Текст книги "На все времена"
Автор книги: Джуд Деверо
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Все без колебаний согласились.
На то, чтобы дойти до Кингсли-Хауса, потребовалось всего несколько минут, но когда приблизились к дому, Калеб отказался входить внутрь:
– Я подожду вас здесь.
Он остановился на маленькой передней веранде, и Виктория попыталась было возразить:
– Но, дорогой… – Однако даже она почувствовала, что это бесполезно: Калеб не двинется дальше.
Джилли положила руку ему на локоть и сказала с сочувствием:
– Если вы опасаетесь привидений, то у меня насчет них есть нечто вроде интуиции, так что предупрежу, если…
– Интуиции? – перебил Калеб. – Может, и чувствуете вы их, но, думаю, они спрячутся при вашем появлении. Меня призраки не пугают, просто я на этот дом достаточно насмотрелся. Идите и ищите этот ключ, потом возвращайтесь сюда, я подожду.
Все, даже Виктория, отказались от попыток его переубедить и направились в дом. Когда они вошли в заднюю гостиную, Тоби показала на мягкое сиденье у окна:
– Вон там я сидела с Алисой, то есть с Али, как ей нравится себя называть, и смотрела, как она рисует разные окна.
Кен отодвинул подушку сиденья и посмотрел, как оно устроено.
– Раньше я этого не замечал, но это довольно оригинальное изобретение. – Он весело посмотрел на Тоби. – Впрочем, это весьма самодовольное замечание с моей стороны, если учесть, что это я сам спроектировал сиденье в прошлой жизни.
Тоби понимала, что он над ней подшучивает, но не возражала, однако какая-то ее часть почти желала, чтобы они нашли этот ключ.
Кен достал большой ящик для инструментов, который Джаред хранил в чулане, и снял нижнюю панель сиденья. Чтобы вытащить внутреннюю панель, ему пришлось лечь на пол и залезть в образовавшееся отверстие, взяв с собой фонарь и отвертку. Были слышны царапающие звуки и видно, как двигался луч света. Никто не произносил ни слова. Наконец Кен вылез обратно, сел и, выдержав паузу, раскрыл кулак. На ладони у него лежал маленький латунный ключ. Тоби взяла его и радостно воскликнула:
– Есть!
Одно дело – говорить в шутку о том, чтобы найти ключ, потерянный сотни лет назад, и совсем другое – увидеть его в реальной жизни. Кен, Джилли и Виктория смотрели на Тоби, от изумления раскрыв рты. Грейдон выступил вперед и покровительственно обнял девушку за плечи.
– Ну что, пойдем искать шкатулку, полную нефрита?
Никто не ответил. Тогда Тоби заметила:
– Я видела ее в мансарде, но не помню точно где. Может, стоит позвонить Лекси и спросить у нее?
Первой оправилась от потрясения Виктория:
– Я узнаю.
Она вышла на веранду и сообщила Калебу, что Кен нашел ключ.
– Я так и думал, – сказал тот. – Третий ряд справа, на полпути вниз, внутри красного лакированного ящика. Я разбил лампочки, когда танцевал с Аликс, так что возьмите с собой фонарь.
Виктория оторопело заморгала.
– Полагаю, ты говоришь о мансарде.
– Ну да. Когда найдете шкатулку, принесите ее сюда, чтобы я тоже мог увидеть.
Искать пришлось довольно долго, но все-таки они нашли шкатулку именно там, где, по словам Калеба, она и должна была находиться. У них возникли разногласия по поводу того, как понимать слова «на полпути вниз». К тому же красный лакированный ящик от времени стал почти черным.
– Откуда Калеб знал, где ее искать? – спросил Кен с выражением, близким к благоговению. – Ведь она была внутри другого ящика.
– Он действительно знает об этом острове все, – заметила Виктория, и на этот раз в ее словах не было и намека на бахвальство: ее интонация скорее выражала некий ужас от происходящего.
– Старая душа, новое тело, – пробормотала Джилли, и все с радостью переключили мысли с Тоби на нее. – Отнесем шкатулку вниз и попробуем открыть ключом?
Они встретились с Калебом на веранде, потом все вместе отправились в домик для гостей, где остановились Кен и Джилли. Там они поставили шкатулку на кухонный стол.
– Это место определенно изменилось. – Калеб огляделся по сторонам. – Когда-то мы держали здесь корову.
Никто не спросил, как понимать его слова. Это странное заявление ни у кого не вызвало вопросов – вероятно, сказалось выпитое вино и поздний час. Тоби протянула ключ Калебу:
– Я думаю, шкатулку должны открывать вы.
Ключ повернулся в замке на удивление легко, если учесть, что шкатулка простояла запертой больше двухсот лет. Калеб не стал открывать крышку, а протянул шкатулку Виктории:
– Этот подарок предназначался для тебя.
Виктория подняла крышку, и все увидели фигурки китайского гороскопа, искусно вырезанные из нефрита. Фигурки отличались друг от друга по цвету – от темно-зеленого до белого и даже лавандового.
– Я Кролик, – провозгласила Виктория, поднимая фигурку. – Вся в семье и творческих амбициях.
Все заговорили, обсуждая, в какой год кто родился, только Калеб молчал. Когда на него посмотрели вопросительно, он спросил:
– Какой знак был в тысяча семьсот семьдесят шестом году?
Возникло замешательство, потом Виктория воскликнула:
– Фейерверк!
Все засмеялись, и напряжение спало. Никто не сказал этого вслух, но у всех на уме был один вопрос: не совершала ли Тоби и в самом деле путешествия во времени? Не доказывает ли найденный ключ, что ее сны были реальностью?
Виктория, Кен и Джилли посмотрели на молодых людей, одетых по моде восемнадцатого века, – и представить, что оба перенеслись из прошлого, было вовсе не трудно.
Молчание нарушил Грейдон:
– В этом доме есть одна комната, где на меня накатило ощущение несчастья, даже трагедии. Дверь в эту комнату скрыта за стенными панелями.
Хоть они об этом и не говорили, но Тоби поняла, что он имел в виду. Все обратили взоры к Калебу, ожидая ответа, – никто, казалось, даже не сомневался, что он знает.
– Родильная комната? – спросил Калеб. – В те времена женщины рожали часто, и когда приходил срок, собирались вместе. Родильные комнаты существовали во многих домах. Действительно, эта комната видела много печали, но видела и радость. Там Валентина родила первого Джареда Монтгомери-Кингсли. Он был крупным здоровым мальчиком. – В голосе Калеба послышалась гордость.
– Потом он вырос и женился на маленькой Али, – добавила Виктория. – Тоби, поскольку моя новая книга основана на дневнике Валентины, я хотела бы с тобой позже об этом побеседовать. Я не знала, что Али была старше Джареда.
Никто не заметил, что Тоби и Грейдон молчат, слегка нахмурившись. Пока остальные увлеклись разговором о Валентине и ее жизни, Тоби повернулась к Грейдону:
– Ты не говорил, что видел ту комнату. Я не смогла войти внутрь. Я тоже чувствовала, что оттуда исходит глубокая печаль, даже скорбь: было даже такое ощущение, что я… то есть, я хотела сказать, Табби там умерла.
Грейдон взял ее руку и поцеловал: сообщать, что почувствовал в точности то же самое, он не собирался.
– Но ты слышала, что сказал доктор Хантли: у Табби не было детей, так что, вероятно, она умерла не в этой комнате.
Тоби поморщилась.
– Нет, она просто потеряла волю к жизни, потому что была очень несчастна. Бедная, бедная девочка. Если бы я знала, что с ней случится, когда была во сне, то попыталась бы ее спасти.
– Каким образом? Выдав замуж за Гаррета? – улыбнулся Грейдон.
– Чтобы потом он отправился в море со старшим братом и утонул? От этого в доме только стало бы одной вдовой больше. И, возможно, одним ребенком. И если бы Табби стала женой Гаррета, то не смогла бы работать в магазине Сайласа Осборна и обеспечивать остальных пропитанием и одеждой.
– Ты хочешь сказать, что Табби стоило выйти замуж за этого отвратительного коротышку? – рассердился Грейдон. – Это он ее убил тем, что не выполнил условия сделки и отказался их содержать.
– Настоящая проблема в том, что со стороны Табби было глупо показывать свое истинное к нему отношение. Может, будь она с ним добрее, ее жизнь могла была бы стать не такой уж плохой, а значит, и семьи.
– В жизни не слышал большей глупости! – возмутился Грейдон. – Гаррет позаботился бы о ней. Он Кингсли, у него были деньги! Никому бы не пришлось голодать.
– Не пришлось бы, но она умерла бы от разбитого сердца! – парировала Тоби.
– Что все равно и произошло! – все тем же гневным тоном возразил Грейдон.
Они вдруг осознали, что в комнате царит тишина. Тоби и Грейдон стояли друг против друга, почти касаясь лбами, и говорили громко и рассерженно, в то время как остальные в недоумении смотрели на них.
– Табби не следовало уступать матери, – напряженно проговорил Грейдон и повернулся к Калебу: – Я прав?
Из всех присутствующих одного Калеба ситуация, похоже, слегка забавляла.
– И да и нет. Да, Табби следовало сказать матери, куда той следует послать уродливого лавочника. И нет, ей не стоило выходить за Гаррета – такого, каким он был.
– Как это понимать? – с вызовом спросил Грейдон.
– Мой младший брат… прошу прощения, я хотел сказать – младший брат капитана Калеба был плохим моряком.
– Что-о? – Можно было подумать, что Грейдону нанесли личное оскорбление, и он со вздохом плюхнулся на барный табурет. – Кажется, эта история подействовала на меня сильнее, чем ожидалось. Вы же говорили, что все Кингсли выходили в море?
– Да, но все одинаково удачно. Первое, что следовало предпринять молодому Гаррету, это оставить попытки командовать грязным сбродом на судне, а остаться дома и управлять тем, что могло бы стать империей Кингсли. Гаррету, как вам, было предназначено управлять чем-то более серьезным, чем корабль.
– Например, целой страной? – предположила Джилли.
– У нас все-таки есть парламент, – пробормотал Грейдон, но когда посмотрел Калебу в глаза, понял, что тот имел в виду. Грейдону нравилась его страна, нравилось путешествовать по ней, знакомиться с людьми, но больше всего нравилось сознавать, что он способен принести людям реальную пользу и в значительном объеме.
Молчание нарушила Тоби.
– Но когда я… то есть Табби спросила Гаррета, согласен ли остаться дома и не выходить в море, он рассердился.
– А все это потому, что незадолго до этого то же самое желание высказывал капитан. Но парень думал, что если не будет хотя бы иногда – раз в несколько лет – отправляться в плавание, то подведет свою семью. Думаю, женившись на Табби, он мог бы использовать это обстоятельство как предлог никогда больше не покидать остров.
– Но ее мать… – начала Тоби.
– Была напугана, – закончил за нее Калеб. – Лавиния до безумия боялась будущего. Ей было невыносимо видеть, как внуки голодают, и ее можно понять. Если ради того, чтобы их прокормить, надо было пожертвовать одной дочерью, то она пошла на это. Я случайно знаю, что она предлагала Сайласу Осборну себя, но он хотел только маленькую хорошенькую Табби.
– Что стало с ними всеми после смерти Табби? – спросила Джилли.
– Осборн с годами разленился: привык, что всем управляет жена, и разучился работать. Гаррет написал завещание, оставив все свое имущество Табби, но после ее смерти все перешло к ее матери. Лавиния купила магазин Осборна и заставила своих невесток работать. Она прожила больше восьмидесяти и умерла довольно богатой, но несчастной женщиной. Думаю, она так и не оправилась после смерти Табби.
– Плохо, что историю нельзя изменить, – вздохнула Виктория. – Не то что мои книги: редактор может заставить меня переписать главу и даже изменить ту или иную сюжетную линию.
Тоби смотрела на шкатулку, стоявшую на кухонном столе, а все остальные смотрели на нее. Если бы она действительно переносилась в прошлое – что, конечно, невозможно, – то могла бы кое-что изменить.
– Табби застали в компрометирующей ситуации с Гарретом, и мать не дала ей времени подумать, а поспешно выдала за Осборна, – обратилась она к Калебу. – Если бы, скажем, мне приснился новый сон, что можно было бы предпринять, чтобы изменить эту ситуацию?
– Завершить дело. Гаррета и Табби застали, когда они целовались. Если бы их увидели, когда они… гм… зашли дальше, то все на острове ожидали бы скорой свадьбы. К тому же, думаю, после этого Осборн наверняка отказался бы взять Табби в жены.
Некоторое время все молчали, потом подал голос Кен, выразительно зевая:
– Не знаю, как насчет остальных, но мне давно пора спать.
Пожелав всем спокойной ночи и прихватив шкатулку с нефритовыми фигурками, Виктория взяла Калеба под руку, и они направились к выходу. Сразу за ними последовали Тоби и Грейдон. Выйдя на улицу, все четверо двинулись в конец переулка.
Калеб, окинув взглядом дом «Вне времени», усмехнулся:
– У этого дома богатая история. Человек, который его построил… Впрочем, пожалуй, для одного вечера я и так уже рассказал историй более чем достаточно. – Он посерьезнел. – Тоби, дорогая, я думаю, тебе стоит держаться подальше от этого дома. Воспоминания остаются с человеком очень долго. Мы можем этого не осознавать, но они с нами, похоронены в глубине сознания. Да, это грустно, что Табби умерла такой молодой, но ведь это было очень давно. Я считаю, что вам обоим лучше думать о сегодняшнем дне, а не о прошлом.
Грейдон взял Тоби под руку.
– В точности мои мысли. Эта комната… меня до сих пор при мысли о ней пробирает дрожь. – Он посмотрел на Тоби. – Мы будем держаться подальше от этого дома, хорошо?
– Да. Пусть им занимаются твои родственники.
Все четверо попрощались и разошлись.
Тоби и Грейдон поднялись на второй этаж и, остановившись в гостиной, несколько мгновений молча смотрели друг на друга. Их спор по поводу Дейра разрешился, но Тоби не хотела возвращаться к тому непринужденному стилю общения, который установился между ними до этого, напомнив себе, что Грейдон уедет и этого не изменить. Момент мог бы стать неловким, но в это время у Грейдона зазвонил мобильный – уходя из дому, он оставил его наверху.
– Это Рори? – спросила Тоби.
– А кто же еще? – Грейдон стиснул зубы и с тоской посмотрел на нее, в этом королевском наряде. – Он оставил мне кучу сообщений, так что лучше уж отвечу на звонок.
– Конечно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Грейдон нажал кнопку на мобильном: – И я бы хотел еще раз сказать, что ты… Рори, успокойся, я вернулся.
Грейдон бросил на Тоби еще один взгляд, полный сожаления, ушел в спальню и закрыл за собой дверь.
Войдя к себе, Тоби прислонилась спиной к двери. Как не хочется снимать платье! Его предстоит отправить обратно в Ланконию, и она никогда больше его не увидит. Она могла бы надеть его на свадьбу Виктории, но к тому времени Грейдон уедет, а оставить платье у себя было бы неправильно.
Внимание Тоби привлек свет, проникающий в окно: перед уходом она не задернула занавески. Подойдя к окну, она с удивлением обнаружила, что свет падает из дома через дорогу – из запретного дома. Мало того что кто-то оставил свет включенным, так еще и парадная дверь была распахнута. Сейчас дождя не было, но если пойдет, то может испортить пол в холле.
Тоби тихо открыла дверь и вышла в гостиную. Надо бы сказать про открытую дверь Грейдону: в конце концов дом принадлежит его родственникам, но он все еще говорил по телефону, и, судя по всему, у Рори опять что-то случилось. Похоже, это его обычное состояние: прямо человек-катастрофа.
Тоби на цыпочках спустилась по лестнице и покосилась на закрытую дверь общей комнаты: не прихватить ли с собой на всякий случай Лоркан или Дейра? Но потом решила, что просто перейдет через улицу, закроет дверь, не заходя в дом, и вернется еще до того, как Грейдон закончит говорить по телефону.
Но когда Тоби попыталась захлопнуть дверь, обнаружилось, что та застряла и не закрывается. Тоби переступила порог, чтобы удобнее ухватиться за ручку, и услышала голоса, которые доносились сверху. По-видимому, в доме кто-то был – вероятно, дети. Надо бы позвонить в полицию, а мобильный остался дома. Она повернулась, собираясь выйти, и тут дверь сама собой закрылась у нее перед носом.
В это время на другой стороне улицы Грейдон, продолжая говорить с братом по телефону, задергивал шторы.
– Рори, я устал. Я хочу спать. С этим ты можешь справиться сам. Тебе только нужно больше верить в себя, и ты сможешь… – Грейдон вдруг оборвал себя на полуслове и разразился чередой самых страшных ругательств, какие только знал: Тоби только что вошла в тот дом и захлопнула за собой дверь!
Он бросился к выходу, швырнув телефон на диван.
Глава 20
Подбежав к дому, Грейдон увидел, что дверь распахнута, и вздохнул. Конечно, она раскрыта – так и манит войти. Если бы где-то внутри не находилась Тоби, он бы просто ушел и даже не оглянулся. Грейдон не мог не задаваться вопросом, сознает ли его тетушка Кейл, что купила. Впрочем, она писательница и во многом похожа на Викторию, так что, вероятно, ей будет интересно послушать, что этот дом делает с людьми.
Войдя в прихожую и зная, что последует дальше, Грейдон остановился и подождал. Только когда дверь за ним сама собой закрылась, позвал Тоби, но ответа не последовало. Впрочем, он на это и не рассчитывал, поэтому поднялся наверх и быстро прошел по всем комнатам: четыре спальни, три ванные, маленькая библиотека. Тоби нигде не оказалось. Грейдон снова спустился вниз и не торопясь заглянул во все комнаты. Его пугала родильная, и он боялся, что Тоби там. Воображение рисовало ему картины, одну страшнее другой, и Грейдон провел рукой по лицу, будто отгоняя наваждение. Меньше надо смотреть фильмы ужасов!
Он пересек столовую и вышел в прихожую, а как только переступил порог большой гостиной, услышал музыку и смех и увидел, что из-под двери в маленькую гостиную пробивается свет.
То, что он увидел, распахнув дверь, изумило, но в то же время не показалось неожиданным. Возле камина стояли две женщины в одежде, похожей на ту, что они с Тоби еще не сняли после званого обеда. В комнате, выкрашенной в желтый цвет, центральное место занимал ярко-красный диван на деревянном каркасе и несколько стульев с расшитой гарусом обивкой. Грейдон застыл на пороге, не решаясь войти в помещение, которое, кажется, весьма вольно обращается со временем, и громко спросил:
– Тоби здесь? – На него никто даже не посмотрел, и тогда он изменил вопрос: – Табби здесь?
По-прежнему никакой реакции: очевидно, они не могли его слышать, – и он решил войти внутрь. Осторожно шагнув за порог, он увидел, что тут же на его ноге башмак, присланный вместе с костюмом, сменился на сапог с квадратным носком. «Так гораздо лучше», – подумал Грейдон и, подняв взгляд, увидел, что к лестнице идет Тоби. Тогда уже без колебаний он вошел в маленькую гостиную.
– Гаррет! – воскликнула одна из дам у камина, невероятно красивая, и улыбнулась. – Вы вернулись. – Эта улыбка сказала Грейдону, что они, по-видимому, друзья. – Мы ожидали ваш корабль не раньше чем через несколько недель.
Вторая женщина, постарше, смотрела на Грейдона хмуро.
– Вы уже видели миссис Уэббер?
У Грейдона возникло искушение сказать, что намерен эту женщину задушить, когда встретит. Но сдержался – очень пригодилась дипломатическая подготовка – и улыбнулся:
– Нет, еще не видел. Табби здесь?
– Я не уверена, – сказала та, что старше.
Девушка заметила:
– Я только что видела ее с дочерью Джона Кендрикса.
– На сиденье под окном, – пробормотал Грейдон, догадавшись, что находится в Кингсли-Хаусе и, похоже, во время свадьбы Джона и Партинии, а это означает, что Табби еще не принесли в жертву лавочнику в попытке оплатить счета.
Он направился к двери в большую гостиную, но девушка его остановила:
– Гаррет, думаю, вам следует знать… Пока вас не было, миссис Уэббер обещала Табби в жены…
– Этому мелкому морскому ежу Сайласу Осборну? Я знаю. Потому и вернулся – чтобы ее спасти.
– О, как это вовремя! – тихо, так чтобы слышал только он, заметила она. – Желаю вам удачи.
– Спасибо.
Грейдон повернулся и вышел. В большой гостиной Кингсли-Хауса было полно гостей – все танцевали и смеялись. Грейдон в своих желтовато-коричневых брюках и короткой куртке прекрасно вписался в толпу. Многие приветствовали его, называя Гарретом. Большинство удивлялись, что он вернулся намного раньше, чем ожидалось. Некоторые спрашивали:
– Где ваш брат?
Не зная, что ответить, Грейдон, в свою очередь, интересовался:
– Который?
Он предполагал, что они имели в виду капитана Калеба, но не знал этого наверняка. Грейдон посмотрел поверх голов танцующих, пытаясь найти Валентину-Викторию в надежде узнать, где искать Тоби, но так и не увидел. Зато заметил в дальнем углу девочку с блокнотом для рисования на коленях, Али, устроившуюся на том самом сиденье на подоконнике, которое час назад разобрал Кен. Грейдон быстро пересек комнату и подошел к ней. Представляться было некогда, к тому же он предполагал, что Гаррет уже знаком с девочкой.
– С тобой тут была женщина?
– Была. Табби, – ответила девочка. – Мать злится на нее, потому что не хочет, чтобы она выходила за вас замуж.
– Я знаю. Но в этой жизни она может выйти за меня. Ты знаешь, где она сейчас?
– Думаю, пошла домой.
Грейдон знал, что Али имела в виду дом «Вне времени», поэтому направился было к выходу, но потом снова повернулся к девочке.
– Али, у меня к тебе одна просьба.
Грейдон не был уверен, что она запомнит то, что собирался ей сказать, но все-таки решил попытаться:
– Когда тебе будет двадцать три года, попроси, чтобы нарисовали твой портрет и поместили в большую раму. Пусть твой отец сделает в этой раме тайник, куда вы с мужем будете убирать эскизы и описания домов, которые построите. Мне хочется, чтобы в будущем люди узнали про вас.
Али кивнула – так кивают дети, когда нечто совершенно бессмысленное имеет для них ясный смысл.
– А за кого я выйду замуж?
– За сына Валентины – крепкого здорового мальчика, – ответил Грейдон и поспешил к выходу.
Пока шел через гостиную, кто-то протянул ему пиво, и, не останавливаясь, он взял бокал. До него вдруг стало доходить, что здесь он не принц, ему не нужно нести на своих плечах тяжесть ответственности за целую страну, следить за каждым произнесенным словом. Все, что бы ни сделал или ни сказал, не будет тщательно рассмотрено, подвергнуто сомнению, взвешено и измерено. Его малейшая оговорка не будет растиражирована на первых страницах завтрашних ланконианских газет. И если его увидят с хорошенькой девушкой, об этом не расскажут в Интернете под заголовком «Не это ли следующая королева Ланконии?».
Кстати, о хорошеньких девушках. Он заметил кружок мужчин, собравшихся вокруг двух самых красивых женщин, каких ему только доводилось видеть. В современном мире любая могла стать красавицей с помощью макияжа и косметики, но этих одарила сама природа, и тем не менее выглядели они изысканно и настолько совершенно, что казались почти нереальными. Пока Грейдон смотрел на них, застыв на месте и почти не моргая, одна из девушек улыбнулась ему.
– Кто это? – спросил Грейдон, не отрывая от красавицы взгляда, у какого-то мужчины.
– Сестры Белл. Подходить близко не советую, а то их папаша погонится за тобой с абордажным крюком.
– Кто-то должен обязательно написать их портреты.
– Гаррет!
Грейдон неохотно отвернулся и увидел брата. Он не был его точной копией, но все же достаточно похож, чтобы это могли заметить.
– Рори.
Брат рассмеялся, и по-мужски хлопнув Грейдона по плечу, повернулся к женщине, опиравшейся на его руку:
– Сто лет не слышал это прозвище. Сразу после моего рождения капитан Калеб сказал, что я реву как ветер в шторм, вот ко мне и прилипла кличка Рори. Надолго, до тех пор, пока я не повзрослел.
Грейдон сначала не обратил внимания на женщину, которая была с братом, но когда посмотрел, у него глаза полезли на лоб: это Дейна, и на весьма приличном сроке беременности. Ему очень хотелось поговорить с братом, но желание увидеть Тоби было нестерпимым.
– Мне нужно…
– Я знаю. Мы все знаем. – Рори снова засмеялся: – Едва сошел на берег, но все, что тебя интересует, – это Табби. Но ты слышал, что затевает Лавиния Уэббер?
– Слышал в подробностях, – бросил Грейдон через плечо и едва не бегом поспешил к выходу.
На то, чтобы дойти от Кингсли-Хауса до дома «Вне времени», у него ушло примерно полторы минуты. Если его догадка верна, Тоби попытается найти его именно там.
Она стояла под большим деревом у боковой стены дома. В лунном свете белый шелк ее платья, казалось, мерцал. Грейдон остановился и, глядя на Тоби, попытался все осмыслить. Вполне возможно, что все это сон. Они целыми днями изучали все, что имело отношение к восемнадцатому и началу девятнадцатого века: еду, одежду, манеры… Вдобавок их мысли занимали сны Тоби. А сегодня вечером еще доктор Хантли рассказал историю Лавинии и ее несчастной дочери. Так что было бы неудивительно, если бы ему приснился точно такой же сон.
Это говорил Грейдону рассудок, но душой он понимал, что сейчас избавлен от обязательств будущего короля и может поступить так, как подсказывает сердце. Он сделал шаг вперед, чувствуя себя выше ростом и легче, словно с его плеч сняли тяжелый груз.
Тоби повернулась в его сторону, и вид у нее был такой, будто она вот-вот расплачется. Грейдон ничего не сказал, только протянул руки, и она бросилась к нему. Он крепко обнял ее и зарылся лицом в волосы.
– Мать собирается…
– Я знаю, – тихо сказал Грейдон. – И позабочусь об этом.
Он попытался поцеловать ее в шею, но Тоби оттолкнула его.
– Нет! Ты не знаешь, что ее ждет впереди! Мать заставит Табби выйти замуж за Сайласа Осборна, а он будет с ней дурно обращаться.
Она говорила о Табби как о другом человеке, и Грейдон, поняв, что она принимает его за Гаррета, невольно улыбнулся. Похоже, ему никогда не избавиться от двойника. Он, конечно, мог бы сказать Тоби, кто есть кто, но не стал, вместо этого спросив, изо всех сил стараясь выглядеть серьезным:
– Что же нам делать?
– Калеб говорил, что…
– Мой брат Калеб? Он был со мной на корабле. – Грейдон сделал вид, что ревнует. – Когда ты с ним разговаривала?
– Сто лет назад, да это и не важно, – отмахнулась Тоби. – Мы должны дать им возможность застать нас за… на определенной стадии раздевания, так чтобы Табби не заставили выйти замуж за Осборна.
У Грейдона глаза на лоб полезли.
– Как? Ты хочешь, чтобы я тебя раздел? Здесь? Сейчас?
– Я знаю, что так не делается, но… – Она замолчала и посмотрела на него в лунном свете. – Дело в том, что, пока ты плавал, Табби – то есть я – влюбилась в другого. Мне жаль, но я не могу погасить это чувство. В память о том, что у нас с тобой когда-то было… пожалуйста, помоги мне.
Грейдон уставился на нее. Эту часть истории он не слышал. Может, в этом и крылась причина, по которой Гаррет Кингсли позволил Табби выйти за Осборна? Но потом он заметил в глазах Тоби веселые огоньки.
– Бесенок! – Он снова привлек ее в объятия. – Я тебя повсюду искал.
Она немного отстранилась и посмотрела на него.
– Так вот почему от тебя пахнет пивом?
Он рассмеялся.
– Я задавался вопросом, хороша ли здешняя еда так же, как пиво. Может, мы могли бы…
Тоби сделала шаг назад и посмотрела на него.
– Думаешь, мы посланы в прошлое, чтобы стравнить их еду с нашей?
Ее тон не обескуражил Грейдона.
– Ты понимаешь, что здесь, в этом месте и в это время, я не принц?
– И что это значит? – не поняла Тоби.
– Все. Я могу делать все, что пожелаю.
Он поднял ее руку и начал целовать, постепенно двигаясь вверх.
– Грейдон, – медленно проговорила Тоби, – думаю, тебе не следует…
Его губы коснулись нежной кожи на сгибе локтя, и она закрыла глаза.
– Ты мне доверяешь?
– Не знаю. Наверное. Когда ты делаешь это… я не могу думать. – Она высвободилась из его рук, хотя и не без усилий. – Это жизнь Табби, а не наша: я думаю, мы должны решить ее проблему. По словам доктора Хантли, нужно, чтобы Табби и Гаррета застали в такой ситуации, что заставила бы их пожениться.
– Обнаженными под большим вязом? Нечто в этом роде?
– Звучит грубовато, но, по сути, думаю, так.
– Нет, – возразил Грейдон. – Мы…
Он не договорил, потому что с дорожки донесся скрип гравия и рассерженные голоса, быстро приближавшиеся.
– Грейдон! Мы должны что-то сделать прямо сейчас! Нельзя допустить, чтобы Табби вышла за этого отвратительного коротышку.
Он положил руки ей на плечи.
– Доверься мне. Программа моей подготовки включала решение проблем. Помнишь, Калеб сказал, что я рожден править королевствами?
– Он сказал не совсем так. Он думает, что Гаррету следовало управлять семьей Кингсли. Не думаю, что это то же самое, что целая страна. Они просто одна небольшая…
– Встань позади меня и веди себя тихо! – приказал Грейдон.
– О-о-ох! Мачизм эпохи Регентства! – пробормотала Тоби.
Грейдон стоял к ней спиной и смотрел на приближающуюся к ним толпу, и она подозревала, что, если двинется, он толкнет ее себе за спину.
– Ты хочешь выйти за меня замуж или нет?
Тоби была так поражена, что не ответила.
– Или я, или Осборн.
– Э…
– Это не твоя мать там? Идет во главе отряда линчевателей?
Тоби выглянула из-за его спины. Когда она впервые увидела Лавинию Уэббер, та была с ней относительно добра, но женщина, которая приближалась к ним сейчас, выглядела именно такой, какой Тоби ее помнила: вечно сердитой, недовольной. Как бы ни старалась, Тоби никогда, ни разу не удалось угодить матери.
– Я выбираю тебя, – быстро сказала Тоби и снова спряталась за его спину.
Лавиния остановилась перед ним и протянула было руку, чтобы схватить дочь, но Грейдон ей помешал. Шедшие за Лавинией люди – человек пять – наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом.
– Теперь я понимаю, почему изобрели телевизор, – едва слышно сказал Грейдон, и Тоби с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.
Лавиния процедила сквозь зубы:
– Моя дочь обещана в жены другому мужчине. Табита, отойди от него!
Тоби, привыкшая всегда слушаться мать, едва не повиновалась, но Грейдон не позволил ей сдвинуться с места и обратился к Лавинии:
– Я прошу у вас руки вашей дочери.
– А я вам отказываю! – едва не выкрикнула та. – Табита! Пойдем!
Тоби сделала шажок вперед, и тогда Грейдон произнес самым что ни на есть авторитетным тоном, тоном принца:
– Я откажусь от моря!
Толпа встретила это заявление смехом, явно не веря. К такому он не привык!
– Я что, похожа на дуру? – спросила Лавиния, все больше злясь. – Вы Кингсли, ваш брат Калеб любит повторять: «Женщин много – океан один». Я не хочу, чтобы моя дочь через год стала вдовой. Табита! Сию же минуту оставь его!
Тоби посмотрела на Грейдона: его лицо было совершенно спокойным, – и это придало ей уверенности.
– Боюсь, мой брат слегка ошибся, – заявил Грейдон. – Океанов на свете четыре, а Табита одна.
Его слова вызвали новый взрыв смеха, но на этот раз гости были явно на стороне Гаррета.
– Я вам не верю! – прошипела Лавиния, свирепо глядя на дочь.
Поддержка толпы прибавила Грейдону уверенности, и он заговорил громче, так чтобы его слышали и те, кто только подходил и присоединялся к небольшой, но быстро растущей толпе.
– Позовите поверенного, пусть он составит брачный контракт, и я его подпишу. Прямо сейчас.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.