Текст книги "Бобры в кленовом сиропе. Двадцать лет в Канаде"

Лишь в 2012 году две самые большие шахты Канады, обе находящиеся в Квебеке, прекратили добычу асбеста, хотя производство продукции из него (хотя и не всей) было запрещено еще в 1972 году. Впервые за 130 лет в стране было приостановлено его производство. Тем не менее, и после 2012 года Канада продолжала импортировать асбест, который использовался, в частности, для изготовления тормозных колодок для автомобилей. Окончательно асбест был запрещен в Канаде только в конце 2018 года, но и то с некоторыми исключениями. В частности, асбест до сих пор разрешается к применению в военных технологиях и на ядерных объектах.

Невольно вспоминается фраза из любимого фильма: «Нью-Йорк – город контрастов!» И не только Нью-Йорк или Стамбул, или… Контрасты найдутся в любом другом городе, провинции, государстве нашей планеты! Ведь и эта книга – о контрастах, коими полна большая и красивая страна Канада!

Вернемся же к рассказу о дикой, а также «одомашненной» природе Канады.

Одним из популярнейших и любимейших сезонных развлечений жителей Квебека является так называемая «Кабан а сукр» («Cabane à sucre»). Этот самый «кабан» никакого отношения к известному нам домашнему животному не имеет и переводится с французского как «Сахарная хижина». Дело в том, что в Квебеке произрастает огромное количество кленов. Однажды в какой-то поездке экскурсовод сообщил, что 80% всего мирового запаса этой породы деревьев сосредоточено не где-нибудь, а в провинции Квебек! Так это или нет, не представляется никакой возможности проверить, но факт остается фактом – клена в Квебеке много, а кленовый сироп является поистине национальным лакомством канадцев. Его добавляют в самые разные блюда – торты, печенья, конфеты, йогурты, мороженое, каши быстрого приготовления, мясные и овощные консервы и даже коптят окорок в кленовом сиропе. Я уже не говорю о том, что емкости различного объема с натуральным сиропом можно найти во всех магазинах – от фигурных стеклянных бутылочек на туристических тропах Монреаля до обычных жестяных банок в супермаркетах.

Впервые процесс получения кленового сахара индейцами Новой Франции описал в своих заметках в 1664 году французский исследователь и переселенец Пьер Бушер (Pierre Boucher). Однако к тому времени в течение всего семнадцатого века технологию уже успешно осваивали европейские переселенцы из Швейцарии и Французской Нормандии. Помимо заготовки сиропа и сахара на долгие и холодные зимние месяцы, они начали также торговать ими. После завоевания Новой Франции Британией в 1763 году традиция проникла в провинции Онтарио, Новая Шотландия и Нью Брансуик, однако только в Квебеке она осталась повсеместно распространенным семейным бизнесом.

Получают сироп путем выпаривания кленового сока, который собирают ранней весной точно так же, как это делают в России с березовым соком. Для этого на фермах возводят специальные сарайчики, в которых устанавливают печи-выпариватели. Такие строения и получили название «сахарных хижин». Это же название получил и традиционный весенний ритуал, когда тысячи горожан садятся в автомобили и автобусы и выезжают на фермы, открывая тем самым новый сезон загородных поездок. Развлечения во время подобных поездок нехитрые – погулять по голому лесу, полюбоваться развешенными на деревьях жестяными емкостями для сбора сока, покататься на телеге, да плотно поесть в общем зале в большой компании таких же отдыхающих. Кормят блюдами простыми – квашеной капустой, картошкой, сосисками, оладьями, яичницей, вареной ветчиной. Но самое главное – почти все сдобрено все тем же кленовым сиропом! Поразительно: никогда бы не подумал, что яичница с сиропом – это действительно очень вкусно! Или, по крайней мере, оригинально. Точно так же, как и ветчина, политая им же!

Между прочим, ветчина, копченная в кленовом сиропе, о которой я упоминал выше, получается очень просто: куски свинины развешиваются вдоль краев выпаривателя, чтобы пена от закипающего сока не выплескивалась на пол, а, окатывая сырое мясо, охлаждалась и снова оседала в емкости. Таким образом, свинина играет роль охладителя и одновременно коптится, превращаясь в национальный канадский продукт.

Несмотря на то, что канадцы очень любят свой сироп (кстати, когда я приезжаю в Россию, то всегда прихватываю с собой несколько баночек для друзей и родни, которым он тоже пришелся по вкусу), производство его в Квебеке превышает спрос. Даже в неурожайный период не весь сироп находит покупателя. Квебек способен производить 36 тысяч тонн сиропа в год, и эта цифра в последнее время растет примерно на 2 тысячи тонн ежегодно благодаря внедрению новых методов сбора и новым кленовым посадкам. И все же мировой спрос на сироп составляет 34 тысячи тонн, причем, как оказалось, главными покупателями квебекского продукта являются не сами квебекцы, а японцы, европейцы и американцы, которые импортируют 80% сбора. Лишь 20% остаются в провинции, но и этого хватает, чтобы буквально «залить» ее!

Пожалуй, на этом пока закончим рассказ об отдыхе сухопутном и перейдем к повествованию о водных «процедурах».

Километрах в трехстах от Монреаля есть уникальный парк, точнее, заповедник Ла Верендри (La Verendrie), который специализируется на водных походах, как озерных, так и речных, в том числе с порогами. Площадь заповедника просто огромная (составляющая в поперечнике примерно 200 на 250 километров!), а находится он в управлении Федерации каноэ и каяков Квебека. Здесь можно подобрать себе водный маршрут длительностью от одного до тридцати дней. Конечно, там вам уже не предложат горячий душ в лесу, а вместо теплого сортира в лесочке, метрах в пятидесяти от стоянки в землю окажется наполовину вкопанная в землю пластиковая бочка с щелью, прорезанной в крышке. При полном отсутствии стен и потолка. То есть уже безумно «дикий» вариант с полномасштабной вентиляцией!

Здесь следует отметить, что и помимо заповедника Ла Верендри в Квебеке хватает мест для водных походов и каноэ-кемпингов. В пределах ближней досягаемости от Монреаля с севера и с юга находятся две горные гряды. Одна из них, расположенная к югу от города, является составной частью Аппалачей, горной системы, протянувшейся по Канаде от Ньюфаундленда и Лабрадора, через Новую Шотландию, Нью Брансуик и Квебек и до Алабамы на юге США. Вторая гряда носит название Лорентиды (Laurentian Mountains, или по-французски: Laurentides) и находится к северу от Монреаля. От Аппалачей на Квебек приходятся лишь предгорья, а посему территория к югу от Монреаля небогата на большие парки. Тем не менее, те, кто непременно желает насладиться красотами Аппалачей, может пересечь границу с Америкой, благо она недалеко, где найдет все разнообразие диких лесов, горных вершин и животного мира. Однако с Лорентидами картина совершенно иная. Эта гряда протянулась широкой полосой через весь Квебек вдоль северного берега Сен-Лорана, и по ней идет целая цепь парков и заповедников, переходящих один в другой: заповедник Папино-Лабель (Papineau-Labelle Wildlife Reserve), национальный парк Монт-Тремблан (Mont-Tremblant National Park), заповедник Руж-Матавин (Rouge-Matawin Wildlife Reserve), заповедник Мастигуш (Réserve Faunique Mastigouche), уже упоминавшийся национальный парк Мориси (Parc national de la Mauricie), заповедник Сан-Морис (Saint-Maurice Wildlife Reserve). Здесь я перечислил только те, до которых из Монреаля можно добраться за два-три часа, но цепь парков продолжается до Квебек-сити и дальше. Частично ответвление Лорентидской гряды уходит и в США, образуя там очень известную среди туристов горную гряду Адирондак (Adirondack Mountains), которую нередко путают с Аппалачами.

Лису можно встретить даже в городе, что уж говорить о кемпинге!

Этот список я привел здесь в связи с разговором о каноэ-путешествиях, ибо во всех парках и заповедниках любители природы найдут не только множество «сухопутных» кемпингов, но и многочисленные водные маршруты на разные вкусы. И, само собой, везде можно взять каноэ или каяк напрокат, при отсутствии у вас своего собственного. Если же вы являетесь приверженцем по-настоящему дикого туризма, по местам, где на сотни километров вокруг вы не встретите ни единой живой души, кроме, разумеется медведей, лосей и их земляков помельче, то весь север Квебека к вашим услугам, хоть до Северного полюса.

Ввиду того, что лето в южной части Канады, а также Квебека очень теплое, вода летом в озерах и реках просто великолепная, что отличает эти края от Карелии. Да и животный мир богаче – от массы светлячков ночью, лягушек, пиявок и ужей до зайцев, лис и прочей живности, а также птиц, не прекращающих пения ни днем, ни ночью. Поскольку вода в течение всего лета теплая, а порожистых рек в Квебеке немало, здесь (да и по всей Канаде) очень популярен такой вид развлечения, как рафтинг. Множество фирм предлагает всем желающим катание на рафтах (это такие надувные плоты, грузоподъемностью человек на десять), а также каяках, каярафтах (рафт на двоих), водных санях (доска размером почти с обычные санки, на ней тоже спускаются по порогам, управляя ластами). Как я уже упоминал ранее, существует возможность сплавиться по порогам на рафтах, даже не выезжая за пределы Монреаля, по реке Святого Лаврентия. А поскольку вода теплая, то при переворотах вы не испытаете никакого переохлаждения или дискомфорта. Только удовольствие.

Здесь же, на Сен-Лоране, совсем недалеко от того места, где мы живем, и недалеко от речных порогов, очень любят проводить время местные каякеры. Начиная с ранней весны и до поздней осени ежедневно приезжают они сюда на машинах и велосипедах с закрепленными на багажниках маленькими тесными плоскодонками – каяками – и часами болтаются в пенистых бурунах порогов. В последние годы каяков, однако, стало меньше, но им на смену пришли более компактные и легкие доски типа тех, что используются для серфинга, и подобные им.

На каяках может научиться плавать любой желающий. Там же, где набирают группы на рафтинг, вам предложат и краткий курс каякерства. Как выяснилось, эти каяки ужасно маленькие; влезаешь на свое место с изрядным трудом, однако ходить в них можно и по большим порогам (если, конечно, умеешь управлять). В общем, я попробовал, и мне понравилось, хотя, если честно, за один раз искусство управления каяком освоить невозможно. Как и в любом деле, здесь тоже все дается только с практикой. Инструктор объяснил нам, как делать «чукотский переворот», то есть, когда после переворота седок выныривает из воды и ставит каяк обратно, отталкиваясь веслом от воды. Технология, как оказалось в теории, не очень сложная. Сложнее оказалось с практикой. Главное, что требуется, это навык и некоторая гибкость отдельных частей тела. Поскольку у меня ощущалась явная нехватка и того, и другого, то несколько моих попыток успехом не увенчались. Но по порогам покатался с удовольствием!

С водой в Канаде связан и еще один вид развлечения, любимый канадцами и туристами. Это наблюдение за китами. Зрелище и в самом деле любопытное. По всему миру существуют места массового сбора китов – там, где их привлекает особенно богатый «стол», поскольку эти животные тоже любят вкусно поесть. Канада омывается тремя океанами и в ее территориальных водах подобных мест несколько. Одно из них находится прямо в сердце Квебека – регионе Тадуссак (Tadoussac), в Морском Парке Сагинэ (Saguenay Marine Park). В этом месте, примерно в двухстах километрах от Квебек-сити, река Святого Лаврентия сильно расширяется и расстояние между берегами достигает тридцати километров. Сказать по правде, это уже и не река вовсе, а длинная океанская губа, тянущаяся на несколько сотен километров и выходящая в Атлантический океан в районе острова Ньюфаундленд. Сама же река заканчивается возле столицы Квебека, переходя дальше в океанский залив, однако канадцы предпочитают называть рекой все вплоть до океана. Кстати, именно по этой «дороге» продвигались вглубь континента первые французские поселенцы.

Как бы то ни было, в районе выхода губы в океан, возле квебекского региона Гаспези (Gaspesie), находится одно из китовых «пастбищ». Другое же известное китовое место расположено в уже упомянутом Морском Парке в Тадуссаке, где в реку-губу Сен-Лоран впадает другая река – Сагинэ, текущая в скальной расщелине, со средней глубиной на выходе 210 метров, а местами достигающей 275 метров (из-за большой глубины и ширины в два километра через реку не стали строить мост в месте ее впадения в Сен-Лоран, а организовали переправу многочисленных путешественников, местных жителей и грузовиков на бесплатных паромах, отчаливающих каждые двадцать минут). Быстрые воды Сагинэ при слиянии с Сен-Лораном взмучивают придонный ил, поднимая со дна тонны криля. Это-то лакомство и привлекает десятки и сотни самых разных китов, заплывающих вглубь континента в надежде на получение деликатеса.

Китовая тропа – многокилометровый хайвей вдоль океанической губы Сен-Лорана

Посреди губы между двумя ее берегами просто роятся стада морских гигантов. Этим не преминули воспользоваться многочисленные туристические фирмы. В течение всего летнего сезона они беспрерывным потоком везут сюда толпы любознательных туристов, чтобы, погрузив их на разнокалиберные суда, вывезти прямо в гущу китового «шоу». Десятки теплоходов, катеров, яхт и даже небольших моторных лодок снуют везде, куда ни падает взгляд. А между ними то здесь, то там выбрасываются из сверкающей темноты водяные фонтаны, медленно скользят, переливаясь, мощные черные спины животных, словно субмарины поднимаясь на поверхность и снова уходя под воду. Иногда, хотя и нечасто, высоко над поверхностью взметается широченный хвост, чтобы завораживающе плавно вновь скрыться в глубине. А если повезет, то вы увидите настоящий цирковой трюк – разорвавшуюся гладь воды и взлетевшее над ней массивное тело кита-белухи, разыгравшегося словно карасик, что выпрыгнул из пруда в погоне за зазевавшейся мухой.

Короче говоря, зрелище незабываемое!

В Канаде имеется несколько городов и городков, претендующих на звание «китовой столицы». Самое большое количество «столиц» насчитывается в двух канадских провинциях – в Квебеке и Британской Колумбии. Помимо Канады, «китовые столицы» существуют также в США и Австралии.

Мне довелось повидать «китовое шоу» еще в одном месте провинции – в туристическом регионе Гаспези, знаменитого в первую очередь живописной «продырявленной» скалой – Персе. «Продырявленной» в буквальном смысле, ибо именно так переводится французское слово «percé», давшее название не только скале, но и прибрежному городку. Так вот, именно здесь можно посмотреть на китов, выйдя в море на небольшом катере. Причем, если в Тадуссаке туристам предлагается чисто созерцательный подход – лишь взглядом выискивать китов, неторопливо проплывающих мимо, иногда ближе, иногда дальше, то в Гаспези подход иной. По крайней мере, так было в 2007 году, когда я побывал там впервые. Вместо того, чтобы терпеливо ждать на одном месте появления кита, гаспезийские капитаны, дабы развлечь туристов, занимались активной «охотой» на этих морских животных. Дело в том, что, как нам объяснили, прежде чем нырнуть поглубже на продолжительное время, кит, как правило, три раза с перерывом в несколько минут всплывает, чтобы набрать побольше воздуха. Таким образом, вышедший на «промысел» капитан катера с туристами сначала высматривает на водной глади первый выход на поверхность морского гиганта. Обнаружив его, капитан врубает двигатели на полную мощность и, закладывая крутые виражи, стремглав несется к тому месту, где по его расчетам кит должен вынырнуть в следующий раз. Фонтаны брызг обдают туристов, мотор ревет, ветер бьет в восторженные лица пассажиров, вооруженных фотоаппаратами, камерами и телефонами. В общем, все счастливы и возбуждены.

По правде сказать, подобный вид «наблюдения» за китами, насколько мне известно, запрещен. Не знаю, чем это вызвано – заботой о безопасности туристов или беспокойством о нервной системе китов, но факт остается фактом. Однако, чего только не сделаешь для привлечения клиентов! Тем более, что туристический сезон короток, а заработать надо так, чтобы протянуть до следующего.

Но не только китами может похвастаться страна. Ее воды снабжают морепродуктами все магазины и рестораны Канады. Причем закон достаточно строго следит за тем, чтобы добыча морских деликатесов велась в цивилизованных рамках. К примеру, в Нью Брансуике закон запрещает ловлю лобстеров весом менее одного фунта. Таких «недорослей» промысловики обязаны отпускать обратно – подрасти и окрепнуть.

Этот лобстер отвечает любым стандартам!

И еще в том же Нью Брансуике мой приятель на выезде из прибрежного парка увидал такое мягкое напоминание: «Если вы случайно забыли оставить на пляже камешки и ракушки, пожалуйста, выложите их здесь, мы вернем все на пляж».

Это тоже говорит об отношении канадцев к своей природе.

Хотя и здесь нередко законы и правила устанавливаются в угоду «Его Величеству доллару». Взять, к примеру, охоту. Как и в России, в Канаде немало охотников, которые долгими месяцами ждут, когда же, наконец, наступит очередной сезон. Ничего плохого, наверное, здесь нет – кому-то нравится собирать грибы, кому-то варить варенье, а кому-то лежать в камышах у озера, до слез вглядываясь в пасмурное небо в ожидании вожделенного гуся.

Грибы-лобстеры – хозяева Североамериканских лесов

Но вот по телевизору показывают сюжет про охоту на медведей (было это, правда, достаточно давно). Этих животных в Канаде много, и в газетах нередки истории о встречах людей с этими дикими и опасными животными и даже о случающихся иногда нападениях на человека, временами с трагическим исходом. И все же то, что показали в передаче, не могло не задеть за живое. Вот как выглядела представленная в сюжете охота. Где-то в лесу кладется бочка с приманкой и на некотором удалении от нее располагается охотник, заплативший некую сумму за свое удовольствие (цена лицензии на отстрел одного мишки в 2018—2019 годах стоит около 55 долларов, не считая возможных орграсходов). В одном случае охотник, вооруженный мощным карабином с оптическим прицелом, устроился за поваленным гигантским деревом. Устроился, надо сказать, даже с некоторым комфортом – на пластиковом стуле, точь-в-точь таком, что стоят во всех летних городских кафе. Второй охотник и вовсе забрался на высоченную вышку, откуда мог во всех подробностях осматривать окрестности, сам при этом недосягаемый ни для медведя, ни для зайца, ни для любого другого лютого зверя. Рядом с охотниками на боевом посту с ружьями наперевес пристроились опытные егеря – мало ли какая случайность произойдет, или у дорогого клиента ручка дрогнет – тут-то и придет на помощь бдительная стража. А дальше в обоих случаях все было уже делом терпения и техники. Едва косолапый, привлеченный запахом еды, показывался из леса и принимался обнюхивать вожделенную бочку, как звучал победный выстрел. Жертва, не успев даже понять, что произошло, неуклюже падала на землю. В общем, что называется, расстрел на месте без суда и следствия! Медведи разве что по стойке смирно не вытягивались, приложив лапу к уху: «Есть отдать жизнь за родину!»

Когда я рассказал об этом сюжете своему приятелю, бывшему любителем-охотником еще в России, тот, ничуть не удивившись, сказал: «А что? Все нормально! Так всегда охотятся! Либо ты его, либо он тебя!» – «Ну, как же? – удивился я. – Ты его, это понятно! С безопасного расстояния, с нескольких сот метров, да с оптическим прицелом – у него, конечно, шансов никаких! А он-то тебя как?» – «Так туда еще дойти нужно! – объяснил мне приятель. – По густому лесу, по медвежьему краю! Пять раз на охотника по дороге напасть могут и сожрать голодные хищники! Так что полное равноправие!»

Признаюсь, он меня почти убедил. Не хватило лишь самой малости. Все дело в том, что на ту «охоту» бравым молодцам совсем не пришлось пробираться через лес, кишащий изголодавшими медведями. Их туда, почти к месту засады, доставили прямиком… на вертолете! А потом так же на вертолете благополучно вывезли обратно. Следом услужливо подвезли и охотничьи трофеи. Герои с ними сфотографировались, после чего расторопные егеря быстренько освежевали туши, содрав с поверженных медведей шкуры и торжественно вручив их виновникам «торжества». На чем охота благополучно и завершилась.

Справедливости ради отмечу: в конце сюжета было сказано, что в ряде провинций Канады подобное «развлечение» запрещено законом. Однако в остальных пока продолжается. Только платите! Медведей в канадских лесах хватает!

Впрочем, «хватает» – это еще мягко сказано. Этих животных можно встретить в стране повсеместно. И не только в многочисленных национальных и провинциальных парках и заповедниках. Они и сами могут наведаться в гости, например, чтобы покопаться в мусорном баке возле какого-нибудь домика, выстроенного в сельской местности, а то и прямо в небольшом городке. Особенно осенью, когда еды в лесу становится мало, а до сладкого сна в берлоге еще далеко.

В Квебеке водится, в основном, черный медведь, по крайней мере, в относительно густонаселенной южной части провинции. По всей Канаде их насчитывается около 380 тысяч, из них в Квебеке 70 тысяч. А вообще в Канаде, помимо черных, встречаются бурые медведи – гризли – самый крупный, агрессивный и опасный представитель этих хищников. В основном они обитают в западной и северо-западной частях Канады, общей численностью до 25 тысяч. Когда-то на севере Квебека и в Лабрадоре обитал бурый медведь (череп такого медведя был найден в раскопках в 1975 году), однако уже с начала 1900-х годов они не встречались.

Работники канадских заповедников проявляют порой немалую выдумку в деле охраны и поддержания популяции косолапых. Попав впервые в квебекский заповедник Сан-Морис (St-Maurice), я с удивлением обнаружил отметку на карте местности: «Место наблюдения за медведями». Однако в тот раз мне не довелось наведаться в указанный район, поэтому в следующий свой приезд в заповедник я твердо решил: «Непременно загляну в медвежий угол!»

Увы, когда я со своими спутниками подъехал к указанной на карте дороге, нас постигло великое разочарование – дорога оказалась перекрыта. В чем было дело, понять было невозможно, а посему нам не оставалось ничего другого, как вздохнуть и направиться к следующему пункту программы, лесному водопаду. Проехав еще с десяток километров по разбитому проселку, мы вышли на тропу, ведущую через лес к очередному чуду природы.

Преодолев пешком три километра лесной дороги, мы вышли к водопаду, но лишь для того, чтобы убедиться в том, что он практически иссяк, благодаря сухому лету, стоявшему в тот год. С мыслью о полном невезении мы развернулись и двинулись в обратный путь.

И вот практически на самом подходе к ожидавшему нас автомобилю, судьба, наконец, улыбнулась нам: по той же самой тропе, только в противоположном направлении, по каким-то своим делам неторопливо ковылял черный мишка. Я заметил его метрах в ста впереди, на другом конце прямого участка тропы, на который мы с ним вышли почти одновременно. Медведь меня увидел не сразу – то ли глубоко задумался о чем-то своем медвежьем, то ли увлеченно разглядывал тропу у себя под лапами.

Как бы то ни было, он все еще продолжал брести в нашу сторону, когда я остановился и предупреждающе поднял руку, подавая сигнал спутникам. Пару секунд я глядел на этого лоснящегося, с почти блестящей шкурой, красавца, пока он, видимо, не почуял что-то неладное. Медленно поднял голову, с трудом отвлекаясь от ворочающихся в ней мыслей, и…

Такой беличьей прыти от медведя я не ожидал. Косолапый сиганул так, что только широкий зад мелькнул перед глазами. Сотая доля секунды – и мишка растворился в кустах, тянущихся по обочинам тропинки. Будто его и не было!

В общем, наше предшествующее невезение окупилось с лихвой!

Что же касается вышеупомянутого «места наблюдения за медведями», то секрет раскрылся очень скоро. На следующий день мы повстречали местного егеря, и вот что он поведал. Оказывается, это «медвежье место» представляет собой небольшой участок территории, где каждый год, начиная с апреля, работники заповедника прикармливают медведей. В результате косолапые со всей округи стягиваются к дармовой кормушке и столуются там все лето. И всем хорошо. Медведи сыты и не бродят по окрестным лесам, пугая туристов. И туристы могут заехать в «медвежью столовую» прямо на машине и полюбоваться на дикую природу, не покидая уютного и безопасного укрытия.

В то лето, о котором идет рассказ, «столовую» временно закрыли с тем, чтобы оборудовать новую, более удобную. А посему медведи разбрелись по лесам, занявшись самостоятельным поиском пищи. Такого искателя мы и повстречали во время лесной прогулки. Позже, уже следующим летом, мне наконец удалось побывать в медвежьей «столовой» и полюбоваться на двух или трех черных медведей, зашедших туда перекусить. К сожалению, спустя несколько лет «столовая» закрылась и, насколько мне известно, сейчас уже не работает.

Надо сказать, что черный медведь считается наименее агрессивным и опасным среди своих собратьев. Если поинтересоваться при въезде в парк или заповедник, как у них обстоят дела с медведями, вам совершенно спокойно ответят: «Медведи? Есть, конечно… Но пока проблем с ними у наших гостей не было…» И на всякий случай выдадут памятку о том, как надо и как не надо вести себя, если доведется столкнуться с косолапым нос к носу. Кроме всего прочего, в памятке есть рекомендация иметь при себе… свисток. Чтобы отпугивать незваного гостя… то есть, простите, хозяина леса. Сразу вспомнилась расхожая шутка о свистке для распугивания акул. Не знаю, как обстоят дела с акулами, а вот оставшийся путь до машины после описанной выше встречи с мишкой мы проделали под заливистые трели выуженных из рюкзаков свистков, которые без сомнения разогнали не только окрестных медведей, но и всю остальную живность, включая комаров.

В Квебекских лесах живет около 70 тысяч черных медведей

Как-то в июне 2018 года молодой мишка наведался в кемпинг возле Оттавы, где мы тогда отдыхали. До того он бродил по окрестностям уже в течение нескольких дней, не проявляя агрессии, а лишь с любопытством наблюдая за туристами. Егеря безуспешно пытались отогнать его подальше в лес, но он почти сразу же возвращался обратно. В последний день нашего пребывания он заявился и к нашей стоянке, уселся в кустах метрах в десяти от палатки и сидел там, тихо возясь с чем-то в траве и лишь время от времени поднимая над невысокими кустами свою гладкую макушку с округлыми ушами, так, что ниже были видны только любопытные глазки. Не буду врать, подобная близость нас несколько напрягла, и мы втроем забрались в машину. Посидев в ней пару минут и не дождавшись никаких действий от медведя, мы решили по крайней мере предупредить соседей по кемпингу. Проехали по дорожке вокруг стоянок (кемпинг был небольшой), сообщая встречным о незваном госте. Реакция была весьма неожиданной: «Да, мы знаем, он уже давно здесь бродит. Но все-равно спасибо!» И все. Никаких дополнительных телодвижений. Рассудив, что и нам негоже выделяться из «коллектива», мы вернулись в свой лагерь. Однако к тому моменту медведю, потерявшему нас как объект наблюдения, по всей видимости стало скучно и он отправился на поиски более общительной компании.

Тем не менее, хищник есть хищник, и недооценивать черного медведя вовсе не стоит!

Каждый год в летний период по канадским средствам массовой информации проходит несколько сюжетов о встречах любителей дикой природы с этими представителями местной фауны. Вот передо мной маленькая заметка от 7 сентября 2005 с красноречивым названием: «Черный медведь убил женщину-туриста к северу от Шапло, в Онтарио». Помимо рассказа об этом трагическом случае телекомпания CBC, на сайте которой я и нашел материал, приводит статистику нападений медведей за это лето. В провинции Манитоба в начале сентября – два нападения, одно из них со смертельным исходом. Четыре раза, начиная с июня, гризли атаковали людей в Альберте. Погибла женщина, занимавшаяся бегом. В мае еще одна женщина, на этот раз в Британской Колумбии, пострадала при встрече с хищником. В окрестностях Виннипега в августе погиб пожилой мужчина, собиравший дикую сливу: медведь не стерпел конкуренции.

И все же ученые утверждают, что медведи атакуют крайне редко – в той же провинции Онтарио вышеупомянутый случай стал всего четвертым с 1978 года. Четвертым – с летальным исходом. Обычные нападения никто не учитывал. Хотя и принято считать, что медведи первыми не нападают, но существует вероятность того, что зверь по ряду причин может превратиться в охотника и начать выслеживать жертвы. Похоже, в Онтарио именно так и произошло.

Да и в заповеднике при регистрации на въезде служащая доверительно сообщила мне: «Вообще-то, их сейчас развелось слишком много. Вроде бы даже власти собираются пересмотреть правила охоты…»

Короче говоря, недаром косолапый изображен на двухдолларовой монете – национальный символ! Кстати, на монете не черный и не бурый медведь, а белый – полярный – который живет, в том числе, и на севере Квебека.

Здесь, я думаю, стоит привести еще одну удивительную историю из жизни дикой природы Канады. Читатель, возможно, подумает, что встреча с медведем в лесу – самый яркий эпизод из моего опыта общения с представителями канадской фауны. В каком-то смысле это так. Но не меньше поразила меня другая встреча. Поразила своей непредсказуемостью. И речь, как ни странно, идет о… зайце. Или о диком кролике. Не будучи специалистом-зоологом или охотником, мне трудно провести четкое разграничение. Впрочем, в данном случае это не так уж и важно.

Как-то в сентябре (произошла история лет пятнадцать назад) мы с друзьями отправились на три дня с палатками в национальный парк Мориси, в коротенькое путешествие на каноэ. Отплыли несколько километров и встали на стоянку. Как водится, к вечерним посиделкам пожарили на гриле мясо. Тут-то на биваке и нарисовался тот заяц. Поначалу он бродил кругами вокруг играющих детей, время от времени приближаясь к нашему импровизированному столу, но все же ничем не проявляя своих тайных намерений. Однако тайное стало явным довольно скоро. Стоило одному из ребят неосмотрительно оставить бумажную тарелку с куском свинины на земле метрах в трех от стола, как заяц прямо на глазах всей компании… метнулся молнией к лакомству, ухватил мясо зубами и – только его и видели! Немая сцена, случившаяся за нашим столом, по глубине чувств вряд ли уступала знаменитой гоголевской. Еще бы! Плотоядный заяц! Шесть человек стали свидетелями этой феноменальной сцены!