Текст книги "Грипп. В поисках смертельного вируса"

Сенатор от Нью-Джерси Харрисон Уильямс-младший посчитал этот акт новым словом в законотворчестве. «На моей памяти такое произошло впервые», – сказал он, хотя оговорился, что и «ситуация сложилась экстраординарная».

Член палаты представителей от Флориды Пол Роджерс (упомянутый выше) особенно настойчиво лоббировал в сенате интересы производителей вакцины. Это ведь федеральное правительство, настойчиво внушал он сенаторам, «обратилось к фармацевтическим компаниям с просьбой произвести вакцину. Это мы научили их, как это сделать. Мы установили дозировку и силу воздействия. Мы диктовали условия, поскольку и являемся единственными покупателями. Мы – то есть правительство Соединенных Штатов Америки. И это не простой процесс производства товара и продажи его в соответствии со спросом. А потому, если кто-то из них пострадает, мы обязаны предоставить им средства защиты».

12 августа, когда свою подпись под законопроектом поставил президент Форд, он окончательно стал законом, в силу которого федеральное правительство само страховало производителей вакцины в случае обвинений в том, что их продукция наносит вред здоровью людей.

Опрос, проведенный 31 августа Институтом Гэллапа, показал, что 95 процентов американцев слышали о программе вакцинации от свиного гриппа, а 53 процента собирались пройти иммунизацию. И хотя чиновники Центра по контролю заболеваемости не скрывали своего разочарования (они-то как раз рассчитывали, что на прививки придут 95 процентов населения), опрос все же свидетельствовал о том, что главное обыватель усвоил. Смертоносный грипп мог обрушиться на страну, мор 1918 года мог повториться, и правительство готово потратиться на беспрецедентную кампанию ради того, чтобы защитить свой народ.

1 октября несколько американцев первыми прошли иммунизацию. Десять дней спустя поступили сообщения о первых умерших.

Трое пожилых людей в Питсбурге, каждый из которых страдал от заболеваний сердца, внезапно скончались после прививок от свиного гриппа. Уколы всем им сделали в одной и той же клинике. Вакцину для всех взяли из одной и той же партии. И, как установили журналисты газеты «Питсбург пресс», эта же партия вакцины была распределена по двенадцати другим медицинским учреждениям округа Аллегенти, как и получена клиниками в двадцати других городах в разных концах страны.

Репортеры буквально наводнили питсбургскую клинику, а 12 октября доктор Сирил Уэчт, главный судебно-медицинский эксперт округа Аллегенти, основательно подлил масла в огонь, когда перед телевизионными камерами Си-би-эс сделал заявление, что «бракованную партию вакцины нельзя исключать как возможную причину смертей».

Кампания иммунизации в округе была тут же временно приостановлена. Это же распорядились сделать власти еще девяти штатов, а пресса начала «подсчет тел».

Причем некоторые газеты из кожи вон лезли, чтобы добыть сенсационные материалы. К примеру, «Нью-Йорк пост» 14 октября опубликовала репортаж под громким заголовком «Ужасная сцена в пенсильванской клинике смерти», где описывалось, как 75-летняя женщина, «поморщившись от укола иглы, сделала затем всего несколько шагов на подгибавшихся ногах и упала замертво». А 25 октября та же газета предположила, что известный гангстер Карло Гамбино был убит мафией, а орудием убийст ва послужил шприц с вакциной от свиного гриппа.

По мере того как сообщения о подобных случаях множились, доктор Дэвид Сенсер из Центра по контролю заболеваемости старался делать все, чтобы остановить поднимавшуюся среди населения волну страха. Вечером 12 октября он созвал пресс-конференцию, выступив с заявлением об отсутствии каких-либо доказательств, что виной всему была вакцина. Связь смерти всех этих людей с вакцинацией явно была совершенно случайной. Но правительство, разумеется, предпримет расследование. «Мы начинаем специальную программу, чтобы детально рассмотреть каждый случай и доказать всем, что мы имеем делом не с бракованной вакциной, а с проблемой, которая неизбежна, когда принимаются профилактические меры для такого большого числа людей, многие из которых уже достигли преклонного возраста и страдают хроническими заболеваниями».

И началась война слов между Центром по контролю заболеваемости и патологоанатомом из Пенсильвании.

Уже на следующий день – 13 октября – Уэчт сообщил о результатах вскрытия. Причиной смерти двоих людей стали проблемы с сердцем, но, высказал он свое мнение, вакцинация вполне могла ускорить летальные исходы. «Нам известно, что препараты, которые вводятся напрямую в кровеносную систему, производят значительно более сильное и быстрое воздействие на организм, чем те же лекарства, введенные в жировые слои или мышечные ткани».

Центр по контролю заболеваемости привел в ответ статистические данные, подтверждавшие случайный характер совпадения времени смертей с вакцинацией, отметив, что среди пациентов в возрасте семидесяти четырех лет естественный уровень смертности составляет 10–12 случаев на каждые 100 тысяч человек в день. А потому вполне предсказуемо, когда проводится иммунизация людей этой возрастной категории, что в силу простой случайности некоторые из них умрут в тот же день, когда им была сделана прививка. Но это, естественно, не значит, что иммунизация стала причиной их смерти.

Впрочем, некоторые медики сами прекрасно осознавали, что скороспелые, но все равно тревожные ассоциации между вакцинацией и смертью только получат все большее распространение, если они сами не проявят крайней осторожности. Например, доктор Роберт Коуч, профессор и декан факультета микробиологии и иммунологии медицинского колледжа Бэйлора в Хьюстоне, рассказывал, как он со своими коллегами посетил расположенный рядом с колледжем дом престарелых, чтобы провести пробную иммунизацию его обитателей с помощью опытной партии вакцины от свиного гриппа. «Перед нами радушно распахнули двери, – вспоминал он, – но мы почти сразу выяснили, что в этом заведении в среднем каждые два дня кто-то умирал». И Коуч понял, что если они проведут иммунизацию, то «как бы мы ни старались, чью-то смерть непременно свяжут с воздействием вакцины». И что же, он презрел предрассудки и все равно провел вакцинацию? «Ни в коем случае! – рассказывал Коуч. – Мы лишь поблагодарили их за гостеприимство и удалились, решив оставить стариков в покое».

Публика между тем начинала проявлять все больше и больше беспокойства. Чтобы хотя бы немного унять подобные настроения, 14 октября иммунизацию прошел сам президент Форд и члены его семьи, позаботившись о том, чтобы прививки были сделаны перед камерами телевидения. Но газеты все равно не переставали подсчитывать количество смертей. В тот же день, когда была опубликована фотография, как прививку получает вдохновитель кампании Эдвин Килбурн, «Нью-Йорк пост» уведомила читателей, что уже тридцать три человека умерли в шестнадцати штатах. И сколько бы страсти ни вкладывали чиновники системы здравоохранения в попытки ободрить общественность, образы мертвых стариков из Питсбурга и связанный с этим страх не так-то просто было стереть в памяти людей. Опросы показывали, что все меньше и меньше американцев планировали подвергнуться иммунизации.

И все же, несмотря ни на что, к середине декабря прививки были сделаны сорока миллионам жителей страны, то есть трети ее взрослого населения. Это было вдвое больше числа людей, которые когда-либо проходили иммунизацию от гриппа в течение одного сезона. Развернутая кампания действительно стала крупнейшей в истории. Однако, как скоро выяснилось, все это время над ней сгущались все более мрачные тучи.

В третью неделю ноября врач из Миннесоты уведомил по телефону медицинские власти штата о том, что после того, как он сделал одному из своих пациентов прививку от свиного гриппа, у мужчины проявились симптомы заболевания нервной системы, известного как синдром Гийена-Барре (СГБ). Это редкий недуг, который ежегодно поражает от четырех до пяти тысяч американцев, но причина его остается неясной. Его первичные признаки – покалывание в ступнях и ладонях, ощущение слабости верхних и нижних конечностей. Развиваясь дальше, болезнь может затем затронуть нервы, контролирующие дыхание и глотательный рефлекс. В течение одной-двух недель она достигает пика, а потом постепенно идет на спад, что может занять от нескольких недель до нескольких месяцев. Большинство пациентов выздоравливают полностью, однако около пяти процентов умирают от проблем с дыханием и еще около десяти процентов остаются в той или иной степени частично парализованными.

Доктор из Миннесоты заявил, что подобный поворот событий его не удивил. По его словам, он прослушал ранее магнитофонную запись лекции эксперта, в которой содержалось предупреждение о том, что синдром ГийенаБарре может стать одним из побочных эффектов применения вакцины от свиного гриппа.

Медицинский чиновник из Миннесоты Дентон Петерсон доложил об этом происшествии в Центр по контролю заболеваемости, но коллеги на федеральном уровне выслушали его без особого интереса. Но Петерсон был встревожен всерьез. Позже он скажет Нейштадту и Файнбергу: «У нас возникло ощущение, словно мы сидим на бомбе с часовым механизмом». Уже скоро еще несколько человек в Миннесоте заболели синдромом Гийена-Барре после процедуры иммунизации, причем один из них умер. Петерсон снова связался с Центром по контролю заболеваемости. К тому моменту три случая Гийена-Барре всплыли в Алабаме, а на следующий день – 20 ноября – поступило аналогичное сообщение из Нью-Джерси.

Тогда сотрудники Центра по контролю заболеваемости лихорадочно стали просматривать медицинские журналы в поисках любых намеков на связь возникновения синдрома Гийена-Барре с вакцинами от гриппа, которые бы появились в печати прежде. Были ли эти случаи нормальным и предсказуемым, хотя и редким последствием применения любой противогриппозной вакцины? Или такова была исключительная особенность вакцины от свиного гриппа? Или они снова имели дело всего лишь со статистической погрешностью, совершеннейшей случайностью, еще одним совпадением и заболевание не имело никакой связи с иммунизацией от гриппа?

И результаты детального изучения специальной литературы обнадеживали. В декабре 1976 года Центр по контролю заболеваемости уведомил публику, что его сотрудниками проверены сведения о 1100 случаях синдрома Гийена-Барре. Причем всего один человек заболел после прививки от гриппа. А сразу четверо приобрели синдром в результате удара молний. Ничто в научной литературе, заключили в центре, не указывает на прямую связь вакцин против гриппа с возникновением синдрома.

Но это, конечно же, не было ответом на вопрос, не вызывается ли заболевание одной, но вполне конкретной вакциной, а именно – актуальной на тот момент вакциной от свиного гриппа. Чтобы получить такой ответ, специалистам из Центра по контролю заболеваемости необходимо было выяснить, насколько вообще распространен этот недуг, а затем проверить, не наблюдалось ли резкого увеличения числа его случаев вслед за началом кампании иммунизации. И 20 ноября, в тот самый день, когда стало известно о появлении пациента с синдромом Гийена-Барре в Нью-Джерси, из Центра по контролю заболеваемости связались с доктором Леонардом Керлэндом – известным неврологом и эпидемиологом из клиники Майо – и задали вопрос, располагает ли он информацией о числе людей, у которых может развиться синдром вне зависимости от того, делали им вакцинацию или нет.

Керлэнд был только рад им помочь. Он ответил, что по чистейшей случайности в клинике Майо как раз только что провели исследование по данной теме. У них хранятся истории болезней всех жителей округа Олмстед в штате Миннесота, где клиника расположена. Просмотрев записи с 1935 по 1968 год, Керлэнд и его коллеги обнаружили всего 29 случаев заболевания синдромом ГийенаБарре, что статистически означало примерно три случая на 200 тысяч человек населения в год.

Но следующий заданный вопрос оказался куда сложнее. Не наблюдал ли Керлэнд в последнее время пациентов, у которых бы развился синдром Гийена-Барре после инъекций вакцины от свиного гриппа? Ничего не знавший о сообщениях Дентона Петерсона Керлэнд был заинтригован. Почему, задумался он, от него понадобилась подобная информация? Ему небрежно ответили, что центр попросту решил провести собственное исследование на эту тему. Но Керлэнд сразу понял скрытый подтекст. «Разумеется, это не могло не наводить на мысль о вероятной связи вакцинации с синдромом», – признавал он.

Более того, такая ассоциация показалась ему весьма правдоподобной. В конце концов, синдром Гийена-Барре был незаурядным недугом. Настолько редким, что, возможно, во всем мире только его группа и удосужилась вывести статистику частоты его проявления. И необычным. Причины его возникновения выяснить не удалось. Но если число заболевших действительно увеличилось после того, как людям начали вводить вакцину от свиного гриппа, у Керлэнда пока не было оснований оспаривать такую гипотезу. Лично он сам не встречал еще пациентов, которые бы приобрели синдром Гийена-Барре после иммунизации, однако, по всей видимости, их наблюдали другие врачи.

Но, даже разобравшись, как ему показалось, в подоплеке заданного вопроса, Керлэнд был достаточно честным человеком, чтобы его не озаботила вероятная путаница в данных, которая могла возникнуть, если бы среди специалистов распространился слух, что им следует ожидать связи случаев заболеваний синдромом с иммунизацией от свиного гриппа. Он не преминул поделиться своими мыслями с доктором Филиппом Бротманом, ученым из Центра по контролю заболеваемости, которому поручили отслеживать появление новых случаев синдрома ГийенаБарре, и предупредил, насколько деликатна его миссия. «Этот диагноз поставить очень сложно, – объяснял Керлэнд. – Необходимо присутствие невролога, а у нас к тому же в то время еще не было достаточного количества четких критериев для диагностики». Критерии и в самом деле были в основном описательного свойства: невролог мог только отслеживать, прогрессирует ли поражение нервной системы, начавшись с ног и постепенно распространяясь выше по телу, вызывая у пациента слабость, поскольку нервы переставали посылать соответствующие команды мышцам, за действия которых отвечали, и они уже не слушались человека.

По словам Керлэнда, он предостерег Бротмана, чтобы тот был крайне осторожен с оглаской своего исследования предполагаемой связи между синдромом Гийена-Барре и вакциной. Он подчеркнул, что этот синдром является лишь одним из нескольких заболеваний со сходной симптоматикой – ослаблением деятельности нервов и угасанием некоторых рефлексов. Керлэнд всерьез опасался, что, как только врачам станет известно о том, что Центр по контролю заболеваемости изучает вероятность связи, некоторые из них невольно начнут автоматически ставить диагноз Гийена-Барре всякому, кто придет к ним после вакцинации, но трижды подумают, если человек иммунизации еще не подвергался. Короче говоря, сам по себе факт изысканий центра в этой сфере может привести к искажению данных, и тогда обнаружение искомой связи сделается неизбежным, хотя не обязательно будет отражать реальное положение вещей.

«Предположим, что вы невролог и к вам на прием явились два пациента с жалобами на беспричинную слабость в ногах», – развивал свою мысль Керлэнд.

Причин для возникновения подобной слабости очень много. Но, прослышав о вероятной связи с вакциной от свиного гриппа, невролог, естественно, сразу же поинтересуется, проходили ли пациенты иммунизацию. Предположим, один из них ее прошел, а второй еще не успел. Тогда у больного, получившего дозу вакцины, врач сразу же заподозрит синдром Гийена-Барре, и будет велик соблазн списать его симптомы на это заболевание, не вдаваясь в детали.

А вот пациент, которому еще не сделали прививки, окажется куда более сложным случаем для диагностики. «Вы уже не будете так уверены, от какого именно недуга страдает такой человек, – продолжал Керлэнд, – зная, что существуют десятки других причин для проявления его симптоматики». Таким образом, те, кто не прошел вакцинации, не будут огульно записаны в жертвы синдрома, в то время как прошедшие ее с большой долей вероятности попадут в список таких случаев.

И вскоре Керлэнд убедился, что его опасения были небезосновательны. Буквально через несколько дней после звонка из Центра по контролю заболеваемости он знал, что уже все неврологи из клиники Майо в курсе событий. «Очень скоро широкая огласка сделала свое дело, и, как я убедился, лицам, прошедшим иммунизацию, все чаще ставили ГБС в качестве диагноза», – подытожил он.

Обзвонив неврологов из одиннадцати штатов с просьбой незамедлительно сообщать обо всех новых случаях Гийена-Барре, Центр по контролю заболеваемости скоро получил предсказуемый результат, которого там так опасались: от врачей все чаще стала поступать информация о прошедших вакцинацию пациентах, у которых развилось затем это нервное заболевание.

По отзывам некоторых экспертов, сообщения становились недобрым предзнаменованием. Лишь немногие заболевали синдромом Гийена-Барре в течение первой недели после вакцинации. Большинство же приобретали его через две-три недели после прививки, а в некоторых случаях неврологический недуг поражал людей через четыре недели и более.

Анализировать поступавшие данные поручили молодому эпидемиологу из ЦКЗ доктору Лоренсу Шонбергеру. И чем больше у него накапливалось информации, тем мрачнее начинала выглядеть ситуация и тем чаще ученые и чиновники центра стали задумываться, что им делать дальше. В конце концов, именно Центр по контролю заболеваемости инициировал эту масштабную кампанию иммунизации, а теперь все выглядело так, что не только никакая пандемия гриппа стране не угрожала, но, напротив, сама вакцина представляла опасность для здоровья людей.

«Я докладывал о проделанной работе все более и более высокопоставленному руководству ЦКЗ, – рассказывал Шонбергер. – И дело достигло своего апогея, когда я пришел на прием к самому директору». Шонбергер сидел в кабинете Дэвида Сенсера, а тот устроил селекторное совещание с участием ведущих ученых, которые должны были помочь ему принять решение. Все они дружно пришли тогда к выводу, что связь еще никак нельзя считать окончательно доказанной. И в среду 15 декабря врачи по всей стране получили дополнительное распоряжение от ЦКЗ продолжать вакцинацию.

Шонбергер понял, что попросту не сумел достаточно четко обрисовать ситуацию. «А она словно стояла у меня перед глазами. Я как будто мог видеть отчетливую связь событий, но до поры не знал, как донести ее до остальных», – рассказывал он. И молодой ученый проснулся посреди следующей же ночи, криком разбудив жену: «Рэйчел! Я знаю, что делать!» Его внезапно осенило, как он должен проанализировать и представить данные, чтобы передать всем свою убежденность в том, что вакцина была связана причинно-следственными узами с синдромом Гийена-Барре. Утром он примчался на работу, чтобы переделать свой доклад. Ему помогло и то, что к тому моменту поступили еще два новых сообщения о заболеваниях синдромом. И на этот раз он добился своего. В четверг 16 декабря Сенсер вынужден был признать, что программу иммунизации следует остановить из-за высокой вероятности, что вакцина могла вызывать у людей заболевание синдромом Гийена-Барре.

В тот же день, заручившись согласием президента Форда, доктор Теодор Купер, заместитель министра здравоохранения, образования и социального обеспечения, сделал заявление, что кампания вакцинации населения завершена. Ни одного случая заболевания свиным гриппом так и не было зафиксировано, зато от опасности, которую могла представлять сама по себе вакцина, у многих мороз пробегал по коже.

Пощады от прессы ждать, разумеется, не приходилось. Автор редакционных статей «Нью-Йорк таймс» Гарри Шварц заклеймил кампанию как «полное фиаско». В номере от 21 декабря он, помимо прочего, бросил в лицо «самовлюбленной государственной бюрократии» обвинение в том, что «она хотела запугать людей угрозой свиного гриппа, увидев в этом идеальную возможность поразить затем всю нацию своими эффективными действиями».

В Центр по контролю заболеваемости продолжали стекаться сообщения о новых случаях заболевания синдромом Гийена-Барре. Но даже по мере того как список жертв становился все более впечатляющим, некоторые ученые высказывали ту же озабоченность, которую первым сформулировал Керлэнд. Проблема заключалась в том, делились врачи своим мнением с федеральными чиновниками, что заболевание было слишком плохо изучено и описано, а потому в графу «Гийен-Барре» медики были вольны вносить порой практически любые симптомы. На конференции 29 декабря доктор Дейл Макфарлин, возглавлявший отделение нейроиммунологии Института неврологии и расстройств речи, так озвучил свою оценку данных, собранных Шонбергером: «Я считаю, что до тех пор, пока не имеется четких и проверенных критериев для постановки диагноза, вся эта информация гроша ломаного не стоит».

Однако в то время, когда на основе недостоверных данных все, кому не лень, поливали грязью кампанию по профилактике свиного гриппа, от внимания и ученого мира, и общественности ускользнула сама суть иронии судьбы во всей ситуации с синдромом Гийена-Барре. Ведь тот доктор из Миннесоты, который первым поднял тревогу и сообщил о пациенте, якобы заболевшем ГБС после прививки от свиного гриппа, на самом деле попросту неправильно понял смысл прослушанной им магнитофонной записи. Он посчитал, что в записанной на пленку лекции содержалось предупреждение, что инъекция вакцины может вызвать осложнение в виде синдрома ГийенаБарре. На самом же деле там утверждалось нечто прямо противоположное. Это редкое заболевание лектор использовал в качестве всего лишь примера, как легко прийти к ложным выводам о побочных эффектах вакцины, если после прививки пациент неожиданно заболеет чем-то, что никак не будет связано с применением противогриппозного препарата.

Занимаясь подготовкой доклада о провале программы иммунизации, Нейштадт и Файнберг раздобыли копию этой ленты. На ней действительно была записана лекция, прочитанная доктором Полом Уэрле в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Вот что он говорил: «Боюсь, что заболевания, происхождение которых будет неясным или ошибочно приписанным воздействию вакцины от гриппа, отнимут у нас немало времени и сил. К примеру, в Калифорнии постоянно имеется некто, у кого начинает развиваться болезнь Ландри-Гийена-Барре-Штроля, или так называемый синдром Гийена-Барре, который проявляется спонтанно и выражается в частичном параличе и потере чувствительности. Обычно мы не можем обнаружить, что вызывает этот недуг. Но спешу вас уверить, что теперь, если у пациента появятся признаки этого синдрома и в течение примерно тридцати дней до или после этого момента ему будет сделана прививка, именно вакцину сочтут причиной либо возникновения, либо осложнения заболевания».

Следствием скороспелой кампании защитить всех американцев от свиного гриппа стала чудовищная по размерам волна судебных исков. Люди с синдромом Гийена-Барре требовали компенсаций. И не только они. Их примеру последовали пациенты, страдавшие множеством других болезней: рассеянным склерозом, ревматическим артритом, полимиозитом, частыми обмороками. Некоторые подали жалобы на то, что из-за вакцины они заболели чем-то похожим на грипп и в результате были вынуждены много дней не выходить на работу. Среди причиненных вакциной последствий фигурировали инфаркты, инсульты и даже импотенция. Истцы в один голос утверждали, что заболевания развились у них после прививок от свиного гриппа. Все хотели, чтобы правительство им заплатило. Ведь власти сами заявили, что берут на себя ответственность и обязуются возместить ущерб тем, кто пострадает в результате иммунизации. И вот они объявились – эти пострадавшие.

Основой же для начала судебных разбирательств послужило именно исследование, проведенное самим же Центром по контролю заболеваемости, зафиксировавшее 1098 случаев синдрома Гийена-Барре, о которых уведомили управления здравоохранения штатов или отдельных округов. В исследовании утверждалось, что риск приобретения синдрома возникал в первые шесть недель после вакцинации, но пик приходился на третью неделю. Исследователи центра пришли к заключению, что вакцина увеличивала восприимчивость людей к этому заболеванию в восемь раз, а опасность заболеть грозила им на протяжении десяти недель после прививки.

Центр также выделил группу пациентов с другими неврологическими недугами, возникшими якобы как следствие профилактики против свиного гриппа. В список попали паралич лицевых нервов, воспаления нервных окончаний, поражения энцефалитом нервов верхних и нижних конечностей, воспаления плечевых нервов, воспаления зрительных нервов, а также болезнь, при которой нервы людей лишались защитной оболочки, которая называется миелином.

Но синдром Гийена-Барре стоял особняком, и он лег в основу первых прецедентов применения на практике закона о компенсации федеральным правительством ущерба жертвам вакцины. Было принято решение о выплатах всем, у кого болезнь развилась в течение десяти недель после прививок от свиного гриппа. Дела передали в юрисдикцию окружных судей, которые должны были рассматривать их без жюри присяжных и, таким образом, единолично решать, чьи претензии к правительству имели под собой основания, а чьи – нет.

Закон позволял жертвам подавать иски в течение двух лет по возникновении проблем со здоровьем, и исковые заявления потекли нескончаемым потоком. К сентябрю 1977 года были приняты к рассмотрению 743 жалобы, общая сумма компенсаций по которым могла составить 325 671 708 долларов. Среди них выделялись 67 исков о непредумышленном причинении смерти, включая 19 – в результате осложнений синдрома Гийена-Барре, и по ним с правительства требовали взыскать в общей сложности 1 032 948 179 долларов. (Впрочем, сюда входил и один-единственный иск сразу на миллиард долларов, который впоследствии отозвали.) Нейл Ричардсон, юрист министерства юстиции, которому конгресс поручил выступить с докладом о претензиях к правительству, сообщил, что на тот момент поступало примерно 20 новых исковых заявлений в неделю, и, по его прогнозу, общее их число составит примерно две с половиной тысячи. Однако к маю 1980 года было подано уже 3917 исков на общую сумму компенсаций в более чем 3,5 миллиарда долларов.

Для судей разбор этих дел стал настоящей мукой. Ведь ни один случай не был предельно ясным, в котором бы фигурировало широко известное и четко описанное наукой заболевание. Вместо этого в судах выступали врач за врачом, и все как один указывали, что синдром Гийена-Барре не имел четких критериев и даже причина его возникновения оставалась загадкой. К его симптомам можно было отнести что угодно, от легкой слабости в ногах до полного паралича. Не существовало лабораторных тестов для выявления наличия болезни, но был по крайней мере один важный клинический признак: медики обнаружили повышенный уровень белка в спинномозговой жидкости пациентов, который начинал подниматься через несколько дней после возникновения первых симптомов и продолжал расти в течение последующих четырех – шести недель. Но опять-таки у повышенного уровня протеинов в спинномозговой жидкости могли иметься совершенно иные причины. Далеко не все, кто заявлял о заболевании СГБ, проходили проверку на это, а во многих случаях у действительно больных людей такого отклонения от нормы не обнаруживалось.

Некоторые медицинские эксперты полагали, что синдром Гийена-Барре может становиться последствием перенесенного вирусного недуга вроде простуды, гриппа и в особенности диареи – или же вакцинации. Логика вроде бы подсказывала, что организм начинает вырабатывать антитела против заболевания или под воздействием вакцины. И некоторые из антител могут послужить причиной разрушения защитной жировой оболочки нервов, что и приводит к развитию синдрома. Впрочем, подобная гипотеза имела под собой слабую теоретическую базу.

Однако все загадки, связанные с болезнью, в зале суда не имели большого значения. От истцов требовалось всего лишь доказать, что страдания причиняло именно это заболевание, а возникло оно в течение нескольких недель после прохождения иммунизации.

Но на практике все оказывалось не так просто, когда необходимо было принимать решения, кому именно из тысяч жалобщиков следует выплатить компенсацию.

Пожалуй, в наибольшей степени оказался вовлеченным в эту свистопляску судья Шерман Файнсилвер из Денвера, на стол к которому легли сразу почти две сотни подобных дел, и он понял, что без дополнительной помощи ему с ними не справиться.

Файнсилвер сразу же уловил, насколько трудна его задача. Было бы куда проще рассматривать иски, где все четко и ясно: например, когда молодой и совершенно здоровый человек проходил иммунизацию, а вскоре заболевал синдромом Гийена-Барре. Но перед ним представала то пожилая леди с пухлой историей болезни, вести которую начали задолго до начала программы иммунизации, то мужчина, у которого синдром развился через такое долгое время после прививки, что в ней трудно было сразу признать причину недуга. Все оказалось до крайности запутанно. А Файнсилверу приходилось выслушивать противоречившие друг другу показания медиков и практически по наитию определять, кому из них верить. «Мне необходимо было выяснить, в чем именно заключалась причинно-следственная связь», – объяснял он.

По иронии судьбы ему теперь было поручено выносить вердикты на основании тех областей знания, которые он старательно избегал все годы учебы: математической статистики и медицины. «А я, собственно, и выбрал юриспруденцию, потому что испытывал активную антипатию к точным наукам и медицине», – объяснял Файнсилвер. Однако груда дел по вакцине от свиного гриппа заставила его снова учиться.

И судья записался на курс неврологии центра медицинских наук Университета Колорадо. Разумеется, в аудитории он выглядел белой вороной – немолодой человек в костюме на фоне сотни с лишним юных студиозусов в джинсах, которые «мне казались похожими на каких-то дезертиров из иностранной армии», как вспоминал об этом Файнсилвер. «Они открыто глазели на меня – странного типа в заднем ряду, который непрерывно вел записи». Но познания он усваивал исправно. «Я и сейчас еще могу почти наизусть пересказать вам параграф 56 учебника неврологии, где говорится о нейропатическом синдроме», – уверяет он.