Текст книги "Ошо. Ключи к новой жизни. 9 книг"

Вне коробки – прорыв из обусловленности

Все виды обусловленности – это яды. Считать себя индуистом – значит противопоставлять себя человечеству. Считать себя немцем или китайцем – значит противопоставлять себя человечеству, мыслить в терминах враждебности, не дружбы.

Считайте себя только человеческим существом. Если у вас есть немного разума, считайте себя только простым человеческим существом. И когда ваш разум вырастет еще немного, вы отбросите даже прилагательное «человеческий»; вы будете считать себя только существом. И существо включает все – все деревья и горы, реки и звезды, птиц и животных.

Станьте больше, станьте гигантскими. Почему вы живете в норах? Почему вы забираетесь в маленькие темные черные дыры? Но вы думаете, что живете в великих идеологических системах. Вы не живете в великих идеологических системах, потому что великих идеологических систем нет. Ни одна идея не велика достаточно для того, чтобы вмещать человеческое существо; существенность не может содержаться ни в какой концепции. Все концепции калечат и парализуют.

Не будьте католиками и не будьте коммунистами, просто будьте человеческим существом. Все это яды, все это предрассудки. Но многие века вас гипнотизировали этими предрассудками. Они вошли вам в плоть и кровь, проникли до мозга костей. Вам нужно быть очень бдительными, чтобы избавиться от всего этого отравления.

Ваше тело не отравлено до такой степени, как ум. Тело – это простое явление, его очень легко очистить. Если до сих пор вы ели невегетарианскую пищу, это можно прекратить, это не большое дело. И если вы перестанете есть мясо, через три месяца ваше тело будет абсолютно свободно от всех ядов, созданных невегетарианской едой. Это просто. Физиология не очень сложна.

Но в психологии возникает проблема. Джайнский монах никогда не ест никакой ядовитой пищи, никогда не ест ничего невегетарианского. Но его ум загрязнен и отравлен джайнизмом так, как никакой другой ум.

Настоящая свобода – это свобода от всякой идеологии. Неужели вы не можете просто жить, без всякой идеологии? Нужна ли идеология? Зачем так нужна идеология? Она нужна для того, чтобы помогать вам оставаться глупыми, она нужна для того, чтобы помогать вам оставаться неразумными. Она нужна для того, чтобы предоставлять вам готовые ответы, чтобы вам не нужно было находить их самим.

Настоящий человек разума не станет цепляться ни за какую идеологию – ради чего? Он не станет носить с собой груз готовых ответов. Он знает, что у него достаточно разума, чтобы быть готовым откликнуться, какая бы ситуация ни возникла. Зачем носить с собой ненужный груз из прошлого? Какой смысл его нести?

И, фактически, чем больше вы выносите из прошлого, тем менее будете способны откликаться на настоящее, потому что настоящее никогда не повторяет прошлое, оно всегда ново – всегда, всегда ново. Оно никогда не старо; может быть, иногда оно кажется похожим на старое, но оно не старо, есть различия в самой основе.

Жизнь никогда не повторяется. Она остается всегда свежей, всегда новой, всегда растущей, всегда исследующей, всегда движущейся в новые приключения. Ваши старые заготовленные ответы ничем вам не помогут. Фактически, они вам помешают; не позволят увидеть новую ситуацию. Ситуация будет новой, но ответ останется старым.

Именно поэтому вы выглядите в жизни так глупо. Но оставаться глупым кажется выгоднее. Чтобы быть разумным, нужно усилие, чтобы быть разумным, вам придется расти. А рост болезнен. Быть разумным означает, что вам придется постоянно оставаться бдительным и осознанным; вы не можете уснуть, вы не можете жить как сомнамбула.

Более того, разум приносит еще несколько опасностей. Быть разумным очень трудно, потому что вам придется жить в глупых толпах. Жить со слепыми людьми и иметь глаза – это очень опасная ситуация; люди толпы обязательно попытаются разрушить ваши глаза. Они не могут вас стерпеть, вы их оскорбляете.

Поэтому Иисус был распят, Сократ был отравлен, Аль-Хилладж – убит, Сармад – обезглавлен. Это были самые разумные люди, которые только ходили по земле, и как мы с ними обошлись? Почему человека такого разума, как Сократ, нужно было убить? Он стал нестерпимым. Его присутствие было так оскорбительно. Посмотреть ему в глаза значило посмотреть в зеркало. Мы так уродливы, и вместо того, чтобы принять тот факт, что мы уродливы, легче пойти по пути уничтожения зеркала, чтобы забыть о собственном уродстве и снова начать жить в старом сне о том, что мы – самые красивые люди в мире.

Мы уничтожили Сократа, потому что он был зеркалом. Люди решили, что лучше оставаться посредственными, лучше оставаться неразумными.

Как раз на днях я прочитал статью. Несколько психологов в Англии открыли, что к тому времени, как большие политики достигают самых высоких постов, их разум уже увядает. Только подумайте, человек, которому восемьдесят четыре года, становится премьер-министром! Эти психологи предупредили весь мир, что это опасно. Люди, перешедшие рубеж шестидесяти лет, семидесяти, восьмидесяти, – они становятся премьер-министрами и президентами. Это опасно для мира, потому что у них оказывается столько власти и остается так мало разума.

Но эти психологи не осознают еще одно, что я бы хотел вам сказать. Фактически, люди кого-то выбирают премьер-министрами и президентами, потому что те больше не разумны. Людям не нравятся разумные люди. Людям нравятся люди, которые выглядят как они сами, которые похожи на них; они чувствуют, что они не посторонние. Разумные люди оказываются посторонними.

Я не могу себе представить ни одну страну, которая выбрала бы премьер-министром Сократа, – невозможно. Он так отличается, так отличается его подход, так глубоко его прозрение в суть вещей. Ни одна страна не может этого себе позволить, ни одна страна не может набраться храбрости, чтобы сделать его премьер-министром, потому что он принесет хаос. Он начнет менять все и вся, потому что все и вся нуждается в изменении.

Это прогнившее общество должно быть разрушено до основания; только тогда может быть создано новое. Косметический ремонт не поможет. Мы веками пытались ремонтировать старые развалины. Никаких больше подпорок, никаких ремонтов, никакой побелки! Все, что нужно, – это снести здание до основания, и давайте создадим новое общество. Давайте внесем в жизнь новое человеческое существо, Homo Novus. Давайте дадим рождение чему-то новому, новому уму, новому сознанию.

Люди выбирают тупых, мертвых людей, чтобы те стояли у власти, потому что с ними вы можете чувствовать себя в безопасности. Страны ставят у власти посредственных людей, потому что те сохранят их традиции, условности, предрассудки. Они будут защищать их яды. Вместо того, чтобы их разрушить, они будут их усиливать и укреплять.

Безусловно, опасно назначать неразумных людей на посты большой власти. И это становится опаснее и опаснее, потому что власти у них становится больше и больше, а разума – меньше и меньше. Но почему это происходит? В этом есть тонкая логика. Люди не любят перемен. Перемены тяжелы, перемены трудны.

Важно понять, что я подразумеваю под «неповиновением». Это не то неповиновение, которое вы найдете в словарях. Моя идея неповиновения состоит не в том, чтобы ненавидеть, когда вам говорят, что делать, или делать противоположное тому, что вам говорят, исходя из реакции.

Повиновение не требует разума. Все машины послушны; никто никогда не слышал о непослушной машине. Более того, повиновение просто. Это снимает с вас бремя всякой ответственности. Незачем реагировать, вы просто делаете, что вам говорят. Ответственность лежит на источнике, из которого исходит приказ. В определенном смысле вы очень свободны: вас нельзя осудить за ваше действие.

После Второй мировой войны, во время Нюрнбергского процесса, многие из главных сподвижников Адольфа Гитлера просто сказали, что они ни за что не ответственны, и они не чувствовали себя виновными. Они просто повиновались – что бы им ни говорили, они это делали, и делали с такой эффективностью, на которую только были способны. Фактически, делать их ответственными и осуждать, наказывать, отправлять на виселицу – с моей точки зрения, несправедливо. Это была не справедливость, это была месть. Если бы в войне победил Адольф Гитлер, тогда в такой же ситуации оказались бы люди Черчилля, Рузвельта, Сталина, и они сказали бы в точности то же самое – что они не ответственны.

Если бы Сталин стоял на скамье подсудимых, он сказал бы, что получил приказ высшего командования коммунистической партии. Он не ответствен, потому что это было не его решение; сам по себе он ничего не сделал. И если вы хотите кого-то наказать, накажите источник, из которого исходил приказ. Но вы наказываете человека, который просто совершил то, чему учат все религии, чему учат все вожди мира, – повиновение.

В повиновении есть простота; неповиновение требует разума несколько высшего порядка. Любой идиот может повиноваться – фактически, повиноваться может только идиот. Человек разума обязательно спросит, зачем – «Почему я должен это делать? Пока я не узнаю причин и следствий, я не собираюсь в этом участвовать». Тогда ответствен он.

Ответственность – это не игра. Это один из самых подлинных способов жить – и, более того, самых опасных – но она не подразумевает неповиновения ради самого неповиновения. Это снова будет идиотическим.

Есть история о суфийском мистике, Мулле Насреддине. Все с самого начала думали, что у него все шиворот навыворот. Его родители были в затруднении. Если ему говорили: «Иди направо», он шел налево. В конце концов, его старый отец решил, что вместо того, чтобы о нем беспокоиться, будет лучше, если от него хотят, чтобы он пошел налево, приказать ему идти направо – и он обязательно пойдет налево.

Однажды они переправлялись через реку. Они везли большой мешок сахара, прикрепленный ремнями к спине осла, и мешок так накренился вправо, что была опасность, что он упадет в реку. Он должен был оставаться посредине, у осла на спине. Но попросить Насреддина подвинуть мешок влево значило бы потерять сахар – он подвинул бы его вправо.

И отец сказал Насреддину:

– Сын мой, твой мешок падает; подвинь его вправо.

И Насреддин подвинул мешок вправо.

Отец сказал:

– Странно, в первый раз в жизни ты меня послушал!

Насреддин сказал:

– Первый раз в жизни ты схитрил. Я знал, что ты хотел, чтобы я подвинул этот мешок влево; я своими глазами видел, что его нужно подвинуть. Даже такими коварными уловками ты не сможешь заставить меня повиноваться.

Но просто идти против повиновения не значит повышать уровень своего разума. Вы остаетесь на прежнем плане. Повиновение или неповиновение, но в разуме перемены не происходит.

В моем видении, неповиновение – это большая революция. Неповиновение не значит, что в каждой ситуации нужно отказываться наотрез. Это просто значит решать, делать что-то или нет, полезно делать что-то или нет. Это значит принять ответственность на себя. Вопрос не в том, чтобы ненавидеть какого-то человека или ненавидеть советы и указания, потому что в этой ненависти вы не можете проявлять повиновение или неповиновение; вы действуете очень бессознательно. Вы не можете действовать разумно.

Когда вам говорят что-то сделать, вам дается возможность откликнуться. Может быть, то, о чем вас просят, правильно – тогда сделайте это и будьте благодарны человеку, который в правильный момент сказал вам, что делать. Может быть, он не прав – тогда укажите это. Приведите свои причины, объясните, почему это неправильно. Потом помогите этому человеку увидеть, что то, что он предлагает, ведет в неправильном направлении. Но в этом нет места ненависти. Если что-то правильно, сделайте это с любовью. Если что-то неправильно, тогда нужно еще больше любви, потому что вам придется сказать этому человеку, объяснить этому человеку, что он не прав.

Путь неповиновения – не застоен; он состоит не в том, чтобы просто противиться всякому приказу, испытывать гнев и ненависть и пытаться отомстить. Путь неповиновения – это путь большого разума.

Таким образом, в конечном счете, суть не в повиновении или неповиновении. Если свести дело к фактической основе, суть только в разуме – в разумном поведении. Иногда вам придется повиноваться, а иногда придется сказать: «К сожалению, я не могу этого сделать». Но дело не в ненависти, дело не в мести, не в гневе. Если возникает ненависть, гнев или месть, это просто значит, что вы не знаете, правильно ли то, что вам говорят, но вашему эго претит этому повиноваться; это ранит ваше эго. Это болезненное чувство всплывает как ненависть, как гнев.

Но суть не в вашем эго; суть в действии, которое вам нужно совершить, – и, чтобы принять решение, вам придется применить весь разум, во всей его полноте. Если это правильно, повинуйтесь; если это неправильно, не повинуйтесь. Но нет никакого конфликта, нет никаких обиженных чувств.

Если вы повинуетесь, это легче; никому ничего не нужно объяснять. Но если вы не повинуетесь, от вас требуется объяснение. И, может быть, ваше объяснение окажется неправильным. Тогда вам придется вернуться и сделать то, что вас просили.

Человек должен жить разумно – вот и все. Тогда, что бы он ни делал, это его ответственность.

Бывает, что даже великие интеллектуалы не живут разумно. Мартин Хайдеггер, один из величайших интеллектуалов XX века, был последователем Адольфа Гитлера. И после поражения Адольфа Гитлера и разоблачения его животности, грубости, кровожадности, насилия даже Мартин Хайдеггер стушевался и сказал: «Я просто следовал за вождем нации».

Но следовать за вождем нации – не дело философа. Фактически, основная обязанность философа – направлять вождей нации, не перенимать их направление. Благодаря тому, что он остается вне активной политики, его видение яснее, чем видение политиков. Он стоит в стороне, он видит вещи, которых не могут видеть люди, участвующие в действии.

Но так легко переложить ответственность на кого-то другого…

Если бы Адольф Гитлер вышел победителем, я уверен, что Мартин Хайдеггер сказал бы: «Он победил, потому что следовал моей философии». И, несомненно, Хайдеггер был в сравнении с Адольфом Гитлером великим интеллектуалом. Адольф Гитлер был просто умственно отсталым человеком. Но власть…

Нас воспитывают в духе повиновения власти – отцу, матери, учителю, священнику, Богу. По сути, нам говорят, что всякий, у кого есть власть, прав: «Кто сильнее, тот и прав, и ты должен ему следовать». Это просто, потому что для этого не требуется никакого разума. Это просто, потому что вы никогда не оказываетесь ответственными, и, что бы ни случилось, вам никогда нельзя сказать, что вы за это ответственны.

Во всех армиях мира много лет людей тренируют только в одном – и это повиновение. В Германии во время Второй мировой войны были хорошие люди – но они возглавляли концентрационные лагеря! Они были хорошими отцами, хорошими мужьями, хорошими друзьями. Никто не смог бы вообразить, наблюдая их в семье, с друзьями, в клубе, что эти люди каждый день убивали тысячи евреев. И они совершенно не чувствовали себя виновными, потому что это был только приказ сверху. В этом состояла вся их тренировка – нужно выполнять приказ. Это вошло им в плоть и кровь, проникло до мозга костей: когда приходит приказ, единственный ответ – повиновение.

Именно так человечество жило до сих пор, и именно поэтому я говорю, что повиновение – одно из величайших преступлений, потому что из него рождаются все остальные преступления. Оно лишает вас разума, оно лишает вас решимости, оно лишает вас ответственности. Оно разрушает вас как индивидуальность. Оно обращает вас в робота.

Поэтому я целиком и полностью за неповиновение. Но неповиновение не слепо против повиновения. Неповиновение – над и повиновением, и так называемым неповиновением, описываемым в словарях. Неповиновение – это просто утверждение вашего разума: «Я беру на себя ответственность и буду делать все, что мое сердце, мое существо считает правильным. Я не буду делать ничего, что идет против моего разума».

Всю мою жизнь, с самого детства до университета, меня осуждали за неповиновение. И я настаивал: «Я не проявляю неповиновения. Я просто пытаюсь установить, установить при помощи собственного разума, что правильно, что нужно сделать. И я беру на себя всю ответственность за это. Если что-то получается неправильно, это моя вина. Я не хочу осуждать за это никого другого только потому, что мне сказали это сделать». Но это было трудно для моих родителей, для моих учителей, профессоров.

У меня в школе было обязательным ношение кепки, и я вошел в старшую школу без кепки. Тут же учитель сказал:

– Разве ты не знаешь, что кепка обязательна?

Я сказал:

– Такая вещь, как кепка, не может быть обязательной. Как может быть обязательным головной убор? Обязательна голова, не кепка. Вот я и пришел с головой, но без кепки; может быть, вы пришли с одной только кепкой.

– Ты – странный человек, – сказал учитель. – В кодексе школы написано, что без кепки ни один студент не может войти в школу.

– Значит, нужно изменить кодекс, – сказал я. – Он написан человеческими существами, не Богом; а человеческие существа могут ошибаться.

Учитель не мог поверить своим ушам. Он сказал:

– Что с тобой не в порядке? Почему ты не можешь просто надеть кепку?

– Проблема не в кепке, – сказал я. – Я хочу понять, почему она обязательна, причины этого, результаты. Если вы не можете этого объяснить сами, можете отвести меня к директору, и мы это обсудим.

Ему пришлось отвести меня к директору.

В Индии бенгальцы – самые разумные люди; они не носят кепок. А пенджабцы, самые неразумные, простодушные, – они ходят в тюрбанах. И я сказал директору:

– Видя эту ситуацию, – что бенгальцы не носят кепок, и они – самые разумные люди в стране, а пенджабцы носят не просто кепку, но туго обвитый тюрбан, и они – самые неразумные… Если это действительно так или иначе связано со степенью разумности, я предпочел бы не рисковать ею.

Директор выслушал меня и сказал:

– Этот мальчик упрямый, но то, что он говорит, не лишено смысла. Я никогда об этом не думал – это правда. И мы можем сделать это правило необязательным. Каждый, кто хочет носить кепку, может это делать; но если кто-нибудь не хочет, в этом нет надобности – потому что это не имеет ничего общего с учебой.

Учитель не мог поверить своим ушам. На обратном пути он мне сказал:

– Что ты сделал?

– Ничего, – сказал я, – просто объяснил ситуацию. Я не испытываю гнева, я буду счастлив надеть кепку. Если вы чувствуете, что это действительно помогает развитию разума, почему только одну? Я могу надеть две кепки, три кепки, сколько угодно кепок, если это поможет моему разуму!.. Я ни на кого не в обиде. Но вы должны доказать, какую эта кепка имеет ценность.

Учитель мне сказал – и я до сих пор помню его слова:

– У тебя будет трудная жизнь. Ты нигде не сможешь вписаться.

Я сказал:

– Я совершенно согласен на трудную жизнь, но я не хочу быть идиотом и вписываться всюду. Лучше «не вписываться», но быть разумным. И я пришел в школу, чтобы научиться разуму, чтобы я мог не вписываться разумно! Пожалуйста, никогда больше не пытайтесь переделать меня из индивидуальности в винтик в машине.

И, начиная со следующего дня, кепки исчезли; в кепке явился только этот учитель. И оглядев класс, всю школу… потому что вступило в силу новое правило, согласно которому кепки стали необязательными, и все остальные учителя, даже директор, пришли без кепок. Он выглядел так глупо. Я ему сказал:

– Еще не поздно. Вы можете снять кепку и положить ее в карман.

И он так и сделал!

Он сказал:

– Правильно. Если все против кепок… Я просто повиновался закону.

Итак, помните, когда я говорю о неповиновении, я не предлагаю заменить повиновение неповиновением. Это не принесет вам никакой пользы. Я использую слово неповиновение, только чтобы разъяснить вам, что решение в ваших руках, что вы сами должны быть определяющим фактором во всех действиях в своей жизни. И это дает огромную силу, потому что, что бы вы ни делали, вы делаете это при определенной рациональной поддержке.

Просто живите разумно.

Если вам что-то говорят, решите, правильно это или нет. Тогда вы сможете избежать всякого чувства вины. Иначе, если вы чего-то не сделаете, вы будете чувствовать себя виноватыми; если вы это сделаете, то будете чувствовать себя виноватыми и в этом случае. Если вы делаете, то почувствуете, что проявляете мягкотелость, что не утвердительны, что больше не остаетесь собой. А если вы не сделаете, то и тогда начнете чувствовать себя виноватыми – потому что, может быть, сделать это было правильно, а вы не сделали.

Нет необходимости во всей этой неловкости. Нужно только быть простым. Если у вас что-то просят, откликайтесь разумно. И все, что решит ваш разум, – поступить так или иначе, – сделайте; но будьте ответственны сами. Тогда нет вопроса о чувстве вины.

Если вы не собираетесь этого делать, объясните, почему вы не собираетесь этого делать. И объясните без всякого гнева, потому что гнев просто показывает, что вы слабы, что у вас на самом деле нет разумного ответа. Гнев – это всегда признак слабости. Просто и понятно объясните всю ситуацию; может быть, другой человек найдет, что вы правы, и будет вам благодарен. Или, может быть, у другого человека найдутся лучшие аргументы, чем у вас; тогда вы будете благодарны другому, потому что он дал вам больше сознания.

Используйте в жизни каждую возможность, чтобы обострить разум, повысить сознание.

То, что мы делаем обычно, – это используем каждую возможность, чтобы создать для себя ад. Страдаете не только вы сами, но из-за своего страдания заставляете страдать и других. И когда так много людей живет вместе, – если они создают друг для друга страдание, – оно умножается многократно. Именно так весь мир стал адом.

Это можно мгновенно изменить.

Нужно только понять основу: без разума нет рая.