Текст книги "Великие авантюры и приключения в мире искусств. 100 историй, поразивших мир"

Месть «Белой дамы»

И что его потянуло на ту проклятую выставку к юбилею Шагала со своими пятью картинами? Хотел доказать, что его работы не хуже великого мэтра?!

Вот и доказал, идиот. Чуть на полицию не нарвался! Хорошо, что сумел выкрутиться. Покойный Матисс помог, царство ему небесное. Эту пресловутую «Белую даму» Элмир нарисовал еще в конце 1940-х годов. Но никому не продал. Хранил. Словно знал, что понадобится в самый трудный час. И вот час настал, и «Дама» помогла. Хотя, сказать честно, расстаться в ней было тяжело. Ведь рисунок уже давно воспринимался как своеобразный талисман. Да Хори даже поверил, что именно «Богачка» приносит ему удачу в делах. Но может, именно так и было?..

Не прошло и недели после того, как он отдал рисунок, начали приходить плохие новости. Сначала Шагал все же рассказ о фальшивках своему адвокату. Тот – дал интервью в прессе. Потом американский нефтяной магнат Эдгар Х. Мидоус, узнав про фальшивых «Шагалов», решил проверить свою коллекцию, где были три полотна Шагала. И, посетив его дом в Далласе, искусствоведы-эксперты впали в ступор от ужаса: все уникальные вещи оказались подделками. 44 фальшивки: из них семь – Модильяни, три – Матисса, восемь – Дерена и, конечно, все три – Шагала. Разразился дикий скандал с фотографиями в прессе, в которых Элмир узнал свои творения. «У нашего мультимиллионера Мидоуса все самое дорогое – даже коллекция фальшивок!» – напечатал «Ньюсуик».

А потом Хори узнал, что в нью-йоркском аэропорту был задержан некий Радиче. Он вез еще несколько поддельных картин – Вламинка и Дюфи. И опять по фото в газетах Хори признал свои творения. Он пришел в гнев и ужас. Как мог Легро отправить посыльного в Нью-Йорк, зная, что там уже идет следствие? Неужели жадность затмила ему глаза? Да и как сам Хори мог связаться с таким порочным типом, как Легро?! Ведь знал же, что тот шикует напропалую, может прокутить за вечер миллион франков, снимает президентский номер в самом шикарном парижском отеле «Эксельсьер». А ведь это – повышенное внимание полиции, а потом и Интерпола! Или. Элмир в ужасе схватился за сердце – может, все дело в том, что он отдал свой талисман – «Белую даму»?!

4 марта 1968 года в Голубом холле отеля «Эксельсьер» французская полиция захлопнула наручники на запястьях Фернана Легро. Его осудили на 6 лет. Конечно, он рассказал о Хори. Но предусмотрительный барон жил на Ибице в Испании, и та не собиралась его выдавать. Впрочем, в мае 1968 года барона-фальсификатора вызвали в Мадрид для допросов, и два месяца он провел в тюрьме. Но и там 62-летний барон де Хори держался твердо.

«Мне как художнику всегда нравилось копировать манеру разных мастеров и экспериментировать, – говорил он. – Некоторые работы я дарил друзьям. Но откуда мне было знать, что те станут продавать мои полотна, да еще и выдавать их за подлинники других живописцев?

В игру вступил и адвокат барона: «По законам Испании дела возбуждаются только по тем случаям, что происходят на территории нашей страны. Но никаких фальшивых полотен по Испании не распространялось. Да и кто может подтвердить, что данные фальшивки вообще созданы на территории Испании? Так что по закону возбудить дело невозможно».

В октябре 1968 года Элмира де Хори отпустили. Он вернулся на свою виллу, надеясь отдохнуть. Но на Ибицу нагрянули журналисты. Из Америки прилетел известный писатель Клиффорд Ирвинг, специализирующийся на биографиях знаменитостей. Уже через полгода книга под названием «Фальшивка!» стала бестселлером. В ней ловкий барон-авантюрист не отказывался от того, что создал работы, признанные гениальными творениями, под именами Модильяни, Ренуара, Пикассо, Матисса и многих других. Зато он начисто отвергал, что когда-либо продавал картины, выдавая их за работы мастеров. Он даже раскрыл секрет. Все свои творения он, дабы не спутать, помечал малоприметной литерой «F».

«Ф – значит фальшивка! – разоткровенничался он. – Я честно предупреждал зрителей».

Культовый кинорежиссер Орсон Уэллс снял фильм об Элмире де Хори – «Ф как фальшивка». Прямо перед камерой фальсификатор создает рисунок Модильяни, а потом, подмигнув зрителям, хитро смеется: «Вы видели когда-нибудь такого хорошего Модильяни? Если бы я не сказал вам, чья это работа, вы бы догадались?»

Словом, наконец-то художник, всю жизнь скрывавший авторство своих работ, получил мировую известность. Теперь он гордо проставлял на полотнах собственную подпись. И его работы расхватывались мгновенно. Он даже издал сборник литографий «под работы великих художников» – «Hommage a…».

Однако в конце 1979 года власти Франции потребовали от Испании экстрадиции мошенника. Барон ужаснулся, но не пал духом – решился на последнюю авантюру своей бурной жизни.

11 декабря 1979 года на вилле в Ибице был найден его труп. Правда, узнать барона было сложно. Труп пролежал ненайденным несколько дней. Власти вынесли вердикт: самоубийство. Вот только уже весной 1980 года один из приятелей барона проговорился, что появившийся у него рисунок а la Дега только что вышел из-под пера Дори-Бутена. Выходит, непотопляемый барон жив – а смерть его была всего лишь величайшей и блистательной фальшивкой?! Впрочем – как и вся жизнь барона де Хори…

Авантюра длиною в жизнь

Известно, что детективы – разновидность авантюрной литературы. Но читателю и в голову не приходит, что текст многочисленных романов может представлять собой тайные откровения автора. Величайшая писательская авантюра этого автора – классика детективов Англии – будоражит умы вот уже четверть века. Ибо о ней хоть и написано в книгах для почтеннейшей публики, но не доказано в реальности. Впрочем, если взглянуть глубже, становится ясно – вся жизнь блистательного Дика Фрэнсиса пронизана реальными, а не вымышленными приключениями, полными мужества и здорового духа авантюризма. Да и как иначе? Он же – Фаворит английского детектива.

Беспощадный стипль-чез

Дик Фрэнсис всегда предпочитал хорошую прогулку самым интересным утренним новостям. Вот и сегодня его жена Мэри в одиночестве пролистывала за завтраком утренние газеты. Раскрыла очередную и чуть не поперхнулась поджаренным тостом. Во всю полосу красовался заголовок: «Тайны Короля детективов! Дик Фрэнсис полвека дурачит всех нас!»

«42 высококлассных триллера и детектива, включая знаменитого «Фаворита», сделали старину Дика живым классиком. Вот и последняя его книга, опубликованная в нынешнем 1998 году, стала бестселлером. Но что мы знаем о нем самом? Только то, что он написал в автобиографии. Но кто пишет правду по собственному желанию? И потому наша газета провела свое расследование и утверждает: мы раскрыли всю подноготную этого Фаворита!»

Буквы запрыгали у Мэри перед глазами. «Неужели репортеры узнали?! Но откуда?! Столько лет Дик хранит свою тайну, не может быть, чтобы сейчас все выплыло наружу…»

Мэри глубоко вздохнула и боязливо перешла к очередному абзацу: «Говорят, Фрэнсис был чемпионом среди жокеев. Но не потому ли он получал призы, что был близко знаком с королевским семейством, обожающим скачки?»

Слава богу! Речь, кажется, не о том, чего она больше всего боялась. Так – обычные нападки, очередной пасквиль. Да, еще в 1933 году Дик удостоился внимания нынешней королевы Елизаветы. На престижных скачках в Ричмонде она вручала призы юным жокеям. 13-летний победитель Дик Фрэнсис подошел к помосту и, оторопев, увидел. шестилетнюю принцессу Елизавету – худенькую и серьезную. Та быстрым взглядом окинула мальчишку-призера и выбрала для него… дорогущий скаковой хлыст. Дик шаркнул ножкой и поблагодарил. Принцесса улыбнулась. Вот и все знакомство. Так что своим успехом Фрэнсис обязан не чьему-то покровительству, а собственному труду да фанатичной преданности скачкам. Это у них, Фрэнсисов, семейное: и дед его был жокеем, и отец. Да и сам Дик ни о чем, кроме скачек, никогда не мечтал. Даже в детстве, когда ему еще не доверяли настоящих лошадей, он носился по округе. на ослице. Причем без седла. Было ему тогда всего пять лет. Так вот его девятилетний брат Дуглас подбил малыша на дикую авантюру. Показал 6 пенсов – огромные деньги! – и пообещал их Дику, если тот перепрыгнет на своей ослице изгородь, сидя задом наперед. И Дик взялся прыгать! Шесть раз падал, но все-таки одолел ограду. А ведь мог и шею сломать.

Что ж, переломы были еще впереди. Сколько раз за время жокейской карьеры беднягу Дика приходилось собирать буквально по кусочкам! 21 раз он ломал кости, 12 раз – ключицу и 5 раз – нос. Да так, что в итоге вообще перестал ощущать запахи. Однажды Мэри разорилась на безумно дорогие парижские духи, надушилась, а муж даже запаха не почувствовал. Пришлось пересказывать, как они пахнут. Ну ладно нос, но Дик же ломал и позвоночник! В конце концов проломил череп. Апофеоз наступил, когда он вывихнул плечо, которое стало постоянно выскакивать из своего надлежащего места. Мэри взяла несколько уроков у хирурга и вправляла плечо сама. Пока кость вставала на место, приходилось трудиться минут десять. Все это время Дик орал благим матом. А Мэри обливалась потом от страха и от усилий. Наконец, кость тошнотворно хрупала и вставала на место. Это было счастье! Но через пару недель плечо снова выскакивало. И все повторялось сначала. Да разве мог бы человек терпеть такое, если б не страсть к стипль-чезу?! Воистину, жокей – не профессия, а образ жизни!

А что пишет эта дурацкая газета? Вот «откровение» жокея Стива Меллора: «Фрэнсис был скорее любителем, чем профессионалом. Держался высокомерно: не ходил с нами в паб, не веселился после скачек». Вот как, оказывается, задевало «профессионалов» то, что Дик не напивался вместе с ними до потери пульса, не утраивал погромы в пабах, а всегда спешил домой. Но разве это недостаток?! Впрочем, нынешние журналисты всегда готовы смешать человека с грязью, любой факт извратить. Вот, пожалуйста, далеко ходить не надо: «Фрэнсис упоминал, что во время Второй мировой служил в Королевских ВВС. Но этот храбрец не был замечен в боевых действиях. Во всяком случае, в паспорте его полетов нет ни одного вылета в Германию. Неудивительно, что о своих военных подвигах он предпочитает не распространяться».

Это на что же они намекают? Да, Дик не любит вспоминать страшные годы. А кто из тех, что вернулся с войны, любит?! Между прочим, Дика в армию никто не призвал, он сам записался добровольцем в кавалерию. Но кавалерия не понадобилась, и тогда он решил стать пилотом – ведь там скорость и полет. Его отправили на базу Королевских ВВС в Западную пустыню Северной Африки, но там оказалось, что летчиков и без него хватает. Пришлось стать механиком. Попробовали бы современные юнцы ремонтировать самолеты при нехватке запчастей, да еще в пустыне! Жара и жажда неимоверные. Еда скверная. Через пару дней после прибытия Дик спросил приятеля: зачем тот выбирает из риса изюминки и складывает на край тарелки? «Так это ж мухи!» – простодушно ответил тот. Дика чуть не вырвало. Он-то свою кашу уже съел – прямо с мухами.

Только через четыре года Дика перевели в Южную Родезию – обучаться на пилота. Но и тут жокейский стандарт сыграл с ним забавную шутку. Оказалось, Дик со своим маленьким ростом мог управлять самолетом, только подложив под сиденье огромную подушку. Неудивительно, что друзья постоянно подшучивали над ним. Однако он все же выучился летать и на истребителе, и на бомбардировщике. Но тут Берлин пал. Так что с боевыми вылетами на территорию противника так и не сложилось. Летчики вернулись в Англию, и вскоре Дик подал в отставку.

Мэри оторвалась от газеты. Забавно, но в 1943 году, как раз когда Дик учился летать, она опубликовала в журнале «Эринна» рассказ «Летчик». Тогда она, 19-летняя Мэри Маргарет Бренчли, студентка Королевского Холлоуэй-колледжа при Лондонском университете, мечтала о карьере писательницы. Наверное, у нее был талант, потому что критики поразились точностью в описании полетов и строгим повествовательным стилем. Даже назвали его мужским и интересовались – не была ли Мэри на фронте? И вот теперь она иногда думает: может, ей удалось увидеть те полеты глазами Дика? Но тогда выходит, их союз был запланирован судьбой.

Да, уже больше полувека, как она замужем за Диком. Сколько радостей и ударов они встретили вместе, переживут и эту пасквильную статейку! Мэри снова взялась за чтение: надо же знать, что переживать. Быстро пробежав глазами еще несколько абзацев, перевернула страницу и сразу же наткнулась на такое, что заставило ее судорожно схватить лежавшую на столе упаковку успокаивающих таблеток.

«Можно ли Фрэнсиса считать настоящим писателем? Он ведь не получил достойного образования. Бросил школу ради скачек в 15 лет. Однажды репортеры спросили у его брата Дугласа – читал ли он последний роман Дика. Тот посмотрел на них, как на идиотов: «Зачем? Дик не мог писать в школе, не научился и сейчас». Так как же старина Фрэнсис ухитрился написать свои 42 романа? И что думает по этому поводу его супруга?»

Мэри напряглась. Казалось, еще немного, и все наконец раскроется. Но журналиста, к счастью, потянуло в другую сторону: «Конечно, Дик Фрэнсис рассказывает, что женился по любви. Но может, и тут скрыта очередная тайна? Не чувств будущий писатель искал в браке, а приглядывал образованную секретаршу». Мэри скривилась: эка загнул! Конечно, она получила степень бакалавра по английскому и французскому языкам, успешно работала редактором в издательстве, но Дик влюбился в нее, не зная, кто она и где работает. Да и она сама, лишь увидев его, подумала: «Вот единственный мужчина, за которого я хочу выйти замуж!» Словом, это была любовь с первого взгляда!

В тот осенний день 1945 года ее подруга выходила замуж за лейтенанта ВВС, друга Дика. Еще в церкви Мэри высмотрела обаятельного невысокого молодого летчика. В своей наглаженной униформе, с золотыми крылышками на петлицах и медалями за Африканскую кампанию он выглядел настоящим щеголем, но держался скованно. Мэри тоже почему-то было не по себе. И когда шумная толпа отправилась к праздничному столу, она попыталась улизнуть, но на лестнице столкнулась с тем самым летчиком, который тоже хотел уйти незаметно. Они улыбнулись друг другу и поняли: свадебные колокола играют не только для сегодняшних новобрачных.

Но Мэри постеснялась рассказать родным, что встречается с «лошадником». Боялась, у дедушки-священника инфаркт случится. Ведь он слыл настоящим пуританином – колоду карт в доме держать не разрешал. А тут вдруг у самой благовоспитанной внучки жених – жокей! Это же бега, букмекеры, тотализаторы – грех! Так и не позвали дедулю на свадьбу.

Венчались Мэри с Диком 21 июня 1947 года в Паддингтонской церкви в Лондоне. Свадьба была скромной. Невеста сама сшила свадебное платье из марлевки, украсив его блестками. А вот пижон Дик прибыл в безупречном классическом костюме, цилиндре и белой перчатке. Одной! Ведь совсем недавно он, едва начав выступать в профессиональном стипль-чезе, сломал на скачках руку. Вот и стоял с рукой на перевязи и болтающимся левым рукавом. А чтобы было не так заметно, приколол в петлицу белую гвоздику.

Если кто думает, что после свадьбы жизнь меняется, то сильно ошибается. По крайней мере, Мэри не тешила себя надеждой, что муж оторвется от лошадей. Конечно, можно бы устроить скандал – как советовала мама. Но Мэри не собиралась расшатывать свою жизнь: «Знаешь, мама, стипль-чез – это не бег трусцой. Это же скачки с препятствиями – одно страшнее другого! И ничто так не цементирует брак, как сознание того, что твой муж может погибнуть днем из-за того, что ты не удержалась и устроила с ним ссору утром».

К счастью, Дик оказался любящим мужем. 50 лет они прожили душа в душу. Спали только в одной кровати. Даже когда Дика врачи заворачивали в гипс (а случалось это частенько!), Мэри свертывалась клубочком у него под боком – осторожненько, чтоб не повредить! До сих пор, уже миновав золотую свадьбу, они обнимаются – долго и тесно – каждую ночь, прежде чем заснуть. А иначе и сон не идет. Дик не может без Мэри. Но и она не представляет себя без него! Уж сколько десятилетий бедняге мужу приходится застегивать ей платья на спине и расчесывать непослушные пышные волосы – ведь правая рука плохо слушается Мэри. А все та давняя проклятая инфекция: в октябре 1949 года она заразилась полиомиелитом – по тем временам смертельной болезнью. Никаких вакцин и в помине не было – выживет больной сам – хорошо, а нет. Мэри лежала в инфекционной больнице парализованная, к тому же подключенная к аппарату искусственного дыхания. Дик был все время рядом. Один только раз отлучился. Потом уже свекровь рассказала Мэри: Дик позвонил ей: «Неужели моя любимая Мэри должна умереть?! А ведь она на третьем месяце. Мне страшно, мама!» И он заплакал.

Ему, такому бесстрашному, стало страшно! Он мечтал о ребенке, но, когда врачи заговорили об аборте, он сказал: «Мне нужна Мэри! Пусть не будет детей!» Но видно, все они родились в рубашке: в начале 1950-го Мэри выздоровела, а потом родила сына. Это случилось в День дураков – Мэри и Дик хохотали до упада. Врачи даже испугались, не поехала ли у этих Фрэнсисов крыша? Но всё обошлось – крошечный Меррик Эвен Дуглас был здоров и, как выяснилось позже, наделен отличным чувством юмора.

Уже в пять месяцев он оказался на ипподроме, куда Мэри регулярно ездила «собирать осколки Дика». Но теперь, слава богу, за «осколки» начали хорошо платить. Ассоциация стипль-чеза провозгласила Фрэнсиса жокеем-чемпионом. Да и как не провозгласить? Ведь он выиграл невиданное число скачек – 345!

Королевский жокей

В 1953 году Дик с Мэри позволили себе построить собственный домик. А 10 сентября Мэри, на сей раз уже без особых приключений, родила второго сына – Феликса Ричарда Роджерса. Через месяц судьба расщедрилась и на другой потрясающий подарок: по рекомендации королевы Елизаветы II (оказывается, серьезная девочка все-таки запомнила маленького победителя, которому когда-то вручала награду) королева-мать доверила Дику выступать на своих лошадях. Это же неимоверная честь! Вся Англия знает: королева-мать содержит лучших скаковых лошадей, и августейшие родственники дружно собираются на главные соревнования. Это называется «болеть за бабушку». А «бабушка» каждое утро, обвязав голову шарфом и надев галоши, выходит на конюшню – посмотреть, как разминаются ее «лошадки». Потом она обходит их с корзинкой моркови и пакетом колотого сахара, разговаривает, как с детьми. Однажды Дик рано утром выехал на скачки в другой город. Лил дождь. Даже тренер не пошел его провожать. Но у ворот жокей разглядел маленькую фигурку. Королева-мать в черном дождевике вышла под проливной дождь, чтобы благословить Дика и «лошадку».

Три года Фрэнсис носил на скачках цвета самой уважаемой владелицы – голубую рубашку в бледно-желтую полоску и черную вельветовую шапочку с золотой кисточкой. Он работал на совесть, и под его руководством лошади без труда брали самые тяжелые препятствия. Мэри тогда смеялась: «Ты штампуешь победы, как сошедший с ума «Однорукий бандит»!» Интересно, неужели можно и в тех годах найти черные пятна, раскопать грязненький секрет? Мэри снова взглянула в газету: можно! Вот откровения еще одного жокея – Доудсвела: «Поскольку Дик был жокеем королевы, он думал, что ему принадлежит скаковая дорожка и прямой путь к финишу». Выходит, и Доудсвел обвиняет Дика в том, что ему подсуживали.

Интересно, а как тогда воспринимать Большой национальный стипль-чез 1956 года? В тот день, 24 марта, вся Англия жила на нервах. Ни разу в ХХ веке королевским лошадям не удавалось взять Большой Национальный приз, и вот на скачки заявлен Девон Лох, величайший и благороднейший конь королевской конюшни. На нем поскачет Дик Фрэнсис. На кону – 124 тысячи фунтов стерлингов – сумма фантастическая по тем временам. Честно говоря, Девон Лох – не фаворит, но «поболеть за лошадку бабушки» собралась вся королевская семья. Когда Дик садился на лошадь, юная принцесса Маргарет, забыв приличия, закричала ему: «Желаю скорости ветра!»

И вправду, вся дикая кавалькада из 29 лошадей рванула как ураган. На первом же препятствии несколько коней упали. Но Девон Лох легко взял барьер. На повороте под копыта ему полетела споткнувшаяся лошадь. Но он сумел извернуться и не сломать ноги. Уже на 19-м препятствии число участников заметно поубавилось, а к 29-му пришло всего трое. Девон Лох первым преодолел последнее препятствие и рванулся к финишу. Огромная толпа зрителей встретила его восторженным ревом. До финишного столба оставалась дюжина шагов. Вот он – величайший триумф, после которого можно умереть счастливым!

И вдруг Девон Лох упал. Он еще попытался встать, понукаемый Диком, но ноги разъехались, и он упал снова. Мимо промчались два других уцелевших участника рокового стипль-чеза. Они летели за своими большими призами.

Дик был в отчаянии. На трибунах творилось что-то жуткое. Вой несся по всей округе. Вот уж когда судьи могли бы вмешаться и помочь «королевскому любимцу». И наверное, никто бы не возражал. Но ничего этого не случилось. У принцессы Маргарет началась истерика. Елизавета хлопотала над ней. И только королева-мать сохранила спокойствие: «Я должна спуститься вниз и утешить этих несчастных людей!» Через минуту она уже говорила Дику, как великолепно он держался, как хорош был Девон Лох. Потом она помолчала и грустно произнесла: «Что ж, это скачки!..»

Дик рвался в конюшню к Девон Лоху. Но, едва вбежав, чуть не рухнул в смятении – конь спокойно стоял в стойле и жевал траву. На нем не было ни царапины! Что же тогда случилось? Вот где – настоящая тайна, которая так и осталась неразгаданной. Выдвигались разные версии. Но самой реальной, как ни странно, оказалась версия королевы-матери. Скромно теребя свой вязаный берет, она прошептала: «Это всё толпа! 250 тысяч. Как бы вы повели себя, если бы они кинулись к вам? Лошадка просто испугалась…» Но были и самые необычные версии. Например, что Девон Лоха поразил сильный электрический разряд от проложенного под землей кабеля, который конь пробил подковой. Но это – догадки. Впрочем.

Мэри перелистнула газетную страницу. Так и есть: вот новейшая «сенсационная отгадка» – интервью некоего репортера Би-би-си: «Я видел те скачки по телевизору. Думаю, жокея подкупили, чтобы он придержал лошадь!»

Неужели ничего не стоит оболгать человека? Или они, репортеры, так уверены, что все можно за взятку, потому что сами только так и работают?.. Да если б Дик совершил столь чудовищное преступление, разве королева-мать подарила бы ему серебряный портсигар с памятной надписью и кругленькую сумму денег? И разве посылала бы ежегодно Фрэнсисам поздравительные открытки к Рождеству?!

Бедняга Дик! Обычно наездники остаются в истории стипль-чеза, потому что выигрывают. Фрэнсис вошел в историю как жокей, который не выиграл Большой Национальный стипль-чез. Парадоксально, но скольких победителей помнят люди? А проигравшего Дика помнят все!

И вот что удивительно: если бы Фрэнсис победил, то не было бы ни его автобиографии, ни романов. Ведь написать автобиографию его попросили именно потому, что решили: на такую захватывающую историю найдется спрос на литературном рынке. Даже «теневого» писателя, который «обработает сюжет», предложили. Но зачем он нужен? Чтобы потом делить с ним гонорар? Конечно, у Дика нет литературных навыков, но разве Мэри не публиковала когда-то своих рассказов? Что, она не сможет отредактировать книгу, проставив точки с запятыми?

Автобиографию назвали «Спорт королев». И не потому, что Дик гарцевал на королевских лошадях, а потому, что по вековой традиции конный спорт – именно Royal Sport, самый прославленный и элитный. Книга вышла 2 декабря 1957 года. Читатели и критики выплеснули единодушный водопад похвал. Конечно, теперь об этом мало кто помнит. Но и сочинять, как эта газетка, тоже непристойно: «Фрэнсис написал автобиографию, чтобы оправдаться. Но это ему не удалось, и его выгнали со стипль-чеза!»

Да не в чем Дику оправдываться! И никто его не выгонял! Администратор скачек, маркиз Абергейвни, сам бывший жокей, посоветовал вполне дружески: «Лучше уйти красиво, пока находишься на вершине!» Маркиз был прав, ведь 36-летний Фрэнсис оказался самым старым жокеем-профи. Да и Мэри стало бы спокойнее, если бы не приходилось каждый день ожидать, что муж свернет себе шею. Но Дик от совета маркиза пришел в отчаяние. Всю ночь бродил по темным аллеям Гайд-парка, в пруд чуть не бросился. Хорошо, взошло солнце, в парке появились ранние бегуны-спортсмены. Не бросаться же в пруд на людях!..

И вот после 2305 проведенных скачек и 345 побед, после грандиозного обеда, данного коллегам-наездникам, и прощальных хвалебных статей в прессе пришлось начать жизнь заново. Газета «Сандей Экспресс» предложила Фрэнсису вести еженедельную спортивную колонку. Но, побывав в редакции, Дик вернулся домой хмурый: если у него проблемы с правописанием, как же он сможет писать статьи? Мэри тогда как раз учила уроки с младшим сынишкой. «А ты попроси маму помочь!» – философски подсказал тот отцу. «Так и быть, я расставлю запятые! – засмеялась Мэри. – Остальному научишься на практике!»