Текст книги "Легендарные миллиардеры"

Генри Форд
(1863–1947)

Инженер и бизнесмен, этот самоучка – один из немногих, кто сумел сделать состояние на собственных изобретениях

Гениальный миллиардер

Когда 5 января 1914 года Генри Форд объявил, что отныне будет платить своим рабочим по пять долларов всего лишь за восьмичасовой рабочий день, он вызвал на всей территории Соединенных Штатов ошеломляющую реакцию, в которой смешались и неподдельный восторг, и некоторое раздражение.

Услышав эту потрясающую новость, конкуренты Форда поначалу встревожились, решив, что теперь им тоже придется, следуя его примеру, увеличивать расходы на оплату труда. Однако после некоторых размышлений они успокоились и даже радостно потирали руки. По общему мнению, гениальный изобретатель автомобиля Генри Форд, установив такую поденную плату, вскоре не преминет сломать себе шею. На «Кадиллаке», «Паккарде» и «Олдсмобиле» рабочим в ту пору платили около двух с половиной долларов, причем за девятичасовой рабочий день, а тогдашние экономисты в один голос авторитетно заявляли, что никакое промышленное предприятие не сможет оставаться рентабельным, если будет платить рабочим выше этой ставки. По мнению хозяев крупных автомобилестроительных фирм, Форд просто обрекал себя на крах. Что ж, приятная неожиданность…

«Красный завод»

Так в Детройте называют гигантский производственный комплекс, в котором размещаются сборочные конвейеры фирмы.

Рабочие же, напротив, восприняли обещание Форда с нескрываемой радостью и толпами ринулись к новой обетованной земле, которой стали для них уже знаменитые заводы в Хайланд-Парк в Детройте. Через несколько дней бюро найма осаждали огромные толпы безработных, бродяг, оказавшихся на мели искателей приключений и неудачливых золотоискателей, движимых надеждой подзаработать. Бедняги не подозревали, что им суждено принять участие в одной из самых величайших промышленных революций нового времени – в технологической революции, которая прославит и обогатит ее изобретателя, их же превратит в одушевленные механизмы. Новинка эта называлась работа на конвейере.

Миллиардер нового времени

Предложение Генри Форда не имело ничего общего с бахвальством шарлатана. Оно было частью хорошо продуманного и просчитанного плана, вдохновленного прямо-таки пророческим видением перемен, к которым движется индустриальное общество.

Чтобы производить автомобили быстрее и с меньшими затратами, Форд придумал движущийся сборочный конвейер, благодаря которому рабочим при сборке машины не надо переходить с места на место. Теперь машины одна за другой будут послушно останавливаться перед ними ровно на тот промежуток времени, который нужен, чтобы произвести какую-нибудь одну операцию, совершая простые, точные, а самое главное, смертельно однообразные движения – завинтить болт, приварить деталь, то есть в течение дня делать одно и то же. Этот метод давал такое снижение затрат времени и денег, что вскоре вся автомобильная промышленность Соединенных Штатов переняла новинку Форда.

Новая техника производства была воспринята как величайший прогресс, но главным образом теми, кто не работал на конвейере. И лишь немногие очернители (вспомним Чарли Чаплина с его фильмом «Новые времена») попытались показать бесчеловечный характер нового способа производства и предсказать те отрицательные последствия, к которым способно привести подобное подчинение человека машине.

К обществу потребления

Объявление Форда было, по сути, возвещением грандиозной экономической программы, которую он исподволь выстраивал, так что работа на конвейере и политика повышения заработной платы оказывались вписанными в куда более широкий экономический проект. Проект этот, в который безоговорочно верил Генри Форд, но за успешное осуществление которого в ту пору никто не поставил бы ни цента, заключался в следующем: превратить автомобиль, бывший по преимуществу предметом роскоши, в товар широкого потребления, доступный покупателю с кошельком любой толщины.

Чтобы он осуществился, надо было одновременно как можно больше снизить цены на машины и не менее существенно повысить заработки рабочих.

Иными словами, необходимо было платить за работу как можно больше, продавать продукт как можно дешевле и в то же время получать прибыли. Словом, задача, не уступающая в сложности проблеме квадратуры круга.

Предтеча «конвейерного производства»

Идея сборки на конвейере, при которой используются стандартные взаимозаменяемые детали, отнюдь не нова. В конце XVIII века этот метод оприменялся для производства десяти тысяч ружей, заказанных правительством Соединенных Штатов.

«Повышая зарплату, я создаю покупателя»

План этот, удавшийся, да еще так успешно, основывался, по сути дела, на весьма простом соображении. «Если я плачу так много своим рабочим, – говорил Генри Форд, – то только для того, чтобы они покупали автомобили, которые я заставляю их производить. То есть чтобы они возвращали мне деньги, которые я им плачу, одновременно увеличивая производство на моих заводах; увеличение же производства позволяет мне снижать себестоимость, а следовательно, и продажную цену и становиться более конкурентноспособным. Таким образом, получается, что чем больше я плачу зарплату и чем дешевле продаю, тем больше денег я зарабатываю, гораздо больше, чем мои конкуренты».

В этой небольшой речи (переданной здесь очень вкратце) Генри Форд резюмировал свои взгляды на экономику. Это был вывод, сделанный исходя из простого здравого смысла, но тем не менее вступивший в противоречие со всеми представлениями того времени. Отдавал ли он себе отчет, что закладывает в обществе, в экономике которого пока что доминирующей остается идея дефицита, фундамент нового порядка, основанного на потреблении, порядка, возникновение которого не сумел предвидеть ни один революционный теоретик и который самым глубинным образом изменит социальные отношения и, преобразовав капиталистическую систему, спасет ее от краха?

«Tin Lizzie»

Успех этому рискованному опыту должен был обеспечить автомобиль. А выглядел он каким-то уродливым чудищем: покрытый толстым слоем черной блестящей краски, отчего смахивал на скарабея, он стоял на четырех хлипких неуклюжих колесах, что придавало ему сходство еще и с кузнечиком. Но если в «Tin Lizzie» – под таким именем эта машина вскоре стала известна во всем мире – и не было совершенно ничего, что могло бы вдохновить ценителей красивых автомобильных форм, она тем не менее обладала одним преимуществом, которое придавало ей безумное очарование и заставляло забыть обо всем прочем: благодаря способу производства она была до смешного дешевой, и цена ее все время снижалась, что еще больше увеличивало ее притягательность. Так что американцы в конце концов свыклись с уродливым видом этого чудовища, точь-в-точь как жених постепенно свыкается с уродливой внешностью богатой наследницы. Через несколько лет «Tin Lizzie» стала неотъемлемой деталью американского пейзажа. Постепенно пришли к выводу, что она «не так уж и страшна», а кончилось тем, что она стала настоящей любимицей Нового Света.

Успех этой машины можно назвать беспрецедентным. С 1908 года, когда было начато ее производство, и до 1927 года, когда были остановлены конвейеры на ее сборке, произведено по меньшей мере пятнадцать миллионов экземпляров автомобилей этой модели.

Патент на двигатель внутреннего сгорания,

обеспечивший успех фирме Форд, был незаконно заявлен в 1895 году адвокатом Джорджем Селдером.

В результате судебного процесса, тянувшегося восемь лет, Генри Форд заставил его отказаться от своих претензий и тем самым освободил от выплат патентодержателю американскую автомобильную промышленность, которая жестоко страдала от подобного беззакония.

A self-made man… of course[8]8
  Человек, сам пробивший себе дорогу… естественно (англ.).


[Закрыть]

Однако, когда Генри Форд подрастал, ничто не предвещало того, что он станет пророком и преобразователем капиталистической системы. Он не получил блестящего экономического образования, а его интуиция полностью проистекала от прагматически настроенного ума, который, будучи совершенно свободен от привычных мыслительных схем, что вбиваются в университетах, способен был судить в соответствии со здравым смыслом и смело принимать решения.

О первых годах его жизни говорить почти нечего, до того они схожи с детством подавляющего большинства его современников: сын нищего ирландца, пересекшего на пароходе Атлантический океан в надежде найти в Америке возможность прокормиться, маленький Генри Форд вел на родительской ферме в Спрингуэллз в штате Мичиган этакую пасторально-буколическую жизнь. В обществе пятерых братьев и сестер он проводил время за тем, что пас коров и коз и бегал по полям, а это, надо признать, не лучший вид подготовки к тому, чтобы стать крупным специалистом в экономике. И, вероятно, он прожил бы ничем не примечательную жизнь, подобно большинству своих соотечественников, если бы не одна страсть, которая разбудила его ум и помогла стать человеком, самостоятельно, в лучших американских традициях, пробившим себе дорогу.

Часовщик

Страсть эта, толкнувшая Форда на путь, где его заметила Удача, связана всего-навсего с часами. Еще совсем маленьким Генри развлекался тем, что разбирал и чинил всевозможные часы, и, несмотря на юный возраст, сумел создать небольшую клиентуру из окрестных жителей, которые без колебаний доверяли ему как часовщику. После часов он заинтересовался паровыми машинами, которые работали на лесопилках по соседству, а затем сельскохозяйственными; он часами с неослабевающим интересом мог наблюдать, как вертятся их шестеренки.

Детройт

В 1879 году, в возрасте шестнадцати лет, Генри без разрешения отца уехал из родного дома в Детройт, чтобы выучиться там на механика. С его даром понимать работу механизмов он в рекордный срок освоил эту специальность, постигнув в ней все, что только можно было постичь. После попытки вернуться в родную деревню он опять приезжает в Детройт, город, ставший в определенном смысле его столицей, где крупная фирма по производству сельскохозяйственных машин предложила ему должность инженера.

Мастер на все руки

Обязанности, которые возложили на него работодатели, ни в коей мере не могли удовлетворить его всепоглощающую любовь к механизмам, и потому Генри все свободные часы, прихватывая иногда и ночи, если этому не очень противилась молодая жена, проводил в сарае рядом с домом, где он устроил себе мастерскую. Там в совершеннейшей тайне он построил свой первый автомобиль с довольно хлипким четырехцилиндровым двигателем, снабженным весьма хитроумной системой водяного охлаждения, и четырьмя велосипедными колесами; правда, по странной оплошности конструктора задний ход у машины не был предусмотрен, и она могла ехать только вперед.

Генри Форд на своей первой машине

Однако оплошность эта не помешала Форду произвести сенсацию: в одно прекрасное майское утро 1896 года он с ликованием в сердце разломал стену гаража, чтобы вывести на улицу свой драгоценный «болид» (опять же по рассеянности он забыл измерить ширину дверей – они оказались слишком узкими).

Под аплодисменты и радостные крики зевак машина победно проехала через весь город, оглушительно треща мотором и оставляя за собой черный шлейф вонючего дыма. По пути случилась небольшая поломка рессоры, которую Форд починил на глазах у зрителей, но, несмотря на это, «маленький уродец» имел грандиозный успех, и успех этот стал началом известности молодого инженера. Благодаря ему Форд сумел заинтересовать нескольких жителей города и основать с ними «Детройтскую автомобильную компанию».

Глава предприятия

Эта маленькая компания предоставила Форду небольшой капитал, необходимый для усовершенствования конструкции автомобилей, но не позволила ему осуществить все те идеи, что переполняли его голову. Компаньоны, чрезмерно, на его взгляд, робкие, препятствовали большинству его начинаний и единодушно воспротивились осуществлению чисто, как они были убеждены, химерической идеи, о которой он прожужжал им все уши – созданию небольшого «народного» автомобиля, который был бы по карману всем.

Для молодого человека, который, как и его первый автомобиль, умел двигаться только вперед, такое положение было просто невыносимо. И вот, чтобы ни от кого не зависеть и реализовать свой великий план, уже вполне оформившийся и обдуманный, он в один прекрасный день решил перейти Рубикон. 16 июня 1903 года он основывает в Дирборне «Форд Мотор Компани», акционерное общество с капиталом в сто тысяч долларов и дюжиной акционеров, а через три года, получив в нем контрольный пакет, он становится его президентом.

А спустя еще несколько лет это крохотное предприятие превратится в самую крупную автомобилестроительную фирму Нового Света и захватит почти пятьдесят процентов американского рынка.

Вы сказали «патернализм»?

После открытия для своих рабочих потребительского кооператива, больницы и центра профессиональной подготовки Форд предполагал создать в Мексике новый завод… чтобы рабочие, больные туберкулезом, могли там поправить здоровье.

Тиранствующий филантроп

Благодаря серийному производству и ценой тяжелой борьбы «Форд» становится самой могущественной автомобильной фирмой в Соединенных Штатах. Ее гениальный основатель смог доказать, что обладает качествами выдающегося лидера и они ничуть не уступают его качествам инженера и организатора производства.

Худощавый, моложавый, с внимательными голубыми глазами, он был неутомим, стремительно обходя огромные цеха своего завода. Он следил за всем, все видел, был в курсе всего – от работы конвейеров до личной жизни своих сотрудников. Щедрость, какую он демонстрировал в оплате труда рабочих, сочеталась с самым искренним, самым безудержным и в то же время крайне тягостным патернализмом. Да, Генри Форд был великодушен и полон любви к людям, но действовал с такой пуританской непреклонностью, с таким прямолинейным представлением о добре и зле, не ведая никакой меры и сдержанности, что невольно приходили на память великие инквизиторы. Все, что можно было дать рабочим, он давал от чистого сердца и без всякой задней мысли: школы для неграмотных, стипендии одаренным детям, потребительские кооперативы, больницы, профилактории, дома отдыха… Словом, есть чему позавидовать профсоюзным комитетам на наших современных предприятиях.

В благодарность за это рабочие должны были терпеть самодержавную власть вездесущего хозяина, который следил и за тем, как они работают на заводе, и за их личной жизнью во всех ее проявлениях; он мог вышвырнуть с завода того, кто изменил жене, пьянствует, не соблюдает воскресный день или, хуже того, дал малейший повод заподозрить себя в том, что просто подумал о возможности организации на заводе настоящего профсоюза. Генри Форд хотел, чтобы рабочие были счастливы, сыты, одеты, обуты, обихожены, но чтобы не смели подавать голос, были добродетельными и скромными, что ни в коей мере не совпадало с представлениями о жизни самих рабочих.

Голубь мира и торговец пушками

Подчеркнуто демонстративно творя благодеяния, за которые во Франции его обвинили бы в патернализме, Генри Форд, по сути дела, следовал великому мифу, легшему в основу американской цивилизации, – утопии. Горделиво выставляя напоказ свое пуританство и придавая своим заводам облик фаланстеров, он был абсолютно убежден, что этим самым покорил своих сограждан, по-детски сентиментальных и сохранивших в глубине души наивный оптимизм пионеров, обживавших Новый Свет.

К демонстративным проявлениям социальной благотворительности Генри Форд добавил еще неприкрытый крикливый пацифизм, в немалой степени способствовавший укреплению его репутации гуманиста.

Когда в 1914 году началась Первая мировая война, положение Форда в американской промышленности было достаточно весомым, так что к его голосу вынуждены были прислушиваться. Весьма шумно отказавшись от производства любой военной продукции, способной подпитывать вооруженный конфликт, он постарался оказать давление на правительство Соединенных Штатов, а тезисы его были таковы: пусть европейцы уничтожают друг друга, сколько им хочется, дядя Сэм же не должен делать глупостей и посылать своих парней умирать неведомо за что в окопах на Марне и Сомме. Но поскольку Америка не прислушалась к его советам и все-таки поддержала союзников, он тут же начал настоящий крестовый поход за ее выход из войны.

Главной его идеей было создание постоянной комиссии из представителей нейтральных стран, которая находилась бы на корабле, курсирующем вне территориальных вод воюющих стран, что предохранило бы ее от давления, какое эти страны могли бы на нее оказать. Пользуясь поддержкой многих знаменитостей того времени, в том числе и Томаса Эдисона, более известного своими изобретениями, нежели политической дальновидностью, Форд добился встречи с президентом Вильсоном, который выслушал его с благожелательной улыбкой, заверил в своей самой искренней и горячей дружбе и вежливо распрощался. Потрясенный полным отсутствием понимания со стороны столь высокопоставленного государственного деятеля, Форд решил оставить дипломатическое поприще и начал подлинную военную кампанию за мир. «Все наши солдаты должны встретить Рождество дома», – заявил он в 1915 году. И подобно голубю мира с оливковой ветвью в клюве погрузился на «Оскар II» – большое судно, на котором, кроме него, плыла тьма тьмущая людей, известных своими высокими нравственными принципами, а также никому не известных писателей. Форд взял курс на Европу, дабы высказать свои идеи представителям воюющих стран, которые, несомненно, проявят к ним больше понимания, чем президент его родной страны. 18 декабря корабль мира бросил якорь в Осло, и Форд сошел на берег, чтобы выступить перед официальными лицами воюющих стран, которым он назначил встречу и для которых приготовил прочувствованную речь. Но, к величайшему изумлению голубя мира, послушать его речь пришли только восторженные и наивные девицы из каких-то женских организаций. Страшно раздосадованный, Форд возвратился в Америку, где принял решение производить на своих заводах пушки, каски и танки, в которых так нуждалась родина и на которых – а это было, пожалуй, самое главное – обогащались конкуренты, что его весьма обеспокоило. Бизнес обязывает…

Соавтор

В соавторстве с Сэмюелем Краудером Генри Форд написал две небольшую книжки: «Моя жизнь и моя работа», 1922;«Сегодня и завтра», 1926.

Новое направление: независимость

С 1919 года и до самой смерти, наступившей в 1947 году, Генри Форд неизменно внедрял всевозможные новшества, причем в самых разных сферах. Одной из главнейших его забот было достижение независимости, чтобы не сказать автаркии, то есть полной обособленности и самодостаточности принадлежащего ему комплекса предприятий. Хотя он не терпел и не допускал вмешательства ни со стороны государства, ни со стороны профсоюзов, тем не менее не мог не признать, что свобода его действий ограничена всевозможными экономическими факторами. Скупив постепенно большую часть акций своего предприятия, Форд систематически проводил политику самофинансирования, что позволяло ему не обращаться к банкам. Более того, чтобы не зависеть от поставщиков сырья и комплектующих, которые частенько тормозили работу конвейеров, он постоянно приобретал заводы, которые в той или иной мере участвовали в производстве автомобилей. Его империя была крайне разношерстна и включала в себя все: плантации гевеи, угольные шахты и даже стекольные заводы. Империя эта вскоре начала страдать от гигантизма и вынуждала своего владельца вкладывать капиталы в области, которые не имели к ней никакого отношения: в эксплуатацию железных дорог и авиационную промышленность.

Форд: в мировой тройке

Компания «Форд» входит в тройку крупнейших мировых производителей автомобилей (после «Дженерал моторз» и перед «Фольксвагеном»). 1973 год стал апогеем фирмы: было продано больше шести миллионов автомобилей, а на ее заводах трудились почти сто пятьдесят тысяч человек.

Нельзя объять необъятное

Разросшаяся без всякой меры империя Форда начала страдать от ожирения. И тем сильнее, что обстоятельства вынуждали ее владельца, даже зачастую вопреки желанию, расширять сферу действия своих заводов. И, хотя он был решительным противником вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну, ему пришлось, смирив себя, заняться производством бомбардировщиков и джипов, в которых нуждалась американская армия.

Этому спрутоподобному чудовищу, в которое превратилась фирма, просто необходим был самовластный хозяин. И, старея, Форд все более уподоблялся подозрительному и жестокому царьку, не допускавшему и мысли о том, чтобы разделить власть с кем бы то ни было, даже с собственным сыном Эдселем. Декларативный гуманизм ничуть не мешал Форду быть крайне нетерпимым к служащим, которые, по его мнению, не проявляли достаточной покорности. С годами эта тенденция усилилась, и все в фирме знали, что любой из них в один прекрасный день может получить письмо, где без всяких объяснений сообщается о его увольнении, и оказаться на улице. Подобные методы приводили в отчаяние многих сотрудников Генри Форда, в том числе и Эдселя, который умер в 1943 году от безнадежности своего положения, оставив своего престарелого отца самостоятельно управляться со слишком разросшейся империей. Мало-помалу фирма начала терять динамизм, утрачивать положение лидера и терпеть убытки.

Смерть гиганта

Седьмого августа 1947 года кровоизлияние в мозг прервало жизнь Генри Форда. После него осталось наследство, включающее сорок восемь заводов в двадцати трех странах мира, на которых трудились не менее ста пятидесяти тысяч человек. Империя автомобильного магната уже клонилась к упадку, а после того как это семейное предприятие было отдано в управление бывшему чемпиону мира по боксу Генри Беннету, который проявил себя совершенно никудышным менеджером, оно оказалось на грани краха.

И крах был бы неминуем, но, по счастью, бразды правления взял в свои руки внук Генри Форда, тоже носящий имя Генри. Благодаря ему компания Форд стала вторым производителем автомобилей в мире.