Текст книги "Любишь – беги"

Глава 16

– Билетов нет! – отрезала блондинка с татуированными бровями из окошка кассы.

– Девушка, мне очень надо! Пожалуйста, подойдет любой рейс! – Я настойчиво протягивала ей документы.

– Ничем не могу помочь, – бесстрастно произнесла она и отвела взгляд: – Следующий!

– Подождите! – в отчаянии воскликнула я, но стоящая за мною в очереди женщина больно толкнула меня локтем:

– Отходите, вам же сказали! – и тут же заняла мое место у окошка кассы.

Мы были в России. Я узнавала мою страну в самых разных мелочах – в хмурых лицах и озлобленной ругани в очереди за билетами, в полицейских, напускающих на себя важный и неприступный вид, в объявлениях о возможных терактах. Как же быстро я отвыкла от всего этого!

Я подошла к Арделлу и уныло покачала головой:

– Улететь невозможно. Может, поездом?

Нам было необходимо выбраться из Москвы на Кубань, что, в самом деле, было очень трудно в разгар отпусков. И, несмотря на мое предложение, я была уверена, что и на поезд ситуация с билетами ничуть не лучше. Арделл подарил мне короткий утешительный поцелуй и сам отправился в кассу. Мы снова отстояли очередь, но я не видела в этом никакого смысла и не сомневалась, что и Арделл получит тот же неутешительный ответ, что и я.

– Краснодар или Анапа? – переспросила та же самая блондинка Арделла, говорившего с нею по-английски. – Минуточку!

Она щелкала гелевыми ногтями с рисунком под гжель по клавиатуре, заинтересованно поглядывая на Арделла. В ответ он широко ей улыбался. Не знаю, были ли в магическом арсенале эльфов особые обольстительные уловки, но девушка-кассир, была явно очарована.

– Есть дополнительный рейс на Краснодар, постараюсь найти два места, – сказала девушка по-английски, и с томной улыбкой взмахнула ресницами. – Надеюсь, нам повезет.

Нам?!

– Мы вам так благодарны! – обрадовалась я, заглядывая в окошко.

Мое повторное появление заметно расстроило девушку, но документы она все-таки взяла и, перестав хлопать ресницами, принялась за оформление. Вскоре мы получили билеты, и, довольный собой, Арделл воскликнул:

– Видишь, Эмма, как все просто!

– Для кого как. Пользовался магией?

– Не пришлось.

– Тебе, наверное, девушки часто так улыбаются?

– Эмма, у нас есть билеты, при чем тут девушки?!

– Я просто спросила. Удивительно, как быстро ты умеешь очаровать!

– Я не стремлюсь всем понравиться.

– Твоих усилий и не требуется. Поразительно, как это до сих пор тебя не окрутила какая-нибудь красотка?! – По этому поводу я действительно искренне недоумевала.

– Должен признаться, Эмма, что одна красотка меня все-таки окрутила. – При этих словах глаза Арделла так многозначительно блеснули, что я в один миг покраснела.

– Нам на регистрацию пора, – пробубнила я, уставившись в билеты.

– Вверх ногами смотришь, – со смешком заметил Арделл и, взяв меня под руку, повел к регистрационной стойке.

В Краснодаре стояла невыносимая жара, и мне оставалось только мечтать о том, что автобус до Тамани будет оборудован кондиционером. Но о поездке в автобусе Арделл и слышать не хотел, и здесь же, в аэропорту, нанял такси. Услышав сумму, которую назвал водитель, принявший нас обоих за иностранцев, я решительно потянула Арделла за руку. За такие деньги можно было улететь обратно в Москву, но десять тысяч рублей Арделл назвал «сущей мелочью» и галантно распахнул передо мною дверцу видавшей виды «Короллы». Нам предстояло провести в пути около трех часов, и я рассчитывала попасть в лагерь археологов еще до темноты.

– Ты совсем измучена, – произнес Арделл, приобняв меня.

– Это вопрос? – устало улыбнулась я. Мне так и не удалось уснуть прошлой ночью.

– Это факт, я чувствую.

– Думаю, ты не меньше измотан, Арделл.

– В отличие от людей, мы можем не спать сколь угодно долго. А ты провела немало бессонных ночей, Эмма. Извини, мы испортили тебе весь отдых. Как только вернемся в Париж, я займусь твоим восстановлением. Хочешь, снова съездим на Корсику, снимем домик у моря? Или в Ниццу?

– Давай сначала вернемся, – улыбнулась я.

– Я просто пытаюсь сказать, что общение с эльфами – это не всегда проблемы и головная боль.

– Если бы не эти проблемы, я никогда не познакомилась бы с тобой, Арделл, не встретилась бы с Элен…Все эти бессонные ночи – пустяк, по сравнению с этим, и я готова пережить их еще тысячу раз.

– В самом деле? – серьезно спросил Арделл, глядя на меня с нежностью…и…нет, мне наверняка показалось.

– Так и есть, – подтвердила я полушепотом и, чувствуя, как увлажняются глаза, поскорее отвернулась к окну и сменила тему: – А кто такой Филипп?

Арделл тяжело вздохнул:

– Филипп – композитор и давний друг Элен. Они работают вместе. И много лет Филипп ее любит.

– В самом деле? – удивилась я. – А что же Элен?

Арделл пожал плечами:

– Она никогда не будет с Филиппом, и он это знает.

– Бедный Филипп… А у Элен кто-нибудь есть?

– Она называет себя одиночкой, но, думаю, только до тех пор, пока не полюбит кого-нибудь. А бойфренды, конечно же случаются…так, для прессы, скорее.

Я задумалась.

– Арделл, а кто для вас люди? Как вы относитесь к нам?

– Всегда по-разному. Все зависит от конкретного человека. Но, в целом, мы стараемся ограничить общение с людьми.

– Но ведь вы живете среди нас!

– Это только соседство, иногда деловое общение. Например, вся группа Элен – музыканты, танцоры, стилисты – люди. Она просто работает с ними, сводя личное общение к минимуму. Только Филипп стал исключением. Элен не очень доверяет людям, впрочем, как и многие из нас.

– А Ильмарэ?

Арделл усмехнулся.

– Ты заметила, насколько сильно понравилась ей?

– Думаю, она с радостью стерла бы меня в порошок, – поделилась я своими выводами и поежилась, вспомнив колючий взгляд и неприязнь надменной королевы.

Арделл кивнул:

– Ты права, будь ее воля, она бы так и сделала. Ильмарэ – наш консерватор. Она крайне категорична и является противницей любых тесных контактов с людьми. А присутствие человека в нашем обществе она воспринимает, как личное оскорбление. Бедный Филипп тоже натерпелся от нее.

– Фашизм в чистейшем виде, – обидевшись за весь людской род, сказала я.

– Такова Ильмарэ, ничего не поделать. По счастью, она редко покидает свою Амазонию.

– Там ей и место, – буркнула я, устраиваясь на плече Арделла.

– Расскажи о своем отце, – попросил Арделл. – Какой он?

– Похож на ураган, – задумчиво ответила я, глядя на бесконечные виноградники, проносящиеся за окном. – Весельчак и балагур, его обожают студенты. Иногда он ведет себя, как мальчишка. Искрометный, порой беспечный, совсем не похож на настоящего профессора.

– Значит, он профессор?

– Да, – ответила я, с трудом сдерживая зевоту. – Летом работает на раскопках, в остальное время преподает.

– Закрой глаза, – посоветовал Арделл и погладил мои волосы.

– Я не хочу спать. И совсем не устала…

…Арделл легко коснулся моей щеки, и я услышала его тихий голос:

– Эмма, мы приехали.

– Что? – Я резко открыла глаза и увидела знакомые мне станичные улицы в так неожиданно наступивших сумерках. – Я, что, уснула?!

– И, надеюсь, хоть немного отдохнула, – улыбнулся мне Арделл. – Кажется, наш водитель заблудился, объясни ему, куда ехать.

– Следующий поворот направо в гору, доедем до конца и упремся в лагерь, – сказала я по-русски водителю и добавила по-французски: – Эта дорога ведет в прошлое, как говорит мой папа.

Встреча с отцом и радовала и тревожила меня одновременно. Я все еще не знала, как объяснить ему мое появление на раскопках и не предсталяла, какой будет его реакция, ведь я даже не позвонила, чтобы сообщить о своем неожиданном приезде.

В лагере царило шумное оживление, работа на сегодня была закончена, и все готовились к ужину. У душа выстроилась очередь, студенты в одних шортах и с полотенцами через плечо спорили, кто пойдет первым, и выясняли, кто дольше моется. На огороженном участке, как всегда, сохла куча промытых глиняных черепков. Если повезет, из этих фрагментов можно будет склеить целую амфору или тарелку. Здесь ничего не изменилось. Пока Арделл заинтересованно разглядывал находки, я огляделась по сторонам и тут же заметила папу. Он шел со стороны моря к своему домику и по пути бросил на меня беглый рассеянный взгляд. Папа сделал еще пару шагов и только потом остановился, вытаращив глаза. В следующую секунду его вопли услышала вся Тамань:

– Эмма?! Господи! Эмма! Ты откуда?! – Он бросился ко мне и, легонько встряхнув за плечи, крепко обнял. – Захотела устроить сюрприз?! Решила все-таки, что никакая Франция не заменит старой доброй станицы? Почему не предупредила?!

Похоже, я успела забыть, насколько шумным мог быть мой папа. Все-таки я была рада снова видеть его.

– Привет, пап! Я соскучилась.

– По мне или по морю?! – со смешком поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, спросил: – А где же твой чемодан?

Я перестала улыбаться, подыскивая слова для ответа.

– Чемодана нет, я тут…проездом…

– Проездом? То есть как? – не понял папа.

Я взяла его за руку и подвела к Арделлу, с интересом наблюдающему за нами на почтительном расстоянии.

– Пап, познакомься – это мой друг Арделл, он не знает русского, поэтому говори по-французски.

Папа удивленно посмотрел на Арделла и протянул ему руку.

– Добрый вечер. Я Алексей Викторович. Можно просто Алексей.

– Рад знакомству с вами, – с вежливой улыбкой кивнул Арделл.

Они пожали друг другу руки, и папа, бросив на меня озадаченный взгляд, воскликнул:

– Молодцы, ребятки, как раз к ужину подоспели! Ну, что стоим-то, бегом в наш «ресторан»! Проголодались, наверное, путешественники?!

Рестораном папа называл большой шатер, оборудованный под столовую, с пластмассовыми столами и стульями, с вентилятором в углу, от которого, впрочем, не было никакого толку.

– Как ты быстро отвыкла от нашей жизни, Эмма! – развел руками папа, когда мы с Арделлом сели за столик. – Пойдем-ка за тарелками, у нас тут нет официантов! Арделл, а ты посиди здесь, мы тебе все принесем.

Я виновато улыбнулась и пошла за отцом, здороваясь на каждом шагу со знакомыми сотрудниками экспедиции. Мое появление вызывало у них радостное удивление, и мне это было приятно.

– Я рад, что ты снова здесь, Эмма, хотя, признаться, меня это немало удивляет, – сказал мне отец, стоя в очереди за едой. – И кто этот Арделл?

Вопрос звучал небрежно, но по глазам папы было видно, насколько интересует его мой ответ.

– Друг, – так же небрежно ответила я. – В Этампе познакомились.

– Понятно, что не на Курилах, – вздохнул папа и, подойдя к румяной поварихе, сказал: – Мне сегодня три порции, Танюша!

На ужин были вареники с картошкой и творожная запеканка.

– Угощайся, Арделл, – сказал папа, расставляя тарелки, – Это, конечно, не устрицы, но тоже неплохо.

Я улыбнулась, вспомнив изысканные блюда, которые еще вчера подавали на ужине в доме Элен, и заверила Арделла:

– Это действительно неплохо, особенно со сметаной.

– Не сомневаюсь, Эмма, – улыбнулся мне Арделл и без всяких колебаний принялся за еду.

– Так ты останешься здесь до начала занятий? – спросил папа, расправившись с запеканкой.

Я отложила вилку и осторожно ответила:

– Пап, я останусь здесь до…завтра.

Папа изумленно посмотрел на меня.

– То есть…ты действительно здесь проездом?!

– Не совсем проездом, – неохотно призналась я. – Я приехала повидать тебя и…поговорить. Точнее Арделл хочет поговорить с тобою.

– Да, есть один важный вопрос, – подтвердил Арделл мои слова.

Папа изумленно переводил взгляд с меня на Арделла и обратно.

– Решили пожениться? – наконец, выдал он.

– Папа! – я вспыхнула и в отчаянии вскочила.

– А что вы такие загадочные? Ведь задумали что-то! – продолжал он.

– После ужина все обсудим! – Мне больше не хотелось есть, и я сбежала из столовой, надеясь, что Арделл перестанет, наконец, улыбаться, и скажет папе, что он ошибся.

Я расхаживала по территории лагеря, отмахиваясь от надоедливых комаров. Мне хотелось верить, что в мое отсутствие папа не устроит Арделлу допрос с пристрастием, а ограничится беседой на нейтральные темы. Они вышли из столовой, как старые знакомые или даже друзья: папа что-то оживленно рассказывал Арделлу, энергично размахивая руками, то и дело, толкая его локтем, а Арделл смеялся. Подойдя ко мне, папа с энтузиазмом воскликнул, схватив Арделла за руку:

– Я хочу показать тебе нашу Гермонассу! Эмма, ты с нами?

– Куда же я без вас?! – вздохнула я, зная, что эта экскурсия может затянуться надолго.

Мы долго бродили среди развалин древнего города, по кирпичику являвшегося современному миру. Папа подробно рассказывал Арделлу историю этих мест и описывал найденные находки. О Гермонассе он мог говорить часами. Отец был в восторге, видя искренний интерес в глазах Арделла, и если бы окончательно не стемнело, он бы еще долго водил нас среди руин и читал лекции. Но, когда я споткнулась на камнях в двадцатый раз, папа милостиво предложил вернуться обратно.

– О! Молодежь наша развлекается! – воскликнул папа, завидев группу студентов у костра на краю лагеря. – Эмма, там многие твои друзья, познакомь с ними Арделла, повеселитесь вместе.

– Не стоит, папа, – тихо ответила я, переходя на русский.

– А-а, – многозначительно протянул он, – ты все еще в образе…

– Не начинай, пожалуйста, – строго предупредила я, раздражаясь.

– Да, успокойся, Эм. Игоря здесь нет, он сломал ногу еще в июне, а осенью, как оказалось, у него свадьба. Промухала ты парня, Эм… хотя, как видно, ты не в проигрыше. – Папа кивнул на Арделла, идущего впереди, и неожиданно усмехнулся, похлопав меня по плечу: – Друг! Ха-ха! Разве друзья так смотрят друг на друга?!

Глава 17

Полная луна в россыпи удивительно ярких звезд посеребрила ночь, превратив все вокруг в сказку. Мы с Арделлом, держась за руки, спустились по крутой тропинке к морю.

Оказавшись на пустынном пляже, мы присели на песок, все еще теплый после жаркого дня, у самой воды, и оказались в собственной вселенной, огороженной обрывистыми утесами с одной стороны и величавым морем, отражающим лунный свет, с другой. Волны таинственно шептались друг с другом и пытались дотянуться до наших ног. Обломком ракушки я написала на влажном песке «Арделл», и Арделл, приобняв меня одной рукой, вытянул другую вперед.

– Смотри!

Сначала я ничего не замечала, морская гладь, как и прежде, безмятежно покачивалась, и вдруг море стало похожим на космос – тысячи зеленоватых огоньков затанцевали в глубинах; фиолетовые медузы, как фантастические инопланетные корабли, замерцали у поверхности, красноватые искры, словно падающие звезды, стремительно разлетались в темных волнах. Я вскочила на ноги, чтобы лучше видеть это потрясающее шоу, и – невероятно! – фосфорицирующие огни, как по команде, стали стягиваться в цепочки, пока не сложилась переливающаяся подвижная надпись «Эмма», и, дав полюбоваться собою минуту, огни медленно, словно нехотя, растаяли в воде. Море перестало быть космосом и снова безмятежно закачалось.

– Господи, Арделл! – сдавленно воскликнула я, потрясенная и растроганная увиденным зрелищем, – Это невероятно! Как такое возможно?! Как ты это сделал?!

– Не все ли равно? – улыбнулся Арделл, и, потянув меня за руку, снова усадил на песок рядом с собою. – Тебе понравилось?

– Ты шутишь?! Это просто фантастика! Это…это… – Я не находила подходящих слов и выдохнула в итоге: – Спасибо! Я никогда…

Губы Арделла коснулись моих, заставив меня умолкнуть и, потеряв все мысли, заблудиться в нежности, раствориться в любви, забыть обо всем, кроме этого мига.

Наш долгий поцелуй – еще один космос – прервала грубая волна, окатив нас прохладными солеными брызгами.

– Я никогда этого не забуду! – со слезами на глазах произнесла я.

– Я… еще… даже… не начинал… удивлять тебя, – сказал Арделл, осыпая поцелуями мое лицо.

– И все же этих впечатлений хватит мне на целую жизнь, – прошептала я.

– У тебя будет еще миллион невероятных впечатлений, – заверил Арделл, глядя на меня с улыбкой.

Я вздохнула и напомнила:

– Мои каникулы закончатся через пару недель. Думаю, для миллиона впечатлений это недостаточный срок.

– Разве ты уедешь из Франции?

Я опешила.

– Ну…конечно.

– А если я попрошу тебя остаться? Ты можешь учиться в Париже.

– Нет, Арделл. Это невозможно.

– И, даже если, я, наконец, признаюсь?

– В чем?

Глаза Арделла вдруг засияли дивным блеском драгоценных камней, он сжал мои руки и с волнением в голосе сказал:

– Я нашел тебя, Эмма. Ты половинка, дарованная мне свыше. Ты – моя бесконечная жизнь, ты мое одарение. Я люблю тебя. Только тебя. Навсегда.

Я не выдержала его пламенного взгляда и отвернулась, не в силах произнести ни слова. О таком признании раньше я не смела и мечтать, но услышать его теперь оказалось слишком больно.

– Что с тобой? – взволнованно спросил Арделл.

– Извини, – сказала я, по-прежнему избегая его взгляда.

– Я знаю: ты чувствуешь то же, что и я, так в чем же дело? Что тебя расстраивает?

– Ты не ту нашел, Арделл, – тихо сказала я. – Ты ошибаешься с выбором.

Он только усмехнулся и решительно покачал головой:

– Эльфы не ошибаются с этим, Эмма. С чем угодно, но только не с выбором. Каждый из нас безошибочно распознает свою любовь. Она – дар для эльфов, откровение, истина, судьба. Этот дар может снизойти, а, может, и нет, и многие эльфы столетиями живут в ожидании его, но в один прекрасный день это случается, и тогда нет места сомнениям, нет ничего, что способно помешать двум половинкам соединиться.

– Я из другого теста, Арделл, и я не могу быть твоей половинкой. Ты принял за откровение нечто другое.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Эмма!

– Вот именно – не знаю. Потому что я человек. Обычный смертный человек. Возможно, ты не вправе и не в силах отказаться от необыкновенного дара, но я могу. И я отказываюсь.

– Но почему, Эмма?! – с отчаянием воскликнул Арделл.

Я глубоко вздохнула:

– Я знаю историю Ародара, Арделл. И я в курсе того, чего лишаются эльфы, связавшись с людьми. Я не хочу лишать тебя бесконечной жизни, возможности повелевать морем, читать мысли и бог знает чего еще. Я не хочу, чтобы этот мир в итоге лишился тебя из-за меня.

Арделл снова обнял меня и, перебирая мои волосы, сказал:

– Я знал Ародара, Эмма. И я видел его глаза, светящиеся счастьем, когда он встретил свою любовь. Он знал, на что шел и ни секунды не сомневался, как не сомневаюсь сейчас и я. Я готов обменять свою бесконечную жизнь на возможность быть с тобой. Для меня ничего не значат бесчисленные века, в которых не будет тебя.

Я покачала головой.

– Думаю, ты торопишься и принимаешь желаемое за действительное. Наверняка, ты еще встретишь какую-нибудь прекрасную эльфийку и тогда поймешь, что она – твоя судьба, а чувства ко мне были только прелюдией к настоящей великой любви. Не делай поспешных выводов и не изменяй свою жизнь!

– Ты этого хочешь? – спросил Арделл с горечью.

– Да… – через силу произнесла я.

Арделл пораженно отпрянул, как будто я ударила его по лицу.

– Да, – повторила я, выдерживая его пылающий взгляд. – Я не хочу, чтобы ты отказывался от всего того, что имеешь…

– Поэтому я никогда не откажусь от тебя, Эмма, – твердо заявил Арделл. – Реальность – вот то, что мы должны ценить, жить только «сегодня», наслаждаясь тем, что имеем. Я не понимаю, почему ты так волнуешься.

– А разве нет повода?! – воскликнула я возмущенно. – Если бы ты был на моем месте, ты бы принял от меня такую жертву?

– Я не считаю это жертвой, Эмма, и я не на твоем месте, давай не будем фантазировать. Позволь мне самому решить, что делать со своей жизнью. Я нашел тебя, я люблю тебя и не собираюсь терять из-за твоих предрассудков.

– Предрассудков! – фыркнула я.

– Именно, Эмма. Хватит напрасных терзаний. Не важно, на каких условиях, но мы вместе, а большего мне и не надо.

Он лег на песок и потянул меня за собой.

– Приляг, отдохни. Посмотри, как великолепны звезды.

Взявшись за руки, мы рассматривали звездное небо, и я чувствовала себя одновременно самой счастливой и самой несчастной из людей.

– Я люблю тебя, Арделл, – поддавшись эмоциям, призналась я.

– Я знаю, Эмма, и люблю тебя тоже.

Когда луна скрылась из виду, Арделл поднялся.

– Пора возвращаться, Эмма, тебе нужно поспать. Не вздыхай, у нас будет еще много красивых ночей.

Глава 18

Настал день, а вместе с ним и разговор, ради которого мы оказались в Тамани. Поговорить с папой мы решили сразу после завтрака. Спустившись к пляжу, наша троица расселась на горячих валунах, и я начала непростой разговор:

– Папа, Арделл – ювелир и…коллекционер. Он исследует историю древних украшений, и его очень заинтересовала одна моя вещь, а именно – мамин медальон. И… расскажи, пожалуйста, откуда он взялся. Где или у кого ты его купил?

Папа удивленно посмотрел на нас.

– Ты о сердечке с изумрудом?

Я кивнула.

– И вы за этим приехали?! Из самого Парижа?! А, что, телефонов больше не существует?

Мы молчали, прекрасно понимая папино изумление.

– Хм, – покачал головой папа, не дождавшись ответа ни от одного из нас. – Да, порой, мы становимся рабами своих увлечений. Я удивлен, но все же могу понять тебя, Арделл – сам такой.

Он в восхищении обвел рукой высокие утесы и патетично выдохнул:

– Гермонасса – моя последняя страсть!

– Пап! – одернула его я, опасаясь новых лекций об истории таманской земли. – Ты еще помнишь, о чем я спросила?

Папа вздохнул и с сожалением развел руками:

– Да ничего я вам не могу рассказать. Я его не покупал и не дарил твоей маме, Эмма.

– Откуда же он мог взяться? – удивленная его словами спросила я.

– Понятия не имею. Я не спрашивал.

– А когда вы впервые увидели его? – спросил Арделл.

– Когда вернулись с алтайских раскопок. Кстати там, в лагере на плоскогорье Укок мы и познакомились. Это была любовь с первого взгляда. Лада вернулась в город уже беременной, мы едва успели расписаться. Очень скоро родилась Эмма. У матери и ребенка была несовместимая кровь, и, по словам врачей, это привело к смерти моей жены. После этого прошло немало времени, прежде чем я смог разобрать ее вещи. В шкатулочке для драгоценностей я и увидел впервые медальон. Думаю, мама была бы рада знать, что он достался тебе, Эмма.

Я с грустью кивнула.

– А что в нем такого примечательного? – спросил папа Арделла. – Неужели такая уж редкая вещь?

– Подобный медальон был… в моей семье…для нас это реликвия, – объяснил Арделл, придумывая на ходу. – Было удивительно увидеть точно такой же, тем более что наш медальон был сделан на заказ.

– Забавно, – задумчиво произнес папа.

– А что вы искали на плоскогорье Укок?

– Алтайские земли – рай для археолога, – снова оживился папа, получив возможность говорить на свою любимую тему. – Эта территория в силу благоприятных природных условий в далекой древности была местом пребывания предков современного человека.

Найденные там артефакты поистине уникальны. Лада любила Алтай, она принимала участие в знаменательной экспедиции, во время которой была обнаружена мумия принцессы Кадым. Эта находка стала сенсацией! Генетический код мумии вызвал много споров в ученых кругах, над загадкой принцессы до сих пор ломают голову многие специалисты, включая этнографов и генетиков. А гробница, в которой обнаружили мумию, была полна сокровищ. После этих находок и я не смог устоять и зачастил на Алтай, где, в конце концов, и встретил Ладу. – Отец печально улыбнулся и замолчал.

Я видела волнение папы, хотя он всячески старался скрыть свои чувства. Разговоры о маме всегда давались ему тяжело. Его состояние стало понятно и Арделлу, и он поспешил закончить разговор:

– Спасибо вам за рассказ и простите за эти расспросы.

– Да, что уж… – махнул рукой папа и медленно двинулся вдоль берега к лагерю.

Арделл задумчиво смотрел на море. Я тяжело вздохнула:

– Зря мы сюда приехали. Я же говорила…

– Почему? – удивился он.

– Папа, как видишь, не знает, откуда взялся медальон. Его рассказ ничем не помог.

– Наоборот! Теперь мне все понятно.

Я удивленно взглянула на него.

– Что тебе понятно?

– То, что найденная мумия – вовсе не алтайская принцесса Кадым, а никто иная, как наша восточная королева Амалаэ. Это были земли восточного сообщества. Скорее всего, королева была похоронена вместе с медальоном, который и нашла твоя мама.

Я удивленно вскинула брови:

– То есть, ты хочешь сказать, что мама тайно вынесла его из гробницы?!

Арделл пожал плечами:

– Похоже на то.

Я удрученно молчала, отказываясь верить, что все было именно так.

– Мы никогда не узнаем правды, Эмма. Возможно, все было иначе, но то, что медальон нашли на раскопках – несомненно. Это значит, что эрфы не крали его у Амалаэ, как все мы считали долгое время, и, получается, мы так и не знаем, где они прячут медальон Элен. Это и есть те ответы, за которыми мы приехали.

Я грустно кивнула.

– Пора уезжать?

– Поехали, – сказал Арделл, обняв меня.

…Папа был расстроен и убеждал нас остаться еще хотя бы на день, обещая к вечеру вкусный шашлык, домашнее вино и песни у костра. Убедить его в необходимости нашего отъезда смогли только билеты в Париж, купленные Арделлом заранее.

– И почему бы тебе не остаться здесь? – в сотый раз спросил папа.

– Я еще не все музеи обошла. Это же такой шанс!

– Понятно, – вздохнул папа.

Арделл снова вызвал такси, и, перед тем, как сесть в машину я крепко обняла папу и долго не отпускала, вдруг поддавшись необъяснимому волнению. Прощаясь с ним, я гнала от себя неожиданно возникшую мысль о том, что наша следующая встреча состоится очень и очень не скоро. Если вообще состоится.