Текст книги "«Драмы». Скандальные истории и трагедии из мира лучшей игры, придуманной человечеством"

Трагическая смерть Джимми Торпа, инсулинозависимого вратаря «Сандерленда»

18 апреля 1936 года. «Сандерленд» становится чемпионом Англии в шестой раз в своей истории, победив в очень непростом матче «Хаддерсфилд Таун» со счетом 4:3. Если бы кто-то сказал ликующим болельщикам «черных котов», что это последнее чемпионство их любимого клуба в ближайшие восемь десятилетий, они бы посмотрели на этого предсказателя как на сумасшедшего. Пожалуй, у них были бы для этого все основания, ведь «рокеры» тогда играли более чем вдохновенно. Легендарный тренер «Ливерпуля» Билл Шенкли говорил, что тот «Сандерленд» был самой сильной командой, с которой ему довелось соперничать за всю его карьеру. Клуб стал чемпионом Англии, забив за сезон 109 голов. Больше в ХХ веке в Англии удавалось наколотить только «Вулверхэмптону» в 1958-м и «Тоттенхэму» в 1961-м. Капитаном команды был Горацио (Райх) Картер, который стал на тот момент самым молодым футболистом, выигрывавшим чемпионат Англии с капитанской повязкой: ему было всего 22 года.

Но в праздновавшей свой титул команде не хватало одного человека, который должен был получить свою, немалую, долю оваций толпы, поскольку его игра стала одним из ключевых факторов, позволивших «Сандерленду» завоевать трофей. Этим человеком был Джеймс Горацио Торп, известный всем как Джимми, который был вратарем команды, сыгравшим в 59 матчах чемпионата подряд, и который умер после травм, полученных им в феврале в матче против «Челси» на «Рокер Парк». Джимми стал единственным игроком в истории английского футбола, умершим в результате повреждений, которые нанесли ему футболисты соперника во время матча, и последним, который получил медаль чемпиона Англии посмертно. События, которые привели к смерти Торпа, заставили английскую футбольную ассоциацию пересмотреть ряд правил, чтобы обеспечить вратарей защитой и предотвратить повторение подобных ситуаций.

* * *

Короткую карьеру Джимми Торпа никак нельзя назвать легкой прогулкой к футбольным вершинам. Он был инсулинозависимым диабетиком и, возможно, первым игроком в истории Англии, участвовавшим в играх первого дивизиона с таким диагнозом, а также первым футболистом с диабетом первого типа, ставшим, пусть и посмертно, чемпионом страны.

Стоит сказать о том, что до открытия свойств инсулина в 1921 году диагноз «диабет» зачастую звучал как смертный приговор. Люди с этим заболеванием не могли прожить долго, поскольку медицине того времени нечего было предложить им для эффективного лечения. Наиболее распространенным методом борьбы с болезнью была диета, состоящая из продуктов с пониженным содержанием углеводов, получившая среди больных название «метод капустного листа». Пациентам удавалось прожить несколько лишних лет, но спасти их все равно было невозможно. Некоторые из врачей того времени рекомендовали больным курить опиум, чтобы хоть как-то облегчить их страдания.

К середине 20-х годов инсулин кардинально изменил жизнь всех больных диабетом, но процесс его использования для контроля собственного состояния все еще был в полузачаточном состоянии. Инсулин извлекался из поджелудочной железы коров и свиней методами, которые не позволяли избегать примесей. Это означало, что многие диабетики страдали аллергическими реакциями после инъекций, были подвержены инфекциям и получали кровоподтеки.

Неутешительный диагноз был поставлен Джимми Торпу в 1934 году, когда ему еще не исполнился 21, при этом футболист уже был вратарем основного состава «Сандерленда». Руководство клуба, естественно, знало о состоянии здоровья своего игрока, но среднестатический фанат «черных котов» и не подозревал, что голкипер команды страдает от какого-то заболевания. Судя по всему, большинство одноклубников Торпа также не знали о диабете у их товарища. Капитан «Сандерленда» Райх Картер вспоминал, что в какой-то период Джимми резко похудел и, пытаясь скрыть это, надевал футболки большего, чем было нужно, размера. Быстрая потеря веса – это распространенный признак ранней стадии диабета, но Торп не собирался обсуждать свой диагноз с одноклубниками или с кем-либо еще, из-за различных предубеждений и стигм, царивших в социуме тех лет. Проще говоря, стань его болезнь достоянием общественности, его карьера была бы окончена. Любой промах голкипера списывался бы на состояние его здоровья, а английская пресса и более чем требовательные болельщики своим давлением убирали из составов клубов и более именитых и заслуженных футболистов.

Теперь Джимми предстояло учиться, как контролировать диабет без того, чтобы его товарищи по команде обращали на это внимание, что было совсем непросто, учитывая примитивные медицинские инструменты тех лет. Не говоря уже об электронных определителях уровня сахара, даже об одноразовых шприцах приходилось только мечтать, что означало постоянную стерилизацию стеклянных (да, без электрического стерилизатора). Более того, Торп был единственным диабетиком в профессиональном футболе, так что брать пример или учиться ему было не у кого. Но голкипер сумел справиться со всеми сложностями.

История не терпит сослагательного наклонения, а футбольная история, в которой слишком много зависит от ничтожных деталей, тем паче. Никто не знает, стал бы в итоге Эскобар одним из лучших защитников в истории «Милана», смог бы Перхун быть столь же значимым в российском футболе, как Акинфеев, продолжили бы «малыши Басби» выигрывать титул за титулом и стала бы Англия чемпионом мира в 1970-м, если бы не бутылка пива. Может быть, да. Может быть, нет. Каждый несчастный случай порождает множество «если бы», которые расходятся лучами возможных цепочек событий из точки этого самого случая. Я лишь предполагаю, что, если бы судьба позволила Джимми Торпу поиграть еще полтора десятка лет и он был бы в той же прекрасной физической форме в годы после вынужденного перерыва на время Второй мировой войны, его имя было бы сейчас на слуху точно так же, как имена Дино Дзоффа, Гордона Бэнкса, Зеппа Майера и Льва Яшина.

Может быть, да. Может быть, нет.

* * *

Джимми Торп родился в Джарроу в сентябре 1913 года и оставил школу в раннем возрасте, предпочтя работу на близлежайшей верфи учебе. Здесь его заметили скауты «Сандерленда», когда он играл за местную команду, и в свой 17-й день рождения Торп присоединился к «рокерам». Он сыграл всего две игры за резервный состав, после чего был переведен в первую команду, а с сезона-1932/33, в 19 лет, стал основным вратарем «Сандерленда» (!), за который провел в общей сложности 139 игр – потрясающий результат для такого молодого игрока.

Амплуа вратаря в 20-х и 30-х годах прошлого века заслуженно считалось едва ли не более травмоопасным, чем позиции полевых игроков. Дело в том, что, согласно существующим в то время правилам, нападающие могли продолжать атаковать голкипера даже после того, как он забрал мяч, выбивать который из рук голкипера футбольными законами не возбранялось.

В 1921 году Джошуа Уилкинсон, 24-летний вратарь «Дамбартона», почувствовал сильные боли в самом начале матча против «Рейнджерс». После игры оказалось, что у него разорван кишечник и повреждения усугубились, поскольку голкипер продолжал играть, превозмогая боль. Начался перитонит, и футболист скончался, несмотря на тут же сделанную в Глазго операцию. Расследование Шотландской ассоциации футбола сняло обвинения в адрес игроков «Рейнджерс», но отец Уилкинсона был другого мнения. Он продолжал утверждать, что его сын скончался в результате удара, который нанес ему один из игроков соперника, однако никто не хотел его слушать.

10 лет спустя вратарь «Селтика» Джон Томсон играл в исторически самом жарком матче шотландского футбола против «Рейнджерс». В начале второго тайма форвард противника Сэмми Инглиш прорвался к воротам. Томсон славился своей смелостью – за год до этого он сломал челюсть, делая сейв, – и голкипер бросился на мяч, прыгнув вперед, под ноги Инглишу. Его голова врезалась в поднятое колено нападающего, и голкипер упал на газон, перекатившись на спину и оставшись лежать неподвижно. Первым на помощь бросился Сэмми, несмотря на повреждение коленной чашечки. Томсона унесли с поля, и он скончался в 21:30 в тот же день от вдавленного перелома черепа. Ему было 22 года.

Джон Томсон был талантливым молодым голкипером, который пошел в профессиональный футбол против воли матери: она считала, что это слишком травмоопасный вид спорта, и отказывала ему в любых попытках присоединиться к молодежным командам. Две смерти вратарей за десять лет должны были привести к тому, чтобы футбольные чиновники наконец задумались о пересмотре правил игры и защитили голкиперов. Но ничего подобного не произошло, и лишь третья вратарская смерть через пять лет изменила ситуацию.

* * *

1 февраля 1936 лидеры чемпионата «Сандерленд» принимали находящийся в середине таблицы «Челси». Матч обещал быть рутинным, у противостояния не было никакой особой истории, а между болельщиками и игроками обеих команд не было причин для обоюдной ненависти. Но, несмотря на такую блеклую афишу, эта игра запомнилась, помимо трагедии с Торпом, беспорядками на трибунах, силовой борьбой и хаосом на поле, а также отвратительным судейством, которое лишь ухудшало ситуацию, вместо того чтобы разрешить ее. Наиболее метко охарактеризовала матч одна из английских газет, дав ему прозвище «Позор профессионального футбола».

Тем утром Джимми Торп привычно сделал болезненную инъекцию инсулина, затем пошел на остановку автобуса до «Рокер Парк» – как делали все футболисты в ту эру – и отправился на стадион, чтоб подготовиться к своей 59-й игре подряд за «Сандерленд». Состояние его здоровья в тот день полужило впоследствии темой для бесконечных споров, но ничто не указывало на то, что Джимми Торп чувствовал себя не так, как всегда.

Матч шел своим чередом, «Сандерленд» вел 3:1, а Торп, согласно отчету газеты «Сандерленд Эхо», показал хорошую игру и сделал несколько сейвов. Но затем случилось то, что стало позже одним из самых спорных моментов матча. «Челси» навесил в штрафную, где находились лишь вратарь «Сандерленда» и трое футболистов «синих», Джимми бросился на мяч и зафиксировал его, лежа на газоне, но, каким бы это ни показалось невероятным в наши дни, игроки «Челси» продолжили пинать голову, шею и верхнюю часть тела Торпа, покольку это не было запрещено правилами игры, а арбитр, как писали в то время, «господин С. Х. Уорр из Болтона», не удосужился прекратить это, по сути, избиение.

Многие из присутствовавших на стадионе в тот день отмечали впоследствии, что после этого инцидента Джимми Торп выглядел дезориентированным, тяжело дышал, неоднократно прислонялся к стойке ворот, чтобы прийти в чувство, а дежурный констебль описал вратаря так:

«<..> белый, как мел, с застывшим взглядом и пошатывающийся при малейшем движении. Он выглядел, как привидение».

Судья, тем не менее, не позволил остановить игру, чтобы хотя бы смочить губкой виски голкиперу, который явно выглядел не лучшим образом. В те людоедские времена о заменах можно было только мечтать, так что Торп был вынужден продолжать бороться со своим плохим самочувствием до самого конца матча.

Джимми было настолько плохо, что он совершил две нехарактерные для себя ошибки, позволив вначале мячу после слабого удара закатиться в ворота, упустив его между рук, а затем проиграв единоборство с форвардом Челси, хотя обычно форварды редко реализовывали выходы один на один: при росте 188 см Торп обычно угадывал направление, в котором полетит мяч, и успевал среагировать, выпрыгивая в нужное место. Матч закончился с абсолютно незаслуженным для «Сандерленда» счетом 3:3. После матча судья вынужден был призвать на помощь полицейских, которые оттесняли болельщиков хозяев от футболистов «Челси», пытающихся как можно скорее уйти с поля.

Местная пресса обрушилась на Джимми Торпа, обвиняя голкипера «Сандерденда» в потере командой очков. Никакого сочувствия к игроку, явно получившему повреждения во время матча, как всегда, язвительная английская спортивная пресса выказывать не собиралась. «Сандерленд Эхо» написала: «Плохая игра вратаря стоила „Сандерленду” победы». Еще дальше пошел журнал «Ньюкасл», приносивший позже извинения семье Джимми: «Торп совершил трагическую ошибку, позволив „Челси” сравнять счет». Скоро стало ясно, что настоящей трагедией этого матча было нечто иное.

Большинство одноклубников Джимми и не подозревали, что у ворот произошло какое-то столкновение, в котором их вратарь получил травму. Это была эпоха, когда лишь сломанная нога могла заставить футболиста уйти с поля, а такие мелочи, как вывихнутые плечи, сломанные ключицы и челюсти, рассеченные брови и скулы, никого не волновали. Картер, капитан «Сандерленда», говорил:

«Я слышал, что во время матча Джимми получил пару ударов. Но я очень отчетливо помню, что, когда мы уходили с поля, он не жаловался на то, что чувствует себя плохо».

Вместо того чтобы отправиться в больницу на обследование, Торп решил вернуться домой, к жене и маленькому сыну. Его отец, который присутствовал на том матче, решил позвонить сыну, чтобы спросить, как тот себя чувствует. Между ними состоялся короткий разговор, в котором Джимми упомянул, что получил три или четыре удара в торс и два в голову.

К тому моменту стало ясно, что ему нехорошо: он говорил глухим, срывающимся голосом, на голове начала кровоточить рана, а глазница распухла. Торп рухнул на пол чуть позже в тот вечер и провел следующие дни в больничной постели, без сознания. Не осталось никаких записей, указывающих на то, что он получал в это время жизненно необходимые ему инъекции инсулина, и никто из медицинского штаба «Сандерленда» не пришел проведать его в эти дни и даже не позвонил, чтоб выяснить, что происходит с их футболистом. 5 февраля пришла новость, повергшая поклонников клуба в шок. Джимми Торп скончался, не приходя в сознание. Полученные им повреждения привели к диабетической коме, а смерть наступила от сердечной недостаточности.

* * *

Если когда-либо и было уместно сравнение акул пера со жрицами любви, то это в день, когда стало известно о смерти Джимми Торпа. Писаки, в субботу упражнявшиеся в ехидных и колких замечаниях в адрес вратаря «черных котов», бросились извиняться. Впрочем, на сообщение о смерти вратаря газеты отвели узкие колонки, в лучшем случае с фотографией Торпа.

Журналист «Сандерленд Эхо» опубликовал прочувствованный некролог, в котором, среди прочих, были и такие слова:

«Я знаю многих, кто отдал бы все, чтобы забрать назад те резкие слова, которые они бросили в адрес Джимми Торпа, когда он не смог отразить два мяча „Челси” во втором тайме. Тогда они не знали, что человек, который казался им плохим футболистом, на самом деле был героем».

Одноклубники Торпа при этом до последнего не понимали всю серьезность ситуации с их вратарем, что вызывает множество вопросов как к тренерскому штабу, так и к медицинской службе «Сандерленда», которые не спешили выяснять, что происходит с их футболистом. В наши дни это кажется невероятным, но новость о смерти игрока, который не присутствовал на тренировках четыре дня кряду, поразила игроков клуба как гром среди ясного неба. Ни один из них не навестил Джимми и его семью в эти дни и не пытался узнать, куда пропал их товарищ. Райх Картер говорил:

«Это было ужасным потрясением для всех нас. Мы пришли в среду, как обычно, на тренировку и узнали, что он мертв».

Джимми Торп оставил свою молодую жену Мэй и трехлетнего сына Ронни. 10 февраля футболиста похоронили на кладбище в Джарроу. Улицы были заполнены болельщиками «Сандерленда», среди которых были и местные жители, отдававшие дань почтения своему земляку. Одноклубники Джимми, по-прежнему глубоко потрясенные, также провожали своего товарища в последний путь. Многие клубы, как «Эвертон» и «Ньюкасл», прислали свои венки, однако больше всего комментариев вызвал венок от «Челси». После похорон его нашли сожженным за пределами кладбища. Мать Торпа, Эмили, не смогла перенести гибель сына и скончалась через три месяца.

* * *

Предварительное расследование было проведено в Центральном полицейском участке Сандерленда 7 февраля. Патологоанатом пришел к выводу, что речь идет о нападении на вратаря после того, как он зафиксировал мяч, и такой тип грубой атаки мог спровоцировать диабетическую атаку. Это заключение впоследствии сыграет очень важную роль.

13 февраля коронер Дж. Мортон, изучив отчет патологоанатома, сделал заключение, что причиной смерти послужил диабет, «усилившийся в итоге жесткой игры соперников». Отец Торпа подтвердил, что его сыну был поставлен диагноз «сахарный диабет», но медицинская карта футболиста свидетельствовала о госпитализации в течение четырех недель и констатировала, что пациент был полностью излечен. Скорее всего, эта заведомая ложь попала в документ после личной просьбы Джимми (или взятки). Коронер также отправил рапорт в вышестоящие инстанции, в котором настаивал на том, что футбольная ассоциация должна усилить контроль над матчами, особенно в аспекте пресечения насилия на поле со стороны арбитра.

Остается необъяснимым поведение медицинской службы «Сандерленда», которая не только не реагировала на отсутствие футболиста на тренировках в течение четырех дней, но и не прислала своего представителя в помощь расследованию, несмотря на то что медики прекрасно знали о диагнозе Торпа, хоть и не помогали ему с получением необходимого лечения.

17 февраля 1936 года Футбольная ассоциация Англии созвала специальную комиссию в Лондоне, которая должна была провести свое расследование смерти вратаря «Сандерленда». В скобках отметим, что этот руководящий орган до сих пор известен в стране прежде всего своим безволием, умением отрицать очевидные факты и нежеланием что-либо менять в существующем порядке вещей. Вот и тогда наспех созданная комиссия, состоявшая из трех человек (все они были старше 75 лет), действовала, мягко говоря, не лучшим образом.

Прежде всего «Сандерленду» и «Челси» было предложено высказать свои замечания по поводу произошедшего. Затем комиссия благосклонно решила не вызывать «господина С. Х. Уорра из Болтона», которого, как мы прекрасно понимаем, следовало бы допросить в первую очередь, в связи с потерей контроля над игрой и тем, что он не предотвратил нападение на вратаря. Ни один медик из «Сандерденда» также не был допрошен, хотя именно такие показания должны были бы объяснить если не все, то многое: Джимми Торп провел за клуб 59 матчей подряд (покажите мне современного футболиста, который играл бы в таком режиме! Это 5310 минут на поле без замен!), он никогда не жаловался на здоровье, не получал никакого лечения от медицинской службы клуба, и его диабет никогда не становился проблемой или поводом для обсуждения.

Всем, кроме комиссии Футбольной ассоциации Англии было ясно, что причиной смерти футболиста послужило нападение на него трех игроков «Челси», которые продолжали пинать его, лежащего, пока их не отогнали подбежавшие защитники «Сандерленда». Но комиссия решительно отвела все обвинения от «синих», сделав козлом отпущения родной клуб Джимми Торпа – «Сандерленд», который обвинили в том, что он позволил играть футболисту, не обладающему для этого достаточной физической подготовкой и со слабым здоровьем. Другими словами, голкиперу, не покидавшему стартовый состав команды полтора года подряд, не разрешалось играть в футбол. Все местное общество, как и сам клуб, были возмущены таким решением, однако пересмотру оно не подлежало.

Где-то в архивах FA по-прежнему лежит заключение трех престарелых псевдомудрецов, согласно которому «Сандерленд» и по сей день технически признан виновным в смерти своего вратаря, а действия арбитра матча и футболистов «Челси» не являются предметом расследования.

* * *

Впрочем, «Сандерленд» довольно быстро отошел от этой трагедии, завоевав чемпионство в сезоне-1935/36 и Кубок Англии в следующем году. Молодая жена Торпа, оставшись без средств к существованию, никакой помощи от клуба не получила. Она утверждала, что ей было сказано пойти и найти себе работу. Семья получала мизерное пособие по потере кормильца, пока сыну Торпа, Ронни, не исполнилось 16 лет. Он по-прежнему не может простить футбольных чиновников, списавших все на болезнь, за такое отношение к своему отцу. В своем интервью в 2006 году он говорил: «Диабет, я так понимаю, не слишком помог ему, но удар ногой в голову помог еще меньше».

Семье Торпа была вручена медаль чемпиона Англии 7 мая 1936 года. У Ронни до сих пор хранится фотография с праздничного обеда, где он, трехлетний, держит медаль отца. Но в послевоенные годы Джимми Торп был надолго забыт своим клубом. Его могила многие десятилетия оставалась без надгробия, «Сандерленд» не проводил никаких мероприятий в его память, и лишь через 75 лет, благодаря усилиям местного историка футбола Джона Келтера, в клуб вернулась потребность отдать дань уважения своему так рано погибшему футболисту. На его могиле установили новый надгробный камень, он был принят в зал славы клуба, а в матче «Сандерленда» против «Челси» в 2011-м Чех и Гордон, вратари команд, играли с траурными повязками.

Еще в 1936 году футбольная ассоциация была вынуждена пересмотреть правила игры, и 24 апреля было принято постановление, что нападающий не имеет право атаковать голкипера, владеющего мячом. Понадобилось три смерти за 15 лет, чтобы неповоротливая чиновничья машина приняла меры, призванные обезопасить вратарей.

Таким образом, сами того не сознавая, современные голкиперы обязаны Джимми Торпу, который своей смертью избавил их от возможности получить травму из-за того, что футболисты соперника могли вполне легально выбивать мяч прямо у них из рук.

Незаслуженно забытый вратарь «Сандерленда» не успел достичь по-настоящему больших высот в профессиональном футболе, навсегда оставшись «перспективным», «талантливым» и очень молодым. Но он одержал самую главную победу, доказав, что даже с диагнозом «диабет» можно успешно выступать в профессиональном футболе на самом высоком уровне. Уже потом по его стопам пошел легендарный Пеле, а самым известным современным футболистом с диабетом является Начо из мадридского «Реала».

Однако первым был вратарь «Сандерленда» Джимми Торп.