Текст книги "Изумрудный сад"

Бранди энергично кивала, следя за рассуждениями Бентли, и сама пришла к очевидному выводу:

– И если дело обстоит именно так, тогда упомянутый джентльмен либо лгун, либо мошенник.

– Абсолютно точно. – Бентли прокашлялся. – Кроме того, если последнее окажется верным, мы должны рассмотреть еще одну возможность… – Он замялся.

– Все в порядке, Бентли, – успокоила дворецкого Бранди. – Что бы это ни было, я выдержу. Говори.

– Очень хорошо, миледи. – Он заговорил очень мягко. – Вы же понимаете, что все это лишь одни предположения.

– Да, конечно.

Он кивнул:

– Если моя теория окажется верной и вашего отца обманули… да к тому же он случайно обнаружил этот факт, то не могло ли данное обстоятельство заставить джентльмена, о котором мы говорим, искать способ заручиться молчанием виконта?

– О Господи! – Бранди побледнела, инстинктивно вцепившись в руку Бентли.

Впервые Бентли позабыл о бесстрастной маске, которую подобало носить дворецкому, он не стал отнимать руки, а закрыл холодные пальцы другой ладонью.

– Я не хотел расстраивать вас, миледи. Повторяю, это всего лишь предположения и, очень возможно, безосновательные.

– Но твой вывод логичен, – пролепетала Бранди. – Я сердцем чувствую: папа был слишком умен, чтобы так плохо вести дела, как свидетельствуют записи. И если ты прав… если один из тех, кто есть в его списке, обманывал… и если папа узнал правду и отказался молчать… – Она с трудом перевела дыхание. – Тогда мы получаем первый правдоподобный мотив убийства.

– Слишком уж много этих «если», мисс Бранди.

– Тем не менее версия правдоподобна, и нужно ее изучить, – ответила Бранди. Она попыталась успокоиться, и к ней постепенно вернулся прежний цвет лица. – Обязательно поезжай в Беркшир. Начни со своего друга Смизерса. И если он нам не поможет, тогда мы с тобой займемся выяснением финансового положения каждого, кто есть в папином списке, до тех пор пока не опровергнем или не подтвердим нашу теорию.

– Вы предлагаете опасное дело, мисс Бранди, – предупредил Бентли, сильно встряхнув ее руку, – И я не позволю, вам действовать необдуманно. Поэтому повторю свой первый вопрос: Герберт сегодня работает в саду?

– Я уже ответила: да. Но почему это так важно?

– Потому что я не оставлю вас одну. А еще потому, что сегодня у меня выходной и мастер Дезмонд не ждет меня в Колвертоне до позднего вечера, следовательно, у меня есть отличная возможность побывать в Беркшире. Я съезжу и вернусь, и мне не придется никому ничего объяснять или навлекать на себя чей-то гнев.

Бранди вытаращила глаза:

– Ты хочешь поехать сегодня, а Герберт должен стать моей гувернанткой на время твоего отсутствия?

– Не думаю, что Герберт очень любезно воспримет это, если назвать его гувернанткой… но в общем, да. Я поеду только на этом условии. – Бентли нахмурился. – Я бы предпочел, конечно, подождать мастера Квентина, тогда бы я точно знал, что вы в полной безопасности. Но боюсь, это тоже не выход, учитывая, какое глубокое неприятие вызывает у мастера Дезмонда наше расследование. Поэтому, если Герберт согласится, я поеду сегодня.

Карета остановилась перед Изумрудным домиком.

– Приехали, – объявила Бранди, выглянув в окно. – А так как выехали мы рано, то сейчас нет и полудня, следовательно, у тебя уйма времени закончить то, что задумано. – Она вернула записную книжку на место в отцовскую папку. – Быстро доставь меня к Герберту – я знаю тебя слишком хорошо, чтобы думать, будто ты поверишь мне на слово. А потом ты сможешь поспешить в Аллоншир с чистой совестью. Не сомневайся, я буду под надежной охраной, Герберт с радостью согласится присмотреть за мной – у него появится помощник для работы в саду и внимательный слушатель, которому можно пожаловаться на непослушные герани.

Бентли все же не решался.

– А если мастер Квентин вернется раньше меня?

– Тогда я ему все расскажу. – Видя, что дворецкий еще колеблется, Бранди не сдержала улыбки. – Да, Бентли, все. Я объясню ему подробно, как и где мы обнаружили папины документы. Я даже готова признаться в нашей поездке в Таунзбурн, смиренно склонив голову. Так годится?

– Разумеется. Однако я бы все-таки порекомендовал подождать моего возвращения, прежде чем затрагивать вопрос о деловых качествах мастера Дезмонда – или отсутствии таковых. Между ним и мастером Квентином и без того натянутые отношения. Возможно, я смогу преподнести эту новость чуть более тонко.

– А я, значит, напрочь лишена тонкости, – перефразировала Бранди. – Отлично, Бентли, я дам тебе возможность первому заговорить о Дезмонде. У нас с Квентином найдется, что обсудить до твоего возвращения. Кроме того, состоится ли наш разговор, еще неизвестно. Возможно, Квентин не вернется до завтрашнего утра. – Она нетерпеливо распахнула дверцу кареты и соскочила вниз, приземлившись на сапоги перепуганного лакея. – Прости меня, Градерс, я ужасно тороплюсь.

Она подождала только секунду, чтобы Бентли тоже спустился, и стремглав помчалась к беседке. Бентли поймал изумленный взгляд лакея.

– Не увози карету, Градерс. Я уеду через минуту.

– Слушаюсь, сэр. – Градерс повернулся, посмотрел вслед убегавшей Бранди и покачал головой, затем вновь занял свой пост.

– Пора бы тебе уже привыкнуть, – заметил Бентли, направляясь той же дорогой, что и Бранди, Он остановился на секунду и поискал ее взглядом между деревьев. Тут же заметил, как она исчезла за первым поворотом. – Хотя, конечно, – крикнул он через плечо Градерсу, – наверное, нельзя привыкнуть к повторяющейся буре.

Когда Бентли достиг беседки, Бранди что-то взволнованно рассказывала Герберту. Садовник внимательно ее слушал, вытирая пот со лба, и кивал.

– Привет, Бентли, – приветствовал он дворецкого. – Мисс Бранди как раз поведала мне о твоем затруднении. – Он хмыкнул. – Я тебя понимаю… тебе действительно нужно отдохнуть. Я бы сам не прочь… думаю, в конце недели попрошу свободный день. – Он бросил на дворецкого понимающий взгляд. – Как хорошо, что мисс Бранди поможет мне управиться с работой. Дело пойдет в два раза быстрее, и мы все успеем до захода солнца. Да, помощничек мне не помешает. – Он подошел ближе к Бентли, якобы для того, чтобы осмотреть дальние ряды герани, – Не волнуйся, – тихо пробормотал он только для ушей дворецкого, – я понял твое настоящее затруднение – считай, что его больше нет. Я присмотрю за мисс Бранди, пока здесь не появится его светлость.

– Весьма тебе признателен, – поблагодарил Бентли тоже приглушенным тоном. – Ладно, миледи, – сказал он нормальным голосом. – Я теперь убедился, что вы в отличных руках, и отправляюсь в дорогу.

Бранди, не сводя с него серьезных глаз, помахала папкой, в которую вцепилась всеми пальцами.

– Надеюсь, поездка принесет плоды, Бентли.

– Я тоже, – сказал он и, отвесив полупоклон, ушел.

Глядя ему вслед, Бранди прикрыла ладонью глаза от солнца и молча молилась, хотя совершенно не была уверена, о чем нужно молиться. Узнать, что отец и был мишенью убийцы, было бы невыносимо, но пустота неизвестности – еще хуже.

– Прямо беда с этими двумя рядами, – проворчал Герберт.

– Что? – Бранди присела на корточки рядом с Гербертом, стараясь не думать, куда и зачем отправился Бентли.

– Я говорю, эти два проклятых ряда герани возле беседки все равно гибнут, – повторил он. – Я перепробовал все, что знаю, пересаживал их четыре раза. – Садовник вздохнул. – Наверное, теряю мастерство.

– Ничего подобного, – возразила Бранди. – Ты только взгляни на остальной сад. Цветет превосходно. Возможно, беседка закрывает солнце именно от этих двух рядов.

– Нет, у них достаточно солнца. – Герберт поскреб затылок. – Ничего не понимаю.

– Вот что я тебе скажу, – предложила Бранди, – почему бы нам не заглянуть в мои книги по садоводству? Я знаю, ты не веришь, что в них есть что-то путное, – она подняла руку, предупреждая протест садовника, – но, возможно, в одной из них мы найдем ответ, о котором не подумали. Признайся, стоит попробовать. Он нахмурился:

– Как скажете.

Час спустя Бранди листала второй том пособия по садоводству, а Герберт громко храпел под соседним дубом. Бранди улыбнулась, опуская книгу на траву. Даже хорошо, что Герберт заснул. Она бы не сумела с прежним сочувствием выслушивать бесконечные сетования на герань, никак не желавшую цвести, – только не сегодня. Ерзая от беспокойства, она думала, каких результатов добьется Бентли. Окажется ли его предположение верным? Неужели кто-то обманул ее отца, а затем убил, чтобы похоронить правду? И если так, откуда преступник узнал, что отец поедет в карете Стилов в то утро, когда произошло несчастье? Быть может, это был кто-то, кому отец доверял? Или просто знакомый, которому отец случайно рассказал о своих планах?

Произнеся под нос одно из немногих ругательств, которые она знала, Бранди открыла папку и вынула записную книжку. Она начала просматривать колонки цифр, наверное, уже в двадцатый раз, изучая их снова и снова, словно могла обнаружить то, что пропустила.

Она мучилась от безответных вопросов, чувствуя, что обещания, которые она дала, делают ее беспомощной.

Квентин в Лондоне. Бентли на пути в Беркшир. А она? Она сидела под деревом, тупо уставившись на цифры, которые почти выучила наизусть.

Нужно было что-то предпринять.

Но что?

Должен же быть кто-то, кто сумеет объяснить поразительное несоответствие между обычными успехами отца в делах и внезапными огромными потерями. Кто-то другой, кто не погиб в карете, но только не Дезмонд, который никак не подходил, если принять во внимание его необъективность и сомнительные деловые качества. Нет, ей нужен был кто-то беспристрастный, знакомый не только с делами отца, но и тех джентльменов, чьи имена оказались в отцовской книжке.

Кто-то вроде стряпчего.

Бранди вскочила, не успев до конца осознать свою идею.

Хендрик – вот кто ей нужен. И почему она раньше о нем не подумала?

Бранди быстро отряхнула платье от травинок и земли, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Герберта.

Она обещала Квентину и Бентли, что не станет подвергать себя опасности – что ж, разговор с юристом вряд ли можно назвать рискованным шагом. И сегодняшний день – самое лучшее время, чтобы навестить Хендрика, раз и Квентин, и Бентли в отъезде и ее никто не хватится. Она быстренько прокатится в Лондон и вернется, возможно, добившись каких-то ответов на важные вопросы.

И кто, как не Хендрик, сможет ей ответить?

В глазах Бранди появился победный блеск, когда она думала об этом. Хендрик вел дела Таунзендов много лет. Поэтому, несомненно, отлично знал обо всех капиталовложениях ее отца и, наверное, мог пролить свет на необъяснимые убытки, занесенные в книжку, кроме того, он мог либо доказать, либо опровергнуть версию Бентли – каким-то образом отмести невиновных и даже вычислить преступника. А еще, раз он также поверенный Стилов, он сможет объяснить загадку деловых успехов Дезмонда.

Бранди не сомневалась, что он не откажется ей помочь – разве он не предлагал ей помощь в день, когда зачитывали завещания? Он действует всегда осторожно, профессионально и, самое главное, быстро.

Решение было принято.

Бранди потихоньку пошла прочь, слыша за собой раскатистый храп Герберта. Она не осмелилась даже на секунду зайти в дом: миссис Коллинз обязательно попыталась бы накормить ее до отвала или по крайней мере заставила бы хорошенько перекусить. Нет, она направится прямо к каретному сараю и через несколько минут уже будет на пути в Лондон.

Бранди поздравила себя с превосходным планом – такой план даже Бентли одобрил бы. В конце концов ее поездка ускорит их поиски, даст им ответы…

И сама она будет находиться вдали от опасности.

Глава 12

– Пожалуйста, дорогая, присаживайтесь. – Отодвинув кресло, Эллард Хендрик вежливо подождал, пока Бранди опустится на мягкое сиденье.

– Благодарю вас, мистер Хендрик. – Она примостилась на краешке подушки, крепко сжимая в руках отцовскую записную книжку. – Как любезно, что вы согласились принять меня без предварительной договоренности.

– Пустяки. – С любопытством взглянув сначала на тоненькую книжечку в руке Бранди, а затем на пустой дверной проем, Хендрик поинтересовался: – Вы пришли без провожатого?

– Да. Я не планировала данный визит… все получилось совершенно неожиданно.

– Понятно. – Хендрик прокашлялся. – Полагаю, шкатулка Памелы и серебро доставлены вам без промедления?

– Да, их привезли в тот же день, когда зачитывались завещания. – Бранди печально вздохнула. – Если честно, я спрятала их в ящик трюмо и с тех пор не вынимала. Просто не в силах пока видеть вещи, с которыми связано столько воспоминаний. Особенно шкатулку. Это был подарок Кентона, и Памела им очень дорожила. – Голос Бранди осекся.

– Понимаю. – Хендрик тактично переложил несколько бумаг на столе, давая возможность Бранди взять себя в руки. – Позвольте вам предложить чего-нибудь освежающего.

– Нет, благодарю вас, – уже обычным голосом ответила она. – Мне нужен лишь совет, за ним и приехала.

– Отлично. – Эллард уселся за стол, его лицо приняло выжидательное выражение. – Чем могу помочь?

– Прежде всего, я хочу извиниться, что ворвалась сюда без доклада. Искренне надеюсь, что не помешала вашей запланированной встрече.

– Даже если бы и так, я бы отложил ее. Должно быть, стряслось что-то серьезное, раз у вас не было времени попросить Дезмонда поехать с вами. Кстати, он знает, что вы здесь?

– Нет. Как я уже сказала, мистер Хендрик, решение приехать к вам для меня самой явилось полной неожиданностью… и принадлежит оно только мне одной. Когда я расскажу вам, что мною двигало, вы поймете.

– Продолжайте.

Бранди набрала в легкие побольше воздуха, пытаясь успокоиться.

– Даже не знаю, с чего начать.

– Это как-то относится к смерти вашего отца? Власти арестовали убийцу?

– К несчастью, нет, не арестовали. Но мое дело действительно связано с происшедшей трагедией… то есть, возможно, связано. – Она взволнованно посмотрела на книжку, лежавшую у нее на коленях. – Я знаю, вы просматривали папины документы… те, которые у вас есть… и я вам за это очень благодарна.

Хендрик отмахнулся:

– Я лишь хотел помочь вам. Жаль, ничего важного найти не удалось.

– Возможно, я нашла. Хендрик нахмурился:

– Вы?

– Да. – Бранди наклонилась, протянув Хендрику записную книжку. – Сегодня я заглянула в папин кабинет. И нашла это.

Хендрик, по-прежнему хмурясь, взял книжку и начал листать.

– Здесь перечислены последние сделки Ардсли. – Оторвавшись от записей, адвокат бросил на Бранди изумленный взгляд. – Почему вы нашли это подозрительным?

– А вам не кажется странным, что папа прятал эту книжку у себя в кабинете, а не хранил в вашей конторе с остальными документами?

– Ни в малейшей степени. Многие из моих клиентов ведут собственные записи. В конце концов, это ведь их деньги. Я предоставляю им промежуточные отчеты о доходах и потерях, связанных с их капиталовложениями, и некоторые клиенты предпочитают вести собственные записи дома.

– Ясно. Значит, вы видели эти цифры раньше?

– Разумеется.

– И они вас не удивили?

– А почему они должны были удивить меня? Бранди прикусила губу.

– Мистер Хендрик, я вовсе не претендую на то, что отлично разбираюсь в делах. Но папа разбирался.

– Согласен, – Хендрик повертел в руках перо. – Простите, Брандис, но я не совсем улавливаю, куда вы клоните.

– Тогда буду говорить прямо. – Бранди чуть было не улыбнулась, вспомнив сухое замечание Бентли о ее неспособности говорить как-то иначе. – Папа всегда отличался острым умом в ведении дел, поэтому мне показалось странным, что почти все его последние сделки провалились.

Поверенный посмотрел на нее снисходительно:

– Для успешного ведения дел, дорогая, требуется не только ум. Не менее важен такой фактор, как везение. К сожалению, последние несколько месяцев вашему отцу очень его не хватало.

– Последние несколько месяцев? – Бранди даже вскочила. – Вы хотите сказать, что у папы обычно не было таких потерь?

– Не было. – Хендрик помолчал. – Если речь идет о наследстве, то не стоит волноваться. Сделки, которые для вашего отца заключил Дезмонд, с лихвой компенсировали…

– Мое наследство здесь ни при чем, – перебила его Бранди и подалась вперед. – Мистер Хендрик, предположим, главной причиной папиных потерь была вовсе не отвернувшаяся удача. Предположим, это было что-то другое.

– Что-то другое? Что, например?

– Прежде чем ответить на ваш вопрос, я хочу задать собственный.

– Слушаю вас.

– Взгляните еще раз на записи отца. – Бранди подождала, пока поверенный выполнит ее просьбу, и только потом продолжила: – Вам знаком кто-либо из джентльменов, чьи имена здесь перечислены?

– Да, разумеется.

– Как по-вашему, может ли один из них быть мошенником?

– Мошенником? – Хендрик от изумления широко раскрыл глаза, книжка со стуком выпала у него из рук.

– Да. Мне пришло в голову, что раз обычно отец не проигрывал, возможно, кто-то заставил его поверить, будто их совместное дело рухнуло, когда на самом деле этот кто-то пожинал все плоды – в том числе и доходы, принадлежавшие папе.

– Думаю, такое вряд ли возможно…

– Но все-таки возможно.

– Наверное, но…

– Я должна быть уверена. – Бранди сама удивилась, услышав, как решительно прозвучал ее голос. – Потому что если кто-то из этих людей обманывал отца, а отец узнал правду, тогда вор мог легко превратиться в убийцу!

Повисло долгое молчание. Наконец Хендрик заговорил:

– Все это лишь предположение, Брандис. Немного надуманное, я бы сказал. Все-таки джентльмены, о которых идет речь, уважаемые люди.

– Возможно. Но при всем должном уважении, сэр, хочу заметить, что в той карете погиб мой отец. И я намерена рассмотреть все версии – даже самые невероятные, – чтобы найти убийцу.

Последовала еще одна пауза.

– Вы обсуждали свою теорию с Дезмондом? Он, в конце концов, ваш официальный опекун, и ему следует знать, что вы беретесь за такое опасное дело. Не говоря уже о том, что он несет ответственность за ведение дел Ардсли и обязан быть в курсе, если чего-то не хватает.

– Нет. Дезмонд… – Бранди запнулась, подыскивая то, что ей редко удавалось найти: тактичное слово. – Переполнен горем, – наконец нашлась она. – Я решила, что лучше его не беспокоить.

По лицу Хендрика стало ясно, что его осенила догадка.

– Я понимаю. – Он вновь обратился к списку. – Здесь дюжина имен, Брандис. Не можете же вы объехать поместья двенадцати известных джентльменов и, основываясь на туманных домыслах, вежливо спросить у каждого, не он ли, случайно, вор и убийца. – Хендрик возмущенно затряс головой. – Если хотите, я могу просмотреть их документы, чтобы узнать, не противоречат ли их доходы цифрам вашего отца, но право, не знаю, чем еще я в силах…

– Их документы? – Бранди чуть не подскочила в кресле. – Вы хотите сказать, что все, кто перечислен в этом списке, ваши клиенты?

– Как ни странно, да.

– Вот оно! – Бранди с горящими глазами перегнулась через стол Хендрика. – Теперь мы сможем проверить мою теорию одним махом. – Она на минуту задумалась. – Мистер Хендрик, я хочу, чтобы вы организовали встречу на этой неделе – или, самое позднее, на следующей – в вашей конторе. На ней будут присутствовать вы, я и все, кто указан в этом списке. Сезон окончен – они все должны быть свободны. А если нет, то им придется освободиться, что они в точности выполнят, когда вы подчеркнете важность нашего собрания, не вдаваясь в подробности, разумеется, – мы же не хотим ненароком спугнуть убийцу, окажись он среди них.

– Собрание… – медленно повторил Хендрик. – И что же вы придумали для этого собрания?

– К тому времени, когда оно произойдет, вы уже ознакомитесь с документами всех названных джентльменов. Я предстану перед ними, объясню свою тревогу и извинюсь за беспокойство, которое им причинила. Всю ответственность за организацию встречи я возьму на себя, поэтому никто из ваших клиентов не будет на вас в обиде. По правде говоря, я полагаю, джентльмены поймут мое затруднение. Невиновные посочувствуют, а виновный, надеюсь, выдаст себя. И никто не сможет оклеветать другого, ведь все будут находиться в одной и той же комнате, в одно и то же время, поэтому прибегнуть ко лжи не удастся. Какое отличное решение!

– А как же Дезмонд? – поинтересовался Хендрик, явно не разделяя ее восторга.

– Ах, Дезмонд. – Бранди нахмурилась. – Я как-то не думала приглашать его… хотя, конечно, собиралась рассказать ему о собрании, – добавила она быстро, заметив строгий взгляд Хендрика. – Я не ставлю своей целью не допустить его на встречу, – поспешно объяснила Бранди. – Но он чересчур опекает меня, и мне бы очень не хотелось его волновать, особенно пока он все еще… расстроен. – Она торопилась скорее покончить с объяснениями, прежде чем исчерпает весь запас тактичных слов, заменяющих слово «пьет». – Однако вы совершенно правы, Дезмонд мой официальный опекун, кроме того, что ведет дела отца. Поэтому, трезвый или нет, он все равно должен присутствовать.

Бранди чуть не прикусила себе язык, когда у нее вырвалась последняя фраза, но было уже поздно.

– И в самом деле должен. – Если Хендрик заметил ее оплошность, то не подал вида.

Бранди не хотелось испытывать судьбу.

– Я сама поговорю с Дезмондом, – пообещала она. – Прямо сегодня. Нет, когда я приеду в Котсуолд, будет уже очень поздно. Значит, завтра. С утра. Если, конечно, он будет твердо стоять на ногах… то есть если он сможет… если после вчерашнего…

Запутавшись окончательно, она замолчала. «Хватит с меня дипломатии, – подумала она. – Я безнадежна».

– Вам не нужно беспокоиться, дорогая, – заговорил Хендрик. – Так случилось, что на завтрашнее утро у меня назначена встреча с Дезмондом. Как только с делами будет покончено, я расскажу ему все, о чем мы сегодня с вами беседовали.

Обычно такое задабривание вывело бы ее из себя. Но в данном случае Бранди была слишком взволнована грядущими событиями, чтобы обратить внимание на умиротворяющий тон.

– Значит, вы позаботитесь о встрече? – с надеждой спросила она.

– Обязательно.

– И скоро?

На лице Хендрика промелькнуло удивление, и Бранди мысленно укорила себя за нетерпеливость. Нужно следить за своим языком, иначе она обидит мистера Хендрика. В конце концов, он самый уважаемый стряпчий во всем Лондоне, управляет капиталами влиятельнейшей знати и наверняка не привык, чтобы на него кто-то оказывал давление, тем более женщина.

– Простите меня за жуткие манеры, сэр. – Бранди попыталась объяснить, почему так торопится. – Но монстр, убивший Кентона, Памелу и папу, бродит где-то здесь – свободный и безнаказанный. И я не успокоюсь, пока его не арестуют и не запрут в тюрьме, где ему место.

– Понимаю вас, – задумчиво отозвался Хендрик. – И нет нужды извиняться. – Он решительным жестом освободил большое пространство у себя на столе. – Я сейчас же просмотрю все необходимые бумаги, а потом набросаю черновик письма, которое мы разошлем перечисленным джентльменам, чтобы узнать, когда они смогут приехать. Письма уйдут сегодня же.

Лицо Бранди осветилось и удивлением, и благодарностью.

– Спасибо, мистер Хендрик, – поблагодарила она. – Не могу выразить, как высоко я ценю вашу помощь и какое это облегчение знать, что этим делом займетесь именно вы.

– Сделаю все, что смогу. Но помните, Брандис, не стоит слишком обольщаться. Я хорошо знаком с этими джентльменами, и вероятность того, что один из них повинен в двуличности, не говоря уже об убийстве, практически равна нулю.

– Я понимаю. – Но мысль Бранди уже текла в другом направлении. – Знаете, сэр, мне только что пришло в голову, что Квентин совсем скоро вернется из Лондона. Его тоже следует ознакомить со сложившейся ситуацией. Если вы не против, я бы хотела забрать записную книжку с собой, чтобы показать ему и выслушать его мнение по этому поводу. Полагаю, я вас этим не затрудню? Вы, разумеется, можете переписать любые цифры, которые сочтете важными, хотя, раз джентльмены, которых перечислил папа, ваши клиенты, я уверена, их документы дадут вам более полную картину, чем эти записи.

– Несомненно. – Хендрик набросал несколько строк, затем поднялся и отдал ей книжку. – Разумеется, возьмите ее. Сейчас меня больше волнует не записная книжка, а то, что уже так поздно. Скоро закат. Мне было бы спокойнее, если бы вы находились на пути в Котсуолд, тем более что вы путешествуете одна.

– Вы сообщите мне, если что-нибудь обнаружите в документах?

– Конечно. Я вам также сообщу, что ответят джентльмены на мое послание, и дату собрания.

Это кое-что напомнило Бранди.

– Вы знаете, что я все еще живу в Изумрудном домике? – спросила она.

– Да, я был очень удивлен, узнав об этом. Скажите, Брандис, разве не лучше было бы в такой болезненный период пожить среди тех, кто вас любит? Я ничуть не сомневаюсь, что Дезмонд с радостью принял бы вас в Колвертоне… и Квентин тоже, разумеется.

Бранди решительно покачала головой:

– Там, где я сейчас живу, и есть мой настоящий дом. Мне неуютно в Колвертоне. Всегда так было. Как и Таунзбурн, с которым я мирилась, только пока папа был жив. Колвертон слишком огромен и безлик, чтобы чувствовать себя там дома. Нет, мистер Хендрик, у меня нет ни малейшего желания гостить в Колвертоне, хотя я прекрасно отношусь и к Квентину, и к Дезмонду.

Покончив с этим вопросом, Бранди замешкалась, не решаясь затронуть последнюю проблему, не дававшую ей покоя, которую все же необходимо было обсудить с мистером Хендриком. Но она понимала, что если начнет говорить со своей обычной прямотой, то ее слова могут быть неправильно истолкованы. Тщательно продумав фразу, она произнесла ее с деланным безразличием:

– Мистер Хендрик, вы могли бы назвать Дезмонда прозорливым предпринимателем?

– Дезмонда? – Хендрик заморгал, слегка удивленный. – Отчего же? Мог бы.

– А Кентон разделял ваше мнение?

Поверенный задумчиво поскреб подбородок;

– Если быть откровенным, Брандис, мы с Кентоном ни разу не обсуждали его сыновей. Но принимая во внимание, с каким расчетом и дальновидностью Дезмонд вел дела семьи, я бы сказал, что Кентон разделял мое мнение. А почему вы спрашиваете?

– Просто любопытно. – Бранди, подобрав юбки, крепко прижала к себе книжку. – Что ж, не стоит больше отнимать у вас время. Еще раз спасибо, мистер Хендрик. Буду с нетерпением ждать известий от вас.

Карета приближалась к Котсуолд-Хиллз. Бранди свернулась калачиком на подушках, чувствуя усталость во всем теле после трудного дня. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, оставив после себя холод и тьму, и Бранди радовалась, что едет в теплой закрытой карете и ей не нужно следить за дорогой. Это делал за нее кучер, а она могла думать и дремать.

Ее план начал осуществляться, появилась надежда получить конкретные результаты, хотя от мысли, что придется столкнуться лицом к лицу с убийцей, по спине у нее пробегали мурашки. И все же, напоминала она себе, это лучше, чем жить в состоянии постоянной неизвестности, когда ничего не ясно ни в ее жизни, ни в жизни Квентина.

Квентин.

Интересно, в полудреме подумала Бранди, успел ли он вернуться? Уладил ли он все дела в министерстве или должен немедленно, отправиться в колонии? Внезапно Бранди резко выпрямилась, от сонливости не осталось и следа. Она быстро опустила окно кареты.

– Гамлин, – позвала она кучера. – Я бы хотела остановиться ненадолго в Колвертоне, прежде чем ехать дальше, в Изумрудный домик.

– Как прикажете, миледи, – ответил Гамлин после небольшой паузы.

По его несколько испуганному тону Бранди решила, что уже, наверное, очень поздно. Что ж, ей все равно. Если Квентин дома, ей нужно повидать его. А если дома оба – и он, и Бентли, – тогда она просто обязана повидать его. Бентли наверняка к этому времени успел рассказать Квентину об их поездке, и гневные слова капитана Стила уже разносятся по всем коридорам.

Представив себе эту картину, Бранди улыбнулась. Да, в ее интересах не откладывать разговор с Квентином, а попробовать оправдаться в его глазах, пока он еще в состоянии разумно мыслить. Не говоря уже о том, что ей не терпелось узнать о результатах поездки дворецкого в Беркшир. Удалось ли ему раздобыть какие-нибудь сведения у Смизерса или его лихорадочный бросок в Аллоншир был напрасен?

Ерзая от беспокойства, Бранди не отрывала взгляд от окна. Колвертон, как назло, никак не появлялся. Четверть часа спустя, хотя Бранди могла бы поклясться, что прошло не меньше года, карета проехала огромные железные ворота и покатила по аллее, ведущей к замку. Бранди чуть не вывалилась из кареты, рассматривая окна, не мелькнет ли где огонек.

Не мелькнул.

Карета развернулась и остановилась перед массивным входом.

– Хотите выйти, миледи? – спросил Гамлин, свесившись с козел.

Бранди посчитала окна и нашла спальню Квентина, отметив, что там тоже темно – явный признак того, что хозяин либо отсутствует, либо уже спит. Ее разочарование усилилось, когда она оглядела замок, окутанный тенями, неосвещенный, если не считать нескольких ламп при входе.

– Миледи, – Гамлин возник у дверцы кареты, – мне помочь вам?

– Что? Нет. – Она покачала головой. – Я собиралась с визитом, но, видимо, все уже отправились спать.

– Уже половина одиннадцатого, миледи.

– Разве? – Бранди удивленно заморгала. – Тогда, конечно, поехали. Бедняга Бентли, должно быть, совершенно без сил, но, зная его, могу утверждать, что он все равно намерен встать на рассвете. Что касается Квентина… – Она замолчала и в последний раз оглядела второй этаж. Не заметив ни малейших признаков движения, она вздохнула. – Очевидно, Квентин уже спит или еще в Лондоне. Поэтому поехали в Изумрудный домик. Утром еще раз попробую навестить их.;

– Слушаюсь, миледи. – Гамлин отвесил поклон и вернулся на свое место.

Через секунду карета тронулась в обратный путь, вновь миновала железные ворота и свернула на дорогу к Изумрудному домику. В двенадцатом часу Бранди, еле передвигая ноги, начала подниматься по ступеням крыльца. Ей ничего не хотелось – только бы выпить чашку теплого молока и оказаться в мягкой постели. Но мечты ее тут же рассеялись при виде того, кто ждал ее на крыльце.

Герберт, как часовой на посту, выхаживал взад-вперед перед дверью и то принимался размахивать руками, то сердито бормотал себе под нос.

– Герберт? – Сонной Бранди понадобилась целая минута, чтобы разглядеть, в каком отчаянии находится садовник.

– Мисс Бранди… – Он бросился к ней со всех ног, схватил за локти, пытливо вглядываясь в лицо. – С вами все в порядке?

– Да, конечно. Почему ты вдруг подумал… – Она закрыла рот рукой, поняв, что натворила, и тут же почувствовала вину. – О, Герберт, я так виновата. Ты волновался из-за меня?

– Волновался ли я из-за вас? – повторил он, не веря своим ушам. – Вы исчезли, когда я должен был присматривать за вами… ускользнули, как воришка, пока я спал. И слова не сказали, куда направляетесь. Пропадали неизвестно где, бог знает сколько, и при этом хотите знать, волновался ли я из-за вас?