Текст книги "Все засмеялись, а Гитлер заплакал. Публицистика"

Потому что, конечно же, это был фарс – от начала и до конца. Режиссер Сергей Снежкин в прошлом году снял талантливый сериал «Брежнев», за главную роль в нем Сергей Шакуров получил «Золотого орла», но даже те, кому его герой понравился, спешили оговориться: а все-таки время было омерзительное. И не в последнюю очередь – благодаря дорогому Леониду Ильичу. Это сейчас пошел такой тренд – дескать, Брежнева чуть ли не любили в стране, рассказывали про него добродушные анекдоты… Наглое вранье. Презирали и ненавидели. Что по «добродушию» анекдотов вполне заметно. То, что сам Брежнев ни в какой коммунизм не верил и говорил: «Разреши вам выезд, завтра мы с Косыгиным вдвоем останемся – да и тот через недельку удерет», как-то мало утешало. Может быть, говорят эксперты, если бы он ушел в 1976 году или раньше, отношение к нему было бы совсем иным. Потому что первые годы правления Брежнева были вполне себе позитивные: упразднил дурацкие совнархозы, кукурузу и отраслевые партийные структуры. Лозунг «Догоним и перегоним Америку!» заменил более реалистичным «Построением развитого социализма». Крестьянам вернули приусадебные участки и выдали паспорта. В школах снова стали учиться десять лет, а не одиннадцать. И даже была провозглашена экономическая реформа – та самая, «косыгинская», на которую сегодня принято ссылаться по самым разным поводам без упоминаний о том, что в действительности реформа была тут же и свернута, а суть ее искажена: вместо материальной заинтересованности предприятий в результате своего труда было принято решение об экстенсификации. Все более и более грандиозные стройки народного хозяйства неумолимо сокращали долю потребительского сектора в ВВП. Резко выросла продажа топлива – за 15 брежневских лет его продали больше, чем за всю предыдущую историю России. А вырученные нефтедоллары шли, в первую очередь, на модернизацию армии и содержание госаппарата, во вторую – на «помощь развивающимся странам», с получением ответных даров в виде орденов и медалей лично дорогому Л.И., в третью – на БАМ и разработку проектов типа поворота северных рек, и в самую последнюю – на развитие потребительской экономики. Всех этих, знаете, обывательских мелочей типа действительно асфальтовых дорог или на самом деле вкусной и здоровой пищи.

Возможно, если бы он ушел в 1976-м, все могло бы повернуться по-другому. Как именно – лучше, хуже – кто же знает? Раздавленная бабочка в итоге приводит к победе другого типа цивилизации. Леонид Ильич был добрым человеком, не давил бабочек, не ловил мух и мышей, давал всем жить в свое удовольствие и даже личного парикмахера, периодически уходящего в запой, так и не насмелился уволить. Какая уж тут отставка по собственной инициативе, когда вокруг – стая товарищей, осыпающихся песком, но все еще с волчьим оскалом. Врачи-реаниматоры и специально подготовленные медсестры – еще ближе и постоянно. В конце жизни Леонид Ильич подсел на плохо замаскированные под снотворное наркотики и впал в совершеннейший маразм: однажды принялся разыскивать разведчика Исаева-Штирлица, якобы доживающего свой век в абсолютной нищете, звонил даже Андропову, которого жутко боялся. Несколько месяцев киношного персонажа всерьез искали, так и не нашли, и заранее заготовленную Золотую звезду героя пришлось повесить на Вячеслава Тихонова, чему тот несказанно удивился – и какое-то время после этого читал отрывки из брежневских книг по центральному телевидению и радио.

И одного воспоминания об этом вот художественном свисте достаточно для того, чтобы сказать: надо быть совершенно больным человеком, просто на всю голову больным, чтобы хотеть вернуться в то время, когда унижением было все и для всех – и только из желания никого не обидеть и дать всем жить. Такая вот стабильность – как окончательное разложение…

Комок, 2006

Попался, Питер Пэн!
«Маленькие-то какие хорошенькие все, Господи!»

Если Майкла Джексона будут судить за растление малолетних каждые двенадцать лет, он, конечно, долго не протянет. Тем более, что каждые двенадцать лет подрастает новое поколение малолетних, а на ранчо «Неверлэнд» всегда рады гостям. Да и прежние малолетние за это время уже успевают истратить полученные от Майкла денежки… И тут им в голову приходит светлая мысль: а не подать ли на него в суд еще раз? Ввиду внезапно нахлынувших воспоминаний?

Дело в том, что нынешний судебный процесс против Джексона ничем не отличается от того, что имел место в 1993 году. Даже прокурор один и тот же, Стэнтон из Санта-Барбары. Свидетели обвинения – некоторые – тоже из тех еще времен. Уволенные охранники и прочая челядь, однажды вцепившиеся в ляжки Джексона адвокаты, жареные журналисты из таблоидов – кстати, не только из таблоидов! Вполне серьезные, маститые журналисты, а это по американским меркам сливки общества, также сочли возможным высказать пару-тройку гипотез о загадочной сексуальности Джексона, предпочитающего общество маленьких детей – обществу больших и добрых взрослых.

На самом деле загадка сексуальности Джексона в другом. Не в круге его общения. Загадкой всегда было то, как яростно он эротичен на сцене, в клипах – и совершенно асексуален в жизни. Вот этот парадокс всех и смущает. Человек, который придумал знаменитое движение «на-ка укуси», НИКОГДА в жизни не был замечен в проявлении чего-то, хотя бы отдаленно намекающего на эротичность.

Хотя, разумеется, у свидетелей обвинения другое мнение на этот счет.

Итак, о чем сыр-бор? Мать 13-летнего Гэвина Арвизо обвиняет Джексона в том, что он совершал развратные действия в отношении ее сына, а также его младшего брата. Кроме того, Джексону вменяются в вину аналогичные действия против некоторых других подростков, родители которых все как на подбор оказались «в трудной жизненной ситуации», а также попытки спаивания детишек и просмотра с ними порносайтов.

Все, кто знает или знал Джексона достаточно близко – а это, например, Элизабет Тэйлор, Элтон Джон (к нему тоже есть вопросы, но он живет в Англии, а не в демократических США), Дайана Росс, Уитни Хьюстон, Пол Маккартни – в голос говорят, что Джексон и порнография – вещи в принципе несовместимые. Что они охотно доверили бы ему собственных детей – а некоторые даже и доверяли. Как удачно выразилась журналистка Линда Шарп, «есть, конечно, тысячи людей, которым не следует находиться даже на одной планете с детьми, а не то что в одной спальне, но я не верю, что Майкл Джексон из их числа». Да, действительно он спал с детьми в одной кровати, он также дрался с ними подушками и перебрасывался объедками. Он – ребенок, которому только очень большие, самые большие деньги, самое большое количество проданных дисков за всю мировую историю, самые революционные клипы в современном шоубизе – которому за все это однажды разрешили все-таки вернуться в детство. Что он и сделал.

Потому что в том возрасте, в котором сейчас гости ранчо «Неверлэнд» катаются с Джексоном на каруселях, дерутся подушками и измазываются сладостями, маленький Майкл солировал на сцене в составе семейной группы, ездил по гастролям и учился считать деньги. И с тех пор только сцена защищала его от ругани и побоев отца, только на сцене он чувствовал себя в безопасности.

Двенадцать лет назад был другой мальчик на ранчо «Неверлэнд», которого Джексону буквально навязала мама. Еще у мальчика был папа. Папа с мамой жил в разводе, о сыне не вспоминал, работал зубным врачом, работу свою не любил, писал киносценарии для Голливуда и носил фамилию Чандлер. Прежняя фамилия – Шамарц – не слишком ему нравилась, потому что звучала «как-то слишком по-еврейски». После того, как Джексон подружился с сыном Чандлера, он стал бывать и даже гостить в доме у папы. Тот, воспользовавшись случаем, посетовал, что не может принять гостя как следует, и предложил Джексону построить дом. Такой маленький гостевой домик. Видимо, Джексон как-то пропустил любезное предложение мимо ушей, а потом еще на вручение очередных музыкальных премий в Монако полетел с мальчиком и мамой – но без папы. Тут-то папа Чандлер и сообразил, что дело нечисто. Он связался с самым гнусным, мерзким и отвратительным (это его слова) адвокатом по фамилии Ротман. Означенный Ротман, как и большинство свидетелей обвинения – опять же по странному совпадению – законченный подонок, на котором буквально клейма негде ставить. Но дело свое он знал туго. Так начался разгром империи Джексона. То, что происходит сегодня – просто эхо тех еще взрывов. И сегодня все идет по тому же сценарию – мама приводит мальчиков к Джексону, мама гостит на ранчо, сытно ест, сладко спит, мама собирается со всей семьей и Джексоном в Бразилию (в Монако и Париже они уже побывали), мама считает Джексона добрейшим человеком – но вдруг к ней в голову закрадывается страшное подозрение: а нет ли тут чего нечистого?!

Заметим, что за полтора года до нового процесса над Джексоном мама Арвизо уже отсудила больше ста тысяч долларов у супермаркета «Джей-Си Пенни», охранники которого якобы избили ее и изнасиловали (!) во время совершения покупок. Обвинение было вздорным, следы избиения, скорее всего, остались от мистера Арвизо, но от хорошего адвоката проще откупиться, чем доказывать свою невиновность, и супермаркет связываться не стал. А Джексону вторичная попытка шантажа показалась чем-то запредельным. И вот теперь его судят, и половина Америки ликует, потому что падение звезды наблюдать всегда приятно – можно загадать желание.

Я совершенно не фанат Майкла Джексона, и мне (как большинству нормальных взрослых людей) несколько жутковато наблюдать его разваливающееся лицо. Но, когда я думаю, что этот странный уродец, пожертвовавший на благотворительность больше всех гребаных Соросов, вместе взятых, лично посетивший беднейшие кварталы всего мира, разоренный собственной добротой – а он на сегодня практически разорен – вынужден доказывать свою правоту в суде против откровенной мрази, охотно продавшей бы своих детей за сходную цену… Когда я об этом думаю, мне хочется пойти и купить альбом Майкла Джексона.

TVвизор июнь 2005

Протопи ты мне баньку по-белому…
«Мерседес» уходит от погони

О Евдокимове говорить и просто, и сложно. Просто – потому что фигура не противоречивая. Русский человек, русский мужик, сибиряк. И как жаль, что погиб таким молодым. 47 лет, разве ж это возраст. И все понимают, что такое имеется в виду, когда говорят: Михаил Евдокимов. Что-то свое и родное. «Такой твой парень больше не живет» – это Высоцкий о Шукшине. Теперь вот и о Евдокимове.

Он сам для себя двух этих людей выбрал как традицию, направление. Сам ее продолжил – рваной жизнью, ранней смертью. Вот с ними бы и сравнивать, а не с покойным Александром Ивановичем Лебедем, как многие поторопились сделать. Евдокимов для русской культуры сделал, положим, несравнимо меньше двух этих гениев. Но на то они и гении. Он просто – БЫЛ.

А сложность в том, что был он не один и не сам по себе, что жил он во время, которое по злокачественности сильно превосходит брежневский застой, и по законам этого времени. И вот такую судьбу русского человека наблюдая, спасибо скажешь ранней смерти Шукшина и Высоцкого – хорошо, что не дожили. Ни до съезда народных депутатов, ни до любых демократических выборов, ни до всего того, что было после. Какие они счастливые.

Любимой песней Высоцкого у Евдокимова была «Баллада о правде и лжи». «И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью – баба как баба, чего ее ради радеть? Разницы нет никакой между правдой и ложью – если, конечно, и ту, и другую раздеть».

Разницы нет никакой… Разумеется, сейчас активно обсуждается версия политического убийства губернатора Евдокимова. Не по центральным телеканавам, конечно, обсуждается. Что делает версию не менее, а более убедительной. С детальной проработкой. Дескать, не случайно в марте 2002-го точно так же погиб в автокатастрофе мэр Барнаула Владимир Баварин. Дескать, все это сказки про «Тойоту» с семейством, о которую чиркнул евдокимовский «мерс», уходя в последний полет. За рулем был специально обученный агент КГБ, дети для отмазки, да и вообще «Тойота» извне управлялась, как снаряд, электромагнитными волнами. Уж больно все аккуратно сходится – за неделю до трагедии у Евдокимова отняли машину сопровождения (обиженный начальник крайУВД распорядился), а за пару дней – и личную охрану. Как бы освобождая дорогу киллерам. Что это… что это знакомое такое? Покушение на принца Вильгельма Оранского – принцу прислали ящик отравленных свечей, слуг из дома отослали, и уже крался по коридорам убийца с кинжалом, но тут в дело вмешался горбун Караколь… «Кеес – адмирал тюльпанов», книжка для детей среднего и старшего школьного возраста. Если же о гибели Баварина говорить, то трасса Барнаул – Горно-Алтайск, на которой он разбился, по бокам вся крестами шоферскими обставлена – съездите, посмотрите. Скользко там в марте, а скорости не сбавляет никто.

Еще пока не прозвучало вслух, но прозвучит наверняка: Евдокимова убрали потому, что он мог стать одним из потенциальных кандидатов на выборах-2008. Стал же губернатором? Вот и президентом мог бы.

Версия, параноидальная вполне в духе времени. Версия популярная – что свидетельствует о крайней непопулярности нынешней власти, вопреки любым соцопросам. Версия запугивающая – что позволяет достаточно достоверно определить, откуда она исходит. Не сами ли наши доблестные спецслужбы распространяют о себе зловещие слухи?

Самое главное – версия нелепая. Возьмите любую спецоперацию российских спецслужб за последние годы – убийство Зелимхана Яндарбиева в Катаре или освобождение заложников на Дубровке и в Беслане. Отличительные признаки: некомпетентность, бездарность, непрофессионализм. Эти люди не убийство за несчастный случай выдать могут, а только наоборот – несчастный случай за убийство. «Беспроигрышный ход – гордиться тем, чего следует стыдиться. На этом еще никто не спотыкался» (Оскар Уайльд).

Конечно, у Евдокимова были недоброжелатели не только в Кремле (в Кремле-то, как я подозреваю, как раз и не было), а следовательно, заказчиком мог выступить кто угодно – тот же начальник крайУВД Вальков, председатель краевого парламента Александр Назарчук, бывший губернатор Александр Суриков. Валькова и Назарчука вдова губернатора Галина просила не пускать на похороны мужа… А шесть уволенных за девять месяцев вице-губернаторов? А двадцать других ведущих специалистов краевой администрации? Как насчет лидеров местных партийных отделений и общественных организаций, как насчет глав полусотни районов и муниципальных образований края, в марте предложивших Евдокимову добровольно уйти в отставку? Вероятно, всем им адресовано обращение на сайте Евдокимова:

«Ну что же… У вас получилось… Вы убили Его…

Убивали долго, с оттяжкой, с интригами, злобой и шипением. Сегодня вы на собственных кухнях потираете руки и при этом облегченно вздыхаете, но не забываете приклеивать маску скорби, выходя из своих жилищ. Неужели хватит смелости брякать языками о сочувствии и выражать соболезнование?!

Как же вы, потея от страха, отмывать будете свои души от Его крови? Как затаптывать память о Нем? Разве смеете вы думать, что люди поверят вам, что вы не причастны к Его убийству?.. Жалкая кучка озлобленных, перепуганных и трусливых чиновников. Он был один против вас и вы, измучившись от своих неудач, просто убили его».

Отважная женщина, Ольга Трунова, писала это обращение. И все-таки – мимо цели. Евдокимова убили другие.

После смерти человека жутковато перечитывать то, что говорилось о нем при жизни. Понятно, что говорящие не знали, как оно все обернется. Потому и промахивались без промашки. Как Валерий Меладзе: «Не знаю, будет ли Евдокимов хорошим губернатором, но он погиб как артист. Долго ли он удержится на этом посту?.. Артиста убивает политика. Конечно, если он не Иосиф Давыдович Кобзон».

Кобзон во время выборов агитировал против Евдокимова, называл его решение баллотироваться в губернаторы «безумием или безответственностью». Не отставал и молочный брат Евдокимова – по Трушкину – Ян Арлазоров, не отставала и вдова Шукшина… Сейчас-то они все скорбят, вместе с Петросяном, с Дубовицкой, с Кларой Новиковой… С Путиным, заверяющим местную элиту, что покойный «искренне хотел людям добра»… С Валерием Золотухиным, который в свое время помогать «земляку» наотрез отказался – «что теперь, все, кто с Алтая, ко мне за деньгами будут бегать?»

Или такое невольное предвидение Юрия Сафронова из «Новой газеты»: «На голове Евдокимова „провокаторы“ написали неприличность. Неприличность пришлось аккуратно вырвать. Теперь суровый черный плакат, приклеенный к мольберту, выглядит трагически». Написано полтора года назад.

Или вот записал Евдокимов диск со своими песнями. Песни, прямо скажем, не ахти, но от названия диска сегодня, сейчас мороз пробирает: «Отвяжись, худая жизнь».

В одном из интервью Евдокимова спросили, бывали ли в его жизни чудеса. Он вспомнил одно: как попал в автокатастрофу. «Много лет назад я на машине перевернулся. Летели мы через «голову» со скоростью 130 км в час. Под откос кувыркались страшно, непонятно было, что происходит. Думаю: «Ну все, прощайте, родные, прощайте, друзья». Машина остановилась вверх колесами, я откинул стекло, вылез, мужикам говорю: «Выходи строиться, вы чего там разлеглись?»

Потом один из служителей церкви сказал, что если бы меня в машине не было, то все бы погибли. То есть я неожиданно оказался как бы в роли ангела-хранителя. Этот священник велел пригнать машину. Я машину пригнал, и он ее святой водой окропил». Вот интересно, не тот ли самый «Мерседес».

Когда на выборы шел, оправдывался: я-де не какой-то там юморист-сатирик, у меня пять квартир и заводик водочный. Все-таки торговый институт заканчивал. В сведениях об имуществе значатся два «Мерседеса» – 380-ый и злополучный 500-ый. Несколько гектаров земли, квартиры, коттеджи, акции. И вместе с тем: «У меня сердце всегда разорвано, оно никогда не перестает болеть по тем, кто уже десяток лет не получает зарплату в селе и про которых говорят: живите подножным кормом. У меня каждый нерв оголен, ведь я, как никто, знаю, что такое быть одиноким, заброшенным. Когда в Москву переехал, то всего там нахлебался…».

В Москву Евдокимов переехал из побуждений самых чистых – из любви к искусству. В начале восьмидесятых у него уже все было – он учился в престижном институте (тогда торговые вузы были самыми престижными), возглавлял команду КВН, работал администратором в одном из самых крутых новосибирских кафе, жену-красавицу с Урала привез, где отслужил положенное… Словом, в полном шоколаде. И тут давний знакомый, поэт-писатель Шипилов Николай, пристал как банный лист: ты артист, тебе надо в Москву. А до Москвы Евдокимов раньше чуть не добрался – призывали служить за богатырство в Кремлевский полк, да по дороге подрался («Ёпрст! Больно же!») и угодил в нижнетагильский стройбат.

В общем, уговорил Шипилов. С девятью рублями и гитарой, с женой и годовалой дочкой, Евдокимов прибыл покорять столицу. Дальше – несколько лет богемной жизни (в смысле по чердакам и подвалам), жена старшим дворником, Михаил – в поисках хоть какой-то работы, смешит людей по творческим притонам, затем знакомится с Кобзоном, тот хлопочет насчет жилья, насчет прописки, затем Регина Дубовицкая, «Аншлаг», «у отца не красная, а у меня почему-то красная», «я на том конце никого не трогаю, он на этом» – всенародная любовь и признание, участие в любых больших концертах, пародии на бывшего пародиста, главные роли в кино, своя программа на телевидении – и снова жизнь состоялась.

Программа «Аншлаг» с момента возникновения справедливо считается образцом пошлости и дурновкусия. Это ведь, в общем-то, порнография. При этом именно программа «Аншлаг» (и ее бессмертная ведущая) открыла стране Евдокимова, и столь популярной стала – благодаря ему же. Артисту самобытному, яркому, уникальному – и ни в коем случае не пошлому. Вот ведь парадокс. Зритель терпеливо сносил новые рассказы из ширинки Винокура и тетю Соню со скрежещущим голосом, потому что была надежда – покажут Евдокимова, будет смешно и тепло. А затем и Евдокимов стал приедаться. После размолвки с автором арлазоровского «мужика» и большинства «алтайских» рассказов – Анатолием Трушкиным – новых номеров у Евдокимова появлялось немного. Отсюда – бесконечные повторы, архивные записи, под соусом все той же тети Сони, тети Регины и десятка недобитых пародистов-трансвеститов (приличные люди из «Аншлага» давно ушли – тот же Трушкин, к примеру). Слепая копия никулинского «Белого попугая» – авторская программа самого Евдокимова, принцип тот же: анекдоты под пивко. Огромный, разросшийся, ветвистый рейтинг, теплоходы по Волге и Оби – и вопрос внутри: а зачем, а куда это все? Это все еще любовь к искусству или уже что-то другое? И вот это «гыгы» при одном твоем появлении – это как, нормально вообще?

Конечно, возможности уже были принципиально иные. Ему друзья дарили целые дома – и он дарил домами. Родное село Верх-Обское, которое любил по-шукшински – «просто как дурак какой-то» – буквально засыпал благодеяниями. Приходили за деньгами для больного ребенка – давал, приходили за машиной – дарил, асфальтировал улицы, помогал старикам, старухам, привозил в село юмористов, футболистов, столы накрывал на всех, в Чемале (горный Алтай) дом собирался строить специальный, как немецкий философ Ницше – для друзей. Потому что там красиво, в Чемале.

И вот на родине-то Евдокимову и сказали, что, мол, не пора ли тебе, Миша, в губернаторы. Старики сказали, по одной версии. По другой – Путин поинтересовался, во время помывки в знаменитой евдокимовской бане. Навел, так сказать, на мысль. Хотя это уже, скорее всего, пиар был. Выборы начались, правда кончилась.