Текст книги "Философия воспитания"

Однако педагогическая любовь – явление не одностороннее, замкнутое лишь в личности педагога. Она существует как связь, как окрашенное любовью взаимодействие с детьми, как пробуждение, развитие любви в детях и опора на это чувство в них.

Природа наделила ребенка в досознательный период развития способностью нервно-физиологического и эмоционального возбуждения. На этой основе в определенных социально-психологических условиях в нем развиваются чувства добра и любви или зла и неприязни. Чувства стимулируют действия и направляют их изнутри помимо сознательного контроля. В этот период дети, по механизмам действия и поведения, близки к животным и именно поэтому они свободно взаимодействуют между собой, дружески эмоционально взаимосоотносятся. Они интуитивно, бессознательно испытывают друг к другу доверие, симпатию и даже эмоциональную привязанность, похожую на любовь. Дети испытывают неосознаваемое эмоционально окрашенное смутное влечение, побуждающее их к яркому и непосредственному выражению чувств. Возможность духовной любви в дошкольниках находится в зачатке, в зародыше, лишь в возможности под пятой сильных эмоциональных побуждений и влечений.

Однако уже младшие школьники постепенно осознают свой избирательный эмоционально окрашенный интерес, сосредоточивающийся, фиксирующийся на внешних объектах любви. Он любит своих родителей и ему нравится кто-либо из представителей другого пола.

Подростком, юношами и девушками овладевает эстетически и сексуально окрашенное чувство, побуждающее и стимулирующее их к активной деятельности во имя объекта любви. Любовь в этом возрасте нередко целиком заполняет душевное пространство молодого человека, определяет его отношение к жизни. У юношей и девушек любовь способна быть избирательным, интимным эстетическим и нравственным чувством, включающим и духовные идеалы и сексуальное влечение и ревность. На основе этих эмоционально-чувственных влечений развивается или не развивается, в зависимости от социальных условий, любовь духовная, любовь как сознательное отношение любви к другому человеку, к людям, к явлениям общественной жизни.

Таким образом, в процессе воспитательных взаимоотношений между педагогами и воспитанниками происходит взаимодействие разнопорядковых, разноуровневых чувств любви. С одной стороны, духовная любовь педагога, с другой – широкий диапазон индивидуализированных эмоциональных влечений: от неосознанного чувственного возбуждения, до сознательной нравственно-эстетической и сексуальной привязанности. Задача педагога в том, чтобы силою своей духовной любви поднимать дух, вести ребенка от примитивного эмоционального влечения, от любви чувственной, слепой, закабаляющей в царство любви осмысленной, свободной, духовно-эмоциональной, всепоглощающей и очеловечивающей.

Взаимодействие в процессе общения зрелой духовной любви педагога и бесконечного многообразия, разнообразия детской любви порождает поле эмоционального и энергетического напряжения, единую межличностную или коллективную ауру, психосферу, эмоциональный климат. Это напряженное, заряженное энергией любви поле возбуждает и раскрывает все сущностные силы ребенка, стимулирует их спонтанное вдохновенное проявление и творчество. В состояние жизненно важного напряжения приходят все системы организма: физическая, физиологическая, нервная, эмоциональная, половая. Это напряжение по своей силе в разных жизненных ситуациях меняется, возрастает или убывает, но именно оно обеспечивает детскую творческую активность. В состояние напряжения приходят и нравственные чувства: самолюбие, воля, целеустремленность, выдержка, стремление поддержать свой позитивный статус в общей психосфере. Атмосфера любви – своеобразный допинговый стимул. Но это естественный, допустимый, даже необходимый допинг, без которого человек не живет активно и творчески. Поэтому педагогу важно не только способствовать возбуждению любви в детях, создавать атмосферу любви, но и знать, кого и что они любят или не любят, как это отражается на их отношениях и деятельности. Отсутствие позитивного эмоционального климата в отношениях с воспитанниками лишает педагога самых действенных стимулов свободного спонтанного проявления сущностных сил ребенка. Оно мешает осуществлению педагогом действенных психотерапевтических воздействий. Ведь в условиях любви, любовью, любовным отношением к ребенку легко и безболезненно снимаются его психические травмы, стрессы, сужение сознания, нервные перенапряжения, последствия действия болезненного воображения, мнительность, комплексы. Дети весьма эмоциональны, их разум, культурное чувство и воля только формируются. И это формирование идет тем успешнее, чем глубже чувство педагога к детям, светлее разум и целеустремленнее его воля.

Каковы же основные механизмы развития человеческой духовной любви в людях вообще и в детях в особенности?

Прежде всего, это создание в детском коллективе, среди детей, между детьми и взрослыми условий для возникновения и функционирования в отношениях чувств, способствующих свободному зарождению духовной любви. Это и проявление заботы друг о друге, и соблюдение определенного этикета, вежливости, даже галантности, особенно в отношениях между мальчиками и девочками. Это поощрение симпатии и сочувствия, положительных эмоциональных отношений, деликатности, доверительности. Это взаимоподдержка, верность в дружбе, товариществе и даже жертвенность. Особое значение имеет развитие в детях понимания и чувствования красоты человеческих духовных отношений, эстетики поведения, одежды, быта, всей жизни. Любовь в детской среде поддерживает вся духовно-нравственная атмосфера: терпимость по отношению к убеждениям друг друга, но и строгость, требовательность, взаимная обязательность в деловых отношениях к учению, труду, к самим себе. Невозможно развитие любви в детях вне борьбы с безнравственными отношениями и влияниями среды, отдельных программ средств массовой информации, пропагандирующих секс, эгоизм, насилие, цинизм, допускающих глумление над духовными святынями, распространение сквернословия. Наконец, зарождение нежного, легко ранимого цветка духовной любви в детских душах неразрывно связано с нравственным самосовершенствованием, самовоспитанием молодых людей. Нельзя любить людей, если не преодолеешь в себе неприязнь, брезгливость к другому человеку, чувств злобы, зависти и мести. Однако создание такой нравственно-эстетической почвы для развития отношений любви в детской среде вовсе не означает воспитания в детях непротивления злу. Любовь духовная, любовь к людям, всему живому, истине, справедливости, добру и красоте предполагает неприятие зла, несправедливости, борьбу с ними и их носителями во имя любви. Борьба со злом есть естественное продолжение любви к добру. Итак, любовь у детей прежде всего формируется в системе общественных отношений, насыщенных любовью и борьбой с ее антиподами в себе и вокруг себя.

Другой путь зарождения и развития любви в детях – чувствование, познание красоты мира и творение по ее законам.

Красота, как объективное явление действительности, пробуждает в человеке свободное, спонтанно проявляющееся, стимулирующее поведение и деятельность субъективное чувство, доставляющее глубокое, возвышенное духовное наслаждение. Можно сказать, что красота есть сердцевина любви, ее сущность. Слова Ф.М. Достоевского о том, что красота спасет мир, следует понимать именно в том смысле, что она рождает, поддерживает и распространяет любовь как основу человеческой нравственности. Познание и чувствование красоты детьми пробуждает в их душах возвышенные чувства прекрасного, восхитительного, нежного, ласкового, изысканного. Дети начинают понимать, что красота, наравне с истиной и добром, является высшей духовной человеческой ценностью. И тогда в ребенке возникает стремление к выражению накопившихся в его душе прекрасных чувств, переживаний, мыслей в своем практическом поведении и деятельности, в творчестве по законам красоты. В отношениях к людям и всему живому это творчество проявляется как эстетические отношения любви, как стремление быть красивым, видеть красоту других людей и чувствовать красоту взаимодействия с ними. В отношениях к делу, труду, ученью, художественному творчеству творение красоты проявляется как увлечение, любовь, способность эстетического индивидуального самовыражения. Пробуждение в ребенке любви к делу означает создание в нем, в его организме и психике, наиболее благоприятных условий для творческого проявления всех сущностных сил, той самой внутренней интеллектуальной творческой свободы, которая побуждает человека к наивысшей самоотдаче, наиболее эффективному труду. Ребенок, как носитель любви и внутренней свободы, превращается в пленника красоты, красота становится для него обязательной формой проявления и выражения любви.

Еще один нравственный механизм поддержания и стимулирования ростков любви в душе ребенка. Он связан с самосовершенствованием личности и заключается в развитой способности внутренней эстетической неудовлетворенности, готовности нравственного покаяния. Человеку вообще, а ребенку тем более, важно жить с сознанием и переживанием своего нравственного и эстетического несовершенства. Как бы ни жил человек, в своем развитии он никогда не может достигнуть идеала. Да и суть нравственного и эстетического воспитания вовсе не в том, чтобы добиться невозможного, абсолютных вершин красоты и нравственности. Суть заключается как раз в бесконечном, пока жив человек, самосовершенствовании, в стремлении к недостижимому, ибо нравственность – не застывший абсолют, а именно стремление, деяние, движение, процесс. Неподвижная, абсолютная, сияющая любовь ничего не означает, никого не греет и никому не нужна. Только тогда, когда растущий человек способен понять и осознать свое несовершенство, свою нравственную ущербность, пережить чувство вины и покаяния перед другими людьми, живыми существами, природой и обществом за совершенные проступки и недостойные мысли, он обратится к любви как единственно возможному чувству, лечащему и обогащающему совесть, нравственность, приближающему личность к душевной комфортности и гармонии в отношениях с самим собой. Самоанализ, сознание человеческого чувства долга, подавление в себе чрезмерного честолюбия и эгоизма, гордыни и стремления урвать от общественного пирога как можно больше себе, внутренняя непримиримость с социальной несправедливостью, чувство вины перед униженными, обиженными, оскорбленными и отторгнутыми от общества – все это расчищает место в душе ребенка для высокой человеческой духовной любви, любви действенной, побуждающей к милосердной деятельности и даже самоотверженному поведению.

Таким образом, духовная любовь, педагогически организованные отношения любви между детьми и взрослыми во всем многообразии и разнообразии своего содержания являются важной целью духовно-нравственного развития ребенка и действенным средством формирования человеческой личности.

Глава VIII
СОВЕСТЬ: СУБЪЕКТ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ И ОБЪЕКТ ВОСПИТАНИЯ

Совесть – понятие сложное, неодномерное и многостороннее в своей психофизиологической, нравственной и эстетической сущности. Не вникая в самом начале во всю его глубину и неисчерпаемость, в целях обсуждения только общей проблемы происхождения чувства совести в духовности человеческой личности обратимся к расхожему, обыденному и общеупотребимому «словарному» его определению. В словаре С.И. Ожегова, в основном и главном, совесть определяется как чувство нравственной ответственности за свое поведение перед людьми и обществом. Добавим к этому еще и ответственность сознательных личностей перед самими собой, а верующих – перед Богом. Понятие совести подразделяется, дробится в обыденной жизни на такие, как совестливый, совестно, совестить, совеститься, поступать по совести, делать на совесть, быть бессовестным.

Но что же это за чувство? Какие гипотезы существуют по поводу его происхождения и существования? Ницшеанский миф ли она или христианская реальность?

Генетическая гипотеза происхождения чувства совести двусмысленна. С одной стороны, можно предположить, что здоровые человеческие гены несут в себе иммунитет против всего бесчеловечного, не свойственного людям и противоестественного. Нравственность и совестливость как бы вырастают на здоровой почве многовековой генетической преемственности, вобравшей в себя и позитивный опыт социальных отношений. С другой стороны, как считает Ницше, нравственность и совестливость есть проявление слабости человеческого духа, разъедаемого христианским милосердием. Подлинный человек, очищаясь от всяких слабостей и слабых особей, стало быть отказываясь и от совести как производной от нравственности (падающего толкни), стремится к естественному сообществу сверхчеловеков.

Религиозная гипотеза (в частности, христианская) предполагает религиозное отношение человека к вечности и бесконечности, исполнение воли Бога, пославшего людей в этот мир, смысл которой в том, чтобы не делать другому того, чего себе не желаешь. Именно в этом нравственном категорическом императиве и заключается суть совести, а его нарушение влечет за собой страдание и муки, причиняемые этим чувством. Именно эта совесть, как божественное начало в человеке, и противостоит безнравственности и вседозволенности. Если нет Бога, говорит Ф.М. Достоевский, то все дозволено.

Наконец, социально-воспитательная гипотеза заключается в том, что чувство совести образуется, зарождается, определяется или вовсе не образуется в результате характера, особенностей тех общественных отношений, которые существуют в данном обществе и обусловливают отношения человека к миру, обществу, самому себе. Общественные условия либо развивают в нем совестливость и стремление к самосовершенствованию, либо подавляют всякое нравственное чувство, полностью заглушают голос совести.

В этом смысле наше общество времен застоя, его общественные отношения и сознание характеризовалось лицемерием, идеологической зашоренностью, государственным контролем за мыслями граждан и борьбой с инакомыслием. Совесть одних, представляющих командно-административный слой, была подавлена сознанием своей исключительной роли в жизни общества и считавшимися ими вполне справедливыми привилегиями. Совесть других, большинства искренне верующих в правильность и чистоту избранного пути, довольствовалась внешне вполне гуманными идеологическими догмами и стереотипами. Совесть третьих молчала, скованная страхом за свою жизнь и благополучие. Четвертые, сознававшие неприглядную правду жизни, не желавшие идти на сделку с совестью, мучались, роптали, подвергались гонениям.

Не менее противоречиво положение человеческой совести и в сегодняшнем, демократическом обществе. Свобода реализуется не только как социальные и политические права, но и как утверждение социального и национального расслоения, противостояния, борьбы, вражды, как свобода вседозволенности, бесстыдства и безнравственности. Бессовестность одних проявляется в политическом предательстве, в наживе за счет спекуляций, обмана, коррупции, использовании служебного положения в личных целях, тайного сохранения несправедливых привилегий, в прикрытии и оправдании этого религиозными и идеологическими манипуляциями, мизерной рекламной благотворительностью, лживыми политическими обещаниями. Бессовестность других – в распространении под флагом свободы лживой, вводящей людей в заблуждение политической информации, сексуально-порнографической литературы, в оправдании проституции, наркомании, роста преступности и безработицы. Бессовестность третьих – в воровстве и взяточничестве, в беспредельном хамстве, как норме отношений в «правовом», «цивилизованном», «демократическом» обществе. Утверждению такого состояния общественных отношений, помимо хаотического, разрушительного перехода к рынку, в немалой степени способствует и смена идеологических, правовых, нравственных, эстетических вех и императивов. Если в христианстве существует требование возлюбить Бога больше, чем себя, а ближнего – как самого себя, даже возлюбить врагов своих и отказаться от насилия, то сегодня все больше утверждается идея любви к себе больше, чем к Богу, к ближнему, коллективу, обществу и государству. Ради собственной выгоды можно делать с другими то, чего не желаешь, чтобы делали с тобой: эксплуатировать, обманывать, наносить вред спекуляцией, наркоманией, проституцией, насилием. В этих условиях совесть человеческая стала мизерно малой, заглушённой, подавленной в людях, незаметной и несущественной. В лучшем случае о ней вспоминают не для того, чтобы развивать ее основы в себе и обществе, а только для того, чтобы лицемерно прикрыть обман или лживые обещания.

Однако вернемся к вопросу о том, какая же из гипотез происхождения совести в людях как нравственного чувства является наиболее вероятной. Думается, каждая из них вносит свою лепту в понимание этого явления человеческого духа. В самом деле, можно ли сомневаться в том, что передаваемый человеку по наследству здоровый генофонд, способствующий образованию его нормальных потребностей, инстинктов, комплексов, психики, бессознательной сферы, всех сущностных сил, создающий условия нормального вхождения в мир человеческих отношений, пусть опосредованно, оказывает мощное влияние на душевное равновесие, стремление к здоровой жизни, на отношение к ближнему и дальнему как самому себе, на чувствование и понимание другого человека. И наоборот, нездоровый, ослабленный, зараженный, пораженный и искаженный дурной наследственностью организм, как показывает жизнь, изначально подвержен психозам, извращениям, болезненным потребностям, оттесняющим и вытесняющим из сознания и эмоциональной сферы совесть.

Но одного здорового генофонда, конечно, недостаточно. Дал ли Бог людям совесть или нет – это точно не известно. Однако достоверно известно, что религиозный человек, определяющий для себя отношение к вечности и бесконечности, а стало быть, и к Богу, сознает в своем религиозном сознании совесть как частицу Бога и как главное условие отношения к миру и людям. С религиозной точки зрения, совесть не только Божий дар. Она и главное условие установления Царства Божия на Земле. Идти людям, обществу к жизни по совести – это и есть путь в Царство Божие. Поскольку огромные массы людей охвачены религиозным сознанием, постольку и религиозная гипотеза происхождения совести, если гипотетична теоретически и метафизически, то практически вполне действенна и ясна.

Не вызывает сомнения обоснованность социально-воспитательной гипотезы, если не точным раскрытием ею происхождения чувства совести, то уж, во всяком случае, убедительными доказательствами огромного влияния общественных условий, в том числе педагогических, на формирование и развитие или подавление и заглушение совести. Человек, вступая в систему общественных и межличностных отношений, саморазвивается в них, приспосабливается или отвергает их. Внешние условия либо благоприятны и побуждают ребенка к ощущению себя свободным человеком среди свободных людей, приучают его к самостоянию, честному самопроявлению, сознанию чести и достоинства, социальной справедливости, к сотрудничеству, уважению суверенитета другой личности, сознанию права другого на такое же счастье, к которому стремится сам, и потому способствует развитию совести, совестливости, критического отношения к себе, ответственности перед собой, преодолению гордыни, сознанию своего несовершенства, переживанию стыда и чувства вины перед другими. Либо они неблагоприятны, способствуют нравственному разложению, аморализму, распущенности и разврату личности, отуплению ее плодами свободы спекуляции, буржуазной массовой культуры, наркотиками, алкоголем, снижением уровня образованности и воспитанности, разжиганием животных инстинктов, обреченностью на безработицу, преступность и делают жизнь бесперспективной и бессмысленной. А это, в свою очередь, делает бессмысленным и вопрос о совести. Отсутствие социально ценной цели и смысла жизни толкает совестливых людей к самоубийству, а бессовестных делает еще более бессовестными и опасными циниками, преступниками, видящими цель только в наживе.

Итак, все три гипотезы происхождения совести как чувства нравственной ответственности, переплетаясь, соединяясь и сливаясь в водовороте общественной жизни, дают вместе наиболее общее, полное и обобщенное представление о происхождении совести как высшего нравственного чувства, как высшего критерия состоявшейся человеческой личности.

Теперь, на основе общего предположительного знания источников происхождения совести есть все основания и необходимость для полного и точного определения этого нравственного понятия. Чувство совести в человеке, как явление нравственное и психофизиологическое, наиболее остро и рельефно обнаруживается в противоречии между сознанием необходимости соблюдения духовно-нравственной чистоты перед собой, людьми, обществом, Богом в отношении себя самого, других людей, мира в целом и тайно-корыстными, эгоистическими мыслями, лицемерным, безнравственным, преступным поведением, насаждающим греховность и зло. Совесть – это то, что совершается внутри человека духовного. Она есть динамически неустойчивая гармония и дисгармония, проявляющаяся либо в цельности человеческой личности, единстве ее внутренних нравственных принципов и ее внешнего поведения и действия, либо в рассогласовании сознания и поведения, в раздвоении личности.

В человеке есть «Я»-реальное, естественно-животное, инстинктивное, стремящееся к самоудовлетворению и самоутверждению, подчас невзирая ни на какие условности, отбрасывающее мораль как проявление неестественности и слабости или бессознательно погрязающее в порочном удовлетворении инстинктов. И тогда человек бессовестен, она не зародилась в нем. А есть еще (по крайней мере, как зародыш и возможность в каждом человеке) «Я»-идеальное, развивающееся представление о себе как духовно-нравственном существе, внутренне чистом, свободном и ответственном, верном своей человеческой сущности. Борьба между этими взаимоотталкивающимися «Я», их столкновение высекает в духовном пространстве личности искры совести. Весь спектр атрибутов совести, от элементарного стыда до непереносимых терзаний, проявляется в борьбе «Я»-идеального и «Я»-реального. «Я»-идеальное, если оно образовалось, наблюдает за «Я»-реальным, контролирует, возмущается, презирает, осуждает его, обрекает на мучения. В свою очередь «Я»-реальное, прочно обосновавшееся в сознании за счет мощных тылов бессознательных стимулов инстинктивного начала, старается войти в сделку с «Я»-идеальным, уговорить или заговорить его, не обращать на него внимания, загнать в самый дальний угол, вытеснить в подсознание. И только в том случае, когда «Я»-идеальное все же одерживает верх, вскрывает и обличает безнравственность, а «Я»-реальное отступает, человеком овладевает стыд, презрение к себе, он терзается и казнится, возникает желание вернуть уважение к самому себе, сознание собственной порядочности и чистоты. Совершается самосовершенствование, человек становится совестливым.

Вместе с тем образование и действие совести в человеке обусловлено не только внутренним конфликтом. Не меньшую остроту проявления совести порождает и конфликт между «Я» внутренним, совестливым и «Не-Я» внешним, противоречащим принципам совести. Во внутренней борьбе обнаруживается и состояние воли человека, и способность свободного выбора в соответствии с духовными опорами души, слабость духа и совести. Именно здесь, в борьбе внутреннего, совестливого «Я» с внешним негативным «Не-Я» и возникает радикальный гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?», покориться пращам и стрелам яростной борьбы, забыть о совести, иль одолеть их, утвердить себя в противоборстве с ним, сохранить в себе совесть, свое духовное «Я». Победа идеального «Я» способствует укреплению позиций совести в душе. Торжество же внешних враждебных обстоятельств над личностью, добровольная сдача позиций растлевает и растаптывает совесть, приводит к нравственному падению.

Как духовное и психофизиологическое явление совесть в человеке проявляется как самостояние, внутренняя свобода, противостоящая внешней несвободе, как ответственность, страдание души и стимул к совестливому действию. Она антипод равнодушию и безответственности. Все происходящее в мире затрагивает тонкие струны совестливой души, рождая в ней и сочувствие, и сострадание, и милосердие, и страдание, и желание активного действия и борьбы против захлестнувшей мир бессовестности. Совестливый человек привержен к великим мученикам совести, которые не могли и не могут молчать, бездействовать, не противодействовать, не участвовать в борьбе за торжество самой высокой духовной общечеловеческой ценности – чистой совести. Совесть всегда есть единство внутреннего переживания несовершенства мира и собственной личности и внешнего нравственного действия, направленного на совершенствование себя и внешних обстоятельств. Совесть никогда не может быть абсолютно спокойной. Такое спокойствие равнозначно ее смерти, уничтожению, исчезновению. Вечный конфликт и противоречия между «Я»-реальным и «Я»-идеальным, «Я» духовно-внутренне свободным и «Не-Я», вступающим с ним в ограничительное взаимодействие и противодействие, являются источниками и механизмами постоянного функционирования совести, ее чуткого реагирования на зло и несправедливость в мире.

Самым значительным свойством совести, показателем ее наличия и действия в личности являются мучительные, болезненные навязчивые переживания, нравственные страдания и стыд. В случае расхождения внутреннего, духовного «Я» и внешнего поведения, игнорирования духовных убеждений во внешних действиях возникает душевный разлад, неудовлетворенность собой, страдания души, муки совести. Нарушения гармонии и целостности своей личности, уступки внешним давлениям и соблазнам проявляются у совестливых людей как сознание нечистой совести. Духовно-нравственные и эмоциональные страдания, угрызения, мучения, будучи производными от дурных мыслей, поступков, поведения, противоречащих человеческой совести, проявляются в том, что человек начинает презирать самого себя, чувствует свое самоуничижение, самопрезрение, свою ничтожность и безобразность. И это тем более болезненно чувствительно, что человек только тогда поддерживает в себе эмоционально-психическое равновесие, когда имеет основания уважать себя, считать себя благородным, справедливым, если не внешне, то внутренне красивым, достойным причастности к высоким идеалам истины, добра, красоты или Богу. Именно тогда, когда он совершает бессовестный поступок, мерзкий и гадкий по отношению к другому человеку, людям и самому себе и осознает это, тогда в его душе рушится нравственное равновесие, приходит сознание недостойности жизни, самого себя и, тем более, Бога. Эти страдания могут временно затухать, вспыхивать с новой силой, а в отдельных случаях вести к психофизиологическим и физическим заболеваниям. Стыд – важная часть страданий совести. Ложный стыд не имеет отношения к совести. Он скорее рожден несовершенством общества. Это стыд бедных людей за свою бедность и неудачливость, неуклюжесть в обществе и отставание от моды богатых светских кругов, от принятых в них штампов поведения и самоутверждения. В подлинном же стыде за безнравственное поведение, за бесчеловечность проявляется брезгливое отношение к себе как существу пакостному, нечистому, недостойному человеческого звания.

Нравственные страдания и стыд есть самый мощный фактор развития совести. Поэтому, чтобы совесть в человеке не застаивалась, была стимулом нравственного отношения к жизни, ему необходимо пострадать за дружбу, за другого, пусть даже чужого человека, за животное, за любовь, веру, за весь мир божий.

Обобщая в содержательном плане понятие совести, следует отметить три его основных аспекта: нравственный, эстетический и психофизиологический. Нравственный аспект совести в том, что она обусловливается моральным обликом индивида, такими качествами, как честность, правдивость, справедливость, порядочность, верность самому себе, последовательность, доброжелательность и способность делать добро. В эстетическом аспекте совесть проявляется в высоконравственных качествах и поступках индивида, оценивается как явления прекрасного; страдания и мучения совести человека, возникшие в результате случайных, спонтанных или вынужденных бессовестных поступков, воспринимаются как трагические; самопрощение, самоуговаривание, самоусыпление, самоуспокаивание совести характеризуются чувствами ироническими, саркастическими, сатирическими, комическими; бессовестность и антисовесть вызывают чувство безобразного, гадкого, гнусного, отвратительного, омерзительного состояния.

Сущность психофизиологического аспекта выражается в эмоциональных переживаниях, психических состояниях, связанных с физиологическими процессами, таких, как потрясение, сострадание, терзание и самоистязание, жалость, стыд и позор, презрение к себе.

Совесть образуется и проявляется в деятельности, поступках, отношениях, общении индивида как органическое единство и слияние всех трех аспектов. Отсутствие одного из них делает совесть ущербной, снижает ее эффективность как регулятора поведения личности. А постепенное затухание, разложение совести во всех ее аспектах в результате болезни, алкоголизма, взяточничества, совершения преступлений, разврата, когда совесть распадается, разрушается, истекает, растворяется в человеке, ведет к тому, что на ее месте образуется антисовесть, цинизм, свобода от нравственного и эстетического сознания, чувства переживания.

Внутренняя свобода и совесть есть высшие критерии моральности, нравственности человека. Если мораль в любом обществе неоднозначна, конкретно-исторична, отражает в себе его социальное, политическое, национальное, религиозное и всякое иное расслоение, то подлинная совесть всегда основывается на общечеловеческих началах, на единстве человечества и человечности. Она едина для людей разного социального положения, политических взглядов, религиозных верований. Она либо есть в человеке как общечеловеческое начало, либо ее нет, и тогда человек – не человеческая личность, лишь индивид, наделенный практическим эгоистическим сознанием.

Помимо индивидуальной совести между людьми в обществе, объединенными общими целями, организацией жизни, культурой, религией, образуется совесть общая, коллективная, социальная как солидарная, совокупная ответственность за нравственность общества, за судьбы Родины, мира, человечества. Однако в «минуты роковые», в смутные революционные и контрреволюционные времена разрушения основ общественной жизни социальная совесть разрушается, происходит нравственное падение общества, торжество бесстыдства, спекуляции, преступности, политической и публицистической лжи и проституции, изысканного сексуальной техникой разврата, одуряющей массовой культуры и наркотиков. Тогда вся надежда на спасение общества сосредоточивается на индивидуальной совести отдельных личностей, сделавших, совместивших социальную совесть со своею собственной. Таковы Н.А. Некрасов, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, С.А. Есенин, А.Д. Сахаров и их последователи. Их общественное значение в восстановлении через индивидуальное социального, в призыве погрязших в безнравственности покаяться и выйти на единственно достойный человеческой совести путь служения людям. Именно поэтому совесть индивидуально-личностная выше общепринятой, поддерживаемой государством и церковью общественной лицемерной морали, в которой много требований абстрактных, ни к чему, кроме лицемерного поддержания и фарисейского почитания официальных святынь, не обязывающих. Индивидуальная же, подлинная совесть есть порождение честное, внутреннее, она всегда производное от глубинных душевных требований быть лучше, чище, выше, непримиримее к себе, бессовестному.