Текст книги "Миллиард долларов наличными"

– Вполне возможно. Заметил, ребята профессиональные?

– Заметил.

– Мне кажется, они начали готовиться к выходу в море. В корчме никто не сидит.

– Наби прав, здесь есть где спрятать джип.

– Юра, действуем так: прячем джип, вы с Серегой остаетесь около него. Мы с Аллой и Суреном идем в поселок. На полчаса-час, не больше. Самое лучшее будет зайти в эту корчму, оттуда хорошо видны причалы. Пока мы не вернемся, следите с Серегой за нами в бинокль. На всякий случай.

– Хорошо.

– Все, возвращаемся.

Вернувшись к джипу, сели на свои места. Сурен, проведя машину среди каменных развалов, ухитрился отыскать тропу, ведущую прямо к морю. Место, где они остановились, каменистая площадка у самой воды, огороженная со всех сторон скалами, вполне подходила для входа в воду.

Перед тем как вместе с Аллой и Суреном уйти в поселок, Довгань дал последнее напутствие:

– Если кто-то из боевиков появится и увидит вас – его придется убрать. А тело спрятать, а еще лучше – утопить. Никто не должен знать, что мы здесь были.

Серега кивнул:

– Это мы поняли.

Путь до поселка через скалы занял у них около пятнадцати минут. На окраинной улочке, на которую они вышли, не было ни души. Не встретили они никого и пока шли к корчме.

Дворик корчмы, возле которого они остановились, был пуст. На одном из столов, том самом, за которым только что сидел египтянин в джелябии, стоял стакан с остатками вина и пиала. Сразу за двориком был виден причал с катерами. Ближний катер закамуфлирован не был и, будто подчеркивая, что никого не опасается, сверкал матово-серебристым сплавом корпуса. У одного из катеров стояли и курили два парня в пятнистых комбинезонах, по виду – европейцы. На подошедших к корчме Глеба, Аллу и Сурена они не обратили никакого внимания.

Из корчмы вышла женщина в косынке, закрывающей лицо до глаз. Подойдя к столу, взяла стакан и пиалу. После того как она повернулась, явно собираясь вернуться в дом, Сурен спросил:

– Госпожа Суфия?

Женщина посмотрела на него. Сказала, поправив косынку:

– Я Суфия. А вы кто?

– Меня зовут Мустафа, а это мои друзья, Али и Малика. Вам просил передать привет Наби, ваш кузен.

– Наби? Вы его знаете?

– Да, мы только что из Эль-Душа. Наби просил передать привет вам, а также вашему мужу, господину Руфету.

Несколько секунд женщина стояла, будто раздумывая над чем-то. Наконец сказала:

– Ой… Что ж вы стоите, проходите в дом.

– Госпожа Суфия, если можно, мы сядем за один из столиков здесь. Можно?

– Конечно, конечно можно. Сейчас я принесу угощение. Садитесь.

Подождав, пока все трое сядут за столик, ушла.

– Причалы у них под охраной, – сказал Довгань. – Но отдельно катера практически не охраняются.

– Все же надо подождать темноты, – сказала Алла.

– Не темноты, а сумерек, – заметил Сурен. – Нас под водой в сумерках они все равно не увидят. А нам будет легче.

– Ты забыл, у нас сонары, – заметил Довгань.

– Идет Суфия, – сказала Алла.

Подойдя с подносом, Суфия поставила на столик чай, вино, сладости и фрукты.

– Сейчас будет плов. Как там Наби?

– Хорошо, – сказал Сурен. – Выглядит хорошо. Гульзара и Далия тоже чувствуют себя хорошо. Вайза, Зайнап и Лайла здоровы. Анвара нет, он сейчас у дедушки.

– Да, я знаю, соседка была в Эль-Душе, рассказывала. Жаль, Руфета нет, он будет только к ночи. Он бы поговорил с вами. Вы хотите здесь остановиться?

Глеб покосился – за спиной Суфии показался медленно ползущий джип с двумя людьми в комбинезонах, пятнистом и черном. Теми самыми, которых они с Седовым видели сверху. Сурен покачал головой:

– Нет, Суфия, мы заехали сюда всего на несколько часов. У моих друзей, Али и Малики, сейчас медовый месяц. Я привез их сюда специально, чтобы показать ваш поселок.

– Да, у нас красивый поселок. Но они ведь белые, почему у них арабские имена?

– Я назвал их вам так для простоты. Они итальянцы. Али на самом деле Альберто, Малика – Моника.

– Понятно, господин Мустафа. Сейчас я принесу плов.

– Может быть, не нужно плова, госпожа Суфия?

– Нет-нет, плов уже стоит, сейчас принесу.

Как только Суфия ушла, один из людей, сидящих в джипе, спрыгнул на землю. Ему было лет тридцать, у него были темные усы а-ля Чингисхан и темные очки.

Подойдя к ограде, человек сказал по-арабски:

– Приятного аппетита.

– Спасибо, уважаемый, – ответил Сурен.

– Ваши друзья что, меня не слышат?

– Они итальянцы. По-арабски не понимают.

– О-о… – Посмотрев на Аллу, человек прикоснулся рукой к черному берету. – Буэно джорно, синьорина.

Алла изобразила чарующую улыбку:

– Буэно джорно, синьор. Парлата итальяно?

– О, ноу… Ду ю спик инглиш?

– Э литл.

– У моих друзей медовый месяц, – пояснил Сурен. – Они знакомятся с Египтом.

– Ну и как?

– Они в восторге от Египта.

Подойдя к столу с блюдом, полным плова, Суфия покосилась в сторону человека в комбинезоне. Тот, кивнув Алле, поднял руку:

– Хэппи ханемун!

– Сэнк ю! – Алла улыбнулась.

Человек, постояв еще несколько секунд, вернулся к джипу. Сел на сиденье, что-то сказал второму, и джип, развернувшись, уехал.

После того как часть плова была съедена, Сурен сказал подошедшей Суфии:

– Сколько мы должны?

– Что вы, Мустафа. Вы ничего не должны, вы мои гости.

– Спасибо. Мы прощаемся. Еще походим здесь немного, я покажу друзьям поселок. Передайте привет господину Руфету.

– Спасибо, господин Мустафа. Обязательно передам.

Улица, на которую они вышли, была пуста. Джипа, на котором уехал подходивший к ним боевик, видно не было. Завернув за дом и пройдя немного, все трое остановились.

– По-моему, чисто, – сказал Сурен.

– Да, – согласился Довгань, внимательно осмотревшись вокруг. – Идем к джипу.

К укрытию, в котором стоял джип, они добрались без помех. Седов сидел на камне, примостившийся рядом на корточках Серега курил, разгоняя дым.

– Как дела? – спросил Глеб.

– Все тихо, – ответил Серега.

– Следили за нами?

– Следили, – сказал Седов. – Серега видел джип и человека, который к вам подходил.

– Куда потом поехал джип?

– На другой край поселка. – Серега притушил сигарету. Поплевав на нее, достал из кармана платок, завернул в него окурок, спрятал в карман. – Пора входить в воду, а?

– Пора, – согласился Глеб. – Джип придется оставить без охраны, наудачу. Но выхода нет, вчетвером с постановкой мин мы не справимся. Они уже собираются в море. План стоянки катеров и условные знаки все помнят?

Прозвучавшие вразнобой ответы подтвердили: план и условные знаки помнят все.

– В гавани тридцать катеров и шесть старых рыболовных шхун. Девятнадцать катеров стоят у двух причалов, десять у первого, ближнего, и девять у второго, дальнего. Еще одиннадцать катеров стоят на рейде. У нас сорок мин, если считать по одной мине на катер, десять остаются в запасе. Каждый берет по восемь мин. Я, Алла и Сурен обрабатываем причалы, Юра и Серега – рейд. У нас три торпеды-буксира, поэтому двигаемся так: Алла плывет самостоятельно, Юра буксирует Серегу, я – Сурена. У объектов разделяемся, ставим мины, потом в таком же порядке возвращаемся назад. Чтобы не промахнуться, путь от точки до причалов и обратно определяем по секундомерам. Все. Быстро одеваемся.

Надев костюм и акваланг и положив в проволочную сетку у пояса восемь плоских магнитных мин, Седов взял торпеду-буксир. Махнул стоящему рядом в акваланге Сереге; после того, как тот показал большой палец, постучал по часам: не забывай следить. Довгань, Алла и Сурен были уже по пояс в воде; Седов кивнул, и они с Серегой вошли в море за ними.

В воде Седов сразу же включил буксир. Почувствовав, что Серега обхватил его за пояс, прибавил скорости. Вечерний свет сквозь двухметровый слой воды сюда почти не проникал, и Седов плыл по сонару, прислушиваясь к попискиванию в наушниках. По мере того как они плыли, попискивание становилось громче и в конце концов превратилось в ровный густой фон. Подняв голову, увидел чуть в стороне еле различимое темное пятно на серой поверхности воды. Подплыв, тронул край пятна ладонью. Металл. Протянув руку дальше, наткнулся на острое лезвие подводного крыла.

Серега, отпустив захват, подплыл так, что их маски столкнулись. Пожал его запястье два раза, что означало: начинаю ставить мины. Седов ответил таким же знаком. Отделившись, Серега исчез в темноте.

Отпустив привязанный к поясу буксир, Седов достал из металлической сетки мину. Мина была магнитной, но на случай, если в металле корпуса не окажется железа, была снабжена еще и присосками. Приложил к днищу катера, попробовал сдвинуть – не удалось, мина встала намертво. Проплыв вперед метра четыре, увидел второе днище, поставил мину на него. Третье днище пришлось поискать, оно было в стороне. Судя по неясным теням, рядом с этим третьим катером, на который он благополучно поставил мину, находились еще два. Продвинувшись на метр, достал мину, но в этот момент на катере заработал мотор. Все три днища, двинувшись, стали удаляться и скоро вообще исчезли из вида.

Застыв, он попытался понять, что означает этот неожиданный уход. Вряд ли это окончательный выход в море, ведь остальные катера продолжают мирно стоять у причала и на рейде. Скорее всего, это временное перебазирование в гавани. Но найти эти ушедшие куда-то два незаминированных катера они уже точно не смогут.

Рядом возникла тень Сереги. Обхватив его руку, десантник сжал ее пять раз. Это означало, что он поставил пять мин. Значит, всего они заминировали восемь катеров, на три катера мины поставить не удалось. Надо возвращаться. Решить, что делать, они смогут только на берегу.

Похлопал Серегу по спине, что означало: плывем назад. Серега обхватил его за талию, он включил буксир, и они поплыли.

Он не отводил глаз от светящегося циферблата часов. Как только секундная стрелка дернулась последний раз, повернул направо. Ощутив под ногами дно, встал. Оказавшись в воде по плечи, увидел: вокруг темно.

Рядом выросла фигура Сереги. Оба, как по команде, сдвинули маски.

– Ну как? – шепотом спросил Серега.

– Я поставил три, а ты?

– Я пять. Третий куда-то ушел. Не пойму, мы правильно вышли?

– Идем к берегу, там разберемся.

Выйдя на берег, Седов остановился. Некоторое время ему казалось, что они вышли не там. Шагнул вперед – и услышал голос Аллы:

– Юра, мы здесь.

Вглядевшись, увидел три тени. Вздохнул с облегчением. Алла, Довгань и Сурен стояли у скалы, уже без аквалангов, в комбинезонах. Спросил:

– Вы что так быстро?

– Разве быстро? – Голос Довганя в сумерках был еле слышен.

– Ну да. Вы даже переодеться успели.

– Мне показалось, мы долго. Сколько мин поставили?

– Восемь. Три катера куда-то ушли. А вы?

– Четырнадцать. У нас ни с того ни с сего снялись пять катеров.

– Выходит, восемь катеров остались незаминированными?

– Выходит.

– Что делаем?

– Срочно сматываемся, времени у нас не остается уже ни на что. Согласись, все же восемь катеров – это не тридцать.

– Согласен. Джип здесь?

– Здесь, вот он. Доставайте комбинезоны. И пуленепробиваемые жилеты.

Сняв акваланг, Седов, нащупав в джипе жилет и комбинезон, переоделся. Рядом то же самое сделал Серега.

Когда акваланги и оборудование были уложены в джип, голос невидимого Довганя прошелестел в темноте:

– Едем без фар. Каждый надевает инфракрасные очки. Вооружение – автоматы с глушителями. Советую также сунуть в карманы пистолеты. Приготовьтесь вести огонь в любую секунду. Сейчас, на выезде, вполне можем нарваться на их патрули. В случае, если убедимся, что это патруль, – ликвидируем без жалости. А трупы топим. Не должно остаться никаких следов.

Подождав, пока все наденут очки, возьмут автоматы и засунут в карманы комбинезонов пистолеты, Глеб бросил:

– Все. Садимся. – После того как Сурен тронул машину, добавил: – Серега, свяжись с крейсером. Сообщи, что двадцать два катера заминированы, восемь заминировать не удалось.

– Хорошо.

Джип продолжал путь. Некоторое время было слышно, как Серега на ходу настраивает рацию и работает на «пиле». Затем все стихло.

Первым изображение в приборе ночного видения увидел Сурен. Сказал:

– Ребята, вижу цель. Два человека. По-моему, они стоят около машины. Мотор работает. До них метров сто.

– Я тоже их вижу, – отозвался в темноте Довгань. – В случае чего – вываливаемся из машины. И огонь на ликвидацию.

– Думаю, они нас тоже видят, – заметил Серега. – Они не дураки – стоять в темноте.

– Что делаем? – спросил Сурен.

– Только одно: подъезжаем и ликвидируем. Алла, ложись на дно машины.

– Глеб… – послышался голос Аллы.

– Алла, пожалуйста, я тебя очень прошу. Я ведь буду нервничать. Вот так, молодец. Сурен, по слову «свет» включаешь фары. Если это патруль, открываем огонь.

– А если это не патруль? – послышался голос Аллы.

– Увидим. Всем, кроме Сурена, инфракрасные очки снять.

– Понял… – отозвался Сурен. – До них тридцать метров… Двадцать… Пятнадцать…

Сказать «десять» он не успел – свет фар вспыхнул с той стороны. В ответ Сурен тут же затормозил и включил свои фары.

В свете фар все увидели стоящих возле выкрашенного в камуфляжную расцветку джипа двух человек в комбинезонах. Оба держали в руках автоматы «узи», изготовленные к стрельбе. Боевик, стоящий впереди, в темных очках и с усами а-ля Чингисхан, в левой руке держал еще и инфракрасные очки-бинокль. Увидев Глеба, положил бинокль на сиденье. Улыбнулся вкрадчиво. Сказал по-английски:

– Приятная встреча. Как медовый месяц? Невеста куда-то делась, а?

– Кто вы такие? – спросил также по-английски Глеб.

– Интересно. Это мы должны спросить у вас, кто вы такие.

– Эй, в машине! – крикнул кто-то сзади. – Бросьте оружие, немедленно! Или открываю огонь!

Человек с усами а-ля Чингисхан усмехнулся:

– Придется подчиниться.

– Хорошо, я бросаю! – перехватив свой «калашников» двумя пальцами, Глеб сделал вид, что вот-вот его бросит. Тихо добавил по-русски: – Вываливаемся на крик «Атас!», Алла остается. – Бросив автомат на землю, тут же крикнул: – Атас!

Остальное произошло в доли секунды. Глеб, сделав кульбит, прокатился по земле, успев выхватить из кармана пистолет. Седов, Сурен и Серега последовали его примеру, стреляя еще в воздухе. Некоторое время беспорядочный треск автоматных очередей мешал понять, что происходит. Затем все стихло.

Тишину нарушил голос Глеба, крикнувшего:

– Эй, кто жив, отзовитесь. Алла?

– Я здесь! – раздался голос из машины.

– Юра!

– Я тоже здесь.

– Серега!

– Здесь! – раздался голос.

– Сурена я вижу сам. Кажется, ты приделал заднего?

– Пришлось. – Сурен встал. – Сидел в засаде, сука. За камнями.

– Он там один был?

– Один.

– Сможешь подволочь его к джипу?

– Конечно.

Послышался шорох. Вскоре Сурен, подтащив за ногу тело в камуфляжном комбинезоне, оставил его в свете фар. Алла с автоматом в руке вышла из машины.

– Ты что, стреляла? – спросил Глеб.

– Немного. По-моему, в воздух.

Подойдя к джипу, Седов оглянулся:

– А где Серега?

– Серега, ты где?! – крикнул вслед за ним Довгань.

Пока все оглядывались, в воздухе стояла тишина.

– Вот же он… – Алла присела. – Сережа, что с тобой? Ой… Ребята… Он ранен.

Кинулась к машине. Присев к лежащему чуть в стороне Сереге, Седов спросил:

– Серега, ты как?

Серега через силу улыбнулся:

– Зацепило…

– Где? – Замолчал, увидев сквозное ранение в шее.

Алла, присев рядом, развернула индпакет. Сказала:

– Подержи голову…

Седов осторожно приподнял голову раненого. Перебинтовав шею, Алла сказала:

– Давайте его в машину.

Сурен, Довгань и Седов хотели было перенести Серегу в машину, но Глеб поднял руку:

– Ребята… Перестрелку могли слышать. Надо сматываться как можно скорее. Делаем вот что: все три трупа складываем в нашу машину, на заднее сиденье. На переднее садятся Юра и Сурен, эта машина едет первой. Серегу кладем на заднее сиденье во вторую машину, рядом садится Алла, я за рулем. И гоним с выключенными фарами в Эль-Душ. Там забираем трупы на вертолет и сбрасываем в море. А обе машины отдаем Наби. Делаем, быстро.

Уложив Серегу, Алла села так, чтобы его голова была у нее на коленях. Сурен и Седов перенесли трупы в другой джип.

Обе машины, выключив фары, на средней скорости тронулись в путь.

К оазису они выехали только через сорок минут. Включив фары, подъехали к вертолету. Сидящий в кабине Дима спрыгнул на землю:

– Наконец-то, дьяволы… – Подошел. – Черт, у вас вторая машина… Как дела?

– Дела ничего, – ответил Сурен. – Только с Серегой неважно…

– А что с ним? – Подойдя ко второму джипу, Дима пригнулся. – Серега… Ты что, Серега?

Голова Сереги, лежащая на коленях у Аллы, чуть дернулась. Глаза были закрыты.

– Берите его, ребята, переносим в вертолет… – Алла, придерживая голову раненого, осторожно вышла из джипа.

Седов и Сурен взяли Серегу на скрещенные руки, поднесли к вертолету, Довгань и Дима, забравшись наверх, втащили в кабину. Затем перенесли оборудование и трупы.

Спрыгнув на землю, Довгань сел за руль трофейного джипа. Обернулся:

– Сурен!

Сурен забрался во вторую машину. После того как они подогнали машины к дому Наби, Довгань хотел выйти, но дверь в стене открылась раньше. Остановившийся в дверях Наби спросил:

– Мустафа, Али… Как доехали?

– Все в порядке, – сказал Сурен. – Вот, привезли вам вторую машину. Это наш подарок.

Наби поднял руки:

– Вах! Откуда вторая машина?

– Нашли в пустыне, – сказал Сурен.

– Нашли в пустыне? – Наби подошел к джипу. – Вах… Совсем новая машина.

– Берите ее себе, дорогой Наби.

– Вах… Дорогой Мустафа, да вы что… Это ж совсем новая машина…

– Вот и хорошо. Только мой совет: перекрасьте ее. И пусть некоторое время постоит в сарае.

Наби, продолжая повторять: «Вах! Вах!» – обошел джип.

– Откройте, пожалуйста, ворота, дорогой Наби… – попросил Сурен.

– Конечно, конечно, Мустафа… – Наби открыл ворота.

Загнав во двор дома обе машины, Довгань и Сурен пожали Наби руку и заспешили к вертолету. Некоторое время они слышали, как Наби повторяет: «Вах! Вах!»

Мотор вертолета, стоявшего с выключенными фарами, уже работал. Первым в вертолет поднялся Довгань, затем на ведущую в кабину лесенку ступил Сурен. Влезал он уже на высоте – сидевший в кресле пилота Дима, не дожидаясь, пока Сурен окажется в кабине, поднял машину в воздух.

Забравшись в кабину, Сурен спросил:

– Как Серега?

– В отключке… – бросил Дима.

Когда внизу открылось море, Довгань пригнулся к Диме:

– На крейсер сообщил?

– Да. Там уже все подготовлено. Слушайте – трупы можно уже бросать.

– Рано, – сказал Довгань. – Подождем еще минут десять.

В кабине снова наступило молчание. Наконец Дима, посмотрев на часы, сказал:

– Десять минут прошло.

– Ладно. – Довгань открыл дверь. – Далеко мы от берега?

– Далеко.

– Юра, Сурен, помогите…

После того как все три трупа были сброшены вниз, Довгань закрыл дверь. Больше до самой посадки на взлетную полосу крейсера никто в вертолете не произнес ни слова.

Как только вертолет опустился на палубу, два спецназовца подкатили к трапу санитарную каталку. Вместе с ними подошел корабельный врач.

Серегу осторожно спустили вниз, положили. Врач, осветив фонарем лицо раненого, приподнял одно веко. Покачав головой, бросил:

– Быстро в санчасть.

Каталку увезли. К спустившимся вниз участникам рейда подошли Кулигин и порученец Петракова Качуров.

– Глеб Константинович, командир корабля просит вас сразу же подняться на главный боевой командный пункт, – сказал Качуров. – Он там.

– Хорошо, иду.

– Идемте, я вас провожу.

После того как Довгань и Качуров ушли, Кулигин спросил:

– Как Серегу?

– А… – Сурен махнул рукой. – Нарвались на засаду. Когда уже возвращались.

– А вообще как? Я правильно понял – восемь катеров остались незаминированными?

– Да. Ушли куда-то в момент, когда мы ставили мины.

– Ладно. Давайте опускайте вертолет в нижний ангар. И на позицию. Встанете на юте у правого борта, там как раз не хватает двух человек.

– Есть, товарищ майор, – сказал Сурен. – Дима, двигаем в машину.

– А нам что делать? – спросил Седов. – Мы ведь тоже стрелять умеем.

Кулигин оглядел его и Аллу.

– Знаю, что умеете. Но вы пассажиры. О девушке вообще нет речи. Случится что – отвечать мне. Хотите – идите в ангар, к своей яхте. И ждите там. Оружие у вас есть?

– Есть.

– Заприте дверь ангара. И встаньте там с оружием – на всякий случай.

Встретившись взглядом с Кулигиным, Седов не заметил никаких признаков враждебности. Внезапно мелькнуло: а ведь вот он, удачный момент. Другого такого не будет.

– Товарищ майор, сейчас ведется слежение за появлением противника? С крейсера?

– Ведется, а что?

– Может, мы поможем? У нас на яхте локатор, пеленгатор, рация. Включим, послушаем эфир, пошарим море. Вдруг что-то зацепим? Чем так сидеть?

Кулигин пожал плечами:

– Я не возражаю. Яхта ваша. Все, у меня нет времени. – Повернувшись, побежал в сторону центральной надстройки.

После того как они прошли в ангар и поднялись на яхту, Алла сразу же легла на койку.

– Устала? – спросил Седов.

– Не знаю даже, что со мной. Не могу ничего делать. Он все время дрожал у меня на коленях.

– Серега?

– Да. Занимайся, чем ты хотел. Включай рацию, приборы, а я полежу. К моменту, когда все начнется, я встану. – Повернулась на бок, к борту.

– Хорошо.

Включил рацию, надел наушники. По памяти набросал на бумажке цифровой код, означавший: «Я на крейсере, назначьте контакт». Найдя волну 38,3 мегагерца, с полминуты отстукивал позывные. Получив наконец ответ, послал шифровку. Заняло это секунды; так же быстро пришла ответная шифровка, очень короткая. Переведя ряд цифр в буквы, увидел, что шифровка состоит всего из двух слов: «Джибути, базар».

В главном боевом командном пункте крейсера, кроме радиометристов и радистов, находились Петраков, Бегун, Кулигин, Довгань и Качуров. Сидя в креслах, все наблюдали за множеством дублирующих друг друга экранов. Здесь были дисплеи локаторов, компьютерные мониторы, телеэкраны, принимающие сигналы с камер внешнего слежения. Над одной из стен мерцала разноцветными огоньками электронная схема корабля с обозначением боевых постов.

Палуба, переборки и подволок командного пункта еле заметно вибрировали – крейсер шел полным ходом.

Изредка в репродукторе раздавались голоса вахтенных с постов наружного наблюдения:

– Центр, пост два, море чисто… Центр, пост четырнадцать, чистый горизонт…

– Вижу цель, справа пятнадцать градусов… – сказал один из радиометристов. – Вижу вторую, пятнадцать… Цели идут быстро, около сорока узлов.

– Четыре цели, пятнадцать… Пять, пятнадцать… – монотонно отозвался другой радиометрист. – Скорость – сорок узлов.

Голоса в репродукторе подтвердили показания радаров:

– Центр, пост семь, объект на горизонте, справа пятнадцать… Центр, пост один, четыре объекта на горизонте, справа двенадцать…

– Шесть… Десять… Одиннадцать… – зазвучали голоса радиометристов.

– Что скажете, Кирилл Степанович? – спросил Петраков. – Они?

– Боюсь, да, – отозвался Бегун.

– Зря боитесь… Кулигин, проверь посты… Предупреди, пусть проверят сектора, оружие к бою…

– На секторах, будьте готовы… – негромко сказал в микрофон Кулигин. – Оружие к бою… Помните, слушать только мою команду…

– Мичман, сколько всего целей? – спросил Петраков.

– Тридцать, товарищ капитан первого ранга… – ответил старший радиометрист. – Расстояние два кабельтова. Цели быстро приближаются.

– Пусть приближаются.

– Леонид Петрович, я их вижу, – сказал Бегун. – Посмотрите на экран левого борта. Мерзавцы, идут без всяких огней…

Раздался телефонный звонок. Трубку снял Качуров:

– Да… Нет, это старший лейтенант Качуров… Так… Так… Ясно… Хорошо, я доложу. – Положил трубку. – Леонид Петрович…

– Да? – отозвался Петраков.

– Сергей Листратов скончался.

– Черт… – Петраков грязно выругался. – Черт… Первая потеря в моем экипаже…

– Как он, не сказали? – спросил Довгань. – В сознании?

– Нет, не приходя в сознание. Умер от потери крови.

На экране телемонитора были хорошо видны три дрожащих красно-зеленых силуэта катеров, попавших в поле зрения инфракрасных камер наружного слежения.

– Они нас обходят, – сказал Бегун. – Окружают в кольцо.

– Думаю, пора. – Петраков защелкал тумблерами. – Сволочи, мы им сейчас покажем за Листратова. Кирилл Степанович, у вас хороший английский. Давайте. Я включил все наружные матюгальники.

– С удовольствием. – Придвинув к себе микрофон, Бегун сказал по-английски: – Всем неопознанным плавсредствам, видимым на наших радарах! Вы находитесь в опасной близости от боевого корабля! Немедленно включите опознавательные огни! В противном случае будем вынуждены принять предупредительные меры!

Катера на экранах продолжали окружать крейсер, подтягиваясь к его бортам.

– Плавсредства без опознавательных знаков! – сказал Бегун в микрофон. – Вы не подчиняетесь нашим законным требованиям! Вынуждены открыть предупредительный огонь!

– Кулигин, дайте из всех пулеметов, – сказал Петраков. – Но только в воздух, слышите!

– Есть в воздух, товарищ капитан первого ранга. – Кулигин пригнулся. – Всем пулеметным постам, очередь в воздух! Длительность – полминуты!

С установленных вдоль бортов и на надстройках крейсера огневых точек загрохотали, выплевывая вместе со свинцом огонь, сшестеренные пулеметы. Катера тут же ответили встречным огнем, пытаясь накрыть огневые точки.

– Это мне нравится, – сказал Петраков. – По-моему, пора… Кулигин, начинай. За Листратова.

– Есть начинать, товарищ капитан первого ранга. – Подтянув к себе пульт, Кулигин сказал: – Это вам, суки, за Серегу… – Нажал кнопку.

Совсем близко в море грохнул взрыв.

– Еще раз за Серегу… – Кулигин нажал вторую кнопку. – Еще раз… Еще раз…

Взрывы в море грохотали вокруг крейсера со всех сторон. Кулигин, матерясь, продолжал нажимать кнопки. Он продолжал нажимать кнопки даже после того, как была взорвана последняя, двадцать вторая мина. Чтобы остановить его, Петракову пришлось заорать:

– Кулигин, мать твою! Хватит! Очнись!

Выпрямившись, Кулигин посмотрел на Петракова. Вытер пот со лба, сказал тихо:

– Еще цели есть?

– Центр, пост одиннадцать… – прозвучало в репродукторе. – С нашего борта насчитали двенадцать взрывов…

– Центр, пост двенадцать… – сказал другой голос. – Десять катеров с нашего борта уничтожены…

– А остальные? – спросил Петраков.

– Остальных катеров не видно… – послышался ответ. – Похоже, они подошли к самому борту…

– Центральный, слышите меня? – раздался голос. – У девятого сектора на леер набросили кошку…[8]8
  Кошка – небольшой якорь (мор.).


[Закрыть] Вижу еще одну кошку…

– На постах, внимание! – скомандовал Петраков. – Противник начал десантирование в районе девятого сектора… Сосредоточить огонь в секторе, выслать ударные группы…

Алла и Седов, с пододетыми под куртки пуленепробиваемыми жилетами, с «узи» в руках стояли у закрытой двери ангара, пытаясь разглядеть в узкую щель то, что происходит на палубе. Оттуда слышались короткие очереди, выкрики, изредка сверху палубу освещал мощный прожектор.

– Ну что? – спросила Алла.

– Они высадили десант. Вот что, Алла, отойди чуть назад, к яхте.

– Почему?

Встретившись с ней взглядом, подумал: кажется, все это мне мерещится. Алла сейчас смотрит на него так, как может смотреть только любящая женщина. Или он принял за любовь обыкновенный испуг? Нет, ошибиться в том, как должна смотреть на мужчину любящая женщина, он не может. Но он знает точно, ждать от Аллы каких-то чувств к нему, а уж любви тем более – просто смешно.

– Алла, пожалуйста, не задавай сейчас вопросов. Просто отойди назад. А я выйду из ангара. Не волнуйся, вход в ангар будет прикрыт.

– Я не волнуюсь.

– Так отойди.

– Хорошо. – Она отошла.

Откинув засов, выскользнул на палубу. Услышав очередь из «калашникова», раздавшуюся совсем рядом, перекатился кубарем по палубе в ту сторону. Очередь, как он понял, раздалась точно за углом ангара, у трапа, ведущего на нижний уровень. Осторожно подполз к углу, выглянул – и застыл. У самого его носа темнели чуть раздвинутые для удобства подошвы ботинок морского десантника. Единственное, что он не смог понять, – кому принадлежат эти ботинки, своему или чужому. Чуть продвинулся вперед – и в тот же момент ноги, обутые в эти ботинки, сделав резкое движение, обхватили его шею. Напрягшись, попытался высвободиться. Увидел склонившееся над ним лицо Димы. Захват ослаб, Дима прошептал:

– Юра, черт, ты откуда взялся?

– Пришел помочь.

– Тут не нужно помогать. По-моему, мы всех завалили.

Отдельные пулеметные очереди, раздававшиеся со всех сторон, подтверждали это. Судя по звуку, стрельбу вели спецназовцы, засевшие в пулеметных гнездах в главной надстройке.

– Дима!.. – крикнул Седов.

– Ты что-то сказал? – ответил Дима сквозь шум.

– Я слышал очередь из «калашникова».

– Это я стрелял. Мы…

Договорить Дима не успел, человек, спрыгнувший с крыши, попытался ударить его ребром ладони по горлу. Дима каким-то чудом успел увернуться. Остального Седов не видел, его самого сбил спрыгнувший сверху второй человек. Падая, нападавший ударил его ножом, но лезвие, скользнув по кевлару, лишь оцарапало бедро. Увидев черную маску, Седов ударил по ней локтем – и человек, захрипев, упал. Повернулся к Диме – тот, подмяв своего, содрал с него маску. Отбросил – маска вся пропиталась кровью. Судя по закинутому вверх подбородку, человек был мертв.

Отодвинув тело, Дима кивнул:

– Черт, я его пришил… А твой?

– Сейчас… – Седов снял маску, пощупал пульс – пульса не было. – Мой тоже готов.

– Смотри! – крикнул Дима. – Стреляй по ним!

Увидев несколько теней, метнувшихся к леерам, Седов нажал гашетку. «Узи» выпустил длинную очередь, но было поздно – тени, перепрыгнув через леера, исчезли за бортом.

– Уходят, гады… – прошипел Дима.

– Уже ушли, – раздалось над ними.

Подняв голову, Седов увидел Кулигина. Вдруг понял: автоматные и пулеметные очереди стихли.

– Ушли, товарищ майор? – спросил Дима, поднимаясь вместе с Седовым.

– Да. Катера отстали, подбирают своих. Последние прыгнули за борт, видели?

– Видели. Наши все целы?

– Четверо легкораненых. Убитых нет, если не считать Серегу.

– Серега умер? – спросил Седов.

– Да, от потери крови.

– А у них?

– Двадцать семь человек остались на палубе. Жмурики. Ребята ходят, их подбирают.

– Тут еще двое, товарищ майор, – сказал Дима.

– Значит, двадцать девять. Командир сказал, всех надо сбросить за борт. Мертвяки нам здесь не нужны. Бери, Дима. А я возьму второго.

Спецназовцы подтащили убитых к леерам, сбросили вниз. Кулигин махнул рукой:

– Шкотовый, где девушка?

– В ангаре.

– Иди к ней. Мало ли, кого-то недосмотрели.

– Хорошо.

Вернувшись в ангар, увидел Аллу – она, спрятавшись по всем правилам за стапелем, стояла с автоматом на изготовку. Увидев его, кивнула:

– Что там?

– Все кончилось. Катера ушли.

– Убитые у наших есть?

– Нет. Четверо легкораненых. Ну и… – Помолчал. – Серега умер.

– Умер?

– Да. От потери крови.

Положив автомат на палубу, Алла сказала почти беззвучно:

– Извини.

Повернулась, поднялась на яхту.

Посмотрев ей вслед, подошел к воротам ангара. Он отлично знал, чего можно ждать от рейнджеров – тех, кто мог остаться на крейсере.