Текст книги "Легендарные миллиардеры"

Арманд Хаммер
(1898–1991)

У коммунистов нередко сердце находится слева, а бумажник – справа. Хаммер не столь противоречив: у него все на стороне Востока

Миллиардер с Красной площади

Состояние Арманда Хаммера оценивается в 1,2 миллиарда франков.

С красными миллиардерами дело обстоит точно так же, как с пожарниками-пироманами и нотариусами-анархистами, они строят свой имидж на парадоксе. Арманд Хаммер, суперзвезда капитализма и в то же время герой Советского Союза, выходит за пределы обычных норм и с ходу парализует любую попытку недоброжелательной критики в свой адрес.

Своеобразие системы

Как можно быть мультимиллиардером и в то же время убежденным марксистом-ленинистом? Такой вопрос задают себе, увидев его в далеко не пролетарском собственном «Боинге-747», чистые сердца, наивно верящие в идеализм тех, кто торгует их добрыми чувствами. На этот вопрос миллиардер с Красной площади дает всегда один и тот же ответ, и этим приходится довольствоваться: если он поддерживает коммерческие, они же дружеские, связи со всякими Лениными, Сталиными и прочими Чаушеску, делает он это потому, что коммерция «является фактором прогресса и мира», дает возможность «преодолеть предрассудки и злословие», ибо «сближает и цивилизует народы» (зю!).

Одна нога здесь, другая там

Поддерживая дружеские отношения с Советами, Хаммер был в то же время очень близок к американским политическим деятелям и даже участвовал в финансировании президентской компании Ричарда Никсона.

Такое высказывание, разумеется, у многих вызывает улыбку. Но веревка так длинна, как говорится, что ее, в конце концов, уже не замечаешь, и Хаммер может безнаказанно торговать с Дракулой. Его не назовешь банкиром тиранов или подпоркой тоталитаризма – он просто является странностью капиталистической системы.

Капиталомарксисты от отца к сыну

Главное, не обвиняйте его в оппортунизме. Если он и является коммунистом и капиталистом одновременно, то причина тому – семейная традиция, а также личные убеждения.

С самой колыбели его воспитывали в ненависти к капитализму. Отец его, доктор Джулиус Хаммер, русский еврей, поселившийся в Соединенных Штатах, был начиная с 1907 года другом и учеником Ленина. Он участвовал в создании весьма худосочной американской компартии и начиная с 1917 года все свое время, свободное от пациентов и завода фармацевтических изделий, посвятил налаживанию разнообразных поставок на молодую родину пролетариев. С помощью Людвига Мартенса, посла СССР в Вашингтоне, он, в частности, занялся подпольной торговлей бриллиантами, которая подкармливала деньгами казну Советского Союза и послужила основой создания очень интересного личного состояния.

Таинственная поездка аптекаря

В 1921 году Арманду Хаммеру пришлось взять на себя руководство семейным делом, поскольку отец его попал в тюрьму из-за темной истории, связанной с абортом. Их семейному делу, впрочем, грозил крах, так как старик Джулиус, поглощенный заботами о рабочем классе и торговлей красными бриллиантами, совсем перестал заботиться о производстве суппозиторных свечек.

Заняв это весьма ответственное место, молодой человек стал просто творить чудеса, невзирая на то что был, так же как отец, предан всей душой делу социализма. Меньше чем за два года он так блистательно восстановил семейное предприятие, что вскоре уже мог выпить, как полагается, в честь своего первого миллиона долларов.

Конечно, он не мог держать на привязи злые языки всех тех, кто, как известно, точит зуб на коммунистов. По поводу этого состояния, выросшего внезапно, как гриб, посыпалось тысяча вопросов, на которые он затруднился дать удовлетворительные ответы. Неужели он и впрямь заработал такие деньги благодаря одному только своему предприятию (незаметно было, чтобы продажа анальных свечей приняла грандиозный размах)? А главное, зачем ему было ездить в Россию, вместо того чтобы спокойно сидеть у себя в кабинете и выписывать пациентам лекарства, производимые его заводом? «А ездил я туда затем, – отвечал Хаммер, посмеиваясь, – чтобы лечить русских, болевших тифом, и Ленин решил показать мне, на какую благодарность способен рабочий класс. Вот он в награду и осыпал меня золотом». В такое что-то не верилось.

Анджела Завели

Вторая жена Арманда Хаммера добилась развода с ним по причине душевной жестокости мужа – это было, впрочем, ее личным мнением, которое Сталин, по-видимому, не разделял.

Нефть

Компания «Оксидентал Петролеум», обычно именуемая «Окон», вносит крупную долю в состояние Арманда Хаммера. Она эксплуатирует ливийскую нефть и входит в ряд двадцати крупнейших нефтяных компаний мира. Красный миллиардер оказал значительное влияние на политику этой компании.

10 процентов

За произведения искусства, которые Хаммер продавал за счет Советского Союза, он получал комиссионные в размере 10 процентов, что принесло ему сущий пустяк – одиннадцать миллионов долларов.

Социализм и бизнес

И правы были те, кто не верил. Ибо настоящий повод к этой поездке был далеко не столь филантропичен. На самом-то деле, вместо того чтобы отправиться на Урал и бороться там с тифом, Хаммер прибыл в Москву, дабы вновь наладить весьма плодотворную торговлю, которую вел его отец, и предстать перед новыми хозяевами Кремля как преемник отца. И сразу же наладился контакт между будущим миллиардером и аскетами-идеологами, поклявшимися свести в могилу всю капиталистическую систему. С редкой психологической проницательностью Хаммер разглядел в Ленине человека чувствительного, наделенного всеми качествами, свойственными гуманисту, а в Дзержинском, возглавлявшем кровавую ЧК, – человека самых высоких моральных устоев. Отец октябрьской революции, тронутый бескорыстием и идеализмом юного Хаммера, не только согласился на то, чтобы тот взял на себя снабжение советской России товарами и контрабанду бриллиантами, но предложил ему вдобавок концессию на асбестовые рудники Алачаевска и почти исключительные права на торговые сношения между страной Советов и Соединенными Штатами.

В эпоху новой экономической политики это давало ему возможность привлечь западные инвестиции и наладить сеть коммерческих сношений, которые выведут страну из изоляции.

Маклер социалистической экономики

С этого времени Хаммер стал на тот путь, который, благодаря коммунизму, сделал его одним из самых богатых людей в мире и ни с кем не сравнимым, самым оригинальным представителем американского капитализма. Разумеется, Ленин вовсе не из личной симпатии дал ему возможность сыграть ту исключительную роль, которой он в течение длительного времени придерживался в мире коммерческих связей между советской империей и свободным миром. Настоящая причина этого носила чисто стратегический характер. Ему нужно было привлечь в казну революционного пролетарского движения необходимые капиталы, которые дали бы ему возможность, как он полагал, уничтожить западную экономику. А Хаммер, по его представлению, просто должен был подать дурной пример миллиардерам всего мира, которые, как он считал, так глупы, что сами «продают ему веревку, на которой их же повесят», это было одним из его любимых выражений.

И это желание было, кстати, превосходно выполнено. Совершая грандиозные коммерческие операции за «железным занавесом», Арманд Хаммер пробудил у многих опасный аппетит, и целый ряд американских фирм пришел на помощь больной советской экономике.

Иосиф, Никита, Леонид и прочие

Капиталисту-предпринимателю было не найти более верных компаньонов, более честных партнеров, чем хозяева Кремля. Ни Сталин в период великих чисток, ни Хрущев во времена холодной войны, ни Брежнев, когда он затеял пересмотр идеологических вопросов, – никто из них никогда не пытался ставить палки в колеса своему любимому капиталисту. Они не только заключали с ним один контракт за другим, но еще предоставляли ему в США такие привилегии, о каких ему и мечтать не приходилось. Вход в Кремль был ему доступнее, нежели крупнейшим феодалам партии; в награду за добрые и честные услуги ему предоставили роскошную квартиру неподалеку от Красной площади; его личный «Боинг», похожий на первоклассный отель, имел постоянное разрешение на полеты в советском воздушном пространстве; и ему было разрешено звонить по телефону председателю Верховного Совета, как старому приятелю, по любому пустейшему вопросу, какой взбредет в голову.

Разумный коллекционер

Эта страсть охватила его, когда он экспортировал на Запад сокровища искусства Святой Руси, которые обезденевшее советское правительство периодически решало превратить в звонкую, но хромированную монету. По совету своего брата Виктора, страстного любителя искусства, он решил создать собственную коллекцию, которая теперь числится среди самых богатых собраний в мире. Среди прочих в нее входят произведения Шагала, Пикассо, импрессионистов, а также немало мебели и предметов быта Франции XVIII века. Вкус миллиардера-коммуниста весьма усовершенствовался за время составления этой коллекции. Как говорят, социалистический реализм представлен в ней очень незначительно.

О газе, удобрениях и произведениях искусства

Самыми крупными из заключенных Хаммером контрактов явились: во-первых, строительство газовых магистралей, по которым через Сибирь русский газ шел в Японию и Америку; во-вторых, снабжение Советского Союза удобрениями, в чем, как известно, страшно нуждалось сельское хозяйство по вине крестьян-чиновников, весьма прохладно относившихся к своей работе. Свои доходы – стоит ли говорить об их размерах? – Хаммер вкладывал в нефтяные предприятия Ливии, а также в западные страны (что с его стороны было наиболее разумным), закупая там скаковых лошадей, роскошные отели, заводы по производству спиртных напитков, а главным образом произведения искусства.

Барбара Картланд
(1901)

Барбару Картланд не попрекнешь ни богатствам, ни личной счастливой судьбой. Это – товар, пущенный ею на литературный рынок, а поэтому она имеет всяческое право распоряжаться им, как хочет

Розовая миллиардерша

Невозможно подсчитать, сколько романов на розовой водице на совести у Барбары Каргланд. Она их производит с такой быстротой, что к тому времени, когда наше скромное описание ее трудов появится в печати, число их, должно быть, заметно возрастет. Каждый год она выпускает не менее пяти-шести новых номеров романов, а издатели, перегруженные ее душистыми рукописями, иногда пытаются, как могут, обуздать ее писательское рвение.

Дворец

Замок елизаветинских времен Кэмфилд-Пэлес является постоянной резиденцией королевы розового романа.

Всегда одно и то же

Вовсе не желая принизить ее талант, следует все же признать, что сия прославленная старая англичанка не прилагает никаких стараний, чтобы обновить манеру, в которой пишет, в противоположность автору этих строк, который, что ни день, буквально рвет на себе волосы в поисках нового интересного сюжета. Вот уже шестьдесят восемь лет как она выпускает неиссякаемый поток сентиментальной литературы, а по сути дела, выдает каждый раз с гарантированным успехом один и тот же роман, в одной и той же журналистской манере, тщательно избегая каких-либо двусмысленных сцен, которые хотя бы издалека напоминали о насилии или, хуже того, порнографии.

Ее творчество насчитывает четыреста пятьдесят названий, вышедших в свет в количестве, превышающем сто пятьдесят миллионов экземпляров и заполнивших во всем мире газетные киоски, книжные прилавки вокзалов и аэропортов, дамские парикмахерские и приемные зубных врачей. Чистые сердцем мидинетки, читательницы, преданные и не ищущие разнообразия сюжетов, задумчиво поглощают их. Все в этих романах умело взвешено, продумано, рассчитано с целью понравиться им. Читать их легко, словарь примитивен, а фразы не длиннее, чем мысли, которые там порой можно встретить. За шестьдесят минут – точно, с часами в руках – можно одолеть такой роман, а за день проглотить целую библиотеку и заработать такое несварение желудка, будто наелся сладкого теста.

Счастье

«Они поженились, и у них было много детей». На этом заканчивается роман и начинается счастье, которое можно определить как величину неизменную, а следовательно, и говорить больше не о чем. Это усвоили журналисты-хроникеры великосветской жизни, в их сообщениях описывается мир, который не поддался ходу времени.

«Девушка бедная, но честная…»

Как правило, дело происходит (романтизм к тому обязывает) во времена королевы Виктории. Меняются только декорации. Место действия – то Индия, дворец магараджи, то замок в Шотландии, то ранчо в пампасах. Но только не грязное рабочее предместье или перенаселенная новостройка. Нередко также события разворачиваются под голубыми небесами, у изумрудно-зеленого моря, на далеких серебристых и девственных островах. Героиня – молодая и беспредельно добронравная девица, мечтательная, как фарфоровая статуэтка, и еще более девственная, чем серебристые острова; она не слишком красива и не слишком уродлива (ведь все читательницы воспринимают эту героиню применительно к себе), происходит из хорошей, иногда даже аристократической семьи, но непременно разоренной дотла.

В начале книги – о счастливом конце которой можно догадаться с первых же страниц – она встречает красивого молодого человека. Он богат, как Крез, и мускулист, как Тарзан. К тому же воспитан, как джентльмен, и если, быть может, наделал каких-то глупостей в ранней юности (ему не обязательно быть девственником), то сохранил, несмотря на свою напускную разочарованность, душевную чистоту церковного служки.

Нарру end

Переживая некие чудесные и отнюдь не страшные приключения, наши голубки сперва любят друг друга тайно, не смея в том признаться. Он, хоть и разыгрывает из себя человека бывалого, высоко ценит благородство бескорыстной девушки. Она же, с чисто женской проницательностью, умеет разглядеть под его целомудренно-суровой маской великодушие средневекового рыцаря.

Глава седьмая и последняя – хэппи-энд! Они признаются друг другу в пылких чувствах, обмениваются долгим, но невинным поцелуем, а читательницы, которые побаиваются секса, остаются в полной уверенности, что продолжение этого романа будет иметь место ночью, когда книга будет целомудренно закрыта.

Итак, конец каждого романа означает: все хорошо, что хорошо кончается. Девушка, молодая, но бедная, выходит за богатого молодого человека, но заподозрить ее в корыстолюбии невозможно. У них будет много детей, много денег, и все это пойдет на пользу нравственности.

Барбаре повезло

А также, кстати, на пользу Барбаре Картланд, так как ее книжицы карманного формата, начиная с первой («Jigsaw» – «Пила-ножовка», вышедшей в свет в 1923 году), были все нарасхват. Благодаря им она стала одной из самых богатых женщин в мире, ее состояние исчисляется в триста миллионов франков и не перестает увеличиваться благодаря новым выпускам ее романов и всевозможным переизданиям.

А состояние это, надо сказать, сливается в единое целое с ее жизнью, поскольку та сама походит на розовый роман. Первая удача выпала на долю Барбары с самого ее рождения на свет. Она родилась 9 июля 1901 году в английской семье, которая, подобно семьям ее героинь, могла похвалиться очень голубой кровью и очень пустым кошельком. Родственные узы связывали это семейство с древним родом герцогов Гамильтонов, известных во всем мире благодаря огромным богатствам, которыми они владели в Новом Свете, а также с родом Скобеллей, чье генеалогическое древо восходит к тем легендарным временам, когда англы, пикты и саксы еще не освоили утонченную цивилизацию норманнов.

Романтизм

Барбара, совместно с организацией туристических поездок, создала серию «романтических путешествий». Американцы дерутся за билеты.

Великосветские сплетни

Невзирая на блестящую родословную, она очень рано была вынуждена зарабатывать на жизнь, так как не имела ни гроша за душой. И поэтому, едва ей минуло семнадцать лет, она взялась за перо, с которым рассталась только тогда, когда сменила его на пишущую машинку и другие современные приспособления, словно созданные как раз для того, чтобы ускорить неиссякаемый поток ее творчества.

Впервые она попробовала свои силы в «Дэйл экспресс» в 1922 году. Учитывая ее великосветские связи, открывающие перед ней двери любого аристократического дома, главный редактор предложил ей вести рубрику светских новостей, а она с восторгом ухватилась за эту работу, поскольку таковая как раз соответствовала ее вкусам. И Барбара тотчас же принялась бегать на ленчи, коктейли, венчания, свадьбы и прочие празднества в поисках раззолоченных сплетен высшего общества. Она обрела собственный стиль, включавший в себя одновременно и «голубой цветок», и журналистскую хватку, что и позволило ей год спустя решиться на создание первого романа и настежь распахнуло перед ней двери, ведущие к богатству и славе.

Делли

У Барбары Картланд был во Франции знаменитый предшественник – Делли. Под этим псевдонимом скрывались двое – брат и сестра, носившие красивую фамилию Пти-Жан де ла Розьер. Жили они в Версале и выпускали непрерывным потоком любовные романы, которые и по сей день остаются бестселлерами!

Любовный сюжет – это бизнес

Ни Патиньо со своим оловянным рудником, ни Ротшильды со своими векселями, ни Поль Гетти со своими нефтяными скважинами не обрели таких россыпей золота, какие достались этой молоденькой англичанке благодаря ее розовым романам. Едва успев сойти с типографских станков, сладкая проза тотчас же превращалась в фунты стерлингов. Барбара могла спокойно черпать из этих залежей звонкую монету, не привлекая алчных взоров банкиров-предпринимателей и завистливых пролетариев, а к тому же, в отличие от нефтяных, из этих залежей не исходила отвратительная вонь. Публика просто обожала ее книги, и это были не только «девушки в цвету» – парикмахерши, маникюрши, уборщицы и почтальонши, составляющие основной костяк ее читателей, – но также и врачи, и коммерсанты, и клерки, которые, между нами, тоже ведь имеют право на мечту. Говорят, что даже некоторые знаменитые люди, ставшие впоследствии близкими друзьями прославленной романистки, также высоко ценили ее романы, подобно тому как президент Жискар д’Эстен ценил песенки, исполняемые под аккордеон. Уинстон Черчилль находил в книгах Барбары приятное отдохновение от военных забот; Анвар Садат не оставил непрочитанной ни одной из них; говорят даже, что лорд Маунтбаттен за всю свою жизнь не читал ничего другого, но это уж, право, чересчур!

Дочь своих произведений

Разумеется, никому и никогда не приходило в голову попрекнуть знаменитую Барбару ее огромным богатством. Став миллиардершей благодаря бесспорному таланту – а его немало требуется, чтобы удержаться на плаву, вечно рассказывая одно и то же, – она, подобно суперзвездам кино и чемпионам велосипедного спорта, может не опасаться недоброжелательства толпы. Тем более что она сама как будто вышла из сказочной страны, которую так любят ее читательницы.

Платиново-белокурые волосы, ярко-красная губная помада, кое-как наложенная на неизменно улыбающиеся губы, бесчисленные оттенки платьев и шляпок – от конфетно-розового до младенчески голубого, через всю цветовую гамму темно-красного, фиолетового и алого – придают ей, по образу и подобию ее государыни, сходство с сугубо британским плам-пудингом.

На сегодняшний день она, так же как чай и шляпы-котелки джентльменов из Сити, является частью английского фольклора, мифологическим персонажем до кончиков своих блестящих от лака ногтей и может безнаказанно появляться на людях со всеми своими «роллс-ройсами» и замками. Сколько бы ни выставляла она напоказ свои богатства, старинные золотые украшения и бриллианты, ее всегда будут воспринимать как голубой цветок, питаемый только любовью да свежей водичкой.

Дети любви

Во втором браке Барбара родила двух сыновей. Оба они возглавляют фирму, которая специализируется на предметах, связанных с материнской прозой: духи, носящие имена героев самых нашумевших романов, ткани и обои, окрашенные в романтические тона, и т. п.

Благотворительница

Добавьте к этому благотворительность, в которую она вкладывает не меньше рвения, чем в литературу, и вы поймете, почему ее имя внушает такое благоговение. Подобно тому как у нас Брижит Бардо ведет борьбу за тюленят, она душой и телом отдается заботам о ближних. Ее тюленята – это цыгане. Несмотря на общеизвестные кочевые традиции этого народа, она, опираясь на краеугольную истину сентиментального романа, что счастье только в шалаше, решила, что осчастливит их, определив на постоянное местожительство.

Впрочем, она не остается равнодушной ко всему, что относится к счастью рода человеческого.

После Америки ее произведения заполнили страны Содружества. Они поступают в продажу более чем в девяноста странах, и нет даже намека на то, что это завоевание, идущее по столь надежному пути, может когда-либо остановиться, ведь она, как подлинный великий капитан промышленности, умеет разнообразить производимый ею товар. Все с тем же неизменным успехом она пустилась в область истории, поэтики и психологии. Она даже как-то раз умудрилась накликать беду, выпустив книгу с рецептами английской кухни, что говорит о незаурядном писательском таланте.

Кулинария

Самое известное диетическое произведение Барбары получило название «Медовое волшебство». Это панегирик меду, с помощью которого она сумела заработать себе на масло.