Текст книги "Пустая лодка. Беседы по высказываниям Чжуан Цзы"

На сегодня достаточно.

* Сари – индийская женская одежда.

Глава 10
Целостность

Как истинный человек Дао

проходит беспрепятственно сквозь стены

и входит, не сгорая, в огонь?

Не из-за хитрости или дерзости,

и не потому, что он обучен, —

но потому, что растерял умения.

Его природа возвращается к своим корням,

где она снова едина.

Его жизненность, его сила —

скрыты в тайне Дао.

Когда он един,

в нем нет ни единой щели,

в которую можно пробраться.

Так пьяный, выпав из повозки,

ушибается, но не оказывается покалечен.

Кости его не отличаются от костей других,

но падение у него – иное.

Дух его целен.

Он и не знает, что попал в повозку,

не знает и того, что выпал из нее.

Жизнь и смерть для него – ничто.

Он не тревожится,

встречает препятствия без мыслей и забот

и преодолевает их, не подозревая о том, что они были.

Если вино дарует такую безопасность,

сколь же больше ее в Дао?

Мудрый человек скрыт в Дао;

ничто не коснется его.

Как истинный человек Дао

проходит беспрепятственно сквозь стены

и входит, не сгорая, в огонь?

Это одно из самых основополагающих и тайных учений. Обычно мы живем при помощи хитрости, использования ума и стратегического планирования; мы не живем в невинности, не живем, как дети. Мы планируем, защищаемся, принимаем всевозможные предосторожности – но каков результат? Что в конечном счете происходит? Все предосторожности разбиваются вдребезги, все хитрости оказываются глупостью – в конце за нами приходит смерть.

Дао говорит, что никакие хитрости вам не помогут, потому что они – не что иное, как попытка бороться против целого. Кого вы пытаетесь перехитрить – природу, Дао, Бога? Подумайте: кого вы обманываете – источник, из которого сами и рождены, и к которому по завершении всего отправитесь? Волна, пытающаяся обмануть океан? Лист, стремящийся обмануть дерево? Облако, старающееся перехитрить небо? Кого же пытаетесь перехитрить вы? С кем вы ведете эту игру?

Поняв это однажды, человек становится невинным, он отбрасывает свою хитрость, свои стратегии и просто принимает происходящее. Нет другого пути, кроме как принять мир таким, каков он есть, и течь вместе с ним. Тогда нет больше сопротивления, тогда вы превращаетесь в ребенка, тянущегося к своему отцу, в полном, безграничном доверии.

Как-то раз сын Муллы Насреддина пришел домой в слезах и пожаловался отцу, что отдал игрушку своему другу, которому всегда доверял, а тот, пообещав вскоре вернуть ее, потом отказался это сделать. «Как мне быть?» – спросил мальчик.

Мулла Насреддин пристально посмотрел на него и сказал: «Влезай-ка на эту лестницу». Мальчик послушался, он ведь верил отцу. Когда он оказался метрах в трех от земли, Насреддин сказал: «А теперь прыгай, я тебя поймаю».

Мальчик поколебался и осторожно заметил: «Если я упаду, я ушибусь».

«Я же здесь, чего ты волнуешься? – рассмеялся Насреддин. – Прыгай». Мальчик прыгнул, но Насреддин даже не шевельнулся. Малыш сильно ушибся, он вскрикнул и разрыдался.

«Ну вот, теперь ты понял, – сказал Насреддин. – Никогда никому и ничему не верь, даже тому, что говорит твой отец».

Ни в кого не верьте, иначе вас будут обманывать всю вашу жизнь, – это то, чему учат каждый отец, каждый родитель, каждая школа, каждый учитель. В этом и состоит ваше обучение: никому не верьте, не доверяйте, иначе вас обманут. И вы превращаетесь в хитрецов. Прикрываясь разумностью, вы становитесь хитрыми, недоверчивыми. А если человек недоверчив, это означает, что он утратил контакт с источником.

Доверие – это единственный мост, единственное связующее звено; если вы не сумели пронести его по вашей жизни, вся она потрачена зря; вы сражаетесь в бессмысленной битве, в которой ваше поражение предопределено, оно вне сомнения. Лучше, чтобы вы поняли это сейчас, потому что к моменту прихода смерти каждый понимает, что его сражение проиграно с самого начала. Но тогда уже ничего нельзя сделать.

Настоящий разум – это не хитрость, это нечто совершенно иное. Настоящий разум – это способность смотреть в глубь вещей… Видя истинную суть вещей, вы понимаете, что вы – всего лишь волна, что все сущее – это океан, и беспокоиться совершенно не о чем. Целое создало вас, и оно позаботится о вас. Вы пришли из целого, оно вам не враг. Вам незачем тревожиться, вам нечего планировать. И когда вы избавляетесь от беспокойства, когда вы перестаете планировать, вы впервые начинаете жить. Впервые вы ощущаете себя свободными от всяких волнений, и жизнь расцветает.

Такой разум – религиозен, он и есть религия. Такой разум делает вас все более и более доверчивым, и в конце вы достигаете абсолютного, тотального доверия – доверия ко всему. Этот разум направляет вас к вашей окончательной природе, к принятию – Будда называл это татхата. Будда говорил: «Происходит то, что происходит. И ничто другое произойти не может, ничто другое невозможно. Не просите, чтобы все было иначе; пребывайте в состоянии „будь что будет“, предоставьте действовать целому. Отдавшись на волю этого целого полностью, полагаясь на него, перестав оказывать ему хоть малейшее сопротивление – разве вы можете потерпеть поражение?»

В Японии, благодаря Будде, благодаря Лао-цзы и Чжуан-цзы, было развито особое искусство, названное дзендо. Дзендо означает «дзен меча», «искусство воина» – и никто не знает его так хорошо, как японцы. То, чего они достигли в этом, – выше всех сравнений. Чтобы изучить дзендо, приходится потратить годы, а иногда и всю жизнь – ибо обучение состоит в принятии. Вы не можете принять даже свою обычную жизнь – что же говорить о ситуации, когда перед вами стоит воин и намеревается вас убить? Как можно принимать, когда меч уже занесен над вами, и в это самое мгновение, в любой момент, вас ожидает смерть?

Искусство дзендо гласит, что если вы можете принять этот меч и врага, того, кто собирается вас убить, пусть это будет даже ваш друг, если у вас не возникает никаких сомнений, если вы не боитесь, не трепещете – то тогда вы становитесь столпом энергии и оказываетесь неуязвимы. Меч опустится на вас, но не сможет поранить. Не будет никакой возможности вас уничтожить.

Когда-то жил великий мастер дзендо. Ему было около восьмидесяти лет, и по традиции ученик, который смог бы победить его, должен был занять его место. Поэтому все ученики в глубине души надеялись, что в один прекрасный день он примет их вызов: ведь день ото дня он становился все дряхлее.

Был среди них один ученик, умнейший, прекрасный стратег, обладавший огромной силой, вот только он не был мастером дзендо, он лишь приобрел определенные навыки в этом искусстве. И хотя он был отличным воином и знал все об искусстве владения мечом, он все еще не был столпом энергии, он все еще испытывал страх во время сражения. Татхата все еще не случилась с ним.

Снова и снова приходил он к мастеру, твердя: «Уже пора, ты стареешь с каждым днем. Еще немного – и ты будешь слишком стар для сражения. Поэтому я вызываю тебя сейчас. Прими мой вызов, Мастер. Дай мне шанс показать то, чему я научился у тебя». Мастер смеялся и отправлял его прочь.

Ученику стало казаться, что мастер уже настолько ослаб и постарел, что просто боится и пытается уклониться от вызова. Поэтому однажды вечером он принялся настаивать и, разозлившись, заявил: «Я не уйду, пока ты не примешь мой вызов. Завтра утром тебе придется сразиться со мной. Ты все стареешь, и вскоре у меня не останется никакого шанса продемонстрировать свое умение, которому ты меня научил. А это – древняя традиция».

«Ты настаиваешь, – ответил мастер, – и сама твоя настойчивость говорит о том, что ты еще не созрел или недостаточно подготовлен. Ты возбужден, твое эго жаждет вызова, но ты все еще ни на что не способен. Но если ты настаиваешь – что ж, ладно. Сделай вот что. Отправляйся в ближайший монастырь, там есть один монах – десять лет назад он был моим учеником. Он настолько овладел дзендо, что выбросил свой меч и стал саньясином. Именно он должен был стать моим преемником, но он никогда не вызывал меня на бой, хотя он единственный, кто способен на это. Так что сначала пойди и вызови этого монаха. Если ты сможешь его победить, тогда приходи ко мне. Если не сможешь добиться победы, то просто выбрось из головы эту идею».

Ученик немедленно помчался в монастырь. К утру он был уже там. Он сразу же вызвал монаха на бой. Увидев его, он не мог поверить, что тот был мастером дзендо, – тощий, изможденный, целыми днями медитирующий и принимающий пищу только раз в день. Но монах выслушал его и рассмеялся. «И ты пришел бросить мне вызов? – сказал он. – Даже твой мастер не может вызвать меня, даже он меня боится».

Услышав такое, ученик совершенно обезумел от ярости! «Немедленно вставай! – завопил он. – Вот меч, который я принес для тебя, зная, что у тебя его может не оказаться. Спускайся в сад. То, что ты говоришь, – оскорбительно, я не желаю больше этого слушать».

Однако монах остался непоколебим. Он сказал: «Ты еще ребенок, ты не воин. Ты будешь немедленно убит. Так зачем ты без надобности просишь смерти?»

Ученик разгневался еще больше, и они вышли наружу. «Мне не нужен меч, – сказал монах, – настоящий мастер никогда в нем не нуждается. Я не собираюсь тебя атаковать, я просто позволю тебе нападать на меня, пока твой меч не сломается. Ты мне не соперник. Ты дитя, и люди будут смеяться, если я подниму на тебя меч».

Это было уже слишком! Юноша вскочил – но вдруг увидел, что монах стоит. До сих пор тот сидел, теперь же он стоял с закрытыми глазами и медленно раскачивался из стороны в сторону; и вдруг ученик увидел, что монах исчез. Остался только столп энергии – ни фигуры, ни лица, просто плотный и раскачивающийся из стороны в сторону энергетический столп. Юноша испугался и начал отступать, но колонна огня двинулась за ним, продолжая раскачиваться из стороны в сторону. Юноша бросил меч и что есть мочи закричал: «Помогите!»

Монах снова сел и рассмеялся. Он снова обрел человеческий вид, поток энергии исчез, и он сказал: «Я предупреждал тебя: даже твой мастер мне не соперник. Ступай к нему и расскажи обо всем».

Весь в поту, дрожа от возбуждения и испуга, ученик вернулся к мастеру и сказал: «Я так благодарен тебе за твое терпение! Куда мне до тебя! Даже тот монах полностью меня поверг. Но одного я никак не мог стерпеть и поэтому оказался вовлеченным. Он заявил: „Даже твой мастер мне не соперник“».

Мастер расхохотался и сказал: «Так этот мошенник сыграл свой трюк и с тобой? Ты рассердился? Тогда он мог видеть тебя насквозь, ведь гнев – это дыра в существе. Это его главный трюк, так он разыгрывает каждого. Когда я посылаю к нему кого-нибудь, он говорит обо мне дурное – и мои ученики, конечно же, начинают злиться. А когда они злятся, он видит все их слабые места. Когда в тебе полно дыр, разве ты можешь сражаться?»

Когда вы начинаете злиться, в вашем существе появляются каналы оттока энергии, ваша энергия начинает рассеиваться, теряться. Когда вы чего-нибудь желаете, в вашем существе образуются дыры. Когда вы ревнуете, когда вы полны ненависти, когда вы жаждете секса – вы не столп энергии. Поэтому будды учили отказываться от желаний, ибо, когда у вас нет желаний, энергия перестает направляться наружу, она начинает устремляться внутрь. Она начинает вращаться внутри, становится электрическим полем, биоэлектрическим полем. Когда образуется такое поле и не происходит утечки, вы столп, вас невозможно победить. Но только не думайте о победе – помните, что как только вы подумаете о победе, вы перестанете быть столпом энергии. И тогда ваше желание победы обернется потерей энергии.

Вы слабы, но не потому, что другие сильнее вас, нет, вы слабы, потому что переполнены множеством желаний. Противник побеждает вас не из-за того, что он хитрее или умнее, – он побеждает потому, что в вас полно каналов утечки энергии.

Татхата – принятие, тотальное, полное принятие, означает отсутствие желаний. Желание возникает от непринятия. Вы не можете принять определенную ситуацию, поэтому возникает желание. Вы живете в хижине – и не можете этого принять; это слишком для вашего эго, вы хотите дворец… и тогда вы бедняк, но не потому, что живете в хижине, нет. Даже императоры жили в хижинах. Будда жил под деревом – а он не был бедняком, невозможно найти человека богаче его.

Нет, не хижина делает вас бедным. Но в то мгновение, когда вы пожелали дворец, вы становитесь бедняком. И бедны вы не потому, что другие живут во дворцах, вы бедны из-за того, что желание жить во дворце заставляет вас сравнивать дворец с хижиной. Вы наполняетесь завистью. Вы становитесь бедны.

Когда появляется недовольство, тут же входит бедность; недовольства нет – и вы богаты. Вы обладаете такими богатствами, что ни один вор в мире не сможет их украсть; у вас есть такие богатства, что ни одно правительство в мире не сумеет отобрать их у вас; вам принадлежат такие богатства, которые у вас никто никогда не сможет отобрать. Ваше существо защищено непобедимой крепостью, в которую невозможно проникнуть.

Но стоит только появиться желанию, как энергия начинает таять; из-за желаний вы сразу становитесь слабыми, от вожделения вы слабеете. Когда вы ни к чему не стремитесь и всем довольны, когда ничто не движется, когда все ваше существо неподвижно – тогда, говорит Чжуан-цзы, вы становитесь неприступной крепостью. Огонь не в силах вас сжечь, даже смерть теперь невозможна. В чем смысл этого высказывания? «Огонь не может сжечь вас; смерть невозможна, вы не можете умереть…» – это тайный ключ к вечной жизни.

Иногда такое случается и в обычной жизни. Во время пожара сгорает дом – все погибают, но маленький ребенок остается жив. При несчастном случае взрослым выжить не удается, но маленькие дети выживают. Люди порой называют это чудом, милостью Божьей. Нет, дело не в этом; это происходит, потому что ребенок принимает и такую ситуацию тоже. Хитрые пытаются бежать, спасаться и этим обрекают себя на смерть. А ребенок отдыхает. Он даже не осознает, что что-то случилось, что он на волосок от смерти. Ребенок спасается благодаря своей невинности.

И такое случается каждый день. Пойдите и наблюдайте вечером возле бара, винного магазина – пьяницы падают и лежат в канавах, абсолютно счастливые. Утром они поднимутся как ни в чем не бывало. Они, вероятно, будут слегка помяты, но с их телами все будет в порядке. Все их кости будут целы. У них не будет переломов.

Попробуйте упасть, как пьяный на улице, – вы непременно себе что-нибудь сломаете. А пьяные падают постоянно, каждый день, каждый вечер по многу раз – и с ними ничего не случается. В чем же дело, в чем секрет? Когда человек пьян, у него нет желаний. Он абсолютно расслаблен, он находится «здесь и сейчас». Когда человек пьян, он ничего не боится, страха нет, а когда нет страха, то нет и хитрости.

Хитрость рождается из страха. Поэтому, чем больше человек боится, тем больше в нем хитрости. Храбрый человек не хитер, он может полагаться на свою храбрость; но человек, который боится, трус, может полагаться только на собственную хитрость. Чем более человек неполноценен, тем он хитрее. Чем больше у человека достоинств, тем он более невинен. Хитрость – это замена, суррогат. Когда человек абсолютно пьян, будущее исчезает, и исчезает прошлое.

Я слышал… Однажды Мулла Насреддин шел с женой в стельку пьяный. Найдя Муллу валяющимся на улице, она волочила его домой. Как обычно, она бранилась и отчитывала его, но ее аргументы не находили ответа – ведь она была одна, Муллы там не было, он просто передвигал рядом с ней ноги.

И вдруг она увидела, как к ним приближается разъяренный бык. Объяснять что-либо Насреддину не было времени, поэтому, бросив его, она отпрыгнула в кусты. Бык подбежал, подкинул Муллу в воздух и откинул его почти на полсотни шагов. Тот упал в канаву. Выбравшись, он взглянул на жену и сказал: «Если ты еще раз выкинешь со мной подобное, я действительно рассержусь. Это уж слишком!»

Если обыкновенное вино придает пьяному столько силы, что тогда может дать Дао – абсолютный напиток? Что можно сказать о Кришне или Будде, величайших пьяницах – столь опьяненных божественным, что от их эго не осталось и следа? Вы не можете обидеть их или навредить им, потому что внутри них нет того, кто будет сопротивляться оскорблению и создавать рану. Ваше оскорбление пройдет сквозь них, как сквозь воздух, как оно прошло бы сквозь пустой дом. Их лодки пусты. Порыв ветра врывается в комнату и исчезает, не встречая никаких помех. Порыв ветра затихает – и уже трудно сказать, был ли он вообще.

Вино столь привлекательно для вас из-за того, что вы эгоистичны. Вы настолько отягощены своим эго, что иногда хотите о нем забыть. В конце концов, миру придется или спиться, или пойти по пути Дао – других альтернатив нет. Только религиозный человек, действительно религиозный, не может попасть в зависимость от алкоголя, марихуаны, ЛСД – любого типа наркотиков. Только религиозный человек может быть выше их, вне их досягаемости; иначе как это возможно? Ваше эго слишком велико, ваша ноша слишком тяжела, она постоянно давит на ваши плечи. Вам просто необходимо забывать себя.

Но если вино способно на такое, можете ли вы представить, на что способно божественное вино. Каково действие вина? На некоторое время, благодаря химическим реакциям в мозге, в теле, вы забываете себя. Но это временно. Там, в глубине, вы остаетесь прежним; спустя несколько часов этот эффект исчезает, тело освобождается от алкоголя, и эго снова заявляет о себе.

Но я говорю вам, что есть другое вино… – Бог, или Дао, или как бы вы это ни называли… Вкусив его однажды, вы потеряете свое эго навсегда. Никто никогда не возвращается из этого опьянения.

Вот почему суфии всегда говорят о вине, всегда говорят о женщинах. Но их женщина – это не та женщина, которую знаете вы; их женщина – Бог. И их вино – это не то вино, которое пьете вы; их вино – Бог. Омар Хайям был понят превратно, он был искажен; трудами Фитцджеральда по всему миру его поняли неверно. «Рубаи» Омара Хайяма понимаются теперь как восхваление вину и женщинам, но это абсолютная чушь. Омар Хайям – суфий, мистик. Он говорит о вине, приходящем через Дао; он воспевает вино, в котором вы потеряетесь навсегда. Это пьянящий напиток, божественное опьянение: не временное – оно вневременное, не сиюминутное – оно вечное.

И еще суфии говорят о Боге как о женщине. Эти объятия вечны, окончательны, в них нет разлуки. Если вы можете понять это, тогда вы умны, – но не за счет стратегий, хитростей, расчетов и логических построений.

Если сможете, всмотритесь в существование так пристально и полно, как это только возможно. Откуда вы пришли? С кем вы сражаетесь и зачем? Эти самые мгновения, растрачиваемые вами на борьбу, – могли бы обратиться мгновеньями экстаза. Теперь давайте обратимся к сутре «Целостность».

Вам кажется, что вы – индивидуальность. Вы ошибаетесь. Существует лишь целое. Утверждение: «Я мыслю, значит, я существую», – вымысел. Это самая фальшивая в мире вещь. Из-за этого «Я существую» и возникает сражение. Если я – существую, тогда целое выглядит враждебным; тогда кажется, что все против меня.

Это заблуждение, что все против вас, – такого не может быть! Эти деревья помогали вам, это небо помогало вам, эта вода помогала вам, эта земля создала вас. Природа – это ваша мать. Как же может мать быть против вас? Вы вышли из нее. Но вы думаете: «Я индивидуальность…» – и возникает борьба. Это односторонняя борьба. Вы начинаете размахивать руками, а природа, как ни в чем не бывало, продолжает смеяться, Бог продолжает наслаждаться. Даже в маленьком ребенке в момент, когда он начинает ощущать свое «Я», возникает борьба.

В супермаркете ребенок упрашивал мать купить ему игрушку. «Нет, – мягко отвечала она, – я не буду ее покупать. У тебя их и так достаточно».

Ребенок рассердился и, топнув от злости ногой, воскликнул: «Мама, я никогда не видел более жадной девочки, чем ты! Ты самая жадная».

Мать внимательно посмотрела на ребенка, на его лицо, на его гнев – и ответила: «Подожди немного, и ты непременно встретишь по-настоящему жадную девочку. Просто чуть-чуть подожди».

Мать заставляла ребенка делать уроки. Он не слушался, продолжал играть с игрушками, и она в гневе вскричала: «Ты слышишь меня или нет?»

Ребенок с удивлением поднял глаза и сказал: «Я тебе что, папа, что ли?»

Ребенок еще совсем мал, но сражение уже начинается – появилось эго. Ребенок знает, что папу можно заставить повиноваться, – но не его. В тот момент, когда ребенок начинает чувствовать себя отдельным существом, естественное единство нарушено, и теперь вся его последующая жизнь превращается в борьбу и сражение.

Западная психология утверждает, что эго нужно усиливать. В этом заключается разница между восточным и западным подходами. Западная психология настаивает на том, что эго должно быть максимально развито; ребенок должен иметь сильное эго, он должен сражаться, бороться, – только тогда он станет зрелым.

Когда ребенок находится в утробе матери, когда он един с ней, – ему даже неизвестно, что он существует; но он существует, совершенно этого не осознавая. В глубоком смысле, осознание – это своего рода болезнь. Не то чтобы ребенок полностью бессознателен – он осознан. Его существо – здесь, но без всякой самоотождествленности. «Есть» присутствует, но «Я» еще не родилось. Ребенок чувствует, живет, он полностью живой, но он никогда не ощущает своей отдельности, своей отделенности. Мать и ребенок – едины.

А потом он рождается. Происходит первое разделение – и первый крик. Теперь он появился, он движется самостоятельно, волна двинулась прочь от океана. Западные психологи говорят: «Мы научим ребенка быть независимым, быть индивидуальностью». Психология Юнга известна как путь индивидуализации. Ребенок должен стать индивидуальностью, он должен совершенно отделиться. Он должен сражаться. Вот поэтому на Западе молодое поколение всегда бунтует. Эти бунты поднимают не представители молодого поколения – они спровоцированы Фрейдом, Юнгом, Адлером и прочими из этой компании. Именно они заложили основу этого.

Сражение усилит ваше эго. Оно придаст вам форму. Поэтому сражайтесь с матерью, сражайтесь с отцом, сражайтесь с учителем, сражайтесь с обществом. Жизнь – это борьба. А стараниями Дарвина вообще все покатилось под уклон, когда он заявил, что выживут только самые приспособленные, что жизнь – это выживание сильнейших. Это значит, что чем вы сильнее, чем сильнее ваше эго, тем больше у вас шансов выжить.

Запад живет политикой, а на Востоке абсолютно другой подход. Дао – это самая суть восточного сознания. Оно гласит: «Нет ни индивидуальности, ни эго, ни борьбы; станьте едины с матерью; врага не существует – вопрос не в том, чтобы завоевывать».

Даже такой человек, как Бертран Рассел – очень знающий, очень проницательный, очень логичный, – мыслит в терминах завоевания: завоевание, покорение природы. Кажется, что вся наука – это сражение, борьба с природой: как взломать замок, как открыть секреты, как украсть у природы ее тайны.

Восточное сознание совершенно иное. Восточное сознание утверждает: «Эго – вот ваша проблема, поэтому не усиливайте его. Не устраивайте никакой борьбы. И выживают не сильнейшие, но самые скромные».

Вот почему я снова и снова утверждаю, что Иисус с Востока; именно поэтому его так и не поняли на Западе. Запад понял его превратно. Восток мог его понять, ибо Восток знает Лао-цзы, Чжуан-цзы, Будду, и Иисус принадлежит к их числу. Он говорит: «Последние будут первыми в царствии Господа моего». Самые скромные, самые кроткие – их есть царствие Небесное. Быть нищим духом – такова цель. Кто же нищ духом? – Пустая лодка, тот, кого вообще нет; ему ничего не нужно, он ничем не владеет, у него нет «Я». Он живет так, как будто его нет.

Природа делится своими секретами. Завоевывать нет нужды, нет нужды убивать, нет необходимости взламывать замки. Любите природу, и природа откроет вам свои тайны. Любовь – это ключ. Завоевание – это абсурд.

Так что же произошло на Западе? Это завоевание уничтожило всю природу. И теперь – крики об экологии, о том, как восстановить равновесие. Мы разрушили природу полностью, потому что мы взломали все ее замки и нарушили равновесие. И теперь, из-за этой разбалансированности, из-за всех этих нарушений человечество рано или поздно погибнет.

И теперь можно понять слова Чжуан-цзы: «Не борись с природой. Люби ее глубоко, потому что именно через любовь, от сердца к сердцу, доверяется тайна». А тайна состоит в том, что вы не индивидуальность, вы целое. И зачем удовлетворяться тем, чтобы быть всего лишь частью? Почему бы не быть целым? Почему не владеть всей вселенной? Зачем владеть малым?

Раматирса часто повторял: «Когда я закрываю глаза, я вижу звезды, движущиеся во мне, Солнце, во мне восходящее, растущую во мне Луну. Я вижу океаны и небеса. Я огромен, я – вся вселенная».

Когда он впервые приехал на Запад и стал говорить такое, люди решили, что он сумасшедший. «Кто создал мир?» – спросили его.

«Я. И этот мир – во мне», – ответил он.

Это «Я» не есть эго, не есть индивидуальность; это «Я» – мироздание, Бог. Раматирса кажется сумасшедшим. Такое заявление выходит за все рамки. Но загляните в его глаза: в них нет эго. Он ничего не утверждает, он просто констатирует факт.

Вы и есть этот мир! Зачем быть частью, крошечной частью, зачем безо всякой необходимости создавать проблемы, когда вы можете быть целым?

Эта сутра касается целостности. Перестаньте быть индивидуальностью, станьте целым. Не будьте эго. Если вы можете быть божественным, зачем удовлетворяться таким мелким, крошечным, безобразным?

Как истинный человек Дао

проходит беспрепятственно сквозь стены

и входит, не сгорая, в огонь?

Кто-то спросил Чжуан-цзы: «Мы слышали, что человек Дао может беспрепятственно проходить сквозь стены. Почему?» Если нет никаких препятствий внутри, то не может быть никаких препятствий и снаружи. Таков закон. Если у вас нет сопротивления внутри, в вашем сердце, то для вас открыт весь мир. Сопротивления нет. Мир – это лишь отражение, это большое зеркало; если у вас внутри появляется сопротивление, тогда и весь мир будет вам сопротивляться.

Когда-то, давным-давно, один король построил огромный дворец с миллионами зеркал, – все его стены были увешены зеркалами. Во дворец забежала собака и увидела миллион собак вокруг себя. И так как это была очень разумная собака, она стала лаять, чтобы защитить себя от них, чтобы напугать их. Жизнь ее была в опасности. Ей пришлось напрячься, она начала лаять изо всех сил. Но когда она залаяла, то и миллионы собак тоже начали лаять. И чем больше она лаяла, тем больше они ей отвечали.

Утром собаку нашли мертвой. Она была во дворце одна, там были лишь зеркала. Никто не дрался с ней, не было никого, кто мог бы драться, но она увидела саму себя в зеркалах и испугалась. И когда она начала сражаться, отражения в зеркалах тоже вступили в борьбу. А она была одна – одна против миллионов и миллионов собак, окруживших ее. Только представьте, какой ад ей пришлось пережить той ночью!

Прямо сейчас вы живете в подобном аду: миллионы и миллионы собак лают вокруг вас. В каждом зеркале, в каждых взаимоотношениях вы видите врагов. Человек Дао может проходить сквозь стены, ибо в сердце его нет стен. Человек Дао нигде не встречает врагов, ибо у него нет врагов внутри. Человек Дао видит все зеркала чистыми, все лодки пустыми, ибо его лодка пуста. Он сам является отражением, ведь у него нет собственного лица; чему же тогда отражаться в зеркале, разве может человек Дао иметь отражение? Все зеркала хранят молчание. Человек Дао идет, и за ним не остается следов. Все зеркала безмолвствуют. Ничто не отражает его, ибо его здесь нет, он отсутствует.

Когда исчезает эго, вас нет, и тогда вы – целое. Пока эго существует, вы здесь, вы присутствуете, и вы – всего лишь маленькая частица, крошечная часть, и весьма уродливая. Часть всегда будет безобразна. Вот почему ее приходится украшать множеством способов. Но человек, в котором есть эго, не может быть красив. Красота присутствует только в тех, у кого эго нет. Тогда красота несет в себе что-то от неведомого, что-то неизмеримое.

Запомните: безобразное можно измерить. Оно ограничено. Красота, так называемая красота, может быть измерена. У нее есть предел. Но истинную красоту измерить невозможно – она не имеет границ. Она таинственна – она идет глубже, глубже и глубже. Вы не можете дойти до предела будды. Вы можете войти в него, открыть его, но вы никогда не сможете добраться до его пределов. Бесконечное! Его красота никогда не кончается.

Но эго продолжает пытаться приукрасить себя. У вас сохранилось воспоминание о красоте целого; вы помните тишину утробы; глубоко внутри вы познали блаженство цельности, союза, единения со всем сущим. Из-за этого возникает множество желаний. Вам ведома красота, прелесть бытия богом, но приходится жить, как нищий. Что же вы тогда делаете? Вы создаете маски, вы разрисовываете себя. Но глубоко внутри, под ними, остается уродство, потому что все рисунки – это всего лишь рисунки.

Как-то раз одна женщина гуляла по берегу моря. Она нашла на пляже бутылку, открыла ее, и из нее вылетел джинн. И, как все истинные джинны, этот джинн сказал: «Ты освободила меня из моей тюрьмы, ты подарила мне свободу. Теперь ты можешь просить все, что пожелаешь, я исполню твое самое сокровенное желание или мечту».

Джиннов не встречают каждый день, на каждом побережье, в каждой бутылке. Такое случается редко, да и то только в историях. Но эта женщина не раздумывала ни единого мгновения. «Я хочу стать красивой, – уверенно сказала она, – волосы, как у Элизабет Тэйлор, глаза, как у Бриджит Бардо, тело, как у Софи Лорен».

Джинн снова взглянул на нее и сказал: «Милая, засунь-ка меня обратно в бутылку!»

И вы всегда просите этого – каждый просит именно этого – поэтому джинны и сбежали из нашего мира. Они уже вас просто боятся – вы всегда просите невозможного. Так не бывает – часть никогда не может быть красивой.

Только представьте: если вы отсечете мою руку – будет ли такая рука красивой? Она будет становиться все более и более безобразной, она начнет разлагаться, начнет вонять. Разве может рука, отделенная от меня, быть красивой? Разделение приносит смерть; согласие, единение – приносят жизнь. Единые с целым – вы живы; в одиночестве, в отделенности – вы уже мертвы или умираете.

Мои глаза, выньте их – что тогда? Даже камни, цветные камни, будут красивее их, ибо камни все еще едины с целым. Сорвите цветок – и он потеряет свою красоту, великолепие. Он был прекрасен лишь мгновение назад, когда был соединен с корнями, с землей. Отделенные от корней, вы плывете, подобные эго. Вы больны, и вы останетесь больными; ничто не может вам помочь. Все ваши усилия, какими бы разумными они ни были, потерпят поражение.