Текст книги "Дарю тебе небо – Дорога в Вечность"

И вообще, с какого перепугу он всё ещё думает об этой лгунье и предательнице? Больно много чести. Ребёночек брата, родная кровиночка, вот что самое главное! Нужно во что бы то ни стало его разыскать! И заняться этим прямо сейчас, не теряя ни минуты. Он обязательно отыщет своего племянника, где бы тот ни находился. Хоть на краю света! А как только малыш будет найден, тогда можно будет рассказать обо всём родителям. Боже милостивый, как же они обрадуются!

Влад бросил последний тоскливый взгляд на дверь, с наружной стороны которой по-прежнему доносились негромкие, но какие-то особенно отчаянные всхлипывания, буквально переворачивавшие душу (не думать об этом! Не думать!), и на негнущихся ногах подошёл к книжному стеллажу. Ему было необходимо немедленно избавиться от этих звуков, обладавших уникальной способностью вгонять его в ступор, ну или хотя бы отдалиться от их источника и начать соображать.

Кажется, так легче. Всхлипываний почти не слышно. Влад перевёл дыхание. Так, для начала нужно как-то пробраться обратно в свою комнату. Влада тут же передёрнуло от этой мысли. В доме, где он, по злой иронии судьбы, сейчас находился, нет больше ничего, что он мог бы назвать «своим». В комнату, где лежат его вещи. Вот так единственно правильно.

Да, ему придётся снова неизбежно услышать чёртовы всхлипывания – теперь уже вблизи, а может быть, и вынести ещё чего похуже, но у него нет вариантов. Лишь бы не наткнуться случайно взглядом на эти завлекающие неодолимым магнитом зелёные глаза, будь они неладны. В противном случае он рискует тем, что все его планы полетят к чертям.

Так! Всё! Не думать уже об этом! Он преодолеет дьявольскую тягу к этой несносной девице, непременно преодолеет! Иначе нельзя! Итак, когда он окажется в комнате, нужно будет немедленно одеться и вызвать такси, которое должно будет доставить его прямо до территории суздальского женского монастыря. На данный момент это его единственная зацепка. Если он правильно понимает, именно там началось Лидино паломничество, и там как минимум можно что-то узнать. А как максимум увидеть малыша и оформить надлежащие бумаги, чтобы его забрать.

При одной мысли об этом сердце Влада взлетело до небес и заколотилось с неистовой силой. Боже правый! Он сможет увидеть ребёночка погибшего брата!

Эта мысль придала сил и решимости, и Влад практически беспрепятственно смог подскочить к двери, отодвинуть щеколду и осторожно, чтобы не слишком сильно толкнуть эту зеленоглазую ведьму, опустившуюся на пол возле двери, прошмыгнуть в нужную комнату и тут же запереться изнутри.

Ну вот и всё, самое трудное позади. Она пыталась его остановить, уцепиться за его ноги, а теперь снова всхлипывает уже под этой дверью. Ну что за напасть! Так, всё, забыть! Немедленно забыть!

Влад инстинктивно закрыл уши руками, чтобы не слышать отчаянных всхлипываний, которые творят с ним невесть что, рвут душу на части, и бросился к низенькому, прочно сколоченному стулу, где висела его одежда. Спешно стянул с себя домашнюю футболку и тренировочные штаны, натянул потёртые джинсы, наскоро влез в просторную майку и надел поверх неё связанный матерью пушистый свитер.

Теперь он практически в полном обмундировании. Остаётся только переобуться в кроссовки и набросить куртку. Сильно утепляться необязательно – уже конец марта, а для такси и так сойдёт. Вот только как всё это проделать? Ведь несносная зеленоглазая ведьма по-прежнему сидит под дверью, надрывно всхлипывая и карауля каждый его шаг.

Влад выудил из кармана джинсов серебристую трубку мобильного телефона и попробовал вызвать такси. Бесполезно. От Солнечногорска до Суздаля заказы не принимают. Максимум, на что соглашаются, это маршрут «Солнечногорск – Москва». А, наплевать! Придётся добираться на перекладных.

Но из-за чёртовой близорукости всё, что ему теперь доступно, – это служба такси. Других вариантов нет.

Глава 20

Всё-таки такси. Благо наличность у Влада имелась. Он не возьмёт ни копейки из денежных средств, вырученных от продажи своих глиняных работ в интернет-магазине. Ещё чего! Пусть эта ведьма всё заберёт себе – в конце концов, это её магазин. Не нужно ему подачек с барского плеча. К тому же она дала приличные деньги на его поездку в Абхазию и лечение в санатории. Из сбережений, отложенных им с сестрой «на чёрный день».

Почему он всё ещё помнит об этом? Почему не может забыть счастливого выражения её лица, её светлой улыбки, дышавшей такой неподдельной радостью и искренностью в тот момент, когда она передавала ему путёвку?

Всё зачеркнула. Растоптала все его чувства одной лишь своей грандиознейшей ложью.

Так. Решено. Он берёт деньги, оставленные ему погибшим братом. Всё, что ещё не растратилось после того, как он снял в банке солидную сумму, когда оплачивал рекламу и раскрутку распроклятого интернет-магазина. На такое важное дело, как поиск ребёночка Стаса, ничего не жалко.

Пока – такси до Москвы. А там будет видно. Телефоны московских служб такси благополучно найдены в Интернете и сохранены в памяти мобильного телефона. Если хватит средств, он готов оплатить двойной тариф, если какой-нибудь московский таксист согласится довезти его до Суздаля и доставить строго по месту назначения. А если совсем уж подфартит, то и привезти обратно, дождавшись, пока он решит свои дела.

Эх! Всё-таки в том, что он, пусть и на какое-то время, но всё же прилично обеспечен, есть свои плюсы. До настоящего момента он даже не подозревал об этом. Потому что на самом деле лучше бы этих денег не было. Лучше бы он зарабатывал сам. Слишком высока цена, которой он оплатил свою сегодняшнюю самодостаточность и независимость.

* * *

Опять промчался мимо неё, даже не взглянув. Переобувается. Руки не слушаются, дрожат, кончики шнурков беспомощно тыкаются в различные места надеваемой наспех кроссовки – куда угодно, но только не в нужные отверстия. Как же он плохо видит! Даже в гибридной линзе не может справиться с таким простецким делом, как шнуровка кроссовок.

Конечно, сказывается и волнение. Боже правый, сколько же этот мальчишка пережил за одно только сегодняшнее утро! И ведь худо-бедно, но всё-таки владеет собой. И даже, очевидно, что-то задумал. Интересно, что? Неужели куда-то собрался? Неужели он теперь настолько сильно её презирает, что не может находиться с ней под одной крышей ни единой лишней минуты?

Но он же практически ничего не видит. Как он будет ориентироваться один на улице? Нет, этого так оставлять нельзя! Нужно будет обязательно проследить за ним – хотя бы издалека – и непременно оказать помощь, как только потребуется.

Слёзы Лады моментально просыхают. Она начинает лихорадочно соображать. Пулей бросается в комнату, на ходу скидывает халат и по-прежнему покрывавшую плечи пуховую накидку, спешно натягивает футболку, клешёные джинсы модного молодёжного покроя, ныряет в тёмно-серый пуловер с растянутыми рукавами. Так. Можно сказать, одета. Осталось переобуться, надеть шапку и накинуть пальто. Нет. Шапку не надо.

Лада осторожно прикасается к пуховой шали, только что стянутой с плеч, бережно снимает её со спинки стула и повязывает на голову, обматывая ажурные кончики вокруг шеи. Его подарок. Пусть этот мальчишка проявляет характер, сколько ему угодно, но эту вещицу он всё же ей подарил. Более того, он сам её связал, рискуя и без того слабым зрением. А значит, она будет носить эту воздушную паутинку – всегда и везде. И никто ей этого не запретит. Даже этот несносный упрямец, который по-прежнему остаётся чертовски милым и обаятельным, как бы он ни злился.

Лада бесшумно приоткрывает створку двери и с тревогой смотрит в коридор. Найдя взглядом искомый объект, облегчённо вздыхает. Ага, всё ещё здесь. По-прежнему возится со шнурками, но, похоже, уже заканчивает. Значит, надо поторопиться. Лада хватает со столика свой дубликат ключей от машины, наскоро собирает аптечку первой помощи. Так. Главное – вата и нашатырь. Ещё – таблетки от укачивания в машине и от головной боли.

Собственно, аптечка первой помощи в отцовском «жигулёнке» имеется. Но кто знает, что и где может пригодиться? Вдруг там препараты давно просрочены? Сама-то Лада даже и в мыслях этого не держала. Именная карточка и какая-никакая наличка всегда имелись при себе. В крайнем случае можно было подрулить к любой аптеке.

Вот же беспечная дурочка, типичная дочь улицы с неизменным великом и дыханием свободы! Нет, так не пойдёт! Теперь она в ответе за этого упрямого мальчишку. А значит, аптечку в машине следует обновить. Она приобретёт стандартный комплект и добавит к этому всё, что может понадобиться дополнительно. Но это позже. Сейчас главное – проследить, чтобы Влад благополучно решил свои дела и вернулся домой, желательно в полном здравии и не вляпавшись в неприятности.

Лада снова осторожно выглянула из узенького дверного проёма. Ну так и есть: натягивает куценькую потёртую куртёху. Неужели его родителям не приходит в голову купить сыну что-то получше? Уж по крайней мере сменить верхнюю одежду? Господи, как же невыносимо хочется прижаться к нему и обогреть! Отдать всё тепло своего тела, помочь его крови разогнаться по венам!

Так. Теперь главное – не упустить момент. Ладин внимательный взгляд отмечает, как пальцы Влада нащупывают и поворачивают неподатливый верхний замок. Когда силуэт по-мальчишески стройной, но в то же время – необыкновенно мужественной фигуры исчезает за закрываемой дверью, Лада осторожно, на цыпочках, пробирается в коридор. Хватает с вешалки удобное кожаное пальто и быстро бросает на трельяж ключи от машины, компактную серебристую трубку мобильного телефона, бумажник с документами, именной карточкой и наличными деньгами и пакетик с лекарствами. С кошачьей грацией влезает в рукава и тут же утопает в приятном тепле модной, облегающей её стройную фигурку вещи.

Лада скидывает домашние тапки, с ходу вставляет ноги в сапоги и практически на бегу застёгивает молнии, почти одновременно хватая с трельяжа свои заветные припасы.

Входная дверь не заперта – убежал же и даже не подумал об элементарной безопасности жителей этого дома, хотя у него и есть свой экземпляр ключей! Ладе стало обидно почти до слёз, ведь раньше Влад всегда проявлял неизменную аккуратность и щепетильность в этом отношении, даже когда выходил один, чтобы немного посидеть у подъезда и подышать свежим воздухом. Неужели ему теперь настолько на неё наплевать?!

Лада с силой распахивает дверь и практически нос к носу сталкивается со своими родителями, которые, очевидно, только что совершили утренний набег на магазины и теперь возвратились – наверняка уставшие, злые и голодные.

Ну вот, сейчас начнутся расспросы – что да как. Только этого не хватало! Лада не может больше оставаться в квартире ни единой секунды, иначе, не приведи Господь, упустит из виду этого упрямого и очень некстати – непрошибаемо гордого мальчишку. Да нет же! Молодого мужчину – такого потрясающе чуткого, милого, заботливого…

Тут же вспоминаются слегка загоревшие руки с тонкими пальцами, но достаточно широкими запястьями, которые очень бережно покрывали её плечи паутинкой воздушной шали, когда она лежала в больнице с осложнённой двусторонней пневмонией. Боже, как же это было сладко! До дрожи! До клокочущего кома в горле, который, сначала связавшись в тугой узелок, перекрывал дыхание, а потом развязывался, даруя вместе с врывающимся в истерзанные болезнью лёгкие воздухом вожделенное освобождение, приходящее через нескончаемые потоки слёз. А затем – нежные подушечки его пальцев, очень мягко прикасающиеся к нижним векам и впитывающие в себя влагу её заветного облегчения и щемящей нежности.

– Детка… – услышала Лада доносившийся словно бы из другого мира озабоченный материнский голос. – Детка… Ты куда?

Кажется, мать огляделась по сторонам, потому что бросившаяся уже к лифту Лада услышала вдогонку:

– А где Влад?

Лада машинально нажала на кнопку вызова лифта, обернулась и бросила растерянно-виноватый взгляд на родителей, которые как по команде уже побросали в коридоре сумки с продуктами и устремились к дочери.

Лада заставила себя улыбнуться и быстро подняла занятые всем чем только можно руки, как бы предупреждая дальнейшие расспросы.

– Всё хорошо, – услышала она собственный сбивчивый голос. – Мне нужно кое-куда съездить. Срочно. Я наберу вас попозже. Договорились?

Лада поспешно чмокнула родителей в морщинистые щёки, глупо помахала им зажатой в руке компактной трубкой мобильного телефона – как бы в подтверждение своего последнего брошенного в спешке обещания позвонить – и уже из кабины лифта крикнула «Ждите!», чтобы подтвердить это своё намерение. Двери лифта с лязганьем захлопнулись, унося свою очаровательную пленницу навстречу новым испытаниям её пока ещё недолгой, но по-своему интересной, наполненной событиями жизни.

«Сберечь. Обогреть. Не потерять», – вот такая своеобразная установка мелькает в Ладиной голове, едва только девушка вырывается из подъезда и, вдохнув морозный воздух, стремглав кидается в сторону гаража, на бегу поплотнее обматывая вокруг шеи концы заветной пуховой шали.

…Она увидела его боковым зрением, пока бежала к гаражу. Он неуверенно направлялся к припарковавшемуся у обочины, чуть поодаль от их подъезда, синему «Солярису», чей водитель, по-видимому, уже довольно продолжительное время сигналил своему нерадивому пассажиру. Лада перевела торопливый взгляд на табличку с номером и постаралась его запомнить.

Так. Отличненько! Вот, значит, за какой крутой «тачкой» ей предстоит проследить! Главное, успеть разобраться с гаражом и завести машину, прежде чем нужный объект сорвётся с места и исчезнет из поля зрения.

«Да, Владислав Озеров, задал же ты задачку! Придётся как-то лавировать на трассе, перестраиваться с одной полосы на другую, чтобы только не потерять тебя из виду. И чихать тебе хотелось с высокой колокольни на то, что у меня меньше года водительского стажа и простейшая категория, позволяющая управлять лишь легковушками с возможным минимальным прицепом. Ну да ничего! Как-нибудь прорвёмся! Ты, главное, не затеряйся среди этой пёстрой безликой движущейся массы. Пожалуйста, не затеряйся! Очень тебя прошу!»

Лада завела мотор и, быстро выведя «жигулёнок» из гаража, направила машину в ту сторону, где из-за поворота в чугунную арку только-только выныривал «хвост» юркого «Соляриса».

Чёрт! Ладе пришлось немного прибавить скорость, хотя она ещё и не выехала на проезжую часть. «Получишь же ты у меня, мальчишка, по первое число получишь… Как только я доставлю тебя домой в целости и сохранности», – вихрем пронеслось в Ладиной голове, когда она, с врывавшимся в приоткрытое окно дверцы водительского сиденья морозным мартовским ветерком, выезжала на широкую трассу.

К счастью, пока машин было немного. Редкие водители, очевидно, торопились по своим делам, и ситуация на дороге на данный момент позволяла ехать достаточно быстро. Лада старалась по возможности не задерживаться и даже, когда позволяло движение, периодически выруливала на соседние полосы, где её скромный потрёпанный «жигулёнок» подчас волею судьбы оказывался втиснутым между несколькими крутыми и навороченными иномарками, а то и вовсе – между разнокалиберными грузовиками и фурами.

Конечно, Лада уже догадалась, куда «намылился» этот несносный упрямец. Он ведь так мечтает разузнать что-то о ребёночке погибшего брата! Ну ещё бы! Лада и сама продала бы душу дьяволу за то, чтобы найти этого маленького ангелочка, прижать к груди и больше никогда и никуда не отпускать!

Значит, этот невыносимый упрямец едет в Суздаль. Только напрасно потратит время и силы! Он ведь даже не знает, что Лиду за несколько недель до того рокового дня, который будет выжжен в сердце Лады вечным мучительно терзающим нестерпимой болью клеймом, перевели в другой монастырь!

Так. Всё. Хватит витать в облаках, надо следить за дорогой. Лада «нырнула» в очередной образовавшийся на соседней полосе промежуток и боковым зрением увидела чуть впереди по правому краю дороги знакомый «Солярис». Ага! Наконец-то!

Лада притормозила на светофоре, не спуская настороженного взгляда с только что засечённой ею заветной синей иномарки.

Значит, всё-таки взял такси. Неужели прямо до Суздаля? Да нет, вряд ли. Какой таксист родного Солнечногорска в здравом уме и трезвой памяти согласится взять пассажира на столь отдалённый маршрут? Разве что какой-нибудь алчный до шуршащих купюр псих, но весьма сомнительно, что таковые водятся в их скромном небольшом городке. Скорее всего, машина заказана только на часть намеченного маршрута. Вероятно, до Москвы. Так что надо следить в оба, чтобы засечь момент, когда этот упрямый мальчишка будет вынужден сменить транспорт.

Впрочем, теперь она знает, куда он едет, а это в какой-то мере облегчает дело. Даже если, не приведи Господь, она упустит объект своей слежки, то просто поедет дальше по многократно проложенному привычному маршруту. Наверняка последний таксист будет ждать своего незадачливого молодого пассажира где-то поблизости от территории суздальского женского монастыря. Если это предположение верно, то она непременно его засечёт.

Лада протяжённо выдохнула и невольно содрогнулась. Неужели она снова едет в те места, где начался её бесконечный персональный кошмар, который останется с ней на всю жизнь? Где она навеки рассталась со своей дорогой сестрёнкой, без которой ей нечем дышать?

Слёзы уже лились ручьём, размывая привычные очертания предметов и делая практически невозможным управление машиной. Какого чёрта этот мальчишка заставляет её снова пережить то, что она всеми силами стремилась забыть, как удушающий сон?! Какое право он имеет так над ней издеваться?! Ведь она поклялась самой себе, что никогда в своей жизни больше туда не поедет! И вот, пожалуйста! Едет же! Размазывает по щекам стремительно накатывающие слёзы, но едет! Силы небесные! Что же он с ней творит?!

Зеленоград… Химки… Съезд на МКАД… Так, похоже, таксист-то оказался не промах! По-прежнему не останавливается и не высаживает своего «золотого» пассажира. Должно быть, в качестве исключения согласился довезти до Суздаля и доставить прямо по месту назначения. Интересно, сколько же непутёвый мальчишка пообещал заплатить за эту медвежью услугу? Не иначе посулил золотые горы. Вот же беспечная молодость!

Лада с досады откинула со лба чёлку. А впрочем, она и сама такая. Отдаст последнее, лишь бы добиться желаемого.

…Уже не один час за рулём. Нестерпимо захотелось пить. Благо отец оставил на соседнем сиденье литровую бутылку минеральной воды. Уже почти наполовину пустую, ну ничего. Притормозив на очередном светофоре, Лада взяла бутылку и жадно приникла губами к узенькому пластиковому горлышку.

Интересно, как там Влад? Наверное, тоже сильно хочет пить. Да и проголодался, скорее всего. Жаль, она пока не в состоянии ему помочь. Даже не может подрулить к продуктовому магазину, купить что-то съестное и отдать этому мальчишке всё без остатка. Сама-то она может обходиться без еды хоть целый день – для неё это не проблема. А вот Влад… Сумеет ли он как-то продержаться до Суздаля, чтобы не упасть в голодный обморок? Ведь с самого утра же ничего не ел. К тому же столько потрясений за один день – это не шутки.

…Позади многокилометровый путь, и вот наконец Суздаль с его величественными памятниками средневекового зодчества и… пробирающей до дрожи сосущей пустотой.

Лада снова ощутила, как кожу на её лице обожгли горячие слёзы.

Она притормозила у обочины в нескольких метрах от синей иномарки, из которой, едва держась на ногах, как раз выходил высокий худощавый парень в потёртой чёрной куртке. Боже, неужели это он? Ему же, похоже, совсем плохо!

…То, что было дальше, Лада помнила смутно. Увидев такую до боли знакомую монастырскую крепость, Лада забыла, как дышать. Похоже, она время от времени отключалась – возможно, засыпала, возможно, даже на какие-то мгновения теряла сознание. Да, Лида умерла не здесь. Но, как ни крути, именно этот монастырь стал её первым пристанищем. Боже правый! Насколько же живо и несомненно всё здесь напоминало Ладе о сестрёнке!

Когда в голове прояснилось, Лада с тревогой огляделась по сторонам и, к своему невероятному облегчению, заметила, что машина, доставившая Влада по месту назначения, всё ещё стоит неподалёку в ожидании своего пассажира.

И только после этого ощутила в кармане пальто вибрацию, исходившую от трубки мобильного телефона. Лада нашарила рукой аппарат и взглянула на подсвеченный входящим вызовом дисплей. Номер городского телефона. Родители. Ну конечно. Они уже, наверное, извелись от ожидания. Благо Лада ещё по пути, едва миновав территорию родного Солнечногорска, выкроила минуту, пока стояла на светофоре, чтобы набрать домашний номер и заверить родных, что с ней и с Владом всё в порядке.

Ладе пришлось соврать подошедшей к телефону матери, что они с Владом решили проехаться по городу и провести этот день вместе – посидеть в уютном ресторане, а затем взять билеты в кино на вечерний сеанс.

Когда Лада поняла, что мать поверила в спешно придуманную ею легенду, она попросила, чтобы та успокоила родителей Влада, которые ещё с раннего утра отлучились по своим делам и должны были вот-вот вернуться. Пусть они думают, что всё так и есть. К чему заставлять этих милых людей лишний раз волноваться и переживать? Тем более что об их сыне есть кому позаботиться. И так будет до тех пор, пока Лада жива.

Сколько прошло времени? Час? Два? Или, может, целые сутки? Лада бросила торопливый взгляд на часы и обмерла. Прошло где-то около четырёх часов с тех пор, как она здесь припарковалась. Боже милосердный! И Влад всё ещё там! До сих пор что-то выясняет? Или ему стало плохо, и он уже давно валяется где-то без сознания? Никем не замеченный… измученный и голодный?

При одной мысли об этом Лада содрогнулась и всем своим хрупким телом подалась к дверце машины с твёрдым намерением её открыть и выйти на улицу – хотя бы для того, чтобы подойти поближе к монастырским воротам, чтобы засечь Влада сразу, как только он минует территорию монастыря.

Но не успела она разделаться с заклинившим замком дверцы и выбраться из машины, как заметила краем глаза высокую статную фигуру молодого человека в узких джинсах и потёртой чёрной куртке. Боже правый! Это же Влад! Ну да, так и есть. Неуверенно волоча ноги и спотыкаясь почти на каждом шагу, направляется к синей иномарке, терпеливо и безропотно ожидавшей своего незадачливого пассажира всё это время.

Когда дверца машины наконец поддалась, впустив в салон морозный воздух, Лада, к своему невыразимому ужасу, увидела, что Влад уже лежит ничком на обледенелом асфальте, не подавая признаков жизни.

Сердце мгновенно встрепенулось и остановилось, пресекая возможность дышать. Лада не помнила, как схватила аптечку первой помощи и пакетик с лекарствами, который она догадалась собрать в дорогу, как бежала, судорожно запыхавшись, по похрустывающей последним мартовским снегом узенькой тропинке, почти не различая очертаний окружавшей её застывшей в сказочном оцепенении перед весенним пробуждением природы за застилавшей глаза пеленой слёз.

Вата и нашатырь уже наготове. Дрожащие руки не слушаются; пластиковая пробка поддаётся плохо. Сначала отламывается чуть выступающий за границу лунки большого пальца кончик ноготка, покрытого неброским лаком нежно-розового перламутрового оттенка, а затем уже слышится лёгкий хлопок выскочившей из стеклянного горлышка пробки.

Лада отщипывает кусочек ваты, дрожащей рукой смачивает его нашатырём и осторожно подносит к носу Влада.

– Девушка, у вас всё в порядке? – Лада ощущает на своём плече лёгкое прикосновение чьей-то руки, инстинктивно вздрагивает и оборачивается. Позади неё стоит довольно молодой на вид мужчина – скорее всего, старше неё года на три-четыре, не больше. Его чёрные волосы коротко острижены, в карих глазах – живых и глубоко посаженных – отражается беспокойство и тревога. Эти глаза совсем не похожи на глаза Влада, словно бы вобравшие в себя всю удивительную силу и неодолимую притягательность, которые исходили от безвременно погасших глаз его покойного брата, однако они излучают совсем не характерные для мужчин современного поколения доброту и участие. И словно бы в подтверждение Ладиного мимоходного наблюдения, загадочный незнакомец добавляет вопрос, который почему-то вовсе не кажется традиционной данью вежливости, а звучит на удивление просто и искренне: – Могу я чем-нибудь помочь?

Лада снова торопливо оборачивается к Владу и, к своему невероятному облегчению, ловит на себе его растерянный взгляд. В этом взгляде плещется немое удивление и мелькает целый рой невысказанных мыслей и вертящихся на языке вопросов. Однако пронзительные серые глаза уже через мгновение закрываются, и к сердцу Лады вновь подкатывает леденящий ужас. Она бросается к широким, слегка загоревшим запястьям Влада, чтобы нащупать пульс. И ощущает биение сердца – слабоватое, с явно замедленными ударами, но вполне чёткое и ритмичное. Лада невольно улыбается и сквозь внезапно ударивший в уши, почти оглушивший шум слышит ровное размеренное дыхание Влада.

– Всё в порядке, – доносится до Ладиного сознания её собственный голос, обращённый к проявившему неожиданную заботу незнакомцу. – Он спит. Вы не поможете мне донести его вон до той машины? – она торопливо указывает в сторону припаркованного у обочины «жигулёнка». Да, именно так. Она не оставит Влада одного либо под чужим присмотром! Не отойдёт от него ни на шаг – даже для того, чтобы просто подогнать сюда многострадальную машину отца. Заметив моментально отразившуюся на лице незнакомца растерянность, Лада добавляет умоляюще: – Пожалуйста! Я хорошо заплачу.

– Ну что вы! – на лице незнакомца появляется робкая улыбка. – Просто… как бы это сказать… В общем, этот парнишка – мой пассажир. Я понял, что он плохо видит, и захотел ему помочь. Ну так, чисто по-человечески. Похоже, у него какие-то серьёзные проблемы. Поэтому и согласился взять его на полный маршрут от Солнечногорска до Суздаля, подождать, пока решит свои дела, и доставить обратно. Я ведь только немного подрабатываю в службе такси, и это не является моим основным заработком.

Лицо водителя снова озаряется улыбкой – совсем не характерной для владельца шикарной иномарки, а скорее скромной и как бы извиняющейся.

– Ну так что будем делать? – Лада снова слышит негромкий, с лёгкой и неожиданно приятной хрипотцой голос незнакомца. – Неужели вы намерены сами везти его так далеко? Но вы же едва держитесь на ногах и вряд ли в состоянии вести машину. Послушайте… А что, если мы сделаем так: вы пока побудете с парнишкой, а я подкачу сюда свою машину. Положим его туда на заднее сиденье, и я подъеду к вашей машине. Тогда сможем переложить вашего братишку без проблем. Ну как, идёт?

Взгляд лучившихся добротой карих глаз устремляется к Ладиному лицу в ожидании ответа. Лада невольно улыбается: этот человек назвал Влада её братишкой. Почему? Ну да, они немного похожи внешне, но неужели разница в возрасте ощущается настолько остро, что невозможно даже допустить иной мысли об их отношениях? А впрочем, неважно. Сейчас главное – что этот человек согласился помочь. Тем более что он предлагает хороший план.

Лада быстро кивает, соглашаясь.

Водитель тут же направляется к своей машине, и уже минуту спустя они вдвоём аккуратно перекладывают спящего Влада на заднее сиденье. Водитель проверяет, удобно ли устроился его молодой пассажир, и даже осторожно подкладывает ему под голову какую-то мягкую вещь, чтобы было что-то вроде подушки.

– Ну вот, так, я думаю, оно удобнее будет, – удовлетворённо отмечает водитель. Он подходит к Ладе и открывает перед нею переднюю дверцу. Лада покорно ныряет в салон просторной иномарки и безропотно позволяет довезти их с Владом до стоявшего у обочины «жигулёнка».

Притормозив ровнёхонько по левую сторону от нужного объекта, водитель быстро выключает зажигание, выбирается из салона и, открыв заднюю дверцу, осторожно проверяет Влада.

– Так сладко спит, – водитель невольно улыбается, глядя на мирно посапывающего на заднем сиденье его машины молодого парнишку. – Чёрт, даже жалко будить.

Он тихонько захлопывает дверцу, огибает машину сзади и подходит к ней с той стороны, где сидит Лада:

– Наверное, пока не стоит его трогать. Пусть поспит маленько. Как вы считаете?

– Конечно, – отзывается Лада, и её слегка потрескавшиеся мягкие губы вновь расплываются в мечтательной улыбке. Влад спит, и ему сейчас хорошо. А больше ей ничего и не надо.