Текст книги "Крестейр. Ордо Юниус"

Алоизас понял, что молятся о нем, грешнике, и подавил в себе желание закатить глаза. Как быстрее всего оказаться на костре в логове фанатиков? Смеяться над их верой.

Эмерсон, приведший сюда Мастера, все это время хранил молчание, а когда Серый Костюм закончил молитву, они оба перекрестились, после чего он велел Алоизасу сесть на стул и проверил, крепко ли связаны его руки за спиной.

– Спасибо, Эмерсон, – сказал мужчина, положив четки на стол.

– Рад служить Мирзе Звездовенценосному. Что-то еще нужно, Рамир? – почтительным голосом спросил парень.

Имя Серого Костюма резануло слух северянина. Он явно был уроженцем Тиадены.

– Пока ничего. Подожди снаружи, пока он закончит покаяние.

Кивнув, Эмерсон вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Они остались наедине.

– Надеюсь, время, данное тебе нашим покровителем, Мирзой Звездовенценосным, вразумило тебя. Покайся в своих грехах, расскажи о своих планах и пророчестве.

Алоизас смотрел прямо в глаза Рамира, пытаясь разглядеть эмоции под непроницаемой маской благоговения.

– Пророчестве? В Теневале никто не говорил ни о каком пророчестве, – ответил Мастер.

Губы Серого Костюма сжались в тонкую линию. Понял, что выдал лишнюю информацию или остался недоволен ответом?

– Я был лишь куратором и помогал новоприбывшим освоиться. Если не считать услуг профессионального характера.

– Что наобещали тебе лжецы, раз ты предал Его?

Мастер Алоизас не отвечал, смотрел на мужчину перед собой, пытаясь изобразить душевные муки совести, делая вид, что борется сам с собой.

– Они пообещали спасти детей, – наконец, ответил северянин.

Лежа в камере, он думал о том, какую ложь рассказать последователям Ордена, чтобы выиграть время.

– Детей? – переспросил Рамир, удивленно подняв брови. – Разве дети были в опасности?

– Эти дети с Даром. Их осталось так мало в мире, а в Теневале казнили бы всех, имей они Дар или иную точку зрения. Я услышал, что они не желали принимать новое знание, поэтому их держали взаперти. Кто знает, если бы они и дальше продолжили брыкаться, следующими жертвами на полную луну после ведьмы могли стать и они…

Серый Костюм выслушал рассказ Алоизаса и поднялся с места. Он подошел к небольшому трюмо в углу кабинета, открыл деревянную дверцу маленьким ключом и достал оттуда стеклянную стопку. Поставив ее на стол, Рамир потянулся к выдвижному ящику и вытащил стеклянную пробирку с мутно-серой (ну, конечно) жидкостью.

Алоизас неотрывно следил за ним, и тишина, нарушаемая лишь звуком открытой пробки и плеском содержимого пробирки, давила на голову. Пальцы рук похолодели. Рамир взял стопку и подошел к северянину, схватил правой рукой его челюсть, заставив губы разомкнуться, после чего влил содержимое Мастеру в рот.

Первые несколько секунд ничего не происходило, и Алоизас чувствовал только, как холодная жидкость стекает по горлу. Как бы ему ни хотелось выплюнуть ее, рефлексы взяли верх, и он сделал глоток. Рамир уже отпустил его лицо и снова проделал манипуляции с платком и святой водой, как в первый день их «знакомства».

Внезапно все тело северянина пронзила судорога. Его будто ударили по голове чем-то тяжелым, и он видел со стороны, как его тело падает со стула и заваливается набок, выворачивая ноги и руки, но при этом ярко ощущая инфернальное пламя, разливающееся по внутренностям. Алоизас хотел закричать, но язык онемел и прилип к нёбу, а рот не слушался и не открывался, поэтому он мог издавать лишь жалобные стонущие звуки.

– А теперь… – послышался голос Серого Костюма словно издалека, – я хочу слышать правду. И если ты соврешь в следующий раз, то очищающее пламя покажется тебе щекоткой.

Алоизасу-Халле казалось, что следующего раза не будет, потому что он не переживет и этот.

Глаза застилали слезы боли, внутри все горело, а кожа зудела. В горле собрался ком слюны, мешая дышать и глотать. Алоизас-Халле больше не принадлежал самому себе. Перед глазами была лишь непроглядная пелена всех оттенков серого.

* * *

Алоизас лежал на отсыревшем, плесневелом матрасе и не хотел открывать глаза. Все тело ныло и болело, казалось, что ему медленно выкручивали кости и срывали с них мышцы и сухожилия.

Он понимал, что должен бороться и попытаться что-то придумать, чтобы хотя бы связаться с Хальвардом, но силы покинули его. Алоизасу хотелось, чтобы его оставили в покое и никогда больше не трогали, но у жизни на него были свои планы.

Скрипнула дверь камеры. От тяжелых шагов по полу пронеслись вибрации, отдаваясь болью в теле Алоизаса, и тот несдержанно застонал. Он невольно накрыл голову рукой, ожидая, что на него сейчас снова выльют воду или ударят, но неожиданно вместо этого он почувствовал осторожное прикосновение.

– Халле?

Сердце Алоизаса сжалось так сильно, что ему показалось, будто между ребер воткнули кинжал. Он упрямо не желал открывать глаза, потому что знал, что это лишь сон, в котором брат зовет его по имени. Если он проснется, все это исчезнет и его снова будут пытать, поэтому Мастер решил не открывать глаз ни за что на свете.

– Халле! Халле, ты жив? – Голос Хальварда надломился, он развернул Алоизаса на спину и прижался ухом к его груди.

С губ Алоизаса сорвался предательский всхлип, и он ошарашенно распахнул глаза. Хальвард (а это и правда был он!) отстранился, забирая с собой тепло и тяжелый металлический запах оружия. Он смотрел на него обеспокоенно, и то мрачное, угрюмое выражение лица, что было у него до этого, словно никогда не существовало.

– Хальвард? – недоверчиво прошептал Алоизас. Он все еще был убежден в том, что это либо сон, либо галлюцинация после пыток, потому что его измученное тело и сознание больше не желали бороться. Он попытался встать, но все тело прострелило болью, отчего мужчина повалился обратно. Хальвард подхватил его за плечи и помог сесть, продолжая придерживать так осторожно, словно Алоизас мог рассыпаться осколками.

И именно так себя он и ощущал: разбитым вдребезги, растерявшим все свое красноречие и способность находить слова в любой ситуации. Сейчас Алоизас чувствовал себя тем самым испуганным мальчиком, прячущимся в кустах колючей ежевики от всех и рыдающим так горько, что болело в груди. Он ненавидел свой Дар, ненавидел то, что этот Дар не смог прийти к его брату, что они были вынуждены существовать порознь столько лет и потом и вовсе потеряли друг друга в умирающем под Их гнетом мире.

– Это я, Халле. Ты не узнал меня? – прошептал Хальвард спустя вечность. Он смотрел в его лицо, и единственный глаз влажно блестел от подступающих слез. – Прости. Я не мог прийти раньше… Прости меня, брат.

– Хальвард. Это правда ты. – Алоизас словно очнулся от забвения. Он неверяще протянул руки и коснулся его щек, ощутив колючую щетину. Мужчина хотел убедиться в его реальности, хотел вернуть себе почву под ногами и собраться, но Хальвард прижал ладонью его руку к своей щеке теснее, и Алоизас сломался.

Перед глазами все поплыло, окружение смазалось вместе с силуэтом Хальварда, но Алоизас чувствовал его тепло.

– Это ты… Это правда ты, – еле слышно прошептал Мастер.

– Да, это я, Халле. Мы снова вместе, – так же тихо ответил Хальвард.

Их последние объятия были семь лет назад. Они были наполнены горечью разлуки, соленым ветром с Единого океана и напрасными надеждами. Прощаясь тогда, они не думали, что потеряются на долгие годы, что будут считать друг друга мертвыми, но все равно отчаянно искать.

Братья отчаянно бросились друг другу навстречу, чтобы стиснуть в своих руках с такой силой, будто могли снова пропасть, и их объятия были такими же горькими и теплыми, как и вечность назад. Алоизас изо всех сил сжал перебитыми пальцами форменную куртку брата, уткнулся в его широкое плечо и закусил губу, чтобы окончательно не разрыдаться. Он так много грезил об этом моменте, подбадривал сам себя надеждами на то, что Хальвард жив и они снова встретятся, представлял, какой она будет, но никогда не думал, что боль в сердце окажется столь сильной. Сильные руки Хальварда сжимали надежно, и все равно Алоизасу казалось, что он вот-вот исчезнет. Лопнет как мыльный пузырь, оставляя след на ладонях, и Алоизас проснется снова в этой камере в одиночестве, ожидая последнего допроса.

– Прости меня. Я не смог прийти раньше. – Хальвард хотел было отстраниться, но Алоизас вцепился в его плечи, не желая отпускать. – Нужно было много всего подготовить.

– Что подготовить?

– Все для нашей свободы, брат. Я пришел забрать тебя отсюда. – Хальвард едва улыбнулся. Он выглядел безумно уставшим, словно не спал несколько ночей.

– Но как же… Разве ты не в Ордо Юниус? – Алоизас позволил ему чуть отодвинуться, чтобы посмотреть в лицо внимательнее. Он наскоро вытер глаза грязным рукавом рубашки и глубоко вдохнул, чтобы привести себя в порядок.

– Я был с ними только потому, что надеялся на их помощь. Все эти годы я искал тебя, Халле. Я так отчаянно искал тебя, но все мои попытки приводили меня в тупик. Ордо Юниус был моим шансом. Я думал, что ты в Равталии. Назвался твоим именем, чтобы ты узнал меня, и мои попытки увенчались успехом. – Хальвард улыбнулся.

– Я сразу понял, что это ты… Я так и знал! – Алоизас-Халле в сердцах шлепнул его по плечу, не сдержав улыбки, от которой больно свело скулы. – Ты не представляешь, как долго я искал тебя. Весь Гелид-Монте, вся Равталия. Я даже приходил на руины Завода, где ты был. Я так искал тебя, брат, но я почти поверил в то, что тебя нет в живых.

– Я тоже. – Лицо Хальварда стало печальным. – Мне сказали, что всех Мастеров убивали. Я видел их. Я не хотел верить, но семь лет, Халле!

Он хотел добавить что-то еще, но неожиданно замер и чуть повернул голову, словно прислушиваясь. Его поза стала напряженной, и Алоизас снова подметил то, как же сильно он изменился и вырос.

– Мы обязательно все обсудим и поговорим об этом, но сейчас нам надо уходить. Времени не так много, – обеспокоенно проговорил Хальвард. – Вот, держи, это вода. Я проверю, что снаружи.

Алоизас не хотел выпускать его из рук, но неожиданно понял, какая сильная у него жажда, и вцепился в протянутую флягу с такой жадностью, что стало стыдно.

Хальвард вернулся, и Алоизас едва не подавился, прекращая пить. Он с трудом проглотил набранную за щеки воду, но брат на это ничего не сказал, только тепло улыбнулся.

– Пошли. Только осторожно.

– Хорошо. – Алоизас схватился за его протянутую руку и поднялся, едва не пошатнувшись от слабости. Все тело болело, но теперь у него словно открылось второе дыхание, и он был готов следовать за Хальвардом так же ловко, словно не его избивали последние дни.

– А где же Эмерсон? Мне казалось, его приставили ко мне следить посуточно.

– Внезапно упал с лестницы и сломал обе руки. Бывает же такое, – озорно ухмыльнулся Хальвард. – Так что я за него.

Они вышли через толстые двери с механическим замком, который Хальвард открыл специальным треугольным ключом. В коридоре царила тишина, хотя Алоизас слышал перемещения людей за стенами. На спине Хальварда тихо позвякивал меч при каждом шаге, он вел брата уверенно, словно знал, что на пути им никто не встретится.

Алоизас хотел было спросить, куда все подевались, пока они быстрым шагом поднимались по лестнице, но неожиданно наверху раздался громкий взрыв. Мастер вздрогнул, но не успел ничего сделать, как внезапно Хальвард подался назад и прижал его спиной к стене, выглядывая в приоткрытую дверь, выводящую с лестницы в еще один коридор.

В здании протяжно завыла сирена, оповещающая о чрезвычайной ситуации, в коридоре пронеслась толпа людей Ордо Юниус, громко топая. Когда они скрылись, Хальвард бережно перехватил Алоизаса за руку и потянул за собой.

– Это ты сделал? – спросил запыхавшийся Алоизас.

– Я. У нас не так много времени, пока они заняты пожаром. Придется ускориться, иначе не проскочим, – выдохнул Хальвард.

– Хорошо. – Мастер кивнул в ответ, и они вдвоем слаженно поспешили вперед.

Их взаимопонимание осталось таким же идеальным, как и семь лет назад. Они идеально считывали мысли и идеи друг друга, словно их сознание было одним на двоих. Братья пронеслись через длинную галерею с заколоченными окнами. Под потолком Алоизас успел заметить картины с изображением Мирзы, осыпающего звездами и серебром народ, или Мирзы, распахивающего руки. На одной он даже держал в ладонях луну.

Хальвард отворил деревянную, на вид хлипкую дверь, и Алоизас быстро перевел внимание туда, решив подумать о Мирзе позже.

Они выскочили в просторный холл, где у закрытой на два мощных засова двери обеспокоенно метался мужчина в форме Ордо Юниус.

– Брат Халле! – обрадованно воскликнул охранник, но, заметив за его спиной Алоизаса, тут же подавился словами и растерялся. Хальвард не дал ему времени спросить, а просто подошел и с размаху всадил кулак в скулу. Алоизас ловко подсек его ногой по лодыжкам и, когда тот грузно сполз вдоль стены, быстро забрал у него короткий клинок. Они не глядя стукнулись кулаками с Хальвардом и отыскали ключи от двери в карманах охранника.

– Вы?! – От знакомого голоса по спине Алоизаса прокатился жар.

Он затравленно обернулся, выставив клинок, и Хальвард рядом с ним тоже вооружился своим жутким мечом. Его гарда казалась выкованной в самом Инферно. Если бы кристалл Мастера не забрали, он наверняка вибрировал бы в присутствии этого меча.

Перед ними застыл Джейкоб, обезоруживающе подняв руки. Он ничуть не изменился со времен Теневаля, но на его щеке теперь красовался шрам от ожога. Джейкоб удивленно переводил взгляд с Алоизаса на Хальварда и обратно.

– Халле, что ты делаешь?

– Уходи, Джейкоб. Уходи по-хорошему, – ответил Хальвард.

– Так вы знакомы? – Джейкоб был безоружен и крайне изумлен, но что-то в его заискивающем виде напрягло Алоизаса.

– Это тебя не касается.

– Дай нам уйти, Джейкоб, – сказал Алоизас внезапно даже для себя. – Я пытался тебе помочь тогда.

– Но не помог, – нахмурился Джейкоб.

– Зато ты жив. И твой брат тоже, – ответил Алоизас. – Просто сделай вид, что не видел нас, и наши пути разойдутся.

– Хороший вариант. Да, – закивал Джейкоб. Он сделал вид, что расслабился, и этой секунды хватило для полного провала.

Джейкоб неожиданно весь пришел в движение, вытащил из рукава просторной рубашки кинжал и бросился на Хальварда. В тот момент Алоизас не стал думать, он просто ринулся вперед, толкая брата в плечо изо всех оставшихся сил. Боль вспыхнула так ярко, что на мгновение мужчине показалось, что его ослепило. В животе запекло, влажно пропитало рубашку и прилипло к коже обжигающе больно. Алоизас захрипел, не зная, куда деться от боли, и уставился широко распахнутыми глазами в ошарашенное лицо Джейкоба.

– Никто не уйдет отсюда. Халле заплатит за руки моего брата, – проскрежетал зубами Джейкоб.

– Халле!!! – Крик Хальварда был наполнен таким отчаянием, что сердце Алоизаса сжалось. Он не успел ничего сделать, в отчаянии вцепившись в рукоять кинжала, торчащего из собственного живота, и отшатнулся, теряя связь со своим телом, когда вперед вылетел Хальвард с мечом наперевес.

Его родной брат, его кровь, который никогда в жизни не поднял руки ни на одно живое существо, с яростью схватил Джейкоба за рубашку одной рукой и швырнул в стену. Джейкоб стукнулся спиной, но прежде, чем он сполз по стене вниз, жуткий меч Хальварда пронесся по его шее и отсек голову одним ровным движением. На стену брызнула фонтаном кровь, тело задергалось в конвульсиях, а белокурая голова Мастера откатилась к порогу двери, словно обычный мяч.

Алоизас издал сдавленный вскрик, упираясь спиной в стену и сползая по ней – то ли от боли, то ли от ужаса. Тело Джейкоба еще несколько раз дернулось и затихло у противоположной стены, голова смотрела стекленеющими глазами в потолок, где в основании дорогой люстры был изображен улыбающийся Мирза с протянутыми шестью руками.

Мастер Джейкоб был более чем мертв.

– Халле! Халле?! О Создатель, как много крови! – Хальвард бросил меч и упал на колени перед Алоизасом.

– Хальвард. – Алоизасу не хватало воздуха говорить. Он смотрел, как Хальвард отчаянно пытается зажать его кровоточащую рану куском рубашки, которую оторвал у себя.

– Не смей умирать! Мы только нашли друг друга, ты не можешь умереть. – Его лицо было практически серым.

– Уходи. Они убьют тебя. – Алоизас в отчаянии сжал его запястье. Его голова становилась тяжелой, в ушах стучал пульс, и он не мог понять, чего больше испугался: того, что умирает, или каким стал его брат.

– Я не брошу тебя. Я вынесу тебя отсюда!

– Я буду обузой. Уходи, прошу, Хальвард. – Алоизас прикусил губу от боли, коснулся его щеки, чтобы он посмотрел на него, пачкая своей кровью. – Уходи, брат. Прошу.

– Нет. Мы или уйдем вместе, или я умру с тобой, – упрямо ответил Хальвард. За дверью послышались шаги, и он быстро схватился за меч, защищая собой Алоизаса.

– Хальвард…

– Брат Джейкоб! О Мирза Звездоносный, они убили его!

– Еретики! Чудовища!

Алоизас протянул руку в отчаянном жесте, хватая Хальварда, чтобы образумить его и заставить идти, ведь долго с такой раной ему было не протянуть. Он не хотел, чтобы их жизни заканчивались так, чтобы их дорогам пришел конец, едва они снова соединились. Они искали друг друга не для этого, смерть пришла слишком рано, и от этого хотелось выть.

Не зная, что ему сделать, пока Хальвард в одиночку кромсал мечом людей Ордо Юниус и отчаянно защищал его, Алоизас потянулся к полу и окровавленными пальцами начертил символы, выводя их в размазанную пентаграмму. На пару секунд Мастеру пришлось прерваться, превозмогая боль и пытаясь не терять сознание. Мужчина сделал рваный вдох и ощутил, как легкие наполняет морозный воздух. Пахло хвоей, травами, раскуроченной землей и палеными перьями. Алоизасу казалось, что если он посмотрит перед собой, то увидит тот день в лесу много-много лет назад и Греха, заключенного в пентаграмму.

– Хочу дать совет. Я обещал тебе помощь, но только один раз. Используй этот шанс с умом, юный Мастер.

Халле понимал, что уже использовал свой шанс. Горячие слезы потекли по щекам, застилая и без того затуманенный взгляд. Мастер прекрасно знал, что Он не придет, но отчаянно ухватился за эту соломинку, которая могла обломиться в любой миг, стоит лишь его сердцу перестать биться.

Пальцы дрожали от боли, Алоизас с трудом оставался в сознании, зажав свободной ладонью рану, но старательно выводил символами имя.

– Хайнц, – выдохнул мужчина, закрывая глаза на мгновение.

Ничего не произошло. На что он рассчитывал? Использовал бы он свое желание иначе, зная, как в итоге все обернется? Да. Хотелось закричать или рассмеяться в лицо судьбе, которая так зло над ним подшутила.

Крики людей неожиданно стихли, и Алоизас распахнул глаза. Хальвард стоял к нему боком и в немом ужасе смотрел на таких же застывших последователей Ордо Юниус.

Хайнц в длинном темном плаще с перьевыми наплечниками возвышался между ними, нереальный, словно сошедший с полотна сумасшедшего художника. Люди Ордо Юниус с благоговением позвали его по имени, призывая разрешить конфликт, но Грех неожиданно посмотрел на истекающего кровью Алоизаса, и его брови взметнулись вверх в изумлении. Он склонил голову набок, точно любопытная птица, а затем медленно шагнул к нему.

– Мне было интересно, какой храбрец набрался наглости призвать меня. А это снова ты, птенчик из Гелид-Монте.

Алоизас усмехнулся прозвищу, едва не всхлипнув от облегчения. Его рука вся намокла от крови, живот начинал неметь от боли, которая перекинулась уже даже в конечности и спину.

– Думал, ты не придешь.

– Халле! Не трогай его! – Хальвард хотел кинуться к ним, но члены Ордо Юниус бросились ему наперерез.

Хайнц тем временем присел на корточки, полы его плаща измазались в крови Алоизаса.

– Вижу, ты попал в передрягу. – Брови Греха надломились, будто он жалел ребенка, упавшего и разодравшего коленку.

– Да… Я…

Хайнц протянул руку и убрал несколько прядей волос с лица Мастера в притворно заботливом жесте. Казалось, до его ран ему абсолютно не было никакого дела.

– И чего же ты хочешь от меня, птенчик?

Алоизас ответил спустя мгновение, собираясь с силами. Он чувствовал, что холодные руки смерти крепко держат его.

– Хочу, чтобы ты спас моего брата. Сделай все что угодно: забери мою душу, тело, все… Но спаси его. Спаси Хальварда. – На имени брата Алоизас все-таки всхлипнул и почувствовал во рту привкус крови, теряя связь с реальностью. – Прошу тебя.

Перед его глазами все поплыло, он слышал крик брата и толпы, когда силуэт Хайнца перестал быть человеческим. Рука с длинными черными когтями бережно подхватила его ладонь, измазанную кровью, и крепко сжала пальцы в скрепляющем договор жесте.

– Будет исполнено, Халле.