Текст книги "Легендарные миллиардеры"

Джеханжир Ратанджи Дадабхой Тата
(1904)

Тата – это миллиардеры, живущие наподобие пеликанов. Они обладают всего лишь ничтожной частью огромного, некогда собранного ими богатства. Остальное же щедро потрачено на благотворительность

Безденежный миллиардер

Теперешние магараджи уже не те, что были когда-то. Шелковые тюрбаны, украшенные драгоценными камнями, и раззолоченные слоны, усыпанные бриллиантами, вышли из моды в этой сказочной Голконде. Дворцы на колесах, в которых они некогда объезжали мир, поражая своей роскошью нищих воинов королевы Виктории, давно проданы с торгов. Японцы и арабы дрались из-за них, пуская в ход нефтедоллары. Дворцы превратились в четырехзвездные отели, а традиционным коврам-самолетам пришла на смену современная сверхзвуковая авиация, обладающая, как говорят, бесспорными технологическими преимуществами, хотя и лишенная былой поэзии. В нынешние времена в Индии полагается быть богатым на манер лионских буржуа, которые держат свои ценности в сейфах и скрывают от посторонних глаз королевскую обстановку за обшарпанным фасадом своих жилищ в районе Энэ.

Благотворительным организациям достается 4/5 всех доходов империи Тата. Следует, в частности, отметить среди них трест сэра Дорабжа Тата и трест-мемориал леди Тата (медицинские исследования, социальная помощь и пр.).

Скромный богач

Самого богатого человека в этой огромной стране зовут Тата. Это, как вы, наверно, поняли, его фамилия, а имя его – Джеханжир Ратанджи Дадабхой. Он подает всем пример, ведя со своей супругой, Тельмой, исключительно скромную жизнь. В Бомбее, где он разъезжает на старой потрепанной машине марки «плимут», он попросту снимает дом, разумеется, комфортабельный, но ничуть не похожий на дворец.

У него имеются два-три старомодных «роллс-ройса», которыми он никогда не пользуется. Что касается обслуживающего персонала, то количество слуг сравнительно невелико, учитывая, конечно, особенности этой страны. Когда посмотришь, как живет этот богач, даже в голову не придет, что империи Тата принадлежит шесть процентов всей индийской промышленности и работает на нее не менее трех миллионов человек.

Будучи французом с материнской стороны, Дж. Р. Д. Тата окончил лицей Жансон-де-Сайи и прошел военную службу в рядах сафи.

Страсть к благотворительности

Владея несметными богатствами, он тем не менее отличается самыми скромными потребностями, а к тому же весьма редкой среди набобов тягой к благотворительности, в силу чего он систематически отказывается от большей части своих благ в пользу соотечественников. «Необходимо, – утверждает Тата, – чтобы плоды народного труда доставались народу». Поэтому он с удовольствием раздает доходы фирмы Тата бесчисленным благотворительным организациям и предлагает своим служащим такие условия работы и такую зарплату, которые заставили бы завистливо побледнеть западных профсоюзных боссов. Сегодня всевозможным благотворительным организациям принадлежит 81 процент капиталов фирмы, а если еще добавить к этому налог, который берет себе индийское государство, то на долю семейства Тата придется не более чем 1,53 процента – сущий пустяк!

Император поневоле

Джеханжир Ратанджи Дадабхой не был основателем гигантского состояния империи Тата, он только унаследовал его. Оно в готовом виде свалилось на него с неба в такой период его жизни, когда у него в голове роились тысячи других замыслов. На его долю выпала печальная необходимость изо дня в день заботиться об этом состоянии, а он, по правде говоря, охотно обошелся бы без подобной привилегии, ибо не чувствовал в себе никакого призвания к ремеслу дельца.

Сын индийца и француженки, он провел свое детство в Европе и, в частности, во Франции, которая в те годы была известна всему миру как родина Блерио, Клемана Адера и им подобных. С самой колыбели он испытывал безграничную любовь и интерес к аэронавтике и никогда не думал, что посвятит свою жизнь чему-нибудь, кроме воздухоплавания. Поэтому он был весьма расстроен, когда его отец, перегруженный своими делами, приказал ему покинуть Европу и явиться в Бомбей, чтобы приобщиться к руководству семейным предприятием.

От дяди – племяннику

К этому времени предприятие уже разрослось до чудовищных размеров. Основателем его был Джамсетджи Назарванджи Тата (1839–1904), дядя Джеханжира Ратанджи Дадабхоя, и поначалу это была весьма скромная благотворительная фабрика, каких в стране тысячи. Она, по всей вероятности, приносила бы хозяину доход вполне достаточный, чтобы не умереть с голоду, не посети его мысль установить там новую технику, импортируемую англичанами. Поскольку рабочая сила была, мягко говоря, очень дешевой, предприятие за несколько лет стало процветающим, и дядя получил возможность разнообразить и преумножить свою деятельность.

Занимался он этим, впрочем, скорее из чувства долга, нежели из стремления к наживе. Горячий патриот, уязвленный присутствием в стране англичан, при том что он не мог не восхищаться ими, он задался честолюбивой целью: покончить с отсталостью своей страны и превратить Индию в современное государство с уровнем жизни, подобным европейскому. Объектом его деятельности явилось, прежде всего, сталелитейное производство, поскольку он учитывал, что черная металлургия – основа любой промышленности.

Единственный наследник

У «дяди», Джамсетджи Тата, было два сына, которые продолжали его дело, но не оставили после себя наследников. Таким образом, Дж, Р. Д. оказался один во главе предприятия.

Менеджеры и хрустальные шары

Джеханжир Ратанджи Дадабхою было всего тридцать четыре года, когда он, доказав свое умение вести дело, стал у руля семейного предприятия. И тотчас же проявил себя подлинным хозяином большого масштаба. С целью продолжить разнообразную деятельность предприятия, задуманную его дядей, он сумел окружить себя предприимчивыми, компетентными и весьма дисциплинированными людьми. Это были инженеры и дипломированные выпускники западных университетов, знакомые со всеми тонкостями современного управления предприятием, но в угоду национальным традициям кроме них тут же имелись и прорицатели, и ясновидящие, способные угадать благодаря кофейной гуще и хрустальным шарам колебание биржевого курса и цены на нефть. Говорят, что на предприятиях Тата никто из руководителей не принимает никаких решений, пока не убедится в благоприятном расположении созвездий.

Вот по указке этого экономико-магического мозгового треста фирма с успехом развернула множество предприятий в самых разнообразных отраслях: производство химических удобрений, моющих и косметических средств грузового автотранспорта, железнодорожная промышленность, электроэнергия, гостиничное дело, сфера обслуживания, не говоря уже об общественном транспорте и разведении креветок.

За несколько лет империя Тата опутала сетями почти всю индийскую промышленность и практически слилась с ней.

Летающий миллиардер

Став одним из самых знаменитых на планете предпринимателей, Джеханжир Ратанджи Дадабхой не изменил своей страстной любви к аэронавтике. Поскольку карьера пилота была, в силу обстоятельств, для него уже невозможна, он решил осуществить свою мечту другим путем и выбрал для этого воздушный транспорт в целом.

В 1932 году вместе со своим другом, англичанином по имени Винсент Невиль, он создал первую в Индии компанию воздушных перевозок – «Тата Эрлайнс». Взяв на себя лично управление самолетом системы «Пусс-Мот», он совершил первый рейс, которым открылась регулярная воздушная почтовая связь между Карачи, Бомбеем и Мадрасом, явившаяся на смену нерентабельной и чересчур колониалистской «Бритиш Империал Эр Сервис». Начав свое существование очень скромно – компания располагала только двумя двухмоторными самолетами и тремя пилотами, – «Тата Эрлайнс» быстро добилась процветания и породила «Индиан Эрлайнс» – гигантское предприятие, на которое индийское правительство вскоре стало поглядывать как на лакомый кусочек. Оно было национализировано в 1953 году.

Столица империи Тата

Сегодня на фирму «Тата и сыновья», в которую входят все предприятия, созданные этим динамичным семейством, работают не менее трех миллионов человек. Она известна всей стране, и, если даже подвергается иногда критике – семейство Тата обвиняют в патологическом экспансионизме, – ее прочная связь с идеей независимой Индии ощущается всегда и всеми и остается неизменной. Не без гордости узнали индийцы в 1953 году, что Джеханжир Ратанджи Дадабхой был единодушно признан всей американской экономической прессой «менеджером года».

К внушительному списку предприятий, носящих имя Тата и прославивших это семейство, следует еще добавить название одного города – Джамшедпур. Он назван так по имени Джамшетси Тата и находится в 250 километрах к западу от Калькутты. Город является центром гигантской метрополии, представляя собой одновременно и металлургический комплекс, и уголок земного рая, и целиком принадлежит фирме. Его пятьсот тысяч жителей – прообраз счастливого народа. Всю заботу о них предприниматель взял на себя. Он обеспечивает им медицинское обслуживание, жилье и обучение, снабжает их газом и электричеством, и все это почти бесплатно. Поэтому они не перестают радоваться, что принадлежат к империи Тата, и вызывают зависть остальных индийцев, которые страдают от скверных экономических условий и надеются перейти когда-нибудь в состав империи… если индийское правительство ее к тому времени не национализирует.

Заработная плата Дж. Р. Д. Тата после национализации «Индиан Эрлайнс» (компания воздушных сообщений) – пять тысяч франков в месяц!

Ахрам Ожжех
(1918)

Покупая теплоход «Франс», Ахрам Ожжех шел на поводу у своей главной прихоти – желания тратить как можно больше денег. Но он умел также и зарабатывать их, способствуя тем самым процветанию французской промышленности

Пушки Аллаха

Не было во Франции такого трудяги-иммигранта, который больше, чем Ахрам Ожжех, хотел бы пустить здесь корни. Чувство, которое он испытывает к приютившей его стране, не назовешь симпатией – эти поистине страстная любовь. И он использует каждую возможность, чтобы проявить эту любовь на деле. Дошел до того даже, что сменил свою мусульманскую фамилию «Аджах» на «Ожжех»: ему кажется, неизвестно почему, что это звучит более по-французски. Добавьте к этому, что он женился на француженке по имени Ирен, обзавелся французской обстановкой из коллекции Вильденстейна, купил за 80 миллионов франков (сущий пустяк!) теплоход «Франс» со всей командой, хотя в этом у него не было никакой необходимости, и вы сможете себе представить размеры его болезненной страсти к Франции!

Внезапная влюбленность

Болезнь эта напала на него в один прекрасный день в октябре 1938 года. Ему было тогда всего двадцать лет, и он впервые приехал в Париж, желая завершить там свое образование. Он вырос на Среднем Востоке и получил степень бакалавра в учебном заведении лазаристов в Бейруте, а затем с превеликим трудом изучал право в Дамасском университете, кое-как зарабатывая на жизнь преподаванием в сельской школе.

До момента своего приезда во Францию он считал ее чуждой ему страной оккупантов и, несмотря на то что усвоил в полной мере ее культуру, испытывал к ней чувства весьма умеренные. Но воздух Латинского квартала в одно мгновение вызвал у него совершенно иные настроения, и Франция стала для него второй родиной.

Чересчур толст!

Едва приехав, он решил поступить в Высшую школу («Эколь Нормаль»), на факультет физического воспитания, дабы стать преподавателем физкультуры. Но его нашли слишком толстым, и тяжелые двери почтенного учебного заведения захлопнулись у абитуриента перед носом. С досады он обратил взоры на философию, к которой у него всегда была склонность, но эта наука, как известно, плохо кормит тех, кто себя посвящает ее изучению. Он потерял на этом несколько лет и несколько килограммов, пока война не оторвала его от любимых занятий и не бросила навстречу приключениям, в ходе которых ему пришлось изучать ружья, пулеметы и прочие стволы. В Сопротивлении, в ряды которого он вступил без колебаний, ему достались кое-какие лавры, он едва избежал выдворения из страны и закончил войну, чувствуя себя французом еще больше, чем прежде.

Лихорадочная страсть к делам

Сообразив после войны, что пора зарабатывать на жизнь, он окончательно расстался с мечтами о физкультуре и философии и пустился в деловую жизнь.

Начал он ее более чем скромно. Превратившись в простого коммивояжера, он отправился в Александрию с грузом разнообразнейших предметов роскоши, которые ввез туда чуть ли не тайком, найдя неожиданного сообщника в лице товарища по коллежу, служившего в таможне. Такая операция принесла ему скромную прибыль, но не более. Зато она принесла ему другое, нечто более неожиданное и ценное – вкус в деловой жизни, который уже не покидал Ахрама и вскоре широко раскрыл перед ним врата благосостояния.

Газоны

Эмиры охотно скупают пахотную землю, платя за нее большие деньги, и импортируют ее для создания искусственных оазисов среди песков своих пустынь.

Случайная удача

Аджах вернулся в Париж, исполненный восторга и грандиозных замыслов. Благодаря своей энергии, бившей ключом, он основал в 1946 году «Общество двух миров» и заключил в рекордный срок множество контрактов по экспорту. Это общество, расположенное на Елисейских Полях, быстро принесло ему известность и признание среди представителей влиятельных арабских кругов. И однажды он свел знакомство с дипломатической миссией Саудовской Аравии, посетившей Запад с целью военных закупок.

Вступив в эту игру, приемный сын Парижа тотчас же сообразил, как использовать новое знакомство. В те времена арабские властители, несмотря на свои несметные богатства, все же еще отличались воздержанностью не меньшей, чем у верблюдов, и робостью, подобной той, что свойственна девочкам, идущим к первому причастию. Распущенные нравы западных столиц пугали их ужасно, и они вовсе не хотели подвергать искушению свою добродетель. Следовательно, им надо было иметь на Западе доверенное лицо, и они тотчас же поняли, что Ахрам Аджах, араб, давно знакомый с западными обычаями, как раз тот человек, что им нужен.

Конкуренция

В торговле оружием у Ахрама Ожжеха имелся весьма опасный конкурент – Адан Хасодаси.

Продавец пушек

Итак, принц Мансур, саудовский министр обороны, обратился к нему с просьбой стать посредником в деле снабжения его страны военным снаряжением, а также постройки в пустыне первого военного завода. Надо ли говорить, что Аджах с восторгом откликнулся на это неожиданное предложение? Политическая конъюнктура была в то время такова, что повсюду чувствовалась угроза войны, и подобное предложение явилось для него неслыханной удачей.

Не подсчитать всего, что он выиграл на этом деле, и не только благодаря торговле оружием. Привилегированное положение давало ему возможность заниматься попутно другими, более мелкими делами, которые способствовали росту его доходов и влияния при дворе саудовского властителя.

Продавец всевозможных товаров

Благодаря его посредничеству, между Риядом и Парижем был налажен обмен самыми разнообразными товарами, которые для его арабских клиентов были предметами первой необходимости: жевательная резинка, «роллс-ройсы», удобрения для газонов, туристические самолеты, чадры из синтетики. Добавьте к этому выгоду, которую ему постоянно приносил обменный курс нефтедолларов их королевских высочеств, и вы поймете, почему Ахрам Ожжех уже никогда не жалел о том, что не стал преподавателем физкультуры.

Маленькая пустыня в большом оазисе

Разумеется, жизнь этого миллиардера проходила не без сложностей. Торговля оружием связана с политикой, а политика, как известно, дело весьма изменчивое. Национализация Суэцкого канала, открытая поддержка, оказанная мятежникам Магриба, – все эти поступки Насера и короля Аравии причинили немало хлопот нашему продавцу пушек. В 1957 году французское правительство порвало дипломатические отношения с Саудовской Аравией и отправило в изгнание Ахрама Ожжеха под тем благовидным предлогом, будто он незаконно хранил какое-то оружие в своей конторе на Елисейских Полях.

Следствием этого явилось пребывание Ожжеха в течение нескольких лет в раззолоченной пустыне, что вовсе не повлияло на настроение этого потомка бедуинов, чьи банковские счета так же неизменно пополнялись нефтедолларами, как горб верблюда – питьевой водой.

Состояние

Богатство Ахрама Ожжеха исчислялось суммой примерно в триста миллионов франков.

Деньги на ветер

Будучи амнистирован в 1963 году, Ожжех вернулся во Францию и с легким сердцем взялся завоевывать рынок, который, пока он был в немилости, прибрали к рукам англичане и американцы. В 1875 году Ожжех создал новое общество под названием «Передовая техника», что помогло ему вернуть свое привилегированное положение при саудовских властителях, и пустился в новые, совершенно безумные расходы.

Ибо, в противоположность большинству создателей крупных состояний, Ожжех тратит деньги с не меньшим удовольствием, чем их зарабатывает. Нет счета его особнякам в Париже, Женеве, Лондоне и Риаде; «роллс-ройсам» и спортивным машинам, которые скопились у него во французских и английских замках; «Боингам» и вертолетам, которые ждут его, терпеливой чередой выстроившись в ангарах. Впрочем, он может швырять деньги, не боясь упрека с чьей-либо стороны, особенно во Франции. Самый французский из арабов-богачей остается для французов прежде всего арабом, иначе говоря, персонажем из «Тысячи и одной ночи». Пресса заговорила о нем в тот день, когда он купил теплоход «Франс», являвшийся славой наших морских верфей и любимым детищем генерала де Голля. Журналисты бурно попрекали правительство за эту продажу, но зато французы вовсе не попрекали Ахрама за покупку. А это доказывает, что они его французом пока не считают.

Фахд, король Саудовской Аравии
(1923)

Несмотря на поистине средневековую роскошь, которой он себя окружает, король Фахд является самым западным из монархов, исповедующих Ислам. Этим он завоевал симпатию американцев и недоверие интегристов – приверженцев Старого Порядка

Самый современный из архаический королей

Нет в мире богатства, столь несоизмеримого с другими и столь открыто выставленного напоказ, как богатство его величества Фахда, короля Саудовской Аравии, который постоянно и охотно демонстрирует свою роскошь всем окружающим. Невозможно перечислить женщин, населяющих его гаремы, подсчитать количество «роллс-ройсов» и «БМВ», заполняющих гаражи его дворцов, определить тоннаж его личного флота и хотя бы приблизительно назвать капитал каких-то пятисот (примерно) принцев, входящих в его семейство.

Словом, когда говоришь об этом короле пустыни, кроме «Тысячи и одной ночи» ничего в голову не приходит.

Единство формы и содержания

В его внешности есть все, что, по нашему мнению, должно быть присуще восточному властелину. По традиции обрамленное белым муслиновым «кеффи» бледное лицо с огромными мохнатыми черными бровями, орлиный нос, загнутые вверх усы, напоминающие сабли мамлюков, бородка клинышком, такая же черная, как брови, сообщают ему сходство с Мефистофелем на восточный лад. Добавьте к этому темные, чарующие, по-арабски сладострастные глаза и округлое лицо, придающее ему несколько ленивый вид, несмотря на нервически-торопливую манеру говорить.

Повелитель, явившийся из тьмы времен

Частые появления на публике, к которым его вынуждает положение крупного государственного деятеля, становятся для потрясенных зрителей путешествием в глубь веков. Гордо вскинув голову, король странствует по всему миру в сопровождении своей свиты, наряженной в традиционные одежды. Его появление в роскошных отелях и президентских особняках западного мира напоминает великолепно поставленный спектакль. Кажется, будто сам Абель Ганс приложил руку к этому пышному зрелищу. Одетый в коричневую абайю и восточные туфли, сопровождаемый свитой воинов-кочевников с жестокими глазами, он кажется выходцем из пустыни, а вернее, пришельцем из далекого, легендарного прошлого. Можно подумать, что Сулейман Великолепный принимает послов Франциска I или Саладин беседует с участниками крестовых походов, всем видом выражая величайшее, пусть и напускное, презрение к западным варварам.

Рональд Рейган и король Фахд.

1985 год

Состояние

По весьма приблизительному подсчету состояние короля Фахда насчитывает двадцать миллиардов долларов.

По мужским законам

Во всех своих официальных выступлениях Фахд, воспитанный на принципах незыблемого соблюдения законов Корана, до карикатуры следует традициям. Даже в тех случаях, когда он посещает английскую королеву или является к несговорчивой миссис Тэтчер для обсуждения каких-либо дел, свита его состоит исключительно из мужчин. Нет при нем никакой первой леди в нарядах от знаменитого кутюрье. В отличие от госпожи Миттеран и других супруг президентов наших демократических стран, которые с большим или меньшим успехом вмешиваются во все, что их вовсе не касается, его жены, закутанные в чадры, расшитые золотом и серебром, пребывают на месте, которое им предписано Кораном. Они скучают за слепыми стенами пышных гаремов и никогда не посмели бы высказать свое мнение о чем бы то ни было, ибо знают, что их царственный повелитель неуклонно соблюдает законы Пророка, поручившего в своей беспредельной мудрости ведение государственных дел исключительно мужчинам.

Великий американский брат

Впрочем, все это не мешает повелителю пустынь наслаждаться прелестями западной жизни и, несмотря на внешность архаического монарха, оставаться человеком своего времени, страстно преданным всему современному и являющимся безоговорочным другом Америки. За это, кстати, ревнители законов Аллаха его нередко упрекают, опасаясь, как бы его ночные похождения, нескрываемый интерес к белокожим европейским женщинам и страсть к скаковым лошадям и футболистам не дали ему соскользнуть с пути следования законам Пророка. Тем более что этим ревнителям целостности мусульманского мира, не раз испытавшим на себе железную хватку своего повелителя, отлично известно, что король Фахд, семейству которого поручено охранять Мекку и Медину – самые великие святыни Ислама, – играет ведущую роль во всем арабском мире и является неоспоримым авторитетом для толп своих единоверцев, а те, как всякая толпа, легко могут поддаться любому чуждому влиянию!

Производство

Нефтяные залежи Саудовской Аравии составляют 15 % нефтезалежей всей планеты. Благодаря чему это малонаселенное государство является третьим крупнейшим производителем нефти в мире.

Ибн Сауд

(примерно 1887–1953) Унаследовав от отца титул эмира, он стал в 1902 году, по окончании победоносной войны, королем Хедиаза и Неджида. В 1932-м он объявляет себя королем Саудовской Аравии.

Воспитание на западный лад

И впрямь ведь, невзирая на одежды библейского патриарха и нравы иных времен, король Аравии проявляет при всех обстоятельствах дружелюбие и безмерное восхищение западным миром, где он часто бывал и бывать продолжает. Фахд, родившийся в 1923 году, является одним из сорока сыновей Фадель Азиза ибн Сауда, первого монарха этой династии. Этот монарх, потомок бедуинов, воспитывал его в духе строжайшего соблюдения законов Корана, но все же счел необходимым дать будущему наследнику такое образование, которое когда-нибудь поможет ему справиться с огромной ответственностью, выпавшей на его долю. Чтобы дать юноше возможность поближе познакомиться с современным миром, которому его маленькое королевство будет поставлять нефть, он отправил его в лучшие университеты Европы и Америки, где тот мог познакомиться с самыми современными приемами маркетинга. Молодой принц, посещая эти занятия, проникся живейшей симпатией к Западу и в дальнейшем стал одним из самых верных его союзников.

Отмена рабства

Ибн Сауд был реформатором, монархом с современными взглядами. Если бы Фейсал не отменил в 1962 году рабство, это, безусловно, взял бы на себя Фахд.

Современный министр

Получив немало дипломов, бегло говоря по-английски, а также владея еще несколькими иностранными языками, принц Фахд вернулся в родную страну и завершил там свое образование, занимая при своем брате, короле Фейсале, различные министерские посты. Он сразу проявил себя как человек, способный принимать смелые решения. В тридцатилетнем возрасте он получил свой первый министерский портфель. Став министром народного образования, он распахнул перед молодыми жительницами Саудовской Аравии двери университета и тем самым помог своим соотечественницам сделать решительный шаг по пути эмансипации. С 1962 года он занимал пост министра внутренних дел и постепенно сделался подлинным хозяином страны, держа в руках всю администрацию государства и играя от имени брата решающую роль во внешней политике Саудовской Аравии. Иначе говоря, наладил прочные связи между Соединенными Штатами и своим будущим государством и проложил путь прозападной политике.

Король нового времени

По этой-то причине, когда в 1982 году традиционалисты скрипели зубами по поводу его коронования, оно было с восторгом встречено американским дипломатическим миром. Унаследовав трон после брата, бледного короля Халида, человека робкого и к тому же страдавшего тяжелыми сердечными приступами, Фахд сумел использовать доверие к нему великих держав свободного мира. Он был решительным противником Советского Союза, чье влияние в районе Персидского залива начинало всех тревожить, его знали как опытного менеджера и умеренного политика, способного поддерживать интересы стран Запада, сдерживая угрожающий натиск исламистов. Помимо реформы женского образования, в Вашингтоне высоко ценили также созданную им прославленную «Белую Армию», в которую влились различные племена его страны, что дало возможность королю Фейсалу противостоять растущему влиянию регулярной армии, стоявшей на позициях сохранения Старого Порядка. При новом короле, внешне весьма приверженном традициям арабского мира, но в то же время отнюдь не скрывавшем своих симпатий к Западу и тамошнему жизненному укладу, можно было не опасаться вспышки исламской революции, которая посеяла бы раздор во всем мире и усложнила бы и без того весьма запутанную проблему углеводородов.

Нефтяная компания

Нефть, обнаруженная в 1930 году в районе Хасса, способствовала значительному росту богатства этой страны. Тогда была создана «Арамко» (арабо-американская нефтяная компания). Но эксплуатация ее развернулась во всю ширь только после войны. Доход, получаемый саудовским монархом от этой компании, возрос от пятидесяти семи миллионов долларов до… трехсот сорока одного миллиона.

Король из «Тысячи и одной ночи»

Этот могущественнейший монарх, без малейших колебаний утопивший в крови попытку восстания в 1969 году и отдавший приказ расстрелять иракских паломников, явившихся в 1987 году, чтобы захватить Великую мечеть в Мекке, знаком читательским массам в основном как раззолоченный паша, о чьих небывалых расходах любит сообщать широкая пресса. Король Фахд, как легендарная личность, интересен толпам читателей куда больше, чем король Фахд – политический деятель. Этот человек настолько богат, что может закупить в Канаде шестьдесят тонн красного гранита с целью построить для себя в песчаной пустыне ванную комнату, украшенную мраморными гербами, что поражает своим дурновкусием. Этот набоб способен оставить на зеленом сукне казино шесть миллионов долларов разом, не выразив на лице ни огорчения, ни сожаления. Словом, в глазах простых обывателей этот король нефтепромыслов, от которого бросает в дрожь Уолл-стрит и чье недовольство может стать угрозой для мира на всей земле, является прежде всего таким миллиардером, какие бывают только в сказках.

Состояние, не поддающееся подсчету

Составить полный список его богатств было бы пустой тратой времени и свелось бы к скучному перечислению. Поэтому мы ограничимся самыми броскими его игрушками и обратим внимание читателя лишь на то, что их владелец ни у кого не вызывает недоброжелательной критики или зависти, будь то жители западных стран, для которых он является слишком далеким, легендарным существом, или жители Саудовской Аравии, которые сами процветают благодаря обилию нефти в недрах родной страны.

Король Фахд без удержу выставляет свои богатства на всеобщее обозрение. Скромность в данном случае кажется ему неуместной. Во Франции ему принадлежат две роскошные резиденции – одна в Париже, другая в Каннах, – куда почти ни разу не ступала его нога в нарядной восточной туфле. В Лондоне он владелец особняка в районе Кенсингтона, который обошелся ему примерно в сотню миллионов франков и где целый штат слуг поджидает в полной боевой готовности, когда же он наконец соизволит явиться, что само по себе маловероятно. В Марбелле, на Коста-дель-Соль, пустует еще один его дом, насчитывающий сто комнат; в дом встроена мечеть, где муэдзин, которому вовсе нечего делать, может целыми днями всматриваться в морскую даль, не появится ли королевская яхта.

Корабль из «Тысячи и одной ночи»

Яхта, носящая имя «Абдул-Азиз», – это на сегодняшний день самый большой и самый роскошный частный корабль в мире. Отделанная тиковым и черным деревом и щедро облепленная золотом и серебром, о чем позаботился английский художник-декоратор Дэвид Хиккс, она обошлась своему коронованному владельцу не менее чем в триста шестьдесят миллионов франков. Это не считая Пикассо, Дюфи и других великих мастеров, полотна которых украшают ее стены, а также ценнейших плит белого мрамора, устилающих полы. Яхта представляет собой целое скопище олимпийских бассейнов, саун, соляриев, турецких бань и просто ванн с душами, бальных и гимнастических залов.