Текст книги "Дарю тебе небо – Дорога в Вечность"

Глава 30

Погода менялась очень быстро, и уже давно заявлявшая о своих правах весна пришла в Москву и в ближнее Подмосковье в считанные дни.

Снег окончательно стаял, и под лучами весеннего солнышка зазеленела трава, на деревьях появились первые нежные листочки, смотревшиеся на ветках словно сотканные из тончайшего пуха аккуратные шапки. Дворы и поляны покрылись восхитительным золотистым ковром распустившихся одуванчиков. Эти первые бархатные вестники весны, казалось, были повсюду, завлекая и маня даже самых завзятых домоседов в свою дивную сказочную обитель.

И Лада не утерпела. Дождавшись выходного дня, она встала спозаранку, накрутила бутерброды с засоленной сёмгой и сделала отменные канапе на шпажках из кусочков греческого сыра, отварных креветок, кружочков нарезанного свежего огурца, оливок и помидоринок черри. Венчал всю эту нехитрую, но в то же время довольно-таки изысканную трапезу чай на травах, который Лада заварила в полуторалитровом термосе.

Бутерброды и закуску Лада сложила в контейнер и до поры до времени убрала в холодильник, чтобы потом без проблем перенести всё это добро в отцовский «жигулёнок». Немного подумав, она уложила в полиэтиленовый пакет вместительную папку на завязках, где хранила свои эскизы интерьера дома на берегу озера.

Может быть, брать эти работы на совместную прогулку с Владом, которую затеяла Лада, было не вполне уместно, поскольку оба они нуждались в отдыхе перед предстоящей Владу на днях глазной операцией со всеми сопряжёнными с этим важным и ответственным событием заботами. И всё-таки Ладе хотелось поделиться с Владом своими последними доработками, спросить его совета. И она знала, что Влад не откажет ей в столь значимом для них обоих деле и проконсультирует её максимально грамотно и профессионально по всем интересующим вопросам.

Ещё прошлым вечером Лада попросила отца помочь ей перенести в машину специальную раскладную беседку-кокон, сделанную на деревянном круглом каркасе, обтянутом непромокаемой тканью. Она решила сделать Владу сюрприз, устроив импровизированный завтрак на лесной поляне и продумав всё до мелочей, чтобы у них не осталось никаких шансов промокнуть под дождём или замёрзнуть. Ей очень хотелось провести выходной наедине с Владом и, пусть и по-скромному, всё-таки отметить их маленький, но действительно важный для них обоих праздник. Ведь пару дней назад, на следующий же день после успешного осмотра Влада в одном из лучших московских офтальмологических центров и назначения дня операции, Влад и Лада подали заявление в ЗАГС.

И хотя молодую пару традиционно поставили в очередь и свадьба должна была состояться лишь через пару месяцев, Влад и Лада были непомерно счастливы, ведь всё у них складывалось как нельзя лучше. К тому же ко времени свадьбы Влад должен был успеть пройти послеоперационную реабилитацию, а Лада – сдать практику в ординатуре, провести итоговую курацию офтальмологического больного, выдержать индивидуальное собеседование с заведующим кафедрой и выйти на заслуженные каникулы, которые, по расчётам молодых, просто идеально совпадали со свадьбой и медовым месяцем.

Терпеливо дождавшись, когда Влад проснётся, Лада вошла в его комнату, пожелала доброго утра и аккуратно поставила на прикроватный столик поднос с дымящейся чашечкой свежесваренного кофе. Возле напитка, источавшего восхитительный аромат, примостилась небольшая металлическая сахарница, из которой выглядывали кусочки тростникового рафинада, а рядом стояло широкое фарфоровое блюдце с парой бутербродов с сёмгой и лёгкими закусками.

Лакомства выглядели более чем соблазнительно, но Влад наотрез отказался прикасаться к еде, если Лада не разделит с ним этого удовольствия. Поэтому, благоразумно заключив, что Владу и самому хватит еды разве что на один зуб, Лада просто принесла в комнату вторую чашку кофе и прихватила дополнительный бутерброд.

С аппетитом позавтракав и насладившись горячим поцелуем, Влад и Лада, не сговариваясь, оделись и вышли на улицу, наполненную пением птиц, гомоном голосов прохожих, заливистым собачьим лаем, слышавшимся в отдалении, и другими характерными звуками, наполнявшими жизнью весеннее утро.

Лада вывела многострадальный отцовский «жигулёнок» из гаража и, перебросив на заднее сиденье пакет с немногочисленными вещами для пикника, открыла дверцу для Влада. Обеспокоенно посмотрев молодому жениху в глаза, Лада наклонилась и быстро пристегнула его ремнём безопасности.

– Ну ты чего? – смущённо улыбнувшись, спросил Влад.

– Ничего, – быстро отозвалась Лада, слегка дав задний ход и выруливая на проезжую часть. – Просто беспокоюсь за тебя.

– Брось, – тихо произнёс Влад. – А как же самолёт? Забыла? – он хитровато ей подмигнул.

– Боюсь даже представить тебя за штурвалом, если честно, – призналась Лада, протяжно вздохнув. – Но всё-таки это твоя мечта. Так что здесь мне, как ни крути, по-видимому, придётся смириться.

Минут через двадцать «жигулёнок» съехал с грунтовой дороги на асфальт. Лада припарковала машину возле лесистой зоны, вытащила из салона пакет с провизией и раскладную беседку, и они с Владом направились в величественную обитель хвойных и лиственных представителей этого подлинного первозданного храма природы.

Выбравшись на широкую лесную поляну, Лада и Влад развернули беседку, прикрепили её на растяжках к высоким деревьям. Лада ловко пролезла внутрь матерчатого шара-кокона, подвешенного к стволам деревьев наподобие гамака, и, протянув руку Владу, помогла ему вскарабкаться следом.

Тяжело отдышавшись, Влад прислонился спиной к деревянному круглому каркасу и вытянул вперёд слегка согнутые в коленях ноги. Лада быстро придвинулась к нему и с удовольствием положила голову на его колени, стараясь встретиться с ним взглядом.

– Господи, как же хорошо! – выдохнул Влад, в упоении прикрыв глаза и жадно прислушиваясь к разносившимся вокруг птичьим трелям. – Лесной воздух. Тишина – но не обычная, а своеобразная. Живая. И мы с тобой. Только вдвоём.

Лада согласно кивнула и тихо ответила:

– Знаешь, я вспомнила сейчас свой поход, которым я заменила однажды летнюю сессию в институте. Такая же практически безграничная свобода и благодать. Но главное – у меня есть ты. Мы с тобой вместе, и теперь я по-настоящему счастлива.

– Я тоже. Очень счастлив. – Влад осторожно склонился к Ладе и горячо и в то же время невероятно нежно приник к её губам.

Когда поцелуй, длившийся, казалось бы, целую вечность, всё-таки прервался, Влад мягко провёл ладонью по контурам Ладиного лица и задумчиво произнёс:

– Наверное, тебе покажется как минимум странным то, что я сейчас тебе скажу, но… Бросай ты, к чёртовой бабушке, медицину и офтальмологию! Это же не твоё! Ты великолепный дизайнер интерьеров! Тебе даже учиться фактически ничему не нужно. Лишь немного отшлифовать технику. И в этом ты можешь на меня положиться. Я помогу тебе при любой возникшей трудности. Ну же, решайся. Слышишь?

Влад напряжённо вглядывался в лицо Лады, ожидая ответа. Он почувствовал, что Лада на несколько мгновений застыла и не шевелилась, словно бы глубоко задумалась. Наконец Влад ощутил лёгкое движение её головы у себя на коленях и, к своему величайшему огорчению, понял, что Ладин ответ был отрицательным.

– Я очень ценю то, что ты сказал мне такое, – прошептала она, протянув руку к его лицу и мягко пригладив тоненькими пальчиками его чёлку. – Для меня в самом деле важно услышать эти слова именно от тебя. Но… Нет. Я учусь на врача много лет, так что теперь уже поздно что-либо менять.

– Ничего подобного! – горячо возразил Влад. – Никогда не поздно изменить свою жизнь, если ты нашла своё подлинное призвание! Мне больно смотреть, как ты изо дня в день ездишь на эти бесконечные лекции, семинары, зачёты и практические занятия, нещадно себя выматываешь – и ради чего? Ради профессии, которая тебе не нравится и которая не твоя по определению.

– А кто тебе сказал, что офтальмология мне не нравится? – тихо спросила Лада, заглядывая Владу в глаза.

Влад растерялся:

– А что, разве это не так? – В его мягком голосе слышалось безграничное удивление. – Ты же сама говорила, что вас с сестрой всю жизнь готовили к тому, чтобы вы пошли по отцовской стезе. И никто не спрашивал у вас о ваших собственных желаниях и склонностях.

– Так и было, – согласилась Лада. – И однажды, как ты знаешь, настал момент, когда я чуть не бросила учёбу в институте. Это факт. Но то было до того, как началась наша с тобой прекрасная история. А потом я изменила отношение к своей профессии. И офтальмологию я выбрала для себя сама – уже вполне осознанно и целенаправленно.

– Ради меня, – потрясённо прошептал Влад, мгновенно всё осознав.

Лада кивнула и тихо ответила:

– Ради тебя. Так что, как видишь, всё оказалось не напрасно. Через несколько дней тебе сделают первую операцию, и ты сможешь видеть уже двумя глазами. А потом мы укрепим тебе роговицу и сделаем основную операцию, которая, если всё пройдёт хорошо, позволит тебе видеть почти так же, как прежде – не прибегая к помощи очков и контактных линз.

Влад улыбнулся и, осторожно положив ладони на Ладины плечи, стал нежно перебирать пальцами выпавшие из причёски локоны.

– Я до сих пор не могу поверить, что так может быть, – негромко проговорил он. – Но если такое чудо случится в моей жизни, то только благодаря тебе, милая Ладушка-Ласточка. Ты словно мой маленький ангел-хранитель на этой земле, превращающий моё земное существование в сплошное чудо и праздник.

– Так, может, в этом и есть моё истинное предназначение? – полушутя-полусерьёзно спросила Лада, хитро подмигнув своему жениху.

– Не думаю, – ответил Влад, мгновенно погрузившись в свои мысли. Лада ожидала, что он поддержит её шутливый тон, но этого не произошло. – Если тебе важно моё мнение, то я по-прежнему считаю, что твоё подлинное призвание – это дизайн интерьеров. Но ты, кажется, для себя уже всё решила и не прислушаешься ко мне. Верно?

– Ну почему же? В некоторых моментах прислушаюсь.

Лада потянулась за полиэтиленовым пакетом и извлекла оттуда увесистую папку, завязанную на бантик тонкими тесёмками. Она какое-то время перебирала содержавшиеся в ней эскизы, пристально рассматривая их в лучах пробивавшегося в палатку весеннего солнышка. Наконец Лада отобрала пару листов, расчерченных по всему пространству безупречно ровными и тщательно выверенными линиями, и бережно передала их в руки Влада.

– Вот, смотри, – обратилась она к нему, указывая мягким простым карандашом, который она вытащила из полиэтиленового пакета вместе с папкой с эскизами, на изображённые на одном из листов объекты. – Это фронтальная перспектива кухни приозёрного дома. Я здесь планировала идущую по периметру потолка светодиодную ленту с точечными светильниками. Как считаешь, не слишком ли это смелое современное решение для небольшого частного дома? – Лада вопросительно всмотрелась в глаза Влада. – И ещё, – девушка перевела карандаш на другой эскиз, и Влад заметил, как она нервно покусывает губы в ожидании его вердикта. – Давно хотела с тобой посоветоваться. Какое напольное покрытие лучше всего подойдёт к кухне такого плана? Я затрудняюсь с выбором, как это правильнее сделать: одно сплошное напольное покрытие, или же здесь имеет смысл поделить на секции: плитка плюс ламинат либо плитка плюс паркетная доска. Как считаешь?

Влад долго и очень внимательно всматривался в безупречные линии, вычерченные на плотных листах с шероховатой фактурой. Наконец он перевёл на Ладу серьёзный, сосредоточенный взгляд и тихо произнёс:

– Мне очень нравится задумка со светодиодной лентой и точечными светильниками. Стильно и современно. Несколько неожиданно, правда. Но в этом и заключается оригинальность. А что касается напольного покрытия… – Влад ненадолго смолк, а затем, понизив голос, который, несмотря на все старания сдержать эмоции, всё равно предательски дрогнул, пояснил: – Стас не оставлял по поводу деталей интерьера дома никаких конкретных указаний. Только рассказал о своей идее в общих чертах. Так что смело ориентируйся на свой вкус. Он у тебя отменный, и здесь я всецело тебе доверяю.

Лада сложила листы в папку, которую отправила обратно в полиэтиленовый пакет, и, мило улыбнувшись, предложила:

– Ладно, давай перекусим, что ли? Ты как? Не против?

Влад согласно кивнул. Лада налила заварившийся на травах ароматный чай в широкую металлическую крышку термоса, достала контейнеры с бутербродами и канапе, передала угощение Владу и села рядом с ним.

Они по очереди отхлёбывали из импровизированной кружки дымящийся наваристый чай, кормили друг друга закусками, тихо смеялись от невыразимого удовольствия столь трогательного способа общения и упоительно целовались в лесной тиши.

– Знаешь, я хотела тебе сказать… – негромко начала Лада, когда к ней вернулось ощущение реальности после очередного восхитительного поцелуя. – Я приняла решение. Только не возражай, хорошо? – она с беспокойством посмотрела на Влада.

– Что случилось? – спросил он, встревоженно вглядываясь в её глаза.

– Нет. Ничего, – торопливо отозвалась она. – Просто… На самом деле я вынашивала эту мысль уже давно, но различные обстоятельства всё никак не позволяли мне воплотить желание в жизнь. Смерть сестрёнки. Моя недавняя болезнь. Ну ты знаешь, – Лада смущённо опустила взгляд, размышляя, как преподнести Владу новость, которая касалась его напрямую и в определённом смысле должна была изменить жизнь их обоих.

– Да говори уже, не тяни, – подбодрил её Влад, приобняв за плечи.

– Я решила оформить интернет-магазин полимерной глины на тебя.

Влад от неожиданности округлил глаза, глядя на Ладу с явным непониманием.

– На меня? – растерянно переспросил он, тряхнув головой, словно прогоняя внезапно нахлынувшее наваждение.

Лада коротко кивнула и пояснила:

– Я уже проконсультировалась у нотариуса. Хочу, чтобы ты стал единственным полноправным хозяином магазина. Мне, конечно, было бы приятнее, чтобы это стало для тебя сюрпризом, но, к сожалению, так не получится, потому что для оформления надлежащих документов требуется твоя подпись.

– Подожди, – остановил её Влад, мягко прижав палец к её губам. – То есть ты хочешь подарить мне магазин. Так? – он продолжал напряжённо всматриваться в её глаза.

Лада дотронулась ладонью до его руки и крепче прижала его тонкие пальцы к своим губам.

– Ну зачем же так помпезно? – она смущённо улыбнулась. – На самом деле это всего лишь формальность. Твоя мать ведёт бухгалтерию, следит за доходами и расходами. Ты лепишь шикарные сувениры, постоянно привносишь в ассортимент магазина новые идеи. Так при чём же здесь я? Да и если честно, магазин никогда не был моим по существу. Под моим недолгим руководством дела шли из рук вон плохо. Да ты и сам знаешь. Тётя Марина и ты фактически спасли нашу семью от полного разорения, взяв это дело в свои руки. И теперь я всего лишь хочу восстановить справедливость, передав тебе то, что уже и так твоё по праву, оформив это по всем правилам.

– Спасибо, Ладушка, – просто, без изысков поблагодарил Влад, перехватив Ладину руку и прижав тыльную сторону её изящной кисти к своим губам. – Я не отказываюсь.

Лада поймала его взгляд и с растерянностью, к коей примешивалась вспыхнувшая в своём заветном алтаре всепоглощающая надежда, произнесла:

– Правда?

Влад необычайно серьёзно посмотрел ей в глаза и ответил:

– Правда. Я с большой радостью приму твой подарок. Но с одним условием.

– С каким же? – спросила Лада, в чьём взгляде, наряду с усилившейся растерянностью, отразилась тревога.

– Я бы очень хотел, чтобы ты разделила со мной это дело. Так что согласен подписать все необходимые бумаги, но при условии, что частное предпринимательство будет оформлено на нас двоих.

– Но я ведь совсем отошла от этого дела, – попыталась возразить Лада. И потом… Мне так хотелось подарить магазин тебе. Чтобы ты стал его полноправным хозяином не только на деле, но и юридически.

– Так и будет, – Влад мягко улыбнулся, обнял Ладу за плечи и притянул к себе. – И раз я могу распоряжаться магазином по своему усмотрению, то настаиваю, чтобы моя будущая жена разделила со мной эту радость.

Лада продолжала смотреть на своего молодого жениха с недоумением, и он пояснил:

– Мы с тобой создаём семью, верно? А значит, теперь не может быть ничего моего. Только наше.

Увидев, что Лада занервничала, Влад поспешил её успокоить:

– Не волнуйся. Фактически по организации работы ничего не изменится. Я знаю, как тебе тяжело учиться. Так что лепка и остальные дела магазина останутся на мне. Я занимался и буду продолжать заниматься этим с большой радостью, так что тебе не о чем переживать, – Влад мягко провёл кончиками пальцев по Ладиным волосам и добавил: – Кстати, дела в магазине идут в гору. Я тут придумал одну интересную фишку – дополнять детали декора на уже готовых глиняных сувенирах с помощью 3D-ручки.

– Правда? – Лада подняла голову и с удивлением и возрастающим интересом стала смотреть на оживившееся лицо Влада. – Это та самая ручка, что рисует в воздухе?

– Ну да, – ответил Влад, немного смутившись. – Знаешь, забавно получается. И теперь спрос на наши товары в сравнении с тем, что было ещё месяц назад, взлетел до небес.

– Покажешь мне, как ты это делаешь? – Голос Лады был полон нетерпения. – Я ещё никогда в своей жизни не пробовала рисовать в воздухе!

– Обязательно покажу, – Влад притянул Ладу к себе за плечи и легко, почти неуловимо коснулся её губ своими.

Лада обвила руками его шею и тихо произнесла:

– Я с удовольствием леплю вместе с тобой и буду помогать тебе, как только представится такая возможность. Но сначала нужно заверить всё нотариально и оформить индивидуальное предпринимательство в налоговой инспекции.

– Да уж, – улыбнулся Влад. – Как много дел у нас с тобой накопилось! Прямо не знаешь, за что браться!

Лада серьёзно на него посмотрела и не терпящим возражений тоном проговорила:

– Самое главное – это твои глаза и твоё здоровье. Ну и наша свадьба, само собой. Остальное второстепенно.

– Для меня главное – твоё здоровье, милая Ладушка-Ласточка, – проговорил Влад, не уступая в решимости своей очаровательной невесте. – И здоровье наших родных. – Он тихо вздохнул и добавил: – Всё-таки мне невероятно грустно оттого, что ты из-за меня занимаешься нелюбимым делом! Как же мне хотелось бы видеть тебя довольной занятием, которое ты выбрала для себя по жизни!

– А я и довольна! – ответила Лада, уткнувшись лицом в такое тёплое и такое родное плечо. – Мне нравится офтальмология как область медицины. И кроме того, благодаря тем знаниям и опыту, что я получаю, обучаясь по этой специальности, я очень чётко понимаю, что именно нам с тобой предстоит, и имею бесценную возможность оказать тебе надлежащую помощь на любом этапе.

– Хорошо, если твоя будущая профессия тебе действительно нравится, – отозвался Влад, серьёзно вглядевшись Ладе в глаза. – Потому что если это не так… если ты приносишь себя в жертву обстоятельствам и моему состоянию, то это неправильно. И с моей стороны просто чудовищно эгоистично принимать такую жертву.

– Глупенький, – Лада мягко обняла его за плечи. – Запомни: всё, что я когда-либо делала и продолжаю делать для тебя – это вовсе не жертва, а огромнейшая радость и удовольствие для меня.

Она вытянула руку и, подставив запястье к пробивавшейся в маленькое отверстие беседки-кокона полоске света, взглянула на часы.

– Господи, как не хочется уходить! – горячо прошептала она, снова обвив руками шею Влада. – Но у меня завтра семинарское занятие в ординатуре, а потом практические занятия в хирургических отделениях стационара. Нужно подготовиться. Но мы с тобой ещё непременно повторим нашу прогулку. Ты не против?

– Я только за, – отозвался Влад. – Если всё будет хорошо… Если глазная операция пройдёт успешно.

Лада обхватила его за плечи, притянула к себе и горячо прошептала:

– Всё будет просто замечательно. Иначе и быть не может.

Они быстро допили остатки чая, собрали вещи, открепили от деревьев и скрутили беседку-кокон и, мысленно поблагодарив Бога за чудесный день, а лес – за гостеприимство, в прекрасном настроении, словно бы обновлённые телом и душой, отправились домой.

Глава 31

– Можно? – Влад стоял возле двери комнаты, из которой доносились мерное монотонное постукивание, словно в поезде, только-только набравшем скорость, и тихие, убаюкивающие звуки колыбельной.

Это была комната родителей Лады. Влад редко приходил сюда, стараясь по мере возможности не тревожить покой пожилых людей, но сейчас был особый случай. Владу было необходимо переговорить с Людмилой Михайловной – матерью Лады. Он дождался того момента, когда Ладин отец уехал по своим делам, и теперь, набравшись смелости, терпеливо ожидал возле запертой двери.

Послышалось щёлканье отодвигаемой щеколды, и мгновение спустя в дверном проёме появилась тоненькая фигурка немолодой интеллигентной женщины в строгом чёрном платье простого покроя, отороченном белыми кружевными манжетами и узеньким воротничком – также из белого кружева.

– Тёть Люд, – смущённо обратился к ней Влад, – извините, что побеспокоил, но мне очень нужно поговорить с вами. – Он неуклюже помялся под молчаливым, строгим и в то же время несколько растерянным взглядом женщины и робко спросил: – Я могу войти?

Людмила Михайловна какое-то время нерешительно постояла в дверном приёме, словно бы о чём-то раздумывая, затем кивнула, распахнула дверь шире и, взяв Влада за руку, провела его в комнату, усадив на широкий, обтянутый бархатистой тканью диван.

Влад с затаённым восхищением наблюдал, как эта немолодая уже женщина с грацией истинной представительницы интеллигенции степенно присела напротив него и снова мягко взяла его руки в свои, с материнской нежностью накрывая его запястья шершавыми натруженными ладонями.

– Я тебя слушаю, – тихо произнесла она.

Взгляд Влада упал на стоявшую поблизости разложенную швейную машинку, очевидно, представлявшую собой уникальный экземпляр антиквариата известной немецкой марки «Зингер» с ножной педалью, основанной на колёсном приводе, представлявшей по своей форме аккуратно выполненную чугунную вязь.

Влад встал с дивана и подошёл вплотную к машинке, чтобы получше рассмотреть это антикварное чудо. И тут он заметил широкую полоску белоснежной атласной ткани, покрывавшей пространство платформы.

От мелькнувшей догадки у Влада потемнело в глазах и зашумело в голове.

– Это же… – Он не договорил. Рука сама собой потянулась к пленительной атласной ткани.

– Верно, – отозвалась Людмила Михайловна, тихо вздохнув. – Это именно то, о чём ты подумал. Свадебное платье Лады.

Влад осторожно выставил вперёд ладонь и, робко спросив разрешения Людмилы Михайловны и получив утвердительный кивок в ответ, очень мягко и бережно прикоснулся к тончайшему атласу.

– Дочь не захотела заказывать платье ни в традиционных свадебных салонах, ни у незнакомых частных портних, – пояснила Людмила Михайловна, подойдя к Владу сзади и легонько дотронувшись до его плеч. – Она настояла, чтобы платье было сшито именно в соответствии с её собственными представлениями на этот счёт. А что касается пошива, Лада не доверяет никому, кроме меня, вот и попросила помочь.

Влад просто и открыто улыбнулся:

– Узнаю характер Ладушки.

– Вообще-то тебе нельзя смотреть на платье невесты до свадьбы. – Голос Людмилы Михайловны стал необыкновенно серьёзным и крайне обеспокоенным. – Примета плохая. Потому-то я и запиралась в этой комнате, пока его шила, и долго не решалась тебя сюда пускать, чтобы ты раньше времени не увидел.

– Господи! Как же это красиво! Ладушка будет в нём настоящей королевой! – У Влада от нахлынувшего восторга сбилось дыхание, и он не сразу вдумался в смысл слов будущей тёщи. Но когда к нему вернулась способность мыслить, он повернулся к Людмиле Михайловне, очень серьёзно посмотрел ей в глаза и поспешил успокоить – и её, и самого себя: – Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Мы с Ладушкой уже столько всего пережили вместе, что нам не страшны никакие приметы.

– Ну что ж, дай-то бог, – тихо произнесла Людмила Михайловна и мягко попросила: – Пожалуйста, береги мою девочку. Она всё, что у меня осталось.

Собеседница Влада негромко всхлипнула и, поспешно промокнув ладонями глаза, вернулась на прежнее место, осторожно примостившись на краю дивана.

– Обещаю вам, что сделаю всё для её счастья, – ответил Влад, присев напротив Людмилы Михайловны и взяв её за руки. – У меня ведь тоже не осталось никого, кроме Ладушки и родителей. Ну и вас с дядей Валерой, само собой.

– Дай бог, чтобы всё было хорошо, – прошептала Людмила Михайловна одними губами. – Я даю вам благословение – от моего имени и от имени моего мужа.

– Спасибо, – тихо ответил Влад, обняв будущую тёщу за плечи. – Надеюсь, Господь поможет нам всем.

Та крепко прижала его к себе и поцеловала в щёку:

– Ты всегда был моим любимым учеником. Ещё с тех пор, как вы с братом были детьми, а я учила вас основам графического рисунка. Помнишь?

– Ещё бы! – горячо отозвался Влад. – Вы дали мне такую колоссальную техническую базу, что я обязан вам по гроб жизни.

Людмила Михайловна печально покачала головой:

– Не говори так ни в коем случае, – категорично произнесла она. – Вы молодые, у вас вся жизнь впереди. И теперь ты станешь для нас сыночком. Добро пожаловать в нашу маленькую, но дружную семью, мой мальчик.

Они снова крепко обнялись, и Людмила Михайловна тихо спросила:

– Ну так о чём ты хотел мне сказать?

Влад кивнул в сторону швейной машинки и робко проговорил:

– Простите, что отвлёк вас от дела. Я ведь не знал, чем вы занимаетесь. Только услышал из-за двери монотонный стук, не сообразив, что это работает швейная машинка, и ваше тихое пение. Знаете, тёть Люд, у вас такой приятный голос! Я ведь раньше никогда не слышал, как вы поёте. Это нечто потрясающее, живое, словно бы звуки идут из самых сокровенных тайников вашего сердца!

Людмила Михайловна неловко улыбнулась:

– Тебе правда понравилось?

– Очень! – горячо отозвался Влад. – Я так заслушался, пока стоял за дверью! И очень пожалел потом, что мне пришлось нарушить такую потрясающую душевную глубину музыки и вашего исполнения. А что вы пели? Мне показалось, что это была колыбельная.

– Верно. Это была «Колыбельная» Моцарта. По молодости я частенько пела её моим девочкам. Иногда – прямо в то время, пока строчила для них пелёнки-распашонки на этой самой машинке, кроила детскую одежду и между делом укачивала дочек в люльке. Наверное, потому-то Лидусенька впоследствии так полюбила произведения Моцарта, что просто заслушивалась ими. – При воспоминании о покойной дочери Людмила Михайловна тяжело вздохнула.

Влад помрачнел и, стараясь отвлечься от нахлынувших воспоминаний, тихо предложил:

– Вы прострочите шов, а я подожду. Мне ужасно неловко, что вам из-за меня пришлось прервать такое важное дело.

– Ну что ты, – улыбнулась Людмила Михайловна. – Я всегда рада тебе, ты же знаешь. Однако ты прав. Негоже оставлять работу в таком виде, лучше уж прострочить до конца. А то ещё, чего доброго, испорчу платье нашей красавицы. Ты действительно никуда не торопишься?

– Конечно, я посижу здесь столько, сколько нужно, не беспокойтесь, – ответил Влад и робко попросил: – Тёть Люд, а не могли бы вы продолжить своё пение, пока шьёте? Мне так хочется послушать, как вы поёте!

– Ты уверен? – Людмила Михайловна посмотрела на Влада с сомнением. Тот коротко кивнул. Она поднялась с дивана, степенно прошла к швейной машинке, села на стул и продолжила шитьё, тихим, но необыкновенно приятным голосом напевая колыбельную.

Влад с удовольствием прикрыл глаза и под этот мелодичный голос, сопровождаемый мерным постукиванием работающих механизмов швейной машинки, унёсся прочь от повседневной суеты и забот. По его телу разлилось блаженное состояние совершеннейшего покоя и умиротворения.

Влад открыл глаза уже тогда, когда Людмила Михайловна присела рядом с ним и в очередной раз мягко взяла его руки в свои.

– Заслушался? – спросила она; её покрытое морщинами, но всё ещё сохранившее живую миловидность лицо озарилось доброй-предоброй улыбкой.

– Ага, есть такое дело, – смущённо признался Влад, чьё сознание постепенно возвращалось из небытия к реальности. – Я не разбираюсь в музыке, но мне кажется, что у вас голос поставлен, как у профессиональной певицы.

Людмила Михайловна тихонько рассмеялась, протянула руку к голове Влада и легонько потрепала его по волосам.

– А ведь ты прав в какой-то мере, – призналась она. – До поступления в МАРХИ я окончила музыкальную школу с отличием. Правда, занималась по классу фортепиано, но у нас был хор, где я пела партии первых сопрано, да и на сольфеджио приходилось изрядно попользоваться голосовым аппаратом. Знаешь, у нас дома в Москве до сих пор стоит старинное пианино, на котором я играла в детстве и в юности. Настоящий раритет. Чёрное, немецкое, от фирмы Knauss Coblenz. К сожалению, когда после замужества я окончательно перебралась в Солнечногорск, мы так и не смогли перевезти этот инструмент. Единственное, на что удалось уговорить грузчиков, – это доставка швейной машинки «Зингер», которую ты видишь перед собой. Но я и этому рада. Хоть теперь и редко доводится пользоваться этим антикварным чудом, но стоит лишь к нему прикоснуться, провести пальцами по чугунному корпусу, нажать ногами на педаль – и уже погружаешься в невероятные ощущения спокойствия и комфорта.

– Ладушка, наверное, могла бы петь так же здорово, – задумчиво проговорил Влад.

Людмила Михайловна улыбнулась:

– Да, она поёт неплохо. Они с Лидусей ведь тоже ходили в музыкальную школу, когда были девчонками. Ну, ты наверняка знаешь. У меня способные дочери. И я хотела, чтобы они посвятили себя искусству. Бывало, они так красиво пели на два голоса! Мы с их отцом не могли наслушаться!

– Я очень хотел бы услышать, как Лада поёт, – тихо признался Влад.

– Услышишь ещё, – заверила его Людмила Михайловна, положив натруженную ладонь ему на плечо. – У вас впереди целая жизнь. А ты не просил её, чтобы она тебе спела?

Влад покачал головой.

– Ну так попроси. За чем же дело стало?

– Я не осмелюсь, наверное, – ответил Влад. – Это ведь очень личная просьба. Но если она сама захочет спеть что-нибудь в моём присутствии, я с удовольствием её послушаю.

– Ты необыкновенно тонко чувствующий и деликатный молодой человек, – заметила Людмила Михайловна и улыбнулась. – Именно такого мужа я хотела бы видеть рядом со своей дочерью. – Она неожиданно лукаво подмигнула Владу и заговорщическим тоном проговорила: – Я, пожалуй, могу раскрыть тебе секрет, как сделать так, чтобы ты услышал голос Лады.

– Правда? – оживился Влад. – Вы что-то можете мне посоветовать?