Текст книги "Изумрудный сад"

Квентин приподнял ей подбородок.

– И ты называешь меня блестящим дипломатом? – с неясной гордостью спросил он. – Может быть, тебе не хватает такта, солнышко, но твой ум просто изумляет.

Бранди облегченно вздохнула и, потянувшись, легко коснулась губами его рта.

– Как я уже говорила в прошлом, милорд, у меня превосходнейший учитель, разбирающийся в тех предметах, о которых я даже не подозревала.

– Мне не хочется держать тебя взаперти, солнышко, просто хотел, чтобы ты была в безопасности.

– На этот счет можете не беспокоиться, милорд. – Бранди соскользнула с кровати, открыла ящик ночного столика и достала пистолет, который Квентин подарил ей четыре года назад. – Мой учитель научил меня защищаться в любое время, даже снабдил меня оружием для этого. С тех пор я ношу его с собой – любимое средство защиты на случай опасности. – Она погладила украшенную рукоятку пистолета. – Как мне повезло, что теперь у меня есть не только чудесный подарок учителя, но и его чудесная любовь, которая защитит меня.

– Вот именно. – Квентин медленно поднялся. – Какое совпадение. Я так же хорошо защищен, как и ты. Что продемонстрирую через тридцать минут.

– Тридцать минут?

– Угу. Ровно столько мне понадобится, чтобы подготовиться к нашей поездке в Колвертон. Двадцать девять минут, чтобы одеться, поесть и выкатить фаэтон… – Он послал ей улыбку, полную любви. – И одна минута, чтобы опустить нож за голенище.

– За каким чертом тебя сюда принесло, Квентин? Я же велел тебе больше не показываться в Колвертоне. – Дезмонд с шумом ворвался в желтую гостиную, на ходу завязывая пояс халата. Он откинул с лица непокорные пряди волос и заморгал, привыкая к свету. – Кроме того, ты хотя бы знаешь, который теперь час?

– Половина шестого, – откликнулся с дивана Квентин, крепче сжимая руку Бранди. – Могу тебя заверить, дело у меня срочное. Иначе я бы не пришел, тем более не стал бы тебя будить.

– Я не спал. – Дезмонд трясущимися руками налил себе выпить, расплескав одну треть на столик и не оставив сомнений относительно того, чем он занимался. – Кстати, твоя невеста, должно быть, оказалась сплошным разочарованием. И дня не прошло после твоей свадьбы, а ты уже покинул любящие объятия и ушел с головой в расследование?

– Заткнись, Дезмонд, – предупредил Квентин, – и открой глаза. Бранди сидит рядом со мной.

Дезмонд обернулся к дивану и впервые заметил присутствие Бранди.

– Ну-ну, действительно. Смущенная новобрачная. Как трогательно. Решила сопровождать Квентина в логово льва. Не смогла вынести даже часа разлуки? Я бы сказал, тебе пора привыкать. Совсем скоро вас разделят океаны на многие месяцы.

– Перестань, Дезмонд, – спокойно произнесла Бранди. – Я здесь потому, что вопрос, который Квентин должен с тобой обсудить, касается и меня тоже.

– А еще потому, что я не хотел оставлять Бранди одну в Изумрудном домике, – добавил Квентин, не сводя глаз с лица брата. – Это слишком опасно.

Дезмонд иронично приподнял бровь:

– Опасно? Чепуха. Если бы еще одна пуля просвистела в лесу недалеко от домика, то Бентли и миссис Коллинз просто кинулись бы ей наперерез, подставив собственную грудь, лишь бы защитить их любимую леди Брандис.

– Ты прав, они бы это сделали. Если бы были там. Но, видишь ли, в Изумрудном домике сейчас никого нет, кроме Бранди и меня.

– Ты рассорился со всей прислугой и они взяли расчет? – язвительно поинтересовался Дезмонд.

– Нет, я просто хотел побыть какое-то время вдвоем только с моей женой, поэтому предоставил слугам несколько дней отдыха. Но я бы никогда так не поступил, если бы заподозрил хоть малейшую опасность.

До Дезмонда наконец-то дошло, что Квентин говорит серьезно.

– Какая опасность? – спросил он, оставив насмешливый тон. – Что-нибудь еще случилось?

– Пока нет, но я думаю, мы близки к тому, чтобы разоблачить убийцу. Поэтому существует опасность, что он начнет мстить.

Дезмонд потер глаза, словно для того, чтобы лучше понять сказанное.

– Убийца отца? Ты знаешь, кто он? Кто же?

– Я сказал, мы близки к его разоблачению, – повторил Квентин.

– Значит ли это, что вы больше не подозреваете меня?

– Мы никогда тебя не подозревали, Дезмонд, – заговорила Бранди.

– Возможно, ты не подозревала, Брандис, а вот мой брат открыто обвинил меня.

– Я не обвинял тебя – лишь задал несколько вопросов, касающихся данного дела, – поправил его Квентин. – Вопросов, на которые ты отказался ответить.

– На такие вопросы даже не стоило отвечать.

– Что ж, ты все равно дашь на них ответы. Сейчас же. Хочешь того или нет. – Квентин перевел дыхание, чтобы успокоиться. – Но прежде чем мы начнем, скажи-ка, насколько ты пьян?

Дезмонд глухо рассмеялся:

– Я выпил достаточно, чтобы стало легче на душе, но не столько, чтобы затуманить мозг.

– Но ты достаточно трезв, чтобы читать?

– Может, мне пойти в библиотеку, взять томик стихов и начать декламацию в качестве доказательства?

– Нет. – Квентин поднялся с дивана. – Прочти это. – Он сунул обе записки в руки Дезмонда, нарочно положив сверху ту, что написал Кентон. – Они написаны несколько недель тому назад. Одна адресована отцу, вторую он написал сам. К ним был приложен ключ. Мне любопытно, какой вывод ты сделаешь из всего этого благодаря своему необычайно острому уму.

Дезмонд развернул записку Кентона и внимательно ее прочел. Когда он опустил листок, лицо его стало совсем мрачным.

– Как ты ее нашел? – хрипло спросил он, при этом его руки сильно тряслись, Квентин так и не понял – от пьянства или от страха.

– Оно было в конверте с моим именем. Вместе со второй запиской, которую ты смял, а еще там был, как я уже сказал, ключ. Думаю, тебе что-то известно об этом.

– Ты говоришь – ключ? – спросил Дезмонд, не обратив внимания на последнюю фразу Квентина. – Какой ключ? Где ты все это нашел?

– Все три предмета находились в шкатулке моей матери, которую Бранди открыла впервые вчера днем. Что касается ключа, то мне кажется, он от отцовской шкатулки.

– Господи. – Дезмонд тяжело опустился в кресло.

– Ступай к себе в комнату и принеси шкатулку, Дезмонд. Я бы хотел подтвердить свое предположение.

Дезмонд резко вскинул голову, взгляд его полыхал.

– У меня нет шкатулки. Я даже ее не видел… – Он замолчал, лоб у него покрылся испариной. – Только что вспомнил. Бентли искал ее. Не помню, в какой день он пришел в мой кабинет и спросил, видел ли я шкатулку отца. Должно быть, шкатулка у него.

– У Бентли ее тоже нет. Шкатулку так и не нашли. И не думаю, что найдут… по крайней мере на видном месте.

– Если ты знал, что она пропала, почему же попросил меня принести ее? – Настороженность во взгляде Дезмонда тут же сменилась гневом. – Ты все еще думаешь, что я имею отношение к дорожной катастрофе?

– Это было убийство. И я не знаю, что думать. – Квентин сложил руки на груди. – Нам с тобой пора поговорить. Серьезно. И откровенно. Мы оба знаем, что ты и отец расходились во мнениях по определенным вопросам… в особенности денежным. Мы также знаем, как часто… и как горячо… вы спорили с ним из-за этих расхождений.

– Откуда ты знаешь? Ты отсутствовал четыре года. И как я уже говорил Брандис, многое изменилось за это время.

– Ничего не изменилось. – Квентин отмахнулся от приведенного довода. – Перестань лгать. И мне, и себе. Вы остался все тем же слабым, легкомысленным человеком, каким всегда был. Ты пытался купить отцовское уважение, вместо того чтобы заслужить его. Насколько низко ты пал, Дезмонд? Какие махинации затеял?

В Дезмонде, по-видимому, что-то надломилось.

– Это все негодяй Бентли! – закричал он, вскакивая с кресла. – Я не сомневался, что этот чертов дворецкий в конце концов проболтается. Я просто ждал, когда же это случится. Будь он проклят, он так и не выучился знать свое место. Ведь он подслушал весь наш последний спор, да? И слышал каждое слово отцовских угроз? Наверное, дождаться не мог той минуты, когда ты вернешься в Котсуолд, чтобы все тебе рассказать. Ну так черт с ним. Черт со всеми вами. Ты никогда не найдешь то, что ищешь, – я принял меры, чтобы измененное завещание исчезло навсегда. А без него у тебя нет доказательств вне зависимости от того, что услышал Бентли, стоя за дверью. Твое слово будет против моего, а принимая во внимание мой титул и влияние, у тебя нет никаких шансов.

Поэтому даже не пытайся, Квентин, отнять у меня отцовское наследство. Потому что, будь ты проклят, я его заслужил. Все до последнего. Титул. Деньги. Поместье. Дело. Я заплатил за них и потом, и совестью. Кроме того, ты неподходящий человек для титула «герцог Колвертон». Тебя дома почти не бывает, чтобы выполнять бесконечные обязанности. Это я и пытался внушить отцу. Безуспешно. Несмотря на твое вечное отсутствие, он упрямо хотел изменить свое чертово завещание. Я не мог позволить, чтобы это произошло. Поэтому взял дело в свои руки. – Весь гнев Дезмонда быстро иссяк. – Теперь у меня только это и осталось.

Квентин и Бранди ошеломленно молчали в течение всей обличительной речи Дезмонда. Первым пришел в себя Квентин.

– Ты мерзкий сукин сын. – Он метнулся вперед, схватил Дезмонда за грудки и хорошенько тряхнул. – Так вот, что ты имел в виду, когда сказал мне, что раз отец оставил все тебе, значит, у него не было другого выхода. Он задумал изменить завещание… а ты помешал этому, убив его?

– Я не убивал его! – возмутился Дезмонд, замотав головой. – Я бы ни за что…

– Ты лжешь.

– Квентин, остановись, – прервала его Бранди, вставая с места. – Я не думаю, что он лжет. – Наклонив голову, она серьезно посмотрела на Дезмонда. – Что ты имел в виду, когда сказал: «Я взял дело в свои руки»? Как ты помешал Кентону изменить завещание?

Дезмонд насторожился и стряхнул с себя руки Квентина.

– Я убедил его оставить первое завещание без изменении.

– Каким образом?

Дезмонд злобно молчал.

– Дезмонд, Кентон действительно оставил завещание нетронутым или все же написал новое? Это его мы найдем спрятанным в шкатулке?

– Нет. – Дезмонд провел трясущейся рукой по волосам. – То есть я хочу сказать, я не знаю, что находится в шкатулке, но точно не новое завещание. Единственное завещание отца это то, что Хендрик зачитывал вслух.

– Тогда что тебя так пугает?

– Брандис, я тебе не отвечу. Возвращайся в драгоценный дом Памелы вместе со своим молодым мужем. Научись ублажать его в постели – может, так тебе удастся на месяц или два задержать его в Англии.

Квентин моментально вскинул кулак – удар пришелся точно в челюсть. Отпрянув, Дезмонд схватился за кресло, чтобы не упасть. Гневно сверкая глазами, он потер занывший подбородок.

– Убирайся, Квентин. Оба убирайтесь отсюда.

– Отдай нам свои деловые бумаги, и мы уйдем, – предложила Бранди, с вызовом вскинув голову.

– Что?

– Если ты ни в чем не виновен, если все, что ты сделал, это поспорил с Кентоном и в конце концов выиграл словесную битву, тогда у тебя не должно быть возражений против того, что мы с Квентином просмотрим твои записи. Если, конечно, ты не занимался грязными, темными делишками, которые и расстроили твоего отца. Тогда, разумеется, ты не захочешь предоставить записи, в которых твоя нечестность станет всем видна. А может быть, ты не то чтобы не хочешь, а не можешь предоставить документы? Не они ли являются теми таинственными предметами, которые Кентон спрятал в своей шкатулке?

Глаза Дезмонда почернели от гнева.

– Будь ты моей, я бы заставил замолчать твой дерзкий, наглый язычок. А так, пусть этим займется Квентин. – Он повернулся к двери. – Сандерс! – раздалось на весь дом. Повернув голову, он бросил испепеляющий взгляд на своих гостей. – Сандерс принесет бухгалтерские книги. Изучите их, сколько душе угодно. Но в Изумрудном домике, не здесь. И чтобы вашей ноги в моем доме не было, пока не будете готовы умолять меня о прощении. А тогда уж приползете на коленях, и может быть, я снизойду до того, что выслушаю ваши извинения.

– Вы звали меня, ваша светлость? – В дверях появился Сандерс.

– Да. Собери все мои деловые записи. И отцовские бумаги тоже. Все отдай моему брату.

– Слушаюсь, сэр. – Камердинер мгновенно исчез.

– Прочитай второе письмо, Дезмонд, – зловеще произнес Квентин.

– Что?

– Второе письмо, – Квентин указал на забытый листок, который Дезмонд по-прежнему крепко сжимал в руке. – Читай же!

Дезмонд развернул листок. Пробежав глазами две строчки несколько раз, он позеленел.

– Господи… – Его тело обмякло. – Ты понимаешь, что это означает? – пробормотал он еле слышно.

– Я-то понимаю. А ты? – огрызнулся Квентин. Дезмонд отступил, как загнанный зверь.

– Мне нужно подумать. Мне нужно выпить. Мне… – Он замолчал, и в глазах его промелькнул страх. – Эта угроза… она относилась и ко мне. – Он облизнул губы. – Я иду к себе. Когда Сандерс принесет бумаги, скажите ему, чтобы прислал ко мне в комнату бутылку коньяка. Немедленно.

– Дезмонд… – Квентин шагнул к нему.

– Пусть уходит, Квентин, – тихо сказала Бранди. – Ему нечего больше нам сказать. – Она встала рядом с мужем и смотрела, как Дезмонд спасается бегством… не только из комнаты, но еще от бог знает чего.

– Неужели и сейчас ты скажешь, что он невиновен? – сурово спросил Квентин.

– Разумеется, нет. Но все же я не думаю, что его преступление – убийство. В этом деле замешан кто-то еще, чьи цели были гораздо более зловещими, чем цели Дезмонда. И этот кто-то убил наших родителей. – Бранди с трудом перевела дыхание. – Вопрос в том, подозревает ли Дезмонд, кто может быть этим убийцей? – Она покачала головой, когда Квентин сделал попытку пойти за братом. – Ты ничего не добьешься, если будешь сейчас его преследовать. Он парализован страхом. Продолжать расспросы было бы бесполезной тратой времени, которое мы могли бы использовать для подробного знакомства с документами.

– Если Дезмонд с радостью отдает нам бумаги, значит, в них нет ничего подозрительного.

– Правильно. Но возможно, они дадут нам какую-то зацепку, которую даже Дезмонд упустил из виду. Давай отвезем их домой и внимательно просмотрим. Полагаю, страх выбьет Дезмонда из колеи на несколько дней.

– К черту все, мне нужны ответы, – прорычал Квентин.

– Я знаю. Мне тоже. – Бранди взяла его за руку, ее тронул тот факт, что наконец Квентин обратился к ней за мудростью и силой, а не наоборот. – И мы найдем их. Скоро. – Она поднесла его руку к своим губам. – А пока давай остановимся у кладбища и навестим наших родителей, прежде чем покинем Колвертон. Сердце подсказывает мне, что близость к ним и их любовь поднимет наш дух и усилит нашу веру. И что покой, который они нам подарят, даст нам нужные силы, и мы вернем им этот покой сторицей.

Взгляд Квентина был очень красноречив.

– Ты знаешь меня так, что мне даже становится страшно, – хрипло произнес он. – Как я люблю тебя, солнышко. – Он обнял Бранди и, прижав к себе, зарылся лицом в ее волосы. – И как ты мне нужна. Навсегда.

– Я рада, капитан Стил, – ответила она срывающимся шепотом оттого, что впервые Квентин позволил себе заговорить о вечности. – Потому что я твоя… Навсегда.

Глава 20

Проклятые стены давили на него.

Хендрик открыл сейф, стоявший в его личном кабинете, достал письмо, из-за которого мучился уже две недели, и внимательно прочитал, наверное, в сотый раз. Он сжал кулаки в бессильной ярости и начал выхаживать по комнате, крепко вцепившись в листок, пытаясь найти какой-то выход. Провалиться бы этому Стилу Кентону в ад. И почему только этот принципиальный ублюдок не отослал свое сенсационное разоблачение на день раньше? Всего один чертов день – и у него было бы время выбить из Кентона правду, прежде чем покончить с ним, а заодно и с выдвинутой им угрозой.

Потерев виски, Хендрик вновь уставился на слова, которые обжигали его, как смертоносный яд:

«Хендрик!

Считай это письмо уведомлением о том, что отныне ты освобожден от обязанностей моего семейного поверенного. Нет необходимости говорить, что результаты моего расследования делают любое сотрудничество между нами невозможным. Кроме того, я хочу сообщить о своем намерении оповестить власти об этих результатах и с помощью доказательств, которые у меня есть, позаботиться о том, чтобы тебя лишили. всех твоих регалий и заточили в тюрьму».

Хендрик нахмурился, уставившись в последний абзац письма, который был для него как заноза в боку со дня смерти Кентона:

«Что касается твоей гнусной угрозы, я принял меры и спрятал доказательства в надежном месте, так что, если со мной случится несчастье, они попадут в нужные руки, и ты будешь разоблачен не только как мошенник и вор, но и как убийца. Будь уверен, твои преступления не останутся безнаказанными.

Кентон Стил, герцог Колвертон».

Грязно выругавшись, Хендрик прошел по комнате, сунул письмо обратно в сейф и со стуком захлопнул дверцу.

Знать бы, что Кентон не только собрал доказательства, но и запрятал их где-то… вместе с бухгалтерскими книгами Дезмонда. Но он ни о чем не подозревал до тех пор, пока не стало слишком поздно. Он уже убил единственного человека, знающего, где хранятся проклятые улики, и таким образом сам себе уготовил тюрьму.

Если только Дезмонду не удалось найти доказательства раньше Квентина или властей.

Это была его единственная надежда и цель, которой он добивался со всей хитростью, на какую был способен. Разумеется, Дезмонд не догадывался, что доказательства, собранные Кентоном, касаются не только бухгалтерских книг старшего сына, а гораздо серьезнее. Хендрику только того и нужно было.

Если бы Дезмонд догадался даже о сотой части его преступлений, если бы заподозрил, как велика его вина, то, возможно, до этого дурака с затуманенной от пьянства головой дошло бы, что Кентона, который любил совать нос не в свои дела, убил Хендрик.

– Хендрик! Открой дверь!

От громкого стука Хендрик едва не свалился с кресла.

– Я знаю, что ты там. Пусти меня, или я сломаю проклятый замок.

Заскрежетав зубами, Хендрик поднялся, жалея о том, что Питере ушел обедать и потому не может вывести отсюда Дезмонда за ухо. За несколько дней это было уже третье посещение назойливого типа. И все потому, что он потерял свою драгоценную Брандис, а Квентин постоянно терзает его вопросами о Кентоне.

И все-таки Дезмонда нельзя полностью сбрасывать со счетов. Если Квентин в чем-то заподозрил брата, то эти подозрения в конечном итоге могут привести его к семейному поверенному.

Стук в дверь возобновился.

– Хендрик, открой проклятую дверь, или я вышибу ее. Клянусь.

– Иду, Колвертон. Успокойся. – Хендрик щелкнул замком и широко распахнул дверь. – С чего ты вдруг так раскричался? Дезмонд с безумным взглядом влетел в контору:

– Где Питере?

– На обеде, полагаю. – Хендрик поднял бровь, рассматривая встрепанного Дезмонда. – Ты пьян?

– На этот раз нет. – Дезмонд захлопнул за собой дверь. – Ты сукин сын. – Он грозно двинулся на юриста. – Как ты мог такое совершить?

Ярость в голосе Дезмонда заставила Хендрика насторожиться.

– Не знаю, – ответил он, не сделав и шага к отступлению. – Это зависит от того, что ты имеешь в виду.

– Я видел ее, ублюдок, – прорычал Дезмонд. – Я видел записку с угрозами.

Хендрик окаменел:

– Какую записку?

– Обе. Но сейчас я говорю о твоей. О той, где ты грозился убить отца и покончить со мной. Вспомнил?

– Дезмонд, в том, что ты говоришь, нет ни капли смысла. – Хендрик спокойно подошел к буфету и налил в бокал большую порцию мадеры. – Вот. Выпей. Это поможет тебе прийти в себя.

Дезмонд с яростью выбил бокал из руки Хендрика, бокал ударился о стенку и разбился на мелкие осколки.

Хендрик поморщился, схватившись за руку, глаза его злобно вспыхнули, когда он увидел, как темные пятна мадеры расплываются по ковру.

– Ты лишился ума?

– Определенно. А еще у меня открылись глаза. Ты убил моего отца. Ты угрожал его жизни, а затем забрал ее.

– Ты безумен. – Хендрик согнул пальцы, стараясь умерить боль. – Я не знаю, о какой записке ты тут разглагольствуешь. И почему, черт возьми, ты решил, что я убил…

– Что с твоей рукой?

Хендрик мгновенно спрятал ее за спину, проклиная Дезмонда, который именно в этот раз явился трезвым.

– Ты только что ударил по ней, глупец.

– Но не настолько же сильно. – Дезмонд нахмурился. – А что там за ссадины я видел?

– Ссадины? Это капли мадеры, которой ты только что оросил мой кабинет. Думаю, чрезмерное пристрастие к вину повлияло на твое зрение, Колвертон.

– Ты лжешь.

Дезмонд кинулся вперед, схватил руку Хендрика и вывернул ее, прежде чем поверенный успел опомниться. Уставившись на глубокие царапины, Дезмонд почувствовал, как у него свело живот. Картину дополнила еще одна зловещая деталь.

– Господи. – Подняв голову, Дезмонд встретился с ледяным взглядом Хендрика. – Так это ты стрелял в Брандис. Господи, Хендрик, ты и ее хотел убить?

– Отпусти меня, глупый слюнтяй. – Хендрик высвободился одним резким движением. – Хватит с меня твоего детского лепета. Тебе нужна правда? Изволь, я скажу тебе правду. Да, я убил твоего отца. Как? Это было чертовски просто благодаря тебе. Ты сообщал мне о каждом шаге Кентона с той минуты, как он раскрыл твои махинации. Ты каждый день несся ко мне в контору, словно перепуганный ребенок в поисках защиты, и докладывал о всех планах Кентона в надежде спасти свою трусливую голову. Как только я узнал, что он прибегнул к услугам сыщика, я без труда подделал записку, якобы написанную рукой Гаррети, и срочно вызвал Кентона в Лондон в нужное мне время. Точно так же без особого труда я проник глубокой ночью в каретный сарай Колвертона и поработал над экипажем. Поэтому – да, я убил Кентона. И пытался сделать то же самое с твоей дражайшей упрямицей Брандис. Ты доволен?

На лице Дезмонда отразились гнев и потрясение.

– Доволен? Ты убил моего отца и хочешь знать, доволен ли я?

– О, побереги свой праведный гнев. Ты получил что хотел. Ты ведь теперь герцог Колвертон, не забыл? Владелец всего состояния Кентона, которое тот хотел у тебя отнять.

– Да мне абсолютно наплевать…

– Разве? Тогда, может быть, мне достать новое завещание Кентона? Послать за Квентином и сказать ему, что он хозяин всего?

Из горла Дезмонда вырвался сдавленный смех.

– Давай, действуй. По крайней мере кончится весь этот кошмар. – Он затряс головой, силясь что-то вспомнить. – Я даже теперь не знаю, что я тогда хотел и почему.

– Тогда позволь мне освежить твою память. Ты заплатил мне, чтобы я внес исправления в бухгалтерские книги Денерли и выставил тебя этаким финансовым гением, чтобы ты завоевал руку Брандис и уважение Кентона. Ну что, знакомая картина?

– К несчастью, да. И по иронии судьбы я не добился ни того, ни другого.

– Так тебя это беспокоит? Что ж, посмотри на все иначе. Брандис все равно тебе не по зубам. Найди себе хорошую, покладистую девчонку. Что касается уважения Кентона, тебе оно больше не нужно. Ты владеешь его наследством, что гораздо важнее в конечном итоге.

– Я обращусь к властям. – Дезмонд повернулся и направился к двери. – Стоит отказаться от дурацкого титула ради того, чтобы увидеть тебя на виселице. А судя по тому, что написано в твоей записке и записке отца, я уверен, так оно и случится.

– Я бы не советовал тебе так поступать. – Щелчок курка остановил Дезмонда на полдороге. – Я убил трех человек, Колвертон. Чуть было не прикончил четвертого, если бы не помешала проклятая белка. Без малейших сомнений я доведу это число до пяти. Очень благородно с твоей стороны пожертвовать титулом. Но готов ли ты пожертвовать жизнью?

Дезмонд, ошеломленный, молчал.

– Я так и думал, что нет. – Хендрик неторопливо подошел к закрытой двери и прислонился к ней спиной, загородив путь к отступлению. Он спокойно выдержал неподвижный взгляд побелевшего Дезмонда, направив пистолет прямо ему в сердце. – Что я предлагаю? Выкинь все идеи о геройстве. Уже слишком поздно. Кроме того, оно тебе не идет. Тебе гораздо более подойдет роль пьяницы, а не спасителя. А спасение предоставь Квентину. Он делает это гордо. – Хендрик поджал губы, и лицо его приняло угрожающее выражение. – Ты упомянул какую-то записку… ту, что написана твоим отцом. Выкладывай все, что знаешь.

– Я едва прочитал ее. Подробностей не помню.

– Наверное, ты не понял, насколько это все серьезно, Колвертон, – прорычал Хендрик, и его указательный палец двинулся к курку, – поэтому отвечай на вопрос.

Дезмонд облизнул губы:

– Записка написана высокопарным стилем, ее смысл туманен. Я понял, о чем речь, только потому, что знал, чего ожидать, кроме того, мне известны причины, по которым отец написал ее.

– Ну и каковы же они?

– Он хотел сообщить Квентину о бухгалтерских книгах и тайнике, где они спрятаны, но сделал это осторожно, так как, очевидно, боялся за свою жизнь. Пока что Квентин почти ничего из нее не понял.

– Ты думаешь, я слабоумный? – огрызнулся Хендрик. – Твой брат специалист по расшифровке кодов. Если он видел записку, то прекрасно в ней разобрался. И наверняка видел. Ведь это он ее нашел?

Дезмонд отвел взгляд. Указательный палец Хендрика завис над курком.

– Это Квентин откопал записку, и если да, то где и когда?

Дезмонд, парализованный страхом, уставился на пистолет, проклиная себя за трусость.

– Записку нашла Брандис. Сегодня рано утром. В шкатулке Памелы. Вместе с письмом, которое ты отослал отцу. Еще там был ключ.

– Какой ключ?

– Квентин полагает, что ключ от шкатулки отца.

– Ну конечно. – Хендрик сверкнул глазами. – Если Кентону понадобилось что-то спрятать, то наверняка он воспользовался своей шкатулкой.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты прекрасно знаешь, что там спрятано – мои бухгалтерские книги… настоящие. Если, конечно, там не было чего-то еще.

– Это тебя не касается. Просто скажи мне, что говорилось в записке. Подробно.

– Я не запомнил наизусть.

– Где спрятана шкатулка? Скажешь – и я позволю тебе жить. Откажешься – пристрелю на месте.

Дезмонд сомневался недолго. Почти сразу произнес:

– В Изумрудном домике.

– Почему ты так уверен?

– Потому что отец использует такие слова, как «драгоценные камни», «грани» – все, что относится к дорогим украшениям, имея в виду шкатулку и ее местонахождение.

– Изумрудный домик. Конечно. – Хендрик нахмурился. – К этому времени Квентин наверняка перевернул в доме все вверх дном и нашел шкатулку.

– Наоборот. Уверен, что нет, – невольно вырвалось у Дезмонда признание.

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Я не зря сказал, что Квентин почти ничего не понял. Дезмонд не отступал от своего, с ужасом сознавая, что если ему не удастся убедить Хендрика в неведении брата, то случится непоправимое: Хендрик ворвется в Изумрудный домик и скорее всего убьет обоих – Квентина и Брандис, а этого Дезмонд не мог допустить. Тем более сейчас, когда он с ужасом осознал, что виновен в смерти отца.

– Объяснись, – велел Хендрик.

– Ты прав насчет мастерства Квентина, – продолжил Дезмонд, с трудом отрывая взгляд от пистолета. – Однако в этом случае он понял лишь то, что тщательно отобранные отцом фразы о драгоценных камнях указывают на шкатулку, и совершенно не увидел в них двойного смысла. Учитывая все обстоятельства, этого и следовало ожидать. Квентину ничего не известно о новом завещании отца. Ни о его существовании, ни о его условиях. Если бы он знал, он бы понял следующее: отец предполагал, что Квентин станет жить в Колвертоне, а Изумрудный домик будет в основном пустовать, если не считать его редких визитов, и послужит, таким образом, идеальным местом, где можно спрятать что-то, предназначенное только для его глаз. А так Квентин верит, будто отец отдал домик в его постоянное пользование, что подразумевает множество обитателей, включая не просто скудный персонал, а целое полчище слуг. Это уже не полузаброшенный дом, который отец выбрал, чтобы спрятать свою шкатулку. Поэтому Квентину ни за что не придет в голову обыскать Изумрудный домик. Он даже не догадается, что это необходимо.

– Отлично. – Злобный блеск в глазах Хендрика сказал Дезмонду, что его красноречие было достаточно убедительным, и он с облегчением вздохнул. – Ты меня поразил, Колвертон. Возможно, у тебя есть еще на что надеяться. Если поведешь себя правильно и будешь держать рот на замке.

– Что ты собираешься предпринять?

– То, что мне и следовало сделать с самого начала. Освободить тебя от этой обременительной задачи и взвалить ее на собственные плечи. – Хендрик опустил пистолет. – Я собираюсь совершить небольшую прогулку в Изумрудный домик и разнести его по камешку, пока не найду шкатулку Кентона.

Именно этого Дезмонд и боялся.

– А как же Брандис и Квентин? – хрипло спросил он.

– При чем тут они?

– Ты не причинишь им зла?

– А тебе не все равно?

– Да, не все равно. – В его голосе ирония смешалась с холодным презрением. – Я терпеть не могу своего брата. И всегда хотел, чтобы он был подальше от отца, от Колвертона, от Англии. Но я никогда не желал его смерти. А что касается Брандис… мне все-таки непонятно, чем она так напугала тебя. Неужели тебя так страшит, вдруг она узнает о твоей причастности к подтасовке цифр в книжке Ардсли, что ты даже готов застрелить ее?

– Книжка Ардсли, – раздался скрипучий смех. – Она меньше всего меня волнует. Твоя Брандис решила найти убийцу своего отца. И если ей это удастся, тогда я буду осужден.

– Но как же ей это удастся? Единственный шаг, который она предприняла, это попытка устроить встречу с дюжиной коммерсантов. Почему она вдруг придет к заключению, что ты убийца? – Дезмонд замолчал. – Дюжина коммерсантов. Все они твои клиенты. – И тут он неожиданно понял. – А ведь ты доил не только меня, верно? И в шкатулке отца не только мои записи, которые сами по себе не содержали ничего, что могло бы заставить тебя убивать.

– И снова я поражен. – Хендрик опустил пистолет в карман камзола. – Достаточно сказать, что я предпочитаю, чтобы мои клиенты не собирались все вместе в одной комнате. Что касается шкатулки твоего отца, я намерен получить ее как можно быстрее. Твой брат и Брандис меня не волнуют. Если они вмешаются, то я с ними разберусь, как, впрочем, и со слугами.

– Слуг там нет, – выпалил Дезмонд, лихорадочно пытаясь придумать, как спасти жизни Квентина и Брандис, при этом не жертвуя собственной.

– Что ты сказал?

– Квентин отослал всех в гостиницу на несколько дней, чтобы побыть вдвоем с Брандис. Но теперь, после появления этих записок, оба, вероятно, умчались в поисках шкатулки либо в отцовское поместье в Сомерсете, либо в Эссекс, где у него скромный дом. В обоих домах никто не живет, если не считать горстки слуг, поэтому оба прекрасно подходят для устройства тайника. Кроме того, даже если Брандис и Квентин остались в Изумрудном домике, они, несомненно, примутся обдумывать новый план действий во время прогулки в своем любимом месте – в лесу. Почему бы тебе не понаблюдать за домиком, пока ты не убедишься, что они ушли? Тогда ты сможешь беспрепятственно проникнуть внутрь и осуществить свое намерение, не проливая больше крови.