце 1944 г.[1422]1422
  Всего в 1944 г. было выпущено 71 666 пехотных офицеров, среди которых русских – 52 606 (73,4 %), украинцев – 7757 (10,2 %), белорусов – 1114 (1,6 %), латышей – 95 (0,2 %), литовцев – 73 (0,1 %), эстонцев – 176 (0,3 %) (ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 777. Л. 28).


[Закрыть], хотя среди рядового состава, как было показано выше, отмечался резкий скачок численности контингентов этих национальностей.

Таблица 62. Характеристика офицерского состава Красной армии к началу Великой Отечественной войны и к концу войны по национальности (без учета политсостава и ВВС)

Источник: ЦАМО. Ф. 9. Оп. 309. Д. 5. Л. 96.

Таблица 63. Офицерский, сержантский и рядовой состав фронтовых объединений по национальностям на 1.01.1945 г., чел.

Составлено по: ЦАМО. Ф. Оп. 26. Оп. 366. Л. 5–11.

Диаграмма 11.1. Соотношение командно-начальствующего, младшего командно-начальствующего и рядового составов у русских в течение Великой Отечественной войны (в процентах ко всему личному составу Красной армии)

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29-48; Д. 234 Л. 27-46; Д. 317. Л. 1-8 об.; Д. 319. Л. 1-16; Д. 366. Л. 1-17.

Диаграмма 11.2. Соотношение командно-начальствующего, младшего командно-начальствующего и рядового составов у украинцев в течение Великой Отечественной войны (в процентах ко всему личному составу Красной армии)

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29-48; Д. 234. Л. 27-46; Д. 317. Л. 1-8 об.; Д. 319. Л. 1-16; Д. 366. Л. 1-17.

Диаграмма 11.3. Соотношение командно-начальствующего, младшего командно-начальствующего и рядового составов у белорусов в течение Великой Отечественной войны (в процентах ко всему личному составу Красной армии)

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29-48; Д. 234. Л. 27-46; Д. 317. Л. 1-8 об.; Д. 319. Л. 1-16; Д. 366. Л. 1-17.

Из таблицы 63 видно, что это обстоятельство существенно сказывалось на национальной структуре войск, пополнявшихся людьми на территории Украины, Белоруссии, Молдавии. Если по семи фронтам украинского и белорусского направлений[1423]1423
  1, 2, 3, 4-й Украинские, 1, 2, 3-й Белорусские фронты.


[Закрыть] у русских соотношение военнослужащих трех составов – офицерского, сержантского и рядового – складывалось в пропорции 1:1,8:3,4, то у белорусов – 1:1,9:4,7, у украинцев – 1:2:6,7, а у молдаван – 1:4,5:193. На Украинских фронтах, где численность рядовых-украинцев почти сравнялась с численностью рядовых-русских (1, 2, 4-й Украинские фронты), диспропорция удельных значений украинцев-офицеров и украинцев-рядовых достигала 7–8-кратных значений. Такое же положение складывалось с белорусами на 1, 2 и 3-м Белорусских фронтах.

Сказанное о диспропорциях в развитии составов военнослужащих очень наглядно можно проиллюстрировать на примере двух восточнославянских этносов – русских и белорусов (диаграммы 11.1, 11.2 и 11.3)[1424]1424
  Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21; Д. 181. Л. 35, 194, 199; Д. 220. Л. 29–48; Д. 234. Л. 27–46; Д. 317. Л. 1–8 об.; Д. 319. Л. 1–16; Д. 366. Л. 1–17.


[Закрыть].

* * *

Анализ национального состава старших офицеров и генералитета Красной армии наглядно показывает, что чем выше было воинское звание, тем выше оказывался удельный вес русских, а также – если брать шире – квартета из трех восточнославянских этносов и евреев, базой которому служили, как отмечено выше, русский язык и готовность национального командного состава к полной русификации ради карьерного роста.

В таблице 64 представлены сведения о полковниках, подполковниках и майорах всех родов войск по национальностям по состоянию на 1 мая 1944 г. Так, среди майоров русских числилось 66,83 %, среди подполковников – 68,86 %, среди полковников – 73,47 %. Аналогичные категории военнослужащих трех восточнославянских этносов и евреев составляли следующий возрастающий ряд удельных значений: майоры – 94,74 %, подполковники – 95,18 %, полковники – 95,36 %.

Таблица 64. Сведения о количестве полковников, подполковников, майоров всех родов войск (в том числе ВВС и политсостав) по национальностям на 1 мая 1944 г. (без центральных управлений НКО СССР)

Источник: ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11454. Д. 148. Л. 65.

И совсем подавляющим было преимущество указанного квартета национальностей в центральном аппарате Народного комиссариата обороны СССР. В марте и декабре 1944 г. по указанию начальника Главного управления кадров КА главные и центральные управления подавали сведения о национальном составе командования, начальников отделов и офицеров. Наиболее полно сохранились материалы, поданные в ГУК в промежутке между 20 и 23 декабря 1944 г.[1425]1425
  Сведения подали следующие органы управления: Главное автомобильное управление КА; управления и главные управления, подчиненные командующему БТиМВ; Главное управление связи КА; Штаб и ГУ ВВС КА; Главное управление командующего артиллерией КА; Главное артиллерийское управление КА; Центральный штаб Войск ПВО КА; Главное интендантское управление КА; Штаб начальника Тыла КА; Главное военно-санитарное управление КА; Главное дорожное управление КА; Центральное управление военных сообщений КА; ГУ гидрометслужбы СССР; Управление начальника Инженерных войск КА; Штаб командующего Кавалерией КА; ГУ Трофейного вооружения; Ветеринарное управление КА; Управление снабжения горючим КА; Финансовое управление КА; Главная военная прокуратура КА.


[Закрыть] По данным на 6209 офицеров и генералов, служивших в центральном аппарате военного ведомства, 4856 (78,32 %) являлись русскими, 650 (10,48 %) – украинцами, 430 (6,94 %) – евреями, 173 (2,79 %) – белорусами. Вместе они составляли 98,53 % всего личного состава управлений[1426]1426
  Подсчитано по: ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11479. Д. 762. Л. 187, 191, 192, 201, 205, 208, 210, 215, 217, 219, 221, 223, 225, 227, 229, 231.


[Закрыть]. Среди командования (388 человек) эта доля достигла 99 %. Добавим, что удельный вес русских в отмеченном квартете возрастал не только по мере повышения воинских званий, но и должностей. Среди командования главных и центральных управлений представители каких-либо иных национальностей, кроме русской, встречались все реже: на русских приходилось 83,76 % занятых должностей, украинцев – 8,0 %, евреев – 4,9 %, белорусов – 3,61 %[1427]1427
  Подсчитано по: Там же.


[Закрыть].

Объясняется это явление тем, что, в отличие от среднего командного состава, основная масса представителей старшего и высшего командного состава начинала служебную карьеру в довоенный период – в 1920-х и начале 1930-х гг., а некоторые – и ранее, то есть в те периоды развития отечественных вооруженных сил, когда среди командного состава значительно преобладали русские и славяне. В годы Великой Отечественной войны они несли существенно меньшие боевые потери и были более стабильной социально-профессиональной группой, чем средний командный состав. Высокий уровень образования представителей трех восточнославянских этносов и евреев, отсутствие языкового барьера способствовали более динамичному повышению квалификации ими и карьерному росту. Все перечисленное способствовало не только устойчивости национального состава старших и высших воинских начальников, но и росту удельного веса перечисленных народов по мере роста воинских званий и должностей.

Таблица 65. Справка о численности генералов Красной армии по родам войск и национальностям за период с 06.1940 по 22.06.1941 г. (без ВВС, медицинского, ветеринарного и юридического состава), чел.

Источник: ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11454. Д. 206. Л. 59.

Таблица 66. Национальный состав генералитета Красной армии за период Великой Отечественной войны (без учета потерь), чел.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 9. Оп. 309. Д. 5. Л. 104-106.

Анализ национального состава генералитета Красной армии подтверждает выдвинутые выше тезисы. В таблице 65 представлено состояние генералитета в последний предвоенный год начиная с июня 1940 г., то есть вскоре после введения в Красной армии генеральских званий (без учета генералитета ВМФ, ВВС, медицинского, ветеринарного и юридического состава). В таблице 66 представлен генералитет всех видов и родов войск (без учета ВМФ) за весь период Великой Отечественной войны[1428]1428
  В таблицу не вошли данные о боевых и небоевых потерях генералитета Красной армии, составившие 539 человек (ЦАМО. Ф. 9. Оп. 309. Д. 5. Л. 118).


[Закрыть].

Сравнение двух таблиц также позволяет сделать вывод о том, что в течение Великой Отечественной войны эта социально-профессиональная категория военнослужащих Красной армии существенно расширилась за счет украинцев и евреев. В абсолютных значениях значительный вклад также внесли белорусы, поляки, армяне, грузины, латыши. В то же время в национальном составе генералитета с наибольшей силой проявилась тенденция гегемонии трех славянских этносов (русских, украинцев и белорусов) и евреев, на которые в совокупности перед войной приходилось 96,44 % (или 595 из 617 человек) всего генеральского состава, а за период Великой Отечественной войны – 96,85 % (или 3646 из 3765 человек). Отметим также, что доля русских генералов была еще выше, чем среди старших офицеров – полковников, подполковников, майоров (см. таблицу 64).

* * *

В первые месяцы Великой Отечественной войны определились этнокультурные особенности контингентов из Закавказья, Средней Азии, ряда национальных регионов РСФСР (незнание русского языка, низкий уровень образования), послужившие причиной принятия государственных решений о возврате к национальным воинским формированиям. Их необходимой и обязательной чертой являлось единство этноязыковой среды, которое достигалось за счет комплектования частей моноэтничным красноармейским и командно-начальствующим составом. Военные округа, формировавшие в конце 1941 – начале 1942 г. национальные соединения, не располагали достаточными ресурсами кадров командного и начальствующего состава местных национальностей. Это потребовало срочных мер по изысканию национальных кадров, а также развертывания дополнительной подготовки командиров из местных национальностей на базе военных училищ и разного рода курсов.

Достаточно глубоко и масштабно эта работа была осуществлена Военным советом Закавказского фронта, сумевшим в целом удовлетворительно укомплектовать 11 национальных стрелковых дивизий, большинство из которых впоследствии приняли активное участие в боевых действиях в ходе битвы за Кавказ. Худший результат показал Среднеазиатский военный округ, где количественный ресурс и качество национальных людских ресурсов, годных для обучения в военных училищах, были ниже. Неудовлетворительное укомплектование нацсоединений САВО командным составом было одной из главных причин их низкой боеготовности и последующего расформирования большинства из них еще до отправки на фронт.

Особое положение с комплектованием кадрами было в прибалтийских соединениях, которые в силу исторических обстоятельств (остатка офицерского состава бывших национальных армий) и помощи центральных органов военного управления по сосредоточению командиров в местах формирования прибалтийских соединений и в запасных полках не испытывали столь острого дефицита командных кадров. Это позволило не только поддерживать стабильный кадровый состав прибалтийских стрелковых дивизий, но и развертывать новые части и соединения.

Тенденции укомплектования войск красноармейским и командно-начальствующим (офицерским) составом хотя и коррелировали, однако не всегда совпадали. Особенно сильно это проявилось на последнем этапе войны с представителями «западных» народов СССР (украинцев, белорусов, молдаван, литовцев, латышей, эстонцев). Их быстрый абсолютный и относительный прирост среди рядового состава не сопровождался аналогичным приростом среди офицерского состава. В этом проявились особенности подготовки офицерского состава в последний период войны (специальный отбор в училища только из военнослужащих и фронтовиков, ограничение на прием граждан, бывших под оккупацией, длительные сроки обучения), не совпадавшие с условиями и сроками подготовки красноармейского состава. Это выразилось в прогрессирующем дисбалансе в конце войны между представительством в действующих войсках красноармейцев и офицеров «западных» национальностей.

Выявленное в этой главе господство в офицерской среде квартета четырех национальностей (русских, украинцев, белорусов и евреев) только росло по мере повышения воинских званий и должностей, а внутри этого квартета опережающими темпами росло представительство русских – коренных носителей и главных бенефециаров русскоязычной военной культуры и традиции.