Текст книги "Дарю тебе небо – Дорога в Вечность"

Глава 36

Потом они вместе неохотно встали, оделись по-домашнему, взявшись за руки, прошлёпали босиком по безупречно отмытому полу на кухню и всё так же вместе заварили душистый чай. Влад аккуратно перекладывал ложкой из жестяной коробочки листья заварки в пузатый фарфоровый заварочный чайник, а Лада, звонко смеясь, заливала их кипятком из пускавшего в воздух клубы пара другого чайника – электрического.

Озорные, счастливые дети. Рождённые этой ночью в объятиях друг друга мужчина и женщина.

Они весело позавтракали остатками трёхъярусного свадебного торта, не забыв сохранить добрую его часть для родных, и, снова взявшись за руки, вернулись в комнату.

Мягкие, необычайно волнующие прикосновения. Длящиеся вечность объятия и поцелуи, которые после ночи близости стали ещё более нежными и трогательными, чем прежде. А потом – главный свадебный подарок Влада, который они вместе с Ладиной матерью готовили в течение последних месяцев. Но перед этим – сюрприз для Лады. Только от Влада. От его чистого сердца.

– Ладушка, ты умеешь собирать пазлы? – тихим, но необыкновенно глубоким голосом, от которого у Лады пробежал по коже невыразимо приятный холодок, обратился к ней Влад.

– Пазлы? – Лада удивлённо подняла брови и вскинула на него вопрошающий взгляд.

– Ну не совсем пазлы, – поправился Влад, – но что-то похожее, как мне кажется.

Он протянул Ладе большую, красиво запечатанную фольгой картонную коробку.

– Это мне? – У Лады в сладостном предвкушении забилось сердце. Она осторожно приняла подарок и долго всматривалась в старательно выведенный по периметру коробки узор из множества нарисованных фломастером от руки сердечек, перемежавшихся с морскими звёздами, ракушками и сухоцветами.

Влад кивнул и предложил:

– Давай откроем её вместе.

– Такая красивая упаковка! – Лада не могла оторвать от изящной каймы восхищённого взора. – Не хочется портить декор.

– Мы аккуратно. Ты позволишь? – Влад протянул руки, и Лада без колебаний вручила ему игравшее бликами в пробивавшихся в окно рассветных солнечных лучах серебристое чудо.

Влад вскрыл коробку точно по упаковочной ленточке, непостижимым образом ухитрившись не нарушить целостность декора. Лада бережно забрала из его рук упаковку, решив про себя, что обязательно её сохранит, а Влад тем временем открыл коробку и снова протянул её молодой жене.

Увидев содержимое коробки, та на несколько длившихся вечность мгновений перестала дышать. На аккуратно застеленной бархатистой тканью широкой картонной основе лежало объёмное сердце, очевидно, изготовленное при помощи отверждённого ультрафиолетовым светом картриджа по 3D-технологии. А вокруг него пестрели созданные по тому же принципу разноцветные буквы с восхитительным, безупречно выполненным декором из нарисованных в своём живом объёме цветов комнатных фиалок и веток кедра с крохотными ершистыми шишечками.

– Давай попробуем сложить их в слова, – услышала Лада словно бы донёсшийся из непостижимого призрачного мира голос Влада.

Они с Ладой синхронно опустились на колени друг напротив друга и приступили к этому невероятно увлекательному для каждого из них на данный момент занятию. Они снова вместе творили, созидали что-то своё – личное, сокровенное, то, что должно было стать их общей тайной – одной на двоих. И это было для них таким же благостным таинством и таким же божественным откровением, как и те невероятные, накрывшие их с головой эмоции и ощущения, какие они впервые испытали этой ночью в объятиях друг друга.

Пять минут спустя Лада будто под чарами сладкого сна рассматривала словно бы непостижимым образом возникшую из ниоткуда простую, но невероятно трогательную надпись, каждая буква и каждый символ которой, несомненно, шли из глубины души Влада. И в этой надписи – сокровенной, трепетной, нежной, казалось, были заложены основы мироздания. Звучит патетично, не так ли? Зато, что называется, в самое яблочко.

«Милая, нежная, светлая, невероятная

и горячо любимая Ладушка!

Ласточка небесная!

Ты оживила моё сердце,

вдохнула в его отмершую плоть новое дыхание,

заставив забиться вновь.

И теперь я отдаю его,

впрочем, как своё тело и свои мысли -

всецело и безраздельно -

только тебе одной.

Отныне и навсегда.

С бесконечной благодарностью…

Нет, не так.

С любовью и нежностью.

Твой Влад».

– Ну как, милая Ладушка-Ласточка? – тихо и несколько робко спросил Влад; лёгкая дрожь в его голосе выдавала волнение. – Тебе понравился мой сюрприз?

– Влад… – выдохнула Лада сквозь вставший в горле тугой щемящий ком, нараставший и ширившийся по мере того, как заветное послание, пролившееся из самых потаённых глубин сердца Влада, складывалось в слова. – Это… нечто фееричное… невероятное… волшебное! Никогда в жизни не подумала бы, что самый дорогой для меня человек на свете может сделать мне такой чудесный и незабываемый подарок. Спасибо тебе…

Лада задыхалась. Щемящий ком в горле мешал говорить. Горячие струйки слёз безграничной благодарности, нежности и любви хлынули из-под слипшихся ресниц и оросили лицо.

Влад крепко обнял молодую жену и привлёк к себе – настолько бережно и в то же время горячо, что у той зашлось сердце.

– А я боялся, что ты сочтёшь меня неисправимым романтиком. Больным на всю голову. А впрочем, наверное, так оно и есть. Но, милая Ладушка, в этом есть и твоя вина, согласись, – Влад скромно, но как-то по-особому обворожительно улыбнулся и подмигнул жене.

И от этой ясной, безмятежной улыбки Ладины слёзы моментально просохли, и к ней вернулась её прежняя живость, к которой теперь, когда она стала женщиной, примешивалось ошеломляюще тонкое и невероятно привлекательное кокетство. И всё же с Владом она чаще всего оставалась необычайно серьёзной, вдумчивой и рассудительной.

– Знаешь, – произнесла она с неожиданной задумчивостью, – а ведь ты, пожалуй, прав. Ты не такой, как большинство современных парней и мужчин. Сейчас даже в романах о любви в моде властные герои с накачанными торсами, тираны, наёмные киллеры, мафиози, гламурные красавчики, крутые бизнесмены, владеющие немыслимыми холдингами, ну и так далее по списку. И, что интересно, тамошние героини от них без ума. А вот меня, к примеру, от таких особей в человеческой шкуре просто выворачивает наизнанку. Прости, что так откровенно, – Лада смутилась, на мгновение опустила взгляд, но затем её лучистые зелёные, как тархуновый напиток, глаза вскинулись из-под дрогнувших ресниц и с какой-то необузданной жадностью, и в то же время с потрясающей нежностью впились в лицо Влада. – Я нашла своё счастье. Тихое, безмятежное, поистине безграничное. А главное – живое, настоящее и такое светлое и неподдельное! Как чистый воздух, без которого невозможно жить. И моё счастье состоит в том, чтобы быть рядом с тобой. Понимаешь?

Влад согласно кивнул и негромко поправил:

– Мы нашли своё счастье. И вместе создали наш скромный маленький рай на земле. – И, переведя дыхание, добавил: – Ладушка, милая, у меня есть для тебя ещё один подарок. Ну, вернее, он не только от меня. Основное сделала твоя мама. Если бы не она, то ничего бы не получилось. Смотри сама.

Он вытащил из шкафа файл с загадочными бумажными бланками, на которых сквозь поверхность с бликоотражающим тиснением проглядывали завитушки подписей и печати, и бережно протянул его Ладе.

Та молча приняла подношение, аккуратно достала бумаги и, быстро пробежав их глазами, ахнула. То, что содержалось в этом файле, было для неё таким упоительным глотком настоящей жизни и новых возможностей, что она, сперва не поверив глазам, снова изучила бумаги – на этот раз уже не спеша и жадно вбирая в своё сознание каждое слово и каждую букву.

Да нет же, всё верно как дважды два. Это была копия договора о назначении на должность руководителя проектов нового филиала архитектурной фирмы, принадлежавшей её матери, открытого, как это следовало из документов, буквально на днях. Ладе в ведение предоставлялась целая студия – оазис её тайной мечты. Её собственная студия дизайна интерьеров квартир и загородных домов!

– Этого не может быть, – прошептала Лада, всё ещё находившаяся во власти нахлынувших на неё эмоций. – Просто не может.

Влад обхватил её за талию и нежно привлёк к себе. Их взгляды встретились, и оба они в тот же миг утонули, мгновенно растворившись друг в друге. Влад отпустил Ладу и осторожно накрыл её подрагивавшие пальчики широкой ладонью.

– Вот моя рука, – тихо сказал он, всё ещё не отрывая взгляда от её сиявших беспредельным счастьем глаз. – Она нашла твою. Мы вместе, и это реальность. Самая восхитительная и прекрасная реальность, которая даст фору любой мечте. Разве не так?

Лада кивнула, почувствовав, как её взгляд застилают предательски подкатившие слёзы. Чёрт, ну что же это такое? Ведь так нельзя! Если она будет всю жизнь такой сентиментальной клушей, то что о ней подумает Влад? Ну уж нет, так не пойдёт! Нужно в срочном порядке брать себя в руки!

– Да, но как же… – Лада растерянно заморгала, стараясь сдержать всё подступавшие и подступавшие к горлу спазмы и удержать в себе отчаянно рвавшиеся наружу физиологические проявления нахлынувших эмоций.

– Не волнуйся, – успокаивающе произнёс Влад, предугадав вопросы, которые, очевидно, хотела задать его жена. – Ты сможешь продолжить своё обучение в ординатуре, а когда получишь диплом и сертификат специалиста, спокойно решишь, чем будешь заниматься дальше – продолжишь работать в сфере офтальмологии или займёшься дизайном. А что касается руководства студией, то тут тебе совсем не придётся напрягаться. Ты же будешь числиться руководителем лишь номинально – если согласишься подписать предложенный здесь контракт. А собственно ответственность за проекты студии любезно согласилась взять на себя твоя мама. Не переживай, она отличный специалист и организует всё как надо. К тому же я ведь тоже кое-что понимаю в этом деле, и мои не пригодившиеся по жизни знания в твоём полном распоряжении. Ну успокойся, Ладушка, и улыбнись. Всё будет хорошо.

– Но… Ведь это непросто. С финансовой точки зрения, я имею в виду. – Лада была настолько потрясена свалившейся на неё новостью, что совершенно растерялась и напрочь утратила способность что-либо соображать. – Ведь должен быть хотя бы минимальный штат сотрудников, которым нужно будет платить зарплату, помещения для студии…

– Мы постепенно решаем эти вопросы, – терпеливо пояснил Влад, при этом в голосе его звучала такая нежность, что Лада мгновенно закрыла глаза, чтобы без остатка отдаться во власть этого бесконечно дорогого её сердцу чарующего голоса, просто слушать и наслаждаться. А Влад тем временем продолжил: – Сотрудники уже есть – это лучшие специалисты по дизайну от архитектурной фирмы твоей матери. Условия труда для них практически не изменились, просто свою работу они будут выполнять уже для новой студии, которая является филиалом фирмы, возглавляемой тётей Людой, ну то есть твоей мамой.

– А как быть с помещением для студии? – спросила Лада, робко подняв на Влада сиявший неимоверным счастьем взгляд, в котором на данный момент проглядывала тревога. – Ведь для приобретения отдельного помещения требуются колоссальные денежные затраты, которых мы не можем себе позволить, по крайней мере – пока. Да и на обустройство студии и на другие связанные с новым делом нюансы нужно немало денег.

Влад взглянул на неё. Пристально и серьёзно. Глубоким, проникающим в душу взглядом. В этом взгляде, как в прозрачном зеркале, словно бы передающем информацию из иного, неведомого мира, отражалась вся безграничная любовь Влада, его трогательная проникновенная нежность. Словом, вся яркая гамма потрясающих чувств, которые он уже давно испытывал к этой милой и хрупкой девушке, ставшей вчера его женой.

– Помещение для студии на первых порах, конечно, придётся арендовать, – понизив голос, пояснил он. – Но не беспокойся, Ладушка, это лишь временная мера. – Надеюсь, очень скоро у нас появится возможность приобрести собственное помещение. А что до всего остального… Пусть тебя это не беспокоит. Договорились?

Лада неотрывно всматривалась в его широко распахнутые серые глаза, открывавшие сокровенную дорогу прямо в душу. Только для неё одной. Для «Ладушки-Ласточки».

Лада всё поняла. Восхитительная, разлившаяся сладкой истомой догадка озарила её мгновенно, как серебристо-стальная вспышка молнии в ночи майского неба. Конечно же деньги дал он! Этот замечательный человек – самый великодушный и самый любимый на свете! Тут и к бабке-гадалке ходить не надо. Наверняка отдал последние сбережения из тех денег, которые оставил ему погибший брат. Лада догадывалась, что там оставалось немного – ведь Влад уже пользовался этими деньгами для раскрутки магазина полимерной глины, и теперь, очевидно, пришлось снять солидную сумму на глазные операции – одну недавно проведённую и две предстоящих.

А впрочем, это неудивительно. Ведь Влад и Лада уже давно делят всё, что у них есть, на двоих. И это так здорово и восхитительно, что просто невозможно передать никакими словами!

И всё-таки, как ни крути, деньги могут ещё как пригодиться впоследствии самому Владу. И даже не по той простой причине, что лишних денег не бывает, а для вполне конкретной и очень важной для них обоих цели – на восстановление здоровья Влада, на облегчение его состояния в послеоперационный период.

Но очевидно, для Влада приоритеты были расставлены иначе. Было яснее ясного, что прежде всего он думал о ней, о Ладе. Он словно бы заглянул в её сердце и мгновенно углядел и распознал все прятавшиеся там сокровенные тайны. Даже то, чего она долгое время сама о себе не знала, и что открылось ей каких-нибудь пару месяцев назад, когда она только приступила к работе над эскизами интерьеров помещений дома на берегу озера.

Она уже давно ощутила свою склонность к рисованию и даже, каким бы странным это ей ни казалось, к банальному вычерчиванию геометрических фигур графитным карандашом на плотных листах ватмана. Лада недоумевала, откуда это у неё. Но её неодолимо тянуло сначала к скетчбуку, а затем к этюднику и к мольберту.

Однажды она незаметно для Стаса, сидевшего на раскладном стуле на берегу озера, наблюдала процесс его работы над очередным эскизом небес, и пришла в неописуемое восхищение. С этого дня она стала рисовать уже осознанно. Ей очень хотелось, чтобы он заметил сходство их увлечений, а если ещё и похвалил бы её работу, то это было бы на тот момент пределом её мечтаний.

И тем не менее Лада всегда трезво оценивала собственные силы и способности и понимала, что рисование для неё – это всего лишь хобби, что ей никогда не достигнуть того уровня мастерства и той самобытности, которую она нашла в тайно увиденном ею эскизе Стаса. Но всё-таки она продолжила заниматься этим крайне увлекательным делом. Оно стало для неё отдушиной – своеобразным отдыхом от повседневных забот.

Лада долгое время упорно совершенствовала и оттачивала своё мастерство – настолько, насколько это было для неё возможно – без ложной самонадеянности, без стремления достигнуть заоблачных высот. Просто для души. Ей было совершенно необходимо найти способ выражать свои мысли и переживания. Она нашла его в рисунках. И однажды даже услышала неожиданную, но бесконечно приятную похвалу от сестры, которая была тонким ценителем искусства и обладала поистине безупречным вкусом.

До сих пор с затаённой тоской в сердце Лада вспоминала разговор, состоявшийся в скромной комнате для совместного досуга сестёр за каких-нибудь полгода до смерти Лиды.

– А ты неплохо рисуешь, – похвалила Ладу сестра, которая уже какое-то время заворожённо следила за плавными, уверенными движениями карандаша в Ладиной руке, за тем, как на листе из ничего проступали удивительно точные очертания.

– Не подмазывайся, – отозвалась Лада, уже с головой окунувшись в увлекательный творческий процесс. – Я знаю, как рисует Влад… Вернее, рисовал, – поправилась она, смутившись. – И видела несколько эскизов Стаса. Мои каракули и рядом не стояли.

– И всё же ты рисуешь довольно-таки прилично, – возразила Лида, тяжело вздохнув, когда сестра упомянула имя её погибшего мужа. – Я так не умею. И никогда не смогу, даже при всём желании.

Лада почувствовала, как к горлу подкатил щемящий ком, от которого она стала задыхаться, а на глазах выступили горячие слёзы. Господи, как же ей не хватает Лиды, её сестринской теплоты и поддержки! Даже теперь, когда рядом есть человек – такой близкий, такой любимый! Нет, не так: особенно теперь.

А тогда… В тот тихий летний вечер похвала сестры как-то особенно воодушевила Ладу. Уж кто-то, а Лида точно не соврёт – от души рубанёт правду-матку, какой бы горькой и печальной она ни была. К тому же она знала, что у сестры великолепно развитый эстетический вкус, так что на её мнение можно было положиться. Лада понимала, что гения живописи из неё не выйдет. Но какие-то способности в этой либо в достаточно схожей области у неё точно имеются.

Она вспомнила, как Влад учил её рисовать портреты, а также объяснял ей основы графического рисунка. От этих воспоминаний полугодичной давности у Лады загорелись щёки и запылало лицо до самых кончиков ушей. Это было так трогательно и так романтично! Впрочем, как и абсолютно всё, связанное с этим чудесным человеком. Не с принцем, сошедшим с обложки книги сказочных историй, а именно с этим живым молодым мужчиной, который вчера стал её мужем, и всё-таки в глубине её сердца так и остался милым, трогательным пареньком, которого она три года назад полюбила.

И вот в тот день, когда она стала делать первые черновые эскизы интерьеров помещений дома на берегу озера для Влада, она впервые ощутила то восхитительное состояние, когда её рука стала уверенной, и карандаш полностью ей подчинился. Это было поистине незабываемо, удивительно, феерично! Ради такого упоительного наслаждения, которое получаешь от собственной работы, действительно стоит жить!

Но даже тогда Лада не пожалела о тех годах, что по желанию родных вместе с сестрой посвятила медицине. Это тогда, на лекциях, она досадовала, что вынуждена просиживать на институтской скамье, и проклинала всё на свете из-за невозможности на тот момент что-либо изменить. Теперь же всё это неожиданно окрасилось в новый тон и приобрело смысл.

Судьба несказанно удивила Ладу и вместе с тем преподала ей хороший урок. Как оказалось, она обучалась медицине ради Влада. Чтобы получить знания, призванные помочь этому замечательному человеку. Такому родному… такому желанному… И бесконечно любимому. Тому, кто знал о ней больше, чем она сама. Кто чувствовал её каждой клеточкой тела и читал её тайные желания.

И теперь, благодаря полученным в институте и ординатуре знаниям, которые стали для неё поистине бесценными, она поможет Владу. Уже помогает. Они на верном пути. Одна операция позади, и прошла она вполне успешно. Осталось ещё две – и тогда… Если всё пойдёт хорошо, она сможет воплотить в жизнь главную мечту Влада – подарить ему НЕБО.

А пока… Пока у неё есть для него другой подарок. Путёвка в пансионат Абхазии на двоих. В этот пленительный южный край, ставший для них обоих по-настоящему родным. Там они проведут свой медовый месяц.

Лада блаженно прикрыла глаза, уцепившись за эту упоительную мысль. Медовый месяц с Владом! Предел её мечтаний!

Нет, она не откажется от получения медицинской специальности и дальнейшей работы в сфере офтальмологии. Но если всё обстоит так, как говорит Влад, а уж ему-то она верит без оглядки, то у неё появилась поистине уникальная возможность заниматься тем, для чего она рождена. Она пока не представляет себе, каким образом она это осуществит, но она твёрдо намерена совмещать руководство дизайнерской студией с офтальмологической практикой. Ради Влада – мужчины, который за эти два дня подарил ей весь мир. И ради себя самой – потому что Лада каждой клеточкой своего тела ощущала, что если не подпишет сейчас лежащий в её ладони трудовой договор, то будет жалеть об этом всю свою жизнь.

Лада открыла глаза и снова взглянула на Влада. Он терпеливо ждал. По напряжённости, застывшей на его лице и отражавшейся в его глазах, её решение было для него приговором. Точно так же, как и в тот благословенный день, когда он сделал ей предложение руки и сердца.

И Лада не удержалась. Вся её пронзительная щемящая нежность, вся её безграничная благодарность к мужу, делавшему её самой счастливой на свете каждое мгновение их пока ещё недолгой совместной жизни… всё это одномоментно затопило сознание Лады, словно бы лишив её разума. И она поцеловала Влада. Сама. Робко, но безумно нежно и горячо приникнув мягкими, солоноватыми от слёз губами к его губам.

И тут же её мысли улетели далеко-далеко, а где-то на грани сознания замаячил тот день, когда Владу исполнилось восемнадцать. Тогда Лада впервые поцеловала его в щёку. Что ж, похоже, история повторяется. И в то же время теперь всё иначе. На новом витке спирали. И оба они – Лада и Влад – отчаянно верили и надеялись, что этот новый этап их жизни окажется счастливым.