Текст книги "Могила девы"

– Профи знают свое дело. Ну давай подключайся – начнем репортаж, пока нас не подстрелили.

Он услышал, как на середине оборвалась реклама «Тойоты» и раздался баритон диктора:

– Мы начинаем репортаж из Вороньей Гряды. С нами на связи Джо Силберт, ведущий Девятого канала, он передает эксклюзивные кадры с места, где сбежавшие из тюрьмы преступники держат в заложниках нескольких учениц и двух учительниц из школы Клерка Лорена. Мы слушаем тебя, Джо.

– Рон, перед нами здание бойни, где держат девочек и их учительниц. Как вы видите, бойню окружают сотни копов. Полиция установила несколько ярких галогенных прожекторов, которые светят в окна – вероятно, для того, чтобы помешать снайперам прицеливаться изнутри.

Но ни полицейские, ни свет не помешали преступникам примерно шесть часов назад убить одну из заложниц, которая умерла на этом самом месте. Полицейский сообщил мне, что бандиты отпустили ее и она шла к своим родным и друзьям, когда ее поразил выстрел в спину. Она была, как ты и сказал, Рон, глухой, и полицейский считает, что перед смертью она просила знаками родных и близких о помощи, говорила, что любит их.

– Джо, ты знаешь, как зовут убитую?

– Нет, Рон, власти очень неохотно делятся информацией.

– Сколько осталось в здании заложниц?

– На данный момент, если не ошибаюсь, четыре ученицы и две учительницы.

– Но ведь кто-то вышел?

– Да. Преступники в обмен на свои требования отпустили трех заложниц. Но нам неизвестно, на какие уступки пошли власти.

– Джо, что скажешь вон о тех бойцах, которых мы видим рядом со зданием?

– Рон, это элитное подразделение штата Канзас, так называемая «группа спасения заложников». Официально нам ничего не сообщили о предстоящем штурме, но мой опыт освещения подобных ситуаций подсказывает, что бойцы готовятся к атаке.

– И что, по-твоему, произойдет? Как будут развиваться события, и что это будет за атака?

– Трудно сказать, поскольку я не знаю, где находятся заложницы, какие есть у преступников огневые средства и так далее.

– А если поразмыслить?

– Хорошо, Рон, – ответил Силберт, – попробую. – И дал Биггинсу заранее условленный знак рукой, чтобы тот сделал объективом наезд на здание.

Спецназовцы были заняты своим непосредственным делом, поскольку не знали, когда истекает срок следующего ультиматума.

Капитан Дэн Тримэйн переговорил по рации, снабженной шифратором, с группой «Браво» и узнал, что бойцы обнаружили с задней стороны здания, недалеко от пристани, пригодную для прорыва дверь, но за ней наблюдали два сидящих в ялике вооруженных полицейских. Лодка стояла на якоре примерно в двадцати ярдах от берега.

– Они заметят нас, если мы попытаемся подобраться ближе.

– Есть другой путь к этой двери?

– Нет, сэр.

Но разведчик номер два сообщил хорошие новости. Джоуи Уилсон заглянул в окно и осмотрел дальнюю стену – ту, что находится с юго-восточной стороны. Прямо напротив пожарной двери, которую планировали вышибить бойцы группы «Альфа», он увидел наспех прикрепленную плиту сухой штукатурки и предположил, что за ней скрывается дверь еще одного пожарного выхода. Первоначальный осмотр стен не обнаружил ее. Так что Тримэйн послал другого бойца, и тот проник под причалом к противоположной стороне здания. Он добрался до того места, о котором докладывал Уилсон, и в самом деле нашел дверь, скрытую от глаз разросшимся плющом.

Капитан приказал ему просверлить панель бесшумной дрелью фирмы «Дремел» с мерным титановым буром. Исследовав пробу, боец обнаружил, что панель толщиной всего в дюйм и к тому же ослаблена сыростной гнилью, термитами и муравьиными ходами. Дверь была приоткрыта на два дюйма. Затем он проткнул панель из сухой штукатурки, толщина которой составляла три восьмых дюйма. Все в целом было намного доступнее, чем дверь с противоположной стороны. Небольшие направленные заряды легко откроют путь.

Тримэйн пришел в восторг: этот вариант был намного лучше, чем прорыв через дверь на погрузочной пристани, поскольку позволял сразу после проникновения в здание открыть интенсивный перекрестный огонь. У преступников не будет шанса ответить. Капитан посовещался с Карфалло и разделил бойцов на две новые группы. «Браво» проникнет под причалом к юго-восточной стороне здания бойни. «Альфа» займет позицию у северной двери, расположенной глубже, зато ближе к заложницам.

Ворвавшись в здание, «Альфа» разделится на две части: трое бойцов бросятся к девочкам, трое поведут атаку на преступников. В это же время четыре человека из группы «Браво» проникнут на бойню через южную дверь и нападут на бандитов с тыла.

Тримэйн еще раз оценил план. Они подобрались к бойне по глубокому оврагу, и их присутствие станет для преступников полной неожиданностью. Шумовые, затем световые гранаты, перекрестный огонь. Это хороший план.

– База всем группам и разведчикам. От моей метки до начала прорыва сорок пять минут. Готовы? Начинаю обратный отсчет от пяти. Пять, четыре, три, два, один, метка.

Бойцы подтвердили сверку времени.

Теперь…

Внезапно поступило сопровождаемое помехами сообщение:

– Командир «Браво» – базе. Засекли движение. От погрузочного причала. Кто-то пытается сделать ноги.

– Кто?

– Не могу сказать. Выскользнули из-под погрузочных ворот. Не рассмотрел. Видел только движение.

– Преступники?

– Не установлено. Причал разваливается, и тут до черта всякого хлама.

– Присоединить гасители.

– Есть, сэр.

К пистолетам-пулеметам «хеклер-кох» полагались так называемые гасители – большие трубки глушителей. С ними можно было выпустить одну-две обоймы, и звуки выстрелов показались бы не громче тихой погремушки. А при таком ветре полицейские в ялике вообще не должны услышать стрельбы.

– Поймать цель. Переключатели на полуавтоматический огонь.

– Цель поймана.

– Что она собой представляет? Командир «Браво», доложите.

– Трудно сказать. Цель в пестрой рубашке красного, синего и белого цветов. Я мог бы нейтрализовать ее, но нет возможности установить личность. Кто бы это ни был, он пригибается к земле. Жду приказа.

– Если установите, что это преступник, вам дается зеленый свет.

– Понял, сэр.

– Держите на мушке и ждите.

Капитан вызвал разведчика номер два, и тот, рискуя, заглянул в окно.

– Если кто-то и свинтил, то это Боннер. Его я не вижу, только Хэнди и Уилкокса.

Боннер. Насильник. Тримэйн с радостью обрушил бы на его голову Божью кару.

– Командир «Браво», доложите обстановку. Он собирается в воду?

– Подождите… да… соскользнул в реку. Я потерял его… нет… снова вижу. Может, сообщить полицейским в лодке? Он проплывает мимо них.

Тримэйн размышлял.

– База, вы слышите меня?

Если это Боннер, он удерет. Но по крайней мере во время штурма его не будет внутри. Одним бандитом меньше. Но если это одна из заложниц – что казалось невероятным, – девочка может утонуть. Течение здесь сильное, река глубокая. Но чтобы спасти ее, он должен раскрыть свое присутствие. В таком случае операцию придется отменить, и это поставит под угрозу жизнь остальных заложниц. Нет, решил он, это не заложница. Не могла маленькая девочка сбежать от трех вооруженных мужчин.

– Командир «Браво», отставить. Полицейских не информировать.

– База, вас понял. Кстати, думаю, нам нечего о нем беспокоиться. Его несет прямо на стрежень. Скорее всего мы больше никогда его не увидим.

III
Допустимые потери

19:46

– Что это?

Помощник шерифа городка Воронья Гряда Арнольд Шоу не знал, да и не интересовался.

Поджарый тридцатилетний страж закона, смолоду служивший в правоохранительных органах, немало времени провел на воде. Выманивал на всякую гниль сомов, ловил на блесну окуней и маскинонгов[40]40
  Американская щука длиной около 80 см.


[Закрыть]. Пару раз даже ездил кататься на водных лыжах на озере в Озарках[41]41
  Холмистое плато, большая часть которого расположена в южной части штата Миссури и на севере Арканзаса.


[Закрыть]. Но никогда его так не укачивало, как сейчас.

О Господи, какая же это пытка!

Они с Баззи Марборо встали на якорь примерно в двадцати ярдах от берега и по приказу их босса Дина Стиллуэла не сводили взгляда – как он выразился, «приклейтесь глазами» – с причала у здания бойни. Из-за ветра, сильного даже для Канзаса, утлое суденышко подбрасывало и вертело, словно на ярмарочной карусели, когда взлетаешь и крутишься во все стороны, а потом на земле не можешь поднять головы.

– Что-то мне нехорошо, – пробормотал Шоу.

– Смотри, вон там! – крикнул ему Марборо.

– Никуда не хочу смотреть.

Но он все-таки взглянул куда показывал товарищ.

В десяти ярдах что-то уплывало от них вниз по течению. Они были вооружены старенькими полицейскими ружьями «ремингтон», и Марборо поймал в специальный прицел прыгающий предмет.

Несколько секунд назад они слышали всплеск у пристани, но, сколько ни приглядывались, не заметили бандитов, пытавшихся спастись по реке.

– Если бы кто-нибудь прыгнул в воду…

– Мы бы увидели, – проговорил Шоу сквозь ветер. – Сейчас он был бы как раз там, где плывет эта штука. Не могу разобрать, что это такое. – Помощник шерифа всеми силами пытался забыть о вчерашнем ужине – запеканке с тунцом. – Ну и что ты предлагаешь?

– Рука! Я вижу руку! – Марборо привстал.

– Не поднимайся! Нас и так крутит. Сиди на заднице и не дергайся!

Запеканка с тунцом, грибной крем-суп, горох и сверх всего – жареный консервированный лук.

Нет, долго это богатство в себе не удержать.

– Смотри, за эту штуковину держится рука, а сама она белая с красным. Черт, это, наверное, уплывает кто-то из заложниц!

Шоу повернулся и посмотрел поверх нагромождения обломков на поверхность покрытой зыбью реки. Лодку подбрасывало, и каждый взгляд длился не больше нескольких секунд. Помощник шерифа не мог определить, что он видит. Показалось, что плывет сеть, но, как сказал Базз Марборо, она была красной с белым. И еще с синим – теперь он и сам разглядел.

Предмет быстро уносило от них на стремнину.

– Неужели не видишь руки?

– Нет… Постой… в самом деле, похоже на руку, – нехотя признал он, и его кишки еще сильнее взбунтовались. Арни Шоу поднялся на ноги и от этого почувствовал себя в сто раз хуже. – Ничего не могу разобрать. Может, ветка?

– Не вижу. Смотри, как быстро плывет. Скоро будет в Уичито. – Шоу решил: он скорее позволит вырвать себе зуб, чем покажет, что его укачало. Даже два зуба.

– А если это бандиты что-то выбросили, намереваясь отвлечь нас? Мы погонимся за этим, а они улизнут через заднюю дверь.

– Или просто мусор, – кивнул, усаживаясь на скамью, Шоу. – Да что мы рассуждаем? Если бы это были свои, они бы не проплыли мимо, не попросив о помощи. На нас форма – они поняли бы, что мы из службы шерифа.

– Точно. И как я не подумал? – кивнул Марборо и тоже сел на место.

Одна пара неусыпных глаз снова обратилась к тылам бойни, зато другие крепко зажмурились, пока их обладатель изо всех сил пытался успокоить желудок.

– Умираю, – прошептал Шоу.

Но через несколько секунд он распрямился и посмотрел на товарища.

– Твою мать!

– Ты тоже только что вспомнил? – спросил Марборо.

Да, Шоу только теперь вспомнил: заложницы, глухие и немые, не сумели бы крикнуть «спасите наши души» и позвать на помощь, даже если бы проплывали рядом с яликом.

От этой мысли ему стало совсем мерзко. И еще оттого, что сам он три года подряд выходил в финал межуниверситетских соревнований по плаванию, а его товарищ мог барахтаться только по-собачьи и не проплыл бы и десяти ярдов.

Шоу глубоко вздохнул – не для того, чтобы набрать воздуха перед предстоящим заплывом, а просто чтобы справиться с бурей в животе. Скинул оружие, бронежилет, шлем и сапоги. Еще один вдох. И он нырнул головой вперед в бушующую темную реку и быстро поплыл вслед за скрывшимся предметом, увлекаемый на юго-восток немилосердным течением.

Артур Поттер посмотрел на окно, в котором впервые заметил Мелани.

Потом на то, в котором ее чуть не застрелили.

– Боюсь, мы подходим к пределу, – медленно проговорил он. – Если повезет, нам еще удастся вытащить одну или двух заложниц, но это все. Дальше придется либо принудить его сдаться, либо отдать приказ на штурм. Кто-нибудь может сказать, какой прогноз погоды? – Переговорщик надеялся, что налетит ураган и позволит ему потянуть с вертолетом.

Дерек Элб щелкнул выключателем. Услышав голос диктора метеоканала, Поттер придвинулся ближе к динамику и узнал, что ночью погода останется такой же – ветреной, с прояснениями. Ветер северо-западный от пятнадцати до двадцати миль в час.

– Придется в качестве отговорки ссылаться на ветер, – сказал Лебоу и добавил: – Хотя это очень ненадежно. Пятнадцать миль в час. Не исключено, что, находясь на военной службе, Хэнди летал на вертушках, которые садились в куда более сильный ветер.

Дин Стиллуэл вызвал по рации Лебоу. Его голос послышался из динамика под потолком. Он был, как всегда, немногословен.

– Да? – Аналитик склонился к микрофону.

– Агент Поттер приказал передавать вам любую информацию о преступниках. Так?

– Так, – подтвердил Лебоу.

Поттер взял микрофон и спросил, что удалось выяснить шерифу.

– Один из наших ребят занял удачную позицию и видит, что происходит внутри. Он докладывает, что Хэнди и Уилкокс обходят здание и все внимательно осматривают.

– Внимательно осматривают?

– Отодвигают трубы и железки. Как будто что-то ищут.

– Можете предположить, что именно? – спросил Лебоу.

– Нет. Уж не хотят ли найти место, где спрятаться?

Поттер кивнул Бадду, вспомнив, что именно капитан опасался, как бы преступники в критический момент не переоделись в форму спасателей. Бывало также, что бандиты специально оставляли открытым заднее окно, а затем на день или два скрывались в укромном уголке, пока полицейские не приходили к выводу, что им удалось бежать. Лебоу занес информацию в компьютер и поблагодарил шерифа.

– Надо убедиться, что все наши люди имеют фотографии преступников, – заметил Лебоу. – И сказать Фрэнку и группе спасения заложников, чтобы как следует прочесали место, если покажется, что Хэнди удалось совершить побег. – Он сел и снова посмотрел на здание бойни.

– Кстати, – в динамике опять прорезался голос шерифа, – я заказал ребятам пожевать. А вам с минуты на минуту привезут ужин из «Хартленда».

– «Хартленд» – это хорошо, – одобрил Элб.

Но Поттер, занятый серьезными размышлениями, не думал о еде. Встречаться ему или не встречаться с Хэнди? Время поджимало, и переговорщик чувствовал, что преступник, теряя терпение, вот-вот начнет выдвигать невыполнимые требования. Личная встреча давала больше возможностей охладить его, чем телефонный разговор.

Кроме того, встреча с Хэнди дала бы ему шанс увидеть Мелани.

Попытаться спасти ее.

Но с другой стороны, встреча человека, захватившего заложников, с тем, кто руководит операцией по их спасению, – самый опасный вид переговоров. Пойти на встречу – значит пойти на риск. Все чувства преступника – и хорошие и плохие – по отношению к переговорщику напряжены до предела. Порой преступники решают – иногда эта мысль возникает у них подсознательно, – что, убив переговорщика, они обретут такую власть, какой раньше не имели. Они надеются, что в лагере полицейских возникнет растерянность, а погибшего сменит другой, не такой требовательный. Но даже если обойдется без насилия, существует опасность, что переговорщик потеряет авторитет и значимость в глазах преступников, лишится уважения своего оппонента.

Поттер подвинулся к окну. «Что же такое сидит в тебе, Хэнди? Что заставляет вращаться колесики твоей воли? Что происходит в твоих холодных мозгах? Разговаривая с тобой, я слышу тишину. А когда ты молчишь, слышу твой голос.

Когда ты улыбаешься, я вижу… А что же такое я вижу? Это проблема – я не знаю».

Дверь открылась, и фургон наполнил запах еды. Молодой помощник шерифа Вороньей Гряды принес коробки с пластиковыми контейнерами и картонные стаканчики с кофе.

Парень начал доставать из коробок контейнеры, и к Поттеру внезапно вернулся аппетит. Он ждал, что принесут безвкусный ужин: горячие сандвичи с говядиной и желе. Но помощник шерифа, выкладывая контейнеры, комментировал: «Это вишневый мусс, это галеты, это братвурст[42]42
  Свиная сарделька с большим количеством специй.


[Закрыть], это пирог с мясом козленка и ягненка, говядина под маринадом, картофель с укропом».

– «Хартленд» – знаменитый меннонитский[43]43
  Меннониты – последователи Менно Симонса (XVI в.), проповедуют отказ от насилия, выступают за самосовершенствование человека.


[Закрыть] ресторан, – объяснил Дерек Элб, – люди приезжают туда со всего штата.

Десять минут все ели в полной тишине. Поттер старался запомнить названия блюд, чтобы, вернувшись в Город ветров, рассказать родственнице Линден. Она собирала необычные кулинарные рецепты. Он допивал вторую чашку кофе, когда уголком глаза заметил, как напрягся Тоби: заработал передатчик.

– Что? – спросил в микрофон молодой техник. – Повторите, шериф!

Поттер повернулся к нему.

– Только что один из людей Дина выловил из реки сестер-близнецов.

Все ахнули. А затем на командном пункте раздались аплодисменты. Аналитик отлепил от плана бойни два листочка, означающих этих девочек, и удалил из границ здания. А фотографии положил в папку освобожденных заложников – к снимкам Джойслин, Шэннон и Киэл.

– Их проверяют на предмет переохлаждения, а в остальном с ними на первый взгляд все в порядке. Похожи на мокрых мышат, но им это лучше не говорить.

– Позвоните в гостиницу, – распорядился Поттер, – и сообщите их родителям.

Слушавший в наушники Тоби рассмеялся.

– Артур, они просятся к вам. Их везут сюда.

– Ко мне?

– Если вы старший из мужчин, в очках и в темном спортивном пиджаке. Только называют вас де л’Эпе.

– Как? – Переговорщик покачал головой.

Фрэнсис коротко рассмеялась.

– Аббат де л’Эпе. Человек, который придумал первый широко распространившийся знаковый язык.

– Почему они меня так называют?

Фрэнсис пожала плечами:

– Понятия не имею. Де л’Эпе считается кем-то вроде святого покровителя глухих.

Через пять минут появились девочки – милые близняшки, закутанные в яркие мягкие пледы (еще одно чудо, сотворенное шерифом Стиллуэлом). Они во все глаза уставились на Поттера, не напоминая уже мокрых мышек. Девочки были скорее охвачены благоговейным страхом, чем напуганы. Сбивчиво они объяснили через Фрэнсис, как Мелани удалось выпроводить их из здания.

– Мелани? – переспросила Анжи и посмотрела на переговорщика. – Я ошиблась. У тебя есть союзник среди заложниц.

«Интересно, Хэнди уже знает, что она сделала? – подумал Поттер. – Долго ли будет терпеть непокорность, прежде чем ответит? И станет на этот раз его ответ роковым?»

У Поттера екнуло сердце, когда он увидел, как расширились от ужаса глаза Фрэнсис Уиттинг. Переводчица повернулась к нему.

– Девочки не совсем понимают, что происходит. Но судя по тому, что они говорят, один из преступников насилует учительницу.

– Мелани?

– Нет, Донну Харстрон.

– Боже, – пробормотал Бадд. – И это на глазах у детей!

– Боннер? – спросила Анжи.

Лицо переговорщика не выдавало страданий, которые он испытывал в этот момент. Поттер кивнул. Конечно, Боннер. И скользнул взглядом по фотографиям Беверли и Эмили. Обе юные, женственные. Затем перевел взгляд на фотографию Мелани.

Анжи спросила, приказал ли Боннеру лечь на женщину Хэнди или он действовал сам по себе. Посмотрев, что показали ей сестры, Фрэнсис ответила:

– Медведь, так они называют Боннера, постоянно оглядывался. У него был такой вид, будто он боялся, что его застукают. Девочки считают, что Брут, то есть Хэнди, пришел бы в ярость, заметив все это.

– Брут дружелюбно относился к кому-нибудь из вас? – спросила у близняшек Анжи.

– Нет, он страшный человек. Смотрит на нас так же холодно, как персонажи на картинках Шэннон. Он бил Мелани.

– Она в порядке?

Одна из девочек кивнула.

Анжи покачала головой.

– Плохо! – Она взглянула на план бойни. – Заложники и преступники находятся недалеко друг от друга, но в Хэнди не заметно ничего похожего на стокгольмский синдром.

«Чем больше я узнаю о людях, тем сильнее мне хочется убить их».

Поттер спросил об оружии, инструментах и телевизоре. Но девочки не добавили ничего нового, кроме того, что уже было известно. Вдруг одна из них подала переговорщику клочок бумаги. Он насквозь промок, но слова, написанные несмываемым фломастером, который передал им Дерек, можно было прочитать.

– Письмо от Мелани, – сказал Поттер и прочел вслух: «Дорогой де л’Эпе. Мне хочется так много вам написать, но нет времени. Будьте осторожны с Хэнди. Он само зло, страшнее, чем что-либо на свете. Вы должны знать: Хэнди и Уилкокс – друзья. А Медведя (толстяка) он ненавидит. Медведь похотлив».

Лебоу попросил записку, чтобы внести текст в компьютер, но Поттер, сказав, что бумага расползается, продиктовал текст с начала до конца.

Одна из сестер-близнецов выступила вперед и что-то показала знаками. Поттер ободряюще улыбнулся и вопросительно посмотрел на Фрэнсис.

– Они просят ваш автограф.

– Мой автограф?

Девочки кивнули. Поттер вынул из кармана серебряную перьевую ручку, которую всегда носил с собой.

– Они ждут, что вы напишете, де л’Эпе, – продолжила переводчица.

– Ах да, разумеется. И получат то, что хотят. Каждая.

Девочки, уходя, прижимали бумажки к сердцу. Одна из сестер обернулась и что-то показала Фрэнсис.

– Она говорит, что Мелани просит вас быть осторожнее, – перевела та.

«Стерегись…»

– Покажите, как на языке глухих будет «Спасибо. Вы очень храбрые».

Фрэнсис показала, и Поттер неуверенно повторил за ней движения. Девочки улыбнулись, взяли Фрэнсис за руки, и она повела их к машине, чтобы отвезти в «Дейз инн». Капитан Бадд опустился на стул рядом с переговорщиком.

– Почему, – спросил он, – Мелани предупреждает нас об опасности? – И показал на записку. – Почему сообщает, что Боннер похотлив? А два других преступника – друзья?

– Она полагает, что мы сумеем воспользоваться этими сведениями, – ответила Анжи.

– Как?

Поттер опустил глаза на затертый клочок бумаги. Под строчками стояла подпись: «С любовью – Мелани». Поэтому он и не отдал записку Генри Лебоу. А теперь свернул и положил сырую бумажку в карман.

– Посмотрим, что там у нас о Боннере.

И прочитал с экрана, что Рэй Сонни Боннер вел никчемную жизнь. Отбывал срок за половые преступления, мелкие грабежи, домашнее насилие и нарушение общественного спокойствия. Им двигала похоть, а не разум. И еще он доносчик. Десять лет назад свидетельствовал на суде против своего подельника по ограблению. Поттер и Анжи, переглянувшись, улыбнулись.

– Замечательно.

Решение было принято: переговорщик не станет встречаться с Хэнди. Новая стратегия возникла сама собой. Более рискованная? Да. Но возможно, более удачная.

Чарли Бадд внезапно осознал, что и Поттер, и Анжи изучающе смотрят на него.

– Как считаешь, Генри, – начал переговорщик.

– Что такое? – встревожился капитан.

– На мой взгляд, идеально подходит, – ответил аналитик. – Искренний, прямолинейный, с густым баритоном.

– Чарли, вам предстоит дать небольшое представление. – Поттер повернулся к Бадду.

– Мне? – удивился молодой полицейский. – Каким образом?

– Вы будете продолжать переговоры.

– Что?

– Я хочу, чтобы вы завели с Хэнди разговор о капитуляции.

– Слушаюсь, сэр, – ответил капитан, но тут же добавил: – Вы шутите?

– Вы идеально подходите для этого, – объяснила Анжи.

– Я уже произносил слово «сдаться», – сказал Поттер. – Теперь пора внушить Хэнди, что это может случиться реально. Разумеется, он откажется. Но в его сознании отложится, что есть выбор. Он начнет обдумывать возможности.

– И не только это, – добавил аналитик, как всегда, не отводя глаз от экрана компьютера.

– Мы повышаем ставки, – продолжил переговорщик, делая заметки в желтом блокноте.

– По-моему, я совершенно не подхожу для этого.

– Вам когда-нибудь приходилось играть на сцене? – спросила Анжи.

– Только наряжался Санта-Клаусом для дочерей и племянников. Это все. На сцене никогда не играл и не испытывал ни малейшего желания.

– Я дам вам сценарий. – Немного подумав, Поттер оторвал верхние листки и начал снова писать. Вскоре две желтые странички были заполнены его мелким почерком. – Здесь суть. Экспромт. Вы хорошо разбираете?

Бадд пробежал глазами текст.

– Хорошо. Только я не готов. Мне надо потренироваться.

– Для репетиций нет времени, – отрезал агент ФБР. – По ходу переговоров я буду вам подсказывать.

– Вы это серьезно?

– Послушайте, Чарли. Сосредоточьтесь. Вам необходимо быстро прорваться через его заграждения и заставить поверить вот в это. – Переговорщик постучал пальцами по желтым листочкам.

Лицо капитана застыло, и он сел перед столом, на котором лежал мобильный телефон.

– Повторяйте за ним как эхо. Он скажет: «Хочу мороженого». Отвечайте: «Мороженого? Конечно». Заявит: «Я зол». Реагируйте: «Зол? Я понял». Это продемонстрирует ваш интерес к тому, что он говорит, но при этом вы не будете давать его словам оценки. Это собьет его с толку и заставит задуматься. Но поступайте так не каждый раз, а выборочно, иначе настроите Хэнди против себя.

Капитан кивнул.

– Показывайте, что вам понятны его чувства, но не солидаризируйтесь с ним, – добавила Анжи.

– Да, – подхватил Поттер. – Помните, что он враг. Мы не признаем насилия, поэтому, с нашей точки зрения, Хэнди поступает неправильно, но мы понимаем его мотивы. Уяснили? Не говорите много и не тараторьте. Следите за темпом и звучанием вашей речи. Скажу вам сразу: вы начнете говорить быстрее, чем нужно. Поэтому сделайте усилие и произносите слова медленнее и внушительнее. Ощущение будет такое, словно погрузились под воду.

– Если зададите вопрос и не получите ответа, помолчите, – посоветовала Анжи. – Пусть пауза в разговоре не пугает вас.

– Не позволяйте манипулировать собой. Он попытается сломать вас – умышленно или неосознанно. Не реагируйте на угрозы, скороговорки, глупости и долгое молчание. Просто сосредоточьтесь на своей цели. – Поттер снова постучал пальцем по желтым листочкам, на этот раз очень серьезно. – Самое главное: не позволяйте ему проникнуть в вас. Пусть кричит, пусть говорит ужасные вещи – только бы это не задевало вас. Пусть смеется над вами, пусть оскорбляет – это не должно вас трогать. Вы выше этого. – Поттер наклонился и прошептал капитану на ухо: – Он даже может пригрозить, что убьет всех девочек. Может пальнуть из пистолета, чтобы вы подумали, будто он уже застрелил кого-то. Может сказать, что будет мучить или насиловать заложниц. Не поддавайтесь.

– Но что же мне говорить? – в отчаянии спросил Бадд. – Что отвечать, если он заявит нечто подобное?

– Самое разумное не говорить ничего. Но если вам покажется, что необходимо ответить, говорите, что это не лучший выход из положения.

– О Господи!

Переговорщик посмотрел на часы.

– Что ж, за дело. Готовы?

Капитан кивнул.

– Жмите первую кнопку.

– Что?

– Это клавиша быстрого набора, – объяснил Тоби. – Нажимайте клавишу с цифрой «один».

– И после этого я буду говорить с ним?

– Вам ясен сценарий? – спросил переговорщик.

Бадд снова кивнул. Поттер показал на телефон.

– Боже! – Бадд взял аппарат и нажал на клавишу.

– Связь установлена, – прошептал Тоби.

– Эй, Арт, как ты там? – раздался голос из динамика над головой. Хэнди произнес это как будто с ухмылкой.

– Говорит Чарли Бадд. Это Лу Хэнди?

– Что еще за хрен с горы Чарли Бадд?

– Я из службы федерального прокурора. – Капитан не сводил глаз с записей.

– Ну и что?

– Хочу несколько минут поговорить с вами.

– Где Арт?

– Его здесь нет.

– Что, черт возьми, происходит?

Бадд замешкался и проглотил застрявший в горле ком. «Давай, Чарли! – думал Поттер. – Сейчас не время для страхов перед аудиторией». Он постучал пальцем по лежащим перед капитаном листкам.

– Происходит? – повторил за Хэнди Бадд. – Вы о чем?

– Я буду говорить только с ним.

– С кем?

– С Артуром Поттером. С кем же еще?

Бадд глубоко вздохнул.

– А почему бы не поговорить со мной? Я не такой плохой человек.

– Федеральный прокурор?

– Вот именно. Намереваюсь потолковать с вами о вашей капитуляции.

«Помедленнее», написал на бумаге Поттер.

– А ты, законник, с чувством юмора. Шел бы куда подальше.

У капитана разгладилось лицо.

– Не любишь юристов?

– Обожаю.

– Хочешь, Лу, расскажу анекдот?

Поттер и Лебоу удивленно переглянулись.

– Валяй, Чарли.

– Женщина идет к гинекологу и спрашивает, можно ли забеременеть, если секс был анальным. Конечно, отвечает тот. А иначе откуда бы появлялись юристы?

Хэнди разразился хохотом. Бадд покраснел.

За двадцать лет службы Поттер ни разу не шутил с преступниками, захватившими заложников. «Может, пора внести в учебник исправления», – подумал он. А Бадд между тем продолжил:

– Артур занят проблемой вертолета. Говорил что-то насчет поплавков. Вертушка скоро будет здесь.

– Ей надо быть здесь через час двадцать минут, и не позже. Иначе смотрите…

– Насколько мне известно, он делает все, что от него зависит. Но даже если вы получите вертолет, вас рано или поздно найдут. – Капитан посмотрел в лежащие перед ним записи. – Как только кто-нибудь выяснит, кто вы такие, и узнает о том, что ты застрелил девочку в спину, вас сцапают, погрузят в перевозку, и вот тут, боюсь, как бы чего не случилось.

– Ты мне грозишь?

– Вот еще! Пытаюсь спасти тебя. Объясняю все как есть. Да ты и сам все это знаешь.

– Меня не найдут. Так что пошел ты с этим бредом насчет капитуляции. А если попытаетесь устроить штурм, у меня рука не дрогнет – вы возьмете меня на куче из шести мертвых заложниц.

Поттер указал на фотографии сестер-близняшек. Лебоу нахмурился. Почему Хэнди до сих пор не знает, что они сбежали?

– Слушай, Лу, – продолжал Бадд, – мы предлагаем тебе сделку.

– Сделку? Что за сделка?

– Некоторый иммунитет. Не абсолютный, но тем не менее…

– Ты хоть знаешь, что я натворил?

– Что ты натворил?

«Повторяет за ним, как настоящий профи», – подумал Поттер.

– Я сегодня завалил несколько человек. Так что приходится говорить не об иммунитете, а об этой хреновине… как это называют церковники?

Бадд посмотрел на переговорщика.

– Папское разрешение, – прошептал тот.

– О папском разрешении.

– Вот видишь, долбанный в задницу юрист, мне нужно думать не об иммунитете, а о том, чтобы получить вертолет. Так что давайте пошевеливайтесь, иначе я спущу с поводка Боннера и он займется какой-нибудь девчонкой, а то и сразу двумя. Ты ведь слышал о Боннере? У него стоит двадцать четыре часа в сутки. Не человек – секс-машина. Ничего подобного не видел. Посмотрел бы ты на него в тюрьме. Стоит объявиться новичку, малый только-только прошел формальности, не успели еще высохнуть отпечатки пальцев – а Боннер тут как тут: «Ну-ка, дружок, наклонись, раздвинь ягодицы».

Поттер, заметив, насколько капитану тяжело все это слушать, похлопал его по руке. И снова постучал по желтым листочкам.

– Где Арт? – внезапно спросил Хэнди. – Мне он нравится больше, чем ты.

– Я же сказал: выбивает тебе вертолет.

– Гадом буду, если он не слушает меня по громкоговорителю. Ведь он же рядом с тобой? Может, не сойдя с места, запихнуть тебе в рот елдак. Я не ошибся, педик? У меня такое впечатление, Чарли, что ты голубой.