Текст книги "Бобры в кленовом сиропе. Двадцать лет в Канаде"

Если же школа дала знаний недостаточно – жизнь с готовностью научит!

В самом центре монреальского «квартала красных фонарей», того, что к востоку от центра по Сан-Катрин, на улице Сен-Лоран есть заведение под названием «Кафе Клеопатра». Собираются там не мальчики и не девочки, а трансвеститы, то есть парни, переодевающиеся девушками. Бармен здесь тоже трансвестит, мужчина, переодетый женщиной. Некоторые из них со временем делают операцию по перемене пола и становятся настоящими женщинами (транссексуалами). Хотя таких «бывших мальчиков» среди тамошней публики не так много – всего процентов пять. Остальные 95% – трансвеститы, то есть те, кто пока только мечтает о перемене пола.

Долгие годы «Клеопатра» было единственным местом в Монреале, где можно было встретить подобную публику. На первом этаже – стриптиз-клуб, а наверху – их место встречи. Сюда приходят и обычные люди, в основном мужчины. Ежедневно устраивается яркое шоу, где главные исполнители тоже трансвеститы. В бар стекаются проститутки соответствующего профиля – за клиентами. Само собой, тоже переодетые мужчины. Обслуживание происходит неподалеку – прямо в припаркованной поблизости от бара машине, по умеренной цене в 30—40 долларов.

Существует «Кафе Клеопатра» уже лет сто, если не больше. Желающих попасть в него много, раньше даже были очереди. Правда, в последние годы посетителей стало меньше из-за конкуренции: совсем рядом квартал геев, первые заведения в котором открылись еще в начале 80-х, а в 90-х годах началась его активная экспансия. Более того, до 80-х годов заведения для геев, которые в основном в то время были сосредоточены в западной части даунтауна, подвергались активному преследованию властей. Сегодня же «Деревня геев» активно рекламируется теми же властями как одна из достопримечательностей Монреаля.

Тамошние бары и переманили часть клиентуры кафе. И все же «Клеопатра» – старейшее в городе заведение для трансвеститов. Здесь не только проводятся ночные шоу, но и устраиваются вечеринки, отмечаются дни рождения. Кстати, бар пользуется популярностью и у обычных людей – в выходные дни большинство его клиентов – обычные гетеросексуалы. В последние годы на этот район наложили руки застройщики. Все окрестные заведения сдались под натиском большого бизнеса и были снесены. На их месте теперь возводятся башни кондоминиумов, отели, бизнес-небоскребы. И лишь «Клеопатра» до сих пор держит оборону. Ее нынешний владелец Джонни Зумбулакис (Johnny Zoumboulakis) категорически отказывается продать заведение, до сих пор хранящее в себе дух прежних времен.

И все же, несмотря на вышесказанное, не стану утверждать, что стриптиз и прочие удовольствия из тех, что ниже пояса, являются в Канаде самыми распространенными развлечениями. Хотя на прошедших еще пятнадцать лет назад в Монреале гастролях австралийского «театра теней», во время которых «актеры» демонстрировали на большом экране самые разнообразные фигуры, составленные из собственных гениталий, был полный аншлаг.

Помимо этого, если судить по телепередачам, рядовой канадский обыватель предпочитает бои без правил – однообразное театрализованное развлечение для дебилов, где участники старательно, но безуспешно делают вид, что дерутся жестоко и не понарошку, а зрители не менее старательно демонстрируют свою полнейшую веру в реальность происходящего на ринге.

Если не считать подобные «спортивные» мероприятия, самая большая народная любовь – это все же хоккей, который одновременно является и зрелищем, и развлечением, и спортом, и просто жизнью любого канадца – стара и млада, мужчин и женщин, богатых и бедных.

В хоккей играют настоящие мужчины…

Начать с того, что в хоккей здесь играют если не все, то почти все. Во всяком случае, из тех, кто родился и вырос в Канаде. Как в России на улице мальчишки постоянно гоняют мяч, так и в Канаде местная ребятня при каждом удобном случае берет в руки клюшку. Причем эта разновидность игры так и называется – уличный хоккей. Для уличного хоккея многого не требуется. Достаточно лишь клюшек, а также шайбы или мяча. Ни коньков, ни какого-то специального спортивного снаряжения не нужно, и играть можно круглый год. Главное условие – хоккей действительно должен быть уличным. Для этого перегораживается импровизированными воротами проезжая часть, благо тихих улочек в спальных районах много, и две команды до одури лупят клюшками по мячу. Появляется машина – игра приостанавливается, все рассыпаются по сторонам, ворота оттаскиваются с дороги. Автомобиль проехал – и все возвращается на свои места. Игра продолжается.

Помимо уличного есть, разумеется, и хоккей традиционный. В каждом муниципалитете имеются хоккейные команды разных возрастов, которые тренируются на местных ледовых аренах, а все сезоны проходят в регулярных товарищеских встречах и чемпионатах между такими же детскими командами соседних районов и других городков.

Это только в нашей песенке поется про настоящих мужчин, которые только и играют в хоккей. В Канаде равноправие. Причем в одних и тех же детских командах на равных играют и мальчишки, и девчонки. Последних, разумеется, меньше, но все же они есть. По статистике, за последние десятилетия число женщин, играющих в хоккей, выросло в четыре раза.

В декабре 2003 года на всю Канаду прославился хоккеист-любитель, игрок университетской команды Крис Левек (Cris Levesque). А знаменитым он стал благодаря контракту, который с ним заключила профессиональная хоккейная команда «Ванкуверские Канаки» («Vancouver Canucks»). (Кстати, «canuck» – американское слово, обозначающее канадца, особенно французского происхождения.) Так вот, контракт со студентом-любителем был заключен сроком всего на… один день! Так сложилась ситуация, что в команде один голкипер заболел, второй должен был выступать в юниорском турнире, и перед очередной игрой сезона игроки остались без запасного вратаря. Тут и подвернулся Левек. Впервые в истории канадского хоккея любитель стал «звездой», не покидая скамейки запасных!

Обычный товарищеский матч

Первые упоминания об играх, похожих на хоккей – с клюшками и мячами – датируются примерно десятым веком нашей эры, когда студенты и военнослужащие из стран-колонизаторов привозили с собой подобные развлечения в колонии. Одна из разновидностей этих игр – бэнди (bandy) – наиболее похожа на современный хоккей, поскольку играли в нее именно на льду, в отличие от других видов забавы. Наиболее раннее свидетельство о бэнди относится к XIII веку: на одном из витражей Кентерберийского Собора (Canterbury Cathedral) можно разглядеть изображение мальчика с изогнутой палкой в одной руке и мячом в другой. В голландской живописи XVI—XVII веков есть много картин с изображением играющих в колв (kolf), который, в отличие от хоккея, не был игрой коллективной и скорее напоминал гольф на льду.

К концу XIX века бэнди распространился на Скандинавию, Швейцарию и Германию, а в Канаду к тому времени ее, а также еще одну разновидность хоккея – шинни (shinny) – завезли многочисленные иммигранты из Европы. Здесь хоккей и обрел свое окончательное лицо, известное теперь всему миру. Само же слово «хоккей», вероятно, произошло от французского «hoquet», что означает «пастуший посох».

На роль родины хоккея претендуют многие города и провинции Канады. Да и не только Канады. Одна из версий приписывает изобретение современного хоккея студентам Королевского колледжа из Виндзора (Windsor) в Новой Шотландии, а название, по этой версии, происходит от имени некоего полковника Хоки («Colonel Hockey’s game»). Претендуют на первенство также города Галифакс (Halifax) и Дартмут (Dartmouth) из той же Новой Шотландии, а также Кингстон (Kingston) из Онтарио. В частности, картинная галерея Галифакса объявила имеющуюся у нее литографию 1899 года самой ранней работой в мире, отразившей хоккей «шинни» в искусстве. Поскольку канадской литографии почти 120 лет, музей постоянно заявлял, что созданная Генри Лоренсом (Henri Lawrence) работа является старейшим произведением. Картина изображает людей на замерзшем пруду Галифакса, а в руках у игроков – загнутые внизу палки. Соответственно, мэр Галифакса Питер Кейли (Peter Keily) заявил, будто эта картина – неопровержимое свидетельство зарождения хоккея именно в его городе. Однако другие источники утверждают, что существуют упоминания 1773 года об игре под названием «хоккей», в которую играли с помощью палок и мяча.

Но вот Вашингтонская галерея искусств сообщила, что в ее запасниках хранится картина художника Джона Тула (John Tool), написанная в 1835 году. Все говорит о том, что люди, изображенные на ней, играют в хоккей. Эта картина на шестьдесят с лишним лет старше картины из Галифакса.

Более того, один из сооснователей Исследовательского хоккейного общества (Society for International Hockey Research) Билл Фитсел (Bill Fitsell) обнаружил акварель начала 1830-х годов художницы Элен Марии Кэмпбелл (Helen Maria Campbell), изображающую английских солдат, катающихся на замерзшей реке возле Фредериктона (Fredericton), Нью Брансуик, с некими предметами в руках, напоминающими хоккейные клюшки.

Однако на самом деле ни в одном из упомянутых произведений искусства нет хоккея, поскольку для последнего требуется целая комбинация составляющих: лед, коньки, клюшки, шайба, правила. Ни на одной из картин не видно ни ворот, ни разметки на льду, необходимых для хоккейной площадки. Так что и дискутировать не о чем.

И это действительно так, поскольку современный организованный хоккей на льду, каким мы знаем его теперь, на самом деле появился в Монреале в 1875 году. Именно здесь студент университета МакГилла Крейтон (Creighton) сформулировал набор правил игры, главным нововведением которых стала замена мяча плоским деревянным диском – шайбой, которой игрок мог управлять намного лучше, чем мячом.

Конечно, современный канадский хоккей – это уже давно не те любительские забавы, привлекавшие десятки и сотни зрителей к местам встреч дворовых команд. В наши дни хоккей – грандиозное шоу, собирающее десятки тысяч зрителей и сотни тысяч телезрителей. Человека, попавшего впервые на матч профессиональных команд, прежде всего, поражает постоянный шум, оглушающий и подавляющий. На фоне рева трибун – почти непрерывно звучащие через динамики музыкальные проигрыши. Впрочем, все это теперь уже знакомо и российским болельщикам, и не только по многочисленным телерепортажам. Вот что действительно поначалу ставит в тупик, так это необъяснимые длительные паузы в игре, когда без видимых причин на льду ничего не происходит, хотя команды никуда не удаляются, никакие принципиальные вопросы, вроде бы, не решаются, все игроки здесь же не торопясь раскатывают перед зрителями. Но вот перерыв заканчивается, вбрасывается шайба, вновь напряжение нарастает, игроки рвутся вперед, проходит пять минут, десять, и… снова неожиданная остановка на несколько минут! Что же происходит? Загадка!

И только потом знающие люди объяснили: никакой загадки нет! Есть обычная рекламная пауза! Ведь трансляция матча идет в прямом эфире. А игра – это не только повод для выплескивания эмоций, прежде всего, это повод для делания денег, и денег немалых. И главное на телеканале – совсем не игра. Главное – реклама! Посему не телеэфир подчинен ходу игры, а, наоборот, игра обслуживает бизнес! Потому и болтаются игроки без дела в ожидании команды на продолжение баталии.

Тем не менее зрителям в зале скучать не дают. Стоит начаться паузе, как в проходах появляются шустрые девчонки в коротких юбочках и принимаются развлекать публику веселыми плясками. А публика и сама не остается в стороне – по громкой связи объявляют конкурс на самого зажигательного болельщика, на больших экранах над ареной появляются изображения зрителей, вовсю старающихся привлечь внимание окружающих своими выкрутасами. В общем, праздник. Тем более что за этот праздник болельщики выкладывают немалые деньги – стоимость билетов на матч профессионалов от 20 до 500 долларов. За 20 вам предложат место под самой крышей, откуда с высоты птичьего полета вы сможете гордо взирать на тех внизу, кто летать не может. А если не поскупитесь на три-четыре-пять сотен баксов, то помимо удобных мест для наблюдения за своими кумирами, вас, может быть, еще и угостят бесплатным гамбургером (во всяком случае, когда-то такое случалось, но не уверен, что эта традиция все еще поддерживается). Несмотря на кусачие цены, трибуны забиваются полностью, особенно в конце сезона, когда наступает пора решающих игр. Конечно, далеко не всякий любитель хоккея может позволить себе заплатить по 300—500 долларов за билет, но все дело в том, что большая часть дорогих мест и не поступает в индивидуальную продажу. Они продаются корпоративным заказчикам – крупным и богатым фирмам и организациям, которые, согласно местным традициям, одаряют этими билетами своих сотрудников.

И все же, у спортивной арены Белл-центр (штаб-квартира «Монреаль Канадиенс» («Montreal Canadians»), где проходят все монреальские матчи Кубка Стэнли) есть еще одна традиция – в обязательном порядке выбрасывать в продажу две тысячи билетов в день проведения матчей, так что даже в самый последний момент у болельщиков есть возможность попасть на игру.

Профессиональный хоккей вживую, а не по телевизору, безусловно, впечатляет. Хотя все время по привычке ждешь повторов интересных моментов. Но, кстати, их и повторяют – на тех самых экранах, что висят над площадкой.

О том, насколько популярна и священна эта игра в Канаде, говорит следующий факт. В свой приезд в Канаду в 2002 году английская королева посетила даже хоккейный матч в Ванкувере, где с помощью Уэйна Гретцки вбрасывала шайбу. Для английской монархии событие было совсем не ординарным, а уж местные газеты просто пестрели фотографиями с этого исторического матча. Впоследствии эти же газеты с удовольствием принялись смаковать детали того, во что обошлось шоу канадскому налогоплательщику – ведь счет за монаршее вбрасывание шайбы поднялся почти до полумиллиона долларов! Согласитесь, красная дорожка под ногами ее величества – это не половичок в актовом зале какого-нибудь НИИ эпохи застоя! Как тут не вспомнить Высоцкого и его замечательные песни к «Алисе в стране чудес»: «Даешь королевский крохей!»

Площадь Звезд перед ледовой ареной (сейчас на этом месте башня кондоминиума)

Сверхпопулярность национальной игры, к сожалению, не гарантирует отсутствия периодически возникающих скандалов разного уровня. К примеру, в конце 2003 года старшая группа юниорской хоккейной лиги провинции Квебек оказалась в центре громкого скандала. Как показало расследование, многие старшие юниоры (в возрасте от 16 до 20 лет) регулярно употребляли допинг и наркотики. По мнению специалистов, одной из причин широкого употребления допинга являются сверхплотный график соревнований (до 110 игр за сезон), а также неизбежные долгие переезды из города в город, длящиеся порой до 20 часов подряд. Ну, а если принять во внимание снисходительное отношение канадских властей к легким наркотикам – именно в 2003 году развернулась кампания по декриминализации обладания небольших доз марихуаны, инициированная находящимися у власти либералами! – то не удивительна легкость, с какой прибегает к этому способу расслабления немалая часть канадской молодежи. Кстати, как сообщили в одной из телепередач, Канада занимает первое место по поставке на мировой рынок марихуаны, что весьма и весьма не устраивает ее большого соседа – США, на которые приходится изрядная доля этого рынка. К слову сказать, в НХЛ есть правило, согласно которому игрокам разрешается принимать аспирин, но, как ни странно, нет правила, запрещающего принятие наркотиков или распитие спиртных напитков.

Еще один не очень приятный аспект этой популярной игры. Точнее, бизнеса, который на хоккее делается. Всем хорошо известна грубость, присущая профессиональным игрокам. Теперь, не только им. Это раньше, во времена строительства коммунизма «такой хоккей нам был не нужен». Уже давно замашки дворовой шпаны пришли из Северной Америки и в нашу страну. Причины этого довольно банальны и общеизвестны: раз хоккей – бизнес, в котором доходы прямо зависят от интереса зрителей, то все методы оказываются хороши для их привлечения. В том числе и мордобой на льду, столь «оживляющий» игру. Однако нередко «энтузиазм» профессионалов приводит к довольно плачевным последствиям. Как это, например, случилось в сезоне 2003/2004 годов в игре между все тем же ванкуверским «Canuck» и «Avalanche» из Колорадо, когда нападающий ванкуверской команды Тодд Бертуззи (Todd Bertuzzi) – между прочим, один из лучших игроков Лиги – так приложил своего соперника Стива Мура (Steve Moore) лицом об лед, что того на носилках отправили прямиком в больницу. Там медики поставили ему диагноз: сотрясение мозга, перелом нескольких лицевых костей, перелом шеи, повреждения лба, правой щеки и верхней губы. Выходка хоккеиста была до такой степени откровенно бандитской, что некоторые видавшие виды канадские болельщики даже обратились в полицию, и последней пришлось начать свое собственное расследования произошедшего на площадке. Бертуззи отстранили от игр, «Канюки», хотя и вышли во второй круг Кубка Стэнли, но без своего лучшего нападающего вылетели из состязаний на первом же его этапе. Мур потихоньку реабилитировался, а «Дело Бертуззи», получив широкий общественный резонанс, грозило дебоширу весьма серьезными осложнениями, но тут очень своевременно подоспел локаут. О локауте я расскажу чуть позже, а пока упомяну только, что Бертуззи оказался чуть ли не единственным, кто явно выиграл от отмены сезона 2004/2005 годов. Под шумок, пока болельщики, игроки и функционеры от хоккея вели дискуссии о судьбе игры в этой стране, «Дело Бертуззи» по-тихому свернули. Ему в обмен на признание себя виновным, вынесли лишь условный приговор с 80-часовыми общественными работами и годичным испытательным сроком, во время которого он не имеет права выходить на лед против бедняги Мура.

И все же, как правило, драка на льду – это составная часть зрелища под названием «хоккей», и большинство болельщиков с энтузиазмом поддерживают своих кумиров в «петушиных боях». Самый яркий пример: в 1954 году Хоккейная лига отлучила от игр плей-оффа кумира монреальских болельщиков Мориса Ришара (Morice Richard) по прозвищу «Ракета» за драку с арбитром. Это решение Лиги привело к массовым уличным беспорядкам в Монреале!

Тем не менее, настоящий хоккей – это, прежде всего, красивейший спорт! Можно бесконечно говорить о тех достижениях, которыми полнится хоккейная Канада. Пожалуй, самым известным местом в стране, где история хоккея представлена во всей ее красе, является знаменитый Зал хоккейной славы (Hockey Hall of Fame) в Торонто. Он был основан в 1943 году в соответствии с решением, принятым на совместном заседании Национальной хоккейной лиги (National Hockey League) и Канадской ассоциации любительского хоккея (Canadian Amateur Hockey Association). Более 300 человек – хоккеистов, организаторов, официальных лиц, – внесших наиболее значимый вклад в развитие этого вида спорта, занесены в списки мемориала. Причем ежегодно список выдающихся игроков пополняется не более чем на три человека, избираемых авторитетной комиссией. Среди них и великий голкипер Владислав Третьяк – первый из иностранных игроков, удостоившихся такой чести.

Здесь же в Торонто находится и самая известная хоккейная команда страны – «Кленовый Лист Торонто» («Toronto Maple Leaf»). Для нее в центре города в 1931 году был возведен спортивно-развлекательный центр – «Maple Leaf Gardens», который служил базой команды до 1999 года, пока неподалеку от озера Онтарио не появился новый огромный стадион «Центр Эр Канада» («Air Canada Centre»). За прошедшие годы старый комплекс видел в своих стенах не только хоккейных кумиров, но и множество других знаменитостей – Элвиса Пресли, «Биттлз», Фрэнка Синатру, Уинстона Черчилля, Пьера Трюдо и многих-многих других. С появлением же нового тренировочного центра, старый комплекс продали под супермаркет сети «Loblaws».

В старом центре «Кленовые Листья» одиннадцать раз завоевывали Кубок Стэнли. Но это было до 1967 года, после которого «Листьям» пока еще не удавалось вернуть себе главный хоккейный приз.

Кубок Стэнли в Зале Хоккейной Славы

Впрочем, сам Кубок никто никуда не перемещает, и его давно уже никому не вручают. Оригинал приза хранится в Зале хоккейной славы, а по миру путешествует его двойник. Родился на свет Кубок больше 130 лет назад, когда генерал-губернатор Канады и большой поклонник хоккея, лорд Стэнли (Stanley), купил у антиквара на свои деньги серебряную чашу как приз для любительских команд. Купил за деньги не очень большие – всего 50 долларов, хотя в те времена доллар и был существенно тяжеловесней, чем его страдающий от инфляции потомок, наш современник. За прошедшие десятилетия Кубок существенно подрос, поскольку к нему периодически приделывают новые обода, на которых размещаются имена всех игроков завоевавших его команд. Сейчас на них уже около трех тысяч фамилий. С шестидесятых годов прошлого века, как я уже сказал, Кубок находится на вечном приколе в музее, а командам-победительницам вручается его копия. Однако и копия ничуть не менее желанна, а относятся к ней, как к самой настоящей святыне, и на лед выносят в белых перчатках.

До 90-х годов прошлого века Кубок переходил от канадцев к американцам и обратно, но преобладали канадцы. Однако после 1993 года, когда Кубком в последний раз завладел Монреаль Канадиенс, награда прочно прописалась у американских команд и в Канаду до сегодняшнего дня не возвращалась.

По многолетней традиции каждый из игроков команды-чемпиона по очереди становится владельцем приза и может отправиться с ним куда угодно (в сопровождении неотлучного охранника). Ровно сутки даются каждому игроку победившей команды на то, чтобы почувствовать обладателем Кубка именно себя. Русские фамилии впервые появились на Кубке Стэнли в 1994 году. Это Ковалев, Зубов, Немчинов и Карповцев из «Нью-Йорк Рейнджерс» («New York Rangers»). В Москву Кубок впервые попал в 1997 году благодаря знаменитой русской пятерке из «Красных Крыльев» («Red Wings»): Фетисову, Константинову, Федорову, Козлову, Ларионову. В 2002 году он вновь оказался в России на этот раз с игроком Павлом Дацюком. С тех пор Кубок приезжал в Россию еще одиннадцать раз, последний раз был в 2018 году, когда его привезли игроки «Вашингтон Кэпиталз» («Washington Capitals») Овечкин, Кузнецов и Орлов.

За последние 30 лет в НХЛ играли более 230 российских хоккеистов. Однако еще 35 лет назад невозможно было себе представить, чтобы советские и российские игроки свободно выезжали играть в составе канадских и американских команд. Существует даже легенда, согласно которой в 1984 году в Москву приезжал генеральный менеджер «Монреаль Канадиенс» просить высшее руководство СССР отпустить в Монреаль Владислава Третьяка. Команда была готова платить уникальную для того времени зарплату в пять миллионов долларов, причем больше половины этой суммы должно было бы идти в бюджет Госкомспорта! Тем не менее, Третьяку так и не удалось поиграть в НХЛ, что, как многие полагают, и стало причиной его раннего ухода из спорта.

Некоторые советские хоккеисты не желали мириться с подобными порядками и решались на весьма отчаянные поступки. Одним из первых наших хоккеистов, решивших остаться на Западе, был Александр Могильный, которого знатоки называют одним из лучших хоккеистов мира. Это сейчас любой спортсмен может легко переместиться в ту страну, которая, по его мнению, способна лучше оценить его таланты. Но тогда, тридцать лет назад, все было совсем по-другому.

В феврале 1988 года в Калгари Александр Могильный в составе сборной СССР стал самым молодым советским хоккеистом, выигравшим Олимпийское золото. На стыке 1988 и 1989 годов на Аляске, где в тот момент проходил молодежный чемпионат мира, состоялась первая встреча Александра с представителем команды «Баффало Сейбрз» (Buffalo Sabres»), которая, что называется, «положила глаз» на перспективного игрока. А пять месяцев спустя, 1 мая 1989 года, в Стокгольме завершился 53-й чемпионат мира, где советская сборная вернула себе звание лучшей команды мира. Советская делегация уже почти в полном составе находилась в аэропорту, где ожидала самолета на Москву, когда в аэропорт позвонил хозяин гостиницы, в которой проживали советские спортсмены, и сообщил руководителям делегации, что только что получил анонимный звонок с информацией о бегстве Александра Могильного. Он стал первым хоккейным беженцем из СССР.

9 мая 1989 года Александр Могильный, которому в то время было 20 лет, попросил политического убежища в США и получил разрешение на работу. Однако это решение он принял лишь после того, как из Москвы пришло сообщение о готовящемся уголовном деле о дезертирстве из армии младшего лейтенанта Александра Могильного. А через некоторое время НХЛ, которое долгое время колебалось, боясь испортить отношения с советскими властями, все же одобрило контракт «Баффало» с игроком. Советская же федерация хоккея, которая до того грозилась «серьезными осложнениями» с НХЛ, так и не перешла от угроз к делу, не желая терять деньги от продажи других хоккеистов и от различных турне.

Шесть лет играл Александр за «Баффало», а затем был обменен в Ванкувер. Еще через пять лет он оказался в «Нью-Джерси Девилз», где, кстати, в 2000 году завоевал Кубок Стэнли, с 2002 года играл за Торонтские «Кленовые Листья», а в 2005 опять вернулся в «Девилз». В 2006 году Могильный закончил свою спортивную карьеру.

Написал я сейчас эти строки и вспомнил, как в начале семидесятых, когда наши хоккеисты еще не привыкли к жесткой игре канадцев, часто переходящей в драки на льду, в одном из матчей с канадскими профессионалами (кажется, это была «Филадельфия Флайерз» – «Filadelfia Flyers») советская команда прекратила игру и удалилась с поля в знак протеста против грубости заокеанских игроков. С тех пор, хотя и прошло уже почти пятьдесят лет, эксперты и любители периодически возобновляют спор на тему, правильно ли поступили советские тренеры, уведя команду в раздевалку, или нет. Я не намерен вносить свой вклад в эту полемику. Однако, перебирая газетные вырезки, я неожиданно для себя обнаружил, что подобный протест не являлся уделом исключительно неопытных советских хоккеистов. Как выяснилось, и канадские профессионалы порой не прочь побастовать на льду в знак протеста против поведения некоторых участников матча, игроков, к примеру, или даже судей.

Вот и пример! В хоккей, как известно, всегда играют 60 минут, если не дается дополнительное время или исход матча не решается буллитами – в этих случаях игра удлиняется. Но один матч НХЛ в 1921 году «Монреаль Канадиенс» выиграли за рекордное время – всего за 55 минут! Произошло же это так.

26 января 1921 года в Монреале в третьем периоде игры «Оттава Сенаторс» («Ottawa Senators») вели в счете против «Канадиенс». Игроки «Сенаторов» были уже измотаны, поскольку у них имелся лишь один игрок на скамейке запасных, в то время как у монреальцев было четыре запасных игрока. Несмотря на это, «Сенаторы» одолевали монреальцев благодаря своей фирменной оборонной стратегии. Тем не менее, ближе к концу матча один из игроков «Монреаля» забил шайбу в ворота соперников, сравняв счет 3:3.

Оттавские игроки пытались оспорить гол, однако судья Купер Смитон (Сooper Smithon) пропустил возражения мимо ушей и произвел вбрасывание в центральном круге. Игра продолжилась. Однако в ней участвовали уже не все. Игроки «Оттавы» так разозлились на судью, что принялись демонстративно бойкотировать игру. Они спокойно стояли в сторонке, чем и не преминул воспользоваться соперник. «Канадиенс» забросили шайбу и вышли вперед. Столь же невозмутимо гости продолжали наблюдать за тем, как хозяева поля забросили еще одну шайбу. Лишь после этого «Сенаторы» заявили Смитону, что не будут играть более ни одной минуты, пока он не покинет поле и его место не займет другой судья. На что тот вполне резонно послал их куда подальше и продолжил матч. Тогда игроки «Оттавы» обиделись настолько, что покинули площадку и ушли в раздевалку. Смитону не оставалось ничего другого, как остановить игру и со счетом 5:3 присудить победу монреальцам. До конца игры оставалось еще 5 минут 13 секунд.

Следует отметить, что зрители были настолько недовольны действиями «Сенаторов», что дело чуть не дошло до массовой потасовки, а болельщикам из Оттавы пришлось улепетывать со стадиона сломя голову.

Впрочем, и в рядах любимой команды монреальцев – «Монреаль Канадиенс» – за время ее истории хватало колоритных и неординарных личностей, которые, как могли, разнообразили и украшали историю канадского хоккея.

Одной из самых ярких звезд команды в первой половине ХХ века был Аурель Жолиа (Aurele Joliat), уроженец Оттавы, который начиная с 1923 года играл за «Канадиенс» в течение 16 сезонов. Любопытен случай, который произошел с ним, когда он еще не был игроком монреальской команды. Жолиа провел один из сезонов в любительской лиге и отправился искать новые возможности к западу от Оттавы. В заштатном городке лесорубов Ирокуа Фолз (Iroquois Falls), который попался ему на пути, вдали от основных канадских дорог и населенных пунктов, он вызвался играть за местную команду средней лиги. В то время она готовилась к матчу за чемпионский титул. Накануне игры к Жолиа подкатили два типа сомнительной внешности и сделали ему предложение, от которого он, по их мнению, не смог бы отказаться. В обмен на 500 долларов он должен был играть не в полную силу, чтобы позволить команде-сопернице выиграть. Хоккеист, который до того ни разу в жизни еще не видел такой гигантской суммы, попросил показать ему пачку денег, а, увидев, не смог устоять. Он схватил доллары и сунул в карман. Сделка была заключена.

В день игры «бизнесмены» появились на стадионе, предвкушая солидный куш со своих крупных ставок и заранее радуясь удачно проведенной афере. Они не подозревали, что Жолиа пришел на матч уже с билетом на поезд в кармане и упакованным чемоданом. Команда из Ирокуа Фолз одержала легкую победу, в основном благодаря мощным и точным броскам Жолиа, который забил в тот день шесть голов. После матча обманутые аферисты ринулись к раздевалке, чтобы свести счеты с надувшим их спортсменом. Однако тот оказался быстрым не только на льду, улизнув из раздевалки буквально за несколько минут до их появления. Пока головорезы не очухались, игрок добрался до вокзала и в тот же вечер укатил на запад, чтобы уже никогда в жизни не возвращаться в славный городок канадских лесорубов.