Текст книги "Синий бар"

Глава 89

Тара

Не такое воссоединение семьи представляла себе Тара. Арнав. Пия. Она проснулась с их именами на устах.

Судя по гудению аппаратов и постоянным звуковым сигналам, дела ее шли не слишком хорошо. Когда она не смогла подняться или пошевелить руками, ее опасения подтвердились, но у нее не было времени, чтобы про это думать. Тара попросила медсестер, возившихся у ее кровати, позвать Пию. Они пригласили сиделку, следом за которой в палату вошел он. Арнав, измотанный и весь покрытый синяками.

– Где Пия?

– Врачи стабилизируют ее состояние с помощью капельниц: она вдохнула много дыма и ударилась головой. С ней все будет в порядке.

– Я могу с ней поговорить?

– Они дали ей снотворное. А тебе нужно отдохнуть.

– О чем ты умалчиваешь?

– С Пией все в порядке, клянусь. С тобой тоже скоро все будет хорошо. Я здесь. Спи.

– Кто это был? Кто шакал?

– Спи. Я буду здесь, когда ты проснешься.

Арнав походил на избитого бандита, а не на инспектора полиции. Тара с болью в сердце смотрела на свежие повязки на его руке, лице, горле. Он выглядел иначе, но ее одурманенный мозг не мог понять, чем именно.

– В тебя снова стреляли?

– Не волнуйся. Поправляйся, пожалуйста.

– Где твои усы?

Вот оно. Арнав сбрил их. Из-за этого он выглядел мягче, казался уязвимым и нуждающимся в утешении. Тара попыталась протянуть к нему руку, но конечности не слушались ее.

– Ты заметила?

– Зачем?.. – спросила она.

– Кто-то однажды сказал, что они мне идут. Я мог бы даже сниматься в кино, знаешь ли. Но в мужчине привлекать должны не только усы.

Воспоминание о ленивом воскресенье, проведенном в постели, много лет назад всплыло в памяти, как давно забытый сон.

– Да, – подтвердила Тара. – Теперь мне будет легче целовать тебя.

Арнав наклонился к ней, но ей показалось, что он целует ее, находясь в маске. Ласка его губ, легкое царапанье его повязки по подбородку казались какими-то далекими и все более слабыми. Внезапно Арнав бросился вон, словно одержимый. И не остановился, когда Тара позвала его. Что он скрывал от нее?

Глава 90

Арнав

Он хотел заснуть и никогда не просыпаться. Когда Арнав спал, он видел сон, в котором Тара смеялась своим тихим приятным смехом, проводила пальцами по его волосам, он кормил ее, подшучивал над ее ворчанием, гладил ее шею. Он не знал, сможет ли снова делать все это.

Со вчерашнего вечера он метался между Тарой, находящейся в реанимации, и палатой, где ухаживали за Пией: приносил необходимые лекарства, ждал новостей от врачей. Пия пока не открывала глаза. Может быть, она, как и он, не хотела просыпаться.

В ушах звенели слова врача: «Пуля, которую мы извлекли из шеи Тары, парализовала ее, инспектор Раджпут. Мы поймем степень повреждения в ближайшие несколько дней. Мне очень жаль».

Несмотря на изнеможение и желания отойти от дел, Арнав чувствовал, как в нем все сильнее разгорался гигантский костер жажды мести. Периодические сообщения Наик о происходящем в участке расстраивали его до крайности. После развернувшегося хаоса обвиняемый так и не был задержан. Чувство вины, смешанное со стыдом, грызло Арнава изнутри: это он позволил всему этому случиться, позволил Таре пострадать, спасая их дочь. А еще он позволил подозреваемому сбежать. Когда помощник сэнсэя пришел в приемную больницы и, подменив, дал ему время на передышку, Арнав направился в додзё, чтобы принять душ и постараться найти ответы на не дающие покоя вопросы.

У него зазвонил телефон. Мхатре хотел встретиться с ним возле полицейского участка. Арнав пригласил его в додзё.

После того, как он принял ванну, за обедом Арнав услышал от сэнсея дежурные фразы: то, что Тара попала под перекрестный огонь, не его вина, он должен оставаться сильным ради Пии и так далее. Арнав позволил сэнсею говорить, а сам ел, не чувствуя вкуса, вспоминая, как в последний раз кормил Тару. Нужно было сменить тему. Ему пригодилась бы информация о Вирани.

– На съемках Каран Вирани вел себя, как ваш друг, – сказал Арнав. – Вы работали с ним раньше?

Сэнсэй отвернулся.

– Мы с Караном давно знакомы. Мы учились в одном классе в школе, но никогда не были близки.

– Мы вызвали Рехана Вирани на допрос сегодня днем.

Рехан не вернется домой, если на то будет воля Арнава.

– Вы подозреваете его в похищении Пии?

– Сначала я не верил в это, но потом стал свидетелем того, как он… Причинил боль своей матери. – Арнав вспомнил жуткую сцену, развернувшуюся в затянутом дымом подвале. – Он сбежал прежде, чем я успел его арестовать. Теперь его адвокаты говорят, что у него есть алиби. К сожалению, мисс Вирани умерла.

Это была еще одна загадка. Китту Вирани всего лишь надышалась дымом и потеряла какую-то часть крови, но должна была выжить.

Сэнсэй поднялся и уставился в окно.

– Звучит ужасно, – промолвил он тихо, – но ее смерть меня не печалит.

– Смерть Китту Вирани?

Может, женщина и не была звездой, но инфлюэнсером стала точно. Арнав смотрел больничный телевизор. Бегущая лента новостей сообщала, что полчища обожающих Китту поклонников были безутешны.

Они также обсуждали, что в огне погиб ее жених. Пожарные обнаружили в здании обугленные останки Танеджи и опознали его по дорогим часам, которые уцелели в пламени.

– Каран помог мне, когда у меня не хватало средств на это додзё. Я скажу вам вот что: поговорите о Рехане и Китту с ним и с его помощником, Билалом.

– Билал спас Пию.

Пока Арнав произносил эти слова, вопрос, который таился на задворках его сознания, всплыл на поверхность. Что Билал делал на ферме? Он был помощником Карана, а не Рехана. А Каран в это время был в отъезде, на вечеринке в честь Дивали у министра внутренних дел Намита Гокхале.

– Увидимся в больнице, – сказал сэнсэй.

Арнаву очень хотелось вернуться туда, но он не мог набраться смелости, чтобы встретиться с Тарой и ответить на ее вопросы.

В додзё вошла администратор и сообщила, что его ждет Мхатре.

Именно благодаря старшему инспектору Тара была жива. Наик не удалось найти врача, который согласился бы сесть в полицейский джип в ночь Дивали. Только благодаря смекалке Мхатре и его опыту бывшего студента-медика Тара оставалась в стабильном состоянии до приезда «Скорой помощи».

– Спасибо за вчерашнее, сэр. – Арнав пожал руку своему начальнику. Посреди страданий, травм и тревог прошедшей ночи у него не было времени подумать о Мхатре. Неделя отпуска, казалось, вымотала его, под глазами у него пзалегли глубокие тени.

– Я знаю, на что вы смотрите, – сказал Мхатре, когда Арнав быстро отвернулся, чтобы придвинуть стул. – Надеюсь, никто больше ни о чем не догадался. Я ложился на первый сеанс химиотерапии. Теперь меня заставят уйти на пенсию.

Так вот что знала Наик. Из-за этого она доверяла Мхатре.

– Вы в порядке, сэр?

– Вы имеете в виду, выживу ли я? У меня рак простаты, ранняя стадия. Должен поправиться. Мне нужно будет брать отпуск на каждый сеанс химиотерапии. Сегодня я приехал, чтобы лично изучить улики, свидетельствующие о причастности Джоши к происходившему. Хочу быть готовым к любым вопросам.

Пока они просматривали все записи звонков и бумаги Шинде, Арнав вновь и вновь проклинал себя за то, что не арестовал Рехана на месте преступления. Всех улик может оказаться недостаточно, чтобы упечь его за решетку.

Арнав попросил позволения допросить кинозвезду. На его ноге будет виден след от пулевого ранения, которое он нанес ему той ночью.

– Господин Джоши говорит, что мы можем арестовать Рехана, только если у нас есть доказательства, – продолжил Мхатре. – Основываясь на этих бумагах, я понимаю, что комиссар может быть его соучастником. Но дело в том, Раджпут, что бородатый мужчина, которого вы видели, мог быть кем угодно.

Глава 91

Арнав

В день Дивали Арнав взял такси до офиса. Боль стала его постоянной спутницей: она отвлекала его от катастрофы в его жизни. Как могло случиться, что он встретил Тару после долгих лет разлуки меньше десяти дней назад и уже снова может ее потерять?

Стук Наик отвлек его от размышлений.

– Мы арестовали одиннадцать человек, один из которых утверждает, что знает вашего информатора. Али.

– Да, он сообщил мне свое местоположение, что помогло нам выследить похитителей Пии.

– Он будет говорить только с вами, сэр.

– Пойдемте. – Арнав сделал паузу. – Спасибо, Наик. Вызвать Мхатре было правильным решением.

– Я случайно увидела его рецепты, сэр. У члена моей семьи рак, поэтому я сразу все поняла.

– Вы спасли мне жизнь.

Наик широко улыбнулась и сразу будто помолодела на несколько лет. Она очень редко улыбалась так ярко.

– Для вас, сэр, все что угодно, – сказала она с блеском в глазах. Арнав был озадачен таким проявлением эмоций, и это отразилось у него на лице. – То есть… это моя работа, сэр. Пойдемте?

Комната, в которую они вошли, была плохо освещена, но Арнав узнал головореза. Али прислал ему фотографию. Он старался не обращать внимания на синяки на шее и руках мужчины – констебли Наик с ним особо не церемонились, – но он непроизвольно сочувственно поморщился: его собственное тело тоже болело.

Эта брешь в законе продолжала смущать Арнава. Большинство информаторов были мелкими преступниками, которых оберегали, потому что они выводили полицию на более крупную рыбу. Наик стояла рядом с мужчиной абсолютно спокойно, словно не замечая его травм.

– Сааб. – Один его глаз опух.

– Твоя задача была беречь девочку.

– Я сделал все что мог, но остальным было велено отдать ее, когда мы доберемся до фермы. Я не знаю, откуда Ману взял девочку. Он нанял меня и моих друзей только для того, чтобы доставить ее.

– Доставить кому?

– Человеку, который там главный. Билалу.

Вот это новости. Арнав перевел взгляд на друга Али.

– Ты уверен?

– Он запер ее в комнате и заплатил нам. Пожалуйста, отпустите меня. У меня даже не было оружия. Я же помог – послал местоположение Али…

– Ты сказал – босса зовут Ману?

– Да, сэр.

Зоя слышала, как похититель называл имя Ману, когда они забирали Пию.

Они вернулись в кабинет, и Арнав спросил Наик о Билале.

– Мы поймали его, когда он пытался уехать из города, сэр. Он отдал нам телефон и попросил выступить в качестве свидетеля. Мы скачиваем фотографии с его телефона, сэр.

– А где Рехан?

– У себя в квартире. У его дома толпа журналистов, сэр.

– Они знают, что мы хотим допросить его?

– Они попросили устроить пресс-конференцию по поводу событий прошлой ночи.

Арнав проверил список арестованных на ферме и обвел кружком имя Ману.

– Обратите особое внимание на этого человека, – он указал на доску. – Выясните, на кого он работает.

– Конечно, сэр. Когда Пие станет лучше, она тоже сможет кого-то опознать.

– Распечатайте всю имеющуюся у нас информацию о Рехане и положите ее мне на стол.

– У него твердое алиби, сэр.

– То есть?

– Он снимался весь Чоти Дивали, до сегодняшнего утра, со всей командой.

– Тогда почему следы его ДНК были в черном фургоне?

– Он говорит, что авто арендовал его сводный брат. Он одолжил его на время для какого-то дела.

У Рехана Вирани, казалось, были ответы на все вопросы, но как он собирался объяснить огнестрельное ранение у себя в ноге?

Арнав открыл папку с судебно-медицинскими фотографиями из подвала фермерского дома. Стальной стол. Пила. Цепи, свисающие со стены. Ванна. Если понадобится, он, нарушив все правила, отправит некоторые из снимков Нандини, чтобы оказать давление на полицию через СМИ. Утечку информации могут связать с ним, и он потеряет работу, но тогда весь мир узнает, что происходило на ферме. Арнав жаждал справедливости для Тары. Она больше не сможет ходить, пользоваться руками. Всю жизнь она заботилась о себе сама. Как она справится с тем, что ее будут кормить и мыть, как младенца?

Он позвонил в больницу, чтобы узнать последние новости. Тара отключилась под действием успокоительного, а Пия до сих пор не проснулась. Он не будет неблагодарным, не на Дивали. Она все еще рядом. Она улыбается ему. Тара. Ее образ являлся Арнаву в самые неподходящие моменты, и вчера вечером он принял твердое решение. Отдаться ей на милость, попросить всегда быть рядом. И молиться, чтобы она не отказалась.

Глава 92

Билал

Билал почесал щеку, покрытую успевшей отрасти щетиной. Он мечтал о душе, об одежде, о еде и о табуретке, на которую можно было бы положить ноги в гипсе. Чтобы покинуть эту вонючую комнату без окон живым, он должен разыграть свои карты правильно. Его уже несколько часов держали взаперти в одних трусах. Мумбайская полиция состоит из паршивых людей. Когда он умолял их отпустить его, они предложили снять с него и трусы тоже. Он хотел бы сказать этому инспектору Раджпуту, что думает о таких мерах.

Билал хотел выговориться, выложить все начистоту. Он уже слишком долго носил все в себе. Мальчик, наверное, уже сломался. На этот раз никто не соберет его по кусочкам. Билал знал имена людей, которые сейчас укрывают мальчика, и мог привести к ним полицию.

Вошел инспектор Арнав Сингх Раджпут. Билал внимательно оглядел того, кого мальчик пытался убить последние несколько недель, но так и не смог. Левая рука у Раджпута была перевязана, лицо покрывали синяки и отеки. Инспектор смотрел на него налитыми кровью глазами.

– Билал Муслияр, – начал он, – вам было приказано не покидать город.

– Я боялся за свою жизнь.

– Вы могли бы сказать об этом нам.

– Сааб, когда верный слуга разоблачает хозяина, ему нужна защита. Вы видели мой телефон.

На нем были фотографии, копившиеся десятилетиями, как страховка на подобный случай. Например, снимки мальчика посреди очередного припадка рядом с женским телом, из которого вытекает кровь. Когда Билал привез его в клинику, врач констатировал у него диссоциацию. Доктор даже не подозревал, насколько все плохо. На фотографиях были изображены и тела, которые передавал Билал. Головы, руки и ноги, которые он хоронил. Он знал, что для мальчика настанет день расплаты, и приготовился к тому, чтобы при худшем раскладе суметь выкрутиться самому.

– Я знаю, что вас не купили, сааб. Но есть и другие служащие, должностями повыше. Они оказались не такими честными. У этих фотографий есть копии, и они хранятся у разных людей.

Инспектор сел.

– Мы изучим ваш телефон и снимки с него. Определим, не подделка ли они. Даже если они подлинные, факт остается фактом: вы помогали убийце прятать трупы.

– Я часто не спал ночами, набираясь храбрости рассказать про все. Я не был рядом, когда он все это творил. На фотографиях только уборка. Он звонил мне после. И каждый раз обещал, что он будет последний. Я боялся его, сааб. Он мог упрятать меня за решетку раз и навсегда. И сейчас снова попытался.

– Почему я должен вам верить?

– Я не стану лгать вам в вечер Дивали.

Инспектор рассмеялся.

– Вы даже не празднуете его, господин Муслияр.

– Я могу привести вас к недостающим частям всех мертвых женщин.

Арнав задумался.

– А как насчет этого? – Инспектор протянул ему пакет с замком-молнией. Проклятые синие украшения, из-за которых мальчик так сильно доставал Билала.

Полиция нашла то, что мальчик называл своими «маленькими синими милашками».

– У него есть и еще, сааб. Серьги принадлежали мадам Китту. Он украл их и долго хихикал, когда она уволила одну из своих служанок. Посмотрите фотографии у меня на телефоне. Иногда я находил их на женских телах – эти я не заметил. Он провел несколько дней с каждой из этих бедных женщин, прежде чем… избавить их от страданий. У меня есть еще информация. Я могу назвать вам мастерские, где он переделывал их в зажимы. Он сам туда ходил. Ему доставляло удовольствие, когда его не узнавали.

– Из-за вас похитили Пию. – Арнав говорил спокойным тоном, сдерживая ярость, которая прорывалась наружу.

Билал рассказал ему, что узнал, следя за мальчиком.

О том, как мальчик договорился с Виджаяном, который поставлял ему девушек через Шетти. О том, как Виджаян попросил Ману забрать Пию, чтобы воздействовать на инспектора и его девушку Тару.

О себе – о том, как его родственник дал ему контакты Расула. Как на протяжении многих лет Расул помогал избавляться от трупов. Как Билал заподозрил, что мальчик планирует избавиться от него самого вместе с госпожой Китту, и нанял людей Расула для собственной защиты. Как приспешники Виджаяна и Расула дрались за мать и ребенка. Про случайный взрыв и пожар. Про то, как Танеджа явился по приглашению госпожи Китту.

С каждым словом, которое он произносил, Билал чувствовал ужас, но одновременно и облегчение.

– Танеджа был достаточно глуп, чтобы попытаться жениться на госпоже Китту – он думал, что сможет использовать ее связи и стать неприкасаемым. Он и понятия не имел, на что способен мой мальчик. Он устроил настоящую перестрелку в полицейском участке и попросил стрелков назвать имя Танеджи при допросе. – Билал сделал паузу и длинный вдох, затем продолжил: – Танеджа приехал в ту ночь, изрядно напившись, после какой-то шикарной вечеринки, потому что госпожа Китту попросила его встретиться с ней на ферме. У нее были хорошие новости. Мальчик обещал передать ферму ей в собственность. Она большая, а острову Мадх нужны новые гостиницы. Танеджа мог бы сорвать куш, превратив здание в шикарный отель. Я заставил его ждать в гостиной – что еще мне оставалось делать? Китту была в подвале с моим мальчиком.

– С Реханом Вирани.

– Нет, сааб. Вы видели не Рехана. Они одного роста, и оба отрастили бороды для нового фильма. Мой мальчик никогда бы не позволил Рехану узнать обо всем этом. Ваше предположение неверно.

– Я видел его.

– Вы не понимаете, сааб. Я дал слово господину Вирани, когда тот был на смертном одре, что буду защищать его мальчиков. Я был связан этим обещанием, потому что, если бы не господин Вирани, я бы сгнил на улице. Я не говорил ему правды, потому что тогда он умер бы раньше.

– Какой правды? – Инспектор наклонился вперед.

– Она разрушила всю жизнь моему мальчику, моему Карану. Ему даже некому было все рассказать. О том, что сделала с ним госпожа Китту.

– Вы говорите о Каране Вирани?

Арнав резко встал и пошатнулся, но сохранил непроницаемое лицо. Значит, полиция и не подозревала об истинной личности убийцы.

Билал попросил принести ему одежду и табуретку, чтобы подпереть ноги. Получив и то и другое, он заговорил дальше, рассказывая о том, что ему известно о госпоже Китту. Как сильно мальчик боялся ее и, как ни странно, любил.

– Если Каран Вирани совершил столько убийств, он мог бы легко расправиться с одинокой женщиной.

– Он не мог, сааб. Когда мальчик впервые встретил Китту, ему было пятнадцать, и он боялся ее. Я не мог защитить его. Нас пугало то, как умело она лгала хозяину. Он убил бы его. А позже мой мальчик не смог позволить Рехану расти без матери. Все эти годы Каран не мог набраться смелости и убить ту, что родила его ребенка. Никто не знает этого, сааб, даже сам Рехан. Но он не сводный брат Карана, а его сын. Он родился, когда Карану было шестнадцать лет.

Глава 93

Номерка больше не существует, но ее тень все еще здесь. Вот что я могу вам сказать: мне не следовало так долго бездействовать. Ее тень будет существовать дальше, жить своей жизнью, растить дочь – меня это не волнует.

Конец, о котором я мечтал, теперь никогда не наступит. Кровь Номерка и моя собственная кровь, смешанные воедино. И ради чего? Теперь сын не отвечает мне на звонки.

Вот Номерок исчезла, а вот – появилась снова, дразня меня своим прогорклым дыханием и громким смехом. Я должен был найти другой выход, но уже слишком поздно. Полиция найдет Билала, или он найдет полицию. Все уже сделано, все, и вот я здесь, без телефона, отданный на милость людей, которые суетятся вокруг меня и просят взять себя в руки. Нога болит от выстрела, но врача вызывать не стали – слишком рискованно, говорят они. Они забрали у меня телефон, и я не могу никому позвонить.

У меня есть карандаши и бумага, но кто знает, надолго ли. Спать я точно не буду, потому что каждый раз, когда я закрываю глаза, она приходит ко мне и растягивает свои черные, обуглившиеся губы в мрачной улыбке, а ее прикосновения змеей скользят по моей коже.

Глава 94

Тара

Давным-давно Тара лежала в объятиях Арнава, и они смотрели фильм в его спальне. «Akhiyon ke jharokhon se» – «Навсегда». Он переключил канал до того, как фильм подошел к концу.

– Он плохо кончится. Давай посмотрим другой.

За прошедшие годы Тара так и не узнала, чем кончилось кино, но вечером перед отъездом в Мумбаи его показывали по телевизору. Она решила посмотреть фильм с Пией, будучи уверенной, что Арнав ошибся насчет несчастливого конца. История могла закончиться только счастьем для двух влюбленных, Лили и Аруна, которые наконец поженились.

Но Лили умерла у Аруна на руках.

В полусонном состоянии из-за приема лекарств Тара спросила у врача, что с ней, и он ответил на вопрос, на который не хотел отвечать Арнав. Пуля застряла у нее в шее. Она хотела разгневаться на Арнава за то, что он не сказал ей об этом, но все, что она чувствовала, – необходимость утешить его. Тара не могла пошевелить ни рукой, ни даже пальцем и, возможно, больше никогда не сможет обнять его. Как и Пию.

Когда она произносила имя дочери, то слышала тихие голоса и писк оборудования. Она никогда не была уверена, бодрствует или видит лихорадочные сны.

Тара снова позвала Пию. И на этот раз открыла глаза.

– Она скоро будет здесь. – Арнав сидел рядом.

– Ты говорил с ней?

Ей хотелось, чтобы они поладили, узнали друг друга.

– Она все время была под успокоительным, – объяснил Арнав.

– Что-нибудь слышно от Зои?

– Она звонила один раз и спрашивала о тебе. Я сказал ей, что ты со мной. С ней все в порядке. – Арнав задернул бледно-голубые занавески около ее кровати. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Я слушаю. – Она смотрела на его небритое лицо. В его глазах Тара видела беспокойство и страдание, усталость и надежду.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Что? – Она подумала, что не расслышала вопрос. Не мог Арнав такого сказать.

– Выходи за меня, Тара. Пожалуйста.

Судя по его лицу, он не шутил. Совсем. Если он говорил серьезно, то почему сейчас, когда она даже не чувствовала его прикосновений? Тара закрыла глаза. Она хотела, чтобы он ушел. И в то же время молилась Ма Каали, чтобы он этого не сделал.

– Зачем? – спросила она.

За шторами повисла тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием аппаратов. Когда Арнав заговорил, его голос был хриплым и тихим:

– Потому что я хотел бы принадлежать тебе. Я потратил впустую столько лет. Когда Аша покинула нас, мне было тринадцать. Она была моей старшей сестрой. Она бы полюбила тебя, сказала бы, как мне повезло. Ей нравились бойкие девушки. Она тоже была бойцом. Но сдалась слишком рано.

Тара встретила его взгляд. И он не отвел глаз. Он рассказал ей историю Аши, которая произошла несколько десятилетий назад. Рассказал об изнасиловании, о несправедливости по отношению к ней, о ее самоубийстве.

– Вот она, – Арнав достал из бумажника выцветшую фотографию. – Я ношу ее с собой. Потеряв ее и родителей, я думал, что не заслуживаю семьи. А теперь хочу иметь ее с тобой. Я вряд ли смогу наверстать упущенное за все эти годы, но позволь мне попробовать.

Тара почувствовала, как по ее щекам потекли слезы, и Арнав потянулся, чтобы вытереть их.

– Посмотрите, кто к нам пришел, – полушепотом произнесла медсестра, просовывая голову между занавесками и раздвигая их.

Тара наблюдала за тем, как вторая медсестра привезла инвалидное кресло. В нем сидела Пия. Хрупкая Пия в больничном халате, с обрезанными волосами и повязкой на лбу. Даже если Тара больше никогда не встанет с постели, она добилась главного. Ее дочь в безопасности.

– Ма! – Глаза у Пии загорелись, и она попыталась встать, но медсестра остановила ее:

– Мы поможем тебе. – Женщины совместными усилиями подняли ее на кровать и положили рядом с Тарой. – Будь осторожна, – сказали они Пии.

Девочка уткнулась носом в руку Таре и разразилась тихими рыданиями. Арнав своей единственной здоровой рукой накрыл Пию простыней.

Тара не могла прикоснуться к дочери, и это ее мучило. А вот Арнав мог, и он был здесь. Она уловила отчаяние у него в голосе, когда он попросил ее руки. Предложил стать его женой, несмотря на то, что она, возможно, никогда больше не встанет на ноги и не прикоснется к нему. Арнав нуждался в дочери, а дочь, несомненно, нуждалась в нем.

Тара никогда не видела в браке ничего хорошего. В конце концов, это просто союз с мужчиной. Однако, глядя на то, как Арнав успокаивает их дочь, она не могла ничего возразить. Если такова ее судьба, она рискнет.

– Я согласна, – тихо произнесла Тара и, подняв голову, увидела, как его глаза наполняются слезами. Эти эмоции подходили к его имени: Арнав значит «океан».

Теперь она будет Нойонтарой, как называла ее мать. Его Нойонтарой. Звездой его очей.