Текст книги "Ангел Мщения"

– Ну и что же? – Айза бросила на Ленору взгляд. – Господа это могут себе позволить.

– Конечно, за счет гостеприимного хозяина, – недовольно пробурчала негритянка, закончив свою работу.

– Ленора, тебе жалко кофе?

– Нет, – ответила девушка. – Но будь моя воля, я бы ему и кружки воды не дала.

– Почему? – с недоумением спросила красивая мулатка. – Что он тебе сделал?

– Я видела, как он на тебя пялится…

– На меня? – Похоже, она удивилась. – Да что ты выдумала, Ленора?

– Да, дорогая. Он не сводит с тебя глаз, прямо готов сожрать, – с усмешкой процедила Ленора, убрав кастрюлю с плиты.

– Заблуждаешься, Ленора. – Айза достала из буфета кофейные чашки и поставила их на поднос. – Его интересует эта приживалка.

– Ты говоришь о сеньорите Ренате?

– Да, – сухо процедила мулатка, разливая кофе. – Другой тут нет.

– Зря ты так, Айза. Она хорошая девушка, чего не скажешь о твоем сеньоре, которому ты с таким старанием сварила кофе. Уж очень мне не нравится этот тип. Он такой…

– Какой? – осведомился Ниро, входя на кухню вместе с садовником.

– Скользкий, – по инерции бросила кухарка, сердито взирая на негра. – Но это не для твоих ушей.

Родриго, взглянув на поднос, откуда шел ароматный запах, с улыбкой спросил:

– А мне найдется чашка кофе?

Айза посмотрела на садовника:

– Возьми крайнюю чашку, Родриго. Она с сахаром.

Когда садовник взял чашку, мулатка улыбнулась и, держа поднос в руках, вышла из кухни. Ниро проводил ее задумчивым взглядом.

– Кому она несет кофе? – спросил он, переводя взгляд на Ленору.

– Кому же еще, как не сеньору Орландо?! – сердито буркнула она, начищая столовое серебро. – Он сразу же положил на нее глаз, как только появился в гасиенде.

– Нечему тут удивляться, – промолвил камердинер, садясь за стол. – Айза – настоящая красотка. Мне бы такую!

– Еще чего захотел! – вскричала кухарка, замахиваясь на него ковшом.

– Да, у него губа не дура, – вставил и Родриго, сделав глоток кофе. – Думаю, бедняжке не повезло. Такой не упустит своего. Мне искренне жаль ее, Ленора.

– Что тут поделаешь… – глубоко вздохнула девушка. – Нелегки цепи рабства – вот и приходится повиноваться. Хоть бы земля поглотила этих похотливых господ!

Допивая кофе, садовник неожиданно поинтересовался:

– А когда вернется хозяйка?

– Да кто ее знает? – Ленора пожала плечами. – Она мне не докладывала. А почему ты спрашиваешь?

– Хотел спросить насчет цветника, – схитрил он. – А донна Флора вам ничего не говорила?

– Что, Родриго? – Ниро лукаво сощурился. – Небось, соскучился по своей крале… – и, вдруг обнаружив, что у кухарки вытянулось лицо, тут же замолчал.

В гостевой спальне Орландо де Раис, укладываясь спать, без конца поглядывал на дверь. Он ждал Айзу, с которой договорился еще днем о встрече. Сегодня Орландо специально рано покинул гостиную, сославшись на утреннюю верховую прогулку с сеньоритой Ренатой. А ее с ними не было. В ответ он получил лишь яростный взгляд хозяина гасиенды. Довольный тем, что испортил ему настроение, Орландо закрылся в комнате, надеясь на скорый приход мулатки. Но ее все не было.

«Должно быть, она занята работой на кухне», – подумал он. Или эта чертовка решила его надуть? Не зная, почему Айза задержалась, Орландо метал гром и молнии. Когда же его терпение начало иссякать, в дверь кто-то негромко постучал. Он тотчас бросился к выходу, невзирая на то что был полураздет.

Повернув ключ в замочной скважине, Орландо открыл дверь и увидел Айзу с подносом в руках. С минуту он не отрывал от нее глаз.

– Все-таки ты пришла, моя черная жемчужина. – Его губы расплылись в плотоядной улыбке. – Тогда входи! – Стремительно отступив назад, он пропустил ее вперед.

Зайдя в комнату, мулатка прошла к комоду и, поставив на него поднос, тихо произнесла:

– Ваш кофе, сеньор.

– Спасибо, Айза, – сказал Орландо и, взяв чашку, добавил: – Ты его принесла весьма кстати. – Но, сделав несколько глотков, он вдруг поинтересовался: – Но что тебя задержало на этот раз? Знаешь, ты меня заставила гореть огнем желания.

Потом, подойдя к ней вплотную, он взял ее руку в свою и приложил к выпиравшему под бархатными штанами бугорку. Айза мгновенно почувствовала очевидное доказательство его желания. Значит, он и впрямь ждал ее.

Айза улыбнулась. Вмиг в ее глазах запылал ответный огонь. Уловив в ней перемену, Орландо быстро допил кофе и, поставив чашку на туалетный столик, стал медленно раздевать мулатку. Как только с нее слетела последняя одежда, он воззрился на открывшуюся перед ним красоту. Очарование девушки буквально потрясло молодого человека.

С минуту он упивался дразнящей наготой Айзы, а затем набрал всей грудью воздух и выдохнул:

– У меня просто нет слов! Ты такая роскошная, Айза.

Его руки прикоснулись к ее коже, отливавшей золотом. Их контраст был настолько завораживающим, что Орландо в первое мгновение лишь наслаждался созерцанием. Сердце Айзы, казалось, стучало, как барабан, когда он осторожно провел руками по изгибам ее талии и бедер и, скользнув к груди, взял набухшие соски.

В одно мгновение волна желания охватила Айзу – и она выгнулась Орландо навстречу. Прижав мулатку к стене, он потянулся к ее губам и впился в них жадным поцелуем. Айза крепко обняла его за шею и приоткрыла свой рот, чтобы встретить его ищущий язык. Они долго упивались сладостью губ, пока она, распаленная страстью, не возжелала большего. Тогда он приподнял ее ногу и, освободив свое копье, рвущееся к цели, вошел в нее. Обнимая мулатку за ягодицы, он задвигался в древнем как мир ритме. А она, обхватив его ногой, отдалась ему со всем пылом.

Достигнув вершины блаженства, Айза вскрикнула и прижалась к Орландо. Он вскрикнул следом. И их тела забились в конвульсиях, купаясь в волнах наслаждения, которое, казалось, они испытывали впервые.

Глава 17

Целую неделю Рената совершала верховые прогулки. Поднявшись задолго до рассвета, она вместе с Орландо де Раисом объезжала окрестности, делая вид, что обучается верховой езде. А граф де Монтес, видя их вместе, сожалел, что не он ее наставник. Как ему хотелось быть рядом с ней! Разумеется, этого она не знала.

Однако Рената иногда себя спрашивала, для чего она это делает. Неужели только для того, чтобы оправдаться в его глазах? Ведь Дарио Августо верит в то, что она не умеет ездить верхом. Хотя ложь и жгла язык девушке, она хотела все преподнести так, как будто она только что обучилась верховой езде.

Конечно, Орландо обо всем догадался; но он не знал, что побудило ее солгать графу. Да об этом никто и не узнает. Она никому не собирается открывать своих секретов. Пусть Дарио Августо лучше думает, что она старается оказаться в его кавалькаде, которая таинственно пропадает по целым дням.

С тех пор как вдова поселилась в доме, Рената только издали видела графа, обычно выезжающего на белом скакуне или же гуляющего по парку в обществе своей невесты. А у нее абсолютно не было никаких причин, чтобы разыскивать его. Даже в столовой они теперь совсем не встречались. Если Рената только начинала трапезу, то обнаруживалось, что Дарио Августо давно поел вместе с гостями, к которым она, очевидно, уже не относилась. Или же она слишком рано приходила в столовую, когда он еще не вставал с постели.

Вот и сейчас, попросив завтрак у изумленной кухарки, которая только что начала его готовить, Рената наскоро перекусила в столовой и примчалась в конюшню, где она обычно встречалась с племянником вдовы. Но сегодня там его не было. Тогда она прошла к стойлу, где находилась Люция, к которой она успела за неделю привязаться.

Арабская кобылица, подаренная ей графом, была просто находкой. Умело вышколенная, она откликалась на все движения наездницы и неслась подобно ветру. Даже Орландо де Раис не мог обогнать ее на своем вороном скакуне. Правда, девушке было стыдно, что она вначале пренебрегла этим благородным животным. А сейчас Рената не мыслила себя без Люции, без бешеной скачки по необъятным просторам.

Слабый свет фонаря, висевшего над входом, почти не доходил до стойла, где стояла девушка, поджидая Орландо. Гнедая кобылица, узнав свою хозяйку, заржала. Рената протянула ей на ладони кусочки сахара, и Люция взяла их губами. Девушка улыбнулась и свободной рукой потрепала лошадь по загривку.

– Вижу, мой подарок вам весьма понравился, – неожиданно раздался сзади приятный бархатистый голос графа.

Резко обернувшись, Рената и на самом деле увидела разодетого Дарио Августо, у которого на золотой перевязи висела шпага в ножнах. Очевидно, он собирался куда-то ехать, если так рано примчался в конюшню.

– Не ждите от меня слов благодарностей, потому что я очень зла на вас, – выпалила девушка, не сводя с графа глаз.

– Чем вам так не угодила эта арабская кобылица? – Дарио Августо усмехнулся и смерил Ренату с головы до ног колючим взглядом.

– Люция тут ни при чем, – заявила девушка, гневно сверкнув глазами.

– Боже мой, неужели прекрасной кобылице не нашлось другого имени, более достойного ее, чем это допотопное женское имя? – спросил граф, не в силах скрыть своего удивления. – Вы могли бы назвать свою лошадь, к примеру, Бешеной или Гнедой Яростью, ведь животным обычно дают клички по их норову или масти. Видно, у вас небогатое воображение, радость моя.

– Какое вам дело до того, как я назвала свою лошадь?! – огрызнулась Рената. – Теперь она моя собственность. И кстати, ваша радость вовсе не я, а ваша невеста. Пора бы уж вам крепко уяснить это, Дарио Августо.

– Признаться, я и не подумал, что вы воспримете мои слова буквально. Скажу по секрету, я весьма щедр на любезные слова и только, Рената.

– Выходит, вы просто лицемер, – сухо отрезала она.

Внезапно его смеющиеся глаза вспыхнули огнем, подобно глазам пантеры. И Рената содрогнулась, найдя в нем сходство с хищником.

– Вы явно сегодня в дурном настроении, если без причины злитесь на меня, – небрежно заметил граф, пряча усмешку, и без того невидимую в полумраке конюшни. – Дорогая моя, вы не могли бы сказать мне, в чем дело?

– Сеньор, вы-то как раз и ошибаетесь, полагая, что нет причин для этого, – холодно бросила девушка. – Причина, безусловно, есть. И вы прекрасно знаете ее.

– Не думаю, что я знаю, – возразил граф. – И потому будет лучше, если вы сами поведаете, почему вы сердитесь на меня, Рената.

– Разумеется, потому что вы как раб у ног вдовы…

С минуту Дарио Августо странно смотрел на девушку. Вдруг неизменная усмешка растянула его красивые чувственные губы. Их вкус Рената хорошо помнила.

– А вы, несомненно, хотели бы, чтобы я был у ваших ног.

Эти слова обожгли Ренату, точно кнутом, но в глубине ее сознания они обнажали истину.

– Отнюдь, – выпалила она, заливаясь краской.

– Что ж, тогда какое вам до этого дело? – Дарио Августо впился в нее взглядом. – Но хочу заметить, такова участь всех влюбленных.

– Разве не вы говорили мне, что не любите вдову и лишь обстоятельства заставляют вас жениться на ней? – Конечно, Рената лукавила. Он никогда не говорил ей этого. Она сама так думала.

– Определенно, вы что-то путаете, ангел мой. – Граф широко улыбнулся. – Своей невестой я очень дорожу.

– Или ее состоянием, – уколола Рената.

– К вашему сведению, состояние тут не играет главной роли, хотя все так и думают, – охотно пояснил Дарио Августо. – Открою вам секрет, сеньорита… Только женские прелести прельстили меня во вдове, и ими она вот уж, поистине, ни с кем не сравнима.

– Какой же вы циник, Дарио Августо?! – не выдержала Рената. – Даже свою невесту вы оцениваете как рабыню на невольничьем рынке. В вас чувствуется истинный плантатор.

– А я и есть плантатор, – спокойно заявил он. – И хочу сказать, что жена – это повседневная вещь своего хозяина, об которую можно вытереть свои сапоги. – И Дарио Августо взглянул на свои ноги.

Рената увидела его черные кожаные сапоги, начищенные до блеска. Они сверкали в предутреннем рассвете. Циничные слова графа до глубины души возмутили ее. И она, пылая праведным гневом, вставила:

– Но которую, к сожалению, невозможно выбросить.

Вот, значит, как он смотрит на брак. Рената была до невозможности шокирована его взглядом на супружеские отношения. Господи Иисусе, да это какой-то монстр! Мировоззрения графа просто чудовищны!

А он, желая еще больше поразить ее, небрежно бросил:

– Жена – подстилка мужа. Вероятно, вы этого хотите, мечтая о нашем браке?

Было очевидно, что Дарио Августо удалось смутить молодой ум. Он видел, как девушка неистово заморгала пушистыми ресницами. Однако граф втайне хотел, чтобы ее глаза не смотрели на него столь неприязненно.

Внезапно он притянул Ренату к себе, запрокинул ей голову и впился в ее раскрытые от изумления губы. Он даже не дал девушке возможности сопротивляться, сразу же засосав ее в чувственный омут. И она без всякого возражения позволила ему целовать себя.

Поцелуй был настолько страстным и опьяняющим, что Рената забыла обо всем на свете и отдалась только его сладостному вкусу. Дарио Августо целовал ее так долго… и она все больше погружалась в водоворот страсти, которая обнажила свое первобытное желание. Неожиданно Рената с ясностью поняла, что может безвозвратно погибнуть в его руках. Ее тело само предательски льнуло к нему, и она ничего не могла с этим поделать.

Когда поцелуй резко оборвался, райское наслаждение вмиг прервалось. И Рената с недоумением открыла глаза.

– Подозреваю, что не я один вас целовал, – тут же донеслось до нее. – Чем вы занимались с сеньором Орландо, находясь с ним наедине?

– Вы зря думаете, что мы с ним занимаемся любовью, – сухо проронила Рената. – Моя дуэнья уверяла меня, что прелюбодеяние – великий грех.

– Черт бы побрал вашу дуэнью! – в сердцах выпалил Дарио Августо, едва заметно застонав. – Думаю, моя любовница не станет мессалиной в глазах Бога, если наши отношения будут основаны на взаимном увлечении.

– Нет, сеньор, я и так чувствую себя распутницей, так как вы уже не раз целуете меня. А ведь нас не связывают никакие отношения.

– Уверяю вас, ангел мой, одни поцелуи еще не распутство, – небрежно процедил граф. – Мы с вами, что весьма досадно, топчемся на начальной стадии любовной игры. Но для того, чтобы овладеть этой наукой, нужно пройти по альковным ступеням к вершине высшего блаженства. И я был бы чрезвычайно рад, если бы на этот раз оказался вашим первым учителем, чтобы другой не опередил меня, как в уроках верховой езды.

– Вы сами, граф, пренебрегли своим словом, данным мне, – напомнила Рената, чтобы опровергнуть его упрек.

– Отнюдь, – холодно отрезал граф. – Вы просто занялись этим в столь неурочный час, иначе я выполнил бы свое обещание. Но смею надеяться, что в науке любви вы так не поспешите и дадите мне возможность, чтобы я научил вас всему мастерству. Не так ли, Рената?

– Полагаю, мне вряд ли понадобится искушенность в любви, – возразила она. – Я не собираюсь стать вашей любовницей.

– Почему вы противитесь этому? – Граф сжал ее в объятиях.

– Мне противна сама эта мысль, поймите меня, Дарио Августо. Кроме того, я вовсе не желаю приносить себя в жертву вашей похоти.

Странно, но ее слова оказались крепким молотом, сломавшим прочные оковы его железного объятия. Рената тотчас почувствовала, что ее больше ничто не удерживает. Вскинув голову, она увидела невероятной синевы глаза – такие холодные, как айсберг в океане, – в упор воззрившиеся на нее. Втайне сожалея о своих поспешно вылетевших словах, девушка с гордым видом встретила леденящий взгляд графа.

– Вовсе не похоть руководит мной, ангел мой. Здесь совсем другое.

Рената быстро перебила его:

– Какие бы мотивы вас ни побуждали завести себе любовницу, вы напрасно питаете иллюзии. Об этом не может быть и речи, потому что я не хочу быть яблоком раздора между вами и вдовой. Ваша супружеская жизнь ведь только начнется.

– Следовательно, вы печетесь о моем благополучии. – Дарио Августо не отрывал от девушки глаз. – Весьма похвально, сеньорита Рената. Хотя было бы лучше, если бы вы меньше думали о моем браке. Тогда вы, наверное, согласились бы на мое предложение и не томили меня своей несговорчивостью.

В растерянности девушка принялась гладить Люцию. Дарио Августо ждал ответа, с усмешкой наблюдая за ней. Ее глаза цвета буйной зелени с янтарно-золотистыми цветочками очаровывали графа.

«Какие редкие глаза! – думал он, любуясь девушкой. – Просто восхитительные! Я так и не сводил бы с нее глаз».

А Рената, в свою очередь смотря на него, заключила: «Его взгляд будто манит к себе. Вероятно, потому что у него такие необычайные глаза, просто неповторимого оттенка».

И, похлопав лошадь по морде, она неожиданно попросила:

– Прошу вас, Дарио Августо, не преследуйте меня своим навязчивым желанием. Уверена, ваша невеста не потерпит никаких любовниц.

– Ах, вы снова о ней, Рената! – недовольно воскликнул он. – Неужели нельзя хоть на время забыть мою невесту? Или вас так съедает ревность, что вы только и думаете о ней? Видно, поэтому вы постоянно твердите мне об этом.

– Не льстите себе, что я ревную вас, – заявила девушка нарочито бодрым тоном, – потому что вдова не может быть мне соперницей.

– Это почему же? – Дарио Августо крайне изумился уверенности Ренаты.

– Сеньора Виолетта вовсе не любима вами, хотя вы и хотите на ней жениться, а значит, совсем не опасна для меня.

– Для вас?

– Именно, – вырвалось у Ренаты. А про себя она подумала: «К тому же вдовушка очень некрасива», но вслух проронила: – И надо сказать, у меня тоже не меньшее желание набросить на вас лассо.

– Что ж, в таком случае пользуйтесь моментом, пока это еще возможно, – посоветовал граф, с быстротой молнии заключив девушку в свои объятия.

– Вы неправильно поняли меня, сеньор, – завизжала она, пытаясь вырваться из его рук. – Я вовсе не собираюсь стать вашей любовницей. Я имела в виду совсем другое.

– Тогда чего же вы хотите?

– Выйти за вас замуж, естественно.

С минуту граф испытывающе смотрел на Ренату. Ее глаза, казалось, горели зеленым пламенем при свете белеющего рассвета. Потом он не спеша разжал объятия и оттолкнул ее от себя.

– Боюсь, вы тоже неверно поняли меня, – холодно заметил Дарио Августо и, круто повернувшись и собираясь уйти, напоследок бросил: – Если вы даже сами кинетесь к моим ногам, умоляя меня дать вам возможность исправить свою ошибку, я не прощу вас. Вы до глубины души обидели меня. – В следующее мгновение он скрылся за перегородкой.

Рената одиноко стояла в конюшне, устремив взор ему вслед. Его слова, подобно кинжалу, вонзились в ее ранимое сердце.

«Господи, не дай сбыться словам графа», – молилась она.

Когда заспанный Орландо де Раис в конце концов показался в конюшне, девушка успокоила его тем, что у них сегодня последняя прогулка. Она считала, что вполне усвоила уроки верховой езды и не хочет больше злоупотреблять его свободным временем. Молодой человек, едва продравший глаза, рассмеялся и тут же заверил Ренату, что он всегда готов ей услужить.

Вскоре всадники мчались во весь дух по открытой местности, оставляя позади низкорослые кустарники, которые неожиданно вырастали на их пути. Несколько раз им встречались небольшие стада коров, их пасли одинокие пастыри. По всей видимости, это был скот мелких фермеров, живущих поблизости в ранчо.

Рената сидела в седле, будто вросшая, и порывистый ветер трепал ее огненно-каштановую гриву, прикрытую соломенной шляпкой. Лицо девушки, вначале хмурое, как зимнее утро, теперь сияло подобно дневному светилу, неотступно следовавшему за всадниками. Держа в памяти прощальные слова графа де Монтеса, Рената была до невозможности огорчена и так сильно страдала, что всю дорогу только и думала об этом.

Однако, с высоты своей лошади взирая на буйные краски ясного дня, девушка все-таки взяла себя в руки. Ее лицо постепенно разгладилось, на нем вновь заиграла ослепительная улыбка. И Рената, успокоенная в душе настолько, насколько это было возможно при ее эксцентричности характера, всецело отдалась бешеной скачке, устроенной ее напарником.

Солнце стояло довольно высоко в небе и знойная жара повисла в воздухе, когда всадники решили наконец сделать привал, чтобы дать немного передышку уставшим лошадям. Они остановились возле упавшего от молнии дерева. Как только Рената соскочила с седла, Орландо, первым спрыгнувший на землю, занялся лошадьми, а девушка уселась на бревно и устремила взгляд на простиравшуюся перед ней равнину. Стреножив лошадей, молодой человек подошел к ней и опустился рядом.

Рената за весь путь не сказала и пару слов. Ей не хотелось ни о чем говорить. Любуясь пейзажем, она старалась забыть, что произошло между нею и графом в конюшне. Молодой человек тоже молчал, погруженный в собственные мысли. Только когда молчание стало невыносимым для обоих, Орландо решил его нарушить.

– Сеньорита Рената, – обратился он к девушке, – сегодня вы, к удивлению, чересчур молчаливы. Что-нибудь произошло?

– Вовсе нет, – быстро отозвалась она, посмотрев в его серые глаза. – Со мной все в порядке. Скорее всего, это у вас какая-то проблема, раз вы перестали шутить.

– Разве не вы уверяли меня, что мои остроты режут ваш слух?

– Да, это так, сеньор Орландо, – озорно улыбнулась Рената. – Тем не менее я вам не запрещала говорить, как вы, видимо, подумали.

– Весьма рад, – кисло процедил Орландо де Раис. – Но не это причина моего молчания.

– А что же? – спросила девушка, разглядывая росшие злаки.

– Просто я ужасно чувствую себя после вчерашней попойки, – пожаловался он.

– Кажется, вы вчера за ужином пили в меру виноградное вино, – возразила Рената на его жалобы.

– За ужином действительно пил в меру, – согласился молодой человек. – Но после того, как вы вместе с другими дамами покинули гостиную, оставив мужчин одних, граф предложил нам всем ром. И я не смог отказаться, чтобы не обидеть гостеприимного хозяина. А я вовсе не любитель крепких напитков.

– Выходит, вы напились в угоду графу, хотя сами и на дух не переносите ром, – констатировала девушка с иронической улыбкой на устах. – Так ведь?

– Вот именно.

– Мне крайне жаль, что вы жертвуете своим здоровьем ради приличия, – произнесла Рената сочувственным тоном, не отрывая от собеседника глаз. – Но если вы и дальше будете так пить, то сделаете себе только хуже, поскольку ваш организм не переносит крепких напитков.

Встретившись с ее взглядом, Орландо неожиданно признался:

– Мне не хотелось, чтобы хозяин дома посчитал меня юнцом, не умеющим пить крепкие напитки.

– Вы хотели сказать: который не умеет пить ром, как настоящий мужчина, – поправила его Рената, смеясь. – Верно, сеньор Орландо?

– Да, – мрачно кивнул тот. – Вот вы уже смеетесь надо мной, а я ведь так страдаю, хотя вы могли бы и пожалеть меня. Видно, вы совсем бессердечная.

– Я уже выразила вам свое сочувствие, сеньор Орландо, – парировала Рената. – Разве этого недостаточно?

– Я имел в виду совсем другое.

– Интересно, что вы ожидали от меня?

– Вы могли бы утешить меня не только словами, – заявил Орландо, порывисто схватив девушку за руку. – Но и иначе.

– Это как же?

Молодой человек не спускал с Ренаты глаз. В его взгляде было явное восхищение и что-то еще, чего она предпочла лучше не замечать.

– Ясное дело, одарив меня ласками. Что же еще?!

– А вы уверены, что вам после этого станет лучше? – Рената нашла в себе смелость, чтобы усмехнуться.

– Вполне уверен, – живо откликнулся Орландо и опалил ее жарким взглядом.

– В таком случае вы можете приложиться к моей руке, раз вы ее до сих пор держите, – снисходительно бросила девушка.

– И только? – Глаза молодого человека расширились до предела. – А я смел надеяться на большее.

– И на что же вы надеялись, сеньор Орландо? – Похоже, девушка поощряла его не только высказаться.

Обманутый ее кокетством, Орландо дернул Ренату за руку к себе. И, не удержавшись, они оба упали с бревна. Они барахтались на твердой земле, не замечая того, что из-за дальних высоких кустарников смотрели на них три пары глаз. Девушка сначала смеялась, увертываясь от нависшего над ней молодого человека. Его изысканная любезность не раз покоряла ее. Однако демон похоти, внезапно овладевший пылким Орландо, совершенно лишил его разума.

В мгновение ока он накинулся на девушку и больно впился в ее губы жадным поцелуем. И крик Ренаты, уже готовый вырваться наружу, задохнулся в этом поцелуе. Держа обе руки девушки над головой и придавив ее к земле, молодой человек, как одержимый, целовал ее.

Вмиг панический страх свинцовым кольцом сжал сердце Ренаты. Тем не менее она мотала головой, пытаясь оторвать безумца от себя, чтобы прекратить его поцелуй. Но он, как клещ, жутко присосался к ней.

Рената не знала, как освободиться от него. Она не хотела верить в то, что такой галантный кабальеро мог быть насильником. И мысли молнией проносились у нее в голове.

Пресвятая Дева Гваделупская, что произошло с Орландо? Что могло его довести до такого состояния? Или у него до сих пор не выветрился хмель, а она совершенно не заметила этого? Что же ей делать? Как ей теперь справиться с ним? Ведь, казалось, он выглядел совсем слабым на вид. Мозг девушки лихорадочно работал, пока безумец целовал ее.

Как только молодой человек пустил в ход руку, которая стала шарить по ее телу, в этот момент они неожиданно услышали рядом жуткое рычание. Орландо вмиг отдернул свою руку и, прервав поцелуй, с недоумением воззрился на лежавшую под ним девушку, словно не узнавал ее.

– Отпусти меня, негодяй! – закричала Рената, с ненавистью глядя ему в лицо.

Молодой человек ничего не успел ответить ей, так как огромная овчарка с чудовищной пастью набросилась на него. Приподняв голову, Рената узнала Ариану. Через секунду Орландо, стаскиваемый с нее собакой, взвыл нечеловеческим голосом. Происшедшее дальше было для нее жутким кошмаром. Она только видела, как Ариана яростно трепала бесчувственное тело молодого человека.

Потрясенная случившимся, Рената так и лежала на земле, не имея сил встать.

Тут до нее донесся чей-то приказ:

– Брось, Ариана, эту падаль! С него уже достаточно.

Девушка посмотрела туда, откуда раздался холодный голос, и увидела черного всадника на белом коне. Она ничуть не удивилась появлению графа, раз его собака была уже здесь.

– Вам помочь? – спросил он жестким тоном и окинул Ренату ледяным взглядом.

– Нет, – пролепетала девушка, взглянув на себя. Она только тут заметила свои задранные юбки. Быстро опустив их, она добавила: – Я и без вас смогу встать. – Рената попыталась сама приподняться, но взгляд Дарио Августо будто приковал ее к месту.

Боже милостивый! Неужели граф думает, что она готова была отдаться Орландо прямо здесь, на земле? И не подоспей он вовремя, быть может, это и случилось бы с ней. Весьма вероятно, что Дарио Августо теперь самого плохого мнения о ней. Значит, он ни за что не поверит в то, что она вовсе не провоцировала своего наставника.

Внезапно Рената побледнела, увидев его глаза, столь колючие и до того презрительные, что у нее заныло сердце. И она, не выдержав такого отношения к себе, тяжело уронила голову.

Какое-то время граф невозмутимо смотрел на распластанные тела. Потом он повернулся в сторону буйной тропической растительности, откуда показалась чья-то голова. Дарио Августо махнул человеку рукой, подзывая к себе. Через минуту из зеленой завесы бесшумно вышел его камердинер и направился к хозяину. Он вел под уздцы пегого скакуна.

Лишь только негр приблизился к графу, тот, указав на тело Орландо де Раиса, приказал:

– Ниро, отвези этого ублюдка в гасиенду! Хотя он не заслуживает этого, но его надо доставить его тете, ведь она будет беспокоиться о нем. Думаю, забота о племяннике отвлечет на время Виолетту от мыслей о себе. Ей как раз недостает развлечений, а уход за ним будет для нее весьма кстати.

– Хорошо, хозяин, – ответил камердинер.

В следующее мгновение он закинул ничком на лошадь тело незадачливого насильника и, достав веревку из дорожного мешка, притороченного к седлу, крепко связал его. Бросив взгляд на собаку, Ниро повел своего иноходца. Ариана побежала впереди, не чувствуя за собой вины. Конь Орландо, заржав, рванулся за ними. Граф проводил его изумленным взглядом.

Без сомнения, вороной почуял, что случилось что-то неладное с его хозяином. Граф никак не ожидал, что лошади вдовы выдрессированы гораздо лучше, чем его. Это было для него неожиданным открытием.

Прежде чем заняться девушкой, которая находилась в глубоком обмороке, Дарио Августо дождался, пока камердинер не скроется из виду. Только после этого он слез с Марса и, оказавшись на земле, подошел к ней. Рената лежала по-прежнему без чувств. С минуту граф смотрел на нее: уж слишком долгим был у девушки обморок. Потом он быстро опустился на корточки и, приподняв Ренату за плечи, прикоснулся к ее губам легким поцелуем. Вдруг Дарио Августо почувствовал ее слабое шевеление. Через минуту она открыла глаза.

– Что вы делаете, сеньор? – спросила девушка, в замешательстве глядя на графа.

– Всего лишь возвращаю вас к жизни, – ответил он.

– Поцелуем?

– Это верный способ, – усмехнулся Дарио Августо, но, заметив в глазах Ренаты страх, попросил: – Успокойтесь, ангел мой! Я не насильник. К тому же две попытки за день – это было бы чересчур даже для ветреной особы.

– Нет, я не такая, – возразила девушка, приподнимаясь с земли.

– Надо думать, – сухо проронил граф, спрятав свои руки за спину. – Ведь вы только что доказали это.

– Значит, поэтому вы охраняете меня, – неожиданно констатировала Рената, не сводя с Дарио Августо глаз. – Однако я не нуждаюсь в услугах дуэньи. Это доступно вашему уразумению?

Его лицо стало белее полотна. Конечно, он не ожидал от девушки слов благодарности, но и оскорбления тоже не ждал. А Рената ранила его до глубины души. Граф де Монтес едва сдержался, чтобы не придушить ее. Но в то же время дерзость девушки обрадовала Дарио Августо. Выходит, она вполне оправилась от ужасного потрясения. Он опасался, что вызванный насильником испуг убьет в ней смелость.

– Если вы столь безрассудны, то мне выпадает роль вашей дуэньи, – сухо парировал граф минутой позже. – Кроме того, я не потерплю в своем доме испорченный товар.

– Что вы имеете в виду? – заносчиво осведомилась Рената.

– Разве неясно? – в свою очередь поинтересовался Дарио Августо. – Вы должны блюсти себя, пока я вас не выдам замуж. Вам понятно?

– Знаете, вы мне никто, – заявила девушка. – Не брат, не родственник и даже не муж. Вам это ясно?

– Разумеется, – кивнул граф. – Я знаю это и без вас. Вы мне ничего нового не сообщили. Однако я все равно несу за вас ответственность, раз вы живете в моем доме. И мне не хотелось бы, чтобы в округе говорили о вас в нежелательном тоне и чтобы слава о вашей доступности вышла за его пределы.

«А ведь он прав», – подумала Рената. Внезапно она решила попридержать свой язык. Зачем с ним спорить? К тому же он честно предупредил ее, что вышло бы из этой истории. И чего она хорохорится?