Текст книги "Ошо. Ключи к новой жизни. 9 книг"

Одни проповеди не помогут – если кто-то скажет: «Просто будь удовлетворен», это тебе не поможет; ты этого не можешь. Тебе придется войти в глубокий анализ собственных настроений. Таким образом, каждый раз, когда ты чувствуешь, что неудовлетворен, ничего страшного – вот первое, что нужно понять: ничего страшного! Ты должен чувствовать, что тебе повезло, потому что ты мог бы быть глупым – у глупых людей никогда не бывает этой проблемы, у идиотов нет никаких проблем. Проблема – это хороший признак.

И когда ты задумываешься о жизни, когда ты осознаешь жизнь… жизнь бессмысленна, как ты можешь быть ею удовлетворен? Если ты войдешь в это глубоко, то мало-помалу начнешь чувствовать, что в жизни не может быть никакой удовлетворенности. Тем самым ты наткнешься на первую основную истину – что жизнь бессмысленна. Тогда человек может обратиться вовнутрь; тогда незачем идти наружу, потому что снаружи невозможен никакой смысл. Есть только тревога и душевная боль.

Такие люди, как ты, совершают самоубийства. Когда это чувство становится слишком тяжелым, и ничто не приносит удовлетворенности, и ничто не приносит счастья, человек начинает чувствовать: «Какой смысл продолжать жить? – уничтожь себя!» Люди твоего типа либо совершают самоубийство, либо становятся великими ищущими; открыты обе возможности. Если они не уничтожают себя, то начинают обращаться вовнутрь и создают новую жизнь. Жизнь, доступная посредством органов чувств, бессмысленна, но это не единственная жизнь. Есть еще одна жизнь, жизнь большего простора, большей славы, и эта жизнь – жизнь внутреннего сознания.

Таким образом, теперь ты становишься ищущим, ты стоишь у ее дверей, поэтому, пожалуйста, не думай, что ты болен. Если ты будешь мыслить в этих терминах, то начнешь чувствовать себя больным: ты будешь гипнотизировать себя тем, что болен. Ты совершенно не болен. Отбрось эту идею полностью! И никогда не ходи к психиатрам, потому что, если ты к ним пойдешь, они найдут в тебе проблемы, даже если их нет. Они должны их найти – им тоже нужно жить, поэтому, когда кто-то к ним приходит, они должны найти в нем что-то неправильное и его вылечить…

Я смотрю в тебя глубоко и не вижу ничего неправильного. Дело только в том, что в определенном смысле тебе не повезло – твой разум выше среднего. И ты можешь сделать из этого несчастье или благословение – это зависит от тебя.

Я пресытился самим собой, я не чувствую связи между миром внутри меня и вне меня. Раньше у меня было много интересов, но я больше не чувствую себя с ними связанным.

Именно так чувствует себя любой разумный человек. Скука – это цена, которую человек платит за разум. Ее не следует принимать негативно. Это хорошо, потому что в понимании этого есть возможность выйти за пределы обычного. Не пресытившись, ты никогда не сможешь выйти за пределы себя. Блаженны те, кто действительно пресытился, потому что они могут выйти за пределы. Конечно, трансценденция – это трудная и тяжелая работа; это не легко. Это все равно что взобраться на Эверест – это трудно – но как только ты действительно пресытился, даже трудность содержит вызов.

Таким образом, во-первых: не беспокойся об этом – хорошо, что это так. И не принимай этого негативно – это часть разума, и как разумный человек ты неизбежно должен прийти к этому состоянию скуки.

Во-вторых…

Когда ты начинаешь пресыщаться, естественно, ты начинаешь задумываться о том, как войти вовнутрь, потому что ты пресытился внешним, ты знаешь все, что есть снаружи. Как раз сегодня я читал древнюю историю об одном короле.

Его звали Бхартирхари.

Став королем, он созвал всех своих министров и сказал им:

– Вот мой закон и повеление вам: я хочу испытывать все однажды, но не дважды. То есть мне не должна дважды подаваться одна и та же еда, ко мне не должна приводиться дважды одна и та же женщина – все лишь однажды!

Но к концу года они пришли и сказали:

– Больше ничего нет. Мы сделали все, что могли. Теперь мы сводим себя с ума – мы не можем найти больше ничего нового!

Король сказал:

– Хорошо: я отрекаюсь от всего этого!

И он стал саньясином. Он сказал:

– Довольно! Я испытал все однажды, какой смысл испытывать то же самое во второй раз? Я не настолько глуп! Однажды это хорошо – теперь я знаю вкус – но какой смысл повторять этот вкус?

Я восхищен этой историей… она очень красива.

Именно таков каждый разумный человек! Таким образом, беспокоиться не о чем – не принимай этого серьезно. Хорошо, очень хорошо пресытиться. Люди, которые не чувствуют, что пресытились собой, остаются в неправильной ситуации; это опасно: они никогда не изменятся. У них нет необходимости меняться. Они будут продолжать вращаться в колесе – это механические люди.

Это первый луч сознания в тебе – то, что ты пресытился.

Кто тот, кто чувствует пресыщение? Это осознанность в тебе – это первый луч сознания. Таким образом, то, как ты жил до сих пор, и все вещи, которые ты до сих пор делал, теперь бессмысленны.

И еще одно… Теперь возникает та проблема, что снаружи почти что все кончено – как войти вовнутрь? Если ты начнешь бороться, пытаясь войти вовнутрь, ты не будешь внутри. Если ты начнешь пытаться и прилагать усилия, чтобы быть внутри, ты не будешь внутри, потому что все, что мы делаем с усилием, ведет наружу, уводит нас наружу; все, что делается с усилием, движется наружу.

Идти вовнутрь – значит расслабиться, отпустить – другого пути нет. В расслаблении ты входишь вовнутрь; начиная что-то делать, ты идешь наружу. Делание означает движение наружу; не-делание означает движение вовнутрь. Именно поэтому это тяжело. Если бы что-то нужно было сделать, я бы тебе сказал: «Сделай это, и ты будешь внутри». Но дело не в том, чтобы что-то сделать. Тебе придется научиться терпению, тебе придется научиться бесконечному терпению.

Просто начни сидеть. Каждый раз, когда у тебя есть время, просто сиди в молчании, с закрытыми глазами, ничего не делая. Ты пресытился внешним? Мало-помалу сны о внешнем будут исчезать, потому что исчезнет необходимость в том, чтобы эти сны продолжались.

Ты не будешь думать о еде – если ты думаешь о еде, будь уверен, что ты не пресыщен. Если ты думаешь о женщинах, будь уверен, что ты не пресыщен. Твои сны будут тебе показывать, действительно ли ты пресыщен, или в тебе по-прежнему есть некоторый интерес. Если к чему-то есть некоторый интерес, заверши и это; это не причинит никакого вреда. Если ты действительно пресыщен, мало-помалу ты начнешь чувствовать, что энергия движется вовнутрь сама собой. Ты ничего не делаешь, ты просто сидишь, и она движется вовнутрь, просто падает вовнутрь.

И в этой внутренаправленности в тебе возникнет центрированность. В этой внутренаправленности появятся новые интересы, новый энтузиазм, новый стиль, новый образ жизни. Ты не можешь этого выработать – все, что ты можешь выработать, будет повторением старого… может быть, так или иначе немного видоизмененным, но это не имеет большого значения. Начни пассивное сидение, делай пассивные медитации.

В работе я часто боюсь потерять уверенность в себе.

Фактически, нам не нужно столько уверенности в себе, как нам кажется.

Уверенность в себе может быть либо прекрасным качеством, либо, для некоторых, – препятствием. Например, глупые люди всегда более уверены в себе, чем люди разумные. Глупость обладает определенной уверенностью. Глупые люди более упрямы, и поскольку они слепы, поскольку они ничего не видят, они бросаются всюду – даже туда, куда боятся ступать ангелы.

Разумный человек обязательно будет испытывать некоторые колебания. Разум колеблется. Это просто показывает, что есть миллионы возможностей, миллионы альтернатив, и человек должен выбирать. Каждый выбор произволен, и ему неизбежно сопутствует определенный недостаток уверенности. Чем более ты разумен, тем более будешь его испытывать.

Таким образом, не всякая уверенность хороша. Девяносто девять процентов уверенности – глупо. Только один процент хорош, и этот один процент никогда не абсолютен. Этот один процент всегда колеблется, потому что есть великое множество альтернатив. Ты всегда стоишь на распутье, не зная, какая дорога на самом деле окажется правильной. Как ты можешь быть уверенным? Как ты можешь ожидать уверенности?

Все дороги выглядят почти одинаково, но человек должен выбирать. Это выбор игрока. Но именно так устроена жизнь – и хорошо, что она так устроена. Если бы все было четко определено, заранее запланировано, заготовлено, и тебе просто давали бы инструкции – «Пойди направо и налево, сделай то-то и то-то» – это принесло бы уверенность, но какой от нее толк? Трепет будет утрачен. Тогда в жизни не будет света. Жизнь будет мертвой рутиной.

Жизнь всегда приносит волнение, потому что каждый шаг приводит тебя на новое распутье… снова много дорог, снова ты должен выбирать. Ты испытываешь дрожь. Будет ли дорога правильной? Как тогда быть уверенным правильно? Быть правильно уверенным значит обдумать все альтернативы и выбрать ту, которая кажется немного лучше других…

Не проси абсолютно хорошего и абсолютно неправильного. В жизни ничего подобного нет. Есть только пропорциональная доля; одна возможность – лишь немного лучше другой, вот и все. Жизнь не разделена полярно на хорошее и плохое. Есть тысяча и одна пограничная ситуация, между хорошим и плохим. Просто оглянись вокруг, объективно, безмолвно, чувствительно, – увидь каждую возможность, безмятежно, и двигайся туда, где, как ты чувствуешь, есть возможность немного лучшая, чем другие. Однажды решив двигаться, забудь об остальных возможностях, потому что теперь они не играют роли. Тогда двигайся уверенно.

Это – действительно разумная уверенность. Она не разрушает полностью колебания. Она использует колебание. Она не разрушает других возможностей. Возможности есть. Она сознательно обдумывает и рассматривает все альтернативы, как только возможно безмолвно и человечно. Разум никогда не требует ничего сверхчеловеческого.

Есть разные дороги. Многие движутся направо; они думают, что это лучше. Все же ты чувствуешь, что лучше двигаться налево, и конечно, в тебе возникает колебание, потому что ты знаешь, что многие разумные люди движутся в противоположном направлении. Как ты можешь быть уверенным? Ты не один. Многие разумные люди движутся туда, и все же ты чувствуешь, что тебе – сюда.

Стой на распутье, думай, медитируй, но как только ты решил, забудь обо всех других альтернативах – двигайся. Как только ты решил двигаться, вся твоя энергия нужна в движении. Не будь расщепленным и не позволяй половине своего ума раздумывать о других возможностях. Именно так человек должен использовать колебание.

И нет уверенности в том, что ты обязательно всегда окажешься правым. Этого я не говорю. Нет способа быть уверенным. Ты можешь быть не прав, но нет другого способа это узнать, кроме как пройти по дороге, до самого конца, до упора.

Мое понимание состоит в том, что человек должен правильно подходить к мышлению. Рост дает тебе само мышление. Ты движешься по дороге – правильно или неправильно, неважно. Само движение приносит тебе рост. Для меня вопрос не в том, куда ты движешься. Для меня самое главное то, что ты движешься, что ты не застаиваешься.

Даже если эта дорога заходит в тупик и никуда не ведет, и ты возвращаешься, не стоит об этом беспокоиться. Хорошо, что ты по ней прошел. Само движение дало тебе много опыта. Ты узнал неправильную дорогу. Теперь ты знаком с неправильным лучше, чем раньше. Теперь ты знаешь, что ложно; это поможет тебе найти истину.

Узнать, что ложное ложно – большой опыт, потому что это единственный путь, на котором человек мало-помалу узнает, что такое истина. Путь к знанию, что истинное истинно, идет через опыт знания, что ложное ложно. И человеку приходится пройти многими неправильными дорогами, прежде чем прийти к правильной.

Таким образом, что касается меня, даже если ты движешься в ад, я тебя благословляю, потому что нет другого способа узнать ад. А если ты не знаешь ада, ты никогда не сможешь и узнать, что такое рай. Иди в темноту, потому что это путь к тому, чтобы узнать свет. Иди в смерть, потому что это путь к тому, чтобы узнать жизнь.

Единственное, что важно, – нигде не застаивайся. Не останавливайся на распутье, колеблясь, никуда не двигаясь. Не делай колебание своей привычкой.

Используй его – это хорошее приспособление. Думай обо всех возможностях. Я не говорю, что ты вообще не должен задумываться, вообще не должен испытывать колебания. Я не говорю, чтобы ты двигался как глупец, бросался бежать с закрытыми глазами, завязав их себе, чтобы не было никакой проблемы, и ты не видел бы, что существуют другие дороги. Именно поэтому глупые люди более уверены в себе, но они причиняют в мире больше вреда. Мир был бы лучше, если бы в нем было меньше уверенных в себе людей.

Посмотри на адольфов гитлеров – они более уверены в себе. Они думают, что Бог дал им великую работу по изменению всего мира. Это глупые люди, но очень уверенные в себе. Даже Будда не так уверен в себе, как Адольф Гитлер, потому что Будда не глуп. Он понимает сложность жизни. Все не так просто, как думает Гитлер, но Гитлер просто бросается вперед, и люди следуют за ним.

Почему столько людей следует за такими глупыми лидерами? Почему столько людей продолжает следовать за политиками? Что происходит? Редко бывает, что встречается разумный политик, – потому что, если он разумен, он не станет политиком. Разум никогда не выбирает такую глупость. Но почему столько людей за ними следует?

Причина в том, что люди не очень уверены в себе. Они не знают, куда идти. Они ждут какого-то мессию, кого-то, кто бы им сказал: вот правильный путь, – и сказал это уверенно, уверенно до одержимости, чтобы их страхи рассеялись. И они говорят: «Да, это наш вождь. Теперь мы будем за ним следовать. Вот нужный человек – он так уверен в себе!»

Эта уверенность вождя – которая происходит от его глупости – помогает ему собрать наибольшее число сторонников, потому что людям недостает храбрости, уверенности в себе. Они застаиваются. Они боятся двигаться. Они почти парализованы из-за своих колебаний. Им нужен кто-то, кто может стать факелом, кто так уверен в себе, чтобы их собственные страхи и недостаток уверенности больше их не беспокоили. Теперь они могут двигаться вслед за этим человеком. Они могут сказать: «Да, мы не уверены в себе, ты уверен. Твоя уверенность в себе станет заменителем для нас».

Таким образом, уверенность в себе – не всегда добродетель.

Разум – всегда добродетель. Настаивай на разуме. Иногда он сделает тебя очень колеблющимся, нервным. Так и должно быть… это естественно. Жизнь так сложна, и человек постоянно движется в неизвестное. Как он может быть уверенным? Само это требование абсурдно.

Итак, сделай своей целью разум, и тогда колебания, нервозность, – что угодно – можно использовать творчески.

Я вижу, что мой ум по-прежнему инфантилен. Что я могу сделать?

Есть вещи, которые нужно просто осознавать. Сама осознанность приносит трансформацию; она не работает так, что ты что-то осознаешь, и после этого должен что-то сделать, чтобы произвести перемену.

Видя, что твой ум инфантилен, ты также можешь увидеть, что ты не ум – кто иначе видит, что ум инфантилен? Есть что-то за пределами ума – наблюдатель на холмах.

Ты только смотришь на ум. Ты совершенно забыл, кто на него смотрит. Наблюдай ум, но не забывай наблюдателя – потому что твоя реальность центрирована в наблюдателе, не в уме. И наблюдатель – это всегда полностью взрослое, зрелое, центрированное сознание. Он не нуждается в росте.

И как только ты осознаешь, что ум – только инструмент в руках твоей свидетельствующей души, нет никакой проблемы; ум можно использовать правильным образом. Теперь хозяин пробужден, и слуге можно приказать делать все, что необходимо.

Обычно хозяин спит. Мы забыли наблюдателя, и слуга стал мастером. А слуга есть слуга – безусловно, он не слишком разумен.

Я должен напомнить тебе важный факт: разум принадлежит наблюдающему сознанию; память относится к уму.

Память – это одно… память – не разум. Но все человечество обманывали, и косвенными путями ему внушали, что память и разум – это одно и то же. Ваши школы, ваши колледжи, ваши университеты не пытаются найти в вас разум; они пытаются установить, кто способен больше запомнить.

И теперь мы прекрасно знаем, что память – это механическая вещь. У компьютера может быть память, но у компьютера не может быть разума. И память компьютера может быть лучше, чем твоя. Память человека не так надежна. Она может забыть, она может перепутать, ее может «заклинить». Иногда ты говоришь: «Я это помню, это вертится у меня на языке». Странно – если это вертится у тебя на языке, почему ты не скажешь?

Но ты говоришь, что сказать не получается: «Это вертится у меня на языке… Я знаю, что знаю, и это не очень далеко – это совсем близко». Но все же какая-то преграда, очень тонкая преграда – может быть, только пелена – не позволяет факту всплыть на поверхность. И чем больше ты пытаешься, чем более становишься напряженным, тем меньше возможность вспомнить. В конце концов, когда ты совершенно об этом забываешь, начинаешь делать что-то другое: готовить чашку чая, рыть яму в саду, – внезапно память проявляется, потому что ты расслаблен, ты об этом забыл, напряжения не стало. Забытый факт всплыл на поверхность.

Напряженный ум сужается. Расслабленный ум расширяется – сквозь него может течь больше памяти. Напряженный ум становится таким узким, что сквозь него может пройти лишь небольшое количество памяти.

Но тысячи лет продолжалось – и продолжается до сих пор – ошибочное понимание памяти как разума. Это не так.

В Индии – как и в Аравии, в Китае, в Греции, в Римской империи, во всех старых странах – все старые языки построены на памяти, не на разуме. Ты можешь стать большим знатоком санскрита, не имея ни капли разума – разума не нужно, только память должна быть совершенной. Точно как попугай… попугай не понимает, что говорит, но может сказать абсолютно правильно, с правильным произношением. Его можно научить чему угодно. Все старые языки построены на памяти.

И вся система образования в мире построена на памяти. На экзамене от студента не требуется никаких проявлений разума, но требуется, чтобы он проявил память, показал, сколько он запомнил из учебников. Это одна из причин отсталости твоего ума. Ты использовал память так, словно это твой разум. Это чрезвычайно серьезное заблуждение. Поскольку ты знаешь, помнишь и можешь цитировать писания, ты начинаешь думать, что вырос, достиг зрелости, что ты много знаешь, что ты мудр.

Именно эту проблему ты ощущаешь.

Я – не человек памяти. И мои усилия здесь направлены к тому, чтобы спровоцировать тебя, бросить вызов начать двигаться в направлении разума.

Не имеет никакой ценности, сколько ты помнишь. Важно то, сколько ты пережил сам. А для переживания внутреннего мира тебе потребуется большой разум – память не поможет. Да, если ты хочешь быть ученым, профессором, пандитом, ты можешь запоминать писания и сделать предметом большой гордости, что ты так много знаешь. И другие люди тоже подумают, что ты знаешь так много, но глубоко внутри твоя память – не более чем невежество.

Передо мной ты не сможешь спрятать свое невежество. Всеми возможными путями я пытаюсь поставить тебя лицом к лицу с твоим собственным невежеством, потому что чем скорее ты его уловишь, тем скорее от него избавишься. А знать по себе – это такой красивый опыт, что заимствованное знание, в сравнении с ним, просто идиотично.

Я слышал о том, что архиепископ Японии захотел обратить дзэнского мастера в христианство. Ничего не зная, ничего не понимая о внутреннем мире, он пришел к мастеру. Он был принят с большой любовью и уважением.

Он открыл Библию и начал читать Нагорную Проповедь. Он хотел произвести на дзэнского мастера впечатление: «Мы следуем этому человеку. Что ты думаешь об этих словах, об этом человеке?»

Он прочитал только два предложения, и дзэнский мастер сказал:

– Этого достаточно. Ты следуешь хорошему человеку, но он следовал другим хорошим людям. Ни он не знает, ни ты сам. Можешь идти.

Архиепископ был очень шокирован. Он сказал:

– Ты должен, по крайней мере, позволить мне дочитать до конца.

Дзэнский мастер сказал:

– Не стоит впустую тратить время. Если ты что-то знаешь, тогда говори. Закрой книгу! – потому что мы не верим в книги. Ты несешь саму истину в своем существе, а между тем продолжаешь искать ее в мертвых книгах? Вернись домой и посмотри вовнутрь. Если ты что-то найдешь внутри, тогда приходи. Если ты думаешь, что строки, которые ты мне повторял, принадлежат Иисусу Христу, ты ошибаешься.

Иисус Христос просто повторял Ветхий Завет. Он всю жизнь пытался убедить людей: «Я – последний пророк евреев». Он никогда не слышал слова «христианин», никогда не слышал слова «Христос». Он родился евреем, прожил евреем и евреем умер. И все его усилия были направлены на то, чтобы убедить евреев: «Я – долгожданный пророк, спаситель, пришествие которого обещал Моисей. Я пришел».

Евреи не смогли ему простить… Евреи – не плохие люди… И не насильственные. Никакой человек, разумный настолько, как разумны евреи, не может быть насильственным. Сорок процентов Нобелевских премий получают евреи; это просто непропорционально их численности. Почти половину Нобелевских премий получают евреи, другую половину – остальной мир. Такие разумные люди не распяли бы Иисуса, если бы он говорил, исходя из собственного опыта. Но он говорил вещи, которые не были его опытом, – все это было заимствованно. Все же он притворялся, что это его опыт. Евреи не смогли ему простить этой нечестности.

Ни в каком другом смысле Иисус ни для кого не создавал проблем. Он был немного надоедлив. Точно как Свидетели Иеговы или люди Хари Кришны – они немного надоедливы. Если они вас поймают, то вообще не станут вас слушать, но будут предлагать вам всякого рода мудрость, советы – а вам они не интересны; вы занимаетесь какой-то другой работой, вы хотите, чтобы вас оставили в покое. Но они полны непоколебимой решимости вас спасти. Хотите вы быть спасенными или нет, неважно – вы должны быть спасены.

Однажды я сидел на берегу Ганга в Аллахабаде, и солнце как раз садилось. В воде какой-то человек стал кричать:

– Спасите! Спасите!

Я не очень люблю кого-то спасать. И я огляделся по сторонам… если кому-то хочется его спасти, я уступлю ему эту возможность. Но никого не было, и в конце концов мне пришлось самому прыгнуть в воду.

И с большим трудом… он был тяжелый, толстый. Самых толстых людей в Индии вы найдете в Аллахабаде и Варанаси – брамины, индуистские священники, которые ничего не делают, только едят. Кое-как я вытащил его из воды. И он на меня разозлился: «Зачем ты меня вытащил?»

Я сказал:

– Это что-то! Ты же просил помощи, кричал: «Спасите!»

– Это было потому, что я боялся смерти, – сказал он. – Но, фактически, я совершал самоубийство.

– Извини, – сказал я, – я не имел ни малейшего понятия, что ты совершаешь самоубийство.

И я толкнул его обратно в воду! И он снова начал кричать: «Помогите!»

Я сказал:

– Теперь обожди, пока не придет кто-нибудь другой. Я буду сидеть и смотреть, как ты совершаешь самоубийство.

Он сказал:

– Что ты за человек? Я же умираю!

– Ну и умирай! – сказал я. – Это твое дело!

Но есть люди, полные решимости вас спасти.

Дзэнский мастер сказал архиепископу:

– Иисус повторял за старыми пророками. Ты повторяешь за Иисусом. Повторение никому не поможет. Тебе нужен собственный опыт – это единственное избавление, единственное освобождение.

Хорошо, что ты начинаешь понимать, что твой ум ведет себя как ребенок, что он незрел. Помни также, кто наблюдает этот инфантильный, незрелый ум, и будь с этим наблюдателем. Извлеки все свои привязанности из ума – потому что ум это только механизм – и ум начнет прекрасно работать. Как только твой наблюдатель бдителен, разум впервые начинает расти.

Работа ума – это память, и с ней ум справляется очень хорошо. Но общество заставляет ум быть еще и разумом. Быть разумом не является работой ума. Это обременение покалечило память. Это не сделало тебя более разумным, это просто сделало твою память сбивчивой, склонной к ошибкам.

Всегда помни: твои глаза – чтобы смотреть, не пытайся слушать глазами. Уши – для того, чтобы слушать; не пытайся смотреть ушами. Иначе ты придешь в ненормальное состояние. Твои глаза совершенно здоровы, уши совершенно здоровы, но ты пытаешься делать что-то при помощи механизма, который для этого не предназначен.

Если твой наблюдатель ясен, тогда тело заботится о своих функциях, ум заботится о своих функциях, сердце заботится о своих функциях. Никто не вмешивается в работу другого.

И жизнь становится гармонией, оркестром.

Иногда я чувствую, что у меня мутится в голове, словно я теряю память.

Памяти однажды предстоит исчезнуть полностью. Если она исчезает, это хороший признак. Очиститься от памяти – значит очиститься от прошлого, а очиститься от прошлого – значит быть абсолютно открытым и доступным будущему. Память – не от будущего, память принадлежит прошлому; это всегда кладбище. А будущее принадлежит жизни, разуму, молчанию, медитативности. Оно не принадлежит памяти.

Как только человек становится просветленным, он не действует из памяти, он действует спонтанно. И уже на пути к просветлению постепенно спонтанность начинает вытеснять память. Память – это путь неразумного человека. Тот, кто не может откликаться на реальность непосредственно, нуждается в системе памяти, чтобы помнить старые ответы, старые ситуации – что он делал раньше. Но тогда его отклик – больше не отклик, он становится реакцией. А все реакции недостаточны для той ситуации, что перед тобой сейчас, потому что ситуация непрерывно меняется, а ответы у тебя в памяти остаются прежними. Это просто неодушевленные предметы; они остаются прежними.

Именно поэтому, когда человек стареет, он находит, что теряет контакт с поколением, которое растет. В этом виновно не новое поколение, виновен сам старый человек, у которого не осталось ничего, кроме памяти, а память принадлежит прошлому, которого больше нет. Новое поколение более чувствительно к настоящему – это создает разрыв. Старое поколение всегда хочет старых ответов, старых писаний, старых святых; чем они старше, тем более они истинны.

Каждая религия пытается доказать, что ее писания – самые старые. Странно, что религии хотят это доказать. И они окружают свою древность ореолом. Фактически, чем они древнее, тем бесполезнее, потому что они совершенно потеряли связь с реальностью. Человек сознания и мудрости, живой человек, откликается на реальную ситуацию. Иначе все ответы оказываются недостаточными, и жизнь приходит в больший и больший хаос.

Поэтому не стоит беспокоиться, если ты теряешь память и не видишь, что в тебе параллельно возникает взлет разума. Ты этого не почувствуешь. Разум так тонок, что ты не услышишь звука его шагов. Но мало-помалу он трансформирует все твое существо, и тогда внезапно, когда работа окончена, ты проснешься от глубокого сна и увидишь себя рожденным заново существом.

Если ты становишься более разумным, и разум обостряется, откуда ему взять энергию? Энергия, которая раньше была вовлечена и вложена в память, будет отозвана, и это не причинит никакого вреда. В обычной ситуации рынка, возможно, плохая память может быть опасна. Но если ты посмотришь на гениев мира, тебя удивит, что самая общая черта среди всех этих гениев – это провалы в памяти.

Эдисон должен был прочитать серию лекций в нескольких университетах. Он попрощался с женой и служанкой, которая тоже стояла рядом. Он поцеловал служанку, думая, что это его жена, и помахал рукой жене, думая, что это служанка. Водитель машины, который его вез, не мог поверить своим глазам. Он сказал:

– Сэр, прошу прощения, но вы перепутали. Женщина, которой вы машете рукой, – ваша жена, а другая женщина – служанка.

Он сказал:

– Боже мой! Но ничего страшного, я могу выйти из машины и все исправить.

Он поцеловал жену, помахал рукой служанке и сказал:

– У меня часто бывает, что я забываю важные вещи.

Однажды Джордж Бернард Шоу ехал в поезде. Кондуктор пришел проверить билеты, и Бернард Шоу стал оглядываться по сторонам и почувствовал себя так, словно с ним вот-вот случится нервный припадок, потому что билет не находился. Контролер сказал:

– Не беспокойтесь, сэр. Я вас знаю, вас знает весь мир. Наверное, билет где-то у вас в багаже, и вы можете его показать, когда я пойду по второму кругу – и даже если вы мне его не покажете, не стоит беспокоиться.

Он был совершенно не готов к тому, что сказал ему Бернард Шоу:

– Замолчите! Вы не понимаете мою проблему. Кому до вас дело? Проблема в том, что если я не найду билета, то не буду знать, куда еду. Это написано на билете. Как вы решите за меня? У меня такая проблема, и этот билет нужно найти!

Кондуктор, наверное, растерялся – это была странная ситуация. Шоу беспокоился не о том, что его поймали без билета, его беспокойство было гораздо серьезнее. Вопрос был в том, куда он едет! И поскольку он так и не смог найти билета, ему пришлось на следующем поезде возвращаться домой. Он не смог вызвать в памяти место, в которое ехал.

Но в большинстве случаев в каждое мгновение требуется разум, не память. Насколько понимаю я сам, если мы хотим сделать человечество более сознательным, более бдительным, более просветленным, тогда ударение должно быть снято с памяти; ударение должно быть перемещено на разум.

Но для университетов, для профессоров, для педагогов ударение на памяти проще. Вы просто задаете пять вопросов, и если человек может заучить книги, он сможет на них ответить.

Мой собственный профессор очень беспокоился – он очень меня любил – потому что я никогда не заботился о предписанных программой книгах. И он так тревожился: «Если ты не ответишь на экзамене точно так же, как написано в книгах, это будет для всех нас большим шоком. У тебя достаточно способностей, чтобы быть первым в университете, но если ты будешь так продолжать и дальше, то не можешь даже сдать экзамен».

– Не беспокойтесь, – говорил я.

Но он так беспокоился, что обычно рано утром заходил за мной, чтобы забрать меня из гостиницы и привести в экзаменационный зал. Он был не уверен, приду я или нет, вспомню ли я, что нужно прийти. И он там стоял, пока я не входил, и говорил каждому экзаменатору:

– Присматривайте за этим студентом, не позволяйте ему выйти из зала, пока не пройдут все три часа, потому что он может ответить за один час и уйти. Заставьте его, ответил он или нет, оставаться здесь все три часа.