Текст книги "Клиническое мышление Уилфреда Биона"

Глава 10
Развитие мысли

 
За окном я не вижу звезд:
Что-то более близкое,
Хотя и более глубокое, в темноте
Проницает одиночество.
 

(Ted Hughes, 1982, р. 13)

Избранный факт

Материал аналитической сессии включает высказывания пациента и восприятие пациента аналитиком вместе с его собственными переживаниями, прошлыми и нынешними. Аналитик создает модели из элементов, которые он переживает как значимые в материале, возникающем в процессе текущего взаимодействия между ним и пациентом. Эта модель кристаллизуется в осознание того, что Бион назвал избранным фактом. Это тот или иной конкретный факт, который внезапно приходит на ум аналитику и придает смысл разнообразным элементам, привлекшим его внимание прежде. То, что раньше могло представлять собой мешанину фрагментированного материала, теперь становится неожиданно связным и понятным; его значение внезапно проясняется. Этот избранный факт описал французский математик Пуанкаре:

Новый результат мы ценим в том случае, если, связывая воедино элементы, давно известные, но до тех пор рассеянные и казавшиеся чуждыми друг другу, он внезапно вводит порядок там, где до тех пор царил, по-видимому, хаос. Такой результат позволяет нам видеть одновременно каждый из этих элементов и место, занимаемое им в общем комплексе. Этот новый факт имеет цену не только сам по себе, но он – и только он один – придает сверх того значение всем старым фактам, связанным им в одно целое. Наш ум так же немощен, как и наши чувства; он растерялся бы среди сложности мира, если бы эта сложность не имела своей гармонии. Только те факты достойны нашего внимания, которые вводят порядок в этот хаос и делают его, таким образом, доступным нашему восприятию.

(Poincare, 1952, р. 30)[23]23
  Цит. по: Анри Пуанкаре. О науке / Под ред. Л. С. Понтрягина. М.: Наука, 1983. – Прим. пер.


[Закрыть]

Некий высокопоставленный чиновник был очень доволен собой по причине того, сколь успешно он председательствовал в трудно управляемом комитете. Он сказал далее, что теперь чувствует себя более уверенно относительно всей своей жизни в целом и что он, конечно, понимает, что эти улучшения вызваны анализом. Аналитик при этих словах ничего не ощутил, скорее, он почувствовал себя лишним. В уме у аналитика зазвучала песенка, и, немного напрягшись, он вспомнил, что слова в ней такие: «Король был в чем мать родила», из музыкальной версии сказки «Новое платье короля». Это и был избранный факт, который пролил свет на то, как пациент красуется в своем ощущении превосходства, но в то же время нуждается в том, чтобы чей-то голос, как голос ребенка из сказки, крикнул: «А король-то голый».

Пациент почувствовал, что его вернули с небес на землю, и испытал облегчение, когда понял это. Приведенный пример показывает, как образ в уме аналитика высвечивает смысл сессии, но также и то, как аналитик, в свою очередь, осознал, что этот избранный факт проливает свет на значительно более общую ситуацию, приложимую к работе с другими пациентами, а именно, что он, словно королевские придворные, соглашается с точкой зрения короля (пациента), вместо того чтобы посмотреть на ситуацию под независимым углом зрения. Помимо того, что этот инсайт проливает свет на некую особенность данного конкретного пациента, к тому же и та форма, которая таким образом абстрагируется из материала, применима к целому спектру явлений.

Вот еще один пример избранного факта: пациент, который приходил дважды в неделю, оказался в сложной ситуации, поэтому аналитик предложил ему сессию на следующий день. Пациент был изумлен и почувствовал, что о нем заботятся, что аналитик беспокоится о нем. Затем он сказал, что у него возникла мысль, которую ему не хочется высказывать: аналитик сказал это, потому что ему нужны деньги за дополнительную сессию. Два дня спустя он попросил изменить время встречи в конкретный день, но в завуалированной форме. Аналитика посетило осознание, и он сказал:

Мысль, что два дня назад я предложил вам дополнительное время за дополнительные деньги, теперь стала бредовым убеждением. В понедельник это была просто мысль, но на сегодняшний день она превратилась в убеждение, в страстную уверенность, которую нужно подтвердить. Если у меня масса свободного времени, значит, моя практика переживает не лучшие времена и я предлагаю вам дополнительные сессии по причине собственной жадности. Думаю, мы видим, почему вам трудно было озвучить эту мысль: внутренне вы понимаете, что подобная мысль перерастает в паранойяльное убеждение.

Аналитик развил свою мысль дальше: препятствие тому, чтобы высказать мысль, вызвано бессознательным знанием, что эта мысль дегенерирует в ложное представление. Дальнейшие размышления позволили аналитику предположить, что затруднение в высказывании мысли было вызвано тем, что это была не мысль, а заблуждение. Этот инсайт представлял собой избранный факт, который пролил свет на другие случаи зажатости, не только в поведении этого пациента, но также и в поведении других пациентов: затруднение в выражении мысли возникает потому, что эта мысль – ложное представление. Иными словами, зажатость есть механизм для сокрытия бредовой идеи. Этот избранный факт высветил не только определенное свойство структуры характера данного пациента, но также некую особенность психической жизни, которую можно наблюдать и у других пациентов, и в общественной жизни вообще.

Мелани Кляйн определила основное движение в психике как сдвиг от болезненной преследующей тревоги, когда кажется, что Я угрожает опасность со стороны фрагментированного психического мира, к депрессивной тревоге, когда ощущается тревога за объект, который теперь воспринимается как цельный, но находится под угрозой из-за разрушительности Я. Она описала это как перемещение между параноидно-шизоидной и депрессивной позициями, колебания между которыми происходят на протяжении всей жизни, но психическое здоровье зависит от способности перемещаться в депрессивную позицию. Бион обозначал это как движение PS↔D. Он осознал существенность этого сдвига для процесса мышления, а именно, что мышление представляет собой движение от бесформенного состояния, где образы и идеи рассеяны и хаотичны (параноидно-шизоидного состояния психики, состояния PS), к состоянию, когда связность становится очевидной и возникает новое понимание (состояние D). Это означает, что всякое понимание происходит благодаря этому движению (PS↔D) – от бессвязных и рассеянных идей к новому синтезу.

Перемещение вниз по Таблице происходит за счет повторяющегося соединения реализации с пре-концепцией, и возникающая в результате концепция становится новой пре-концепцией. Иными словами, при переходе от одной категории Таблицы к другой восстанавливается состояние бессвязности, вслед за чем происходит новая интеграция. Это и есть переход PS «D.

Избранный факт является таковым потому, что он есть та общая точка, в которой сходится множество различных гипотез, возникающих по поводу конкретных аспектов рассматриваемого психоаналитического объекта. Таким образом, несколько избранных фактов можно собрать вместе, и путем дальнейшего абстрагирования и комбинации они могут образовать систему психоаналитических теорий (научную дедуктивную систему), которая позволит по-новому взглянуть на психоаналитический объект.

В науке научная дедуктивная система представляет собой некую иерархию научных гипотез, которые логически связаны друг с другом; и каждая гипотеза логически выводится из гипотезы, стоящей в иерархическом ряду выше ее. Это похоже на генеалогическое древо. Гипотезы высшего уровня являются наиболее абстрактными, например, законы, и эти наиболее абстрактные гипотезы действуют как предпосылки, из которых последовательно выводятся гипотезы более низких уровней. Подтверждение одной гипотезы в значительной мере помогает доказать гипотезы того же самого уровня.

Мы упоминали научные дедуктивные системы в психоанализе. Чем они отличаются от систем, выстроенных в других науках? В психоанализе мы строим модели (см. глава 9) на основании наблюдений за взаимодействием во время сессии. Абстракции, основанные на этих моделях, составляют гипотезы низкого уровня в дедуктивной системе. Путем дальнейшего абстрагирования выводятся новые аналитические теории, или же осознается, что абстракция, созданная на основе наблюдения, соответствует уже существующей теории. Теории образуют более высокие уровни психоаналитической научной дедуктивной системы. В такой системе, однако, отношения между элементами не являются логическими, т. е. не предполагают причинно-следственной связи. Психоанализ занимается глубинными паттернами, о присутствии которых дают знать проявления психоаналитического объекта. Отношения элементов внутри объекта не имеют никакого отношения к логике.

Науки по большей части имеют дело с неодушевленными предметами, и, даже когда предмет изучения является одушевленным, науки изолируют для наблюдения поддающиеся измерению неодушевленные факторы, тогда как психоанализ имеет дело с развивающимся процессом, связанным с ростом психики, т. е. с развитием мыслей и мыслительных процессов, в случае которых ожидание увидеть причинно-следственные связи обманчиво, поскольку оно препятствует пониманию процесса. Хотя внезапное понимание, наступающее, когда избранный факт вдруг заставляет прочие факты соединиться, создает видимость того, что его появление чем-то обусловлено, все эти факты существуют в одном и и том же времени, так что категории времени и, следовательно, причинности в этом случае неприменимы. Объектом внезапного понимания является некая форма, собирающая воедино разрозненные до этого элементы.

Повествование пациента создает впечатление причинности. Однако психоаналитическое понимание предполагает обнаружение связей в ранее бессвязном наборе фактов и эмоциональный переход от параноидно-шизоидной к депрессивной позиции, который предваряется кристаллизацией избранного факта. Кристаллизация связи есть знак, что произошел переход PS «D, и психоаналитический объект стал более ясным. Следовательно, те причинно-следственные элементы повествования пациента, которые ему самому могут казаться важными для аналитического исследования, вероятнее всего, никак не связаны с обнаружением избранного факта.

Здесь стоит заметить, что Бион осознавал крайнюю ограниченность человеческой способности к мышлению. В своих поздних работах (Bion, 1991, р. 85) он особо отмечает, что наше восприятие событий как сменяющих друг друга во времени или как подчиняющихся определенным закономерностям или законам может определяться всего лишь спецификой нашего мышления. Он рассматривает идею каузальности как ложную и в большей мере связанную с желанием аналитика находиться в спокойном состоянии ума, как рационализацию, призванную скрыть преследующие чувства. Осмысление эмоционального опыта все еще находится на зачаточной стадии своего развития.

Психоаналитический объект

Наука развивается через наблюдение явлений, которые постоянно совмещаются во времени. Например, палка в воде кажется переломленной, тела с различной массой падают с одинаковым ускорением, а объем газа уменьшается, когда увеличивается давление. Эти наблюдения касаются отношений между взаимозависимыми качествами или переменными. Декарт понял, что отношение между двумя коррелирующими переменными возможно отобразить визуально при помощи точек относительно двух перпендикулярных осей. Таким образом каждая точка будет отображать отношение этих двух переменных, скажем, x и у, и эти точки можно объединить графической кривой.

Но если переменные можно отобразить на числовой плоскости, то и геометрические фигуры можно представить алгебраическими уравнениями. Подчинив геометрию алгебре, можно освободить ее от ограничений, свойственных зрению. Тогда, например, становится явным, что суть геометрии, истинные базовые объекты геометрической мысли – это не точки и отрезки прямой, а, скорее, прямые, продолжающиеся бесконечно в обоих направлениях. Иными словами, та конфигурация, которая на плоскости казалась очевидной, оказалась значительно более всеобъемлющей.

Какое это имеет отношение к психоанализу? Бион рассматривал личность как состоящую не из структур, что предполагают термины эго, ид, супер-эго и бессознательное, а как серию функций, переменных в соотношении с другими переменными. В качестве примера тому на уровне здравого смысла мы процитируем Уайтхеда: «Его настроение есть функция от его пищеварения» (Whitehead, 1958, р. 107). Т. е. он переносит на внешние ситуации те отношения, которые существуют между съеденной им пищей и его желудком, например, взаимно травмирующие. Мы можем наблюдать его раздражительность и то, как он вступает в травмирующие отношения со своими коллегами. Качество функции зависит от того, какие свойства или факторы ее составляют. Эти свойства могут быть описаны через определенные аналитические теории. Например, анальный эротизм и садизм – это факторы, относящиеся к функции речи у конкретного типа личности, указание на то, что в их речевой деятельности проявляется такое сочетание качеств, как плотно сжатые губы и мощное излияние безжизненного материала. Сочетание этих факторов обусловливает индивидуальные различия между людьми, так что качество функций, таких как α-функция, у разных людей оказывается разным.

Его настроение есть функция от его пищеварения. Пройденное расстояние есть функция времени, у есть функция х. Эти фразы описывают отношения между двумя переменными. Хотя Бион не желал связывать себя строго математическими дефинициями, он хотел, чтобы, когда он употребляет термины, такие как переменная и функция, они сохраняли бы что-то от своего математического значения. Он рассматривает мышление в свете отношений между переменными. Он расматривает соединение пре-концепции с соответствующей реализацией как некое насыщение ненасыщенной переменной, т. е. придание ей некоего математического значения, смысла, что превращает ее в константу. Но она остается константой только очень недолгое время, а потом вновь становится ненасыщенной, чтобы образовать новую пре-концепцию. Если этот последний процесс не происходит и концепция либо пре-концепция остаются насыщенными, их математическое значение остается неизменным и понятие не может развиваться далее; таким образом, идея оказывается погребенной. Интерпретация-озарение превращается в догму. В приводимой ниже цитате приводится пример того, как переменная превращается в незыблемую константу, т. е. бог становится Богом: «Будь то ученые или священники, они ограничены человеческим разумом, который цепляется за идеи, подобные идее бога; переменная заменяется константой, а затем почитается как Константа» (Bion, 1991, р. 414).

Бион использует термин «психоаналитический объект», чтобы указать, чем занимается психоанализ, что он стремится прояснить. Проявления психоаналитического объекта последовательно обнаруживаются в ходе аналитических отношений. Если оба участника пары открыты этому процессу, то он будет способствовать росту. Механизм такого роста мысли – пре-концепция, которая состоит из постоянной части и ненасыщенной части, ищущей насыщения. Бион обозначает это как ф (0, где (0 означает ненасыщенный аспект. Природа процесса насыщения неизвестна, но ф (Q обозначает сложную серию идей. О психоаналитическом объекте Бион говорит:

Его самая расширенная формула плоха тем, что для ее выражения и прояснения требуется целостный психоанализ, прошлый, настоящий и будущий. Его самая сжатая формулировка непонятна в отрыве от переживания. [Он] представляет собой некую константу, [включающую] неведомый компонент, некую переменную, некое бессознательное, которое остается бессознательным, почву для размышлений и беспокойства.

(Bion, 1990, р. 11)

Например, мы наблюдаем за женщиной и видим, что она оживленно говорит и часто смеется. Это внешнее проявление психоаналитического объекта, чего-то, что можно исследовать только психоаналитически. При таком исследовании может оказаться, что наблюдаемые эффекты являются внешними проявлениями состояния грусти, и это раскрылось при внезапной кристаллизации осознания в анализе. Произошло некое насыщение, которое привело к такому осознанию. Но это не все. По мере того как психоаналитический объект вновь становится ненасыщенным, следующим открытием окажется то, что грусть связана с неспособностью любить. Дальнейшее прояснение психоаналитического объекта, таким образом, происходит, когда после насыщения возникает новое состояние ненасыщенности и за ним следует новая кристаллизация.

Развитие в мыслительной сфере происходит путем последовательного абстрагирования и обобщения. Декарт показал, что одну математическую форму, геометрическую, можно выразить через более абстрактную форму, алгебраическую. Благодаря этому открытию математика совершила огромный прыжок вперед, возросла возможность манипулировать понятиями. Бион считал, что прогрессирующее абстрагирование в ходе развития мысли может привести к аналогичному прорыву в нашем понимании.

Постоянная сопряженность

Термин «постоянная сопряженность» применим в тех случаях, когда наблюдается, что ряд фактов или событий регулярно происходят вместе. После того как такая постоянная сопряженность замечена, ей можно дать наименование, и после этого она может считаться психологическим фактом. Наименование связывает элементы вместе. Если их не назвать, то, скорее всего, явление потеряется из виду и его элементы рассеются. Название означает только то, что эти факты постоянно возникают совместно. Оно никак не связано с причиной и следствием. Понятие можно выстроить в уме, отмечая постоянную сопряженность. Как только постоянная сопряженность поименована, она начинает накапливать значение. Поименованная постоянная сопряженность является одним из тех фактов, которые могут сойтись вместе и обрести смысл, когда появится избранный факт.

Один аналитик заметил, что каждый раз, когда пациент совершал ошибку, он приходил в состояние сильного возбуждения. Между этими двумя фактами наличествовала постоянная сопряженность, и, когда они были названы «радостной ошибкой», они стали единым явлением, смысл которого прояснялся постепенно.

Движение вниз по вертикальной оси Таблицы происходит, когда пре-концепция соединяется с реализацией. Образующаяся таким образом концепция представляет собой переформулировку формирующегося понятия. Она является также называнием, и переживание, будучи таким образом поименовано, оказывается спасено от рассеивания и может начать накапливать смысл. Этот процесс повторяется вновь и вновь, и при происходит обогащение значения.

В качестве модели развития понятия через постоянную сопряженность элементов Бион предлагает пример того, как у маленького ребенка может вырабатываться понятие «папа». Малыш начинает ассоциировать слово «папа» с группой переживаний; видеть конкретную фигуру, сопровождаемую уникальными звуками и запахами, ощущать потребность в нем и чувствовать его любовь, видеть его с мамой и слышать, как мама раз за разом говорит в присутствии этого человека, что это – папа.

Это эмоциональный опыт, и именно из него ребенок абстрагирует определенные элементы, которые для него репрезентируют «папу». Это название задействуется каждый раз, когда ребенок наблюдает все эти элементы одновременно, т. е. каждый раз, когда они находятся в постоянной сопряженности. Ребенок в этой воображаемой ситуации выстроил некую гипотезу. Он установил путем наблюдения, что определенные элементы постоянно сопряжены, и он назвал эту гипотезу «папа».

Когда ребенок встречает другого человека, которого тоже называют «папа», но это явно не тот же самый человек, он может либо отказаться от своей гипотезы, либо адаптировать ее так, чтобы она включала этот новый опыт, который явно имеет какие-то элементы, общие с его исходным переживанием, но в иных отношениях от него отличается. Таким образом, его иерархия гипотез может строиться на основе различных переживаний, спектр которых все расширяется, каждое из которых помечено ярлыком «папа». Эта иерархия гипотез, называемая «папа», является научной дедуктивной системой и придает понятию значение более богатое, чем любая единичная гипотеза сама по себе. Она делает возможной генерализацию понятия «папа».

Слово «папа» может быть приложимо к одному из следующих четырех различных явлений, из которых первое – это объект, который, предположительно, существует в реальности, т. е. вещь-в-себе, по сути своей непознаваемая.

«Папа» есть также название, данное избранному факту который подталкивает к осознанию того, что факты взаимосвязаны. Ребенок внезапно осознает, что все эти наблюдения: вид, запах, звук, любовь к объекту и от объекта и звучание слова «папа» – вместе собираются в единую гипотезу.

Третье «папа» – это название, данное фактам, которые оказались связанными воедино избранным фактом, группе возникших в уме абстрактных чувств и идей, родство которых, как описано в предшествующем параграфе, вдруг стало очевидным.

Наконец, оно применимо к гипотезе или иерархии гипотез, которые утверждают, что эти факты являются постоянно сопряженными.

После того как постоянная сопряженность идей, образов и чувств связана названием, может начаться наращивание смысла этой сопряженности. Мы делаем то же самое, обозначая процесс или процессы, необходимые для того, чтобы опыт можно было использовать в мышлении как α-функцию. После того как ярлык присвоен, его значение может начать накапливаться через психоаналитический опыт. Когда маленький ребенок обозначает постоянно сопряженные элементы понятием «папа», оно начинает наполняться смыслом и эмоциональное его значение может продолжать накапливаться фактически до бесконечности.

Постоянная сопряженность сама по себе является абстракцией относительно тех многочисленных элементов, которые имеются в наличии. Наименование постоянной сопряженности само по себе есть следующий шаг в абстрагировании. Это слово есть констатация того, что некие элементы постоянно встречаются вместе. Если человек регулярно чувствует гнев, когда видит, как его девушка весело болтает с группой молодых людей, это может помочь ему обозначить его ярлыком «гневное чувство, которое у меня возникает, когда она с другими». Если переживанию дать название, это сохраняет его целостность. Тогда разные ветви значения, которым оно для него обладает, могут начинать сходиться воедино.

Теперь мы вновь обратимся к той связи, к поименованной абстракции, которая возникла из колебаний PS «D. Это мысль, и она способна развиваться. Чтобы это развитие происходило, она должна быть способна функционировать как пре-концепция, т. е. быть открытой для удовлетворяющей ее реализации. После этого она станет концепцией. Это приведет к ее связыванию и тем самым предотвратит ее рассеяние. Таким образом консолидируется новая мысль. Затем она может вновь стать ненасыщенной и доступной для дальнейшего развития.

Каждое эмоциональное переживание можно сопоставить с некой абстракцией и с некой теорией (научной дедуктивной системой), даже если они еще не были открыты. Может оказаться возможным отобразить новый эмоциональный опыт при помощи научной дедуктивной системы, выведенной из предшествующего эмоционального опыта. Может оказаться возможным в какой-то момент, как в научных гипотезах, отобразить их в алгебраическом уравнении или исчислении – это дальнейшее абстрагирование.

Чем выше уровень абстракции, тем большую возможность для обобщения она предоставляет и тем больше число аналитических ситуаций, к которым она применима. Конкретная абстракция может соответствовать текущей психоаналитической теории. Например, в материале миссис А., представленном в предшествующей главе, ее возросшая способность терпеть не-знание и сепарацию соотносилась с ростом ее внутренней силы, и при абстрагировании становится ясно, что это соответствует теории Мелани Кляйн о соотношении внутренней психической силы с интроекцией хорошего объекта. Абстрагирование, таким образом, не позволяет множиться так называемым «новым» теориям, которые часто, если их в достаточной мере очистить от всего лишнего путем абстрагирования, оказываются частными случаями более ранних и давно проверенных теорий.

Абстракция может оказаться слишком общей, чтобы найти реализацию, которая может ей соответствовать, поэтому необходимо, чтобы абстракция могла быть конкретизирована, сдвинута обратно вверх по Таблице к строке C; на практике абстракцию можно описать в терминах модели (см. главу 9), что предполагает включение и мифов (см. главу 5). И хотя обращение к модели может сделать обсуждаемое более понятным и явным, в то же время может пострадать точность. Альтернативой будет более абстрактная репрезентация, которая точнее, но менее понятна.

Как упоминалось выше, производный психоаналитический объект (поскольку сам психоаналитический объект непознаваем) содержит в себе константу и переменную, или ненасыщенный элемента, ф (0, насыщение которого придает ему значение константы.

Подводя итог, можно сказать, что в ходе аналитической сессии аналитик внезапно осознает ранее не замеченную им связь элементов в материале пациента. Такое осознание, поисходящее из того самого материала, который он пристально изучал уже какое-то время, может оказаться переживанием неожиданным, как внезапное видение обращенной перспективы рисунка. Когда эта связь осознана и снабжена ярлыком, начинает расти ее значение для пациента и вместе с тем тем – ценность конкретного проявления психоаналитического объекта. К-связь, или функция понимания аналитика, абстрагирует из проявления психоаналитического объекта нечто, что может функционировать как пре-концепция, которая отличается от врожденной пре-концепции тем, что она уже содержит множество значений. В силу этого она более ограничена по части смыслов, которыми ее можно насытить. Врожденная пре-концепция такого ограничения не имеет.