Текст книги "Крестейр. Ордо Юниус"

Глава 8

Несколькими часами ранее

Когда над Тэйлией занялся рассвет, Кейран и Михаэль вышли из дома.

Небо только начинало светлеть, из-за крыш домов показались первые лучи восходящего солнца, перекрывающие оставшиеся с ночи звезды. На улицах было тихо, лишь заливались пением птицы в шелестящих деревьях.

Им нужно было покинуть Норвис, пройти несколько кварталов до храма Джиана в западной части Дэрвала. До Инкурсии это был обычный маршрут Мастеров, живших в этой части города. Как правило, они ездили на трамвае, курсирующем между районами, или прогуливались пешком. Храм Джиана располагался на юге от Ордена, и Мастера часто заходили туда, чтобы сделать подношения. Кейран не хотел думать о том, что могло стать с храмом сейчас. Учитывая, что Дэрвал был под контролем Ордо Юниус, и что Мастер Монтгомери видел в Теневале. Именно поэтому они должны были остаться незамеченными.

– Мне все еще кажется, что лучше было бы отправиться ночью, – пробубнил из-под капюшона Михаэль.

– В ночных подворотнях даже Бестии ноги переломают, – ответил Мастер. – Вальтар сказал, что утром у патрульных Ордо Юниус пересменка, поэтому у нас будет целый час, чтобы спокойно дойти до храма.

– Знаю, но все равно как-то привычнее делать такие дела ночью, – не унимался ученик Монтгомери, но больше ничего говорить не стал и сосредоточился на звуках и запахах города.

Кейран между тем оглядел соблазнительно чистую пустую дорогу между притиснутых друг к дружке домов, и с разочарованным вздохом завернул в первую попавшуюся подворотню.

– Не любите вы такие места, – смешливо заметил Йель.

– Не люблю, – мрачно отозвался Кейран. – Мало ли какие непотребства здесь делали. Воняет всегда ужасно.

– Что же вы будете делать, когда мы спустимся?

– На работе приходится засунуть свои недовольства подальше. – Кейран устало вздохнул, пробираясь между деревянных ящиков. – Но высказывать их имею полное право.

Они прошли через узкое пространство между домами, вышли на параллельной улице и снова нырнули в очередную подворотню. Она заканчивалась запертой на массивный замок калиткой из толстых прутьев. Йель достал из поясной сумки отмычку, присел на корточки и быстро справился с замком.

Кейрана совсем не радовало то, что они должны прятаться по углам, как крысы, и обходить главную улицу, но, к сожалению, сейчас он мог только злиться. Позади оставались сонные улицы, банк с его роскошной лепниной в виде диковинных птиц под крышами и вокруг окон. По правую руку возвышалось здание Совета императора. С этой стороны можно было видеть только его неприглядную тыльную стену. Кейран вытянул шею, чтобы получше рассмотреть его, и покрылся мурашками, заметив еще не заделанные шпаклевкой следы огромных когтей на стенах и копоть. Власть Тэйлии была Им не нужна, и Они очень добросовестно от нее избавлялись.

Кейран споткнулся о сваленные под ногами доски, чертыхнулся и посмотрел вперед.

– Что за свалку здесь устроили?

– Это еще не самое страшное, – отозвался Йель, ткнув пальцем вперед.

Они крались сейчас через просторные задние дворы, прижатые улицами со всех сторон. Раньше люди держали в чистоте и порядке свои территории, но сейчас никому не было до них дела.

Кейран не сразу понял, что имел в виду Михаэль, настолько не хотелось верить своим глазам. Впереди уже маячило высокое здание Ордена с многочисленными окнами, лестничными пролетами и воздушными коридорами, а перед ним находился храм Джиана Защитника.

Вернее, то, что от него осталось.

В прошлом за его высокими шпилями и золочеными крышами башен Орден виднелся лишь немного, а теперь они лежали у подножия крошевом и можно было увидеть даже сверкающую стеклянным куполом оранжерею.

Кейран поправил очки, прижимаясь к прохладной стене сильнее. Он знал, что в самом храме статуя Джиана лежала опрокинутая навзничь, и ее пустые глаза смотрели в небо сквозь разбитые витражные окна и дыру в крыше. Если, конечно, Ордо Юниус от нее не избавились. Они вполне могли разрушить ее окончательно, до мелких камней, и вывезти прочь из Тэйлии.

От этих мыслей стало дурно.

Как бы Кейран ни плевался на Орден, как бы ни ненавидел всех, кто сидел там у власти, он всегда почитал их покровителя и всегда делал подношения для Джиана. А в юношестве горячо клялся защищать людей, и его вера в свое дело с годами не иссякла.

Пропала вера в людей, но это уже другое и вообще отдельный разговор.

Мужчины вышли на заброшенный пустырь, где ржавые остовы мертвых растений смешивались со свежей травой и путаными кустарниками. Здесь были свалены доски, ненужные куски черепицы после ремонта крыш ближайших домов, выставлены леса и битые глиняные горшки у ступенек черных входов, чтобы не портить внешний вид улиц. По протоптанной узкой тропинке можно было добраться до другой улицы или до ракушкообразной крыши входа в канализацию.

– И все-таки, – вдруг возобновил разговор Йель. – Ничего, что мы не сказали Мастеру Грейдену?

– Я не доверяю этому Греху рядом с ним. Пусть хоть десять раз Грей скажет, что они напарники. Чудовище остается чудовищем, и я не верю, что он помогает по доброте душевной. Ему что-то надо от Грея, помяни мое слово, – проворчал Кейран, пробираясь через колючие ветки шиповника к двери канализации.

Йель чуть потеснил его плечом, справился с замком и по-джентльменски галантно открыл перед ним дверь, пропуская вперед. Кейран ожидал почувствовать запах нечистот: когда он последний раз был здесь, канализационные системы еще не были настолько налаженными.

Под развитыми городами вроде Тэйлии всегда существовала запутанная сеть просторных коридоров шестнадцать футов шириной и двенадцать высотой, с особой системой слива нечистот по каменным желобам. Когда в Крестейре стали появляться механизмы, и наука двинулась размашистыми шагами вперед, всё загнали в толстые медные трубы, протянутые, подобно гигантским змеям, под городами, пронизывая коридоры канализации.

Здесь даже было относительно сухо, только конденсат на стенах из склизкого кирпича и небольшие лужицы в старых желобах в полу у стен. Под потолком тускло светили газовые фонари, закрытые за решетчатые загородки. Пахло плесенью, застоялой водой и металлом. Трубы по бокам тихо журчали водой, на стене кто-то прилепил схему коридоров, но бумага вся отсырела и пожелтела от времени, а чернила расплылись.

Кейран с облегчением выдохнул и убрал обратно в карман надушенный платок, который хотел прижать к носу, если бы тут воняло.

– И все-таки, – продолжил Йель. Его такие места никогда не волновали, он любил быть скрытным и лазил повсюду, начиная от крыш и заканчивая канализацией. Поэтому Кейран не стал даже внимания обращать на карту, он знал, что если перепутает коридоры, то Цзинь его выведет. Йель ориентировался в городе как у себя дома.

– Что?

– Я тоже не человек. Но мне вы верите. Со стороны другим может тоже казаться, что мне от вас что-то надо, – клыкасто улыбнулся лис.

– Ты не такой, как Фергус, Йель. – Слова тяжело легли на язык, и Кейран сам не знал почему.

– Почему же? Я не Нари, я Цзинь. Мы хитрые, путаем людей в дороге, воруем души и невест, всячески стараемся навредить людям, – стал загибать пальцы Йель.

– Ты был маленьким, когда я тебя нашел. Ты не задумывал ничего дурного, кроме как ограбить меня, и вряд ли у малолетнего мальчишки был план. Дети – это дети. Независимо от того, какого рода и вида, – хмыкнул Кейран. – Даже если тогда у тебя был злой умысел, то со временем это бы раскрылось, и… Ай, ты не такой, и все! Фергус свалился из ниоткуда. Что мы о нем знаем? Ничего!

– Он потрошил людей, – пожал плечами Йель.

– Вот! – победоносно поднял палец вверх Кейран.

– Но он потрошил только ублюдков из приюта. Его можно понять.

– Не защищай его. Мы не знаем, что там творилось и кого еще он убил в своей ненасытности. – Кейран потянул Йеля за рукав, и они свернули направо. – Не верю ему, и все. Как и этому Алоизасу из Гелид-Монте. Я вообще сейчас боюсь верить кому-либо, Йель.

– Мы не сможем тянуть все в одиночку, – тихо сказал Йель. Он вдруг утратил свою веселость и озорство, нахмурился. В тусклом свете ламп его волосы не были такими яркими, вся басма уже давно смылась, и естественный огненно-рыжий цвет вернулся.

– Мы и не одни. Вальтар с Йохимом на нашей стороне. Грей тоже, но с некоторой оговоркой.

– Грей теперь не считается без Фергуса, – засмеялся Йель. – Так же, как и вы без меня, Мастер. Вспомните, сколько шуму было тогда, когда вы таскали меня с собой на все собрания и задания.

Кейран насупился, сердито вздернул подбородок, чтобы ответить что-то колкое, но вдруг стушевался. Он неожиданно вспомнил, как все годы Инкурсии Грей «тянул» все один. Когда он показался первый раз на пороге Кейрана, еще совсем молодой, но уже изломанный жизнью, Монтгомери отказался идти с ним вступать в войну с Ними.

Отказался разгребать дерьмо после, отказывал брать в ученики несколько раз. Всегда один и тот же ответ, хотя в душе Грейден был ему симпатичен. Он был тихим мальчиком, серьезным и умным – он выделялся среди сверстников не только тем, что был калекой и не умел использовать простейшие формулы.

Грей на самом деле был умным и упертым. Ему было сложнее, чем другим детям с Даром, но он никогда не сдавался: всегда сидел в библиотеке допоздна, а иногда и ночами, всегда ходил на дополнительные занятия и старался как-то нагнать остальных. Он никогда ни с кем не общался, все преподаватели отзывались о нем одинаково – они словно не замечали его. Для них мальчишка с тростью, который не мог ничем похвастаться, был всего лишь тенью. Серой молью, ошибкой, опечаткой в решении судьбы наделить его Даром.

Кейран же сразу понял, что из Грейдена получится толк. Но не хотел привязываться. Да и к тому же у него был Михаэль, а если бы Грей терся рядом и узнал его секрет, то кто знает, чем бы все закончилось.

Но советом всегда помогал.

«Вот кто по праву может считаться настоящим Мастером, а не все те прохиндеи, которым вынь да положь Бестий изгонять и девиц да парней этим впечатлять».

– Грей хороший Мастер. Угораздило его связаться с… этим! – зло проскрежетал Кейран.

– Грей неглупый мужчина. Будь Фергус настолько опасным, не связался бы. Просто вспомните, что он уже не подросток, который просился к вам в ученики, а взрослый мужчина, – усмехнулся Йель.

– Да, но… – Кейран не хотел сдаваться, хотя умом понимал, что Михаэль был прав.

О тайном ходе в Орден знали только Старейшины. Еще во времена первой реконструкции здания, когда воздвигалась стеклянная оранжерея и менялись острые пики башен храма Джиана на отлитые из золота, было решено проложить под Орденом тайный ход. Открыть дверь могли только Старейшины с помощью специальных перстней, они же давали допуск к Кристаллу.

Кейран привел Йеля к массивной металлической двери. Он стащил со среднего пальца перстень с выпуклым, рельефным орнаментом из редкого сплава, затем нажал внутри небольшую кнопку и вставил перстень в округлое отверстие замка. Внутри двери что-то щелкнуло, прогрохало по всему периметру, словно под поверхностью завертелись шестерни, наматывая жгут, а затем с таким же звучным щелчком она открылась.

– О Создатель, эту старую рухлядь было слышно даже в Гелид-Монте, – простонал Кейран.

– Думаете, кто-то из Ордо Юниус там? – приблизился Йель, притираясь к нему плечом.

– Наверняка. Раз захватили Орден, – прошептал Кейран. – Не удивлюсь, если кто-то из Старейшин переметнулся к ним, когда Они схватили их за задницу.

Михаэль на это промолчал и потянул носом воздух, отчего Кейрану стало неспокойнее. Он доверял его чутью и знал, что, если здесь был кто-то из посторонних, Йель почувствует.

Однако с самого начала Йель ничего не говорил, хотя и вел себя иногда беспокойно.

– Что-то не так? – Кейран нахмурился, поправляя очки на переносице.

– Я не знаю. Вроде тихо, но будьте наготове, – неопределенно ответил Йель и ловко вытащил из-за пояса кинжал.

Кейран снова надел перстень, потянул ручку на себя и схватился за меч на поясе. Йель рядом принял боевую стойку. Рывком распахнув дверь, мужчины ожидали увидеть целую толпу вооруженных людей за ней, но их встретил только темный коридор и гудение труб.

– Никого? – одними губами произнес Кейран. Он еще раз все оглядел, осторожно шагнул вперед и рукой нащупал выключатель на влажной стене. Когда он дернул рычажок, то почувствовал, как в его рубашку на пояснице вцепился Йель, словно хотел оттащить его в случае опасности.

В коридоре зажглись лампы из циболитов – недешевое вложение в таком малоиспользуемом помещении.

– Никого, – расслабленно выдохнул Кейран и спрятал клинок.

– На отливку Мастера не поскупились, – присвистнул Йель, оценив толщину двери.

– И на освещение тоже. Арумы девать некуда, – проворчал Кейран.

– Как много людей знает об этом ходе? – спросил Йель, когда они двинулись вперед по коридору.

– Должны были знать только Старейшины. Но я не удивлюсь, если кто-то из этих маразматиков продал сведения в обмен на сохранность своих задниц. А может, даже и ключи отдали, – проворчал Кейран, потирая перстень.

– Хм. – Йель задумчиво обхватил подбородок пальцами.

– Ты кого-то чувствуешь?

– Что-то не так. Но я пока не понял, что именно, – ответил Йель. В его голосе сквозили разочарование и тревога. Он привык полагаться на свое чутье и четко понимать положение дел, но сейчас не мог даже самому себе сказать что-то определенное.

Коридор уводил их все глубже, плавно сворачивая вбок. Массивная, толстая дверь осталась далеко позади, циболиты тускло светились под потолком, за стенами продолжали гудеть трубы. Иногда в стенах мелькали их медные бока с проклепанными металлическими поясами.

Кейран чувствовал, что они уже совсем близко к Ордену и Фонкордису. Кристалл под рубашкой начинал едва ощутимо вибрировать. Внутри мужчины нарастало волнение, хотя они и не встретили никаких препятствий по пути сюда. Все время озирающийся и принюхивающийся Йель тоже не прибавлял спокойствия. Кейрану казалось, что на них вот-вот нападут. Он злился сам на себя за то, что чувствовал себя вором, пробираясь в Фонкордис таким обходным путем. Он пытался убедить себя, что воры – это те Мастера, которые работали на Ордо Юниус, а он – Старейшина. Он имел полное право посещать Фонкордис тогда, когда хотел, ведь уже давно доказал Джиану свою преданность работе.

Впереди показалась еще одна массивная дверь, и Кейран приготовил перстень. Неожиданно он вспомнил увиденное в Теневале – голову статуи Джиана на каменных руках Эрхи. Кейрана пробила дрожь, и Йель тут же положил руку ему на плечо, обеспокоенно заглядывая в лицо.

– Всё в порядке?

– Да. Просто вспомнил кое-что.

– Что?

– Оскверненные статуи Эрхи и Джиана. В Теневале. – Монтгомери вставил перстень в отверстие и провернул, внимательно прислушиваясь к звукам за дверью. Под металлом зашуршали шестерни и механизмы, открывая замок.

– Очень надеюсь, что то место выжгло дотла.

– Я тоже. Никто не имеет права так поступать с Богами. Даже если они не смогли противостоять Инкурсии, – ответил Кейран, схватившись за ручку двери. – Готов?

– Да. – Йель напрягся, снова хватаясь за кинжал.

В полной тишине они зашли на территорию Ордена. Закрыв за собой двери, двое молча прошли по коридору с грубо выдолбленными стенами и где-то через тридцать футов вышли в просторную залу. Она была будто выдолблена в скале, так же, как и коридор. Кроме двух дверей и светильников с циболитами, в ней не было абсолютно ничего, даже следов чужого присутствия.

Кейран перевел взгляд с одной двери на другую и обратно, затем посмотрел на Йеля и поправил очки:

– Хочу сначала оглядеть Фонкордис.

– Как скажете, Мастер, – клыкасто улыбнулся Йель.

Фонкордис, или, как его еще иногда называли, колыбель Кристалла, находился под Орденом, на небольшой глубине. Кристалл появился тысячу лет назад в просторном гроте, где хранился по сей день – Орден просто построили над ним и вокруг него. Каждый Мастер видел его минимум раз в своей жизни на инициации и обряде посвящения, другим людям вход в Фонкордис был строго воспрещен. Кристалл служил оплотом чистоты и силы в Крестейре – это упавший с Небес меч Джиана во времена Войны Богов и Демонов. Принять силу Кристалла, вынести тяжкое бремя долголетия, наполненного постоянной борьбой, могли лишь люди с Даром.

И сейчас этот «оплот чистоты» был осквернен.

Кейран едва удержался от изумленного вздоха, стоило им зайти в грот. Сейчас он напоминал не священное, сакральное место, а одну из шахт по добыче циболитов и драгоценных металлов в горах Ферра. Вокруг кристалла воздвигли строительные леса, заковав его в деревянную клетку, и его раскуроченный бок зиял алым, будто кровоточащая рана.

– О Джиан Защитник… Что же здесь происходит… – прошептал Кейран, осторожно спускаясь по лестнице к Кристаллу.

Вблизи от него раздавалось еле слышное гудение, которого раньше Кейран никогда не чувствовал. Он оперся ладонями о деревянные брусья строительных лесов, подался вперед, но пальцы Йеля с хлопком вцепились в его плечо. Мужчина вздрогнул от неожиданности и обернулся, едва не уронив очки.

– Не подходите ближе. С ним что-то не так, – процедил Йель. Его зрачки стали тонкими, вытянутыми в черточку, глаза сияли золотым, а волосы как будто топорщились – парень походил на настороженную лисицу.

Кейран не нашелся с ответом, поправляя очки на переносице. Он сделал шаг назад, ближе к Йелю, и снова осмотрел Кристалл. Его развороченный бок пульсировал, как живая плоть. Рядом Кейран заметил деревянные ящики, в которых аккуратно было уложены отколотые красные кристаллы. Кирки из прочного металла, исписанного ритуальными рунами, стояли тут же, прислоненные к низенькому ограждению.

Йель подошел к ним, но трогать не стал. Он рывком стащил капюшон, настороженно принюхиваясь и оглядываясь.

Монтгомери подошел к Цзиню, присел на корточки перед одним из ящиков, но кристаллы трогать руками тоже не решился.

– Мастер… Смотрите, – тихо выдохнул Йель.

Кейран поднял взгляд и обомлел: на него с высоты пятидесяти футов смотрел Мирза, обдав Мастера воспоминаниями из Теневаля.

Раньше здесь в выдолбленной нише грота стояли статуи всех Пяти Братьев, оберегая Кристалл. Теперь же Мирзу оттуда вытащили, поставили на самодельный крепкий пьедестал и отполировали его серебряные украшения до ослепительного блеска, будто он стоял под лучами солнца. Статуя казалась совсем новой, невероятно ухоженной, и шесть темных рук простирались в стороны, как если бы хотели обнять каждого.

Что касается остальных Божественных Братьев, их тоже вытащили из ниши.

Только вот лежали они теперь несуразными обломками под ногами Мирзы и смотрели бездушными глазами в переливающийся от сияния Кристалла потолок.

– Эрха и все его Братья, – не выдержал Йель. Он сложил пальцы в символе веры у груди, затем прижал кулак туда, где заполошно билось сердце. Кейран мог его понять: он потерял дар речи, застыв рядом с учеником. То, что он видел в Теневале, было ужасным богохульством, но здесь, в этом священном месте, все казалось в сто раз страшнее.

Это был Фонкордис. Здесь хранился Кристалл, благодаря которому их Физический мир все еще мог существовать, а не кануть во тьму Инферно. Это место было святыней, и статуи Богов здесь приравнивались к святым реликвиям. И поступать так с ними…

У Кейрана, который мнил себя человеком черствым и непробиваемым, пробежали мурашки по коже и встали дыбом волосы. Кристалл под просторной рубашкой завибрировал, отчего складки дорогого жабо приподнялись.

– Фукурокудзю премудрый, – с горечью сказал Йель, глядя в лицо Бога знаний и мудрости.

Кейран знал, что Цзунари стали божествами именно благодаря ему. Много лет назад Фукурокудзю принес Эрхе очень милого лисенка, которого приютил, странствуя по Физическому миру. Они оба были очарованы этим созданием, и впоследствии взрослый лис под влиянием божественности покровителя сам стал божеством. Поэтому все Цзунари ему поклонялись так же страстно, как Создателю или как Мастера – Джиану.

– Кто бы это ни сделал, он поплатится. Мало им Инкурсии, они и здесь начали творить бес разбери что! – возмутился Кейран.

– Разве можно так… – Йель резко замолчал.

Он крепче перехватил кинжал и развернулся, загораживая собой Кейрана. Он всегда так делал, хотя Монтгомери ворчал на него, что он не барышня в беде и его не надо так защищать.

Со стороны лифта послышались звонкие хлопки в ладоши, а затем показался мужчина с собранными в низкий хвост темными волосами. Даже с такого расстояния Кейран видел презрительный взгляд его глаз.

– Ну, надо же, как он оказался прав. Вы и правда пришли сюда, Мастер Монтгомери, – издевательски сказал мужчина.

– Только полный идиот не догадался бы, что я сюда приду. Я Мастер. Я имею полное право сюда приходить, когда захочу, – ответил Кейран, скрестив руки на груди. – В отличие от тебя, предательский кусок дерьма.

Кейран знал вошедшего. Много лет назад этот мужчина был лишен права считаться Мастером и изгнан из Ордена, но Дар все равно остался при нем, и он нашел себе место под крылом ублюдков Ордо Юниус. Его звали Натаниэль, и он всегда бесил Кейрана своим высокомерием, жестокостью к ученикам и непомерной жадностью до денег.

– Смотри-ка, и щенка своего притащил, – ухмыльнулся Натан.

– Побереги свой мерзкий язык для последнего слова.

– Слишком самоуверенно для старой подстилки, Монтгомери.

Йель рядом ощутимо напрягся, но Кейран положил руку ему на плечо и слегка сжал, успокаивая.

– Джейкоб разнылся тебе в рубашку, что ему надрали зад? – Он проигнорировал выпад в свою сторону, вышел чуть вперед и обнажил клинок, готовясь дать отпор.

– При чем тут он? Все знают, что место Старейшины ты получил только за свой сволочной характер и красивое лицо. Никаких способностей, а гонору выше крыши! Любой из моих ребят тебя по стенке размажет, и твоя рыжая шавка не спасет твою задницу.

Йель зарычал, когда вокруг стали появляться люди. Они выползали отовсюду, точно тараканы. Кейран нахмурился, встал в боевую стойку. Они реально устроили здесь засаду и ждали их: кто-то был слишком хорошо осведомлен о планах Кейрана и Михаэля.

«Но Алоизас и Мейбл ничего не знали».

– Я убью его и принесу вам его голову, – хриплым, не своим голосом сказал Йель.

– Принеси его живым. Мы отрубим ему голову вместе. Хочу поквитаться с этой сукой, – прорычал Кейран.

Их медленно окружали. Лязгали вытаскиваемые из ножен клинки, шуршали бумажные фулу.

Йель наклонился, словно хотел перекинуться в зверя, но Кейран положил руку ему на голову, почувствовав мягкие шерстяные уши, пробивающиеся сквозь волосы.

– Нет, Миэ. Не превращайся. Не хочу, чтобы они видели тебя.

– Они вас оскорбили! – прорычал Йель.

– Просто убьем их.

– Этого будет недостаточно, – продолжал рычать Йель.

– Надо выбираться отсюда. – Кейран едва успел договорить, как на них бросились в атаку.

Кто бы ни был у них осведомителем, он знал слишком много. Он не только доложил Ордо Юниус о том, что Кейран и Михаэль проникнут к Кристаллу именно сегодня, но и то, что Йель – Цзунари.

Иначе как объяснить то, что в их руках были не только клинки, но и фулу с пентаграммами на пергаментах? Против одних Мастеров вряд ли бы они так вооружились.

Кейран не мог точно сосчитать, сколько человек против них было. В какой-то момент он заметил среди них еще и низших демонов, и у половины Мастеров кристаллы светились алым. От этого Кристалл зиял раскуроченным боком еще сильнее, словно сигналил о том, как ему больно, и гудение становилось все ощутимее. Кейран чувствовал в руках мерзкую вибрацию, и от этого сражаться было гораздо сложнее.

Они с Йелем бились плечом к плечу, старались прикрывать друг друга по мере возможностей и никуда не отходить. Очень быстро стало понятно, что их хотели взять числом, и у них были все шансы это сделать.

Как бы ни хотелось сдаваться, нужно было уходить.

Кейран швырнул несколько фулу вперед, сложил пальцы в знак, и стремящихся к нему низших демонов встретили снопы обжигающих искр. Твари завизжали, взмывая под потолок, и густой дым от их подожженных тел на мгновение закрыл обзор. Монтгомери едва успел выставить клинок, когда на него вылетел Натан с бешено горящими глазами.

От звонкого столкновения мечей у Кейрана едва не подогнулись ноги, но он устоял и выдержал удар.

– Ха! А ты не слабак! – выдохнул ему в лицо Натаниэль, и Кейран брезгливо сморщился.

– Чего не скажешь о тебе.

Натан разъяренно зарычал, наваливаясь всем весом на меч, но Кейран ловко проскользнул под лезвием и ушел от его атаки. Ему пришлось сразу же отбить подоспевших помощников с демонами наперевес. Натаниэль гаркнул на них: «Этот мой! Не трогать», – и они отступили, продолжая держать Кейрана на мушке.

– Я лично вырежу твой гнусный язык и прибью его над своей постелью, Монтгомери! – угрожающе прорычал Натаниэль.

– Отвратительное хобби. Хотя ты никогда не отличался ни вкусом, ни поведением, – фыркнул Кейран, стараясь держать всех в поле зрения.

– Я хотя бы не приволок в Орден щенка Цзунари!

– Зато продался Им и осквернил Фонкордис.

– Ты не понимаешь! – Натаниэль кружил вокруг него, нанося удар за ударом.

Кейран пригнулся, и лезвие просвистело над ним, затем сделал подножку и, когда Натан пошатнулся, ударил того рукоятью в грудь. Натаниэль захрипел, схватил Кейрана за ворот рубашки и наотмашь врезал кулаком по скуле. Где-то за спиной Монтгомери почти по-звериному взревел Йель, раскидывая противников направо и налево.

– Крестейр уже не тот, Кейран. В нем новые законы. И твоя преданность Джиану ничего не даст, – усмехнулся Натан.

Из его расстегнутого ворота рубашки показался кристалл, и сиял он алым светом. Кейран отшатнулся от него, как от прокаженного. Он вытер тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы и поправил очки. Натаниэль замахнулся мечом так, словно собирался рубить его по плечу, но в последний момент сменил траекторию и пнул Кейрана в живот. Тот согнулся, на мгновение позволяя себе пережить вспышку боли, а затем взмахнул мечом, едва не полоснув Натана по горлу. Их клинки несколько раз столкнулись, а затем Кейран понял, что его попросту загоняли в тупик, и он выругался.

– У тебя кишка тонка, Монтгомери. – Натаниэль жестом велел своим людям стоять, медленно наступая на Кейрана и заставляя того отступать назад, к ограде Кристалла.

– Мастер! – Михаэль попытался прорваться, но его окружили, и ему пришлось сражаться за самого себя.

– Миэ! – Кейран дернулся к нему, но в его грудь едва не вонзилось острие меча Натана.

– Стой здесь, Кейран. Я хочу, чтобы ты хорошенько посмотрел на то, как твои идеалы стирают в пыль, прежде чем сдохнешь.

– Очень в твоем духе: выдавать желаемое за действительное, – мрачно бросил Кейран, выставив меч. Позади вибрировал кристалл. Монтгомери казалось, что он буквально кричал, и его жужжание вызывало в руках и ногах противный тремор, а голова кружилась.

– Можешь язвить сколько хочешь. Но у тебя не хватит духу нарушить закон и убить Мастера.

– Мастера – да. Но ты не Мастер, а кусок дерьма, который нужно хорошенько вытереть об траву, чтобы не воняло.

– Сукин ты сын! – Карие глаза Натана налились кровью, и он в бешенстве бросился в атаку.

Кейран ловко оттолкнулся от деревянных досок, имитирующих ограду, гибко извернулся и наподдал Натану по коленям, тут же нападая. Они поменялись местами. Кейран слишком хорошо знал, какой Натан вспыльчивый, насколько уязвимо его невероятных размеров эго, и поэтому воспользовался этим без малейших угрызений совести.

Каким бы скандальным, упрямым и злым на весь мир ни был Кейран, он чтил законы, он почитал Джиана и никогда не поднимал руки на Мастеров.

Но сейчас было совсем иное время, и Михаэлю нужна была помощь, пока он тут развлекался с Натаниэлем. Положа руку на сердце, Кейран бы сказал, что ему наплевать на всех Мастеров, на чьей груди алым светился кристалл, и ему бы нисколько не стало стыдно. Поэтому, отбив несколько атак, он пихнул Натана к ограде, швырнул в глаза связку фулу и, не дожидаясь, пока тот придет в себя от ярких вспышек, вонзил в него меч.

Натаниэль повалился спиной на доски, неверяще захрипел, и в его широко распахнутых глазах впервые мелькнул страх. Когда-то давно, двадцать лет назад, именно Кейран присутствовал на посвящении Натаниэля в Мастера. Они стояли тут, в нежно-голубом свечении кристалла, и тогда Фонкордис был нетронутым, чистым местом.

Алое пятно на сверкающем боку кристалла гудело, закладывая уши. Его свет отражался в затухающих глазах Натана, пока тот захлебывался кровью. Кейран проткнул его легкие.

– Монт… гомери…

– Они испоганили все, до чего смогли дотянуться, – холодно процедил Кейран, давя на рукоять. – А вы добиваете то, что еще осталось. Такое не прощается.

С этими словами он резко вытащил меч, пачкаясь в брызнувшей крови. Натан с хрипом повалился на землю, из его ослабевших пальцев со звоном выпал меч, и Кейран пинком отправил его подальше. Он едва успел обернуться, когда на него налетели вооруженные люди Ордо Юниус, и ловко отбил все атаки.

– Миэ! – Кейран вцепился в его рукав, подтаскивая к себе и швыряя в нападавших фулу.

– Да? Вы в порядке? – обеспокоенно оглядел его Йель. Они встали спина к спине. Приходилось общаться урывками, чтобы не пропустить ни один удар.

– Да. Ты?

– В полном!

– Отлично. Уходим!

– Но мы их еще не перебили! – возмутился взъерошенный от азарта Йель.

– Да к бесам их, пусть подавятся! – со злостью выплюнул Кейран.

Йель огляделся в поисках пути отступления. Кейран отвлекся на атакующего Мастера, сцепляясь с ним в схватке. Он не заметил, куда пропал Йель, и, когда обернулся и не обнаружил его рядом, внутренне запаниковал.

– Мастер! Сюда!

Кейран полоснул мечом по горлу противника, пинком отправил его тело в полет и стал отступать, ориентируясь на голос Йеля.

Йель славился своей ловкостью. С малых лет он обожал исследовать крыши, конструкции зданий, подворотен и каменных коридоров улиц и перемещался по ним гибко, бесшумно, точно был котом, а не лисицей. В разведке и шпионаже Йелю не было равных.

И сейчас он ловко нашел путь отступления, даже если все входы и выходы были перекрыты.

– Это дверь склада, – сразу сказал Кейран, когда приблизился к нему. За ним по пятам неслись вооруженные противники, и времени на разговоры особо не было.

– А нам не в дверь. – Йель ухмыльнулся и указал взглядом наверх, на строительные леса.

Кейран резко развернулся, швырнул связку фулу полукругом, затем сложил пальцами знак, и они взорвались. Нападавшие закрыли глаза, и демоны завизжали от боли, давая несколько секунд.

– Побереги мое старое тело, Йель, я не умею карабкаться так же, как ты!

– Вам и не придется.

– Что?..