Текст книги "Стеклянная любовь. Книга первая"

Польщенный Муромец приложил к бровям ладонь правой руки (почти в точь-точь, как на знаменитой картине Васнецова «Три богатыря») и внимательно и добросовестно вгляделся в бирюзовую ночь, а конкретно – в две, стремительно приближавшиеся к Китеж-Граду, сверкающие точки, вернее, будет сказать – два, светившихся всеми цветами радуги, крупных и расплывчатых пятна, самую малость, напоминавшие две новогодние «петарды» или «шутихи», запущенные неизвестным пьяным пиротехником.

Эти «пятна» -петарды приближались стремительно – со скоростью стрелы, выпущенной из боевого баирумовского лука. Никак не медленнее. А потому, не только дальнозоркий Илья Муромец, но и сам Акапист вскоре ясно разглядели, что к Сторожевой Башне Главного Терема приближались два скоростных ковра-самолета, оставлявших за собой, хорошо различаемые в ночных бирюзовых небесах, ярко-золотистые инверсионные струи.

– Красиво летят! – только и сказал Акапист, лихорадочно пытаясь узнать, неведомых пока, ночных «летунов».

– По-моему, на первом ковре – Рагнер! – не совсем уверенно предположил Илья.

– Рагнер?! – с недоверчивым удивлением переспросил Акапист. – Ты уверен?!

– Вроде – он! – еще для верности попристальнее вглядевшись, подтвердил Илья. – Его шевелюру и гордую посадку головы я ни с кем не спутаю больше, это – точно!

– Он должен был встретить Профессора с Большой Руси, Илья! – озабоченно сказал Акапист, покачиваясь с пяток на носки и продолжая близоруко щуриться на приближавшиеся ковры-самолеты, добавил: – Если Рагнер не ошибся в расчетах и Профессор прибыл вовремя и в, точно указанную точку координат, то, значит, операция «Мертвый Дед-Мороз» уже началась!

Илья испуганно вздрогнул, услышав столь странные и зловещие слова, неожиданно произнесенные Верховным Правителем Сказочной Руси:

– Ты кого это имеешь ввиду?!

– Да – не себя, не бойся! – усмехнулся Акапист и снова молодецки или «панибратски» хлопнул Илью по широкому плечу. – Это «пайкиды» хотели бы меня видеть в гробу, да и тебя тоже! Название «Мертвый Дед-Мороз» придумано нашими коллегами из Большой Руси для обозначения феномена проникновения Кочевого Конгломерата в их родную Параллель! Кармическое окно откроется ровно в полночь, а, чтобы оно «открылось», вернее, даже, будет сказать – «распахнулось», «пайкидам» необходимо будет остановить земное время!

– А, как они его остановят?! – недоуменно спросил Илья. – И почему Дед-Мороз должен умереть?! Что-то я никак не «допру», друг Акапист, про что ты мне тут толкуешь!

Верховный Правитель Сказочной Руси внимательно посмотрел на Илью и задал ему неожиданный вопрос таким тоном, каким, обычно, взрослые дяди разговаривают с сопливыми «несмышленышами»:

– Скажи мне честно, Илья – ты хотел бы вернуться «Домой»?!

– В смысле?!

– В прямом смысле – «Домой»!!! – слегка повысив голос, повторил вопрос Акапист.

– Так я и так, вроде, дома! – похоже, что простодушный Илья окончательно запутался в тенетах причудливого образа мышления своего мудрого друга.

– Дом у человека находится там, где его Родина – правильно я рассуждаю?!

– Правильно!

– А, в свою очередь, Родина у человека там, где он родился! Правильно?!

– Правильно!

– Ну, так ты где родился, Илья?!

– Под Муромом, в селе Карачарово! – до богатыря, наконец-то, стало доходить, куда клонил Акапист, но до окончательного понимания было еще очень далеко.

– Ну, так вот и скажи мне, друг любезный – хочешь ли ты хоть на минуту попасть в родное свое село Карачарово?!

– Хочу, конечно! Но только не пойму – причем тут этот самый «Мертвый Дед-Мороз»?!

– А – при том, что Праздничной Ночью у тебя появится шанс через Кармическое Окно попасть на Большую Русь! И поможет тебе в этом тот самый Профессор, которого должен был встретить Рагнер! – он ткнул указательным пальцем правой руки по направлению к причальной платформе и произнес: – А ведь, это, и, вправду, прилетел Рагнер Снежный собственной персоной! И я сильно надеюсь на то, что этот Профессор рядом с ним на ковре-самолете! Так что – готовься встречать дорогого гостя, Илюха!!!…

– Друг мой Акапист! – как-то неуверенно произнес Илья. – Я чувствую, что ты чего-то недоговариваешь про этого самого Профессора – кто он такой на самом-то деле?!

– Это, Илюша – наш с тобой Сказочник!!! – не смог сдержать совсем распоясавшиеся эмоции изрядно захмелевший Акапист, яростно рявкнув в ответ на давно «наболевший» вопрос не такого догадливого Ильи Муромца. – И, согласно законам жанра, именно от него зависит наша с тобой дальнейшая судьба, Илья!!! И хватит об этом!!!

Минут через десять, прошедших при соблюдении полного «ошарашенного» тяжелого молчания обоими собседниками, успевшими, правда, осушить еще по два серебряных литровых кубка, в «трапезную» и, вправду, вошел Рагнер Снежный. Но он был один – без профессора Морозова, чем сразу неприятно насторожил Акаписта («в дребезги» опьяневшему, в отличие от Акаписта, Илье было абсолютно «все равно»).

После взаимных традиционных приветствий, Правитель Сказочной Руси, низко нахмуря густые белые брови, грозным голосом спросил у командира личной Морозной Дружины:

– А где человек с Большой Руси, где наш Сказочник – что-то я его не вижу?!

– Произошло непредвиденное – «байферг-инфернал» при пересечении пограничной зоны Сети-Призрака попал под дежурный ежевечерний ракетный обстрел сторожевым пайкидским крейсером и оказался сбитым: пилот и двое пассажиров с Большой Руси благополучно катапультировались! Их местонахождение сейчас устанавливается!

– Тебе повезло, Рагнер! – поспешил сменить гнев на милость Верховный Правитель Сказочной Руси. – Одного из, как ты только что выразился, «пассажиров» удалось оперативно разыскать на околице Чертовой Деревни – парень оказался отменным бойцом и «всем чертям в той Деревне стало тошно!!!». Через несколько минут он будет у нас в гостях!

– Неужели – сам профессор, Александр Морозов?! – в голосе Рагнера, задавшим этот вопрос, почему-то явственно прослушивалось недоверие к той информации, которую только что услышал из уст самого Акаписта (Рагнер успел отметить про себя, лишь только зашел, и пустые серебряные кубки, и полу-опустошенную двадцатилитровую «ендову», и почуял, естественно, стойкий и густой алкогольный «выхлоп», который невозможно было спутать с чем-либо другим).

– Нет – не профессор! – выдержав непродолжительную, но многозначительную паузу, раздельно произнес Акапист, проницательно «просвечивая» Рагнера прищуренным взглядом.

– А кто – тогда?! – и в голосе Рагнера прозвучало плохо замаскированное облегчение.

– А кто это с тобой вместе летел на «ковре-самолете»? – вопросом на вопрос ответил Акапист, которому что-то не нравилось в Рагнере, и он никак не мог понять: что именно?!

– Со мной летел Бегич! – коротко ответил Рагнер, которому тоже что-то сильно не нравилось в Акаписте, и он также не мог ясно уразуметь: какой, именно, незнакомый психологический нюанс нежданно-негаданно насторожил его в поведении старого Волшебника?!

Но командир Морозной Дружины все же посчитал нужным добавить:

– Не сюда же мне его надо было тащить – перед Ваши светлые очи?!

– Выпьешь?! – неожиданно спросил Акапист тоном провинциального выборного «тамады» на деревенской свадьбе. – Ты же, наверняка, издалека прилетел и устал, скорее всего, как собака, и, возможно, промерз и страшно проголодался?!

– Почему бы и не выпить?! – продолжая иезуитски эквилибрировать вопросами вместо ожидаемых ответов, согласился Рагнер, покосившись при этом почему-то на Илью.

– Илюша – налей человеку, будь добр! – кивнул Владыка на полупустую ендову.

Илья споро наполнил свободный кубок рубиновым вином до самых краев и подал Рагнеру.

– И нам с тобой тоже налей! – велел Акапист богатырю.

Все трое подняли, наполненные до краев, кубки и приготовились ими осторожно, чтобы не расплескать вино, ударить-стукнуться и залпом выпить за предложенный Хозяином Главного Терема какой-нибудь глубокомысленный и бесконечно мудрый тост. Но перед тем, как осушить десятый по счету за сегодняшний день, литровый кубок смородиновой настойки, Акапист утолил любопытство Рагнера:

– Парня зовут Валентин Червленный! Ты ничего раньше не слышал про него?!

– Нет! А почему я должен был бы про него что-то услышать?! Чем он знаменит?!

– Он из Когорты Небесного Воинства, но сам еще не знает об этом! К нам на помощь его послал сам Командор! Садитесь, друзья – в ногах правды нет! – гостеприимно предложил старым боевым товарищам Великий Акапист, усаживаясь в собственное кресло и давая, тем самым, пример остальным.

– Не обижайся на меня, старый друг Рагнер, что я тебя неласково встретил! – несколько, вроде бы, даже, виновато произнес старый Волшебник, глядя на командира Морозной Дружины заметно «оттаявшим» взглядом и сказал неожиданно совсем не то, что хотел сказать: – Вижу же, что ты голодный, как сто поролоновых бесов! Так что не стесняйся, а давай – «наваливайся» на еду, пока Илья все не «подмел»!

Рагнер не заставил себя упрашивать и проявлять ложную скромность, и «с ходу», по выражению Хозяина, «навалился» (очень жадно и споро «навалился», как будто не жрал уже, как минимум, тысячу лет!) на вкусные яства, которых в таких количестве и качестве можно было «отведать» только в «трапезной» Главного Терема Сказочной Руси. Тем более, что у него заметно поднялось и настроение после того, как из уст самого Акаписта он узнал о том, что Валентин Червленный является бойцом Когорты Небесного Воинства. Но, тем не менее, Рагнера что-то (какая-то незначительная, но невольно настораживающая деталь) удержало раскрыть местонахождение на настоящий момент Александра Морозова.

За последние месяцы Рагнер Снежный стал крайне сдержанным и осторожным, и на интуитивном уровне чувствовал, что, пока, про Морозова говорить преждевременно, даже, самому Акаписту – он никак не мог рисковать самым, выражаясь фигурально и «расхоже», «ценным своим агентом». К тому же, Рагнеру в последние месяцы стало упорно казаться, что Акаписта, как будто, подменили кем-то другим. Во всяком случае, раньше Владыка Сказочной Руси так страшно и в таких диких количествах не пил… Впрочем, после литрового кубка смородиновой наливки, у Рагнера приятно зашумело в голове и легкомысленный радостно-бодрый шум этот моментально заглушил голос осторожности в душе Рагнера. «Идиотские и преступные сомнения у меня возникли, нужно честно признаться!» – решительно подумал Рагнер Снежный, преданно глядя в глаза своему Владыке. – «Он, просто-напросто, страшно устал за все эти годы титанического противостояния один на один со всеми силами Вселенской Преисподней!».

– Владыка Акапист! – неожиданно для себя, поддавшись спонтанному порыву мощной самокритики на собственную идеологическую неустойчивость, воскликнул Рагнер: – Позвольте мне осушить до дна еще один кубок этого чудесного рубинового вина лично за Вас!

– Какие проблемы, Рагнер, дружище! – широко улыбнулся Акапист и мигнул Илье: – Быстро делай, Илюха!

Рагнер выпил не один, а целых три кубка «рубиновки» подряд, словно в него вселился какой-то могучий «лярва» (славянский бес алкоголизма) и тут же, прямо под трапезным столом рухнул спать, как убитый.

Илья волоком Рагнера оттащил прочь из трапезной, в личную комнату отдыха Владыки Сказочной Руси.

Вернувшись обратно, Илья озадаченно произнес:

– С чего, интересно, его так, беднягу «повело» и «развезло»! Я его никогда таким не видел! Что-то тут не так, Владыка!

– Все так, Илья! – твердо сказал Акапист и еще более твердо и уверенно добавил чуть погодя: – Мне кажется, что Рагнер чувствует приближение Командора! И еще он что-то чувствует такое особенное, отчего ему и захотелось неожиданно «нажраться» до полного «черного» забвения! Пусть отдыхает пока – он, все-таки, этого заслужил, Илья! Если бы не Рагнер – где бы мы сейчас с тобой находились бы, дорогой друг мой, Илюша?! Можешь ты мне честно сказать – где?

– В жо..е у Двухголового Клоуна, Владыка! – честно ответил Илья, как бы ни трудно дался ему этот самый, лаконичный, но точный и абсолютно честный ответ.

– То-то и оно-то! – удрученно кивнул головой Акапист. – Именно – там и нигде больше!.. – и, немного помолчав, Старый Волшебник вдруг неожиданно добавил, бросив строгий пронзительный взгляд на Илью: – Но мы еще, запросто, можем там очутиться! Морозова-то нет, вот что плохо, Илюша! Да и эта, будь она не ладна, приближающаяся Праздничная Ночь будет непростой проходной ночью! «Великий Царь Кингу» набрал полную мощь и былое древнее величие, Илья и ему больше незачем рядиться в «Звездного Рыцаря», и успеет ли «проснуться» наш Гильгамеш до того, как мы с тобой очутимся на дне самой глубокой «задницы» во Вселенной, никто нам с тобой точно не скажет!…

Глава ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Пятого декабря на страницах всех крупнейших городских средств массовой информации и, в первую очередь – еженедельника «Свет в конце тоннеля», появились рекламные объявления, набранные жирным шрифтом, из которых можно было узнать о том, что любой житель города Рабаула, имеющий месячный доход, не превышающий уровня одного прожиточного минимума, может приобрести бесплатно новогоднюю елку и полный комплект елочных новогодних украшений в специализированных магазинах торгово-розничной сети известной германской фирмы «Spilen Hause».

Дима Цуккерманн по этому поводу на первой странице крупного городского еженедельника, в редакции, как мы уже знаем, пятый месяц занимал высокий и ответственный пост исполняющего обязанности главного редактора, поместил громадную статью, в которой каждое второе предложение заканчивалось восклицательным знаком, а каждое пятое – сразу тремя восклицательными знаками! А всю восторженно-умилительную, по-нездоровому подобострастную «сюсюкающую» статью озаглавленную ни много ни мало, как: «Добрые волшебники из Баварии», завершали целых девять восклицательных знаков!!!… Многие трезвомыслящие читатели качали головами и даже плевались после прочтения этой статьи, но сам Дима получил лично от Курта Мегенбурга гонорар в тысячу «евро» и был, разумеется, страшно доволен этим полученным гонораром.

Восемь больших магазинов «Spilen Hause», начиная с пятого декабря, оказались буквально заваленными сотнями видов сверкающих елочных игрушек всех цветов и размеров. Народ «валом повалил» в германские чудо-магазины и даже самые нищие и безденежные не уходили оттуда хотя бы без одной покупки или подарка, ненавязчиво сделанного гостеприимным магазином.

Воспринималась, правда, активно предлагаемая нетрадиционная елочная продукция горожанами неоднозначно. Так, например, некая Авдотьева Галина Николаевна – вдова ветерана Великой Отечественной Войны, поддавшись уговорам тринадцатилетнего внука, придя, скрепя сердце, в один из магазинов торгово-розничной сети «Spilen Hause», была неприятно поражена всем там ею увиденным. Душевное состояние ее станет еще более понятным, если учесть тот фактор, что даже годы перестройки не смогли истребить в ней прочно укоренившуюся еще с военных лет антипатию к немцам и всему немецкому. Ну а в магазине, пожилой женщине, при виде выстроившихся на полках, блестевших золотым лаком, фигурок фантастических животных, более всего напоминавших банальных рогатых чертей, в первую очередь бросавшимся в глаза входящим покупателям, просто-напросто, сделалось плохо с сердцем.

– Что же ты, Владик – хочешь, чтобы я «нечистой силы» этой набрала на Новый Год?! Так у нас и так с папой твоим житья нормального почти никакого нет, он же сам «хуже самого черта» – мать твою скоро в гроб живьем вгонит! А ты меня еще к этим фашистам в магазин притащил – они же торгуют нашей советской кровью, целыми реками пролитой в войну! Тьфу!!! – она символически сплюнула себе под ноги, обутые в старенькие латаные-перелатаные сапоги.

Сотрудник службы безопасности магазина, ловко лавируя между многочисленными покупателями, оперативно подбежал к старушке и предупредительно спросил с заметным немецким, а может и не немецким, акцентом:

– Я могу вам чем-то помочь, уважаемая фрау?!

– Какая я тебе – «фрау», морда твоя эсэсовская?!?!?! – на весь магазин пронзительно закричала Галина Николаевна, гневно сверкнув на опешившего сотрудника службы безопасности выцветшими от времени бледно-голубоватыми глазами: – Мой муж, царство ему небесное, снайпером под Сталинградом был – жалко, что всех вас гадов там не «перещелкал»!!!

– Бабушка, бабушка! – испуганным голосом позвал ее внук Владик, дергая за обшлаг рукава вытертой каракулевой шубы. – Пойдем скорее отсюда – тебе сейчас плохо будет или нас в милицию заберут!

Подбежало еще двое или трое сотрудников службы безопасности, чем-то неуловимо похожих на первого. Подхватив распалившуюся старушку сильными руками под локти, они быстренько вывели ее из магазина – на бодрящий морозный воздух, где Галине Николаевне почти мгновенно сделалось легче. Охранники незаметно ретировались обратно в магазин.

– Бабушка – пойдем домой!!! – умоляюще обратился к ней Владик. – Не расстраивайся ты так из-за этого магазина!

– Да я уже и не расстраиваюсь! – успокоила внука бабушка, – И сама не знаю, что это на меня там нашло?! Но место, однако, там поганое, не место там порядочным людям, Владик – не место!, – и она торопливо засеменила прочь от «проклятого магазина», поддерживаемая под локоть любимым внуком…

В этот же самый магазин через несколько часов после визита туда Галины Николаевны Авдотьевой и ее внука Владика, уже в темноте ранних декабрьских сумерек зашли небезизвестный Антон Савичев (сменивший беспокойное поприще непопулярного политического деятеля на сравнительно спокойную должность руководителя риэлтерской конторы) и Надежда Врубливлецкая, чтобы поглазеть на, успевшие нашуметь, иностранные диковинки. Затем они планировали зайти в одно из многочисленных немецких кафе, взять там по паре жирных горячих сарделек и, может быть даже, выпить с мороза по стопке-другой шнапса. Ну а после посещения кафе Надежда предложила Антону зайти и, остаться там с ночевкой, к одной своей экзальтированной подруге-медиуму, обещавшей им незабываемую ночь «втроем».

Но лишь только вошли они в магазин «Spilen Hause», Надежда, сделав шаг по направлению к полкам с игрушками, остановилась, словно вкопанная, устремив остановившийся взгляд недобрых темно-карих глаз на стройные ряды золотистых бесов и других, не менее причудливо и страшновато выглядевших, псевдосказочных и фальшиво-мифологических существ.

– Что с тобой, Надежда?! – растерянно и удивленно спросил Антон, заботливо глянув в глаза «заступоревшей» Врубливлецкой.

С трудом стряхнув с себя колдовское оцепенение, вызванное внешним видом загадочных и, в высшей степени, странных елочных игрушек, Надежда слабо покачнулась и, уцепившись за рукав Антоновой дубленки, жалобным голосом произнесла:

– Уйдем отсюда, Антоша поскорее – я остро чувствую запах шкуры давно немытых демонов!

Савичеву показалось, что он ослышался, но решил оставить расспросы на «потом», и послушно поспешил вывести свою неординарную спутницу прочь из магазина, показавшегося и ему каким-то душным и чересчур шумным. Антону поскорее захотелось выпить холодного шнапса и закусить его жирной сарделькой, брызжущей горячим аппетитным соком сквозь тонкую прозрачную кожицу, а потом… Потом Антон знал, что больше всего на свете ему захочется оказаться в постели с Надеждой и ее подругой-медиумом, на пару способных вытворять головокружительные эротические кульбиты. «Обмельчал я!», – с грустью подумал о самом себе Антон, выходя вслед за Надеждой из магазина, – «Совсем обмельчал!», но не было давно уже сил бороться за какие-то «не приземленные» идеалы и с этим печальным обстоятельством он давным-давно смирился. Вот уже, как четыре года, Антон Савичев находил полное удовлетворение в незатейливых земных радостях, наподобие выпивки под хорошую закуску и – небанального, чуть-чуть извращенного, секса.

Так уж получилось, что при выходе из магазина они нос к носу столкнулись с моложавым упитанным мужчиной, одетым в долгополую цигейковую шубу угольно-черного цвета с «искрой» – Виктором Старцевым.

Дело в том, что когда-то давно Врубливлецкая училась со Старцевым в одном классе и после окончания средней школы они не встречались ни разу. Но, как ни странно, узнавание произошло мгновенно. Видимо сыграло свою роль сильное нервное потрясение, и Надежда почти уверенно спросила:

– Витя, это – ты?!

Нельзя сказать, чтобы инфантильный, болезненно застенчивый, Виктор чересчур обрадовался неожиданной встрече, но тоже узнал свою бывшую одноклассницу и ему ничего не оставалось, как вежливо поинтересоваться в ответ:

– А это – Надежда?!

Они отошли в сторонку от входа, чтобы «не путаться под ногами» многочисленных покупателей. Вернее, Надежда, которой вдруг страшно захотелось поболтать с бывшим одноклассником, отвела покорного Старцева в сторонку. Она начала тормошить-расспрашивать его традиционными в таких случаях вопросами: «Где он?!», да: «Как он?!», да: «С кем он?!» и – «Видел ли еще кого-нибудь из наших?!».

Антон со скучающим видом корректно остался стоять несколько поодаль, а мрачнеющий с каждым последующим вопросом Виктор односложно и угрюмо отвечал: «Нигде он!», «Никак он!», «Ни с кем он!» и – «Никого из наших не видел, да и видеть особого желания не испытывает!».

– Ну, Витя – ты даешь! – восхищенно протянула вновь обретшая присутствие духа Надежда. – Каким «бирюком» был – таким и остался! За игрушками что ли пошел?!

– За игрушками! – коротко буркнул Старцев и сделал нетерпеливое движение, красноречиво показывающее, что уже исчерпал лимит времени, которым располагал в беседе со словоохотливой бывшей одноклассницей.

Но ничуть не смутившаяся Врубливлецкая прямо заявила ему:

– А не ходи ты туда, Витя! Поверь женщине, превратившейся от горя в ведьму – не ходи туда! Там продаются не игрушки, а талисманы, приносящие своим владельцам страшные несчастья! Пойдем лучше с нами, и я познакомлю тебя с чудесной одинокой женщиной, великолепно владеющей искусством развеивать мужскую скуку!

– Как-нибудь в следующий раз! Извини – сейчас я спешу! – и он решительно обошел ее, направляясь к стеклянным крутящимся дверям магазина, в который ему так не терпелось попасть.

На «шлюжку-Надьку», как он мысленно успел окрестить бывшую одноклассницу, Виктор больше не оглядывался и не мог, разумеется, увидеть показанный ему вслед язык и адресованное, также ему, интенсивное верчение пальцем у виска.

В магазине рассудительный Виктор, прежде всего, попросил у продавца прайс-лист с наименованиями поступивших елочных украшений и присев за специальный, любезно предложенный продавцом столик, внимательно принялся перечитывать его.

Пришел он в магазин «Spilen Hause» совсем не случайно и не случайно его по серьезному разозлила назойливость и бесцеремонность Надежды Врубливлецкой, «в наглую» пытавшейся выяснить интимные подробности его личной жизни.

Нужно сразу отметить, что традиционно вялая личная жизнь Виктора совсем недавно получила могучий оживляющий импульс в виде случайного знакомства неделю назад с трамвайной контролершей Светой, находившейся в состоянии активного поиска свободного неженатого мужчины. И в описываемый нами вечер должно было состояться первое свидание контролерши Светы и Виктора. Виктор прочитал утром рекламное объявление в газете и решил выбрать в одном из разрекламированных немецких магазинов подарок пооригинальней, приемлемый для первого свидания. Он решил не поскупиться, тем более что маленькая изящная брюнетка Света внешне ему очень понравилась, и он твердо собрался купить ей новогоднюю елку, на всякий случай, решив все же ознакомиться с магазинным «прайс-листом».

«… Изделие №14: «Шары – планеты и спутники» – из натурального стеклотролита, индекс прочности: 120 псевдоквантов на один кв. мм.…», – в некотором недоумении и, не совсем понимая содержание мелко набранного текста, читал Виктор, морща высокий дородный лоб, – Изделие №15: «Пеликан обыкновенный» – жаростойкое гофрированное стекло…; Изделие №16: «Красный трехгорбый верблюд Бельдюг – персонаж узбекского народного фольклора» – стекло обыкновенное глазурированное; … Изделие №26: «Одинокий гордый гусь» – популярный персонаж русских народных сказок» – искусственное серебро на основе легированного стекловолокна…» – Виктор от неожиданности поперхнулся слюной и несколько раз кашлянул в кулак, сразу же забыв о цели своего визита в германский разрекламированный магазин. Настолько поразило его прочитанное. Он поднял голову и ошарашенно принялся разглядывать стеллажи полок, заставленные тысячами сверкающих игрушек.

Внимательный вежливый продавец – молоденькая миловидная девушка, наблюдавшая за читавшим «прайс-лист» Виктором, подошла к нему и предупредительно спросила:

– Вам что-то непонятно, молодой человек?!

– Вы бы не могли показать мне, девушка, игрушку, проходящую в предоставленном вами «прайс-листе» под номером двадцать шесть?!

– «Одинокий гордый гусь»?! – улыбаясь, уточнила девушка.

– Именно – «Одинокий гордый гусь»! – подтвердил Виктор, не сумев заставить себя поспешить с ответной улыбкой.

– Сейчас принесу! – продолжая ослепительно улыбаться, сказала продавщица, быстренько сходила куда-то за прилавок и вскоре вернулась оттуда с красивой картонной коробкой, аккуратно перевязанной алой шелковой лентой.

– Вот! – торжественно сказала она, ставя коробку перед Виктором. – Всего сто двадцать девять рублей пятьдесят копеек! – и, ловким движением развязав алый бант-узел ленты, раскрыла коробку.

– Всего-то?! – иронично передразнил продавщицу скуповатый Старцев, снимая мокрую от растаявшего снега кроличью шапку.

– Но это же целая композиция! – ничуть не смутившись, возразила девушка, доставая из коробки огромный кусок голубовато-зеленоватого прозрачного хрусталя, сверкнувшего под светом неоновых лампионов ослепительными радужными разломами-молниями.

Виктор невольно зажмурил глаза, тоже самое сделали и несколько любопытных покупателей, незаметно столпившихся вокруг столика.

– Мы видим перед собой кусочек вечернего сказочного неба и летящего в его толще «одинокого гордого гуся», отбившегося от знаменитой стаи злых «гусей-лебедей» Бабы-Яги! – услышал Виктор бесстрастные объяснения продавщицы и разлепил веки, увидев любопытную композицию прямо перед глазами.

Знавшая свое дело продавщица, держала кусочек «сказочного неба» с застрявшим в его толще гусем на весу и таким образом, что падавшие с потолка неоновые лучи освещали «изделие №26» под наиболее выгодным углом преломления, подчеркивая все нюансы открывшейся взору Виктора какой-то неизмеримо далекой, от привычных человеческих представлений, красоты. Гений неизвестного создателя, наверное, желал подчеркнуть именно ее «одинокость и гордость», выпукло выражавшиеся через заблудившегося в пустоте бескрайнего неземного неба и лучах неонового заката, обезумевшего «земного» гуся, отбившегося по каким-то причинам от родной стаи.

– Наконец-то я увидел цвет того вечернего неба, в которое они от меня улетают! – как безумный пробормотал Виктор, вытаращив глаза на продавщицу, чье бледно-матовое лицо продолжало оставаться совершенно бесстрастным. – Заверните быстрее обратно – я беру его!!! – и уже почти совсем не владея распоясавшимися эмоциями, он свирепо сверкнул большими выразительными глазами на обступивших столик зевак-покупателей, инстинктивно отпрянувших в стороны.

Когда немного успокоившийся Виктор, крепко держа коробку с игрушкой под левой подмышкой, расплачивался возле кассы, продавщица вместе с выбитым чеком протянула ему небольшой аккуратный пакетик со словами:

– Примите вместе с покупкой небольшой подарок от магазина: «Изделие №144» -«Парашютист в ночи»!

Виктор, не благодаря продавщицу, автоматическим движением опустил пакетик вместе с чеком в карман шубы, развернулся и пошел прочь из странного магазина, мечтая быстрее добраться до дома и совсем не вспоминая о, с нетерпением ожидавшей его у себя на квартире, трамвайной контролерше Свете, приготовившей чудесный ужин и одевшей на себя комплект своего лучшего нижнего белья.