Текст книги "Диаспора"

Глава 13
В ЛАБИРИНТЕ

– Ну вот мы и встретились... Я ведь давно хотел встретиться с вами.

Кай с подавленным вздохом перешагнул порог тесноватой, но высокой и светлой комнаты. Фальк легко поднялся ему навстречу, не спеша, однако, протягивать руку для пожатия.

– Вы уверены, следователь, что хотели встретиться именно со мной? – довольно прохладным тоном осведомился он.

– Если вы – тот Герберт Фальк, судьбой которого обеспокоен подполковник Дель Рей...

Кай тоже замялся с рукопожатием. Чтобы как-то закруглить начатый было жест, он перехватил правой рукой шнурок оберега, который неведомо как очутился в левой. В последнее время у него выработалась раздражавшая его самого привычка перебирать этот затейливыми узелками усеянный шнурок, наподобие четок.

– Впрочем, не один только подполковник, – уточнил он.

– Ну что ж. Боюсь, что я – именно тот Фальк, который так небезразличен господину подполковнику... И какие же указания вы получили от него касательно моей скромной персоны?

– Поверьте, я не получал в отношении вас никаких особых указаний. Подполковник Дель Рей лишь просил меня установить ваш теперешний статус. И, по возможности, получить от вас некоторые объяснения...

Кай довольно неловко чувствовал себя, продолжая стоять напротив собеседника, который тоже не спешил изменить свою позу, несколько напоминающую стойку «смирно».

– Ну что ж... – Фальк наконец протянул руку федеральному следователю. – Думаю, что с другими гм... указаниями официально аккредитованных лиц ко мне послать и не могли. С другими указаниями посылают других людей...

Он указал Каю на грубо сработанный табурет у стола и сам опустился на точно такое же произведение столярного ремесла. Другой, более удобной, мебели в Серых монастырях, видно, не водилось.

– Я представляю, сколько недоуменных вопросов ко мне накопилось у старины Гвидо... Вот только ответить мне на них будет затруднительно. Весьма и весьма затруднительно...

– Вы испытываете затруднения э-э... этического порядка? – осторожно спросил Кай.

– В некотором роде – да, – несколько неопределенно отозвался Фальк. – Но это совсем не то, что вы предполагаете... Это вовсе не угрызения совести. Во всяком случае, не за мое лично поведение в этой истории... Видите ли, я не уверен, что людям – Человечеству вообще – на теперешней нашей стадии отношений с ранарари надо знать то, что узнал я...

– Тогда нам остается только обсудить сегодняшнюю погоду, – вежливо улыбнулся Кай. – И виды на урожай. Но мне казалось, что вы согласились поговорить со мной не ради этого. Жаль, что я ошибся, – он улыбнулся еще раз довольно хмуро. И приготовился встать и вежливо откланяться. Но что-то остановило его. Взгляд Фалька, прикованный к пробегавшему через пальцы федерального следователя шнурку оберега.

– Не торопитесь...

Фальк встал, подошел к окну и принялся что-то рассматривать в высоком куполе небес. Там – в его глубине – первые звезды этой ночи уже нарисовали несмелый, едва заметный пока что контур странных созвездий этого Мира.

– Вы не совсем точно выразились, следователь, – наконец произнес он. – Я не просто согласился на встречу с вами. Я пригласил вас к себе, чтобы... Чтобы предложить своего рода помощь. Взаимопомощь, точнее говоря...

Он не обернулся, чтобы оценить реакцию собеседника. Кай предпочел промолчать. Поднес к уху орех-шептун. Прислушался к нему.

Фальк заговорил снова, немного изменив тему разговора.

– Что касается того, что вы назвали... Как это вы выразились?.. Ах, да – уточнением моего статуса... Так вот: простым я свое задание не считан с самого начала. Но оно оказалось сложнее, гораздо сложнее, чем все то, к чему меня готовили...

Он оторвался наконец от созерцания первых звезд и повернулся к федеральному следователю.

– Понимаете ли, этой моей задачей было понять... Понять смысл происходящего на этой бессмысленной планете. Все очень просто – понять, внятно изложить, передать по инстанции тем, кому в этом мире надлежит принимать решения. И забыть. Быть готовым к выполнению следующего задания.

Он поморщился.

– Только вот черта с два удается укладываться в такую простоту... Видите ли, следователь... Если вы уж дослужились до своей категории и если уж вы сподобились такого сложного задания, тогда вы, наверное, должны были испытать на собственной шкуре, что это значит – понять что-нибудь. Это, пожалуй, будет чуть посложнее, чем понять, что все-таки было орудием убийства да по каким каналам сплавляли жулики краденое... Понимание сущности – это такая штука, которая тебя изменяет. Когда ты что-то начинаешь понимать по-настоящему, ты сам немного становишься этим «чем-то». Вот в чем дело... Я сделал многое. Я прошел по довольно крутой лесенке – от иммигранта, ничего не смыслящего в делах Диаспоры, до настоятеля Серого монастыря. Можно было бы написать неплохой роман на тему этого... восхождения. И пока я по ней – по лесенке этой – карабкался, срывая ногти и раздирая в кровь руки-ноги, ко мне пришло понимание того, что мы – люди – натворили здесь. Какова наша действительная роль... И я стал уже не тем, кем был. Мне пришлось стать частью этого странного Мира, чтобы понять его. А наш Мир – мир «Эмбасси-2», мир ходов и контрходов спецслужб – перестал быть мне понятен. Так уж устроен этот мир и наши мозги в нем, следователь: за понимание одного приходится платить непониманием чего-то другого.

Как ни странно, федеральному следователю эти слова вовсе не показались бессмыслицей. Ему было знакомо это чувство – чувство неизбежности расплаты за успех. Внутренней, не объяснимой никому из посторонних расплаты.

– Ну что же, – сказал он, – судя по всему, этот Мир дал вам гораздо больше, чем то, на что вы могли рассчитывать, оставаясь на службе Федерации... Я имею в виду не материальные блага. Я – про ваш общественный статус... Сам Большой Джон испрашивает у вас аудиенции. И не всякий раз таковой удостаивается... – Кай позволил себе чуть улыбнуться. – Насколько я помню, только милейшему Вилли удался подобный взлет...

История Уильяма Коэна, умудрившегося помимо своей воли стать Священным Безумцем Древних Земель на Шараде, была притчей во языцех разведслужб Федерации. Фальк тоже улыбнулся. И тоже – чуть-чуть.

– Как он там? Все мучается?

– Насколько я знаю, это – пожизненно, – вздохнул Кай.

– Мой случай полегче, – пожал плечами Фальк. – В мои обязанности входит воспитать себе наследника. Точно так же, как Гарри Нерсесьянц – он был Первым настоятелем – воспитал меня. После чего я смогу удалиться на покой. На вполне заслуженный, замечу, покой. Если, конечно, господа с «Эмбасси» захотят меня в таком покое оставить.

– Я не думаю, что вам будут мстить... – без особой уверенности предположил Кай. – Другое дело, это то, что никто – и я в том числе – не оставят намерения уточнить смысл тех познаний, которые вы считаете для нас ненужными...

Фальк безнадежно махнул рукой.

– Не стоит... Все это – бессмысленно... Да... Несколько лет я надеялся, точнее – пребывал в заблуждении. Я думал, что нам удастся уберечься друг от друга... Людям и ранарари. Но теперь, когда в Тридцати Трех Мирах «пепел» стали синтезировать тоннами...

Он подошел к столу и сел напротив федерального следователя.

– В общем, на Святой Анне говорят так: «В мешке невозможно спрятать шило...» Так или иначе Тридцать Три Мира узнают все те страшные тайны, которые я, чудак, собирался похоронить в себе... Сейчас это выглядит смешно. Но, поверьте...

Он запнулся.

– Если ваша тайна состоит в том, что, производя «пепел», Федерация ненамеренно разрушает цивилизацию ранарари... – начал Кай.

– Это было бы просто констатацией очевидного, – хмуро усмехнулся Фальк. – Никакой не тайной... Тайна состоит в другом. Ее уже бесполезно хранить, эту тайну. И она станет ясна вам, хочу я этого или нет... Да и всем людям – рано или поздно она станет ясна. Это вопрос времени. Но... Важно ведь не только то, что вы узнаете, следователь, но и то, как и когда к вам придет это знание... Ни вы и ни я не готовы еще к откровениям.

– Не знаю, какой готовности вы ждете от меня, а вот что касается вас... У меня создалось впечатление, что вы м-м... ожидаете некоего разрешения на большую откровенность с бывшими коллегами? Или...

– И это тоже... Но не все так просто. Оставим эту тему в покое. Тем более что я вас пригласил вовсе не для того разговора, что у нас получился...

Кай озадаченно почесал нос и воззрился на настоятеля.

Тот задумчиво созерцал шнурок, неторопливо проскальзывающий между пальцами федерального следователя. Потом, подняв глаза, взглянул собеседнику в лицо.

– Я хочу предотвратить провал той операции, которую вы затеяли... Но для этого нам с вами, следователь, надо полностью доверять друг другу... Я понимаю, что требую от вас слишком многого, принимая во внимание мою несанкционированную, скажем так, отставку из рядов федеральной контрразведки, но... Но ничего не поделать – принимайте меня таким, каков я есть... Вот что...

Фальк наклонился поближе к лицу федерального следователя.

– Не буду испытывать вашу верность присяге и «Расписке о неразглашении»... Я буду только рассуждать. Строить предположения о ваших – контрразведки и управления – планах... А ваше дело просто выслушать меня. И – если вам заблагорассудится – высказать в свою очередь какие-то предположения или какие-то комментарии... Идет?

– Идет, – согласился Кай.

Он теперь не слишком держался за тайны операции «Тропа», превращающиеся на глазах в секрет полишинеля.

– Прежде всего, – начал раскручивать маховик нелегкой беседы настоятель, – позволю себе предположить, что корабль, на котором вы столь неблагополучно прибыли на Инферну, был гружен отнюдь не манной крупой... В противном случае, я полагаю, его не стали бы разыскивать люди, занятые не только в Службе спасения. Я имею в виду такие фигуры, как господин Раковски и господин Севелла. У меня создалось такое впечатление, что ваш «Ганимед» предназначен служить приманкой для этой публики... Точнее, не столько он сам, сколько его «груз». Изначально замысел был неплох, но где-то на стадии реализации у вас вышел какой-то сбой. Нечто непредвиденное, не так ли?

– Ну... об этом легко догадаться... – тяжело вздохнул Кай.

– Каким-то образом в деле оказались замешаны еще двое лиц, – продолжал рассуждать вслух господин настоятель. – Похоже, что капитан Джордж Листер затеял с вами и с вашими противниками свою игру. И втянул в нее еще и бывшего космодесантника Кирилла Николаева. Вы бы немного по-другому отнеслись к капитану, если бы знали хоть что-то о его предыдущем пребывании на Инферне...

– С ним вообще связано нечто очень странное, – отозвался федеральный следователь. – Странное, запредельное...

– Да, ваши люди, которые зафрахтовали его корабль, напрасно посчитали, что имеют дело со случайным наемником, – усмехнулся Фальк. – Скорее это он нанял их, а не они его... Впрочем, может быть, нам и не надо вникать в дела этого человека. Если считать, что мы имеем дело с человеком... У вас есть более реальные заботы.

Он наконец отвел взгляд от лица Кая и сосредоточился на чем-то, одному ему различимом в сгущающемся сумраке за спиной федерального следователя.

– Вы рассчитываете на то, что кто-то из крупных покупателей «пепла» пойдет на переговоры с вами, засветится и засветит ту цепочку, которая тянется от него? Что этот «кто-то» по вашей наводке организует что-то вроде экспедиции к тому месту, где упрятан «Ганимед»...

– Я уже не рассчитываю на это. Мой человек попал в руки Раковски. Притом такой человек, который знает практически все о намеченной операции.

– Вы думаете, что Раковски не догадывался о том, с кем имеет дело в вашем лице? – улыбнулся Фальк.

– Если так, то зачем же он совал голову в петлю?

– Да просто потому, что он имеет в своем распоряжении такой козырь, который бьет все ваши карты – с какой бы масти вы ни пошли. Только про существование этого козыря знает не более четырех человек на Инферне. И еще двадцать, не больше, ранарари. Верхушка Общины Отверженных.

– И вы так легко хотите поделиться этим секретом со мной?

– Я не делюсь этим секретом, – рассмеялся Фальк. – Я продаю его вам. Системе. Моя цена – это мой покой. Я демонстрирую свою добрую волю помочь вам. Вы – забываете обо мне.

– На первый раз вам достаточно будет моего слова?

– На первый раз – да. Я бы потребовал большего, если бы нас не поджимало время. И если бы ваш человек влип не по моей вине. Да-да – я прекрасно сознаю, что запри я эту братию, которая свалилась мне на голову вместе с вами, на замок – и не было бы больше никаких проблем. Но я уже никого не запираю и никому ничего не могу запретить. На то я и Высший Посвященный. Я могу лишь убеждать, подавать пример... Впрочем, это уже не относится к делу.

Фальк поднялся и сложил руки за спиной.

– Вы можете расставлять вокруг вашего корабля сколько угодно ловушек и капканов... Раковски и его люди окажутся на «Ганимеде», не потревожив вас. А потом просто поднимут корабль и уйдут на нем за пределы сектора. Вместе с «грузом», естественно. Учтите, что Раковски – не только командир космобота. Он – пилот экстра-класса.

– Корабль, насколько мне известно, захоронен под каменной осыпью, – возразил Кай. – Да и собьют его к чертям на самом старте...

– Всю эту осыпь сдует как пыль выхлопом планетарного движка... А насчет того, чтобы сбить «Ганимед»... С тем-то «грузом», что вы на нем разместили, и с заложником на борту... Да принимая во внимание наличие сообщников в Службе спасения... Риск, конечно, есть, но он не так велик. Ранарари не любят лишней крови.

– Так как же команда Раковского окажется на борту «Ганимеда»? – спросил наконец Кай. – Ей-богу, вы заинтриговали меня.

– А через подпространство. Не делайте больших глаз, следователь. Это древняя магия еще от Предтеч. Микропереходы через подпространство. Не на сотни световых лет – на километры. Такое возможно только здесь, в особой области пространства. Нужна только Ловушка, маг и человек, который знает, в какое место надо перенестись. Ловушка сама читает это в его сознании. И еще нужны Камни. Ими платят Ловушке. Те, кого перебрасывают, становятся внутри Ловушки туда, куда укажет им маг. Маг приносит Камни в жертву Ловушке, делает серию определенных движений – и готово! В это никто не верит. Кроме тех, кто видел. Я – видел, следователь. Я это видел!

– Значит, Раковски к тому же еще и маг?

– Нет, но он купил мага. Нанял. Магами, кстати, могут быть не только ранарари. Есть маги и среди «стервятников». Когда я узнал – по своим каналам, что Лешек нанимает мага, я понял его план.

Фальк смотрел на Кая, по-птичьи наклонив голову набок.

– Вы, конечно, понимаете, что слово «магия» я употребляю условно. Никакая это не магия. Просто набор эмпирически найденных способов управлять машинерией Предтеч....

– Ну что же... Спасибо за предупреждение, – вздохнул Кай. – Я думаю, мы успеем вывести корабль из строя...

– Не успеете. Раковски и его люди, скорее всего, уже идут к ближайшей Ловушке. И гонят с собой вашего человека – того, у которого в памяти сохранилось местоположение корабля. Да и не нужно это вам – ломать «Ганимед». Спугнете добычу. Вам ведь важно захватить преступников с поличным?

– Так что же вы предлагаете?

– Бить магию магией. У нас может появиться свой маг. Если вы его уговорите. И я готов пожертвовать четырьмя Камнями. Из фонда Общины. Это для того, чтобы забросить на «Ганимед» одного человека. Но такого, который справится с тремя. С двумя, точнее. Раковски не сможет взять с собой больше двух человек. Один из них – ваш. Тот, что угодил в плен.

– Это рискованно... Я могу предложить только одну кандидатуру на такой десант – себя самого.

– Не валяйте дурака, следователь. Вы только теоретически знаете, где лежит корабль. Вы не были на его борту во время приземления. С таким знанием легко можно «промазать» и вместо внутренних помещений «Ганимеда» очутиться в какой-нибудь карстовой пещере... Вы знаете, кто на самом деле годится в десант на «Ганимед». Это и есть десантник – Кирилл.

– А он согласится на это?

– Уже согласился. Парню надо отрабатывать вид на жительство... Это, конечно, цинизм с моей стороны – рассуждать так, но нам с вами не привыкать к цинизму...

– Обработку мага вы вроде поручаете мне... Я, выходит, знаю этого человека?

– Более-менее. Это кэп Листер. У него есть одно слабое место – ему необходимы Камни. И я выделю ему их – еще четыре.

– Когда он успел набраться этой магической премудрости?

– Это отдельная история. В прошлое свое пребывание здесь Листер оставил о себе довольно противоречивую память... По крайней мере он не останавливался перед тем, чтобы вышибать информацию о Ловушках из всех, кто хоть что-то знал о них, любой ценой. Включая шантаж и, говорят, пытки. Он и сейчас попытался выйти на «стервятников», чтобы вытрясти из них Камни. Но Севелла, как говорится, не пошел ему навстречу. А в делах со «стервятниками» мимо Свена не проскочишь. Он – монополист. Так что капитану некуда деться, кроме Дома. Наш заказ будет ему весьма кстати... Я жду его этим утром. Надеюсь, мы успеем.

Листер пришел в Дом раньше. Сразу после полуночи.

* * *

Кэп присел на краешек стола и повертел в руках странную раковину, долженствовавшую служить то ли пепельницей, то ли пресс-папье.

– Вы правы – цели у нас с вами разные. И каждый из нас вел на этой милой планетке свое следствие... Это и хорошо – мы не очень мешали друг другу...

В ответ Кай только задумчиво склонил голову набок: воистину трудно было вот так запросто решить, мешали друг другу или помогали их «команды»...

– Но теперь мы, – Листер положил раковину на место и повернулся лицом к федеральному следователю, – можем вместе выйти на финишную прямую. И пройти ее до конца, пожалуй, не сможем без взаимной помощи. Правда... Правда, финиши у нас будут разные... Вы готовы к такому сотрудничеству?

Кай озадаченно потер лоб.

– Послушайте, капитан... Поставьте себя на мое место. Вы сами стали бы принимать решения в условиях полной неопределенности?

– Ну, полной неопределенностью ваше... гм, состояние ума я бы не назвал, – возразил Листер. – Николаев основательно просветил вас относительно того, чем я успел м-м... поделиться с ним за время наших странствий по Аш-Ларданару. Да и вы сами не дремали – наскребли довольно объемистое досье на вашего покорного слугу...

– Но и полной ясностью мое, как вы выразились, состояние ума не назовешь, – парировал Кай.

– Полной ясности в той истории, что приключилась со мной, не наступит никогда, – с горьковатой иронией уведомил его Листер. – По крайней мере – для меня.

– Так или иначе, мне надо достаточно ясно представить, с чем я... с чем люди вообще столкнулись здесь, – настаивал на своем Кай.

– Не только здесь, – заметил Листер. – И здесь, и на Чуре, и в системе Шарады, и еще в ряде мест Обитаемого Космоса... Просто подпространство оказалось не совсем тем, чем его представляют пассажиры «дальнобойщиков»: средством объехать по кривой «световой порог», средой для ускоренной доставки грузов, пассажиров, сообщений... очень, конечно, капризной и своенравной средой. Средой, которая, как колдун из сказки, ставит свои нелепые, на взгляд профанов, вздорные условия. Но мало ли вздорного и нелепого в нашей жизни?

– Признаюсь, я часто сам воспринимаю эту часть нашего бытия именно так, – пожал плечами Кай. – Хотя сдал в свое время экзамен по факультативному курсу теоретической физики и почитываю популярную литературу. Но, я думаю, пассажиры древних пароходов не вспоминали про теорию тепловых машин, толпясь в очередях на трап, мучаясь морской болезнью или, наоборот, созерцая морскую гладь...

– Хорошее сравнение... – Листер снова принялся разглядывать причудливую раковину. – Пассажиры, созерцающие морскую гладь... а под гладью этой – целый мир, наполненный скрытыми от их наивных взглядов течениями, водоворотами и, главное, жизнью – такой странной, совсем не похожей на нашу, часто ей – этой нашей человеческой жизни – враждебной. Немногим приходится соприкасаться с этой стороной нашего существования. Я из тех, кому «повезло».

– Я не знаю, насколько точен был Кирилл в своем пересказе вашей истории... – осторожно заметил Кай.

– А я и не собираюсь проверять ваши знания в этой области, – несколько нервно прервал его капитан. – Именно эта часть вопроса менее всего важна для дела. Все, что надо знать обо мне, вы узнали. Вам надо теперь уяснить всего лишь несколько основных фактов о том, что такое на самом деле Аш-Ларданар. И вся Инферна в целом.

Кай, которому хотелось поскорее добраться до сути деда во всей этой истории, нетерпеливо заерзал на своем месте. Появившийся из кухоньки с чипсами и пивом Кирилл, боясь пропустить что-либо интересное в исповеди легендарного капитана, быстро расставил банки и подносики на столе и со своей частью провианта потихоньку пристроился в сторонке.

– Это инкубатор... – несколько неожиданно определил Листер. – Инферна – это инкубатор для выращивания Камней. Только и всего.

Кай поперхнулся только что поднесенным ко рту пивом.

– Это образное выражение? – удивленно предположил он.

– Если хотите, то считайте, что это так, – иронически дернул плечом капитан. – Как говорится, все зависит от точки зрения... Но только одни точки зрения принять легче, чем другие. Если бы вы никогда не ели яичницы, то, попав на птицефабрику, обязательно бы решили, что там производят в основном цыплят. Ну и вырастающих из них кур с небольшой примесью редких почему-то петушков. И только потом заметили бы, что куда больше птицефабрика производит яиц, которые только лишь небольшой частью идут на воспроизводство поколения пернатых, а в основном быстренько убывают куда-то на сторону. Та же история и с Инферной. Это только нам – тем, кто про Камни и узнал-то недавно, кажется, что Инферна – это птицефабрика, на которой ранарари разводят друг друга с помощью живых инкубаторов – Ангелов...

Листер задумался на минуту.

– А на самом деле? – подтолкнул его замершую было речь Кай.

– А на самом деле на эту планету и «чертей» и Ангелов высеяли, чтобы затем, когда они приживутся на ней, собирать урожай Камней. Урожай наиболее организованной стадии их жизненного цикла – мыслящих, способных неизвестными нам путями принимать, перерабатывать, транслировать в разумный мозг огромные объемы информации. Их высеяли сюда из своих лабораторных пробирок те, кто просачивается в этот каменистый, плохо для жизни приспособленный мир из щелей, соединяющих его с каким-то другим, так же на него не похожим, как не похожи глубины океанов на ту самую их сияющую гладь, про которую вы только что помянули. Мы ничего не знаем о том мире. Кроме того, что Камни в нем не родятся и изготовить их в нем нельзя, но зато они остро необходимы там кому-то и для чего-то...

– Это довольно оригинальная точка зрения.

Кай потряс головой, пытаясь осмыслить только что услышанное.

– Меня извиняет, – вяло улыбнулся Листер, – разве только то, что она – не моя. Точнее – не только моя. Это, так сказать, «тайная доктрина» тех, кто служит сопернику. Истинному Хозяину Камней. Высшей касты «стервятников». Мне дорого стоило приобщиться к ней – к этой тайне. Но кое-кому из этих приспешников здешнего Хозяина пришлось заплатить цену и подороже...

– Вам не стоит быть со мной особенно откровенным относительно методов, которыми вы пользовались, – отведя взгляд в сторону, заметил Кай.

– Не волнуйтесь, я не дам вам повода сдавать меня властям, – снова усмехнулся Листер. – И вообще, не слишком беспокойтесь о моей дальнейшей судьбе.

Он помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями.

– Так или иначе, господин следователь, те знания, которыми я с вами поделился, заслуживают большего доверия, чем разнообразные бредни специалистов из Метрополии.

– Простите, но ранарари – разумные существа, вполне сравнимые в интеллектуальном отношении с людьми, – возразил Кай. – Для чего же они создали столь высокоорганизованное устройство? Лишь для того, чтобы производить биологические компьютеры... Но это несколько неэкономно...

– Кто вам сказал, что Камни – это всего лишь биокомпьютеры? – возразил ему Листер. – Это прежде всего очень сложные эмбрионы. С различными, альтернативными программами развития для разных вариантов их судьбы. Здесь, на Инферне, они развиваются в средство самовоспроизведения – в организмы таких же ранарари, которые их породили. Мы, по привычке к нашим, земным меркам, думаем, что только так и может быть. А ведь это – всего лишь мерки заурядного млекопитающего... Уже насекомые – наши, земные и тоже вполне заурядные – показывают нам пример смены совсем не похожих друг на друга поколений существ одного и того же биологического вида... И бог его знает, что вылупляется из Камней там за воротами этого Мира, в условиях другой среды, других законов... Драконы? Целые живые планеты?

Он безразлично махнул рукой.

– Я, впрочем, и не интересовался академическими аспектами всей этой машинерии. Пусть биологи решают вопрос о том, как там ранарари откладывают свои личинки в тела Ангелов, да как там эти личинки развиваются в Камни... Я не собираюсь заниматься разведением ни тех, ни других, ни третьих... Я хочу поговорить с самим Хозяином Камней!

– Но...

Федеральный следователь поднялся с жестковатого кресла и задумчиво прошелся по комнате.

– Вы уже знаете, Санди, – продолжал Листер, – почему я этого хочу. И вы знаете те аргументы, благодаря которым я считаю, что Хозяин Камней – это и мой Хозяин. И я хочу расторгнуть свою сделку с ним!

– Но это означает для вас только одно, – Кай резко повернулся к нему. – Это означает, что вы хотите лишиться своего пусть странного, но все же таки бессмертия! А скорее всего – и своей теперешней жизни!

Наступила тишина.

– Не стоит вам, следователь, судить о том, что означает мой договор – тот, что я считал своим навязчивым кошмаром... Для этого вам пришлось бы самому этот кошмар прожить. Если это можно называть жизнью... Жизнью марионетки в руках темной силы. Силы, чуждой всему, что было мне когда-то дорого, что составляло мою душу, что связывало меня с этим миром вообще...

Он смолк, темной птицей сгорбившись над столом.

– Ладно. Это слишком сложный вопрос... Речь идет о выборе между небытием и существованием уже не здесь, а там, за пределами наших, человеческих законов и критериев... Не стоит мне этого объяснять – ни вам, ни кому другому...

Кай снова опустился в свое кресло.

– Но скажите мне на милость – как вы собираетесь войти в контакт с Хозяином Камней? Ведь это, как я понимаю, – не первая попытка, предпринятая вами на Инферне? Первая закончилась... гм, неудачей...

– Вы довольно мягко называете то, что произошло. Вам не приходилось много часов мучительно умирать в плену этого острова тьмы, внутри этой чертовой мышеловки. Впрочем, незачем обсуждать это...

С несколько неожиданным для восставшего из мертвых проворством он закинул в рот порядочную щепотку чипсов и запил ее таким же порядочным глотком пива. Косо улыбнулся.

– Все проблемы решаются там – на Ларданаре, следователь... И мои проблемы, господин Санди, и ваши... Это «стервятники» открыли мне – не по своей воле – тайны своего контакта с Хозяином Камней. Уж они-то находят к нему путь. И находят способ получить в обмен на Камни многое, очень многое...

– Я ждал, что вы скажете именно это, – остановил его Кай. – Примерно это... Значит, они – «стервятники» – имеют доступ к «вратам»? Вхожи в тот, иной Мир? В таком случае, однако...

– Вовсе они туда не вхожи, – поморщился Листер. – Все не так просто. Ловушки это... Это меновые площадки. Помните – из истории – песчаные отмели, на которых моряки с каравелл первооткрывателей оставляли лоскуты пестрых тканей и россыпи дешевеньких бус? А потом, когда страшные рыжебородые исчадия иного мира отплывали на своих шлюпках подальше в океан, из джунглей выбирались туземцы, забирали эти несметные сокровища и оставляли взамен заморских чудес что-нибудь попроще – шкуры лесного зверья, жемчуг, самородки золота...

– Насчет самородков – не помню, – признал Кай, – но идея понятна. И что же получают взамен Камней служители соперника?

– Могли бы и не задавать столь наивных вопросов, следователь. Вы ведь уже наводили справки о «стервятниках». Искали, кому они сбывают Камни в Диаспоре. И обнаружили, что торгует эта свора вовсе не Камнями. Тут мы с вами немного пересеклись, господин Санди, и попортили друг другу игру. Вы уж извините...

– Да чего уж там...

Кай с досадой сунул в карман неведомо как оказавшийся у него в руках орех-шептун.

– Только в отличие от вас... – Листер сочувственно улыбнулся, перехватив взглядом это движение. – В отличие от вас я уже хорошо понимал, что в Диаспоре надо искать не Камни, а нечто совсем другое... То, что «стервятники» в обмен на Камни получают от Истинного Хозяина. Но и мне не приходило в голову, что это будут произведения искусства. Знаете, я грешил на все что угодно: на всякую сырьевую экзотику, на какие-либо небывалые лекарства или наркотики. Заподозрил даже существование сети тайных подпространственных переходов, за пользование которой «стервятники» дерут немыслимые деньги с мафии и других возможных клиентов. Логично было предположить, что Истинный Хозяин может предоставить им такую сеть от щедрот своих – раз уж он может осуществлять и микропереходы – тоже в обмен на Камни.

– Вы глубоко копали... – задумчиво произнес Кай.

– И все равно попал пальцем в небо! – с досадой вздохнул Листер. – Если бы не тот коллекционер... Севелла... Ведь большая часть «иллюзий» почти молниеносно покидала Инферну и расползалась по Обитаемому Космосу... Но когда я увидел их – там, в подземном зале... Это было именно то, что я увидел тогда, когда проснулся внутри странного сна на борту «Коронадо»... Не сразу, конечно, а после того, как основательно поплутал в лабиринтах этого сна. Я сразу узнал потом это – странную роспись, предназначенную сводить с ума, завораживающую рябь, рождающуюся где-то в себе самой – застывшую и бегущую одновременно... «иллюзии Предтечей»...

– Удивительно, что в них каждый находил свое, – заметил Кай, – «иллюзии» скупали представители практически всех нам известных разумов... И ранарари, и корри... и представители всех цивилизаций земного типа.

– И только один разум считал их бросовым товаром, – усмехнулся Листер. – Тот, что притаился там, за ширмой Аш-Ларданара... Ну, не бросовым, так чем-то вроде дешевых бус для туземцев... Однако он – этот жутковато странный разум – все-таки успел достаточно хорошо понять наш, «поэтусторонний» разум. Может, это и не так уж хорошо...