Текст книги "Серп и крест. Сергей Булгаков и судьбы русской религиозной философии (1890–1920)"

Заключение

Интеллектуальное и духовное развитие Сергея Булгакова в российские годы неотделимы от той политической, социальной и культурной среды, к которой он принадлежал. Его биография полна резких поворотов и перемен, связанных с перипетиями российского политического развития: от марксизма он перешел к идеализму, от политической деятельности во Второй Думе – к заметной роли на Всероссийском церковном соборе 1917–1918 годов, от либеральных идей – к религиозно-философскому мировоззрению. При этом сила его мысли заключалась именно в способности к последовательному развитию, несмотря на такие сдвиги или даже благодаря им; в способности переживать каждый из этих сломов так глубоко, что эти резкие перемены позиции порождали цельность. Эта его цельная творческая персона отразилась в многообразных произведениях, созданных им на протяжении первых пятидесяти лет жизни.

Как можно было бы в итоге определить место этой необычной личности в культуре его необычного времени? При рассмотрении Булгакова в широком контексте того культурного взрыва, который мы называем Серебряным веком, высвечивается неожиданный аспект, возникающий на пересечении культуры и политики. Булгаков являлся ключевой фигурой культурного движения, имевшего широкую социальную базу, которое, сумей оно полностью реализоваться, можно было бы назвать «русской Реформацией». Однако, поскольку это потенциальное крупное историческое событие не состоялось, ему суждено остаться без названия. Тем не менее, когда я пыталась реконструировать творческое развитие Булгакова, мне стало ясно, что невозможно объяснить его идеи, политическую деятельность, резкие повороты жизненного пути, сам факт появления такой личности, не попытавшись выстроить образ того более масштабного движения, частью которого он являлся.

Я попытаюсь вкратце набросать контуры этого движения так, как они сложились в моем воображении. Открывшийся 15 августа 1917 года (в праздник Успения) в Москве Всероссийский собор православной церкви стал, в сущности, апофеозом трудов и надежд двух общественных направлений. Во-первых, религиозной интеллигенции, которая, начиная от квазирелигиозных «зорь» 1900-х годов и до религиозно-философских публикаций 1910-х, с разной степенью серьезности и искренности полагала спасение России в православной церкви. Во-вторых, настроенного на реформу духовенства – от приходских священников до только что избранного Патриарха Всея Руси; смутное желание перемен, зародившееся в этой среде в XIX веке вылилось в конкретную, мощную программу действий в ходе подготовки реформы в 1905–1907 и 1911–1912 годах. Символично, что в момент созыва Собора обер-прокурором Синода был Антон Карташёв, ранее председатель Санкт-Петербургского религиозно-философского общества. Энтузиазм, который двигал членами этого общества, за прошедшие двадцать лет сумел заразить самых разных людей, среди которых были и такие, от которых никто не ожидал участия в движении религиозного обновления.

Движение, в котором участвовал Булгаков, включало в себя элементы «реформации». Его догматические аспекты, однако, сформировались не внутри церкви, но в ходе интенсивных литературных, лингвистических и философских споров Серебряного века. Безусловно, в эту эпоху экспериментов и поисков новых форм поэты и писатели были увлечены не только проблемами религии. Однако вездесущая тема природы Логоса, интерпретируемого двояко, как «слово» и как Христос; вариации на тему Софии Соловьева; всепоглощающее чувство религиозной миссии – все эти и другие элементы придали русским символизму, акмеизму, даже футуризму богословское наполнение и религиозную актуальность, отсутствовавшие в аналогичных движениях в других странах. Когда Булгаков в «Философии имени» сформулировал религиозно-философскую позицию для обсуждения на Церковном соборе 1917 года, он опирался на поэтические теории языка и символа.

Движение за обновление религии содержало в себе и элемент институциональности. Он проявился во множестве ассоциаций, журналов, кружков и собраний, от неформальных чаепитий до встреч, санкционированных государством. В их числе можно назвать религиозно-философские общества, зародившиеся в Петербурге и вскоре возникшие также в Москве (под руководством Булгакова) и Киеве; кружок, сформировавшийся вокруг московского философа Новоселова; «Дом Мурузи» Гиппиус и Мережковского, «Башня» Вячеслава Иванова, «среды» Астрова. Некоторые участники выражали свои взгляды на страницах «Северного вестника» и «Вопросов философии и психологии» (журнала Московского психологического общества); движение обрело и собственную прессу – «Новый путь», «Вопросы жизни» и издательство «Путь». Следствием планов созвать церковный собор после революции 1905 года стало появление массивных томов исследований, посвященных самым разнообразным вопросам, от реформы приходов до возможного восстановления патриаршества. Сам Собор, когда он наконец был созван, потребовал привлечь к работе богословские академии, семинарии и приходы по всей России.

Это движение можно проследить с достаточной последовательностью в годы, предшествовавшие революции 1905–1907 годов, когда оно приобретало размах и сплоченность. После столыпинской «революции сверху», осуществленной в июне 1907 года, движение раскололось на разрозненные группы, деятельность которых вряд ли образует единое целое. Парадоксальным образом, «реформация» вступила в весьма продуктивную фазу, когда эти группы пошли каждая своим путем.

В случае Булгакова то, что поначалу казалось трагическим разрывом тесных личных и политических связей с коллегами-освобожденцами, обернулось для него интеллектуальным и культурным раскрепощением. Именно в этот период он создал свое главное религиозно-философское произведение, «Философия хозяйства». Булгаков был не единственным, кто испытал творческий подъем в начале нового десятилетия. Мне представляется наиболее важным раскрыть те аспекты религиозной философии Булгакова, которые вписывают ее в контекст общеевропейского модернистского движения, а также в социально-аграрные перемены эпохи Столыпина. Однако христианская экономика Булгакова была также и одной из попыток переосмыслить принципы православия в их приложении к современной жизни. Эта задача, предмет скорее индивидуальных размышлений, чем коллективных усилий, захватила таких разных личностей, как Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, М. А. Гершензон, П. В. Флоренский, В. В. Розанов, Л. И. Шестов и П. Б. Струве, а также менее известные фигуры, в их числе В. А. Тернавцев, В. Ф. Эрн, Г. А. Рачинский, казанского философа В. И. Несмелов и др. Аспекты булгаковской этики радостного труда с акцентом на достоинство и «софийное» вдохновение хозяина, нашли отголосок, например, в пэане свободе Бердяева или анализе человеческой души Франка. Центральность проблем человеческого достоинства и христианской этики для этих мыслителей только недавно начала привлекать внимание историков идей[483]483
  В качестве некоторых примеров нового подхода к русской религиозной философии можно привести: Swoboda Ph. The Philosophical Thought of S. L. Frank, 1902–1915: A Study of the Metaphysical Impulse in Early Twentieth-Century Russia: Ph. D. diss. Columbia University, 1992; Valliere P. Orthodox Dogma and Modern Thought in Bulgakovs Late Works: paper presented to the American Association for the Advancement of Slavic Studies (AAASS), Philadelphia, 20 November 1994; Seifrid Th. The Reflexive Word and Its Agenda: paper presented to the AAASS, Honolulu, 22 November 1993; Horowitz В. M. O. Gershenzon and the Intellectual Life of Russia's Silver Age: Ph. D. diss. University of California, Berkeley, 1993; Rosenthal B. G. The Search for an Orthodox Work Ethic 11 Between Tsar and People: Educated Society and the Quest for a Public Identity in Later Imperial Russia I Ed. E. W. Clowes, S. D. Kassow, J. L. West. Princeton, 1991; и Poole R. The Moscow Psychological Society, 1885–1922: Neo-Idealism and the Search for Philosophic Consciousness in Russia's Silver Age: Ph. D. diss. University of Notre Dame, 1995. В России такими примерами являются: Хоружий С. София – Космос – Материя // Вопросы философии. 1989. № 12. С. 73–89; Лосев А. Ф. Владимир Соловьев. М., 1994. В целом, в процессе возрождения религиозной философии в России наблюдается тенденция рассматривать мыслителей Серебряного века, а также Соловьева, как выразителей «философии всеединства» – подход, который кажется мне слишком упрощающим их идеи и стирающим многочисленные различия между этими философами. См.: Акулинин В. Н. Философия всеединства: от В. С. Соловьева к П. А. Флоренскому. Новосибирск, 1990.


[Закрыть]. Представляется, что понимание более широкого религиозно-культурного движения, в атмосфере которого формировалась русская религиозная философия, могло бы помочь в прочтении текстов, притягательность которых становится все более несомненной для современных читателей.

Религия отнюдь не была единственной темой культурных экспериментов и политических брожений начала XX века. Понятно, что чрезвычайно богатое и разнообразное содержание эпохи не исчерпывалось религиозным движением, изображенным здесь в общих чертах. Однако примечательно то, что религиозный импульс не был узко клерикальным или догматическим; широкие интересы его творцов обусловили соприкосновение и пересечение с другими аспектами культуры и политики. Следы религиозного импульса постепенно проникли в искусство, музыку, либеральную политику и даже в аграрную реформу. Почему религиозная тема оказалась такой вездесущей и настойчивой во времена, которые социальные историки не без оснований называют эпохой индустриализации, урбанизации, модернизации и революции?

В этой книге предлагаются по крайней мере некоторые возможные ответы на этот вопрос. По-видимому, первая причина была интеллектуального свойства: обращение к религии значительной части интеллигенции стало частью общеевропейского восстания против позитивизма. Российские мыслители, в отличие от их западных коллег, не были «удовлетворены существованием в сумеречной зоне отсроченных выводов, открывались для метафизики, но с настороженностью относились к догматическим утверждениям»[484]484
  Hughes Н. St. Consciousness and Society: The Reorientation of European Social Thought, 1890–1930. P. 32.


[Закрыть]; в этом восстании они дошли до логического конца, придя к модернистской философии, которая одновременно была глубоко религиозной. Тем самым русские поэты, писатели и философы вписали свои идеи в русскую традицию религиозной мысли, развитие которой впоследствии было прослежено Флоровским начиная от средневекового «кризиса русского византинизма»[485]485
  Флоровский Г. Пути русского богословия.


[Закрыть].

Вторая причина была связана с особой ролью, которая в российском обществе и истории принадлежала церкви. В самом широком смысле, сплав (симфония) светского и духовного, созданный императором Юстинианом, абсолютным правителем христианского Византийского государства, от которого Россия унаследовала не только культурные, но и социальные традиции, имел последствием взаимозависимость общественных и религиозных институтов, что, в свою очередь, отразилось на браке, образовании, семье, труде и соблюдении религиозных обрядов. Эрнст Трёльч, рассуждавший с точки зрения протестантизма, считал, что восточная церковь оставалась «по-настоящему средневековой» и в XX столетии, поскольку сохраняла средневековое «единство цивилизации, соединявшей духовное и мирское, естественное и сверхъестественное, государство и церковь»[486]486
  Troeltsch Е. The Social Teaching of the Christian Churches. Louisville, 1992. Vol. 1. P.213.


[Закрыть]. Мережковский и Булгаков понимали, что реформа церкви может стать ключом к реформированию общества в целом[487]487
  В самом деле, складывается впечатление, что Мережковский руководствовался прежде всего собственными соображениями и очень мало – истинным религиозным подъемом.


[Закрыть]. Но такое объяснение слишком общо, чтобы счесть его полностью удовлетворительным. Можно полагать, что религиозное движение возникло в ответ на «правление» (1881–1905) Константина Победоносцева, печально знаменитого обер-прокурора Священного синода. В эпоху папской Rerum novarum (энциклика «Однажды пробуждено желание нового…») Победоносцев предпочел противопоставить царящему в современной жизни разброду жесткое, непреклонное утверждение принципов иерархии, порядка, социальной гармонии и враждебности к переменам. Оказывая сильное влияние на бывших когда-то его учениками Александра III и Николая II, Победоносцев реализовал свою собственную интерпретацию симфонии церкви и государства, при которой церковь стала мощным инструментом самодержавия. В ее распоряжении были миссионерские братства, приходские школы и духовенство, обязанное служить проводником государственной политики. Парадоксальным образом сам консерватизм его позиции спровоцировал бурную реакцию среди духовенства и усилил религиозный пыл мирян. В ответ на его политику духовенство в массовом порядке покидало церковь, но в итоге религиозная активность не пошла на спад, она просто перешла из церковной среды в светскую. Светские богословы и разочарованное духовенство, лишенные руководства официальной церкви, создали свой собственный религиозный модернизм – можно сказать, что именно это и должно было произойти в соответствии с соборной традицией православной церкви. Отставку Победоносцева в 1905 году и в конечном итоге созыв Церковного собора в 1917 году можно рассматривать как (пиррову) победу этого «либерального» и соборного течения внутри православия.

Третья причина важной роли религии в культуре начала XX столетия связана с опытом интеллигенции и чувством поражения, понесенного в революционные 1905–1907 годы. Во время революционных столкновений лик народа, воспевавшегося в течение полувека после отмены крепостного права, оказался страшным, злобным, грубым и неуправляемым. Отчасти именно в этом контексте Мережковский, Белый, авторы «Вех» и другие внезапно почувствовали силу народной веры, того аспекта русской жизни, который игнорировался их светскими предшественниками-народниками и который теперь стал казаться все более привлекательным. Статьи, опубликованные в «Вехах», были проникнуты сокрушенными размышлениями от том, что, возможно, интеллигенция должна была бы учиться у народа, а не наоборот; предметом урока стала была вера. На самом деле, степень истинной «религиозности» народа – старая проблема, которая возвращает нас к спору Белинского с Гоголем[488]488
  «Странно! По-Вашему, русский народ – самый религиозный в мире: ложь!
  Основа религиозности есть пиэтизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие, почесывая себе задницу… Приглядитесь пристальнее, и Вы увидите, что это по натуре своей глубоко атеистический народ». См.: В. Г. Белинский – Н. В. Гоголю, 15 июля 1847 года // В. Г. Белинский. Поли. собр. соч. М., 1959. Т. 10. С. 215.


[Закрыть]. Трудно сказать, понравилось бы крестьянам обновленное православие или нет; но его привлекательность для «средних слоев», наиболее широко представленных на Церковном соборе 1917 года, – учителей, журналистов, врачей, сельского духовенства – не вызывает сомнений. В этом отношении данная книга ставит больше вопросов, чем дает ответов. Складывается впечатление, что наше понимание мирского благочестия и общественной роли церкви накануне революции, о которой мы до сих пор знаем очень мало, может помочь нам понять саму революцию и те социальные преобразования, которые она выдвинула.

Ясно одно: религиозное движение начала столетия нельзя сбросить со счетов как проявление отсталого, консервативного романтизма, столкнувшегося с модернизацией и индустриализацией. В конце концов, модернизация не обязательно сопровождается секуляризацией и отказом от традиционных ценностей. В России на рубеже веков модернизация сопровождалась процветанием религии и традиционной культуры, которыми были насквозь пропитаны модернистская литература, искусство, философия и политика. Эксперимент провалился. Тем не менее в наш «постмодернистский» век, когда многие общества пытаются соединить достижения современной экономики с собственными религиозными и культурными традициями, русский эксперимент начала XX века представляется заманчивым и интригующим примером.

В конечном счете, эта книга, пусть и косвенно, все-таки посвящена революции. Русская революция была не только политиксоциальным кризисом, спровоцированным Первой мировой войной, не только актом захвата власти или взрывом социального недовольства; она также означала поражение мощного идеологического течения, представленного здесь христианской экономикой Булгакова. У мысли Булгакова не было прямых наследников. Тем не менее атмосфера Серебряного века послужила горнилом для интеллектуальных течений, которые заняли доминирующее положение в европейской мысли XX столетия. Философия Ленина и учение марксизма-ленинизма выросли в такой же степени из прений 1890-1900-х годов в России, как из самих текстов Маркса; а построение социализма в Советском Союзе в значительной степени обеспечило долгую жизнь марксизма на Западе. Не менее важно и то, что такие современные научные дисциплины, как лингвистика, антропология и литературная критика, в значительной степени сформировались под влиянием идей русского формализма – ответвления модернизма Серебряного века. В конечном счете, любые попытки, направленные на то, чтобы понять, чем стали марксизм и структурализм в этом столетии, должны учитывать их рецепцию, трансформацию, преломление и разработку в России на рубеже веков.

При всех обстоятельствах, образ христианского хозяйства у Булгакова, с его антиутопической направленностью, этикой радостного труда и ощущением гармонии между человеком и природой, остается оригинальной и привлекательной концепцией.

Хронология жизни Сергея Булгакова

1871 Родился 16/28 июля в городе Ливны Орловской губернии.

1884 Начало «кризиса веры», в 1888 году завершившегося переводом из орловской семинарии в гимназию в городе Ельце.

1890 Поступает в Московский университет; интерес к марксизму.

1894 «Миг» в предгорьях Кавказа.

1897 Становится известным «легальным марксистом» благодаря публикации «О рынках при капиталистическом производстве».

1898 Женитьба на Елене Токмаковой.

1898–1900 Учеба за границей, преимущественно в Германии; встреча с «Сикстинской Мадонной» в Дрездене.

1900 Кризис марксизма; защищает магистерскую диссертацию «Капитализм и земледелие».

1901 Приват-доцент Киевского университета и профессор политической экономии Политехнического института; лекция «Иван Карамазов».

1902 «Проблемы идеализма».

1903 «От марксизма к идеализму».

1903 Учредительный съезд «Союза Освобождения».

1904 Пишет для журнала «Новый путь».

1905 Один из редакторов журнала «Вопросы жизни»; основатель Московского религиозно-философского общества.

1906 Издатель газеты «Народ»; попытка создать Христианскую социалистическую партию; в конце года возвращается в Москву.

1907 Депутат II Думы; профессор Московского коммерческого института.

1908 Преподает в частном Университете Шанявского.

1909 Смерть Ивашечки; «Вехи».

1911 «Два града».

1912 «Философия хозяйства».

1917 «Свет невечерний».

1917–1918 Делегат Всероссийского собора православной церкви, Москва.

1918 «Из глубины»; уезжает в Крым.

1920 Увольнение из Симферопольского университета; начало работы над «Философией имени».

1922 Арест в октябре, высылка из России 30 декабря.

1923 «Миг» в мечети Айя-София; переезд из Константинополя в Прагу и оттуда – в Париж; учредительный конгресс Русского студенческого христианского движения; основывает Братство Св. Софии.

1925 Участвует в основании Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже.

1926 Болезнь.

1927 Основывает в Англии англикано-православное Содружество Св. Албания и преподобного Сергия.

1929 Завершает первую «софиологическую трилогию» («Друг жениха», «Купина неопалимая», «Лестница Иакова»).

1935 Обвинен в ереси.

1939 Завершает вторую «софиологическую трилогию» («Агнец Божий», «Утешитель», «Невеста Агнца»); диагностирован рак горла; пишет «Софиологию смерти».

1944 Завершает «Апокалипсис Иоанна»; смерть 12 июля.

Архивы

Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры, Библиотека Батлера, Колумбийский университет.

Фонды Семена Франка и Георгия Федотова.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ; бывший ЦГАОР), Москва:

ф. 63 Московская Охрана;

ф. 102 Департамент полиции;

ф. 5765 Русский архив в Праге (неполный).

Институт русской литературы (ИРЛИ; Пушкинский дом), Санкт-Петербург:

Рукописи и письма;

ф. 377 С. А. Венгеров: автобиография Булгакова.

Архив Принстонского университета.

Фонд Георгия Флоровского.

Российская государственная библиотека (РГБ; бывшая ГБЛ), Москва: Отдел рукописей. Переписка Е. Н. Трубецкого, Андрея Белого и др.

Российская национальная библиотека (РНБ; бывшая ГПБ), Санкт-Петербург:

Отдел рукописей. Разрозненные письма, в частности:

ф. 481, оп. 362 Д. С. Мережковский и 3. Н. Гиппиус;

ф. 634 Алексей Ремизов.

Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ; бывший ЦГАЛИ), Москва.

Материалы об Алексее Ремизове, Николае Бердяеве, Льве Шестове, Дмитрии Мережковском, Павле Флоренском и Василии Розанове.

О Булгакове:

ф. 95, д. 366, 1056, 1088 А. Л. Волынский;

ф. 151, д. 23 С. О. Грузенберг;

ф. 343, д. 57 И. А. Новиков;

ф. 419, д. 377 Василий Розанов;

ф. 427, д. 2689 Григорий Рачинский;

ф. 1175, д. 84 Юрий Эйхенвальд;

ф. 2356, д. 14 В. А. Брендер;

ф. 2571, д. 643 Я. Е. Тарнопольский.

Российский государственный исторический архив (РГИА; бывший ЦГИА), Санкт-Петербург:

ф. 796 Канцелярии Святейшего Правительствующего Синода;

ф. 797 Канцелярия обер-прокурора Синода;

ф. 833 Священный собор Православной российской церкви;

ф. 1278 Государственная Дума (IV созыв), Комиссии по церковным делам.

Сочинения Сергея Булгакова (до 1922 года)

Книги

О рынках при капиталистическом производстве. М., 1897.

Капитализм и земледелие: в 2 т. СПб., 1900.

Иван Карамазов как философский тип. М., 1902.

От марксизма к идеализму. СПб., 1903.

Чехов как мыслитель. Киев, 1905.

Душевная драма Герцена. Киев, 1905.

Религия человекобожия у Л. Фейербаха. М., 1906.

Неотложная задача (О союзе христианской политики). М., 1906.

Краткий очерк политической экономии. М., 1906.

Венец терновый (Памяти Ф. М. Достоевского). СПб., 1907.

Карл Маркс как религиозный тип. СПб., 1907.

История политической экономии. М., 1907.

Аграрный вопрос. М., 1908.

Интеллигенция и религия. М., 1908.

Два града. М., 1911.

Философия хозяйства. М., 1912.

История социальных учений в XIX веке. М., 1913.

Очерки по истории экономических учений. М., 1913.

Человекобог и человекозверь. М., 1913.

Война и русское самосознание. М., 1915.

Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве. М., 1916.

Церковь и демократия. М., 1917.

Свет невечерний. М., 1917.

Христианство и социализм. М., 1917.

Тихие думы. М., 1918.

История экономических учений. М., 1919.

На пиру богов. София, 1921.

Автобиографические заметки. Париж, 1946, 1991.

Философия имени. Париж, 1953.

Православие. Париж, 1965.

Предисловия

Предисловие // Л. Брентано. Христианско-социальное движение в Англии. М., 1906. С. 3–7.

Очерк о Ф. М. Достоевском. Чрез четверть века // Ф. М. Достоевский.

Поли. собр. соч. Юбилейное изд., I. СПб., 1906. С. III–X (Vorwort).

Предисловие к русскому изданию // И. Зейпель. Хозяйственно-этические взгляды отцов Церкви. М., 1913. С. I–IV.

Из рукописей А. Н. Шмидт. М., 1916. С. III–XV.

Статьи в сборниках

Что такое трудовая ценность // Сборник правоведения и общественных знаний. Т. 6. СПб., 1896. С. 221–258.

Летрон // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. 34. СПб., 1897. С. 608–609.

Хозяйство и право // Сборник общественных знаний. СПб., 1898. С. 53–82.

К вопросу о законодательном регулировании домашней промышленности // Помощь евреям, пострадавшим от неурожая. СПб., 1901. С. 189–195.

Васнецов, Достоевский, Вл. Соловьев, Толстой (параллели) // Литературное дело. СПб., 1902. С. 119–139.

Основные проблемы теории прогресса // Проблемы идеализма. М., 1902. С. 1–47.

О смертной казни // Против смертной казни. М., 1906. С. 53–57.

Стенографический отчет Государственной думы. 2-я сессия, 20 февраля – 3 июня 1907 г. Речи: 1: 210–212, 397–401, 546–548, 1245–1249; 2: 749–753, 577–580, 281–284.

Церковь и культура // Вопросы религии. 1906. № 1. С. 38–52.

Церковь и государство // Вопросы религии. 1907. № 1. С. 53–101.

Церковь и социальный вопрос // Вопросы религии. 1908. № 1. С. 298–334.

Героизм и подвижничество // Вехи: сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909. С. 23–69.

Князь С. Н. Трубецкой как религиозный мыслитель // Сборник речей, посвященных памяти кн. С. Н. Трубецкого. М., 1909. С. 16–26.

Природа в философии Вл. Соловьева // О Владимире Соловьеве. М., 1911. С. 1–31.

Природа науки // Философский сборник Л. М. Лопатина. М., 1912. С. 10–48.

На смерть Толстого; Толстой и церковь; Человек и художник; Простота и опрощение//О религии Льва Толстого. М., 1912. С. 1–26,114–141.

Афродите-Деметре (Памяти В. Ф. Эрна) // Ветвь: сборник Клуба московских писателей. М., 1917. С. 263–265.

На пиру богов. Pro i contra: современные диалоги // Из глубины. De Profundis. Сборник статей о русской революции. М.; Пг., 1918. С. 111–169.

Статьи в периодической печати

О закономерности социальных явлений // Вопросы философии и психологии. 1896. № 35. С. 575–611.

К вопросу о биметаллизме // Русские ведомости. 1896. № 280. С. 3.

Закон причинности и свобода человеческих действий // Новое слово. 1897. № 8. Май. С. 183–199.

Земледельческие артели Херсонской губернии // Новое слово. 1897. № 9. Июнь. С. 89–96.

Классическая школа и историко-этическое направление в политической экономии // Новое слово. 1897. № 11. Окт. С. 39–53.

О некоторых основных понятиях политической экономии: 1. Ценность; 2. Капитал // Научное обозрение 2 (1898). С. 331–353; 9 (1898). С. 1475–1483; 10 (1898). С. 1647–1676.

К вопросу о капиталистической эволюции земледелия // Начало 1/2 (1899). С. 1–21; 3 (1899), 25–33.

Ралахайнский эксперимент // Мир Божий. 1900. № 2. С. 218–233.

Интересы хозяйства Германии и России в русско-германских торговых договорах // Русские ведомости. 1901. № 37. 6 февр.

Иван Карамазов (в романе Достоевского «Братья Карамазовы») как философский тип // Вопросы философии и психологии. 1902. Кн. 61. С. 826–863.

Душевная драма Герцена // Вопросы философии и психологии. 1902. № 64. С. 1248–1275; № 65. С. 1363–1378.

Высшее образование // Освобождение. 1902. № 3. 19 июля (1 авг.). С. 43–45.

[Псевдоним: Ак] Высшее образование (Письма из России) // Освобождение. 1902. № 3. С. 43–45; № 4. С. 59–60; № 5. С. 72–73; № 6. С. 86–87.

Что дает современному сознанию философия Вл. Соловьева? // Вопросы философии и психологии. 1903. № 66. С. 52–96; № 67. С. 125–166.

Об экономическом идеале // Научное слово. 1903. № 5. С. 102–125.

О социальном идеале // Вопросы философии и психологии. 1903. № 68. С. 291–316.

К аграрному вопросу // Освобождение. 1903. № 9 (33). 19 окт. С. 153–158.

Чехов как мыслитель // Новый путь. 1904. № 10. Окт. С. 32–54; № 11. Нояб. С. 138–152.

Карлейль и Толстой // Новый путь. 1904. № 12. С. 227–260.

О реалистическом мировоззрении // Вопросы философии и психологии. 1904. № 73. С. 380–403.

Новогодний подарок нашим славянофилам // Освобождение. 1904. № 17 (41). С. 306–308.

Без плана: «Идеализм» и общественные программы // Новый путь. 1904. № 10. С. 260–277; № 11. С. 342–360; № 12. С. 302–329.

К очередным вопросам // Освобождение. 1904. № 58. 14 (27) окт. С. 130–131.

Пора! // Наша жизнь. 1904. № 1. 6 (19) нояб.

Неотложная задача // Вопросы жизни. 1905. № 9. С. 332–360.

Религия человекобожия у Л. Фейербаха // Вопросы жизни. 1905. № 10/11. С. 236–279; № 12. С. 74–102.

Политическое освобождение и церковная реформа // Вопросы жизни. 1905. № 4/5 С. 491–522.

Постскриптум по поводу грузинской церкви // Вопросы жизни. 1905. № 8. Авг. С. 291–295.

Без плана: С Новым годом! – Полуторавековой юбилей Московского университета. – Нет на свете мук сильнее муки слова // Вопросы жизни. 1905. № 1. Янв. С. 309–317.

Без плана: (Несколько слов о задачах журнала. – Жизнь и ее истинный объем и запросы. – Исторические задачи нашего времени. – Основной вопрос современной русской жизни: delenda est Carthago) I. «Вопросы Жизни» и вопросы жизин. II. По поводу выхода в свет шестого тома «Собрания сочинений» В. С. Соловьева // Вопросы жизни. 1905. № 2. Февр. С. 347–368.

Без плана: О пути Соловьева, – ответ кн. Е.Н. Трубецкому (Философия и религия. – Дальнейшие задачи идеалистического движения. – Религиозно-философское общество в С.-Петербурге. – О христианской политике. – Письмо Л.Н. Толстого в „Times“ и слово епископа Антония в «Московских ведомостях». – О книге пастора Куттера. – Кто из трех правее?) // Вопросы жизни. 1905. № 3. Март. С 388–414.

Без плана: Несколько замечаний по поводу статьи Г.И. Чулкова о поэзии Вл. Соловьева. Совместимо ли христианство с любовью к жизни? Связь аскетизма и трагизма. Позитивная и трагическая теория прогресса. Снова об аскетизме. Афродита Простонародная и Афродита Небесная. // Вопросы жизни. 1905. № 6. Июнь. С. 293–317.

Венец терновый (Памяти Ф. М. Достоевского) // Свобода и культура. 1906. № 2. С. 17–36.

Карл Маркс как религиозный тип: Из этюдов о религии человекобожества // Московский еженедельник. 1906. № 22. С. 34–43; № 23. С. 24–33; № 24. С. 42–50; № 25. С. 46–54.

Религия и политика // Полярная звезда. 1906. № 13. С. 118–127.

О необходимости введения общественных наук в программу духовной школы // Богословский вестник. 1906. № 2. Февр. С. 345–356.

Под знаменем университета // Вопросы философии и психологии. 1906. № 85. С. 453–468.

Апофеоз ведомства православного исповедания // Московский еженедельник. 1906. № 12. С. 369–371.

К вопросу о церковном соборе // Московский еженедельник. 1906. № 13. С. 387–389.

Пасхальные думы // Народ. 1906. № 1.2(15) апр. С. 1.

Воскресение Христа и современное сознание // Народ. 1906. № 1. 2 (15) апр. С. 2–3.

Христианская общественность: Моим корреспондентам // Народ. 1906. № 1.2(15) апр. С. 4–5.

О задачах народного представительства в России // Народ. 1906. № 2. 5–6 (18–19) апр. С. 1; № 3. С. 1–2.

Христианская общественность: Письмо интеллигента// Народ. 1906. № 7. 10 (23) апр. С. 2.

Кто убил Абрамова? // Народ. 1906. № 5. 8 (21) апр. С. 1.

Социальные обязанности церкви // Народ. 1906. № 5. 8 (21) апр. С. 1–2.

Христианская общественность: Индивидуализм или соборность //Народ. 1906. № 6. 9 (22) апр. С. 3–4.

Из записной книжки // Народ. 1906. № 7. 10 (23) апр. С. 1.

Кабинет министров и обер-прокурор Священного Синода // Дума.

1906. № 24. 25 мая.

Духовенство и политика // Товарищ. 1906. 6 дек. С. 1–2.

Временное и вечное // Век. 1906. № 7. 24 дек. С. 79.

Горе русского пастыря // Новь. 1906. 29 дек.

Средневековый идеал и новейшая культура // Русская мысль. 1907. № 1. С. 61–83.

Письмо в редакцию // Речь. 1907. 24 янв.

Необходимое разъяснение // Век. 1907. № 5. 4 февр. С. 58–59.

Церковный вопрос в государственной думе // Век. 1907. № 10.11 марта. С. 119–120.

Комиссия по церковным вопросам при Государственной думе // Век.

1907. № 11. 18 марта. С. 130.

Из думских впечатлений // Век. 1907. № 12. 25 марта. С. 144–145.

Воскресение Христа и современное сознание // Век. 1907. № 16. С. 215–219.

Интеллигенция и религия // Русская мысль. 1908. № 3. С. 72–103.

Загадочный мыслитель (Н. Ф. Федоров) // Московский еженедельник. 1908. № 48. С. 28–46.

Князь С. Н. Трубецкой как религиозный мыслитель // Московский еженедельник. 1908. № 14. С. 11–22.

По поводу разъяснения Св. Синода относительно чествования Л. Н. Толстого // Московский еженедельник. 1908. № 36. С. 24–30.

О первохристианстве // Русская мысль. 1909. № 5. С. 68–92; № 6. С. 97–124.

Первохристианство и новейший социализм // Вопросы философии и психологии. 1909. № 98. С. 215–268.

Философия кн. С. Н. Трубецкого и духовная борьба современности //Критическое обозрение. 1909. № 1. С. 5–16.

Социальное мировоззрение Джона Рескина // Вопросы философии и психологии. 1909. № 100. С. 395–436.

Народное хозяйство и религиозная личность // Московский еженедельник. 1909. № 23. С. 26–38; № 24. С. 17–24.

О вневероисповедном состоянии // Слово. 1909. № 815. 3 июня.

Две Цусимы // Слово. 1909. № 741. 19 марта.

Апокалиптика, социология, философия истории, социализм (религиозно-философские параллели) // Русская мысль. 1910. № 6. С. 65–90; № 7. С. 1–28.

Профессорская религия // Русская мысль. 1910. № 12. С. 188–195.

Церковь и культура // Вопросы философии и психологии. 1910. № 103. С. 385–412.

Природа в философии Вл. Соловьева // Вопросы философии и психологии. 1910. № 105. С. 661–696.

Революция и реакция // Московский еженедельник. 1910. № 8. С. 23–35.

На смерть Толстого // Русская мысль. 1910. № 12. С. 151–156.

Спор о прагматизме // Русская мысль. 1910. № 5. С. 121–156.

Толстой и церковь // Русская мысль. 1911. № 1. С. 218–222.