Текст книги "Национальный состав Красной армии. 1918–1945. Историко-статистическое исследование"

Конечно, отказ от родного языка в пользу русского – лишь косвенный признак, указывающий на распространенность в данной этнокультурной среде жизненной стратегии, нацеленной на построение карьеры в общесоюзном пространстве. В реалиях советского (а до этого – российского) культурно-образовательного ландшафта значительно проще и быстрее было осуществлять карьерный рост в русской культурно-языковой среде. Принадлежность к ней объективно ранжировала военнослужащих, ограничивая служебный рост менее адаптированных инородцев (см. таблицу 51, в которой представлены данные на 1 января 1941 г.). Поэтому именно русские, украинцы, белорусы и евреи были представлены среди командно-начальствующего (офицерского) состава шире, чем среди рядового состава, а среди командиров, в свою очередь, доля русских возрастала по мере повышения воинских званий военнослужащих[1309]1309
  Каррер д’Анкосс Э. Указ. соч. С. 200–202.


[Закрыть].

Оценить национальный состав кадра командного и начальствующего состава Красной армии перед войной в абсолютных и относительных значениях позволяют таблицы 51 и 52, составленные по материалам Организационного управления Генерального штаба Красной армии. На 1 января 1941 г. Красная армия насчитывала по списку 3 866 760 человек, из которых лиц командного и начальствующего состава – 513 768 человек, младшего начальствующего состава – 575 473 человека, рядового состава – 2 517 321 человек, слушателей академий – 26 260 человек, курсантов военных училищ и курсов младших лейтенантов – 233 938 человек[1310]1310
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21.


[Закрыть].

Таблицы 51 и 52 подводят итог межвоенному этапу подготовки кадров РККА в этнонациональном разрезе. Они отражают состояние Красной армии предмобилизационного периода, когда численность армии за счет внеочередных призывов, учебных сборов и задержек демобилизаций была доведена почти до 4 млн человек. Как было показано выше, предвоенный прирост численности личного состава Красной армии был обеспечен за счет усиления мобилизационной нагрузки на все советские народы. Но распределение этой нагрузки было крайне неравномерным: как видно из приведенных данных, подготовка командного состава этих национальностей заметно отставала. Для тюркоязычных и финно-угорских народов, бурятов, а также жителей Закавказья разрыв между удельным весом командного и рядового состава (столбцы 2 и 6) по сравнению с 1931 г. (таблица 47) и 1938 г. (таблица 48) вырос в 2–3 раза, а для народов Средней Азии – в десятки раз.

Таблица 51. Списочная численность начальствующего состава Красной армии по национальностям на 1.01.1941 г., чел.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21.

Опережающий прирост численности командно-начальствующего состава относительно рядового состава отмечен только у семи этносов – русских, украинцев, белорусов, евреев, осетин, эстонцев и латышей (выделено в таблице 52 полужирным).

Таблица 52. Относительная численность личного состава Красной армии по национальностям на 1.01.1941 г. (в процентах)

Составлено по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 2, 21.

И совершенно не случайно большинство перечисленных народов относилось к лидерам по числу лиц мужского пола, обладавших средним и высшим образованием. Именно из этой категории населения перед войной рекрутировалась образованная молодежь для военных училищ, составляя подавляющую массу курсантов (таблица 53).

Таблица 53. Уровень образования мужского населения СССР по национальностям по Всесоюзной переписи

Составлено по: Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. М., 1992. С. 85–86.

Требования к социальным и образовательным характеристикам кандидатов в военные училища в предвоенный период были наиболее жесткими. Кандидаты проходили двойной отбор – в районных военкоматах или в воинских частях (если кандидат был военнослужащим), а затем держали экзамен в самом училище. Партийно-комсомольская прослойка курсантского состава училищ должна была составлять не менее 70 %[1311]1311
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 38. Л. 20–21.


[Закрыть]. Значительное число слушателей и курсантов рекрутировалось из тех этносов, которые были наилучшим образом встроены в русскоязычную культурно-социальную среду, имели хорошую образовательную базу. И напротив, представительство в военно-учебных заведениях отстающих в развитии общего образования народов значительно сократилось, квотирование мест для них было отменено. Незнание многими выпускниками национальных школ русского языка ставило перед ними непреодолимый барьер для поступления в военные училища.

Именно в этом следует искать причину образовавшегося перед войной разрыва между численностью командно-начальствующего и рядового составов нерусской национальности. Среди младшего командного и начальствующего состава также доминировали три восточнославянских народа – русские, украинцы и белорусы (евреи в данном случае не составляли значительной прослойки). На 1 июля 1939 г. их совокупный удельный вес среди младших командиров составял 92,2 %, в то время как среди рядового состава – 86,6 %. У представителей народов Закавказья, Северного Кавказа и Средней Азии отмечалась противоположная тенденция – среди рядового состава их удельный вес достигал 5,2 %, в то время как среди младшего командного состава – только 1,8 %[1312]1312
  Подсчитано по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 24. Д. 127. Л. 52 об.


[Закрыть]. По сравнению с аналогичными показателями пятилетней давности (на начало 1934 г. они составляли 3,5 % и 2,2 % соответственно[1313]1313
  Подсчитано по: Там же. Ф. 7. Оп. 24. Д. 41. Л. 2 об.


[Закрыть]) этот дисбаланс фактически удвоился.

В дальнейшем диспропорция между составами военнослужащих лишь усугублялась. Во многих западных военных округах к 1940 г. она стала очень значительной. Например, в Прибалтийском особом военном округе на 35 922 красноармейца с Кавказа и из Средней Азии насчитывалось лишь 18 командиров казахской национальности, 1 киргиз, 4 таджика, 13 узбеков, 26 азербайджанцев, 109 грузин и 153 армянина. В Ленинградском военном округе на 41 717 уроженцев Кавказа и Средней Азии имелось 2 командира-казаха, 3 узбека, 3 азербайджанца, 11 грузин, 41 армянин. Аналогичная ситуация складывалась и в других приграничных западных военных округах (Западном особом, Киевском особом, Одесском)[1314]1314
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 123. Л. 3–7.


[Закрыть].

Не менее острой была проблема с укомплектованием подразделений младшими командирами из числа представителей национальностей Средней Азии, Северного Кавказа и Закавказья. Их удельный вес в массе военнослужащих-националов был крайне низок и к началу 1941 г. составлял лишь 13,3 тыс. человек или 5,7 %. Это критически сужало возможности для быстрого и качественного обучения бойца и адаптации его к военной службе.

Однако никаких специальных организационных мер в связи с возникшим дисбалансом национальностей в предвоенный период не предпринималось. Ведь сосредоточение красноармейцев одной национальности в одной воинской части и подбор им командиров той же национальности означали бы не что иное, как возврат к национальным формированиям, совсем недавно реорганизованным и считавшимся изжившими себя. Единственным шагом в этом направлении, предпринятом в самом низовом звене, можно считать то, что с объявлением очередного осеннего призыва 1940 г. наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко была определена квота в 3–4 % в полковых школах для нерусских военнослужащих с целью подготовки младших командиров[1315]1315
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 12. Л. 96.


[Закрыть]. Также предпринимались усилия для откомандирования младших командиров среднеазиатских национальностей в наиболее нуждавшиеся в них округа (прежде всего в КОВО). Однако эти возможности были крайне ограничены – таких специалистов везде не хватало. Например, в Калининском военном округе, которому было приказано откомандировать в КОВО младших командиров по национальности узбеков, таджиков и казахов, таковых нашлось лишь 34 человека. Часть из них оказалась танкистами, и заменить их было некем[1316]1316
  РГВА. Ф. 54. Оп. 14. Д. 16. Л. 252.


[Закрыть].

В целом нами не выявлено никаких специальных мероприятий по перераспределению командиров и политработников-националов в воинские части с большим количеством нерусских красноармейцев. Также в предвоенный период не было предпринято попытки оценить количество и качество комначсостава, владеющего языками народов СССР. Об этом можно судить по тому, что, когда на рубеже 1940-1941 гг. во всех военных округах прошел полный переучет комначсостава запаса (приказ НКО № 0325 от 19 ноября 1940 г.), среди задач этого мероприятия выяснения национальных и языковых характеристик контингента не предусматривалось, в том числе в военных округах, полностью или частично дислоцировавшихся на территории союзных республик (САВО, ЗакВО, ПриВО)[1317]1317
  ЦАМО. Ф. 158. Оп. 12843. Д. 6. Л. 1–12.


[Закрыть]. Планировавшиеся на лагерный период 1941 г. (лето – осень) учебные 45–90-дневные сборы комначсостава и приписного состава 108 стрелковых дивизий и других частей и учреждений (всего должно было быть привлечено 975,9 тыс. человек) также не предусматривали учета национально-языковых особенностей запасных контингентов при комплектовании частей и организации военной подготовки[1318]1318
  ЦАМО. Ф. 2. Оп. 11569. Д. 333. Л. 12–15.


[Закрыть]. Таким образом, на рубеже 1930–1940-х гг., с расформированием национальных частей, прекращением специальной подготовки национальных кадров, переходом на экстерриториальное комплектование войск при одновременном многократном увеличении призыва в национальных регионах СССР, возник острый дисбаланс между рядовым и командно-начальствующим составом нерусской национальности.

* * *

Исследование показало, что в межвоенный период подготовка национальных кадров командно-начальствующего состава была непосредственно увязана с программой национальных воинских формирований и являлась необходимым условием реализации этой программы. Национальные кадры комначсостава готовились именно для укомплектования нацчастей. В то же время представители подавляющего большинства этносов, населявших СССР, могли беспрепятственно поступать в любое военно-учебное заведение и овладеть любой военной специальностью. В этом случае этнокультурные и языковые особенности командира нерусской национальности не принимались в расчет и он проходил обучение, а затем военную службу на общих основаниях.

Анализ показал, что изыскание национальных кадров для укомплектования национальных частей, особенно в первые годы реализации программы национальных формирований, осуществлялось несколькими способами: перевод в национальную часть из других частей, призыв из запаса, мобилизация военспецов и др. Однако, безусловно, наиболее предпочтительно для советской власти с самого начала было воспитание собственных кадров в военно-учебных заведениях. Это стало причиной развертывания широкой сети национальных военных школ, число которых и штатная емкость постепенно были синхронизированы с развитием нацформирований. Наибольшего развития национальное военное образование достигло во второй половине 1920-х гг. Во второй половине 1930-х гг. быстрый численный рост Красной армии, переход к массовому призыву и экстерриториальному комплектованию войск сделали национальные военные училища, как и национальные воинские формирования, излишними. В то же время в предвоенный период были воспитаны тысячи национальных командно-начальствующих кадров, проявивших себя затем в годы Великой Отечественной войны.

7.2. Национальные военные кадры в период Великой Отечественной войны

В воспоминаниях советского писателя К.М. Симонова есть запись его беседы с Адмиралом Флота Советского Союза И.С. Исаковым. Немотря на грубоватость слога, рассказанный Исаковым эпизод весьма точно передает суть проблемы укомплектования войск национальными кадрами, поэтому заслуживает стать своеобразным эпиграфом нижеследующему параграфу.

В начале 1942 г. И.С. Исаков присутствовал при докладе Е.А. Щаденко И.В. Сталину в его кабинете в Кремле: «Щаденко докладывал о сложности пополнения частей обученными кадрами. Сложности эти, уже обнаружившиеся к тому времени, были связаны с тем, что во многих национальных республиках почти не было обученных национальных кадров, прошедших действительную военную службу. В связи с этим, – по воспоминаниям Исакова, – Сталин сказал буквально следующее: „Вы говорите, что некоторые национальные кадры плохо воюют. А что вы хотите?! Те народы, которые десятилетиями откупались от воинской повинности и у которых никогда не было своей военной интеллигенции, все равно не будут хорошо воевать, не могут хорошо воевать при том положении, которое исторически сложилось“»[1319]1319
  Симонов К.М. Глазами человека моего поколения: Размышления о Сталине. М., 1988. С. 320.


[Закрыть].

В период Великой Отечественной войны движение командно-начальствующего (с 1943 г. – офицерского) состава Красной армии приняло колоссальные масштабы. Согласно обобщающей справке Учетно-статистического управления Главного управления кадров НКО, на 22 июня 1941 г., общая списочная численность кадров комначсостава (без учета политсостава и ВВС) составляла 435 915 человек. За годы войны офицерского состава прибыло: 2 224 884 человека, а убыло – 1 047 676 человек, и к концу войны состояло в рядах Красной армии – 1 382 115 человек[1320]1320
  ЦАМО. Ф. 9. Оп. 309. Д. 5. Л. 65.


[Закрыть].

Основными источниками пополнения войск командно-начальствующим составом в период Великой Отечественной войны стали: призыв комначсостава запаса (674,2 тыс. человек), подготовка в военных училищах и приравненных к ним заведениям (702,6 тыс. человек), а также на окружных, фронтовых, армейских курсах младших лейтенантов (414,8 тыс. человек), выдвижение из рядового и младшего командно-начальствующего состава (257,4 тыс. человек[1321]1321
  Еще 38,1 тыс. человек младших командиров (сержантов) и рядовых, стоявших на офицерских должностях, выбыло из строя до получения офицерских званий.


[Закрыть]), перевод на командную работу из политсостава (137,8 тыс. человек), перевод из ВМФ, НКВД, ВВС (21,5 тыс. человек[1322]1322
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11456. Д. 89. Л. 50.


[Закрыть]).

Перечисленные источники использовались в годы войны неравномерно. Комначсостав запаса в основном был исчерпан уже в первые ее месяцы. Только на мобилизационное развертывание Красной армии потребовалось 652,3 тыс. человек[1323]1323
  Военные кадры Советского государства… С. 86.


[Закрыть]. В последующие периоды войны три четверти потребности в пополнении средним командно-начальствующим составом, в том числе нерусской национальности, покрывали выпуски из военных училищ и курсов младших лейтенантов. Наибольшего размаха подготовка средних командиров в училищах и на кратковременных курсах достигла в 1942 г. К этому времени сеть военно-учебных заведений была расширена и перестроена под массовую подготовку кадров. Сроки обучения были предельно сокращены, а учебные программы оптимизированы до необходимого минимума профессиональных знаний. Подготовка курсантов и слушателей шла под девизом: «Учить только тому, что потребуется на войне»[1324]1324
  Военные кадры Советского государства… С. 87–88.


[Закрыть].

Из-за прогрессирующей нехватки физически здоровой, хорошо образованной молодежи требования к кандидатам, особенно к фронтовикам, в первый период войны были существенно снижены. Как отмечалось в одном из докладов об особенностях подготовки командного состава, «наиболее ценным контингентом для подготовки командиров в военное время являются курсанты из фронтовиков рядового и младшего командного состава, даже при недостаточно полном их общем образовании»[1325]1325
  ЦАМО. Ф. 32. Оп. 11309. Д. 239. Л. 24.


[Закрыть].

С 1943 г. острота в комплектовании войск офицерскими кадрами стала спадать. Этому способствовал коренной перелом в войне и сокращение убыли офицерского состава в результате боевых потерь, а также налаживание системы военно-учебных заведений всех уровней, готовивших командно-начальствующий состав в количестве достаточном не только для покрытия текущих потребностей войск, но и для выделения резерва офицерского состава[1326]1326
  ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Оп. 366. Л. 1–17.


[Закрыть]. Это позволило сократить количество курсантов военных училищ и часть самих училищ, одновременно улучшив качество подготовки кадров: с июня 1943 г. были повышены сроки обучения (в пехотных училищах – до одного года, в других училищах – до двух лет), а с октября 1943 г. изменен порядок комплектования военных училищ курсантами: прием гражданской молодежи призывного возраста резко сократился в пользу красноармейцев и младших командиров, предпочтительно фронтовиков и выздоравливающих из госпиталей. В 1944–1945 гг. происходила планомерная замена преподавателей училищ фронтовиками. К концу войны в основном были восстановлены довоенные сроки обучения, комплектование училищ осуществлялось военнослужащими, в то время как прием гражданской молодежи практически прекратился.

Исследование этнонационального аспекта подготовки и комплектования войск командно-начальствующим (офицерским) составом в годы Великой Отечественной войны потребовало как учета описанных общих тенденций в развитии военных кадров Красной армии, так и выявления и анализа особенных черт, связанных с реализацией национальной политики государства в подготовке и использовании военных кадров.

Анализ массива документальных данных, связанных с формированием воинских частей и соединений, а также маршевых подразделений в первые месяцы войны, позволяет утверждать, что их комплектование командным и начальствующим составом, призванным из запаса в военных округах, так же как и комплектование военных училищ и курсов переменным составом (курсантами), осуществлялось без учета национально-языковых особенностей. Таким образом, неукоснительно соблюдался довоенный порядок, введенный после упразднения национальных формирований в 1938 г. В этот период военкоматы не вели учета комначсостава запаса по национальностям, а военные училища округа не отражали национальность курсантского состава в сводных отчетных документах. Окружные штабы, в свою очередь, таковых сведений не требовали.

Однако негативное влияние национального фактора, проявлявшегося прежде всего в сфере языковой коммуникации в воинском коллективе, определилось уже в период мобилизационного развертывания армии. Если на большей части территории РСФСР, Белоруссии и Украины языковые особенности мобилизуемых контингентов не имели особого значения, то в союзных республиках Закавказья, Средней Азии, ряде национальных автономий РСФСР они скоро привели к серьезным осложнениям из-за возникавшего между командным и рядовым составом языкового барьера. Командирами рот, взводов и отделений в начале войны, как правило, назначали русских и украинцев, поскольку именно они составляли основную массу комначсостава. По образному выражению советского поэта Б.А. Слуцкого, бывшего политработника и сотрудника трибунала, в первый период войны комплектуемые в Закавказье, Средней Азии воинские подразделения «напоминали войско Чингиза или Тимура – косоглазое, широкоскулое и многоязычное, а командиры рот – плантаторов и мучеников сразу, надсмотрщиков на строительстве вавилонской башни на другой день после смешения языков»[1327]1327
  Слуцкий Б.А. О других и о себе. М., 2005. С. 120.


[Закрыть].

Решение Государственного Комитета Обороны о масштабном воссоздании национальных формирований, принятое в ноябре 1941 г., являлось, в числе прочего, попыткой решить проблему языковой коммуникации между командным и рядовым составом в воинских частях, куда на укомплектование поступали уроженцы Кавказа и Средней Азии. В короткий период времени было развернуто формирование свыше 50 национальных соединений. Их имманентной чертой являлась этноязыковая монолитность рядового и командно-начальствующего состава. Поэтому подбор командиров стал краеугольным камнем всего процесса формирования национальных формирований, и от решения этой задачи в значительной мере зависели их боевые качества.

Анализ документальной базы позволяет утверждать, что единой программы укомплектования национальных дивизий и бригад комначсоставом в годы войны принято не было. Государственный Комитет Обороны, объявивший в своем постановлении № 894сс от 13 ноября 1941 г. о сформировании 20 кавалерийских дивизий и 15 стрелковых бригад, возложил эту заботу на военные советы округов (САВО, СКВО, УрВО), которым было предписано: «Начальствующим составом обеспечить по возможности также из местных национальностей, недостающих пополнить русскими (выделено мной. – Авт.)»[1328]1328
  РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 14. Л. 85–85 об.


[Закрыть]. Фактически это означало, что полагаться местным органам военного управления нужно было прежде всего на собственные ресурсы военных кадров. Несколько позднее аналогичная обязанность была возложена и на Военный совет ЗакВО, который приступил к формированию нацчастей в феврале 1942 г. Отдельно комплектовались комначсоставом прибалтийские соединения.

Приняв за основу действовавшие на рубеже в конце 1941 г. и в первой половине 1942 г. штаты стрелковых и кавалерийских соединений[1329]1329
  Для стрелковой дивизии – штат 04/750 (командно-начальствующего состава – 963 человека, младшего начальствующего состава – 1811 человек, рядового состава – 8420 человек); для стрелковой бригады – штат 04/330 (командно-начальствующего состава – 407 человек, младшего начальствующего состава – 845 человек, рядового состава – 3138 человек); для кавалерийской дивизии – штат 06/230 (командно-начальствующего состава – 406 человек, младшего начальствующего состава – 704 человека, рядового состава – 3347 человек).


[Закрыть], возможно оценить общую потребность национальных формирований в командно-начальствующем составе в период их формирования (хотя предложенный расчет носит условный характер в силу того, что многие соединения в связи с изменениями штатов переформировывались по нескольку раз[1330]1330
  Например, национальные стрелковые бригады, сформированные в САВО по штату 04/601 от 15 октября 1941 г., затем были переформированы еще три жды по штатам: 04/730 от 11 марта 1942 г., 04/230 от 17 апреля 1942 г. и 04/330 от 30 июля 1942 г. (ЦАМО. Ф. 1919. Оп. 1. Д. 1. Л. 1).


[Закрыть]). Для установленного количества национальных формирований, созданных в начальный период войны (19 национальных стрелковых дивизий, 20 национальных кавалерийских дивизий и 15 национальных стрелковых бригад), требовалось 33 422 человека командно-начальствующего состава и 61 164 человека младших командиров и начальников.

Проблема подбора национальных кадров решалась различными способами: подготовкой командиров в военных училищах и на курсах младших лейтенантов, переводом и взаимообменом командиров и политработников нужных национальностей между частями и учреждениями, призывом комначсостава запаса, выдвижением на командные должности наиболее достойных младших командиров и красноармейцев из числа «националов». Особенно интенсивно эта работа развернулась в 1942 г. Чаще всего подбор комначсостава нужной национальности велся в масштабах одного военного округа (фронта). Усилия высших кадровых органов и органов комплектования Красной армии выявлены только в тех случаях, когда изыскание и сосредоточение в местах формирования или в запасных частях лиц нужных национальностей или воинских специальностей требовало координации между войсковыми объединениями (округами и фронтами) или же требовалась подготовка командиров дефицитной специальности, например кавалеристов. Так было в отношении командиров прибалтийских национальностей, а в конце войны – поляков. Командный состав иных национальностей из других войсковых объединений распоряжениями Главного управления кадров Красной армии не перебрасывался, хотя в марте 1942 г. такое мероприятие, вероятно, готовилось в отношении армян и грузин. На это указывает то, что все фронты и военные округа подготовили и подали в ГУК именные списки комсостава этих двух национальностей[1331]1331
  ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11454. Д. 109, 110.


[Закрыть].

В системе военно-учебных заведений основная масса национального командного состава готовилась пехотными училищами, как правило имевшими три отделения, для обучения специалистов, наиболее востребованных в пехоте: стрелков, пулеметчиков и минометчиков. Также значительная часть командиров взводов в звании младший лейтенант выпускалась курсами младших лейтенантов и кратковременными курсами, создававшимися специально для национального контингента. Командный состав в звене рота – батальон, а также штабные работники для нацчастей готовились курсами усовершенствования командного состава «Выстрел» и военными академиями (в общем порядке).

Наиболее масштабный характер подготовка национальных кадров приняла в Закавказье. В Закавказском военном округе (28 апреля 1942 г. развернут в Закавказский фронт) большинство национальных соединений создавалось путем перегруппировки личного состава по национальностям между уже сформированными или формировавшимися дивизиями. По расчету отдела кадров округа, на укомплектование национальных стрелковых дивизий первой очереди (223, 392, 402, 406, 408, 409-я) требовалось 3426 лиц комначсостава[1332]1332
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 450.


[Закрыть]. В ходе формирования дивизий отделом кадров фронта в регулярном режиме составлялись специальные сводки об укомплектованности начсоставом дивизий по национальностям, о наличном и потребном количестве командиров стрелковых рот, взводов и т. п.[1333]1333
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 176–182; Д. 7. Л. 1–114.


[Закрыть] Перегруппировка не касалась организационно-штатной структуры самих соединений, что упростило и ускорило решение задачи по формированию и сколачиванию подразделений, позволив сформировать национальные дивизии в течение двух недель[1334]1334
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 999. Д. 107. Л. 95.


[Закрыть]. Перегруппировками командиров и выпуском курсантов из военных училищ для этих дивизий было изыскано 2603 средних командира по национальности армян, грузин и азербайджанцев. Однако полностью это не решило кадровой проблемы. Некомплект покрывался за счет славян, которые по мере возможности заменялись «националами»[1335]1335
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 999. Д. 16. Л. 94.


[Закрыть]. Несмотря на нехватку ресурсов, уже 3 марта 1942 г. ЗакВО приступил к формированию национальных дивизий второй очереди (89, 414, 416, 417, 418, 419-й).

На должности старшего комначсостава активно выдвигались начальники училищ, оперативные работники, комначсостав, состоявший в резерве, и т. д. Например, начальник штаба 41-й кавалерийской бригады подполковник А.С. Саркисян был назначен командиром 89-й армянской стрелковой дивизии, начальник Телавского пехотного училища полковник Г.И. Купарадзе – командиром 406-й грузинской стрелковой дивизии, находившиеся в распоряжении комфронта азербайджанцы полковники В.П. Зюванов и А.-Н.М.-Г. Гусейнов – командирами 223-й и 402-й азербайджанских стрелковых дивизий соответственно и т. д.[1336]1336
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 166.


[Закрыть] Результатом этих мер было то, что по состоянию на 1 июня 1942 г. в 30 соединениях, входивших в состав Закфронта, командирами закавказских национальностей были 7 человек, начальниками штабов – 5 человек, комиссарами – 12 человек[1337]1337
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 371–375.


[Закрыть].

Наиболее острой была проблема укомплектования национальных дивизий средним командным составом в звеньях взвод – рота – батальон. Для ее решения в Закавказском военном округе (фронте) была развернута система дополнительной подготовки национальных кадров. 10 февраля 1942 г. начальником штаба округа генерал-майором Я.А. Ищенко была утверждена программа подготовки командиров по национальности армян, грузин и азербайджанцев на базе военно-учебных заведений, курсов и запасных частей ЗакВО[1338]1338
  Приказание войскам ЗакВО № 01 от 10 февраля 1942 г.


[Закрыть]. При Окружных курсах младших лейтенантов в Тбилиси были сформированы отделения: начальников штабов полков (на 25 человек), помощников начальников штабов полков и адъютантов батальонов старших (на 125 человек), командиров батальонов пехоты (на 75 человек), командиров рот пехоты (на 155 человек), командиров взводов пехоты (на 500 человек) и лейтенантов-специалистов (артиллеристов, минометчиков, саперов, танкистов, связистов) – на 420 человек. При шести пехотных училищах (Бакинском, Буйнакском, Телавском, Сухумском, Тбилисском и Махачкалинском[1339]1339
  С первых месяцев войны приказом наркома обороны, во избежание путаницы, эвакуируемые с постоянных мест дислокации военные училища не меняли своих наименований.


[Закрыть]) были открыты курсы командиров стрелковых взводов – всего на 1000 человек. При запасных частях сформированы курсы специалистов (кавалеристов, связистов, сапер, интендантов) – всего на 600 человек. Общая емкость всех национальных курсов составила 2900 человек. Они комплектовались прежде всего за счет комсостава запаса, а также рядового состава и младших командиров из числа участников войны. Срок обучения начинался с 20 февраля 1942 г. и был рассчитан на три месяца[1340]1340
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 999. Д. 108. Л. 40–43.


[Закрыть]. Курсанты содержались за счет штатной численности национальных соединений, командировавших их на обучение. За счет этого штаты училищ и курсов не увеличивались и обеспечивалась адресная подготовка командиров для конкретных национальных дивизий.

Помимо специальных курсов, в 1942 г. средний командный состав из граждан закавказских национальностей готовился общим порядком в военных училищах и на курсах младших лейтенантов. Таблица 54, составленная на основе материалов отдела формирования и комплектования войск Закфронта и отдела кадров Закфронта, отражает национальный состав всех 11 училищ фронта по состоянию на 1 июня 1942 г. В училищах одновременно обучалось от четырех до семи потоков курсантов, первые из которых набраны на рубеже 1941–1942 гг. Это позволило оценить национальный отбор в вузы ЗакВО (Закфронта) в течение всего первого полугодия 1942 г., то есть периода, когда формировались, комплектовались и вводились в бой национальные соединения Закфронта.

Данные таблицы 54 убедительно свидетельствуют о том, что закавказские этносы не были ограничены в возможности зачисления и обучения в военные училища. По состоянию на 1 июля 1942 г. численность курсантов по национальности армян, грузин и азербайджанцев составила 9101 человек, а их удельный вес среди курсантов составил 38 %.

Таблица 54. Сведения о национальном составе курсантов военных училищ Закавказского фронта по состоянию на 1 июня 1942 г., чел.

Составлено по: ЦАМО. Ф. 209. Оп. 999. Д. 72. Л. 295, 300, 301, 315, 322, 336, 342, 345, 360, 362.

Практически такого же уровня к этому времени достиг удельный вес представителей закавказских национальностей среди комначсостава соединений фронта – 37 % (таблица 55). Для сравнения в целом по Красной армии общий удельный вес военнослужащих трех закавказских национальностей был в 10 раз меньше и составлял на эту дату лишь 3,7 %, а командно-начальствующего состава – еще меньше – 2,4 %[1341]1341
  Подсчитано по: ЦАМО. Ф. 7. Оп. 26. Д. 181. Л. 194, 199.


[Закрыть]. Приведенные данные позволяют сделать вывод об осуществлении Военным советом Закавказского фронта целенаправленной массовой подготовки и укомплектования воинских частей командным и начальствующим составом закавказских национальностей.

Таблица 55. Сведения о национальности комначсостава соединений Закавказского фронта по состоянию на 5 июля 1942 г., чел.

Источник: ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 396.

В то же время потребности в комначсоставе национальных соединений, коих на 1 июля 1942 г. в Закфронте насчитывалось 10[1342]1342
  89, 408, 409-я армянские, 223, 402, 416-я азербайджанские, 392, 394, 406, 414-я грузинские.


[Закрыть], до конца удовлетворены не были: при штатной потребности 963 человека комначсостава на стрелковую дивизию (по штату 94/750) национальным составом новые соединения были удовлетворены менее чем наполовину. Формирование трех дивизий второй очереди (417, 418, 419-й) пришлось отменить из-за кадровых проблем, а их комначсостав обратить на укомплектование существующих дивизий. В наихудшем положении были азербайджанские соединения, в которые удалось подобрать менее трети командиров-азербайджанцев. В связи с этим замены славянского командного состава продолжались и после сформирования национальных дивизий, вплоть до июля 1942 г., когда многие из них отправились на линию фронта. Так, в июне 1942 г. на укомплектование нацформирований была обращена часть выпуска курсантов военных училищ Закфронта (450 армян, 592 грузина, 116 азербайджанцев[1343]1343
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 538–540.


[Закрыть]). В июне 1942 г. по национальным дивизиям был распределен комначсостав, прибывший в Закавказье после эвакуации Крымского фронта (всего 201 человек[1344]1344
  ЦАМО. Ф. 209. Оп. 995. Д. 6. Л. 527.


[Закрыть]).

Расширению подготовки среднего комначсостава закавказских национальностей препятствовал недостаток подходящих требованиям кандидатов в военные училища. Проблемы возникали как общего, так и особого, этноязыкового характера. В докладе о работе начальника Упраформа Закфронта генерал-лейтенанта В.Н. Курдюмова в апреле 1943 г. отмечалось: «Опыт показал, что наиболее трудным для подготовки командиров в шестимесячный срок является контингент в возрасте до 20 лет. Среди такого контингента курсантов обнаруживается значительное количество физически слабых, легко поддающихся заболеваниям и пропускающих вследствие этого много занятий. Общеобразовательная подготовка курсантов, окончивших 6–7 классов средней гражданской школы, не обеспечивает успешного прохождения курсов военных и социально-экономических дисциплин, преподаваемых в военных училищах»[1345]1345
  ЦАМО. Ф. 32. Оп. 11309. Д. 239. Л. 23 об.


[Закрыть].