Текст книги "Ошо. Ключи к новой жизни. 9 книг"

Только одно ты можешь сделать, и это – рассказать им о своей жизни. Рассказать им, как тебя обусловили твои родители, рассказать, что ты жил внутри определенных рамок, согласно определенным идеалам, и из-за этих рамок и идеалов совершенно упустил жизнь, и что ты не хочешь разрушать их жизнь. Ты хочешь, чтобы они были совершенно свободны – свободны от тебя, потому что для них ты представляешь все прошлое.

Требуется огромное мужество и огромная любовь со стороны отца, со стороны матери, чтобы сказать детям: «Вы должны быть свободны от нас. Не подчиняйтесь нам – углубляйте собственный разум. Даже если вы заблудитесь, это будет гораздо лучше, чем оставаться рабом и всегда быть правым. Лучше самим совершать собственные ошибки и из них учиться, чем следовать кому-то другому и не совершать ошибок. Но тогда вы никогда не научитесь ничему, кроме следования, – а это яд, чистый яд».

Если вы любите, это очень легко. Не спрашивай «как», потому что «как» означает, что ты просишь метод, методологию, технику, а любовь – это не техника.

Любите детей, наслаждайтесь их свободой. Позвольте им совершать ошибки, помогите им увидеть ошибки, когда они их совершают. Скажите им: «Совершать ошибки не плохо – совершайте как можно больше ошибок, потому что именно таким образом вы научитесь. Но не совершайте одну и ту же ошибку снова, потому что это сделает вас глупыми».

Таким образом, это не будет только ответ, полученный от меня. Вам придется самим это уяснить, живя с детьми из мгновения в мгновение, позволяя им всю возможную свободу, даже в мелочах.

Например, в моем детстве… и это продолжалось веками, детей учили: «Ложитесь спать рано, вставайте рано утром. Это делает вас мудрыми».

Я говорил отцу: «Это кажется очень странным: вечером, когда мне не хочется спать, ты заставляешь меня ложиться». А в джайнских домах вечер наступает действительно рано, потому что ужин должен окончиться в пять часов, самое позднее, в шесть. Потом делать больше нечего – и дети должны ложиться спать.

Я ему говорил: «Когда моя энергия не готова спать, ты заставляешь меня спать. А потом утром, когда мне хочется спать, ты вытаскиваешь меня из постели. Кажется, это странный способ сделать меня мудрым! И я не вижу никакой связи – как я стану мудрым благодаря тому, что меня заставляют спать, когда я этого не хочу? Часами я лежу в постели, в темноте… это время можно было как-то использовать, можно было сделать творческим, а ты заставляешь меня спать. Но сон – не в руках человека. Нельзя просто закрыть глаза и уснуть. Сон приходит, когда приходит; он не следует твоему приказу или моему приказу, поэтому много часов я просто теряю впустую.

И когда утром я действительно хочу спать, ты заставляешь меня вставать – в пять часов, рано утром – и тащишь меня на утреннюю прогулку в лес. Мне хочется спать, а ты меня тащишь. Я не вижу, каким образом все это сделает меня мудрым. Пожалуйста, объясни!

Сколько людей стало мудрыми благодаря этому методу? Просто покажи мне несколько мудрых людей – я вокруг никого не вижу. Я разговаривал с дедушкой, и он тоже сказал, что все это вздор. Во всей семье этот старик – единственный, кто со мной искренен. Он не заботится о том, что скажут другие, но он мне сказал, что это вздор: “Мудрость не приходит от того, чтобы рано ложиться спать. Я ложился рано всю жизнь – семьдесят лет – но мудрость все еще не пришла, и не думаю, что она придет! Теперь пришло время смерти, не мудрости. Поэтому пусть эти отговорки не дурачат тебя”.

Обдумай это и, пожалуйста, будь честным и подлинным, – сказал я отцу. – Предоставь мне эту свободу – чтобы я мог ложиться спать, когда чувствую, что приходит сон, и вставать, когда чувствую, что сна больше нет».

Он обдумывал это целый день и на следующий день сказал: «Ладно, может быть, ты и прав. Делай, как знаешь. Слушай свое тело, а не меня».

Это должно быть принципом: детям нужно помогать слушать свое тело, прислушиваться к собственным потребностям. Самое главное для родителей – это уберечь детей от падения в канаву. Функция их дисциплины должна быть в том, чтобы защитить от негативного.

Помните слово «негативная»… никакого позитивного программирования, но только защита от негативного – потому что дети есть дети, и они могут создать ситуацию, которая причинит им вред, покалечит их. И даже тогда не приказывайте им не делать этого, но объясните. Не делайте сутью послушание; позвольте им выбирать. Просто объясните им всю ситуацию.

Дети очень восприимчивы, и если вы обращаетесь с ними уважительно, они готовы слушать, готовы понять. Тогда оставьте их с этим пониманием. И это вопрос только нескольких лет в самом начале; вскоре они укоренятся в своем разуме, и с вашей стороны никакой защиты уже не потребуется. Вскоре они смогут двигаться сами по себе.

Я могу понять ваш страх, что дети пойдут в направлении, которое вам не нравится, – но это ваша проблема. Ваши дети рождаются не для того, чтобы соответствовать вашим пристрастиям или антипатиям. Они должны прожить собственную жизнь, должны радоваться тому, что живут собственную жизнь, – какой бы она ни была. Может быть, ребенок станет всего лишь бедным музыкантом…

Я знал одного очень богатого человека, который хотел, чтобы его сын, закончив университет, стал доктором. Но его сына интересовала только музыка. Он был уже не просто любителем, он был хорошо известен в своем районе, и на каждом торжестве он играл на ситаре. Он становился более и более известным. Он хотел поступить в университет, полностью посвященный музыке. Но отец был абсолютно против этого. Он позвал меня – потому что я был близок с сыном – и сказал: «Он будет всю жизнь нищим, потому что музыканты в Индии не могут много зарабатывать. Самое большее, он сможет стать учителем в музыкальной школе. Что он будет зарабатывать? Мы платим столько слугам в нашем доме! И он будет связываться с неправильными людьми», – потому что в Индии музыка осталась глубоко связанной с проститутками.

Индийская проститутка совершенно отличается от любой другой проститутки мира. Слово «проститутка» не описывает полностью индийское явление, потому что индийская проститутка действительно знает толк в музыке, в танце – и в Индии столько разнообразия. Если вы действительно хотите научиться глубоким слоям музыки, пения, танца, вам нужно быть с какой-то знаменитой проституткой. Есть знаменитые семьи – они называются гхараны. Гхарана означает «семья». Это не имеет ничего общего с обычной семьей; это семья, основанная на отношениях мастер-ученик. И есть знаменитые гхараны, у которых свои определенные методы и средства. Представляя один и тот же инструмент, один и тот же танец, разные гхараны представят его по-разному, в разных тонких нюансах. Поэтому, если кто-то действительно хочет войти в мир музыки, он должен стать частью той или иной гхараны – а это не хорошее общество. В глазах богатого человека это не хорошее общество.

Но сына не интересовало общество. Он не послушался отца, он поступил в музыкальный университет, и отец отрекся от него – в такой он пришел гнев. И поскольку отец отрекся от него, и у него не было никакого другого выхода – университет находился в удаленной горной местности, где нельзя было найти работу или средства пропитания – он вернулся, но стал точно тем, что и предсказывал отец, – школьным учителем.

Его отец позвал меня и сказал:

– Вот, смотри, я же говорил. Другие мои сыновья – кто-то стал инженером, кто-то стал профессором, но этот идиот меня не послушал. Я отрекся от него; он не получит от меня ни гроша, и теперь у него самая бедная профессия – школьный учитель.

Но мой друг был безмерно счастлив… он не беспокоился о том, что семья бросила его на произвол судьбы, что ему придется жить в бедности, что он не получит никакого наследства. Эти вещи его не тревожили; он был счастлив: «Хорошо, что они все это сделали – теперь я могу войти в какую-то гхарану. Я беспокоился о них, о том, что они почувствуют себя униженными. Но теперь, когда они меня покинули, и я больше к ним не принадлежу, я могу войти в гхарану».

Преподавая в школе, он вошел в гхарану, и теперь он один из лучших музыкантов Индии. И дело не в том, чтобы быть одним из лучших музыкантов; важно то, что он стал тем, что ощущал как свой потенциал. И каждый раз, когда вы следуете своему потенциалу, вы всегда становитесь лучшими. Уходя от потенциала в сторону, вы остаетесь посредственными.

Все общество состоит из посредственных людей, по той простой причине, что никто не делает того, что ему предназначено, – он делает что-то другое. И, что бы он ни делал, он не может быть лучшим и не может чувствовать осуществленности; не может радоваться.

Таким образом, работа родителей очень деликатна, очень драгоценна, потому что от нее зависит вся жизнь ребенка. Не давайте ребенку позитивной программы – помогите ребенку всеми возможными способами делать то, что ему или ей хочется.

Например, я часто лазал по деревьям. Есть некоторые деревья, лазать по которым безопасно; у них крепкие ветви, крепкие стволы. Можно взобраться даже на самую вершину, и нечего бояться, что ветка обломится. Но есть деревья очень мягкие. Поскольку я взбирался на деревья, чтобы достать манго и другие прекрасные фрукты, моя семья очень беспокоилась и всегда кого-то посылала, чтобы мне помешать.

Я сказал отцу: «Вместо того, чтобы мне мешать, пожалуйста, объясни мне, какие деревья опасны, чтобы я мог их избегать, а какие не опасны, чтобы я мог на них лазать. Но если ты попытаешься мешать мне лазать на деревья, это опасно: я могу залезть на неправильное дерево, и ответствен за это будешь ты. Я не собираюсь прекращать лазать по деревьям, я это люблю».

Это действительно один из самых красивых опытов: быть на верхушке дерева, на солнце, под сильным ветром, когда все дерево танцует, – очень вдохновляющий опыт.

Я сказал: «Я не собираюсь этого прекращать. Твоя работа состоит только в том, чтобы сказать мне в точности, на какие деревья я не должен лазать, потому что я могу с них упасть, что-то поломать, повредить себе тело. Но не давай мне общего приказа перестать по ним лазать. Этого я не сделаю».

Моему отцу пришлось ходить со мной по городу и показывать мне, какие деревья опасны. Я задал ему второй вопрос: «Знаешь ли ты в этом городе какого-нибудь эксперта по лазанию, чтобы он мог научить меня лазать по опасным деревьям?»

Он сказал: «Это уже слишком! Это заходит слишком далеко. Ты мне сказал, я тебя понял…»

Я сказал: «Я этому последую, потому что я сам это предложил. Но деревья, которые ты называешь опасными, самые привлекательные, потому что на них растет джамун – индийский фрукт. Он очень вкусный, и когда он созреет, может быть, я не смогу устоять перед искушением. Ты – мой отец, и это твой долг… наверное, ты знаешь кого-то, кто может мне помочь».

Он сказал: «Если бы я знал, что быть отцом так трудно, я никогда не стал бы отцом – по крайней мере, твоим! Да, я знаю одного человека», – и он представил меня одному человеку, который был старым лазальщиком, лучшим из лучших. Он по работе подстригал деревья и был так стар, что нельзя было поверить, что он все еще может это делать. Он брался только за редкие работы, которых не мог сделать никто другой… большие деревья, которые разрастались и закрывали дома, – он подстригал их ветви. Он был настоящим экспертом, и он это делал, не повреждая ни корней деревьев, ни домов. Сначала он привязывал веревками ветви, которые нужно было удалить, к другим ветвям. Затем он обрезал эти ветви и при помощи веревок удалял срубленные ветви от дома и сбрасывал на землю. И он был так стар! Но каждый раз, когда возникала ситуация, с которой не мог справиться никто другой, он был готов.

И мой отец сказал ему: «Научите чему-нибудь этого мальчика, особенно о тех деревьях, по которым опасно лазать, которые могут сломаться». Ветка может обломиться… два или три раза я уже падал – у меня до сих пор на ногах шрамы. Этот старик посмотрел на меня и сказал: «Никто никогда не приходил ко мне, чтобы попросить об этом, и особенно с ребенком!.. Это опасное дело, но если он это любит, я буду рад его научить». И он научил меня лазать по деревьям, которые были опасны. Он показал мне все возможные стратегии, как защитить себя. Если ты хочешь подняться высоко на дерево и не упасть на землю, сначала привяжи себя веревкой к такой точке дерева, в которой ты чувствуешь, что оно достаточно сильно, затем поднимайся вверх. Если ты упадешь, то повиснешь на веревке, не упадешь на землю. И это мне помогло; с тех пор я никогда не падал!

Функция отца или матери велика, потому что они вводят в мир нового гостя – который ничего не знает, но приносит с собой некий потенциал. И пока потенциал ребенка не растет, ребенок будет оставаться несчастливым. Никаким родителям не хочется, чтобы их дети оставались несчастливыми; они хотят, чтобы дети были счастливыми. Неправильно только направление родительского мышления. Родители думают, что если дети станут докторами или профессорами, инженерами, учеными, то будут счастливыми. Кто знает! Дети могут быть счастливыми, только став теми, кем пришли стать. Они могут вырасти только из того семени, которое в себе несут.

Таким образом, помогите детям всеми возможными путями, давая им свободу, давая возможности. Обычно, если ребенок что-то спрашивает у матери, то, даже не слушая ребенка, не слушая, что он спрашивает, мать говорит «нет». «Нет» – это слово власти; в отличие от «да». Поэтому ни отец, ни мать, ни кто бы то ни было, у кого есть власть, не хочет говорить «да» – какой бы небольшой ни была просьба.

Ребенок хочет выйти из дома и поиграть на улице: «Нет!» Ребенок хочет выйти на улицу, когда идет дождь, и потанцевать под дождем: «Нет! Ты простудишься». Даже простудиться ради этого стоило бы – и необязательно ребенок простудится. Фактически, чем больше вы защищаете ребенка, тем более он становится уязвимым. Чем больше вы ему разрешаете, тем сильнее становится его иммунитет.

Родители должны научиться говорить «да». В девяноста девяти случаях из ста, когда они обычно говорят «нет», для этого нет никакой другой причины, кроме желания показать свою власть. Не каждый может стать президентом страны, получить власть над миллионами людей. Но каждый может стать мужем, может получить власть над женой; каждая жена может стать матерью, может получить власть над ребенком; каждый ребенок может завести плюшевого мишку, получить власть над плюшевым мишкой… швырять из одного угла в другой, давать ему оплеухи, оплеухи, которые ему хотелось бы дать матери или отцу. И у бедного плюшевого мишки нет никого, кто стоял бы ниже.

Это общество основано на власти. Если мы создадим много детей, у которых была свобода, которые слышали «да» и редко слышали «нет», основанное на власти общество исчезнет. У нас будет более человечное общество. Таким образом, дело не только в детях. Эти дети станут обществом завтрашнего дня: ребенок – это отец человека.

Эпилог. Истинная свобода – духовна

Истинная свобода не имеет ничего общего с внешним миром.

Истинная свобода – не политическая, не экономическая; она – духовна. Политическую свободу можно в любой момент отнять; экономическая свобода может исчезнуть, точно как исчезает роса на утреннем солнце. Она не в ваших руках. А то, что не в ваших руках, не может называться истинной свободой.

Истинная свобода – всегда духовна. Она имеет некую связь с вашим глубочайшим внутренним существом, которое нельзя заковать в цепи, на которое нельзя надеть наручники, которое нельзя заключить в тюрьму.

Да, тело может страдать от всех этих вещей, но ваша душа – внутренне и неотъемлемо свободна. Вам не нужно просить этой свободы, не нужно за нее бороться. Она уже есть, есть в это самое мгновение. Когда вы обращаетесь вовнутрь, все цепи, все тюрьмы, рабство во всех формах исчезает – а форм у него много. Свобода только одна; форм рабства много – точно как истина одна, а форм лжи могут быть тысячи.

Что такое в точности эта внутренняя субстанция свободы? Она состоит в том, что вы свободны от прошлого, что вы свободны от будущего. У вас нет воспоминаний, которые приковывают вас к прошлому, тащат вас всегда назад – что противно существованию; ничто не движется вспять. И это свобода также и от воображения, желания, жажды – они тащат вас в будущее.

Ни прошлого, ни будущего не существует. Все, что есть в ваших руках, – это настоящее. И тот, кто живет в настоящем, освобожденный от бремени прошлого и будущего, знает вкус свободы. Нет никаких цепей – цепей воспоминаний, цепей желаний. Это настоящие цепи, сковывающие душу и никогда не позволяющие вам жить в этом мгновении, которое – ваше.

Что касается меня, я не вижу, как без медитативного ума человек когда бы то ни было может быть в свободе.

В Индии то, что на Западе известно как «рай», известно как мокша. Мокша значит «свобода». Рай не подразумевает свободы, слово «рай» происходит от персидского корня фирдаус[58]58
  Англ. paradise – рай. – Прим. перев.


[Закрыть], что означает «огражденный сад». Но не забывайте, что это сад огражденный: может быть, это сад, но одновременно и тюрьма.

Библейская история говорит, что Бог, раздраженный Адамом и Евой, изгнал их из Эдемского сада. Изгнал во что? Куда? Если вы спросите меня, я скажу, что это проклятие скрывало в себе величайшую свободу, величайшее благословение. Они вышли из тюрьмы, и это было началом человечества. Теперь все небо и вся земля стали принадлежать им, и от них зависело, что из этого сделать. Очень жаль, что они не смогли создать свободного мира. Каждая нация снова стала огражденной тюрьмой – даже не огражденным садом.

В начальной школе преподаватель религии рассказывал детям о библейских началах мира. Маленький мальчик поднял руку, чтобы задать вопрос. Учитель спросил:

– Что ты хочешь спросить?

– Вот что я хочу спросить, – сказал мальчик. – Бог вывез Адама и Еву из рая. Какая у него была модель машины?[59]59
  Англ. to drive out – (1) изгнать; (2) выехать или вывезти (на машине). – Прим. перев.


[Закрыть]

Наверное, это был «Форд» – первая модель, так называемый «Форд Т-Модель» – без всякой механики, потому что ни его сын Иисус Христос не был механиком, ни Святой Дух, ни он сам.

Христианство думает, что Бог наказал человека. Мое понимание и прозрение говорит, что Бог, может быть, и думал, что наказывает их, но в действительности сам Бог все еще остается заключенным в своем огражденном саду. И то, что он сделал человека свободным, было скрытым благословением. Его намерение не было добрым, но результатом стала вся эволюция человечества. И если эволюция не развивается так быстро, как должна бы, то опять-таки потому, что священники Бога, священники всех религий ей препятствуют.

Когда Галилей открыл, что Солнце не вращается вокруг Земли, что это только видимость, а не реальность, – когда он открыл, что реальность как раз противоположна; что Земля вращается вокруг Солнца, – он написал трактат, приводя все свои обоснования, доводы, аргументы, доказательства. Он был очень стар – ему было семьдесят или семьдесят пять лет – и болен, прикован к постели, почти на пороге смерти. Но так велика христианская любовь, что люди, представляющие церковь, вытащили его из постели и привели на папский суд.

Папа сказал:

– Вы совершили самое серьезное преступление, потому что Библия говорит, и всякий знает, что Солнце вращается вокруг Земли. Вы должны изменить свое утверждение, или наказанием вам будет смерть.

Галилей, даже в старости, больной и умирающий, должно быть, был безмерно красивым человеком, человеком чувства юмора. Он сказал:

– Ваше Святейшество, нет никакой проблемы. Я могу написать все, что вы скажете. Только одно я хотел бы разъяснить вам: то, что я напишу, не станут читать ни Земля, ни Солнце. Они будут продолжать вращаться по-старому, как делали всегда. Вы можете сжечь мою книгу, или я могу изменить этот абзац.

– Измените этот абзац, – сказал Папа.

Он изменил этот абзац и написал: «Согласно Библии, согласно словам Папы и мнению обычного человечества, кажется, что Солнце вращается вокруг Земли». При этом он сделал сноску: «Истина противоположна. Я ничего не могу сделать – не могу убедить Землю и Солнце следовать букве Библии. Они не христиане». Эта сноска была обнаружена после его смерти; иначе он был бы распят христианами, которые продолжают поднимать столько шума вокруг распятия Иисуса.

Я разговаривал с одним из самых влиятельных миссионеров в Индии, Стэнли Джонсом, и я спросил его:

– Что вы об этом думаете? Почему Папа так настаивал? Если наука это открыла, Библия должна была быть исправлена.

Стэнли Джонс мне сказал:

– Это могло повлечь огромные последствия. Если одно утверждение в Библии ошибочно, какая тогда может быть гарантия, что не ошибочны и все остальные утверждения?

Библия – это святая книга, пришедшая непосредственно от Бога. Ничего нельзя в ней изменить, ничего нельзя в ней исправить, ничего нельзя в нее добавить. А между тем за последние триста лет человек открыл столько вещей, противоречащих Библии.

Фактически, если вы будете расти в сознании, то неизбежно найдете, что написанное две тысячи лет назад или пять тысяч лет назад нуждается в постоянном исправлении. Но чего недостает религиям, так это храбрости – храбрости стать на сторону истины. И это касается не только христиан, то же самое верно в отношении индуистов, мусульман, евреев, буддистов, джайнов. Между их ментальностями нет никакой разницы.

Человек свободы свободен от прошлого. И человек свободы также свободен и от будущего, потому что вы не знаете, что случится в следующее мгновение. Как вы можете продолжать желать?..

Один старик умирал. Его четыре сына, каждый из которых жил отдельно, были очень богатыми людьми. Услышав, что отец умирает, они поспешили к нему.

Отец умирал, испускал последний вздох в постели, и, сидя у самой его постели, сыновья стали обсуждать, как перевезти его тело на кладбище. Их заботил не отец – через несколько минут его не станет, не станет навсегда; нет никакой возможности, что они еще раз встретятся снова или узнают друг друга… но это их не заботило. Вот что их заботило: «Когда он умрет, как мы перевезем его тело?»

Младший из сыновей предложил:

– Он всегда хотел иметь «Роллс-Ройс». И у него достаточно денег, у нас достаточно денег; нет надобности в том, чтобы он страдал и подавлял это невинное желание. Самое меньшее, что мы можем для него сделать, это обеспечить «Роллс-Ройс, чтобы перевезти его тело на кладбище. В жизни он был этого лишен, но, по крайней мере, в смерти пусть у него будет «Роллс-Ройс».

Второй сын сказал:

– Ты слишком молод и не понимаешь вещей, связанных с деньгами. Это сущее мотовство. Он мертв – повезешь ты его на «Роллс-Ройсе», или на грузовике, это для него не будет иметь никакого значения. Он никак не сможет об этом узнать; зачем напрасно тратить деньги?

А денег нужно было не так много – просто чтобы нанять «Роллс-Ройс»; речь не шла о том, чтобы его купить. Он сказал:

– Я считаю, что дешевый грузовик сгодится не хуже любого «Роллс-Ройса» – для мертвых это не имеет значения.

Третий сын сказал:

– Ты тоже еще не достиг зрелости. Зачем заботиться о грузовике, когда муниципальная санитарная служба принимает – бесплатно – любого нищего, который умирает? Просто положите его на дорогу! Утром муниципальный грузовик, со всем остальным мусором, возьмет его бесплатно. Дадим ему бесплатно покататься! Какое имеет значение для мертвого человека, муниципальный это грузовик, нанятый грузовик или «Роллс-Ройс»?

В это самое мгновение старик открыл глаза и спросил:

– Где мои туфли?

Они были озадачены:

– Что ты собираешься делать с туфлями? Ты же умираешь.

Он сказал:

– Я все еще жив и, может быть, могу дышать еще некоторое время. Просто принесите мне туфли; я пойду на кладбище пешком. Это самый дешевый и самый здравый способ. Все, что вы предлагаете, – экстравагантное мотовство.

Люди могут иметь деньги, и деньги становятся их оковами. Люди могут иметь престиж, и престиж становится их оковами. Кажется, в продолжение всего прошлого человечество разрабатывало способы улучшения собственных цепей, но даже если цепь золотая, она все же остается цепью. Внешняя свобода – это лишь непрерывный обман всего человечества политиками.

Свобода – это ваше индивидуальное дело. Она абсолютно субъективна. Если вы выбрасываете весь мусор прошлого, все желания и амбиции, относящиеся к будущему, в это самое мгновение вы свободны – свободны, как птица на крыле, и все небо – ваше. Может быть, даже небо – не предел.

Но человек так влюблен в собственное несчастье, что не может понять идею свободы, потому что быть свободным – значит быть свободным от несчастья. И кажется, человек боится быть свободным. Он хочет, чтобы на небе был некий отец, хотя бы для жалоб и молитв. Он нуждается в отце на небе, в Боге, который позаботился бы о нем. Без Бога в небе он чувствует себя заблудившимся ребенком. Это психологическая фиксация на отце. Поскольку вам нужна фигура отца, вы изобретаете Бога, который о вас заботится. Это ваше изобретение – определенный способ, которым вы поклоняетесь самим себе, окольным путем. Проще было бы просто поставить зеркало, стать перед ним, сложить руки и повторять любую молитву – на иврите, санскрите, арабском языке, греческом языке, латинском языке. Не говорите на языке, который вы знаете, потому что, если вы знаете язык, молитва покажется очень обычной. Если вы не знаете языка, это сообщает молитве элемент таинственности.

Ваше поклонение подобно тому, как если бы рабы славили тирана, который низвел их из человеческого существования в рабство, который может в любой момент их убить, потому что раб – это собственность, не человек. Тысячи лет многих форм рабства приучили вас так бояться быть свободными – тогда как это ваше право от рождения, ваше высочайшее блаженство. Ваши так называемые храмы и синагоги, мечети и церкви – не символы свободы, это символы вашего рабства, ваших мертвых тиранов. Но даже разумные люди продолжают делать то же самое. Человеческая слепота, кажется, беспредельна.

И оставаясь многие тысячи лет в цепях, в наручниках, наверное, вы начали верить, что это украшения, что это воля божья. Ваши родители не могут быть вам врагами. Если они привели вас в церковь или в храм, то привели потому, что любят вас. Но реальность в том, что они вас туда привели, потому что их привели их собственные родители. Это роботообразный процесс, механический. И мало-помалу рабство проникло в саму вашу кровь, вошло в вас до мозга костей.

И если кто-то выступает, например, против Кришны, тут же вы готовы с ним сражаться: он выступил против вашего Бога – который представляет собой не что иное, как рабство. Если кто-то выступает против Иисуса, тотчас же вы приходите в ярость, он выступил против вашего Бога – но он выступил только против ваших цепей.

Именно по этой причине меня осуждали и осуждают все страны мира, все религии мира – потому что я выступаю против их рабства. Оно отполировано, украшено, и они жили в нем всегда. Их родители и родители их родителей… долгая генеалогия рабства. Как они могут отбросить свое наследие? Вы не получаете в наследство ничего, кроме рабства. И даже если вы не принимаете этого всерьез, все же это серьезно.

Я слышал… три раввина разговаривали о своих синагогах. Первый раввин сказал:

– Моя синагога – самая прогрессивная, потому что в моей синагоге, когда я произношу проповедь, людям разрешается курить, болтать, разговаривать. Я предоставил им полную свободу.

Двое других рассмеялись. Второй сказал:

– Ты называешь это прогрессивностью? Приходи в мою синагогу. Я предоставил своим прихожанам свободу пить алкоголь, и когда они напиваются, то начинают кричать, вопить, драться, а я продолжаю лекцию. Вот это – свобода.

В синагоге женщины и мужчины не могут даже сидеть вместе; между ними есть определенная перегородка. И второй раввин сказал:

– Эта перегородка тоже удалена. Теперь женщины и мужчины сидят вместе. Я даже не вмешиваюсь… сидишь ли ты со своей женой или нет. Даже молодым людям и девушкам разрешается делать все возможные любовные игры – они целуются, обнимаются – и моя лекция продолжается. Мы пришли к эпохе свободы.

Третий раввин сказал:

– Вы оба идиоты. Вы должны когда-нибудь прийти в мою синагогу. Я поместил напротив синагоги табличку, в которой сообщается, что синагога закрывается на все еврейские праздники. Вот что такое свобода. Зачем людям впустую тратить время? Пусть хотя бы на праздники они получат возможность развлечься.

Но все это – не свобода. Они по-прежнему принадлежат иудаизму. Пока вы не отбросите свой иудаизм, свой индуизм, свой джайнизм, свой ислам, пока вы полностью не очиститесь от прошлого, пока вы не прекратите подчинять свое существование мертвому и не перестанете очаровываться непредсказуемым будущим, вы не свободны. Свобода здесь и сейчас – не вчера, не завтра, но в это самое мгновение.

Человек понимания освобождает себя от бремени. И все цепи, тяжелым грузом обременявшие его сердце, – хотя он и привык к этой тяжести, – исчезают.

Я говорю это вам с абсолютным авторитетом, потому что это мой опыт. В то мгновение, как цепи исчезают, у вас начинают расти крылья, чтобы лететь в небо. Тогда все небо, полное звезд, – ваше.

Но помните: само желание свободы может стать очередными оковами. Все желания вас порабощают; желание свободы – не исключение… по той простой причине, что все желания обитают в будущем. Тот, кто действительно свободен, даже не знает о рабстве или свободе, но просто наслаждается свободой. Это само качество его существа.

Все цели неизбежно оказываются в будущем, а всякое желание будущего осуществления – не что иное, как попытка скрыть несчастье в настоящем. Ваши «завтра» продолжают давать вам обещания: «Это только один день, и он пройдет; завтра я буду свободным». Но завтра никогда не приходит, никогда не приходило. Вы никогда не будете свободны. Завтра – это лишь утешение. Вместо того, чтобы принести вам свободу, оно принесет вам смерть. И все те дни, что вы прожили, вы прожили рабом, потому что никогда не заботились о настоящем.

Я говорю вам, что настоящее – единственная существующая реальность. Будущее есть лишь в вашем воображении, прошлое есть лишь в вашей памяти. Их не существует. Все, что существует, – это настоящее мгновение. Быть полностью бдительным в настоящем, собрать все сознание из прошлого и будущего и сосредоточить в настоящем – значит узнать вкус свободы.

Но кажется, человек попал в такую ловушку! Он даже не свободен так, как птицы в небе или как дикие звери в лесу. Его сковывает столько цепей, и он принимает эти цепи.