Текст книги "Синий бар"

Глава 54

Билал

Билал шагал по грязной тропинке, которая вела из джунглей к старому и громоздкому фермерскому дому. Мысль о возвращении заставляла его нервничать, но он не мог оставить мальчика одного. В газетах написали о деле Версовы. Заметка была короткой, но она создаст проблемы, если новость об убийстве подхватят круглосуточные новостные телеканалы. Рано или поздно на спине у Билала появится мишень, куда бы он ни убегал. Либо мальчик, либо полиция поймают его. Тем временем душа его мертвого хозяина будет преследовать его в кошмарах, как это происходило в последние дни, когда он пытался покинуть Мумбаи.

«Защити его», – велел хозяин на смертном одре.

Учитывая презрение хозяина к сыну, Билал не мог понять его последней просьбы оберегать мальчика любой ценой. Билал пообещал. Если бы хозяин не забрал его, он бы искал еду в мусорных баках или превратился бы в карманника, орудующего в переполненных мумбайских поездах.

Хозяин не болел ни дня в своей жизни. Внезапный сердечный приступ у крепкого лесничего показался ему подозрительным, но Билал никогда не обсуждал это с мальчиком. Да и какой в этом смысл?

Билалу не понять, почему хозяин решил жениться на той шалаве в уже немолодом возрасте. Он мог бы наслаждаться ею и без брачного ярма. Ребенок у него уже был, так что дело точно не в наследнике. Он умер, так и не успев стать настоящим отцом для младшего сына.

В отличие от хозяина Билал не был настолько глуп, чтобы жениться или заводить детей. Сыном для него был мальчик. А какой родитель сбежит при первом же намеке на опасность? Они вдвоем избегали поимки все эти годы. Может быть, им снова удастся удачно все провернуть.

Билал пнул камень и ударил свернутой газетой о ствол мощного хлопкового дерева. Он посмотрел на фермерский дом, где жил с десяти лет – с тех пор, как хозяин спас его. Где кормил его. Научил его читать.

Оставшись один, мальчик погубит и себя, и других. Да, эта женщина в модном синем сари с блестками была чудовищем. Но кто-то должен был остановить мальчика. Билал развернул газету и еще раз пробежался взглядом по статье. Он запорол уборку, поэтому теперь придется устранять последствия.

Глава 55

Арнав

Арнав наблюдал за Шетти и Наик: Шетти выкладывал им всю информацию, отчаянно пытаясь добиться того, чтобы его законный и не очень законный бизнес оставили в покое. Арнав вышел в коридор, отозвал в сторону констебля и попросил его установить дату и время всех звонков между Шетти и Taneja Estate Holdings.

Завибрировал телефон. Это была Тара. Арнав попросил ее подождать, пока он отойдет в более укромное место.

Выходя, он услышал, как пьяный мужчина во временном изоляторе завел болливудскую песню: «Har pal yahan jee bhar jiyo, Phir kya pata, kal ho na ho». Пьяница был частым гостем в их участке, поэтому констебли его не трогали. Он пел задушевным, надорванным голосом и не причинял никому вреда. Его сажали в изолятор, только когда он лез к прохожим, настаивая на том, чтобы те слушали его выступления. В Мумбаи было слишком много художников и слишком мало любителей искусства.

Арнав сделал небольшую паузу, чтобы осознать смысл шаблонных слов, которые звучали снова и снова: «Живите каждым мгновением, наслаждайтесь им, отдавайтесь ему без остатка, ведь кто знает, наступит ли завтра». Он поблагодарил констебля, который подошел к нему со стаканом апельсинового сока, сделал глоток и, прихрамывая, вышел из здания участка на улицу.

– У меня допрос, – сообщил он Таре, довольный тем, что та позвонила ему. – А что моя Пагли поделывает?

Ворота участка выходили на крупное шоссе. Арнав следил за охватившей его вечерней суетой, многоголосьем и светом фар. Рядом с полицейским участком сверкающие гирлянды украшали балконы многоквартирного дома по случаю Дивали, мигая в наступающей темноте.

– Я знаю, что ты ушел из больницы, – сказала Тара, – ты обедал? Пил лекарства?

– Мои констебли уже ведут себя, как няньки.

– Нам нужно поговорить. Это важно.

Тара продолжала что-то говорить, но позади него на дороге сигналили и тормозили машины, поэтому ее не было слышно. В поисках более тихого места Арнав свернул от ворот налево и пошел по проходу, который вел на задний двор.

– Звонила Зоя. Мне нужна твоя помощь. Приедешь к Нандини, как только закончишь? – Голос у нее был расстроенный.

– Ты в порядке? Я… – но тут его прервали повышенные голоса и звуки, похожие на зажигание автомобиля. Арнав сразу понял, что это такое на самом деле, и тут же сбросил вызов.

Стрельба. Оглушительная стрельба с двух разных направлений у дороги.

Он повернулся и полубегом, как мог, направился к воротам, выхватив свой девятимиллиметровый пистолет и открыв ответный огонь. Инстинкт и мышечная память взяли верх, заставляя время то ускоряться, то замедляться. Только когда от отдачи рука вздрогнула и пистолет взлетел вверх, Арнав заметил, насколько больно было его держать. Не имея возможности поднять левую руку, он стрелял только правой, изменив позу так, чтобы удерживать равновесие: перенес вес на правую ногу вместо левой, выставил локоть внутрь и уперся, удерживая «Глок» в вертикальном положении. Когда один из выстрелов попал в цель, раздался хриплый крик. Арнав продолжал звать подкрепление. Адреналин захлестнул его посреди шума и вспышек от каждого ответного выстрела, а фигура стрелка, которую было отчетливо видно в открытом грузовике, растворилась в клубах дыма и пыли от стены слева, которые образовывались, когда пули впивались в кирпич и штукатурку.

Он старался стрелять с перерывами, прислушиваясь к ответным крикам коллег в участке, пока его пистолет не разрядился. Теперь он безоружен и открыт для нападения.

Боковым зрением Арнав видел, что другие офицеры бросились прикрывать его, когда очередная пуля вонзилась в стену рядом с его ухом, оглушив. С резким криком «Ави!» сзади в него врезалось тело, послав разряды боли в плечи, руки и грудь. Перевернувшись от удара, Арнав приземлился на сломанное плечо. Сквозь слепящий туман боли он столкнул с себя тело. Голос он узнал. На одежде чувствовалось влажное, теплое пятно. Это кровь. Он быстро поднялся на ноги и повернулся к Шинде, чьи обычно яркие глаза казались стеклянными. Кровь текла у него изо рта и из груди, затянутой в полицейскую форму. Арнав приложил все оставшиеся силы, чтобы зажать ранение Шинде, используя ткань от своей собственной перевязи, которая слетела во время перестрелки. Шинде закашлялся и обрызгал его лицо капельками крови.

–…додзё… – только и услышал Арнав, остальные слова потерялись в хрипах и всхлипах, пока Шинде пытался сделать вдох, а его веки, трепеща, закрывались.

– Не уходи, abbay narangi pandu saley – держи глаза открытыми, – Арнав говорил не своим голосом.

Кровь из раны хлынула сквозь его пальцы, липкая, теплая и неестественно темная в полумраке спускающегося вечера. Он надавил сильнее, не обращая внимания на тошнотворный медный запах от брызг на лице, затем сел на тело Шинде верхом, пытаясь удержать его на месте и закрыть рану собственным туловищем.

Несколько секунд спустя раздалось множество шагов и голосов, знакомых и незнакомых. Чьи-то руки пытались оттащить его в сторону. Он отказывался ослабить давление на рану.

В памяти всплыли основы первой помощи: надавить; не отпускать до прибытия подкрепления. Кроме того, если он пошевелится, ему придется отпустить Шинде. А этого он сделать не мог.

Сирены. Визжащие телефоны. Лающие приказы. Проклятия. Пронзительный голос Тукарама: «Ты ранен?.. «Скорая помощь» прибудет через пять минут». Пища для кошмаров на долгие годы – неровный хрип, с которым Шинде пытался вздохнуть, сопровождаемый проклятиями Арнава, в которых звучали все бранные слова, которые он перенял от друга за десятилетия дружбы. Те короткие мгновения, которые казались годами, когда Арнав попеременно угрожал и умолял его открыть глаза. Но Шинде не подчинился, упрямый до самого конца.

Когда медики забрали тело, только что освободившийся из изолятора пьяница снова затянул свою песню: «Phir kya pata, kal ho na ho» – «Кто знает, завтра может быть, а может и не быть». Кто-то окликнул его, и он остановился на середине следующей фразы: «Har ghadi badal rahi hai roop zindagi».

Крепкие руки оттащили Арнава в другую машину скорой помощи. На чистом холсте его сознания запечатлелись слова: «Всего за мгновение жизнь меняет свой облик».

Глава 56

Арнав

Арнав парил в фантазиях, находясь под действием успокоительных, которыми его накачал доктор, пока вправлял плечо и перевязывал его заново. Даже в четыре утра в государственной больнице было шумно, как на рынке, а возле морга суетились полицейские.

Он хотел спросить у врачей, не ошиблись ли они по поводу Шинде. Вполне возможно, что этот гад притворялся, ведь вся его жизнь была сплошным притворством, и поток из лжи приостановился лишь на секунду, когда он встал на пути у пули, предназначенной Арнаву. Хлынула кровь. Ее было так много. Врачи вели заведомо проигрышную битву. Арнав завалился в палату: пол был забрызган красным, повсюду были следы борьбы за жизнь его друга. Он застыл на месте при виде пепельно-серого лица Шинде, неподвижно лежащего на операционном столе с растянутыми в гримасе губами. Колени у Арнава грозили подкоситься, но он держался ровно, как на параде. Мужчина, еще и офицер мумбайской полиции, не мог позволить себе публичную демонстрацию скорби. Он должен справиться с болью, когда останется один.

Весь участок Мальвани пришел в состояние повышенной готовности. Наик и другие офицеры допрашивали раненого стрелка, которого удалось захватить. В годы до прихода Арнава на службу перестрелки были обычным делом. За последние два десятилетия случались теракты, но таких перестрелок, как эта, было немного. Кто-то заплатил большие деньги, чтобы заставить его замолчать раз и навсегда, и этот кто-то будет очень недоволен тем, что сделать это опять не удалось.

Можно было предположить, что целью нападения был Шинде, учитывая его репутацию специалиста по стычкам и задание арестовать Расула, но Арнава не проведешь. За его голову явно назначена высокая цена. Еще несколько недель назад это порадовало бы его, вызвало бы прилив адреналина. Теперь же он просто хотел найти угрозу и устранить ее.

Арнав набрал номер Али, который тут же взял трубку.

– Что ты слышал про супари на меня? – сразу спросил он.

Арнав узнал термин «супари» еще до поступления на службу в полицию благодаря болливудским фильмам. Для обывателя это орех дерева катеху, для обитателей преступного мира – контракт на убийство.

– Простите за лоху у вас на участке, сааб. Это не мой Бхай.

– Найди всю доступную информацию о произошедшем: получишь большое вознаграждение.

– Дело странное, сааб. Если цель – вы, зачем нападать на участок? Это намного сложнее сделать.

Арнав тоже задавался этим вопросом.

– Выясни все, что сможешь.

Он нажал кнопку отбоя. Шинде уже не вернуть, но можно сделать так, чтобы его семья обрела покой. В коррумпированности Шинде не виновна ни Ваини, ни их двое детей.

Несмотря на протесты своих подчиненных, он заказал машину и вышел на улицу. Шинде имел дело с людьми вроде Шетти. У него наверняка было припрятано несколько досье с компроматом на него и других. Своего рода страховка.

Когда Ваини вернется домой, искать бумаги Шинде будет неприлично, придется помогать ей в организации похорон, но если он поедет прямо сейчас, то сможет воспользоваться запасным ключом. Если в документах всплывут какие-нибудь имена, он позвонит Али и попросит его разузнать подробности про этих людей.

В доме Шинде он чувствовал себя грабителем, роющимся в ящиках, столах и шкафах убитой горем семьи, но поисков не прекратил. Чем дольше он будет выслеживать преступников, тем сложнее будет их поймать. Он поручил своей команде разобраться с уликами, оставшимися после перестрелки на станции, но обыскать дом Шинде мог только он. Рука и плечо пульсировали, когда Арнав сгибался и разгибался, осматривая дом как можно аккуратнее. Мысли вихрем кружились в голове. Он больше никогда не увидит Шинде. Неужели терять любимых людей – его проклятие? Аша покончила с собой, Тара ушла, а Шинде словил пулю, предназначенную для него. А может, он сам – проклятие для тех, кого любит, предвестник несчастья?

Его измученный мозг снова и снова воспроизводил последние минуты, проведенные с Шинде, воспоминания все сильнее расплывались и теперь походили на поврежденное видео с нечетким звуком.

Последние слова Аши были: «Принеси мне севпури и пао бхаджи. И побольше тамариндового чатни». Но он не мог вспомнить, что именно сказал ему Шинде. Он помнил только брызги чужой крови на своем лице, ее сырой, металлический запах, то, как его пальцы скользили по горячей, зияющей ране. Что он сказал Шинде на прощание?

Кучу проклятий. Он вспомнил их жар и страшную тяжесть, когда выплевывал их. Шинде был близок ему как член семьи, но он предал и Арнава, и полицию Мумбаи. Прежде чем он успел разобраться с ситуацией на работе и со своими чувствами, Шинде перешел за грань, когда еще мог отвечать на вопросы. Смерть. Близкая и в то же время далекая. И тут в памяти Арнава наконец всплыли последние слова друга: «Ави, додзё».

***

Когда Арнав пришел в додзё, утренние занятия по карате уже начались. У высокого и жилистого сэнсэя было лицо аскета, и, несмотря на то, что ему было уже далеко за шестьдесят, его тело сохраняло гибкость молодости. Когда Арнав отвел его в сторону и рассказал о Шинде, тот выглядел потрясенным.

– Оставайся тут на неделю, пока все не уляжется, – сэнсэй жестом указал ему на стул. – Ты живешь один. Я беспокоюсь за тебя. Ученики часто занимают комнаты наверху.

– Нет причин для беспокойства. Со мной все будет в порядке.

– Осторожность не помешает. С тобой произошел несчастный случай, а теперь и Шинде погиб. Я тренировал его с одиннадцати лет, задолго до того, как было построено это додзё. Это он привел тебя сюда. Поживи тут некоторое время. Ради меня, если не ради себя.

Арнав подавил готовые вырваться наружу эмоции. Сотрудник зала принес ему теплый напиток. Арнав почувствовал вкус имбиря и куркумы, которые терпеть не мог, но под взглядом сэнсэя выпил все до дна.

– Приходи сюда, когда закончишь работу.

Арнав кивнул.

– Могу я привести гостя? Женщину. Она выступает свидетелем по одному делу.

– Да. – Сэнсэй улыбнулся. – Просто свидетель?

– Пока да. – Арнав поднялся.

– Ах, да, твой друг Рехан оставил это здесь, – добавил сэнсэй. – Как я слышал, он недолго здесь пробыл. Я и забыл, что забрал его вещи.

Он протянул ему пару солнцезащитных очков в бумажном пакете.

– Мне нужна ваша помощь, – попросил Арнав. – Не знаю, смогу ли я тренировать его, учитывая травму. Можете помочь мне?

Арнав не хотел упускать возможность поговорить с Реханом или Китту, если она появится. Сейчас Танеджи и Китту не было в городе, но они должны были скоро вернуться.

– Хорошо, – согласился сэнсэй. – Почему бы тебе не отдохнуть наверху?

– Сперва мне нужно кое-что сделать. – Арнав положил бумажный пакет в карман, поблагодарил сэнсэя и направился к шкафчикам.

Услышав позади себя шаги, он подумал, что сэнсэй пошел за ним, но увидел Наик и констебля из ее команды.

– Простите, сэр, но мы не могли отпустить вас одного, – пояснила помощница, нахмурив брови. – Ваш учитель сказал, что мы найдем вас здесь.

Арнав чувствовал себя слишком измученным, чтобы велеть им проваливать, но бросил на них мрачный взгляд, надеясь, что они поймут его желание побыть одному.

– Мы будем ждать вас у входа, сэр, – кивнула Наик и ушла. Арнав вздохнул, думая о том, что ему предстоит.

И у Арнава, и у Шинде были дубликаты ключей друг друга. Он никогда не пользовался ключами Шинде, потому что в этом не было нужды. Шинде отставлял все в шкафчике Арнава, когда их рабочие графики не совпадали. Ваини присылала ему еду и иногда небольшой подарок на день рождения. Арнав сглотнул. Если речь о додзё, искать нужно в шкафчике у Шинде.

На дверцу шкафчика друг приклеил старое фото из фильма «Месть и закон». Арнав провел пальцем по изображению Виру с квадратной челюстью, который гнал на мотоцикле, и долговязого Джая в коляске: оба раскинули руки, широко улыбаясь, и клялись друг другу в вечной дружбе.

В фильме Джай не гнушается саботировать отношения Виру, но в итоге жертвует своей жизнью, чтобы спасти друга. Шинде сыграл эту роль безупречно.

Арнав положил руку на холодную металлическую дверцу и заставил себя открыть ее быстрым поворотом ключа. Внутри лежал рюкзак, сверху виднелись папка и дневник. Арнав открыл дневник и обнаружил записи о сделках, сделанные аккуратным почерком Шинде. Одно название сразу бросилось ему в глаза: Moringa Consultants. Компания, которая, по словам Нандини, могла использоваться для отмывания денег Виджаяна.

Глава 57

На террасе фермы он вновь опустился на качели, прижав к лицу подушку, чтобы не дышать. Это помогло прояснить голову, наполнив сознание приятной темнотой, похожей на ту, которая воцаряется, когда он разрывает новое сари с синими блестками цвета ночного неба, становящимися еще темнее от крови.

Он улыбнулся и позволил себе вздохнуть. Билал вернулся. Хвала всем святым. Домоправитель не знал планов на ближайшие выходные, но они бы его вполне устроили: только музыка и танцы, даже несмотря на ее ошибку. Унна сказал, что у него возникли задержки, но он доставит посылку, используя все возможные рычаги.

Из двух целей погиб только один. Другой снова уцелел, как кошка с девятью жизнями. Неважно. Скоро он либо перейдет в Бандру, либо останется без работы. Может быть, его напугали и он побоится продолжать расследование. На то есть веские причины.

Билал вряд ли будет доволен суммой, потраченной за одни выходные. С тех пор как он вернулся, его лицо постоянно выражает неодобрение. Билал хотел, чтобы он уехал подальше от этой фермы, от Мумбаи.

Но он любил этот простор, задний двор, плавно переходящий в лес, и его любимый розовый сад, лучший акт мести, о котором знал только Билал. А еще он обожал эту террасу, где можно было лежать, покачиваясь, и смотреть, как мерцают звезды. Мать уверяла его, что все любимые люди превращаются в звезды после смерти.

Он глубоко вдохнул влажный воздух. Вокруг раздавался стрекот миллионов насекомых. У каждого из них свой голос и своя жизнь. Иногда ему хотелось стать букашкой – безымянным маленьким существом, чья жизнь настолько коротка, что не имеет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее, наполненное пением в темноте.

Билал вернулся. Он такое же насекомое. Его легко можно раздавить, и тогда его надоедливая песня прекратится навсегда. Он вернулся, потому что глуп. Больше ему не уйти.

Глава 58

Арнав

Утреннее солнце проникало сквозь занавески в квартиру к Нандини и освещало со вкусом обставленную гостиную. Арнав сидел на диване с дневником Шинде в руках и набирался смелости, чтобы еще раз заглянуть внутрь. Когда он откроет его в этот раз, пути назад уже не будет.

– Я до сих пор не могу в это поверить. Шинде ужинал с нами буквально на днях, – сказала Нандини с балкона. Там она расставляла глиняные лампы для Чоти Дивали, который будет через два дня. Арнав об этом начисто забыл.

– У тебя все в порядке?

Арнав кивнул.

Тара находилась в гостевой ванной комнате все те полчаса, что он провел в основной уборной, пытаясь вымыться как мог одной рукой. В стрессовых ситуациях она часто часами простаивала в душе, намывая каждый сантиметр тела. Вчера у нее в голосе звучало беспокойство, и она хотела поговорить. Он должен сделать это при первой же возможности и спросить, не предпринимал ли Шетти попыток связаться с ней.

Арнав приказал Наик и констеблю отправиться домой, чтобы они могли переодеться и поесть, но ответственная Наик прислала на замену человека в штатском, который ждал указаний прямо у выхода из дома Нандини.

– Мы не можем рисковать, сэр, – объяснила Наик. – Они нагло напали прямо на полицейский участок.

Арнав мог отдать подчиненным указания только после того, как ознакомится с бумагами. В глубине души он все еще ожидал, что Шинде войдет в квартиру прямо сейчас, осыпая его ругательствами и спрашивая, как Арнав посмел украсть документы из шкафчика. Он потер небритую щеку, позволяя боли в руке отвлечь его от печальных мыслей.

В дневнике Шинде многое было написано с сокращениями, зашифровано в цифрах и датах. Суммы складывались между собой. Взятки: хафта. Это была вторая жизнь его лучшего друга, о которой Арнав ничего не знал. По ходу работы он фотографировал страницы и загружал их в облако. Дневник, подобно динамиту, требовал деликатного обращения: записи, содержащиеся в нем, обладали потенциалом подорвать всю деятельность преступной группировки.

Арнав открыл объемный файл. Он содержал фотографии и газетные вырезки. Фотографируя все на телефон, он узнавал некоторые лица: какие-то из них мелькали на полицейских фотографиях, какие-то появлялись в новостях.

– Интересные снимки, – заметила Нандини, заглянув ему через плечо.

– Нам нужно поговорить.

– Я слушаю. – Она села.

– У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя. Я уже перевел тебе деньги за больничные счета. – Арнав поднял руку в умоляющем жесте, потому что было похоже, что Нандини собирается протестовать. – Пожалуйста, не отказывайся.

– Хорошо.

Арнав повернулся и посмотрел на закрытую дверь гостевой комнаты.

– И тебе не стоило этого делать. Я мог бы организовать для нее безопасное место.

Нандини улыбнулась.

– Я поступила так не ради тебя.

– Мне очень жаль. Я должен был рассказать обо всем раньше.

– Я не в восторге. Но и не виню тебя. Ты годами звал ее по имени во сне.

Он звал Тару во сне? Арнав отложил размышления об этом на потом и сосредоточился на разговоре с Нандини, стараясь тщательно подбирать слова.

– Ты заслуживаешь лучшего мужчины. Лучшего, чем я.

– Я согласна. – Она улыбнулась. Он всегда только брал у нее, мало что отдавая взамен. Почему же она была так добра к нему? Арнав никогда не утверждал, что разбирается в женщинах, но поступок Нандини был совсем уж за пределами его понимания.

– Я буду рядом, чтобы помочь, но… – Он сжал ее руку в дружеском жесте. Он говорил серьезно.

– Ловлю тебя на слове. – Через некоторое время она выдернула ладонь. – Веди себя с ней лучше, чем со мной, хорошо?

Арнав кивнул. Между ними воцарилось молчание, и он не мог найти слов, чтобы его нарушить.

– Что это за фото? Кажется, я узнаю некоторые из них.

Она давала ему выход из неприятной ситуации, и он им воспользовался.

Арнав рассказал ей о связи Шинде с Нехой Чоби и о том, как разыскал досье и дневник.

– Шинде… Наш Шинде? – Нандини выглядела такой же опустошенной, как и он сам.

Шинде был другом Арнава, но за годы совместных ужинов и праздников он и его семья стали друзьями и для Нандини.

– Тебе приходится нелегко, – заключила она после паузы.

– Только ты можешь думать обо мне в такой момент.

Любой мужчина был бы счастлив, если бы в его жизни была такая женщина, как Нандини. Она действительно заслуживала кого-то в сотню раз лучше него.

– Я знала его, – произнесла Нандини, – или думала, что знала. Ты можешь поговорить со мной о нем, если это поможет.

Арнав не хотел открываться, не хотел выпускать на свободу смесь ярости и горя, разочарования и опустошения. Одно дело – потерять друга, совсем другое – когда друг отдал за тебя жизнь. Все становится в разы сложнее, когда выясняется, что ты совсем не знаешь близкого человека, несмотря на более чем два десятка лет дружбы. Он взял в руки дневник Шинде.

– Здесь упоминается Moringa Consultants. – Арнав указал на одну из страниц. – Ты говорила, что она принадлежит невестке Джоши. Есть какие-нибудь новости об этой фирме?

Учитывая его положение, он не мог слишком близко подобраться к родственникам Джоши.

– Пока нет, но я нашла источники, которые пытаюсь вывести на контакт. – Она говорила, параллельно рассматривая фотографии. – Это Рехан Вирани с семьей. Эти фото были у Шинде?

– Да. А это…

– Виджаян, – закончила она, – с министром внутренних дел Намитом Гокхале. А это разве не комиссар Джоши?

Это был он. Рехан с семьей и Виджаян, все одетые в обычную одежду. Рядом с ними стоял министр внутренних дел штата Махараштра Намит Гокхале в синих шортах и белой футболке и обнимал Джоши за плечи. Снимки, похоже, были сделаны на вечеринке у бассейна, украдкой и с сильным приближением.

– Семья Вирани агитировала голосовать за партию «Эктавади» во время прошлогодних выборов, – напомнила Нандини. – Помнишь их семейное видео с Намитом Гокхале? Оно получило широкую огласку, помогло Гокхале получить место в парламенте и стать министром.

Полиция Мумбаи подчинялась министру внутренних дел штата Махараштра, Гокхале. Он имел право уволить или перевести любого сотрудника полиции Мумбаи независимо от его должности.

– Мать Рехана – родственница жены Намита Гокхале. Они двоюродные сестры. – Нандини смотрела в экран телефона, пока рассуждала. – Говорят, они близки. Госпожа Гокхале появляется на всех мероприятиях Китту Вирани.

Китту Вирани. Арнав вспомнил визит невесты Танеджи в додзё, когда она предупредила его, чтобы он занимался своими делами и предоставил другим право устанавливать правила. Вот она, связь, которую он искал. Невеста Танеджи знала всех этих людей.

– Что ты знаешь о Рехане Вирани? – спросил Арнав. Рехан не был доволен своей семьей. Дополнительная информация о нем могла бы помочь Арнаву добыть компромат на Китту и Танеджу.

– Синий – его любимый цвет. Я смотрела интервью с ним. – Арнав и Нандини повернулись на голос Тары.

Арнав почувствовал аромат ее жасминовых духов. Он вызвал в нем непреодолимое желание встать и обнять ее.

– Он подарил синюю машину своей последней подружке, – продолжила Тара. – Китту это расстроило. Она полностью его контролирует: иногда даже появляется на его съемочной площадке.

Нандини подвинулась, освобождая место для Тары. Только вышедшая из душа, она казалась девочкой, переодевшейся для какой-то игры. На ней была курта Нандини, вырез которой был слишком широк для ее тонкой шеи, а рукава – слишком длинны. Арнав сделал мысленную пометку о том, что нужно достать для нее подходящую одежду.

– Позже отдам это на анализ, – решил Арнав, передавая дневник Нандини, – а пока, может, ты взглянешь? Здесь упоминаются платежи от Taneja Estate Holdings и Moringa Consultants в пользу какой-то компании Fat Beauty.

– Fat Beauty создает одежду для женщин плюс-сайз, – пояснила Тара. – Это бренд Рехана и Карана Вирани. Я вчера смотрела их показ.

– Именно такая информация нам и нужна, – сказал Арнав.

– Если мы сумеем все это проверить, это может стать доказательством сделок между Виджаяном, семьей Вирани и Танеджей. – Нандини взяла папки и начала перелистывать страницы. – И может стать сенсацией.

– Сделай копии всех документов, – попросил он Нандини, – не держи оригиналы при себе.

– А куда их деть? – Она подняла на Арнава глаза. – Они понадобятся мне для публикации.

– Их можно хранить только в сейфе. И не публикуй ничего, пока я не дам добро.

– Хорошо, – пообещала Нандини. – Здесь написано, что еще должна быть флешка. Нашел ее в сумке?

Арнав потянулся за сумкой, но дернулся из-за резкой боли в руке. Тара подняла ее и перевернула вверх дном. Из сумки выпал крошечный стальной корпус. Нандини перетащила свой ноутбук через стол и вставила флешку, но она была защищена паролем.

– Я разберусь с этим, – заверила она. – Я знаю того, кто может помочь.

– Будь осторожна, – предостерег ее Арнав.

– Я принесу чай. – Тара встала и ушла на кухню.

– Следующие несколько дней я проведу в додзё, – сообщил Арнав. – Полицейский участок находится совсем рядом. Я возьму с собой Тару.

– Разве можно доверять полиции, когда лицо Джоши мелькает на всех этих фотографиях?

Полиция. Джоши на короткой ноге с преступным миром. Мхатре ушел в отпуск и не явился даже после перестрелки в собственном участке. Учитывая все, что рассказал ему Тукарам, Мхатре вполне можно подозревать в совершении убийств.

– Нет. Я оставляю флешку тебе. Сделай копию содержимого и положи оригинал в банковскую ячейку вместе с документами. Со мной все будет в порядке, рядом будут сэнсэй и другие ученики.

Арнав отправил констеблей в штатском обратно к Наик в участок. Он мог доверять Наик, но ему не нужно было лишнее внимание, когда рядом с ним находилась Тара.

Вытащив блокнот, он сделал новые пометки.

Джоши

Приказал перевести меня в другой участок и повысить в должности, что приостановит расследование.

Тара упомянула полицейскую фуражку у таинственного клиента.

Дружит с Танеджей, а также с Намитом Гокхале, Реханом Вирани, Виджаяном.

Шинде

Скрыл личность Нехи Чоби.

Брал взятки у Шетти. Шетти поставляет девушек из бара Танедже? Что еще он скрывает?

Общается с Виджаяном, Джоши. Возможно, связан с отмыванием денег.

Если Джоши переводил Арнава из-за дела в Версове, он мог прикрывать любого из вышеупомянутых людей.

В течение многих лет Шинде знал о связи Джоши с Виджаяном: он вел подробные записи о суммах, которые Джоши получал наличными через подставные компании Виджаяна. Друг никогда не говорил об этом Арнаву, хотя прекрасно знал, что он отчаянно пытается привлечь Джоши к ответственности.

Что еще скрывал Шинде? Об этом можно будет подумать позже. Пока он должен связать воедино все новые подробности дела.

А может, еще не все связи раскрыты.

Нандини держала в руках фотографию Мхатре, Джоши и Танеджи. Рядом с ними был Шинде, он сидел за барной стойкой, в его глазах играли веселые искорки. Джоши стоял в центре, а по бокам от него расположились громоздкий Мхатре и элегантный Танеджа с бокалами шампанского в руках.