Текст книги "Месторождения и история"

Перечисленная серия детальных исследований алмазных месторождений совершенно преобразила представления обо всем, что связано с их проблематикой.

Прежде всего, описания ассоциации минералов-мегакристов в кимберлитах привели к созданию метода поиска алмазных меторождений не по алмазу, а по его минералам – спутникам (пироп, хромдиопсид, пикроильменит). Метод этот, впервые успешно примененный в Южной Африке в начале XX века, а познее приведший к открытию трубки Мвадуи в Танзании, был повсеместно признан.

Определение радиометрического возраста минералов-включений в алмазе привело к пересмотру соотношений кимберлитов и алмазов.

Экстремальные условия температур и давлений, при которых образуются алмазы, также как постоянная связь их с породами ультраосновного состава, при высочайшей ценности кристаллов, постоянно стимулировали поисковые работы. Естественно, что проверке на наличие алмазов в первую очередь подвергались комплексы пород, формирующиеся при высоких давлениях.

Остановимся на трех открытиях.

Прежде всего надо сказать о месторождении-призраке в пироксенитах расслоенного перидотитового массива Бени Бусера в северном Марокко. Алмазы здесь не сохранились, но они присутствуют в виде тени – псевдоморфозах углерода, по алмазу замещенных кристаллов, сохранивших характерную форму кристаллов-хозяев алмаза (Pearson, Davies, and Nixon, 1993). Обращают на себя внимание огромные содержания алмазных псевдоморфоз. Они составляют до 15 % объема вмещающих их пород, или примерно в 10 000 раз больше, чем в любом известном кимберлитовом месторождении. Эти содержания соответствуют содержанию алмазов в штуфных образцах алмазоносных эклогитов. Дж. Гёрни (Gurney, 1984) отмечает случаи, когда алмазы были обнаружены в блоках офиолитовых комплексов вдоль границы плит. Алмазы сохранились в надвинутых блоках офиолитовых комплексов в Армении и Корякском нагорье. В этом отношении представляют интерес находки алмазов в Калифорнии (Hausel, 1996). Все это свидетельствует, что учет этих данных может привести к открытию серии богатых месторождений, связанных с интрузивными кимберлитами, по масштабу сходному с серией открытий, свзанных с лампроитовой революцией. Возможно, к такого рода кимберлитовым интрузивным комплексам относится упомянутое выше месторождение Снап-Лейк в Северо-западных территориях Канады.

Второе открытие связано с расположенной на севере Сибири Попигайской депрессией.

Попигайская котловина была изначально описана как вулкано-тектоническая депрессия. Идея о метеоритном генезисе этой структуры возникла в связи с очень молодым возрастом связанных с ней пород. В. Л. Масайтис считал, что трапповый магматизм моложе уровня границы между пермью и триасом на Сибирской платформе отсутствует и, следовательно, любые проявления изверженных пород моложе 250 миллионов лет должны быть связаны с экстратеррестриальными воздействиями, например, с метеоритными ударами. Это привело его к идее проверки наличия в связи с породами Попигайской котловины минералов-индикаторов высоких давлений. Так, в породах котловины были обнаружены алмазы в их гексагональной модификации (лонсдейлиты).

Они характеризуются более высокой твердостью, чем алмазы кубической сингонии. Идея об отсутствии на Сибирской платформе вулканизма моложе пермотрисового возраста полностью отпадает, если учесть данные о радиометрических возрастах щелочных и ультраосновных пород района Алданского щита. Но сумасшедшая идея сыграла свою роль – была проведена проверка наличия минеральных фаз, связанных с высокими давлениями, и в результате найлено гигантское месторождение лонсдейлитов.

Как и повсеместно в Советском Союзе, экономическая оценка разработки алмазов Попигая не производилась вообще. Во ВСЕГЕИ была создана группа обогатителей, занимавшаяся доставкой крупнообъемных проб алмазоносных пород Попигая на самолетах в Казахстан, где они на металлурпических заводах подвергались обработке серной кислотой, чтобы растворить пустую породу и получить в остатке алмазы. Стоимость этого процесса не нуждается в комментариях. В то же время В. Л. Масайтис добился организации специальной Полярной геологоразведочной экспедиции для подсчета запасов алмазов. На небольшом участке, на котором велись геологразведочные работы, запасы алмазов составляют 150 млрд. карат (для сравнения – разведанные мировые запасы технических алмазов оцениваются примерно в 5 миллиардов карат) (Похиленко Н. П., 2012).

Попигайские алмазы превосходят по твердости обычные алмазы в два раза, а синтетические алмазы и в еще большее количество раз. Это означает повышение производительности алмазной коронки на буровых установках на 20 % и по словам экспертов повлечет экономию в сотни миллионов и технический переворот (Похиленко, 2012). Мы не останавливаемся здесь на вопросах происхождения Попигайской котловины и ее алмазов. Они являются частью проблем образования специфического типа вулкано-тектонических депрессий, образующихся под действием потока летучих при высоких давлениях. Многочисленные геологические факты, противоречащие метеоритной гипотезе их образования, обсуждены в работах А. А. Маракушева (Маракушев, 1982), (Маракушев и др. 1993). Обзор этой проблемы см в работе (Erlich, Hausel, 2002).

Проверка минеральных комплексов, образование которых связано с высокими давлениями, привела к проверке пород метаморфических толщ. Алмазы были последовательно найдены в метаморфидах Даби Шань (Китай) (Xsu et al., 1992), Саксонских рудных гор (Massonne, 2000) и Казахстана (Соболев, Шатский 1987, Абдукадырова и Зайончковский, 1996). В Китае алмазы были обнаружены в пробах из эклогитовых линз, имеющих возраст от кембрия до перми (Barron et al., 1994) и определены в гранатах в коэсит-содержащих эклогитах, гранатовых пироксенитах и жадеитах в горах Даби в восточном Китае. Другая находка была сделана к северозападу от Улан Батора (Монголия). Алмазы имеют размер от менее 0.1 мм до 1 мм. Но содержание очень велико и колеблется от 4000 до 10 000 карат / сто тонн, что соответствует содержаниям в Казахстанских месторождениях алмазов в метаморфических породах (Кумдыкол). В самых западных регионах вокруг Кокчетавского массива (близ города Павлодар в Казахстане) развиты пре-Вендские (560 – 1000 Ма) отложения.

Первая статья о находках микроалмазов в метморфических комплексах Казахстана появилась в конце 1980-х (Соболев, Шатский, 1987), хотя находки микроалмазов в россыпях этого района были сделаны за 20 лет до того. Данные о находках технических алмазов были засекречены, как все материалы о программе поисков алмазных месторождений на территории СССР. Появление статьи Н. В. Соболева и Шатского стало возможным благодаря двум факторам: «перестройке» политической системы СССР в середине 80-х годов, когда первым секретарем КПСС стал М. С. Горбачев, и высокому положению авторов статьи.

Казахстанская алмазоносная провинция протягивается на примерно 700 км при ширине 250 км в центральной части и 100–150 км в ее юговосточной части. Меланж, развитый вдоль границ массива, содержит фрагменты предвендских и пост-вендских морских метаосадков, сформировавшихся в процессе надвигания на континентальные блоки пассивной континентальной окраины, скорее всего в нижнекембрийское время. В ордовикское и силурийское время имеет место внедрение гранитных массивов, в связи с чем образуются куполообразные структуры.

Микроалмазы были найдены вдоль границ зерен почти всех породообразующих минералов: гранатов, кварца, циркона, флогопита, цоизита, и кианита (Лаврова и др., 1996). Алмазоносные метаморфические породы содержат коэсит, гранат гроссуляр-пиропового ряда, фенит (обогащенный кремнеземом мусковит). сфен. Минералогические исследования показали, что разные типы метаморфических пород характеризуются микроалмазами разного габитуса – кубоидами, октаэдрами, кубооктаэдрами, скелетными формами кристаллов. Размер микрокристаллов алмаза в среднем равен 12.5 микрон.

С учетом геологических факторов, минералогии и изотопных данных обсуждается несколько гипотез происхождения микроалмазов в метаморфидах от формирования их в зонах субдукции до связи с предшествующим кимберлитовым вулканизмом и последующим преобразованием. Наибольшим распространением пользуется гипотеза кристаллизации микроалмазов в метастабильном поле, вне зоны стабильности алмаза (Летников, 1983, Лаврова и др., 1991). Обзор этих гипотез приведен в уже упоминавшейся монографии автора и В. Дэна Хаузела (Erlich, Hausel, 2003).

Рис. 1.9.10. График распределения радиометрических датировок Сибирской платформы (Erlich, Hausel, 2002). 1 – радиометрические датировки Нижне-Оленекской группы полей (K-Ar, U-Pb и трековый метод), 2 – радиометрические датировки различных полей, определенные трековым методом, 3 – радиометрические датировки кимберлитов Мало-Ботуобинского и Далдын-Алакитского районов (главным образом K-Ar датировки), 4 – радиометрические датировки минералов массива Томтор (из Erlich and Hausel, 2002).

Обобщение данных о возрасте кимберлитового вулканизма в различных районах мира показывает его пульсационный характер, планетарный характер и синхронность вспышек кимберлитового вулканизма, совпадение времени этих вспышек с импульсами интенсивных орогенических движений. Радиометрические датировки стритфицированного массива Бени Бусера совпадают со временем импульсов органической активности в Альпийско-Гималайском поясе и временем формирования лампроитов Западной Австралии (Allsop, Bristow and Skinner, 1985). Отмечается относительное постоянство разброса радиометрических датировок для различных провинций ультраосновных-щелочных пород (Кононова и др., 1973, Erlich and Hausel, 2002). Сводка радиометрических датировок показала, что имеются два типа массивов ультраосновных-щелочных пород, различных по разбросу датировок:

массивы с разбросом радиометрических датировок в несколько миллионов лет;

массивы с разбросом датировок в 250–400 миллионов лет.

Рис. 1.9.11. Гистограмма радиометрических датировок щелочных пород Бразилии (модифицировано по Ulbrich and Gomes, 1981, из Erlich, Hausel, 2002)

Рис. 1.9.12. Гистограмма радиометрических датировок Южно-Африканских кимберлитов (модифицировано по Smith et al., 1985, из Erlich, Hausel, 2002)

Рис. 1.9.13. Радиометрические датировки различных провинций ультраосновных щелочных пород Сибирской платформы (по Erlich, Hausel, 2002).

Постоянство порядка разброса радиометрических датировок, характерное для провинций ультраосновных-щелочных пород, объясняется постоянством времени истощения тепловых запасов в глубинных зонах магмообразования (Erlich, Hausel, 2002).

Принадлежность к тому или иному типу не зависит от размеров массива. Диаграммы, построенные не для отдельных массивов, а для провинций щелочных ультраосновных пород, показывают единый характер разброса для всех провинций мира (Erlich, Hausel, 2002).

Рис. 1.9.14. Разброс радиометрических датировок различных провинций ультраосновных-щелочных пород: А. Русской платформы; В. Северо-Американской платформы (по Erlich, Hausel, 2002).

В заключение остановимся на находках алмазов в базальтах. Первые указания на такие находки относятся к 1906 году, когда они были сделаны в дайке мощностью 6 метров амфиболовых диабазов, рвущих среднекарбоновые граниты в Новом Южном Уэльсе (David, 1906). Позднее в том же районе было найдено еше три алмаза (Thompson, 1909). Значение этих находок поисковики поставили под сомнение, поскольку дайки прорывали алмазоносносную россыпь. Но слухи о находках алмазов в базальтах были широко распространены в конце XIX века в Южной Африке (Harger, 1910). В двух гальках базальта были найдены алмазы общим весом 0.5 карата. В 1923 году алмазы были обнаружены в процессе изготовления шлифов из базальтовой бомбы с вулкана Гунунг Руанг на оострове Целебес, Индонезия (Gisolf, 1923) Но и тут говорили о контаминации материала в процессе приготовления шлифа. Последние по времени находки алмазов в высокоглиноземистых базальтах из вулкана Малый Паялпан близ Ичинского вулкана в Срединном хребте Камчатки были сделаны Ф. Ш. Кутыевым. В итоге полевого сезона 1969 года в 200-килограмовой пробе высокоглиноземистых базальтов с вулкана Малый Паялпан Ф. Ш. Кутыевым было обнаружено 6 удлиненных кристаллов алмаза размеров 0.4 – 07 мм, по габитусу напоминавших знаменитый Шах (Кутыев и Кутыева, 1975). Находка была сделана в 1969 году. КТГУ немедленно по достоинству оценило значимость находки (хотя она и не была даже описана!) и уже на следующий полевой сезон послало на Малый Палпан отряд под руководством известных надежностью своих описаний геологов М. Г. Патоки и В. С. Шеймовича для взятия контрольных проб и проверки данных Ф. Кутыева. Проверка полностью подтвердила данные Ф. Кутыева. Пробы с Малого Паялпана (на этот раз весом всего 3–5 кг) содержали алмазы. Для проверки они были показаны крупнейшему специалисту по некимберлитовым источникам алмазов – Ф. В. Каминскому. В итоге появилась статья, описывающая эту находку (Каминский, Патока, Шеймович, 1979). Совершенно иной была скорость публикации сообщения о первой находке. Оно появилось в Докладах АН СССР лишь шесть лет спустя. Рекомендацию к публикации дал крупнейший в стране специалист по алмазам, академик В. С. Соболев. Но и эта запоздалая публикация сопровождалась оговоркой, что алмазы идентифицированы правильно, но их ассоциация с плагиоклазом остается непонятной и дискуссионной.

Зерна алмазов в базальтах ассоциировались с кристаллами плагиоклаза, что объяснялось реакцией в процессе фазового перехода диопсид+энстатит+шпинель → анортит+форстерит. Они и имели удлиненную форму, что объяснялось воздействием стресса в процессе роста кристаллов. С моей точки зрения необычная форма отражает то, что алмазы образуют псевдоморфозы по плагиоклазу.

Период после освоения южноафриканских трубок знаменовался интенсивными поисками новых коренных месторождений алмазов. Интенсивность поисков усиливалась в связи с исчерпанием эксплуатируемых месторождений. Первоначально, когда разработки велись многочисленными отдельными старателями, отрабатывалась только выветрелая зона, где кимберлиты были превращены в глину синюю землю, которую старатели промывали. Когда отработка доходила до невыветрелых кимберлитов, так назывемого хардебанка (твердой породы), она прекращалась. После того как разработкой месторождений стали заниматься крупные горнорудные компании, считалось рентабельным отрабатывать верхнюю зону, где возможна выемка материала открытым карьером. Подземную добычу считали нерентабельной и работы на месторождении попросту прекращались. Компании искали (и находили! хотя со временем это становилось все труднее) новые объекты.

Поиски и эксплуатация новых месторождений алмазов находидась постоянно под наблюдением гигантской горнорудной монополии Де Бирс, полностью контролирующей весь алмазный рынок. Первая находка – обнаружение трубки Мвадуи в соседней с Южной Африкой Танзании была сделана канадским геологом Джоном Уильямсоном в 1950 году (см. главу 2. 5).

Далее последовали замечательные открытия алмазоносных провинций в России, Австралии, Канаде, полностью изменившие картину мирового рынка алмазов. Они протекали по разному в соответствии с различием времени поисков и особенностей страны, в которой они протекали.

Для поисков алмазов в России, в равной мере как России дореволюционной, так и в Советском Союзе, был характерен бюрократически-административный подход к их организации. Поиски алмазов в России начались в начале XIX века. Первые находки алмазов в России были сделаны на Урале. В 1829 14-летний Павел Попов нашел кристалл алмаза в русловых песках в районе золотых приисков в Бисертском районе Урала близ города Перми и отдал его хозяину прииска. Вскоре там же было найдено еще два кристалла. Все они были подарены знаменитому путешественнику и географу Александру Гумбольдту, как символ природных богатств России. Вскоре небольшой кристалл алмаза был найден близ деревни Промысел на западном склоне Урала. Третья находка была сделана близ деревни Северной в 12 км от Перми. В течение 50 лет, следующих за этими находками, до 1917 года на Урале было найдено около 100 кристаллов алмаза, самый большой из которых весил 4 карата. Много лет спустя, в 1898 году, алмазы были найдены в шлихах из русловых отложений притока Енисея реки Большой Пит. К 1917 году здесь было найдено около 200 кристаллов, самый большой из них весом около 25 карат. После революции интенсивные поиски алмазов проводились на Среднем Урале. В итоге было найдено несколько небольших (и по содержаниям и по запасам) россыпей и к началу второй мировой войны здесь начал работать небольшой прииск.

В 1929 году в ходе геологической съемки крупнейший исследователь Арктики Николай Николаевич Урванцев привез образец породы, близкой к алмазоносным породам – кимберлитам, найденным на южном склоне Таймыра. Позже они были описаны Г. Г. Моором, который в свою очередь нашел близкие к кимберлитам породы в северной части Сибирской платформы.

Одним из самых значимых решений, принятых в отношении поисков алмазов в СССР, было осознание особой перспективности территории Сибирской платформы. Учитывая огромность территории, на которой предстояло вести поиски, всякое обоснованное сокращение ее имело огромное значение. Исключительно важным шагом в поисках было решение сконцентрировать работы в пределах Сибирской платформы. Правило Клиффорда (Clifford, 1966), связывающее кимберлитовый вулканизм с процессом кратонизации, не было еще опубликовано. Рекомендация об особой перспективности Сибирской платформы была дана виднейшим российским специалистом по алмазным месторождениям В. С. Соболевым. Огромную роль для ориентации геологов-поисковиков сыграла его книга о геологии алмазных месторождений мира (Соболев, 1951). Недаром Л. А. Попугаева, первооткрывательница первой в Сибири трубки Зарница, несла ее в поле в рюкзаке – лучшее признание значимости труда ученого. Поисковые работы на алмазы на ранних этапах сосредотачивались на южной окраине Сибирской платформы, в районе Иркутска. Считалось, что ограничивающие платформу тектонические разломы глубокого заложения могут создать благоприятные условия для подъема алмазоносной магмы из подкорковых глубин. Видный исследователь алмазных месторождений Владимир Милашев (1959) вспоминает: «Поскольку коренные месторождения алмазов на севере и в средней части Сибирской платформы найти не удавалось, возникла гипотеза, согласно которой коренные источники сибирских алмазов находились далеко на юге – в районе Патомского нагорья. Сторонники этой точки зрения приводили хитроумные доводы в пользу того, что алмазы в бассейны Тунгуски и Вилюя были принесены за многие сотни и даже тысячи километров. Гипотеза о дальнем переносе сибирских алмазов таила в себе большую опасность для правильного ведения работ, поскольку из нее вытекал вывод о бесперспективности поисков коренных месторождений в северных частях Сибирской платформы».

Но настоящая история поисков алмазных месторождений в СССР началась лишь с конца 30-х годов XX века. В 1937 году А. П. Буровым была подана в Госплан СССР записка о необходимости сопоставления геологического строения алмазоносных провинций Южной Африки с различными районами Советского Союза, в частности Сибирской платформы. Начала эту работу группа геологов во главе с А. П. Буровым. В нее входил и будущий академик В. С. Соболев, только что издавший монографию о базальтовом вулканизме Сибирской платформы. Вторая мировая война прервала работу. После окончания войны в 1946 году министерство геологии организовало специальный главк, который должен был руководить поисками месторождений пьезооптического сырья и алмазов. Подобные организации время от времени создавались для решения самых приоритетных задач и получения необходимых для этого денежных фондов и кадров, в том числе в виде концентрационных лагерей, поставлявших даровую рабочую силу. Под эгидой этого главка в 1948 году была организована экспедиция с двумя партиями, под начальством Г. Х. Файнштейна и В. Белова. 7 августа 1949 года отряд под начальством Г. Х. Файнштейна нашел в шлихе, отмытом на Соколиной косе на реке Вилюй, первый алмаз. До конца полевого сезона в шлихах, отмытых на той же косе, было найдено 25 алмазов. В 1950 году по инициативе М. М. Одинцова была создана спецализированная Амакинская экспедиция с базой в поселке Нюрба. Она-то и стала основной организацией, ведущей поиски алмазных месторождений на территории Якутской АССР. Об этой экспедиции рассказано в главе 2.2.

Единственной страной, не признававшей его, был Советский Союз. Неповоротливая бюрократически-административная система поисков, опиравшаяся на полукаторжные шарашки вроде Амакинской экспедиции была самодостаточна и во всяком случае ощущала себя таковой (см главу 2.2). Она не нуждалась ни в чем! Увы, зачастую ей вполне соответствовали и ученые, в лучшем случае занимавшиеся изообретением велосипеда. Ярким примером является история поисков алмазных месторождений Сибири. Все идеи, на которые опирались эти поиски, были выработаны в ходе поисковых работ на Урале. Соответственно считалось, что алмазным месторождениям отвечает ассоциация минералов, связанных с базальтами. крайним выражением этой идеи было заявление одного из самых знаменитых геологов-алмазников Г. Х. Файнштейна о том, что кимберлиты – это выдумка космополитов, что по тем временам соответствовало политическому доносу. В хорошо документированной книге В. Л. Масайтиса (1964) детально описанаы рекомендации одного из ведущих геологов Геологического института АН СССР П. Е. Оффмана, утерждавшего, что первичным источником найденных на Вилюе алмазов являются базальтовые трубки и настаивавшего на выделении денег на их опробование. Напрасно южноафриканский геолог подарил одному из ведущих минералогов СССР А. А. Кухаренко образец пиропа из кимберлита. Он спокойно годами лежал невостребованный в музейном шкафу.

Рис. 1.9.15. Карта районов находок алмазов на территории России (модифицировано из Erlich and Hausel, 2002);.

В противоположность СССР, открытия канадских месторождений алмазов были результатом последней по времени алмазной лихорадки в мире (90-е годы XX века). Особенностью этой лихорадки было то, что поиски проводились не индивидуальными старателями, а крупными горнорудными компаниями и в них принимали участие ведущие специалисты отрасли.

Открытие первой в Сибири трубки Зарница было результатом длительной и прямо-таки героической работы Н. Н. Сарсадских, завершенной ее ученицей Л. А. Попугаевой, вопреки ожесточенному сопротивлению верхушки Амакинской экспедиции, несшей прямую ответственность за грамотную и эффективную организацию поисков. Вся история описана в многочисленных публикациях, среди которых особую роль сыграли статьи мирненского журналиста Р. Юзмухаметова (Юзмухаметов, 2004, см также общее описание истории открытия в Эрлих, 2004, 2006).

Последние по времени из разведанных местоождений алмазов были открыты в Канаде в ходе алмазной лихорадки в провинциях Британская Колумбия и в Северо-Западных территории. Находка Чаком Фипке и Стивом Блассоном минералов-спутников алмаза в ледниковых отложениях северозападной Канады положила начало настоящей алмазной лихорадке. Фипке и Блассон шаг за шагом проследили распространение спутников на огромное расстояние и в итоге была найдена трубка Лак де Гра. Последовавшие поисковые работы привели к открытию Хьюго Дюметтом кимберлитовой трубки Экати и в 1999 году был построен первый в Канаде алмазный рудник. Каждый алмаз ювелирного класса, добытый на Экати, должен быть весом не менее 0.3 карата и быть сертифицирован. Здесь крупнейшими разрабатваемыми трубками являются Диавик (шестое место в мире по добываемой продукции, в настоящее время идет продготовка к подземной шахтной добыче). и Экати (седьмое место в мире по добываемой продукции). Предполагается, что запасов хватит на 25 лет, т. е. до 2023 года. В 1997 году в Канаде было открыто алмазное месторождение мирового класса Снап-Лейк. Его открыла четверка геологов, в которую вошел россиянин Н. П. Похиленко. Он в течение 14 лет работал в поле в Канаде, дал прогноз о наличии нового района алмазоносных кимбелитов на севере Канады и сам открыл две кимберлитовые трубки, а затем сыграл решающую роль в открытии месторождения Снеп-Лейк, за что был награжден «премией Хьюго Дюмметта, считающейся аналогом премии Оскара (Николай Похиленко)

Рис. 1.9.16. Карта районов алмазных месторождений Канады (Goepel McDermid Securities, 1999 по Erlich and Hausel, 2002).

Приводимый ниже календарь находок (по Erlich and Hausel, 2003) дает общее представление о напряженности поисков, взлетах и падениях находок. Я сознательно привожу равно удачи и неудачи, подряд все этапы этой лихорадки, потому что именно из их совокупности возникла одна из крупнейшмих алмазоносных провинций мира.

В сентябре 1992 года компания BHP объявила об открытии девяти кимберлитовых трубок;

В 1993 году компания Кеннекотт начала бурение на проспекте Тли Кво Чо в 35 км к северо-востоку от принадлежащей компании Диамет трубки Пойнт Лейк;

Март 1993, компания Литтон ресурсес обнаружила трубку Лэйк Рэнч. В июле того же года микрозерна алмазов были найдены в пробах из трубки Тли Кво Чо.

Сентябрь 1993 года, BHP объявила о том, что разработка Пойнт Лэйк невыгодна.

Зима 1993–1994 годов, алмазная лихорадка продолжается и было получено разрешение на поиски на территории 45 миллионов акров в Северозападных территориях Канады.

Апрель 1994. Компания Эйбар Роурсек обнаружила трубку А21. В пробе весом 15.6 кг было обнаружено 154 микрокристаллов алмаза;

BHP объявила, что в результате бурения на трубке Панда Лейк из пробы весом 229.5 тонн кимберлита было извлечено 270 карат алмазов, т. е. среднее содержание составило 118 карат/100 тонн.

Литтон ресурсес сообщила о том, что на трубке Рэнч Дейк было извлечено 112 кристаллов алмаза общим весом 538 карат (0.189 карат/100 тонн).

Май 1994 года. Компания RWG/Spider в районе низменности около залива Джеймс Бэй из пробы весом 106.6 кг извлекла 101 микроалмаз и объявила, что это самая значительная находка вне Северозападных территорий.

Июль 1994 года – содержание алмазов в трубках Коала и Фокс ниже, чем это было объявлено год назад.

Август 1994 – крупнообъемное опробование на Тли Кво Чо дало результат 35.9 карат/ 100 тонн и менее 30 % алмазов принадлежали к ювелирному классу.

Декабрь 1994 – BHP и Диамет объявили, что летняя поисковая программа привела к открытию 13 алмазоносных трубок. Обе компании были оптимистичны в оценках. Начальные предсказания производства были повышены до 9000 тонн/день и через 10 лет предполагалось увеличение продукции до 18 000 тонн/день. Открытие считалось одним из крупнейших успехов в истории и привело к увеличению размеров алмазной лихорадки. В итоге площадь провинции была почти полностью заклеймена под поиски алмазов. Большая часть найденных кимберлитовых тел была небольшого размера (примерно 100 метров в поперечнике). Тем не менее общее число тел было очень значительно, поскольку некоторые трубки были богаты алмазами. Общее число кимберлитовых трубок достигло 100. Общее количество кимерлитовых тел, найденных в Канаде, достигло нескольких сотен. Экати стал первым в Канаде алмазным рудником. Он начал давать продукцию в октябре 1999 года. Она составила 43 миллиона тонн руды со средним содержанием 1.21 карат/тонну (121 карат/сто тонн) и предполагаемые запасы 216 млн. тонн с содержанием 0.87 карат/тонну (87 карат/сто тонн).

Рис. 1.9.17. Районы алмазных месторождений Австралии. Обращает на себя вниманне название блока Кимберли, повторяющее название одной из первых трубок Южной Африки, данное суеверными старателями для привлечения удачи (по Erlich and Hausel, 2002).

Поиски алмазоносных месторождений Австралии были сходны с открытием трубок и Мвадуи в Танзании. Здесь, как и в Танзании, оценка велась специалистами Де Бирса, но решающим для открытия стал независимый анализ данных, сделанный австралийскими геологами. Именно он привел к «лампроитовой революции» и открытию целой серии месторождений, не связанных с кимберлитами.