Текст книги "На все времена"

Глава 21

Тоби медленно открыла глаза и не сразу поняла, где находится. На улице было совсем светло, но шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак. На дверной петле висело прекрасное платье, которое она надевала вчера на званый обед. Тоби была рада, что не поленилась повесить его на мягкие плечики, и с удовольствием окинула взглядом, вспоминая вчерашний вечер. Прием определенно удался: Виктория согласилась с их предложениями по поводу свадьбы и…

Тоби села в кровати. Неужели они в самом деле пошли в Кингсли-Хаус и разобрали сиденье под окном? Она потерла глаза. Наверное, это был очередной сон. Еще Тоби смутно припоминала, что спорила с Грейдоном по поводу чего-то, касающегося Табби и Гаррета, но не могла сказать точно.

В некоторой растерянности – может, слишком много выпила? – Тоби встала, приняла душ и вымыла голову. Вчера вечером она уложила волосы с муссом и гелем и закрепила лаком, и теперь ей хотелось от всего этого избавиться. Потом она надела джинсы и розовую хлопковую рубашку и спустилась вниз. Придется потрудиться, чтобы все убрать после вчерашней вечеринки.

Но дом оказался в идеальном порядке, ничто не выдавало, что накануне вечером здесь был прием. Но главное – нигде не было ни души.

На веранде на столе стояла миска с фруктами и лежала записка от Грейдона: «Йогурт в холодильнике. Я во дворе. Выбирай».

«Какое странное послание», – подумала Тоби и принялась за фрукты с йогуртом. Любой, кто прочитал бы эту записку, мог подумать, что их связывают гораздо более близкие отношения, чем есть на самом деле. Хотя, возможно, необычно не то, что он написал, а сама по себе записка. Тоби казалось, что она помнит, как Грейдон писал что-то пером. Это происходило при свечах. Он подписывал какой-то старый документ… только он не был старым. Какой-то мужчина говорил, что на документе еще не просохли чернила. Этот образ возник и тут же исчез, и Тоби не могла вспомнить, откуда он взялся.

Услышав звон металла о металл, Тоби подошла к окну и посмотрела наружу. Дейр и Грейдон, обнаженные по пояс, как обычно, сражались, их кожа медового цвета поблескивала от пота. Лоркан стояла поблизости и внимательно наблюдала за ними. Тоби подняла руку, чтобы помахать, но в это время кто-то постучал в парадную дверь, и она пошла открывать. На пороге стояла Аликс. Целых три минуты они только и делали, что обнимались, смеялись и говорили обе одновременно. Со дня своей свадьбы Аликс не была на острове, и вот теперь вернулась.

– Хорошо провела время? – спросила Тоби.

– Великолепно! Тут без меня что-то произошло? Что я пропустила? От Лекси новости есть? – засыпала ее вопросами Аликс. – Папа сказал, что у тебя какие-то интересные гости.

– Заходи, сама увидишь.

Тоби взяла Аликс под руку и повела через кухню к окнам веранды. Двое красивых мужчин во дворе теперь боролись. На них были белые штаны свободного покроя, сидевшие так низко, что, казалось, могли свалиться.

– Так вот что ты видишь каждое утро, когда проснешься? – спросила Аликс. – Что там говорят про мед на тосте?

Тоби вздохнула:

– Да. Мед. Тонны меда.

– Так напомни мне, кто из них твой.

Тоби отвернулась.

– Никто. Дейр – тот, который повыше, – влюблен в Лоркан. – Она кивнула на женщину, стоявшую чуть поодаль.

– Я ее даже не заметила.

Тоби засмеялась:

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Видишь вон там слева, в дальней части сада, клумбу? Оттуда открывается самый лучший вид на мужчин. Я поливаю цветы на этой бедной клумбе так долго, что им грозит переувлажнение. Впрочем, когда мы с Лоркан чувствуем, что нас игнорируют, возвращаем себе их внимание при помощи йоги – выполняем асаны с поднятым задом.

Аликс наблюдала за Тоби с интересом.

– Такое впечатление, что у тебя тут образовалась семья, но мама говорила, что они все скоро уедут.

– Да. – Страх Тоби перед предстоящим отъездом прокрался в ее голос. – Примерно через две с половиной недели Грейдон вернется домой и объявит о своей помолвке с другой женщиной.

Аликс положила руку на плечо подруги.

– Мама сказала, что вы с Грейдоном становитесь…

Она не договорила, решив, что лучше не пересказывать сплетни, которые слышала от Виктории по поводу их с Грейдоном. «Он разобьет ей сердце! – с гневом восклицала мать. – Ускачет прочь на своем вороном, с мечом в руках, и оставит нашу дорогую Тоби в слезах. Ее жизнь будет разрушена».

Поскольку Виктория всегда отличалась склонностью драматизировать события, Аликс не придала ее словам большого значения, но сейчас, глядя на лицо Тоби, подумала, что, возможно, мать была права.

Аликс снова посмотрела в окно и увидела, что мужчины перестали пытаться убить друг друга и собирают снаряжение. Скоро войдут в дом.

– Может, пойдем в Кингсли-Хаус и поговорим там? – предложила Аликс. – Я хочу узнать абсолютно все о том, что происходило, пока меня не было. К тому же мне надо тебе кое-что рассказать.

– Твой отец сказал, что ты затерроризировала весь офис Джареда.

– Нет, что ты… Ну разве что самую малость, – хихикнула Аликс, и они с Тоби пошли к парадной двери.

Девушки смеялись всю дорогу до Кингсли-Хауса. Тоби лишь позже сообразила, что не оставила Грейдону записку, куда уходит. Но в конце концов между ними нет ничего серьезного: просто соседи, вот и все.

– Грейдон, я ничего не знаю из истории японских татуировок. – Тоби казалось, что она повторяет это уже в сотый раз. – Я очень рада, что моряки в своих поисках новых товаров для импорта в Соединенные Штаты иногда терпели боль, подвергая себя подобным экзекуциям. Все это очень интересно, но мне в последнее время было немножко некогда уделять внимание таким вещам.

Тоби смотрела на него сердито, давая понять, что ей надоело его весьма странное поведение всю неделю после званого обеда.

Когда она вернулась домой, после того как провела день с Аликс, Джаредом и их друзьями, Грейдон встретил ее так, словно ее не было целый год: подхватил на руки и поцеловал. И это при том, что семейство Кингсли целый день читало ей лекции, что она не должна слишком сближаться с Грейдоном, как будто она сама этого не знала. Они снова и снова твердили, что он уедет и она, вероятно, никогда его больше не увидит.

«Он уедет, а ты будешь убита горем», – попыталась вразумить ее Виктория. Тоби и сама все это прекрасно понимала, и к тому времени, когда пора было уходить, ее решимость окрепла. Тот обед сблизил их с Грейдоном, но она знала, что должна это прекратить. Однако он нарушил ее планы, не позволив своим поведением следовать принятому решению: привлек к себе и стал целовать, причем так, как ее никогда не целовали. Раньше его поцелуи были сдержанными, приятными, но не… да что там, не страстными. Но мужчина, встретивший ее у двери, казалось, был вовсе не чопорным принцем, а кем-то другим… любовником например. Это первое, что пришло Тоби на ум.

По правде говоря, не будь здесь Дейра и Лоркан, все слова, которые Тоби в этот день услышала, все предупреждения о катастрофических последствиях, что ее ждут, если она влюбится в Грейдона, вылетели бы у нее из головы. У нее не было сомнений, что от таких поцелуев она отдалась бы ему прямо здесь, на обеденном столе. Но Лоркан и Дейр были рядом и смотрели на них, открыв рты от удивления. Их потрясение было настолько сильным, что перебороло ланконианскую сдержанность. Первым вышел из оцепенения Дейр, он уронил стопку книг, и этот звук напомнил парочке – а они не просто целовались: Тоби обхватила ногой бедро Грейдона, – что они не одни.

– Опусти меня! – прошипела Тоби.

– Конечно, – ответил Грейдон. – Позже, наедине, мы будем вместе.

Он быстро отошел от нее, и Тоби не успела ответить, что они не будут «вместе» и позже, взглянув на Дейра, прочла в его глазах неодобрение. Смутившись, она побежала наверх, в свою комнату, и брызнула на лицо холодной водой, но это не помогло остыть, и тогда она разделась и встала под ледяной душ. Пока ежилась под струями воды, ей стали являться видения: руки Грейдона на ее теле, ее руки скользят по его телу… В какой-то момент она, казалось, увидела его улыбку и услышала его обещание провести с ней всю жизнь… а потом он надел на ее палец золотое кольцо.

Тоби закрыла лицо руками. Это нужно прекратить! Так не может дальше продолжаться. Эти фантазии о Грейдоне ни к чему хорошему не приведут. Он принадлежит другой женщине. Нет! Его тело, его разум, сама его душа принадлежат другой стране. Он так сильно любит свою страну, что готов жениться на той, к кому не испытывает никаких чувств. И, вероятно, этот брак вызовет отчуждение между ним и его любимым братом. Если у Грейдона такие твердые принципы, что он добровольно готов пойти на это, то Тоби должна помочь, а не осложнять его жизнь еще больше. Она не должна делать их расставание еще более трудным для него – да и для себя тоже. Кроме того, ей нужно позаботиться и о себе – чтобы самой остаться в здравом уме.

К утру Тоби укрепилась в твердом намерении поддерживать с Грейдоном чисто дружеские отношения, и поняла, как этого достичь, – целиком уйти в работу. Может быть, тогда и нелепые видения прекратятся.

Она с головой погрузилась в работу и, как могла, старалась занять голову делами, которые требовали внимания.

На следующей неделе Тоби много времени проводила в саду, который Джаред поручил ей оформить. Когда же она пришла туда одна в первый раз, ее посетили видения сада при доме «Вне времени», но она могла представить только часть его, и ее не покидала мысль, что не хватает одного большого дерева. Тоби подумывала спросить у доктора Хантли, знает ли он что-нибудь про этот сад, но решила, что лучше не углубляться в эту тему. Это не ее дом, и, честно говоря, ей вообще не хотелось еще когда-нибудь туда входить.

Кроме сада, она занималась свадьбой Виктории. Теперь, когда тема была выбрана, можно было двигаться дальше. И к ее длинному списку дел каждый день добавлялись все новые. Однажды вечером, когда Тоби сосредоточенно обдумывала цветочные композиции, которые соответствовали бы эпохе, Грейдон заметил:

– Плохо, что ты так стараешься сделать все исторически точно, а в костюмах будут только жених и невеста. Может, стоит предложить одеться в таком стиле всем?

Тоби посмотрела на список гостей, который ей дала Виктория, и увидела имена многих известных людей, в том числе писателей.

– Как мы можем заставить их нарядиться в костюмы? Американцы не любят, чтобы им диктовали что бы то ни было.

– Дома я бы просто приказал, – сказал Грейдон. – Если приглашенные хотят попасть на бал во дворец, то одеваются так, как предписывает дресс-код.

– Но так было, когда ты имел такие полномочия, – Тоби, не поднимала глаз от компьютера, а потому не увидела, как переглянулись Дейр и Лоркан и улыбнулись.

Грейдон взял мобильный.

– Думаю, по этому поводу стоит поговорить с американской королевой.

– С Викторией? – догадалась Тоби.

Грейдон кивнул и набрал Виктории сообщение: «Как сделать, чтобы ваши блистательные гости были на свадьбе в костюмах?»

Всего через минуту Виктория ответила: «Объявите конкурс. Они все ужасно честолюбивы, так что пусть соревнуются между собой».

– По-моему, хорошая идея! – обрадовался Грейдон. – Как будем награждать победителей? Закажем медали?

– Как насчет танца с принцем? – предложила Тоби.

Глаза Грейдона лукаво блеснули.

– Я узнаю у Рори, сможет ли он приехать на свадьбу.

Тоби засмеялась и вернулась к своему занятию, поэтому опять не заметила, какими взглядами обменялись Дейр и Лоркан.

Гости отреагировали на предложение именно так, как предсказывала Виктория, и на Тоби обрушился шквал звонков. Каждый писатель желал знать, в каких костюмах будут другие, якобы для того, чтобы не одеться одинаково, а на самом деле, чтобы перещеголять остальных. Виктория объяснила, что писатели, чьи имена стоят под вторым номером в списке авторов бестселлеров «Нью-Йорк таймс», хотят обрести уверенность, что их костюмы будут более тщательно проработаны, чем костюмы тех, кто стоит в этом списке под первым номером.

– Но в платьях эпохи Регентства самое главное – простота, – заметила Тоби.

– Скажите об этом третьему в списке, – усмехнулась Виктория.

С садом Джареда и подготовкой к свадьбе Тоби была практически завалена работой. Лоркан так много ей помогала, что вскоре стала ее неофициальной ассистенткой. Тоби нравилось слушать, как Лоркан разговаривает по телефону со знаменитыми писателями, друзьями Виктории: деловито, не проявляя сочувствия и раскрывая все. Своими красочными описаниями деталей, от пришитых вручную жемчужин до инкрустированных хрусталем пряжек на туфлях, она поощряла конкуренцию. Закончив разговор, Лоркан, посматривая на Тоби, лукаво улыбалась. Судя по всему, свадьба Виктории будет блистательной.

Тоби пересказывала все Виктории по электронной почте: та была сейчас глубоко погружена в написание очередного романа – на этот раз о злоключениях Валентины Монтгомери-Кингсли.

– Она плачет, когда пишет роман? – спросил за обедом Грейдон.

Сначала Тоби подумала, что он шутит, но нет: его лицо было серьезным.

– Понятия не имею. Спрошу у Аликс.

– Откуда ты знаешь? – удивилась подруга, услышав вопрос Тоби. – Мама действительно плакала над романом: говорит, что как будто сама проживает эту книгу и у нее разрывается сердце. Конечно, ее редактору это нравится: она считает, что если плачет автор, то будут плакать и читатели, а слезы – гарантия продаж.

– Немного бесчувственно, но понять можно, – сказала Тоби. – Что вы с Джаредом затеваете?

Тут-то Аликс и огорошила ее сообщением, что Виктория хочет, чтобы Тоби выбрала фасон для ее свадебного платья.

Тоби решительно отказалась:

– Нет. Это дело невесты, а не мое.

– Начало неплохое, – усмехнулась Аликс, – но я готова поспорить на обед в «Лангедоке», что мама победит.

– Ну, знаешь ли, планирование чьей-то – не своей – свадьбы имеет свои пределы.

Победила Виктория. Через несколько дней после того обеда она позвонила Тоби и сказала, что хотела бы поручить ей, как она выразилась, «разобраться» с ее свадебным платьем.

Тоби заявила как можно тверже:

– Мне кажется, что лучше вам выбрать его самой.

– Я бы с удовольствием, – возразила Виктория, – но мне только что удалось заполучить дневник Валентины, так что отстаю от сроков сдачи книги уже на несколько месяцев. Моим читателям никогда еще не приходилось так долго ждать. Кроме того, в нынешней экономической ситуации я же не могу перестать работать, правда? И ты же не хочешь разочаровать миллионы читателей по всему миру?

– Пожалуй, нет, – вздохнула Тоби. – Но как я смогу выбрать свадебное платье за вас?

Виктория не колебалась ни секунды:

– Пришли мне фотографии подходящих платьев того периода, я выберу, и Марта со своими замечательными помощницами сошьет его для меня.

– Марта? – переспросила Тоби. – Это… Марта Стюарт?

– Боже! Конечно, нет! Я имею в виду настоящую Марту. Пуллен. Королеву шитья. У нее есть мои мерки, и она способна сшить что угодно. Ладно, мне нужно идти. Фотографии пришли, пожалуйста, сегодня.

Тоби положила телефон и посмотрела на Лоркан, но та уже вышла в Интернет и нашла сайт Марты Пуллен, где были представлены ее товары и изысканно вышитые изделия.

– Теперь нам нужно всего лишь найти платье, достойное Виктории, – сказала Тоби, будто это было совсем просто.

Спустя час работы одновременно на двух ноутбуках, они скопировали с сайтов разных музеев двадцать два платья, все до единого – сногсшибательные.

– Ну вот и все, – с облегчением вздохнула Тоби, закончив копировать фотографии на флэш-карту, чтобы потом переслать Виктории.

– Я ставлю на зеленое, – сказал Грейдон.

– В таком случае я – на голубое, – откликнулась Тоби.

– Платье с красными лентами, – подал голос Дейр.

– Чисто белое платье для девственно-чистой невесты, – сказала Лоркан.

Все переглянулись и дружно рассмеялись.

В целом это была очень приятная неделя, за исключением двух моментов: Тоби по-прежнему являлись короткие, как вспышка, видения ее самой с Грейдоном, а он позволял себе весьма странное поведение.

Иногда Тоби, глядя на Грейдона, видела его в одежде эпохи Регентства, и одежда ему шла, но в ее коротких видениях, вместо элегантных легких туфель, в которых он был на званом обеде, на нем были высокие кожаные сапоги. А одежда выглядела не как маскарадный костюм, а как то, что он носил обычно. Однажды ночью Грейдон стоял возле камина, и Тоби внезапно увидела его в рубашке, обтягивающих панталонах и высоких сапогах. Видение было таким эротичным, что у нее по-настоящему закружилась голова.

Много раз ей виделась еда, большая кровать, усыпанная лепестками роз. Как-то раз она увидела ряды книг в кожаных переплетах и услышала слова Грейдона: «Хочешь, спрячем все книги под половыми досками и через двести лет достанем их оттуда?» А однажды утром, еще не проснувшись окончательно, она протянула руку к Грейдону и испытала разочарование, когда его не оказалось рядом с ней в постели.

Ему Тоби об этих видениях не рассказывала, не говорила и Аликс. И когда разговаривала по телефону с Лекси, то тоже ни словом не обмолвилась. Впрочем, Лекси способна была говорить только о Роджере Плимуте и о том, чем они занимаются в их долгом путешествии на автомобиле.

– Я думала, он захочет, чтобы мы останавливались в пятизвездочных отелях, – говорила Лекси. – И я в своих джинсах и футболке буду выглядеть как худшая из американских туристов. Но мы останавливаемся в домах, где всего по три-четыре спальни, а еду готовят сами хозяева из продуктов, которые сами же выращивают. Это так здорово! А чем занимаешься ты? Ты уже ложилась с ним в постель?

– Если ты имеешь в виду секс, то нет, – ответила Тоби. – А как у тебя с этим?

Лекси помедлила с ответом – и Тоби ахнула:

– У вас все было!

– Просто так получилось, – смутилась Лекси. – Ночь, лунный свет, слишком много вина… Но это был просто секс, никакой любви. А как у тебя?

– Думаю, у меня противоположная проблема: любовь есть, секса нет.

– Вау! – воскликнула Лекси. – Давай рассказывай!

– Пока не буду. Может быть, позже.

Они попрощались и закончили разговор.

Тоби беспокоили не только видения, но и очень странное поведение Грейдона. Как-то раз днем он пригласил ее на прогулку и повел в местную церковь, которую Тоби несколько раз украшала для свадеб. Она подумала, что он просто решил посмотреть красивое старое здание, но Грейдон захотел, чтобы она представила церковь такой, какой та, вероятно, была в 1806 году. Тоби не поняла его намерений, решив, что он думает о свадьбе Виктории, потому что они выбрали для темы именно этот год, и поэтому заметила:

– Виктория хочет венчаться не здесь, а в церкви, которую спроектировала Аликс.

Грейдон тяжело вздохнул, как будто она его разочаровала, и повел ее на ленч.

Всю неделю он играл для нее мелодии, по-видимому старинные, готовил какие-то необычные блюда и говорил, что ему стоит отказаться от моря, чтобы управлять семейным бизнесом Кингсли; спрашивал, от чего теряли головы женщины эпохи Регентства; заказал по почте большую книгу глянцевых фотографий японских татуировок и попросил Тоби посмотреть ее вместе с ним.

К субботе Тоби так устала от его странного поведения, что уговорила Лоркан и Дейра отправиться на прогулку вокруг острова. Она знала, что у Грейдона дела с Ланконией и он не сможет с ними поехать. Лоркан и Дейр согласились с большим энтузиазмом, из чего Тоби заключила, что они тоже рады на время избавиться от общества Грейдона.

Рано утром они сбежали из дома, оставив грустного принца в одиночестве.

Грейдон сознавал, что слишком уж старается, чтобы Тоби вспомнила время, которое они провели вместе. Сознавал он и то, что этого делать не стоит. Если она не помнит, то оно и к лучшему. Лучше, чтобы ее не мучили непрекращающиеся живые, отчетливые воспоминания, которые мучают его.

Сначала он пытался убедить себя, что все это был сон, плод его воображения. Он так долго хотел Тоби, что стал видеть ее во сне. И со всем этим планированием исторической свадьбы неудивительно, что ему снятся женщины в полупрозрачных платьях. Раз Тоби ничего не помнит, значит, это его собственная фантазия. Но Грейдон в это не верил. Если его сознание что-то сохранило, значит, это происходило на самом деле. Но как это доказать?

Утром следующего дня после их званого обеда Грейдон ждал, когда Тоби проснется, и представлял, как придет в его объятия и… да что там: ждал, что она скажет, что любит его. Но она не вставала так долго, что Грейдон вышел с Дейром в сад, чтобы дать выход избытку энергии, а пока они тренировались во дворе, Тоби встала и убежала с Аликс, даже записку не оставила.

И лишь позже заглянула тетя Джилли и поведала, где Тоби.

– За нее все волнуются: считают, что она слишком сблизилась с тобой. Но ты же уедешь, и она будет убита горем.

Грейдон хотел бы оправдаться, но что здесь скажешь? Поведать, как они с Тоби совершили путешествие во времени? Признаться, что это были самые счастливые часы в его жизни? Что он хотел остаться в том времени, когда зубы лечили цирюльники? Когда так называемые «доктора» делали больным кровопускание, чтобы «выпустить дурную кровь»? Но он знал, что вернулся бы в прошлое, ни секунды не раздумывая. До знакомства с Тоби он считал себя счастливым человеком. У него было все, что только можно пожелать. Но теперь… теперь он с каждым часом чувствовал все большую неудовлетворенность жизнью, своим будущим.

В первый день после ночи, которую они с Тоби провели вместе, Грейдон терпеливо ждал ее возвращения и пытался думать только о делах в Ланконии, но не мог. В конце концов Рори взорвался и накричал на него за то, что Грейдон, кажется, забыл, каково это – работать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– Ты взял отпуск, а мне досталась работа! – выпалил он и закончил разговор.

В обычных обстоятельствах Грейдон расстроился бы из-за того, что Рори рассердился. Он бы перезвонил ему, извинился и всецело сосредоточился на нуждах своей страны. Но он этого не сделал. Он встал и вышел из дома, чтобы полить растения в теплице и на цветочных клумбах. Его мысли были заняты Тоби, он ждал ее возвращения и мучился вопросом, что делать теперь, после того что с ними произошло. Думал о ночи, которую они провели вместе. Весь тот день он снова и снова прокручивал в памяти каждую секунду их близости, вспоминая каждое мгновение, каждое слово, каждое прикосновение.

К тому времени когда Тоби вернулась домой, Грейдон не находил себе места от беспокойства. Он собирался вежливо попросить ее подняться на второй этаж, чтобы они могли поговорить наедине, но вышло иначе. Как только он ее увидел, в тот же миг забыл о вежливости, о сдержанности и сгреб ее в объятия. Казалось, с тех пор, как он к ней прикасался, прошли месяцы, и он не мог ею насытиться. Неизвестно, что бы он сделал, не урони Дейр на пол книги. Громкий стук заставил вздрогнуть от неожиданности, и он выпустил Тоби из объятий. Тогда Грейдон попятился и посмотрел на лица остальных. Лоркан была потрясена. На лице Дейра читалось отвращение, а Тоби смотрела на него так, будто видела впервые в жизни. Именно тогда он понял, что она ничего не помнит – не помнит время, которое они провели вместе.

На протяжении следующей недели он делал все, что мог, чтобы заставить ее вспомнить. После долгих поисков в Интернете он нашел такую же музыку, какую слышал в ту ночь, приготовил такие же блюда, какие они ели тогда, затем пересказал Тоби историю Табби и Сайласа Осборна и сказал, насколько было бы лучше, если бы она вышла замуж за Гаррета Кингсли. Он цитировал отдельные отрывки диалогов, рисовал на бумаге людей и сцены, включая церемонию венчания, и показывал их Тоби, даже попросил ее пойти с ним в ту самую церковь, но и это не пробудило в Тоби воспоминаний. И визит в Кингсли-Хаус – тоже. Грейдон столкнулся всего с одним препятствием: когда попытался привести Тоби в дом «Вне времени», она отказалась переступать порог этого дома. Но все это не имело значения, потому что она ничего не помнила. Она смотрела, слушала и пробовала все, что он предлагал, но ничто не пробуждало ее память. К концу недели Грейдон стал склоняться к мысли, что это действительно был только сон. К выходным он начал успокаиваться и уже мог шутить с Тоби над тем, что ей поручала Виктория.

В субботу вечером к ним зашел Джаред сообщить, что они с Аликс уезжают, но дома был только Грейдон. Тоби, Лоркан и Дейр отправились на прогулку вокруг острова.

Дейр никогда раньше не плавал на лодке, и накануне за ужином девушки над ним подшучивали, рассказывая, что будет, если вдруг под лодку подплывет кит и перевернет ее.

– Я слышала, они едят людей, – сказала Тоби с серьезным видом. – Это их месть за то, что на них охотятся с гарпунами.

Лоркан до этого плавала на лодке лишь однажды, но поддразнивала Дейра вместе с Тоби.

Грейдону пришлось остаться, потому что некие американские бизнесмены хотели обсудить возможность открыть в Ланконии обувную фабрику. Грейдон проделал с ними всю предварительную работу, и теперь нужно было оставаться на связи, чтобы через Рори ответить на их вопросы о воде, материалах и рабочей силе.

Как только Грейдон закончил четвертый телефонный разговор с братом и наконец смог вздохнуть свободно, в дверь постучался Джаред:

– Мы с Аликс должны вернуться в Нью-Йорк. И я зашел посмотреть, все ли здесь в порядке.

Он окинул Грейдона взглядом с ног до головы, как если бы пытался понять, что тот до сих пор делает в Нантакете и не пытается ли нарочно разбить сердце Тоби. Грейдон предложил Джареду пиво, и они вышли во двор. Джаред спросил в лоб:

– Как у вас дела с Тоби?

– Отлично. Я в нее влюблен, а она считает меня лучшей подружкой из всех, какие у нее только были. Она советуется со мной по поводу фасонов свадебных платьев и спрашивает, какие розы мне больше нравятся, желтые или розовые. Я ее поцеловал, но она велела мне вести себя прилично.

– Правда?

Лицо Джареда стало чуть менее напряженным.

– Думаю, уезжая, мы втроем будем рыдать, а Тоби радоваться, что наконец получит дом обратно в свое распоряжение.

Джаред улыбнулся и стал пить пиво. Грейдон понимал, что говорит не совсем правду, но это не было и ложью в строгом смысле слова. Пожалуй, он просто озвучил собственные ощущения последних нескольких дней.

– И когда же вы уезжаете? – спросил Джаред.

Тон кузена заставил Грейдона поморщиться. Он не привык к тому, что люди пытаются от него избавиться.

– Через полторы недели.

Джаред не сказал «хорошо», но его глаза говорили именно это.

Когда они пошли обратно в дом, Грейдон вдруг вспомнил, что говорил с юной Аликс – Али – о ее проектах домов, и спросил Джареда:

– Скажи, в твоем доме есть портрет молодой женщины, лет двадцати трех, в большой тяжелой раме?

– Да, есть. Это одна из картин, которые хранятся в мансарде. Дед хотел повесить его внизу, но все женщины сказали, что у него слишком большая и уродливая рама. Поэтому он так и остался в мансарде. А ты откуда о нем знаешь?

Грейдон понял, что должен срочно что-то соврать, и начал:

– Доктор Хантли говорил…

Джаред его перебил:

– Можешь не продолжать. Если хочешь на него взглянуть, у Тоби есть ключи от дома. Заходи, не стесняйся. Я его не видел с самого детства. Последнее, что я о нем слышал, это что он стоит прислоненный к самой дальней стене. Вероятно, с тех пор его заставили всякой всячиной. Мансарда плохо освещается, так что, если хочешь принести его сюда, приноси. Вообще-то я и сам был бы не прочь снова взглянуть на эту картину.

– Спасибо, – сказал Грейдон.

Мужчины попрощались. Грейдон посмотрел, как Джаред идет по узкой улице в сторону Кингсли-Хауса.

В воскресенье утром Тоби и Лоркан пошли в церковь. Грейдон заявил, что ему нужно заняться кое-какой работой, и толкнул Дейра в бок, чтобы тот остался с ним. Они собирались вместе покопаться на чердаке Кингсли-Хауса.