Текст книги "Могила девы"

IV
Могила девы

01:01

Они ехали вдвоем в своем «ниссане» среди полей при тусклом свете луны и вспоминали вечер в доме дочери в Иниде – малоприятный, как и предполагалось.

Но в разговоре не касались ни жалкого трейлера, в котором жили их дети, ни неумытого внука, ни патлатого зятя, выбегавшего в запущенный двор приложиться к спрятанной там бутылке «Джек Дэниелс». Нет, они обсуждали только погоду и непривычные дорожные знаки, попадавшиеся им на пути.

– В этом году осень будет очень дождливая. Совсем зальет.

– Не исключено.

– Что-то я читал насчет форели в Миннесоте.

– Форели?

– Да, там жуткие дожди.

– Слушай, через пять километров будет кафешка «У Стаки». Не хочешь заскочить?

Их дочь Харриет приготовила совершенно несъедобный ужин: все пережарено, переварено и пересолено. А в суккотаче[51]51
  Национальное блюдо североамериканских индейцев из кукурузы и бобов.


[Закрыть] муж обнаружил нечто очень напоминавшее пепел от сигареты. И теперь оба изрядно проголодались.

– Давай. Но только на кофе. Видишь, какой ветер? Жуть! Надеюсь, ты закрыл в доме окна? Ну может, еще на кусочек пирога.

– Закрыл.

– А в прошлый раз забыл, – сурово напомнила жена. – Не хочется снова остаться без света. Знаешь, сколько стоит трехрожковая люстра?

– Эй, в чем дело? – удивился муж.

– В смысле?

– Меня тормозят. Полицейская машина.

– Так останавливайся.

– Я это и делаю. Какой смысл удирать? Только наживешь неприятности.

– Ты что-то нарушил?

– Ничего не нарушил. Ехал со скоростью пятьдесят семь миль в час, где разрешено пятьдесят пять. Это ни по каким меркам не преступление.

– Сворачивай.

– А я что делаю? Ты наконец успокоишься? Теперь довольна?

– Смотри, – удивилась жена, – там за рулем женщина-полицейский.

– Ничего странного. Сейчас в полиции много женщин. Ты же смотрела сериал «Копы». Как думаешь, мне надо выходить или они сами подойдут?

– Лучше выйди, – посоветовала она. – Сделай усилие. Если они колеблются, штрафовать тебя или нет, может, если выйдешь, простят.

– Здравая мысль. Только я все равно не понимаю, что нарушил.

Он вылез из машины. Расплывшись в улыбке и нащупывая в кармане бумажник, пошел к патрульному автомобилю.

Когда Лу Хэнди, оставляя за собой колею, въехал на полицейской машине подальше в пшеничное поле, то вспомнил другое поле – где утром на перекрестке их подбил «кадиллак».

Вспомнил серое небо над головой и ощущение стилета в руке. Напудренное лицо женщины, темные морщинки в ее макияже и брызги крови, когда он погружал лезвие в ее мягкое тело. Вид ее глаз – скорбных и безнадежных. Ее жуткие крики, сдавленные, хриплые. Звериные звуки.

Она умерла, как и эти двое из «ниссана» – те, что лежали теперь в багажнике патрульной машины, которую он вел по полю. И тем и другим супругам было суждено отправиться на тот свет, поскольку они владели машинами, необходимыми ему. «Кадиллаком» и «ниссаном». Рут и Хэнк разнесли к черту его «шеви». Ехать с Прис в патрульном автомобиле нельзя. Невозможно. Требовалась другая машина. Ее обязательно нужно было добыть.

И, получив, что ему причиталось, ублажив себя, Лу Хэнди стал самым довольным человеком на земле.

Он спрячет пропахшую порохом и кровью полицейскую машину в поле, в пятидесяти ярдах от дороги. Утром ее найдут, но это не беда. Через несколько часов ни его, ни Прис в штате не будет. Они сядут в самолет компании «Техас-Мексика» и полетят в Сан-Идальго.

Ух ты… Держись. Чертов ветер все крепчает – лупит в машину, пригибает навстречу стебли пшеницы, и они, как дробь, колотят в ветровое стекло.

Хэнди выбрался из патрульного автомобиля и поспешил назад, к дороге, где на водительском месте «ниссана» его ждала Прис. Выбросив в канаву полицейскую форму, она надела свитер и джинсы. Глядя на свою девчонку, Лу больше всего хотел стащить с нее «левайсы», а затем дешевые нейлоновые трусики из тех, что она обычно носила, и отодрать прямо на капоте их японской жестянки. И при этом держать в правой руке ее волосы, собранные в конский хвост.

Но вместо этого он прыгнул на пассажирское сиденье и дал ей знак трогаться. Прис щелчком выкинула из окна окурок и нажала на газ. Машина рванула с обочины, заложила крутой разворот и набрала скорость шестьдесят миль в час.

Они направились туда, откуда только что прибыли. На север.

Сумасшествие? Да. Но Хэнди именно тем и гордился, что при всем своем невероятном сумасбродстве все еще оставался жив. Однако сейчас в их действиях был смысл – они стремились в такое место, где их стали бы искать в последнюю очередь.

«Черт с ним, пусть сумасшествие, – думал он. – Решение принято». У него там дела. Кое-кто ему остался должен.

Сочиненное Бетховеном для братьев в 1802 году «Хайлигенштадтское завещание» – это исповедь отчаявшегося музыканта, страдавшего от надвигавшейся глухоты, которая через полтора десятилетия станет полной.

Мелани Черрол знала об этом, поскольку Бетховен был не только ее духовным наставником и ролевой моделью, но часто приходил в ее музыкальную комнату, где, что неудивительно, прекрасно слышал. Как и она. Они мило беседовали о теории музыки и композиции. Оба сетовали на современную тенденцию, то есть на то, что в новых сочинениях не было ни мелодии, ни гармонии. Мелани называла это «лекарственной музыкой» – формулировка, которую с воодушевлением одобрил Людвиг.

Теперь Мелани сидела в своей гостиной, глубоко дышала, думала о великом композиторе и размышляла, уж не пьяна ли она.

В баре, в Вороньей Гряде, она вместе с переводчицей полиции Фрэнсис Уитинг и несколькими родителями заложниц проглотила две порции бренди. Фрэнсис связалась с родителями Мелани в Сент-Луисе и сообщила, что с их дочерью все в порядке. Завтра, сразу после операции Дэнни, они вернутся и задержатся в Хевроне – эта новость почему-то расстроила ее. Она сама не понимала, хочется ли ей, чтобы родители провели в ее доме несколько дней. Не долго думая Мелани выпила еще бренди.

Затем пошла прощаться с девочками и их родителями. Сестры-близняшки уже спали. Киэл сразу начала ругаться, но Мелани знала детей – их настроение переменчиво как погода – и не сомневалась, что вскоре девочка заскочит в ее комнатушку в школе и разложит на аккуратном столе свои последние картинки Людей Икс или открытки с «Могучими рейнджерами». Эмили, в дамской ночной рубашке с нелепыми оборками, крепко спала. Шэннон, Беверли и Джойслин никак не могли угомониться. С ними нянчились, любовно опекали, а они веселились и не слушались. По их жестам Мелани поняла, что девочки подробно вспоминают события ушедшего дня, о которых она сама предпочла бы поскорее забыть. Они придумали себе прозвище – Десятка из Вороньей Гряды. Даже поговаривали, что хорошо бы заказать майки с картинками. Понимание беды придет потом, когда все почувствуют отсутствие Сьюзан. А пока – ну почему не повеселиться? Как бы Мелани ни жаловалась де л’Эпе на поведение Глухих, она не могла не признать, что главное качество членов сообщества – жизнерадостность.

Мелани пожелала всем доброй ночи и отказалась от десятка приглашений переночевать. Никогда до этого вечера ей не приходилось столько раз подряд благодарить знаками и отвечать: «Нет, спасибо».

И вот она дома, где заперты все двери и окна. Зажгла благовония, выпила еще бренди – ежевичного, которым бабушка лечилась от судорог, – и теперь сидела в кожаном кресле и думала о де л’Эпе… то есть об Артуре Поттере. Потирая на запястье отметины от проволоки Брута, надела наушники «Косс» и так громко включила Четвертый фортепьянный концерт Бетховена, что уровень воспроизведения стало зашкаливать. Это была прекрасная музыка, сочиненная в то время, которое музыковеды называют «вторым периодом» Бетховена, подарившим миру «Героическую» симфонию. Композитор уже знал, что теряет слух, мучился сознанием этого, но еще не оглох.

Слушая фортепьянный концерт, Мелани размышляла, почему Бетховен написал его именно так. Наверное, ощущая надвигающуюся глухоту, придумал аккорды и соединил их в определенном темпе, чтобы даже неслышащий старик понял хотя бы душу его произведения. Ведь были и такие пассажи, которые она вовсе не слышала (тихие и невесомые словно дым), а волнение музыки передавалось низкими нотами, когда обе руки исполнителя падали на басовые клавиши и тема спиралью рушилась вниз, как заметивший добычу коршун. Фортепьяно поддерживали литавры и струнные оркестра, и это, как считала Мелани, сообщало концерту оптимистическое настроение.

Ощущая вибрации звуков и читая ноты с листа, она представляла все произведение и, как обычно, думала, что отдала бы душу за то, чтобы слышать его по-настоящему.

Послушать хоть раз, перед тем как умереть.

Во время исполнения второй части Мелани посмотрела в окно и заметила, что напротив ее дома внезапно замедлила ход какая-то машина. Странно, подумала она. В этой части улицы редко бывают посторонние. Улица кончалась тупиком, и девушка знала всех соседей по кварталу и их машины.

Сняв наушники, Мелани подошла к окну. Машина с двумя пассажирами остановилась напротив дома Альбертсонов. Это тоже показалось ей странным, поскольку она знала, что хозяева на неделю уехали. Мелани присмотрелась к машине: два человека – она не могла разглядеть их как следует, видела только силуэты. Пассажиры вылезли из автомобиля, прошли через ворота Альбертсонов и скрылись за живой высокой изгородью, отделявшей от улицы их владения. Затем она вспомнила, что у соседей несколько кошек. Наверное, друзья кормят животных, пока супруги в отъезде. Вернувшись в кресло, Мелани снова надела наушники. Да. Да…

Музыка, даже такой, какой она слышала ее, все-таки хорошо успокаивала. Больше, чем бренди, больше, чем общество родителей ее учениц, больше, чем мысли о непостижимом Артуре Поттере и его удивительной притягательности. Музыка волшебным образом избавляла ее от страхов минувшего июльского дня, наполненного порывами ветра.

Мелани закрыла глаза.

01:20

За последние двенадцать часов капитан Чарли Бадд заметно постарел.

Поттер разглядывал его в безжалостном люминесцентном свете тесного кабинета шерифа Вороньей Гряды, расположенного в одноэтажном деловом здании. Бадд уже не казался молодым – на вид ему было лет на десять больше, чем тому неискушенному полицейскому, каким он предстал перед Поттером утром. И, как у всех, кто провел здесь эту ночь, на его лице запечатлелось отвращение.

И – неуверенность. Потому что никто из них не мог сказать, не следствие ли предательства их провал. А если да, кто их предал. Бадд и Поттер сидели за столом напротив Дина Стиллуэла. Шериф, мрачно кивая, вслушивался в то, что ему говорили по телефону, затем передал трубку Бадду.

После бешеной гонки из аэропорта появились Тоби и Генри Лебоу, и аналитик уже оживил компьютеры, казавшиеся частью его самого. Самолет Анжи сделал разворот над Нашвиллом, и ее ожидали в Вороньей Гряде через полчаса.

– Понятно, – сказал Бадд и положил трубку. – Вот детали – и хорошего мало.

Два полицейских автомобиля с Хэнди и Уилкоксом, покинув бойню, направились на юг в расположенное в десяти милях полицейское управление Клементса. Между Вороньей Грядой и тюрьмой штата водитель первой машины – женщина, которая, вероятно, и была Присциллой Гандер, – резко затормозила (колеса оставили на дороге след длиной двадцать футов) и вынудила свернуть следовавший за ней автомобиль. Затем выхватила пистолет и убила сидевших рядом с ней и на заднем сиденье полицейских.

Эксперты решили, что Уилкокс, ехавший во второй машине, открыл наручники ключом, который ему потихоньку сунула Гандер. После чего завладел оружием сидевшего рядом полицейского. Но так как, по настоянию Поттера, его приковали еще и за пояс, освобождение заняло больше времени, чем планировалось. Уилкокс застрелил сидевшего рядом полицейского. Однако водитель успел выскочить из машины и, сделав выстрел, ранил преступника до того, как Хэнди и Гандер уложили пулями в спину его самого.

– Уилкокс умер не сразу, – продолжал Бадд, приглаживая волосы, что ему всегда хотелось делать в присутствии Стиллуэла. – Он выбрался из машины и пополз к первому автомобилю. Но кто-то – предполагается, что это был Хэнди, – добил его выстрелом в лоб.

В ушах Поттера зазвучал голос: «Людей убиваешь, если они не делают того, что от них требуется. А слабых убиваешь, потому что они могут погубить тебя. Что в этом неправильного?»

– Что случилось с детективом Фостер? – спросил он.

– Ее нашли рядом с угнанной машиной примерно в миле от дома. По словам мужа, она выехала примерно через десять минут после того, как получила вызов из Вороньей Гряды. Предполагается, что Гандер остановила ее у шоссе, убила, забрала форму и воспользовалась ее патрульным автомобилем. Предварительная экспертиза выявила несколько отпечатков пальцев подружки Хэнди.

– Что еще, Чарли? Договаривайте до конца. – Поттер заметил, что капитан колеблется.

– Раздев настоящую Фостер до нижнего белья, Гандер заткнула ей кляпом рот и надела наручники. А затем, орудуя ножом, сделала то, в чем не было никакой необходимости. Но она сделала это. Гнусный поступок. Фостер умирала медленно.

– А затем эта Гандер явилась к нам, – подытожил переговорщик, – и улизнула с Хэнди.

– Куда они поехали? – спросил Лебоу. – Все еще двигаются на юг?

– Никаких следов, – ответил капитан.

– Они же в полицейской машине, – удивился Стиллуэл. – Разве трудно их найти?

– На поиск подняты вертолеты, – сообщил Бадд. – Шесть вертушек.

– Да он уже сменил машину, – бросил Поттер. – Следите за сообщениями об угонах автомобилей на юге центрального Канзаса. Обращайте внимания на все.

– Моторный отсек патрульных автомобилей сохраняет тепло в течение трех часов после того, как выключен двигатель. На ваших вертолетах есть инфракрасные камеры? – спросил Тоби.

– На трех.

– Какой путь они выбрали, чтобы отъехать как можно дальше? – размышлял Лебоу. – Хэнди должен понимать, что очень скоро мы за ними погонимся.

В невзрачном рабочем кабинете шерифа ярким пятном выделялись пять стоящих на боковом столике ослепительно красных цветов – таких великолепных комнатных растений Поттеру не приходилось видеть. Сам Стиллуэл застыл у карты четырех округов.

– Он мог свернуть на номер тридцать пять – эта магистраль ведет на северо-восток. Или на восемьдесят первую, с которой можно перескочить на I-70.

– А если по восемьдесят первой до Небраски, а дальше по двадцать девятой? – предположил Бадд.

– Можно и так, – кивнул шериф. – Долгий путь, но он ведет в Виннипег. Если он сможет добраться туда.

– Значит, разговор о Канаде лишь дымовая завеса? – спросил Тоби.

– Понятия не имею, – ответил Поттер. Он чувствовал, что споткнулся в шахматной партии, а его партнер то ли великий гроссмейстер, то ли даже не знает, как переставлять фигуры. Он встал и потянулся, что было непросто в тесном помещении. – Единственный способ найти его, если только не рассчитывать на особую удачу, – выяснить, как он все это проделал. Генри, напомни нам хронологию.

Аналитик, постучав по клавишам компьютера, начал читать:

– В двадцать один тридцать три капитан Бадд сообщил, что ему позвонил один из его подчиненных, коммандер полиции, и доложил о женщине-детективе, которая несколько лет назад вела переговоры с Хэнди и принудила его сдаться. Она проживала в Макферсоне, штат Канзас. Коммандер поинтересовался, не нужно ли направить ее в Воронью Гряду. Капитан Бадд посовещался с агентом Поттером, и было принято решение попросить детектива прибыть к месту переговоров.

В двадцать один сорок девять из патрульного автомобиля позвонила женщина, представившаяся детективом Шэрон Фостер, и сказала, что приедет в Воронью Гряду в двадцать два тридцать или двадцать два сорок.

В двадцать два сорок пять на место кризиса с заложниками прибыла женщина в форме канзасской полиции, назвалась детективом Шэрон Фостер и начала переговоры с объектом Хэнди.

– Чарли, – спросил Поттер, – кто такой этот ваш человек?

– Тед Франклин, коммандер, начальник второго участка. – В руке у капитана появился телефон, и он набрал номер. – Коммандера Франклина, пожалуйста. Это срочно. Тед? Говорит Чарли Бадд. Нет, никаких новостей. Я вывожу тебя на громкую связь. – Раздался щелчок, и комнату наполнило потрескивание помех. – Здесь собралась половина ФБР. Главный – агент Артур Поттер.

– Здравствуйте, джентльмены, – раздалось из динамика.

– Добрый вечер, коммандер, – ответил Поттер. – Мы пытаемся установить, что произошло. Вы помните, кто звонил вам вечером по поводу Шэрон Фостер?

– Все ломаю голову, пытаюсь вспомнить, сэр. Кто-то из полицейских. Честно говоря, я не отметил, кто он такой, хотел разобраться, что он говорит.

– Вы сказали «он»?

– Да, сэр, это был мужчина.

– И он сказал вам о детективе Фостер?

– Именно так, сэр.

– Вы знали ее раньше?

– Только слышал о ней. Подавала большие надежды. Хорошие отзывы как о переговорщике.

– И вы связались с ней после того, как вам позвонил полицейский?

– Нет. Сначала соединился с Чарли Баддом, находившимся в Вороньей Гряде. Хотел выяснить, нужна она вам или нет. А уж потом позвонил ей.

– Следовательно, – вмешался шериф Стиллуэл, – кто-то перехватил этот звонок и поджидал Фостер, когда она выехала из дома.

– Но как это могло произойти? – удивился капитан. – Ее муж сказал, что она ушла через десять минут после того, как получила вызов. Подружка Хэнди не успела бы до нее добраться.

– Тоби, – повернулся к технику Поттер, – нет ли способа установить возможность прослушки?

– Коммандер Франклин, – заговорил в микрофон Тоби, – ваш кабинет проверялся на предмет «жучков»?

Полицейский хмыкнул.

– У меня нет таких средств.

Тоби взглянул на Поттера.

– Мы, конечно, можем все прочесать, но это только покажет, есть прослушка или нет. Невозможно установить, кто и когда перехватил разговор.

«Бадд прав, – думал Артур. – У Присциллы Гандер не хватило бы времени доехать до дома Фостер после звонка Франклина».

– На ситуацию с подслушиванием не похоже, – заключил Лебоу. – И кроме того, кому понадобилось прятать «жучок» в кабинете коммандера Франклина?

– Скорее все было спланировано заранее, – предположил шериф.

Поттер согласился.

– Тот, кто позвонил вам, коммандер Франклин, был не полицейским, а сообщником Хэнди. Подружка Хэнди, когда он вам звонил, уже поджидала у дома Фостер.

– Но для этого кто-то должен был знать факты из жизни настоящей Шэрон Фостер, – заметил Бадд. – Что Хэнди когда-то сдался ей. Кто мог владеть такой информацией?

Наступила тишина – сидящие в комнате неглупые мужчины ломали головы над тем, каким хитроумным способом посторонний получил сведения о некогда состоявшихся переговорах полиции с преступниками: из новостей, компьютерной базы данных или от источника в самом управлении?

Гонку выиграли Бадд и Лебоу.

– Хэнди и есть источник!

Артур, только что сам придя к такому мнению, кивнул.

– Действительно, кому лучше знать такие вещи, как не ему? Давайте вернемся мысленно назад. Хэнди засел на бойне и окружен полицией. Он подозревает, что не получит вертолет, а если даже получит, то, несмотря ни на какие коридоры М-4, мы будем преследовать его до края земли. Вот он и сообщает своему сообщнику о Фостер. Сообщник звонит его подружке, и они составляют план спасения Хэнди. Но Хэнди не мог звонить по забрасываемому телефону. Мы узнали бы об этом. – Поттер закрыл глаза и снова перебрал в уме события вечера. – Тоби, а те зашифрованные сообщения, которые не давали тебе покоя… Мы тогда решили, что это Тримэйн и его канзасский спецназ. А если кто-то еще?

Молодой человек потянул себя за проколотую мочку уха, вынул из пластикового конверта несколько компьютерных дисков и протянул Лебоу. Тот засунул один из них в ноутбук. Тоби склонился над компьютером и несколько раз ударил по клавишам. На экране появилось изображение двух медленно двигающихся, пересекающихся высоких синусоид.

– Их две! – От этого открытия глаза исследователя радостно засветились. – Две разных частоты! – Он снова посмотрел на экран. – Обе принадлежат правоохранительным органам и закодированы по принципу ретросигнала.

– И обе Тримэйна? – удивился Поттер.

– Что за частоты? – спросил Тед Франклин.

– Четыреста тридцать семь и четыреста восемьдесят и четыре десятых мегагерца, – ответил Тоби.

– Первая присвоена нашему спецназу, – объяснил Франклин. – Что до второй, я такой не знаю. У полиции штата такой частоты нет.

– Следовательно, у Хэнди на бойне был еще один телефон, – заключил переговорщик.

– Не телефон, – уточнил Тоби. – Рация. А частота четыре восемьдесят, Артур, нередко резервируется для федеральных операций.

– Вот как? – Поттер задумался. – Но ведь никакой рации на бойне не нашли?

Бадд порылся в черном чемоданчике и достал лист со списком улик, найденных на месте преступления, и первичный протокол ареста.

– Рации не было.

– Мог спрятать. На этой бойне миллион всяких щелей и закоулков. – Переговорщик помолчал. – Есть способ обнаружить место, откуда велись передачи?

– Поздно, – ответил Тоби. – Для этого необходимо произвести триангуляцию сигнала в реальном времени. – У него был такой вид, словно Поттер спросил его, может ли выпасть в июле снег.

– Коммандер Франклин, – начал агент, – вам поступил вызов, так? От мнимого полицейского. Он вызвал вас по рации?

– Нет. Звонок был по городской телефонной линии. Без переадресовки с радиоканала. Это всегда слышно.

Поттер, рассматривая цветок, помолчал. Что это – бегония? Или фуксия? Мариан занималась садоводством.

– Таким образом, Хэнди связался по рации с неким мистером Икс, который позвонил коммандеру Франклину. Затем Икс созвонился с подружкой Хэнди и послал ее на перехват Шэрон Фостер. Я правильно излагаю, Тоби?

В глазах молодого человека мелькнула догадка. Он щелкнул пальцами и выпрямился на стуле.

– Вы ухватили самую суть, Артур. – И, предвосхищая просьбу переговорщика, сказал в телефон: – Коммандер Франклин, нам нужны данные автоматического регистратора всех входящих звонков в ваш кабинет. Не возражаете?

– Конечно, нет. Я, так же как и вы, хочу взять этого типа.

– У вас прямая линия? – спросил Тоби.

– Да, но половина звонков поступает через коммутатор. Поднимая трубку, я не знаю, каким образом дозвонился человек.

– Учтите все, – терпеливо, но твердо попросил техник.

«Кто же сообщник Хэнди?» – размышлял Поттер.

Тоби повернулся к аналитику.

– Генри, распечатайте запрос на ордер.

Лебоу сделал распечатку на принтере «НЕК» Стиллуэла и подал лист Поттеру. Тоби вывел на экран федеральный юридический справочник, и переговорщик, набрав номер судьи федерального суда Канзаса, объяснил суть просьбы. Час был поздний, судья оказался дома и согласился подписать ордер на основе представленных Поттером улик. Он смотрел Си-эн-эн и был в курсе событий.

Поттер, как член коллегии адвокатов округа Колумбия и Иллинойса, подписал запрос, Тоби факсом переправил его судье, и тот, поставив свою подпись на документе, тут же вернул его. Затем Лебоу пробежал глазами справочник агентства «Стэндарт энд пур корпорэйшн», нашел фамилию главного юрисконсульта телефонной компании «Мид-вестерн белл» и отправил ему ордер факсом домой. Затем последовал телефонный разговор, и через пять минут нужная информация была в компьютере аналитика. Он изучил список.

– Коммандер Франклин, судя по всему, сегодня в ваш кабинет поступило семьдесят семь звонков. Из них тридцать шесть было принято по вашей персональной линии.

– Вы занятой человек, – заметил переговорщик.

– Так и есть. Мои родные могут это засвидетельствовать.

Поттер спросил, когда поступила информация о том, что Фостер вела переговоры с Хэнди.

– Примерно в половине десятого.

– Пусть это будет временной промежуток с девяти двадцати до девяти сорока.

Пальцы Лебоу застучали по клавишам.

– Количество звонков свелось к шестнадцати. С этим уже можно работать.

– Если у Хэнди была рация, – размышлял вслух капитан Бадд, – то какой у нее радиус действия?

– Хороший вопрос, Чарли, – кивнул Тоби. – Это сужает круг наших поисков. Если Хэнди пользовался обычной рацией правоохранительных органов, то, как я вспоминаю, дальность ее действия – три мили. Наш мистер Икс находился недалеко от места событий.

Поттер наклонился к экрану.

– Я не знаю здешних населенных пунктов, кроме Вороньей Гряды. А оттуда коммандеру никто не звонил. Чарли, взгляните, что из перечисленного здесь находится поблизости?

– Хисфорд примерно в семнадцати милях, Биллингз тоже далеко.

– Оттуда звонила женщина, – вмешался коммандер Франклин.

– А вот это что такое? Трехминутный разговор с Таусендом в двадцать один двадцать шесть? Вы примерно столько говорили с тем полицейским?

– Около того, сэр.

– Где этот Таусенд?

– Граничит с Вороньей Грядой, – объяснил Бадд. – Довольно большой город. – Он повернулся к Тоби. – Адрес можно выяснить?

Файлы, полученные из телефонной компании, не содержали адресов, но, сделав всего один звонок в компьютерный центр «Мидвестерн белл», они узнали, что звонили из таксофона.

– Пересечение двести тридцать шестого шоссе и Рузвельт-хайвэй.

– Самый главный перекресток, – расстроился Стиллуэл. – Рестораны, гостиницы, заправочные станции. Это шоссе соединяет магистрали между двумя штатами. Мог говорить кто угодно и уехать куда угодно.

Поттер не отрывал глаз от пяти растений с красными цветами. И вдруг поднял голову и потянулся к телефону. Но тут же, встревожившись, отдернул руку так, словно устыдился непростительного промаха на званном обеде. Ладонь соскользнула с трубки.

– Генри, Тоби, поехали со мной. И вы, Чарли, тоже. Дин, а вас я попрошу остаться здесь и держать все под контролем. Хорошо?

– Будет исполнено, сэр.

– Куда мы едем? – спросил Бадд.

– Поговорить с человеком, который знает Хэнди лучше, чем мы.