Текст книги "Все засмеялись, а Гитлер заплакал. Публицистика"

Благотворительный идиотизм

Известное в городе предприятие перевело миллион рублей на счет благотворительного фонда помощи пострадавшим в Южной Осетии. Похвально. Только само предприятие переживает не лучшие времена и не платит зарплату сотрудникам. Вопрос: а может быть, сперва заплатить людям за проделанную ими работу, а потом заниматься благотворительностью, но уже за собственный счет?

То, что это же предприятие с сентября повышает расценки на 40 процентов, пользуясь своим почти монопольным положением – это, конечно, его право. Тем не менее, получается, что за помощь жителям Южной Осетии заплатят еще и клиенты, которые об этом ни сном ни духом.

Конечно, нехорошо так говорить, но чем быстрее такой бизнес умрет, тем поучительнее.

Гуманитарную помощь в Южную Осетию отправляют с июля 2004 года. Преимущественно из Москвы и Московской области, а также по линии МЧС России. Отправляют автоколоннами и железнодорожными составами. Дарят автобусы, автомобили, экскаваторы, продукты, стройматериалы, медикаменты. Периодически Грузия восставала против этих отправок, поскольку-де «мы же не отправляем муку в Чечню». А это потому что вы жадные, отвечала российская сторона. А нам не жалко. Мы любим наших братьев-осетин.

Периодически в Осетии ловили за руку людей, продававших гуманитарную помощь налево. Пойманным за руку грозили пальцем. Одному главе сельской администрации дали три года условно – это было самое тяжкое наказание. Игроки покрупнее оставались (и остаются) вне поля зрения правоохранительных органов.

После вооруженного конфликта с Грузией ручейки гуманитарной помощи превратились в потоки. Москва по распоряжению мэра Лужкова выделила несколько миллиардов рублей на строительство нового микрорайона из 700—800 домов коттеджного типа. Всего планируется обеспечить жильем 34 тысячи человек. А до этого уже восстановили целый микрорайон в Грозном – с двумя школами, роддомом и детским садом. Чтобы чеченским детишкам было где родиться, учиться и стремиться.

Превзойти Москву невозможно – ресурсов не хватит. Но все стараются. 40 тонн гуманитарного груза доставлено из Ростовской области. Фонд помощи Южной Осетии зарегистрирован в одном из районов (!) Псковской области. Новость того же дня: в Псковской области десять районов остались без света из-за того, что злоумышленники похитили 5,5 километра электропроводов.

В Волгоградской области работники шинного завода приняли решение перечислить жертвам грузинской агрессии дневной заработок. Как сообщается в пресс-релизе, такое решение было принято директором ИМЯРЕК и единодушно поддержано работниками предприятия. Попробовали бы они не поддержать. А директор теперь известный филантроп. И просто известный. В газетах пишут – ИМЯРЕК заявил, что долг каждого и т. д.

Со всех уголков нашей необъятной страны приходят сообщения от сердобольных граждан, готовых приютить беженцев из Южной Осетии. Интересно, это те же люди, которые в свое время хотели приютить американского безработного Джо Маури и принцессу Монако сиротку Стефанию? Или у них уже дети подросли?

По сравнению с российской всемирной отзывчивостью гуманитарная помощь из Европы кажется жалкой издевкой. Голландия перечислила 500 тысяч евро. Италия отделалась двумястами тысяч. Впрочем, что ждать от европейцев – они вообще считают сведения о тысячах трупов и полностью разрушенном Цхинвали преувеличенными.

Красноярск, как принято говорить, «не остался в стороне от трагедии». Ежедневный заработок перечислили сотрудники городской и всех районных администраций Красноярска, местного отделения РЖД, прочие бюджетники, а также зэки. Все они сознательно и добровольно согласились перечислить деньги сразу же после того, как были поставлены об этом в известность вышестоящими товарищами. Кто поставил в известность самих этих товарищей, догадаться, в общем-то, нетрудно.

На восстановление разрушенного хозяйства Южной Осетии, по словам премьер-министра Владимира Путина, будет отпущено 10 млрд рублей из российского бюджета. Думается, это только начало.

В Южной Осетии, по официальным данным, проживает 120 тысяч жителей. По неофициальным – от 30 до 70. Точно никто не знает, поскольку это ведь не государство и не регион, это черная дыра. Но даже если взять по максимуму и прикинуть, сколько же на одного осетина приходится и придется гуманитарной помощи, неминуемо возникнет ощущение некоторой несоразмерности. Некоторого даже идиотизма. Мы что их, пряниками хотим закидать? Или весь мир удивить добротой? Зачем нескольким десяткам тысяч осетин столько россиянских дневных заработков? Особенно если учесть, что все необходимое – медикаменты, одежда, обувь, продукты – уже доставлено согласно списку и с большим-пребольшим запасом?

Костры тщеславий горят по всей России. К административному ресурсу, привычно насилующему все, до чего он может дотянуться, добавляются директора-филантропы, социально ориентированные банкроты, корпоративные фюреры, просто нереализованные граждане, ищущие только случая доказать свою нужность миру – непременно оповестив об этом максимально возможное число сограждан. Почему так хочется сделать добро жителям другой страны? Возьми ребенка в местном детдоме, они ведь еще не закрыты. Вынеси денег бабушке у подъезда – ей не на что купить хлеб и настойку боярышника. Заплати своим сотрудникам зарплату и не требуй у них отчета, куда они ее потратят. Это не твое собачье дело.

Это даже не дело президента Медведева.

Сибирское агентство новостей, 2008

Нюрнберга бы

«История не знает сослагательного наклонения!» Любые попытки рассуждений (причем любых рассуждений) на исторические темы можно похоронить одной этой фразой. При желании. К июню 1941-го Красная армия вышла на западные рубежи и изготовилась для нападения? Мало ли для чего она изготовилась, история не знает сослагательного наклонения! Кто первый напал, тот и агрессор.

Возьмем 1917 год. Едет как-то Ленин в запломбированном вагоне… Нет, возьмем лучше 1914-й. Один кузен объявляет другому войну (по наущению третьего), а тот ему отвечает – шалишь, дескать, какая война. Фердинанда вашего убили? Да и хрен с ним… хоть всех сербов вешай, я разрешаю. Или нет, 1905-й возьмем… Не дадут взять. История не знает… а значит, и рассуждать нечего, что было бы, если бы. Ничего бы не было. Глиняный пулемет. Взгляд Горгоны.

Но мне кажется, тогда этот принцип надо вообще на все распространить. Гитлер планировал истребить всех славян? Ну вот кабы истребил… была бы тема для разговора. А так это все домыслы и предположения.

И вот, выходя на пространства голого факта, мы оказываемся, вообще говоря, в пустоте. Потому что действия, оторванные от замыслов, не только похожи на бред, но и являются бредом. Например, штурм Берлина и гибель при этом 300 тысяч солдат – при том, что военной необходимости в штурме не было никакой. Или блокада Ленинграда. Ведь можно было город сдать, и никто бы не погиб. Собственно, сама война есть чистый бред, если рассматривать ее просто как ДЕЙСТВИЯ. Война это непрерывное, интенсивное, взаимное уничтожение живой силы, материальных ресурсов безо всякой видимой выгоды.

В том-то и дело, что политики и военные не оперируют «голыми фактами». И знают толк в сослагательных наклонениях. А также в повелительных. Соответственно, чтобы понимать их мотивы на тот момент, надо видеть и альтернативы, которые видели они. А «голыми фактами» пусть оперирует патологоанатом. Вреда не будет…

С моралью вообще все смешно. То есть с ее применением к историческим событиям. Например, инспирируемый ивзне заговор – это почему-то «плохо». Гораздо хуже заговора внутреннего. Обоснуйте, почему. Подрывная работа – «плохо». Вообще политика одной страны, откровенно недружественная (а если еще и не откровенно?) по отношению к другой стране – это просто сатанизм какой-то.

Нет, я согласен, есть деяния, так сказать, законные, в русле международного права осуществляемые, а есть – незаконные, неправовые, попирающие чужой суверенитет и так далее. Но при чем тут мораль?

Забавно, кстати, я вчера задумался о морали в связи с дурным запахом и жарой. Например, откуда мы знаем, что этот запах – дурной, скверный, неприятный? Почему нос воротим? Вещь безусловная, на уровне инстинкта; но – почему? Потому что опасность, видимо, какая-то исходит от этого запаха. Не подходи. Не ешь. Заразишься. Сдохнешь. Ну а вот жара, духота? Едешь в автобусе, обливаешься потом. Почему тебе это неприятно? Почему ты так изнемогаешь? Небось в сауне потеешь, и ничего, и даже кайф получаешь. А эти многократно воспетые «их переплетенные потные тела», «ее золотая от пота грудь»… Зависит от обстоятельств. От целей. Относительно все. Что меня не убивает, то немцу смерть. И так далее…

Да, так о морали. О морали, оформленной как «претензия». На самом деле я пытаюсь сейчас рассуждать о каких-то совсем глобальных вещах, но мне удобнее это делать на примерах из истории двадцатого века, которую мы все знаем так же хорошо, как она – сослагательное наклонение. Если брать официальные причины второй мировой войны, то эти причины суть претензии морального свойства. Вы у нас землицы отняли неправедно, а пожалте-ка ее взад. А вы зато нас в такую блуду втравили, теперь расхлебывайте. А вы в 18-м году хотели задушить нашу молодую республику, так вот вам теперь. То есть образно это можно представить так: круглый стол, за ним сидят Сталин, Черчилль, Гитлер, какой-нибудь там Пилсудский, Кесьлевский или кто там у них был, Жак Ширак какой-нибудь – и все друг другу предъявляют. Все вспоминают дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. И все по-своему правы, потому что если докапываться до палеолита, всегда можно найти ту вешку в истории, которой отмечена несмываемая позорная ОБИДА. Временами господа за столом группируются по двое – по трое и дружат против остальных или какого-нибудь одного, насолившего больше прочих. Это, как правило, Великобритания. Но может быть и Советский Союз. Надо еще иметь в виду, что значительная часть переговоров проходит ПОД столом. Не всему из произносимого вслух нужно верить.

В общем, мораль можно вынести за скобки. Мораль – для лохов. Претензии – отмазка. Необходимость войны диктуется совсем другими вещами:

– общественным строем;

– размерами территории;

– наличием ресурсов.

Россия

К 1 сентября 1939 года СССР представлял собой вооруженное до зубов крайне агрессивное государство, отнюдь не скрывающее своих намерений по завоеванию Европы, а желательно и всего мира. Эти намерения, собственно, много раз озвучивались вождями СССР. Более того, предпринимались и соответствующие действия – гражданская война в Испании, разведывательная и подрывная работа на территории большинства европейских стран. После подписания 23 августа 1939 года Пакта о ненападении СССР оккупирует Латвию, Литву, Эстонию, часть Польши и Бессарабию, ведет войну с Финляндией, имеет виды на Болгарию и Турцию. Если посмотреть на карту – там в итоге от Европы мало что и остается. И это только начало.

Мы можем только гадать, насколько СССР был самостоятелен в проведении подобной политики. Факт тот, что он ее проводил.

Здесь возникает еще одна интересная тема – ответственность населения за политику (в том числе внешнюю) своего государства. Есть разные мнения на этот счет. Немецкий публицист Хоххут, обличитель Ватикана, разделял концепцию «коллективной ответственности» ровно до тех пор, пока дело не коснулось его лично – то есть пока не понадобилось доказывать, что он лично не нацист и вовсе не одобряет Холокост. Многие склонны разделять эту концепцию с оговорками – дескать, народ несет свою часть вины в том случае, если не выказывал явного сопротивления политике руководства. Ну вот взять сегодняшний момент – народ не выказывает сопротивления (явного, по крайней мере) внешней политике нынешнего руководства, которая, если вкратце, заключается в том, чтобы не иметь в соседях друзей. Народ не протестовал против войны с Грузией. Следует ли из этого, что народ несет свою часть вины? Наверное, да. А я? А я не хочу! С какой стати. Я был против.

Я отмечу, что в России после прихода к власти большевиков имело место не пассивное «нехотение», а весьма даже активная Гражданская война. Имели место голодные бунты. Имел место геноцид пострашнее Холокоста. Наконец, имели место обширные политические репрессии, лагеря, подневольный рабский труд и все прочие прелести тоталитаризма – строя, основанного на принуждении, а не добровольном выборе гражданина. Всех этих людей – Ленина, Троцкого, Сталина, Хрущева и так далее вплоть до Горбачева – никто никогда не выбирал, они пришли к власти насильственным путем и далее передавали ее по наследству.

Таким образом, о «коллективной ответственности» народа за деяния, совершенные в этот период, можно говорить с изрядной долей условности. Особенно если учитывать, что главные преступления этого периода совершены против народа же.

Еще раз – и в 1917 году, и в 1941-м, и в 1964-м народ в лице тех или иных социальных групп активно протестовал против политики, проводимой властью. Эти попытки протеста подавлялись силой. Репрессиями. Тюрьмами и ссылками. Автоматными очередями. Понятно, что со временем сопротивление стало слабеть. Попыток сопротивления стало меньше. Здоровый, полный жизни человек сопротивляется энергичнее умирающего, истекающего кровью.

Соответственно смягчался и режим. Власти уже не требовались такие усилия, чтобы контролировать ситуацию.

На какой-то стадии обескровленный народ и режим «сроднились». Формула здесь была такая: взяли Ивана и примотали к нему колючей проволокой труп Ильича. В итоге получилась новая всемирно-историческая общность – советский народ. Отторгнуть Ильича он может только с дикой болью, с потерей кусков собственной плоти. Поскольку невыносимо жить, сознавая такое положение, народ в лице отдельных своих представителей придумал философию, оправдывающую собственное существование: «Хуже коммунизма только антикоммунизм», «Переварить коммунизм сложнее, чем атомную бомбу, но мы это сделали», «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе». Ну, вы сами без труда вспомните десяток аналогичных максим, выданных не худшими людьми. Это такая анестезия, вырабатываемая организмом. Или иначе можно сказать – в процессе гниения образуются вещества, обладающие галлюциногенным действием. Вроде бы все еще больно, но при этом мультики и всяческий фан.

Сказанное выше необходимо иметь в виду при ссылках на чей-то опыт, чьи-то высказывания, чью-то духовную эволюцию.

Когда я говорю про Ивана, связанного с Ильичом колючей проволокой, есть ли моя позиция – позиция стороннего наблюдателя? Безусловно, нет. Я сам – часть происходящего, во мне тоже засели колючки, я тоже испытываю дикую, невыносимую боль, которую заглушаю анестезией своего рода. Со стороны виднее, во власти каких фантомов я нахожусь. Приведу один пример разрывающих меня противоречий – генерал Власов.

Что я должен испытывать по поводу судьбы генерала?

Для тех, кто только что подключился к нашему каналу, краткое содержание этой самой судьбы: Власов был правоверным коммунистом, любил товарища Сталина до изнеможения, одновременно он был талантливым полководцем, едва ли не самым талантливым… пока не попал к немцам в плен. Немцы без особых усилий убедили его перейти на сторону Германии, Власов тут же стал активным борцом с большевизмом, листовки за его подписью распространялись среди советских солдат. Ну, вы в курсе. РОА, созданная при поддержке Власова же, ничего не освободила и в первом же (кажется, и единственном) столкновении с советскими войсками позорно отступила. Ах да, власовцы приняли какое-то участие в освобождении Праги от нацистов. То есть совершили двойное предательство.

Но, если мы говорим о двойном предательстве, давайте выясним для себя смысл самого понятия «предательство». Предал ли Власов советскую присягу? Да, безусловно. Что такое советская присяга? Это присяга, навязанная советской властью – властью тоталитарной и нелегитимной.

Предал ли он свой народ? Предали ли власовцы свой народ?

Если бы они убивали мирных жителей… ну хорошо, во время Гражданской войны и красные, и белые, и зеленые убивали мирных жителей. Они все – предатели?

Если бы власовцы убивали мирных жителей по приказу немцев – да. Они были бы предатели.

Но они этого не делали, насколько я знаю.

Тем не менее, все власовцы после войны были покараны именно как предатели. Включая генерала Власова. Повешены, сгноены в лагерях. То есть, даже если считать их поступок предательством, они за это уже расплатились. А у нас к ним все еще какие-то счеты.

Противоречие же вот в чем. Если бы («история не знает!..»), если бы Власов попытался реализовать на практике свою программу освобождения России, он неизбежно был бы вынужден воевать против собственного народа, а не только против советской власти. Косить из пулеметов пришлось бы конкретных рядовых солдат, а не абстрактных коммунистов. Вешать бы пришлось не просто «диверсантов», а своих братьев.

И вот какую сторону ты ни займешь в этой ситуации, ты все равно в проигрыше. Если ты честный человек и не слишком одурманен собственной гнилью.

История Власова – это доведенная до логического предела история русского в двадцатом веке. Не исключая и начало двадцать первого. Ты можешь вырваться за пределы системы – но при этом лишаешься морального права как-либо вмешиваться в жизнь тех, кто остался внутри. Не только другие будут считать тебя предателем – ты сам будешь считать себя таковым.

В этом и состоит русская трагедия.

На самом деле все очень просто с Германией и с нацизмом. Так просто, что даже скучно. Нацизм возник как реакция на унижение и ограбление Германии странами Запада. Но он никогда не имел бы такого успеха, если бы эти же самые страны не поддерживали Гитлера – прямо и косвенно. А они поддерживали Гитлера потому, что видели в нем противовес большевикам. И правильно делали, в общем-то. В то же самое время большевики поддерживали и поощряли Гитлера, потому что видели в нем противовес странам Запада. Гитлер был гением фандрайзинга – он получал помощь отовсюду. Ото всех. От Великобритании. От СССР. От США. От сионистов. И поочередно, и порой одновременно. Такому человеку благотворительным фондом бы руководить. Но у него были другие цели. Он хотел сделать Германию великой. Мирным путем это почему-то не удавалось сделать.

Пришлось воевать.

Разделяли ли чаяния Гитлера миллионы его сограждан? Еще как разделяли. Была ли его власть легитимной? В основе – да. Хотя были и определенные злоупотребления. Несут ли немцы ответственность за совершенное нацистами? Конечно. Все еще несут. При этом Германия действительно стала великой. Может быть, это не самое крупное государство в Европе, но определенно самое мощное, стабильное и процветающее. А что стало с мировым коммунизмом, с гегемонией СССР в Европе? «Оно утонуло». Мечты Гитлера сбылись. А то, что еврейский вопрос остался нерешенным в какой-то степени (ну, где как – в Польше в минимальной), так это частности. Дань моде, так сказать.

Опять же отвлечемся от вопроса, насколько самостоятельной фигурой был Гитлер в разные периоды своей политической карьеры. Это неважно. Важен результат.

Что касается войны с Россией. Думается, у Гитлера действительно не было выбора. Настолько не было выбора, что любое решение – начинать или не начинать войну – было самоубийственным. В 1941 году внезапно напасть на Советский Союз – это все равно что сегодня вероломно напасть на Соединенные Штаты. Ну или в нашей ситуации, с нашей армией, нашим генштабом, нашим Путиным и нашим Медведевым – внезапно напасть на Китай. Одно отличие: Китай не окружает РФ войсками, не проводит всеобщей мобилизации, вообще не в настроении покорять мир.

И вот тут самое время задуматься об альтернативах.

Предположим, Сталин успел бы ударить первым. Учитывая уровень подготовки Красной Армии, можно смело прогнозировать успешный блицкриг. Естественно, половиной Европы большевики бы не удовлетворились. Захватили бы всю. За исключением Великобритании, как она есть остров и всегда может на помощь хулигана-брата позвать. В течение нескольких десятилетий пустили бы по бороде европейскую экономику. Залили бы землю кровью. Пересажали бы миллионы в лагеря. Прорыли бы канал от Северного моря до Средиземного. Угробили бы природу. А жили бы за счет продажи природных ресурсов проклятым капиталистам и Китайской народной республике.

Я, как вы заметили, отнюдь не сгущаю красок. Сужу по аналогии.

На этом фоне как-то блекнут злодеяния нацистов. При всем уважении к памяти жертв.

Кстати о злодеяниях.

Никаких злодеяний нацисты не совершали в Австрии. В Чехословакии. Во Франции. В Польше – да, там решали «еврейский вопрос». Отдельная тема для разговора. Но по отношению к полякам никаких особых злодеяний не замечено. И только придя на советскую землю, нацисты превратились в зверей. Почему?

Интересно было бы зафиксировать дату первого совершенного нацистами злодеяния. Июнь 1941-го? Июль? Август? Когда именно? До того, как Верховный издал приказы «Ни шагу назад!» и «Гони немца на мороз!» или после? В мемуарах немецких генералов постоянно наталкиваешься на эпизоды вроде «Мы хотели послать русским раненым санитаров, но они принялись отстреливаться и агонизировали». Кто-то рассказывает, как спасали сбитого советского летчика. А вот Николай Никулин в своей книге рассказывает, что немцы имели гнусное обыкновение расстреливать в воздухе катапультирующихся летчиков, а Никулина в ура-патриотизме не обвинишь. У него же – про замерзшие трупы советских солдат, которые немцами использовались в качестве указателей. А у Астафьева такое же глумление над трупами описывается уже с советской стороны. Кто первый начал зверства? Было ли возможно обойтись без них?

Со стороны немцев – да, было возможно. Завоевали же без зверств Европу.

Со стороны большевиков – нет, не было. Никто не хотел защищать этот режим добровольно. Чему доказательством – огромное, непредставимое количество пленных и дезертиров. Власть вынуждена была гнать солдат под пулеметы, чтобы защитить себя. Себя, а не страну. Страна – это народ. Люди. Чтобы защитить людей, можно было сдаться. Франция сдалась. Польша покочевряжилась и сдалась. Советский Союз сдаться не мог, поскольку режим был нелегитимен и никого, кроме себя, не представлял. Зато пожертвовать мог кем угодно и чем угодно. По приказам Сталина, Жукова и прочих были совершены многочисленные преступления против человечности – поджоги и бомбардировка населенных пунктов с мирными жителями, захват заложников, массовые репрессии. В результате война быстро обрела характер тотальной войны на уничтожение – с обеих сторон.

Режим защитил себя, свое право оставаться у власти, а народ заплатил за это десятками миллионов жизней, тотальной физической и психической деградацией, нищетой на десятилетия вперед, участью банановой республики без бананов.

Самое обидное, что в Нюрнберге судили не тех.

Надо сказать, что в глубине души русские это понимают.

Не все.

Некоторые.

Честное слово, это понимание не прибавляет нам веселья.

2010, в СМИ не публиковалось